Текст книги "До самой смерти. Том 2 (ЛП)"
Автор книги: Белла Джуэл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Затем она умоляет.
Ее мольба разрушает меня, даже если это всего лишь сон. Она умоляет меня не оставлять ее. Она умоляет меня, чтобы я любил ее. Она умоляет меня, чтобы я позволил ей остаться. Я хочу сказать ей, что люблю ее и что она изменила меня, но мой рот не хочет открываться. Вместо этого я борюсь, смотря ей в глаза, и пытаюсь сказать, что я облажался.
Я не могу.
Мой сон не позволяет мне.
Самая худшая часть…
Ни один из них – не моя настоящая жизнь.
~*~*~*~
Катя
Прошло два дня с тех пор, как я видела Маркуса, и я знаю, я просто знаю, что он скоро снова начнет меня преследовать. Она также не даст мне просто уйти с подписанными документами. Он хочет поговорить. Я не знаю, достаточно ли я сильная для разговора. Кроме того, о чем, черт возьми, тут говорить? Он ничего не мог сказать или сделать, чтобы все исправить.
– Катя?
При звуке голоса Кэнди, я поворачиваюсь. У нее в коляске Пенни, после прогулки в парке, и ее лицо бледное. Мои глаза моментально бросаются вниз на мою дочь, которая полностью счастлива и довольна. Я вздыхаю с облегчением.
– Что такое? – спрашиваю я.
– Странная вещь только что произошла со мной.
Я прищуриваю глаза. – Кэнди, ты меня пугаешь.
– Прости. Я гуляла с Пенни в коляске по парку. В общем, смотрели на птичек, когда…
– Кэнди…
– Я увидела Маркуса.
Весь мой мир перестал вращаться. Я прижимаю ладонь ко рту и начинаю качать головой. Нет, он не мог увидеть Пенни. Он не должен узнать о ней. Он не должен знать, что она существует. О Боже, как могло такое произойти? Я никогда не должна была позволять Кэнди брать Пенни на прогулку.
– Нет, – говорит она быстро. – Это не то, о чем ты думаешь. Он все еще не знает, что она его.
Я моргаю. – Я не понимаю.
– Он бегал. Увидел меня и остановился. Я была груба с ним, как смогла, но я не успела вовремя спрятать Пенни. Он посмотрел на нее и сказал “милый ребенок” и затем сказал мне, чтобы я передала тебе, что он ждет твоего звонка, перед тем, как убежать.
Милый ребенок?
Милый. Ребенок.
Я заскрипела зубами. Он не подумал, что она выглядит знакомо? Возможно, как он? Это удивляет меня, учитывая то, что она практически выглядит, как он.
– До него не дошло?
Кэнди качает головой. – Нет.
– Боже.
Она кивает, отстегивая Пенни, и ставит ее на землю. Моя дочь ползет ко мне.
– Мне очень жаль, Катя. Клянусь, что, когда увидела его, у меня чуть не случился сердечный приступ.
– Все хорошо. Он не заметил, это все, что имеет значение.
Какое-то странное, незнакомое чувство пробежало через мою грудь. Большая часть меня желала, чтобы я смогла отрицать это, но, на самом деле, значительное чувство разочарования исходит от моего тела. Он не заметил? Он не посмотрел в ее глаза и не понял, что она его дочь?
– Катя, ты в порядке?
Я киваю, поднимая Пенни и целуя ее в щеки. Это к лучшему. Этот человек разрушил мою жизнь, и я действительно не хочу, что бы он знал о своей дочери. Я веду себя по-детски. Я позволила маленькому мгновению повлиять на меня, когда не должна была. Я должна закончить это, так я смогу двигаться дальше, пока все не усложнилось.
Маркус Тандем не поймает меня снова.
Глава 8
Катя
– Не хотели ли бы Вы чашечку кофе до того, как мы начнем, миссис Тандем?
Я качаю головой, мои руки нервно возятся на моих коленях. Мои глаза продолжают бросаться к двери, потом обратно к моему адвокату, затем опять к двери. Я хочу вскочить и убежать, потому что постоянное бегство кажется более простым вариантом. Хотя я знаю, что это не так. Я знаю, что бег ничего не решит для меня.
– Тогда давайте начнем?
