Текст книги "Обжигающий виски (ЛП)"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Блять.

Я выкрикиваю имя Скарлетт и вижу, как она на секунду замедляется, что говорит мне о том, что она меня услышала. Она не останавливается, а бежит, держа Амалию за руку, добегает до дверей отеля и вбегает внутрь. Охрана делает двойной дубль и бросается внутрь вслед за ней. Проклятье. Твою мать. Я не могу сейчас туда забежать, кто-нибудь, блять, увидит меня и вышвырнет обратно. Они будут отчитывать её задницу около часа, а это значит, что я должен стоять здесь и ждать, пока они не вернутся.

Ждать. Пока она там страдает.

Какое мне вообще до этого дело? Проклятье. Я должен быть здесь только как друг и ничего больше. Я здесь, чтобы защитить её, а не заботиться о её чувствах.

Блять.

Блять.

Блять.

Я останавливаюсь, рычу от разочарования и провожу руками по волосам. Я не могу поверить, что я, блять, сделал это. Не могу поверить, что она это видела. Блять. Проклятье. Гнев клокочет в моей груди от событий сегодняшнего дня, от страха, что она предаёт меня, от того, что я только что причинил ей боль, от всего этого. Он взрывается, и я дёргаю себя за волосы, скрипя зубами и тяжело дыша.

Мне нужно добраться до неё.

Я спускаюсь в ближайший бар и заказываю пиво, поворачиваю телефон и звоню ей. Нет ответа. Я пью пиво, заказываю ещё и жду, снова звоню. Нет ответа. Примерно через час я уже не могу больше ждать. Я сам побью эту чёртову охрану, если не смогу туда попасть. Я иду туда, и иду прямо сейчас.

Я прерывисто вздыхаю, встаю и выхожу из бара, бросив на стойку полтинник. Я знаю, в какой она комнате – она сказала мне, когда только приехала. Мне просто нужно туда попасть. Когда я возвращаюсь, то смотрю на отель, на людей, входящих и выходящих. Охрана снова снаружи. Хорошо. Я вижу группу девушек, стоящих снаружи, и у меня появляется идея. Я делаю ещё один вдох и шагаю к ним. Одна симпатичная брюнетка замечает меня, и её рот приоткрывается. Она хлопает подругу по плечу, и все они останавливаются и смотрят на меня, разинув рты, со страхом в глазах.

Здорово, что они меня боятся.

– Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы, леди. Я просто хочу знать, не остановился ли кто-нибудь из вас в этом отеле?

Трое из них поднимают руку. Хорошо.

– У меня там друг, и мне нужно туда попасть. Если я войду, они вышвырнут меня обратно. Кто-нибудь хочет получить лёгкие сто долларов, проводив меня и посадив в лифт?

– На какой этаж ты хочешь попасть? – спрашивает рыжеволосая, её голос звучит уверенно и совсем не беспокоится обо мне. Мне нравится эта уверенность. Она из тех девушек, с которыми Кода легко расстаётся. Она смотрит на меня без колебаний и беспокойства. Она не боится, даже слегка.

– Десятый.

– Я на десятом, – пропищала темноволосая девушка, её голос был не таким сильным. – Я сделаю это, но я хочу привести своих друзей.

– Нет проблем, дорогая, я здесь не для того, чтобы причинить вред тебе или кому-то ещё. Просто хочу добраться до своей девушки. Я облажался.

Их лица смягчаются. Я достаю немного денег и отдаю их темноволосой девушке. Она смотрит на них большими глазами. Рыжеволосая делает шаг вперёд и протягивает руку.

– Я Чарли, а ты кто?

– Маверик.

– Любой мужчина, готовый пойти на все, чтобы заполучить девушку, достоин моего уважения. Я пойду с тобой, и Черри, – она указывает на темноволосую девушку, – но не сомневайся, если ты попытаешься что-нибудь сделать, хоть что-нибудь, я вздрючу тебя.

Я ухмыляюсь ей.

– Ты мне нравишься, Чарли.

Она ухмыляется и поворачивается к Черри.

– Ну же, цыпочка, давай покончим с этим, чтобы я могла пойти и запить всю свою печаль.

Чарли подходит ко мне, Черри тоже. Чарли берёт меня под руку и хлопает ресницами.

– Никто не поверит, что мы просто взяли тебя с собой, если только, конечно, ты не... – она проводит пальцем по моей груди, и я смотрю на неё.