Я обращаю свои глаза на молодого, довольно привлекательного адвоката. Он изучает меня бездонно-голубыми глазами, прикрытые темные ресницы и густые брови. Он непринужденно располагает свои руки на столе, как будто это заставит меня чувствовать себя комфортнее в этой ситуации.
– Да, – говорю я, пытаясь удержать свой голос ровным.
– Вы здесь, потому что хотите развестись с вашим мужем, Маркусом Тандем. Правильно?
– Да.
– И у него другое мнение на этот счет?
Я закрываю глаза, делая глубокий вдох.
– Он не хочет этого.
– Он отказывается подписывать? Или вообще отказывается уходить?
– Мы разошлись, мистер Чан, заверяю вас в этом. Уже больше года. Он просто не хочет подписывать документы.
Он кивает.
– Вы знаете, что есть определенный период разлуки, после которого у него нет выбора? Мы можем дальше изучать этот вопрос, но, в конце концов, у него не будет много выбора. Он не может оставлять вас, в качестве жены.
– Период времени – это двенадцать месяцев? – я спрашиваю.
– Да.
– Это было давно.
– Тогда у меня есть достаточно, чтобы отправить письмо адвокату Маркуса, предлагая им варианты.
– Варианты?
– Да, он может подписать документы или мы будет продолжать заниматься этим вопросом. Это может дойти до суда, но в итоге, как я и сказал, он не может заставлять Вас оставаться за ним замужем.
Я киваю.
– Как долго это будет продолжаться?
– Я не знаю, пока он не поговорит со своим адвокатом, но я буду продвигаться быстро, как могу.
– Спасибо.
Я встаю, подписываю несколько бумаг и плачу администратору перед уходом. Мне нужно позвонить маме, нужно взять свою дочь на руки и держать ее, и мне нужно найти способ, чтобы убедить Маркуса, что пришло время отпустить. Я могла бы угрожать ему. Я имею в виду, что уверена, что он был единственным, кто организовал “случайную” смерть Уолтера. Может быть, этого было бы достаточно, чтобы дать ему толчок, в котором он нуждается.
Хотя, чувствую, что этого будет недостаточно.
Нет, Маркус Тандем, гораздо сложнее, чем это.
~*~*~*~
– Сестренка!
Я моргаю на своих двух братьев, стоящих на кухне Форда. Уайатт с Лэндоном ни черта не изменились. Однако я? Я, наверное, выгляжу, как утонувшая крыса, учитывая, что я только что вышла из машины, и начался идти сезонный дождь. Не говоря уже о заднице, которую я получила после Пенни. Кэнди уверяет меня, что она выглядит также, но я не уверена.
– О, привет, – бормочу я.
Лэндон подходит с большой улыбкой на лице.
– Я знал, что нам удастся нормально познакомиться и подружиться рано или поздно.
– Друзья? – Уайатт фыркает. – Ты не можешь дружить со своей сестрой.
Лэндон посмеивается. – Конечно, ты можешь, идиот.
Форд уставился в потолок, пропуская руки через волосы. Я чувствую его боль.
– Ох, приятно увидеть вас обоих снова.
Они оба изучают меня. – Ты все еще горячая. Я полагаю, ты унаследовала наши хорошие гены.
Я свирепо смотрю на Лэндона, который улыбается мне. Уайатт посмеивается.
– Он имеет в виду, что в большинстве безинцестных возможных способов.
– Нет, такого слово «безинцестный», – отмечаю я.
Форд фыркает. – Рад, что кто-то обратил на это внимание.
– Да, пошел ты, Форд. По крайней мере, мы пытаемся узнать ее, – бросает ему Уайатт.
– Разве я не живу с ней? – Форд бросает в ответ.
Я закатываю глаза.
– Мальчики, – говорю я, поднимая руки. – Можем ли мы перестать ругаться?
– Знаешь, что поможет нам поладить? – вставляет Уайатт.
– Просвети меня, – бормочу я.
– Ночь вместе, как одна большая счастливая семья.
Я прищуриваю глаза на них. – Ты предлагаешь пойти с тобой? Со всеми вами?
– Ты наша сестра, не так ли? – спрашивает Лэндон.
– Ну да, но…
– Тогда мы заслуживаем узнать тебя. Или ты слишком хороша для этого?
Уайатт скрещивает руки на груди и изучает меня.
– Конечно, нет, – издеваюсь я. – Отлично, мне не помешал бы один вечер отдыха.
Прошло много времени с тех пор, как я развлекалась. Я нахожусь в отчаянной потребности, чтобы отвлечься от всего, что происходит, и я знаю человека, который может пойти со мной и сделать так, чтобы это случилось.
– Я собираюсь позвонить другу и узнать, хочет ли он пойти. Затем я поговорю с Кэнди и узнаю, сможет ли она посидеть с Пенни.
– Наша племянница чертовски милая.
Уайатт гордо улыбается. – Она любит меня.
– Чувак, она укусила тебя за лицо, – смеется Лэндон.
Я ничего не могу с собой поделать и смеюсь. Моя девочка не терпит всякого дерьма.
– Кэнди до сих пор здесь. – Форд бормочет, но я клянусь, его глаза с тоской двинулись вверх по лестнице. Ох, Кэнди может быть причастна к этому, если захочет.
– Спасибо.
Я поворачиваюсь и устремляюсь вверх по лестнице. Кэнди в комнате с Пенни, которая крепко спит.
– Как она?
Она оборачивается, когда слышит меня, и улыбается.
– Я очень люблю проводить с ней время, клянусь. Она такая чертовски милая.
Мое сердце болит. Я не чувствую, что мне хватает времени с ней, даже если я и провожу с ней девяносто девять и девять процентов своего дня с ней. Кэнди берет ее на несколько часов, пока я занимаюсь вопросами, связанными с Маркусом, но даже это время чувствуется, как вечность. Словно я скучаю по драгоценным моментам. Я подхожу и смотрю на свою спящую дочь, и мое сердце наполняется любовью.
– Она прелестная. Спасибо, за то, что делаешь это, Кэнди. Это такая большая просьба и…
– Серьезно? – она шепчет, обрывая меня. – Ты пережила ад, заботясь об этой маленькой девочке ни с чем, и вернулась сюда, чтобы встретиться со своими демонами. Тебе не за что извиняться. Я обожаю проводить с ней время, и до того как ты спросишь, отдохни сегодня вечером со своими братьями. Я с удовольствием присмотрю за ней.
Я сажусь рядом с ней на кровати.
– Ты слышала?
– Они планировали это весь день. Они хотят узнать тебя, Кэт, неважно, насколько они кажутся легкомысленными и беспечными. Это что-то значит для них.
Я улыбаюсь. – Я тоже хочу узнать их.
– Тогда иди и проведи с ними время, наслаждаясь их компанией.
– Я ненавижу оставлять ее, – я шепчу, опуская голову.
– Она все равно будет спать, это не то, словно ты пропускаешь время матери и дочери. Кроме того, это одна ночь. Я не знаю, сколько еще времени смогу проводить с ней, так что дай мне это.
Я поворачиваюсь, протягиваю руки и обнимаю свою подругу. – Я не говорю, что это достаточно, но я не знаю, что бы я делала без тебя.
Кэнди смеется. – Возможно, устроила бы вечеринку.
Я хихикаю и отстраняюсь. –Как ты думаешь, должна ли я позвать Дасти?
Кэнди стонет. – Ах, да. Он ныл о том, что сейчас не в возрасте для веселья.
– Я позвоню ему.
Я встаю и иду к двери.
– Катя? – зовет Кэнди.
Я поворачиваюсь, смотря на нее. – Да?
– Ты делаешь удивительную работу, тебе следует это знать. Я горжусь тобой.
Я улыбаюсь, мое сердце раскрывается немного больше. – Спасибо.
Может быть, Кэнди только один человек, но это все заставляет тебя чувствовать, словно ты делаешь правильный выбор.
Я сделала.
Я думаю.
Глава 9
Катя
– Привет, папа, – я говорю в трубку.
– Катя, как ты?
– У меня все хорошо. Как мама?
– С ней все хорошо, спит много. Завтра ее будут сканировать. Думаю, она нервничает.
Мое сердце сжимается. – Ты думаешь, я должна вернуться?
– Нет, – он говорит мягко. – У нас все хорошо. Врач дал ей обезболивающие таблетки, пока мы ждем. Они помогают. Просто звони каждый день. Это заставляет ее чувствовать себя лучше.
Я киваю, глотая свои слезы.