У девушек есть стиль, мне это чертовски нравится.

– Черри, встань по другую его руку. Все в этом отеле будут думать, что мы собираемся провести лучшее время нашей жизни с этим жеребцом здесь.

Я ухмыляюсь и иду в отель вместе с девушками. Мы пользуемся третьей дверью, и Чарли заводит разговор, заставляя меня смеяться, так что мы выглядим непринуждённо. Охрана оглядывается, смотрит на Чарли, висящую на мне, и качает головой, снова сосредоточившись на людях, входящих и выходящих. И вот так мы внутри. Я предполагаю, что они на самом деле ищут только Трейтона, любой другой, вероятно, мимолётная мысль для них.

Когда мы подходим к лифту, Черри вытаскивает свою карточку и проводит ею, нажимая на десятый этаж.

– Ты можешь спуститься вниз без карты, но ты не можете подняться без неё, – объясняет она.

Мы поднимаемся на десятый этаж и выходим. Я поворачиваюсь к обеим девушкам.

– Спасибо, я очень ценю вашу помощь.

– Мы только что заработали сотню баксов за то, что абсолютно ничего не делали, – Чарли ухмыляется. – Меня это устраивает. Рада угодить.

– Вы приехали в Сиэтл или живёте здесь? – спрашиваю я, завязывая разговор на несколько минут, прежде чем они спускаются вниз.

– Из Денвера, – говорит Чарли, проводя пальцами по своим огненно-рыжим волосам.

Она великолепна, без сомнения.

– Ну, когда вернётесь домой, зайдите к нам. Мы бы с удовольствием выпили с вами пару кружек пива.

Чарли смотрит на меня. Сегодня вечером я не надел куртку после того хаоса, который устроил сегодня на улице, так что я понимаю, что она, вероятно, смущена.

– МК «Стальная Ярость».

Глаза девушки округляются, и она улыбается.

– Нихрена себе.

– Дерьмо.

Её улыбка становится шире.

– Мы обязательно это сделаем, парень байкер. А теперь иди и возьми свою девушку.

Я киваю, а потом поворачиваюсь к Черри.

– Благодарю вас, леди. И смотри, чтобы охранник не увидел, как ты выходишь, а то он будет гадать, что ты со мной сделала.

Они обе смеются и, помахав рукой и сказав «позже», уходят.

Я начинаю пробираться к комнате 1007, где, как я знаю, находится Скарлетт.

Я являю собой смесь злости и сожаления. В основном злость.

Потому что, насколько я знаю, она может использовать меня, чтобы ебаться с любым шоу, которое ведёт её бывший парень.

И она не имела никакого грёбаного права убегать и вести себя так, будто я ей изменил.

Мы не вместе.

Блять.

Моя голова – это проклятый Богом беспорядок, и моя ярость накапливается от событий дня.

И Скарлетт Белл собирается увидеть байкерскую сторону, о которой она спрашивала столько раз.

Потому что я злой. И я хочу её. И трахну её. И нахуй всё это.

Я мне, черт возьми, остается только молиться, чтобы она была одна.

И что она откроет эту чёртову дверь.

Я не хочу, чтобы мне пришлось её выбивать.

Но я сделаю это.

О, да.

Я сделаю.

Глава 14

Скарлетт

Придурок.

Грёбаный придурок.

Мне просто нужно было убедить охрану, что я просто выходила с Амалией перекусить, а не будить Сьюзен и не говорить ей, потому что она расстроится. Затем мне пришлось выслушать двадцатиминутную лекцию о том, как это опасно, и о том, что я должна была сообщить им. Тогда мне пришлось быть полной задницей и сказать им, что если бы они смотрели, как следует, то увидели бы, как я покидаю отель. Этого было достаточно, чтобы заставить их закрыть рты и принять это.

Они не были счастливы.

Я фактически шантажировала их, чтобы они ничего не сказали.

Так что я не только ужасный, отвратительный человек, но и обиженный, ревнивый и злой.

Я не могу остановить боль в своём сердце. И у меня нет для нее абсолютно никаких оснований.

Он не со мной. Он мне ничего не должен. В этом-то все и дело. Мы друзья, и это, это прямо здесь, именно поэтому мы никогда не должны были целоваться и просто оставаться такими. Потому что, какой бы огонь ни горел между нами, он сильный и всепоглощающий. Каждая интимная секунда, которую мы проводим вместе, только усиливает его. Мы не должны были позволять ему распространяться дальше.