Слава Богу, он не может видеть меня сейчас.
Я сейчас не в форме.
– Как у тебя там дела? – спрашивает он.
– Хорошо. Я сегодня виделась со своим адвокатом. Мы сдвинули дело с мертвой точки.
– Маркус доставляет тебе неприятности?
– Немного, – признаюсь я. – Но я в порядке. Уайатт и Лэндон пригласили меня сегодня.
Он стонет. – Ты уверена, что хочешь сделать это?
Я мягко смеюсь. – Конечно, они мои братья.
– Они также бунтари. Присматривай за ними, они втянут тебя в неприятности.
– Не больше, чем мне удалось сделать самой, – шепчу я.
– Катя, – говорит он мягко. – Это не твоя вина.
– Может быть, нет. Но будучи наивной, я оказалась здесь. Кто позволяет кому-то так обращаться с собой? Я должна была знать…
– Ты любила его. Любовь скрывает так много. Она заставляет нас верить, что даже в худших ситуациях есть нечто ценное, за что мы можем держаться. Ты не можешь винить себя.
Она права, и я знаю это. Хотя это не заставляет меня чувствовать себя лучше.
– Спасибо, пап. Ты можешь передать маме, что я звонила?
– Я передам. Она перезвонить тебе позже.
– Спасибо.
Я вешаю трубку со вздохом. Это так трудно решать, что лучше, когда твое сердце разорвано в разных направлениях. Прямо сейчас я собираюсь сосредоточиться на сегодняшнем вечере и насладиться впервые за долгое время. Я подхожу к платьям, которые Кэнди мне одолжила. Пенни ползет сзади ко мне.
– Что думаешь, малышка? – я спрашиваю, вытаскивая два платья и поднимая их вверх.
Пенни добирается, хватая красное платье и дергает его. Я тихо смеюсь, опускаясь на колени и притягивая ее в объятья. – Мне оно тоже нравится.
Я плюхаюсь на кровать, позволяя ей ползать по мне. Она тянет меня за ожерелье, трогает мои сережки, засовывает свои пальцы в мой нос, а затем сворачивается рядом со мной и своей куклой. Я вдыхаю, поворачиваясь и прижимая, свое лицо к ее волосам. Драгоценная. Идеальная. Моя жизнь была бы ничем без нее.
– Я люблю тебя, малышка.
Мои глаза закрываются, и через мгновение мы обе засыпаем.
Глава 10
Маркус
Тогда
– Это мой бизнес, – рычит Уолтер.
Я сжимаю кулаки, желание врезать ему по первое число переполняет меня. Как он посмел прийти сюда, пытаясь забрать мое? Как он смеет наебывать меня? Я могу почувствовать, как вены пульсируют в моей голове. Я уверен, что они вот-вот взорвутся.
– Только через мой гребаный труп.
Он запрокидывает голову и смеется.
– Твоя жена ушла, Маркус. Как, по-твоему, ты собираешься остановить меня?
– Моя жена ухаживает за своей больной матерью. Мы не развелись, и она не ушла от меня.
Он улыбается. – Она бросила тебя. Прошло уже несколько месяцев. Мой адвокат сейчас занимается изучением изменение пункта (названия).
– Ты не получишь этот гребанный бизнес, пока я не поговорю со своим адвокатом.
– О чем тут говорить? – он смеется.
Мои кулаки сжимаются. – Есть условия. Технически я все еще женат.
– Это также означает, что она должна жить с тобой.
– Она заботится о своей больной матери.
Он качает головой. – Ты думаешь, что я тупой? Я знаю, что она получила те документы. Я послал их ей. Она оставила твою жалкую задницу, а теперь ты все потеряешь.
Я бросаюсь на него, толкая к стене, мои пальцы крепко обхватывают его горло. – Ты не получишь мой гребанный бизнес, – я рычу.
– Отпусти меня, Маркус. – он хрипит. – Или я посажу тебя за нападение.
Я отпускаю его, бросая его тело на землю. Он приземляется на землю со стуком, его слабое тело, казалось, требует много времени на восстановление. Он поднимает голову, смотрит на меня яростным взглядом.
– Ты заплатишь за это, – рычит он.
– Ты потеряешь все.
– Дерзай.
~*~*~*~
Катя
Сейчас
– Этот клуб потрясающий! – говорит Уайатт, перекидывая свою руку через меня, подталкивая к большому, вибрирующему клубу.