Может быть, тогда мне не было бы так больно сейчас.

Из-за ерунды.

Пустяка.

Я закрываю глаза и прижимаю ладони к лицу, пытаясь отогнать образы его члена, проникающего в эту женщину, выражения её лица, того, как его большие руки схватили её за задницу. Ревность переполняет меня, она горит, как огонь, в глубине моего живота, и я издаю громкий, сердитый звук в своём горле.

Чёрт бы его побрал!

И будь я проклята за то, что была такой жалким.

Раздаётся стук в дверь, и я резко поднимаю голову. Я несколько раз моргаю и оглядываюсь. Дерьмо. Неужели охрана всё-таки рассказала Сьюзен? Господи, надеюсь, что нет. Я никогда не смогу это объяснить. Или это Амалия? Может быть, она проверяет меня. В таком случае, я лучше отвечу ей. Я подхожу и, не глядя, открываю дверь.

Я замираю.

Маверик стоит, руки по бокам сжаты в кулаки, взгляд напряжен и пылает, проникая прямо сквозь меня.

Я моргаю.

Я открываю рот.

Ничего не выходит.

Это занимает какое-то время, но, в конце концов, моя жалкая ревность и гнев выходят на поверхность, и я огрызаюсь:

– Я не позволяю свиньям входить в свою комнату. Возможно, ты захочешь попробовать ещё одну. Возможно, где-то в этом здании есть девушка, в которую ты можешь погрузить свой член. Похоже, это твоя фишка. Почему бы не объездить двоих за одну ночь?

Не надо было этого говорить.

Маверик входит, кладёт руку мне на грудь и толкает меня назад. Он пинком закрывает за собой дверь и продолжает толкать меня, пока я не упираюсь спиной в стену. Затем он наклоняется, тяжело дыша, щекоча моё лицо, и рычит:

– Когда я зову тебя, ты останавливаешься.

Прошу прощения?

Он же не бросил это после того, что я только что видела? Что я только что сказала?

Я поднимаю руки и толкаю его в грудь. Он даже не вздрагивает. Расстроенная, я толкаю его снова и снова.

– Пошёл ты, Маверик. Убирайся из моей комнаты, придурок!

Он хватает обе мои руки в свои и ударяет ими над моей головой о стену, затем наклоняется ближе, так близко, что его губы почти касаются моих.

– Если ты поцелуешь меня, я укушу тебя, – предупреждаю я, сверкая глазами и кипя от гнева.

– Мы не вместе.

– Пошел. Ты.

– Это значит, – он крепче сжимает мои руки, – что я могу трахаться с кем захочу.

Это больно. Он обжигает меня до глубины души. И я не могу этого скрыть. Моё лицо морщится, и я прикусываю язык так сильно, что кровь вырывается на поверхность. Чёрт бы его побрал. Свинья.

– Какого хрена ты умчалась, как отвергнутая любовница?

Я качаю головой, дёргая руками.

– Отпусти меня!

– Ты ответишь мне, или я останусь здесь на всю ночь. Меня это не беспокоит, детка. Я большой человек, и я делал вещи гораздо хуже.

– Я буду кричать, Маверик. Не сомневайтесь в этом. Я закричу так громко, что через секунду тебя выволокут отсюда.

– Ты только откроешь свой хорошенький ротик, чтобы закричать, а я тебе что-нибудь засуну. Не искушай меня.

– ДА ПОШЕЛ ТЫ! – плюю я.

– Ты будешь отвечать на мои вопросы, и у меня есть несколько для тебя. Ты лжёшь мне, и собираешься увидеть ту сторону, которая тебе не нравится.

– Ты мне угрожаешь? – ахаю я, глядя на него снизу вверх.

Его взгляд прожигает меня насквозь.

– Безусловно.

– Отпусти меня, – рычу я.

– Первый вопрос, – говорит он, игнорируя мое предупреждение. – Какого хрена ты так расстроилась, когда увидела, как я трахаю эту женщину?

Я вздрагиваю.

Он ухмыляется.

– Я хочу ударить тебя так сильно прямо сейчас, – шиплю я. – Я ненавижу тебя. Я молю Бога, чтобы мы никогда не встречались.

– А что я говорил насчёт лжи?

Я сглатываю и стараюсь не хмуриться, но это бесполезно, он не отпускает меня. Хорошо, он хочет получить ответы, он может их получить. С меня хватит.

– Сначала другой вопрос, а на этот я отвечу напоследок, – говорю я ровным, но твёрдым голосом.

– Хорошо, мы приступим прямо сейчас, хорошо? Ты участвуешь в операциях своего бывшего парня?

Я моргаю, а потом мой рот открывается, и боль переполняет меня.

– Пожалуйста, ради всего святого, скажи мне, что ты только что не спрашивал меня об этом?

– Я должен знать, детка, потому что его дерьмо преследует тебя, он хочет тебя, по какой-то причине, и я должен задаться вопросом, не делаешь ли ты из меня дурака.

Я снова начинаю извиваться, на этот раз, используя свои ноги и топчась по его ногам.

– Ты кусок... Не могу поверить, что ты спрашиваешь меня об этом после всего, что я тебе рассказала. Я не могу поверить, что ты думаешь, что я помогаю этому... этому монстру с чем угодно. Отпусти меня!

– Успокойся.

– Отпусти меня! – кричу я.

– Успокойся, Скарлетт.

– Я могу сделать так, что тебя немедленно арестуют. Отпусти меня.

– Три секунды, чтобы успокоиться, или я, блять, заставлю тебя сделать это.

– Ты придурок! Придурок! Придурок! Я доверилась тебе. Я рассказал тебе эту историю, потому что думала, что ты веришь мне, но ты не веришь, как и все остальные. Я не могу поверить, что доверяла тебе!

Он двигается стремительно, отрывая меня от стены и хватая за плечи, крутит меня и направляет к кровати, затем он толкает меня, и я лечу назад, приземляясь на спину. Я не успеваю убежать, потому что он прижимает меня своим телом, снова сковывая мои руки, большие ноги по обе стороны от моих бёдер, грудь прижимает меня, лицо близко к моему.

– Ответ на этот вопрос: «да» или «нет».

– Этого вопроса не должно было быть, – шепчу я, из-за боли, щемящей сердце.

Он изучает меня.

– Должен был спросить.

– Отвали от меня.

– Ты же знаешь, я должен был спросить.

– Я доверяла тебе.

– Детка, – бормочет он. – Я должен был спросить.

– Пошёл ты, Маверик.

– Собираюсь туда. Очередной вопрос.

– Я не отвечу ни на один из твоих вопросов, не сейчас. Отстань от меня.

– Есть ли что-нибудь, чего ты мне не рассказываешь о Трейтоне?

Я извиваюсь.

– Отвали!

– Есть ли что-нибудь, чего ты мне не рассказываешь о Трейтоне?

– С тобой что-то не так ... ты... дикарь!

– Есть ли что-нибудь, чего ты мне не рассказываешь о Трейтоне?

– Черт возьми! – кричу я. – Нет. Нет, я сказала тебе всё, что знаю.

Он кивает.

– Последний вопрос. Почему ты взбесилась, когда увидела, как я трахаю ту женщину?

– Я этого не делала, а теперь отвали с меня.

– Мой член твёрд, детка, и я засуну его тебе в рот, если ты ещё раз соврёшь мне, потому что, чёрт возьми, я думал об этом с тех пор, как впервые встретил тебя, и мой контроль сейчас чертовски слаб.

Я изумлённо смотрю на него.

– Что, чёрт возьми, с тобой происходит?

– Подо мной самая красивая девушка в мире, она извивается, заставляя мой член пульсировать, и она лжёт мне, что меня злит. Твёрдый член и сердитое сердце–не очень хорошее сочетание. А теперь я спрошу тебя ещё раз: почему ты взбесилась?

– Я просто была шокирована, вот и все.

– Ещё одна ложь. Последний шанс, Скарлетт.

Я закрываю рот и свирепо смотрю на него.

Он наклоняется и расстёгивает молнию на джинсах. Чёрт бы его побрал. Огонь вспыхивает у меня между ног, и я ненавижу это, потому что должна злиться на него.

– Три, – бормочет он, и я чувствую, как его рука шаркает между нами.

– Ничего особенного.

– Два, – продолжает он, и звук молнии слышится ещё немного.

Проклятье.

– Я этого не делала ... Это было... ничего, – хриплю я, снова извиваясь.

– Один.

Проклятье.

– Я ревновала!– плачу я как раз в тот момент, когда он вытаскивает из джинсов твёрдый ствол. Я чувствую, как он сжимается между нами, пульсирует, большой, толстый, длинный. Но я злюсь. И будь Маверик проклят. Я так чертовски зла. – Я так ревновала. Я не знаю почему. Для меня это не имеет никакого смысла. Я знаю, что это, чем бы это ни было, никогда не может превратиться в нечто большее, чем дружба. Наши миры никогда не будут хорошо соединены, и я устала жить в боли. Я не хочу так рисковать. Но, чёрт возьми, Маверик, когда я это увидела, мне захотелось вырвать себе сердце. Из-за незнакомца, что чертовски странно…

Его рот прижимается к моему, и мои слова исчезают за вздохом, когда его язык проникает в мой рот, грубый и злой. Он целует меня не так, как в озере, а с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. Маверик отпускает мои руки и запутывает их в моих волосах, откидывая мою голову назад и заставляя меня задыхаться, когда он углубляет поцелуй. Моя голова кружится, губы горят, а его член вклинивается между нами, горячий и большой.

И, черт возьми, я хочу его.

Но не сегодня. Не после того, как он был просто с кем-то другим.

Эта мысль похожа на ведро холодной воды, которое выплёскивают на моё тело, и я отдёргиваю голову, тяжело дыша, соски твёрдые, киска влажная и такая чертовски возбужденная, что я почти могу кончить, просто находясь так близко к нему.

– Нет. Не после того, как ты только что трахнул другую женщину.

Хватка Маверика ослабевает в моих волосах, и внезапно он проводит по ним пальцами.

– Ты прекрасна, когда ревнуешь, детка.

– Я не пытаюсь быть красивой, я серьёзно.

Его губы касаются моей щеки, а затем перемещаются к уху.

– Я знаю, дорогая.

– Остановись.

– Скоро.

Он покусывает мочку моего уха и продолжает двигаться, целуя меня в шею. Я хочу что-то сделать, всё что угодно, только не наслаждаться этим. Может быть, пнуть его по яйцам, один или сто раз. Что-нибудь ещё. Что-черт-возьми-нибудь еще. Будь ты проклято, тело, за то, что предало меня, ты должно быть на моей стороне, ты должно ненавидеть его вместе со мной. И пошла ты, вагина. Не заставляй меня воевать с тобой.

Губы Маверика скользят по моей ключице и обратно вверх по шее, целуя мой подбородок, пока он не достигает моих губ, где он уговаривает меня сначала мягкими поцелуями, порхая ими по моим губам, мягко убеждая меня ответить. Моё сердце бешено колотится, а он чертовски хорош на вкус.

– Упрямая малышка, не так ли?

– Я не хочу подбирать объедки за другими.

Он усмехается, и этот звук эхом отдается во мне.

– Ну, тогда я просто буду целовать тебя, пока ты не забудешь об этом, хорошо?

– Я этого не забуду.

– Ты придёшь в себя, когда я поцелую тебя там, где, я знаю, ты жаждешь меня прямо сейчас.

– Ты не станешь приставать ко мне со своим мерзким ртом.

– Этот мерзкий рот уже больше года не целовал ни одну женщину. Первые губы, которых я коснулся – твои.

Я моргаю. Он что, врёт? Говорит мне то, что я хочу услышать? Или он говорит серьёзно? Я не могу сказать. Я смотрю ему в глаза, и он пристально смотрит на меня.

– Итак, мой рот чист. И ты не будешь подбирать объедки. А теперь закрой свой хорошенький ротик и позволь мне поцеловать тебя.

Мне нечего сказать, совсем нечего. Он только что обрушил на меня эту фразу, и внезапно я задаюсь вопросом, почему я злилась на него с самого начала. Правильно. Другая женщина. Проклятье. Я не могу заставить себя думать, когда его губы вновь опускаются на мою ключицу, и Маверик, касаясь кожи, медленно двигается к верху моей рубашки.

– Не буду трахать тебя, – бормочет мужчина мне в кожу. – Только мой рот. И больше ничего. Эта рубашка скоро снимется.

Он хватает её, тянет вверх и через мою голову, а затем его губы продолжают свой огненный путь вниз по моему телу, целуя выпуклость моей груди. Он кусает мой сосок через лифчик, и я задыхаюсь, выгибаясь дугой. Это было так давно, чёрт возьми. Я готова. Так невероятно готова снова почувствовать прикосновение мужчины. Особенно этого мужчины.

Да.

Особенно этого мужчины.

*** 

Его пальцы легко скользят вниз по моей шее, задевая кожу, а затем он тянется ко мне сзади и расстёгивает лифчик. Нервы трепещут в моей груди, когда он обнажает меня. Прошло много времени с тех пор, как я была просто открыта и уязвима перед мужчиной. Я сглатываю и встречаюсь с Мавериком взглядом. Он удерживает его на секунду, а затем он опускается на мои твёрдые, ноющие соски.

– Ты так чертовски красива.

Маверик поцелуями опускается ниже и накрывает ртом одним твёрдый маленький бугорок, и я задыхаюсь, руки хлопают по бокам, пальцы вцепляются в простыни. Его шершавые губы сосут, а язык щелкает, и, клянусь Богом, я никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Удовольствие обжигает моё тело, и я выгибаюсь, желая большего, нет не желая большего, честно говоря, я не уверена.

Он отпускает один сосок, издавая довольный гортанный звук, и переходит к другому, уделяя ему то же самое медленное, мучительное внимание, что и первому. Затем он отпускает его, двигаясь к коже вокруг груди, и начинает покрывать нежными маленькими поцелуями. Моя грудь жаждет большего, но это из-за огня между ног, который действительно добирается до меня. Пальцы на ногах подгибаются, и я снова выгибаюсь. Проклятье. Мне нужно больше.

– Вот так тебе нравится, да? – бормочет он, ухмыляясь и глядя на меня сверху вниз. Он похож на дикого зверя, непредсказуемого и опасного.

И это только больше заводит меня.

– Да, – хнычу я.

– Тогда посмотрим, понравится ли тебе это.

Маверик отступает назад, и когда он это делает, я замечаю его член, всё ещё торчащий из джинсов. Мой взгляд падает на него, и мой рот открывается. Он такой же большой, как и на ощупь. Толстый, длинный и такой твёрдый, головка приобрела глубокий оттенок красного. Я прикусываю нижнюю губу, когда она исчезает из виду, и теряю концентрацию, когда пальцы Маверика цепляются за мои джинсы. Он стягивает их по моими ногам, забирая с собой и трусики.

Прохладный воздух ударяет в мою киску, и я извиваюсь. У меня такое чувство, будто между ног зажгли огонь, он горит глубоко, выплёскивается наружу, пока всё моё тело едва удерживается, чтобы не подорваться с кровати и не наброситься на него, забирая всё, что мне нужно. Маверик проводит руками по моим ногам, становясь между ними на колени, а когда доходит до колен, раздвигает их.

Я сглатываю.

Его взгляд падает на меня, и он рычит.

Низко.

Дико.

Звук, который я никогда не слышала, но хочу слышать снова, снова и снова.

– Самое прекрасное, черт возьми, зрелище, на которое я когда-либо имел удовольствие смотреть.

Я снова прикусываю губу, иначе закричу от отчаяния, и он поймёт, как сильно я хочу его между ног. Словно почувствовав это, он скользит вниз, пока его лицо не оказывается прямо над моей киской. Удовольствие взрывается, предвкушение почти так же волнующе, как и сам акт. Он ещё не дотронулся до меня, но боль между ног очень реальна.

Он наклоняется и оставляет поцелуй в моей лобковой кости. Я хнычу и извиваюсь. Он хихикает, и этот звук дрожью отзывается во мне. Он прокладывает лёгкие, как пёрышко, поцелуи вокруг моей киски, вниз по бокам, по моим бёдрам, куда угодно, только не туда, где мне нужно, чтобы он поцеловал меня. Я вцепляюсь в простыни, кричу, шёпотом умоляя его прижаться ко мне губами.

Наконец.

Он так и делает.

Его губы смыкаются над моим клитором, и его язык быстро щелкает по нему, а затем с хлопком отпускает его. Кровь устремляется к уже болящему комочку, и я не знаю, что он только что сделал, но, черт возьми, это было хорошо. Он делает это снова и снова, засасывая мой клитор в рот и затем отпуская его. Я так завелась, задыхаясь и дёргая простыни, хныча его имя, умоляя о большем.

– Просто разогреваю тебя, детка, – бормочет он.

Разогревает меня?

Разогревает меня?

Мне так жарко, что я могу растопить лёд. И он только разогревает меня?

Я выдыхаю отрывистое «пожалуйста», и с новым смешком он наклоняется и облизывает меня. Маверик лижет глубоко и сильно, он погружает своё лицо между моих ног, язык пожирает меня, губы сосут. Я задыхаюсь, затем стону, а затем крик угрожает вырваться, когда он опускает свой язык ниже, просовывая его внутрь меня и трахая меня им. Мужчина трахает меня своим языком.

Мне удаётся обхватить пальцами подушку и прижать её к лицу, прежде чем раздаётся радостный крик. Он трахает меня языком, ни разу не дотронувшись до меня пальцами, как обещал. Ему это и не нужно. Умение, которое он демонстрирует, заставляет всё моё тело ожить. Я никогда раньше не испытывала такого удовольствия. Это невероятно, чертовски невероятно.

Маверик скользит языком вверх и снова водит им по моему клитору, щелкая, кружа, используя губы, чтобы засосать его в рот, и я больше не могу сдерживаться. Я выгибаюсь, всё моё тело сжимается так сильно, что я чувствую себя пружиной, которая вот-вот развернётся и взорвётся, и я кончаю. Я кончаю так сильно, что не слышу собственных криков, не чувствую, что он делает, все, что я чувствую – это удовольствие, разрывающее моё тело.

Нужно время, чтобы прийти в себя после этого.

Только когда моё тело перестаёт биться в конвульсиях, и Маверик начинает скользить вверх по моему телу, я, наконец, отодвигаю подушку и несколько сонно моргаю, глядя на мужчину, который теперь возвышается надо мной.

– Я и пальцем тебя не тронул, а сейчас я оставлю тебя спать и пойду думать о том, как чертовски невероятно будет трахнуть тебя после просмотра этого представления.

Я краснею.

– Ты уже уходишь? – шепчу я.

Он проводит своими ушибленными костяшками пальцев по моим щекам, и я поняла, что за всеми нашими ссорами и примирениями я забыла спросить его, что случилось сегодня. Но после того момента, который у нас только что был, сейчас, кажется, не самое подходящее время, чтобы говорить об этом.

– Уже далеко за полночь, а у тебя сегодня ещё один концерту. Нужно поспать, дорогая.

Он прав в обоих случаях.

У меня концерт. И мне действительно нужно поспать.

– Напиши мне, если понадоблюсь.

– Ты придёшь сегодня на мой концерт?

Его взгляд скользит по мне. А потом смягчается.

– Всегда, детка.

Всегда.

Я надеюсь, что это так.

Скарлетт

Утром я просыпаюсь с невероятным чувством. Моё тело запуталось в простынях, на сердце легко, а огонь между ног хоть и ослаб, напоминает мне, что прошлой ночью я испытала величайшее удовольствие в своей жизни. Я переворачиваюсь на другой бок и смотрю на часы, стоящие рядом с кроватью. Сейчас десять утра. Я хорошо выспалась, и это здорово. Мне это было необходимо. Интересно, как Маверик выбрался из здания незамеченным?

Чёрт, интересно, как он проник в здание незамеченным?

Раздаётся стук в мою дверь, несколько яростный, и я моргаю. Это не могла быть Амалия, потому что она ни за что не стала бы так стучать, значит, это должна быть Сьюзен. Сердце подскакивает к горлу, и я встаю, свесив ноги с кровати. Неужели она узнала, что я улизнула? Я сглатываю и иду к двери после того, как натянула кое-какую одежду и попыталась сделать так, чтобы моя кровать выглядела так, будто я не рвала простыни от удовольствия прошлой ночью.

Я открываю дверь и оказываюсь права. Сьюзен стоит с другой стороны и выглядит разъярённой.

Дерьмо.

– Впусти меня.

Это не приказ, это требование.

Я толкаю дверь, и она входит внутрь, останавливается, а потом резко оборачивается. Она злится. Я просто ещё не знаю, из-за чего она злится. Я готова была поспорить на что угодно, что охранники донесли на меня. На что они имеют полное право, учитывая, что им платят за то, чтобы они присматривали за мной. Я не могу их винить. Я чувствую мгновенную вину, за попытку шантажа, чтобы заставить их молчать.

Это было отстойно с моей стороны. Так что я справлюсь, если Сьюзен здесь именно по этому поводу.

Я готовлюсь к этому.

– Кто этот байкер?

Я моргаю.

Маверик?

Она говорит о нем?

Откуда, чёрт возьми, ей знать про Маверика? Даже охранники о нем не знают. Они знают, что я улизнула, знают, что я прошла мимо них, но не знают зачем. Амалия не сказала бы, и единственный человек, который знает о нём, – это Исаак, но Исаак ненавидит Сьюзен, поэтому я не знаю, почему он сдал меня.

– Что... – начинаю я, но она вскидывает руку.

– Тот, который следил за тобой, тот, ради которого ты тайком ходила на свидания, тот, ради которого ты рискуешь всей своей карьерой. Кто. Он?

Какого. Черта?

Не может быть, чтобы она знала так много.

Моё сердце подпрыгивает в груди.

– Откуда ты знаешь о Ма... нём?

Я не скажу ей, как его зовут. Ни за что на свете.

– То, как я это выяснила, на самом деле тебя не касается, а меня интересует, о чём ты, чёрт возьми, думаешь?

Я пристально смотрю на неё.

– Мне позволено жить, Сьюзен. Чёрт, мне разрешено дружить. На самом деле мне не нужно объяснять тебе каждое своё действие. Последний раз, когда я проверяла, я была человеком, и будь я проклята, если собираюсь прожить свою жизнь в гостиничном номере и на сцене. Мне должно быть позволено выйти. Мне должно быть позволено иметь друзей.

– Ты на гастролях, Скарлетт. Не говоря уже о том, что ты можешь быть в опасности. Ты не можешь выбирать, что делать и чего не делать.

– В этом-то и проблема, – огрызаюсь я. – У меня должна быть возможность выбирать. Если я подвергну свою жизнь опасности, отправившись туда, это моя вина. Мне так надоело прятаться.

– Не могу поверить, что ты только что это сказала, – с отвращением говорит Сьюзен. – Ты – лицо музыки кантри, если с тобой что-то случится...

– Да, мир будет разочарован, и ты останешься без работы.

У неё отвисает челюсть.

Я знаю, что веду себя как стерва, но я устала. Я устала от того, что у меня нет жизни. Я просто хочу снова делать простые вещи. Как в тот день на озере с Мавериком, когда я на какое-то время снова стала нормальным человеком. Я была просто Скарлетт, там с мужчиной, который ей нравился, веселилась беззаботно.

– Ты совсем не ценишь свою карьеру, не так ли?

– Да, – кричу я, теряя самообладание, разочарование и печаль берут верх. – Я отдала этой карьере последние, сколько, почти пять лет своей жизни? Я не останавливалась, Сьюзен. У меня не было перерыва. Я забыла, каково это – дышать, и он позволяет мне это. Я не должна проводить свою жизнь за закрытыми дверями или на сцене. Я должна быть в состоянии наслаждаться этим. Он может защитить меня, когда я там.

– Он же байкер! – она кричит, и я вздрагиваю.

Сьюзен никогда не теряет контроль, но прямо сейчас, он от неё ускользает.

– Ну и что? – рявкаю я в ответ. – Ну и что?

– До чего же ты наивна, Скарлетт! Он байкер. Байкеры небезопасны. Они преступники. Скорее всего, он там только для того, чтобы немного поболтать с кем-то известным. Ты рискуешь всем ради отброса общества.

Её слова разжигают огонь – проклятый огонь – внутри меня. Маверик – это что угодно, только не отброс общества. Он может быть байкером, но это не значит, что он грязный бандит, торгующий наркотиками. Я этого не потерплю. Моя точка перелома достигнута, и, чёрт возьми, я дала волю чувствам.

– Как. Ты. Смеешь, – шиплю я, свирепо глядя на неё. – Этот человек защитил меня, потому что никто больше мне не поверил. Ни ты. Никто иной.

– Я ставлю охрану на дополнительные часы, что ещё ты хочешь?

– Чего я хочу, так это перестать жить в этой долбаной тюрьме. Он был на каждом концерте, делая гораздо лучшую работу, чем те жалкие люди снаружи, которых ты называешь охраной. Я не раз пробиралась мимо них, и знаешь что? Они ничего не заметили. Это было так просто. И ты пытаешься сказать мне, что они и есть дополнительная защита? Что им не всё равно, что со мной будет? Что ты принимаешь меня всерьёз? Нет. Если бы это было так, они были бы у моей двери каждый раз, когда я нахожусь в этой комнате, а не в вестибюле, отвлекаясь на горячую задницу, которая входит, вместо того, чтобы следить за неприятностями.