– Не слушай его, это точно стриптиз клуб, – Лэндон подразнивает.
Я стреляю в него взглядом, и он сверкает великолепной ухмылкой. Сегодня только мы втроем, Форд предпочел остаться дома. Я примерно догадываюсь, почему. Оба моих брата одеты во все черное: черные рубашки, черные джинсы, и черные ботинки, но они сделали это так, чтобы все выглядело стильным. Я поехала в красном платье, которое имеет V-образный вырез спереди и слишком обтягивающее. Я подобрала к ним черные каблуки и завила свои волосы. Это мой самый лучший вид за долгое время.
– Как дела, Марк? – Уайатт ухмыляется, приближаясь к вышибале у двери.
– Уайатт, Лэндон, рад видеть вас. – крупный мужчина улыбается. – Кто ваша подруга?
– Это наша сестра, Катя.
Глаза мужчины расширяются. – Не знал, что у вас есть сестра.
– Так же, как и мы, до недавнего времени. – Уайатт смеется. – Ты позволишь нам войти?
– Да, проходите.
Громкий стон доносится от людей, стоящих в очереди, но парни не обращают на это внимание. Они тащат меня через двойные двери в переполненный клуб. В нем присутствует ледяная, голубая обстановка. Бар сделан из плотного стекла, светло-голубые стены, огни мерцают, как снежинки.
Мне нравится.
– Вау, – выдыхаю я. – Это место нереальное.
– Это потрясающе, эй! – Уайатт ухмыляется.
– Что ты пьешь?
– Закажи мне водку с клюквой, – говорю я, по-прежнему пялясь на красоту клуба. – В ней.
Уайатт исчезает, и я поворачиваюсь к Лэндону. – Скажи мне, что ты танцор, потому что я, безусловно, да. Я могу перебрать и устроить эпический танец на танцполе. Он фыркает, затем поворачивается и ставит руки на свою задницу, слегка ударяя и распевая. – встряхни своими перышками.
Я громко смеюсь, качая головой.
– Девочка, – он улыбается, поворачиваясь вокруг, – я король танцпола.
– Потанцуем?
Он ухмыляется. – Все, что пожелаешь.
Он берет меня за руку и ведет через толпу, пока мы не находим темно-синюю угловую кабинку. Мы садимся, и мгновением позже появляется Уайатт с нашими напитками. Улыбаясь, я беру свой.
– Итак, – спрашиваю я, делая глоток, – расскажите мне что-нибудь о вас, ребята.
В течение следующего часа, Уайатт и Лэндон рассказывают мне об их жизни, когда они были подростками, об их маме, о нашем отце, и как они стали частью его бизнеса. Все это время я улыбалась, иногда чувствуя боль зависти из-за внимания отца, которое у них было.
– Что насчет тебя? – Лэндон спрашивает.
– Твоя мама классная.
Я улыбаюсь. – Да. Она все, что у меня есть.
– Время танцевать! – Уайатт кричит.
Мы выпили по четыре напитка, и это, безусловно, время, чтобы потанцевать. Я устремляюсь на танцпол рядом с ними. Мне очень нужно было растрепать свои волосы, это именно то, что мне нужно – очистить голову. Мы находим место и начинаем двигаться. Лэндон поманил меня пальцем, затем сексуальной задницей, потом он начинает показывать себя в деле.
Он громко смеется, указывая на меня, обозначая, что сейчас мой черед, и я начинаю показывать свои навыки. У нас проходит полноценный танцевальный баттл, прежде, чем мы понимаем это. Я покачиваюсь, бросая свои руки в воздух, делаю спринклер, (движение в танце. – Примеч.ред.) и конкретно расправляюсь с ним.
На самом деле, Лэндон превосходный танцор, и мне должно быть стыдно, но мы смеемся, и это ощущается хорошо.
– Мне нужно еще выпить! – хихикаю я.
– Признай это! – Лэндон смеется. – Ты проиграла.
Я склоняю голову в поражении. – Я преклоняюсь перед тобой, король танцпола.
Лэндон издает громкий радостный возглас, и я поворачиваюсь, продолжая улыбаться, и пробиваю свой путь через людей к бару. Заказываю еще один напиток и быстро его проглатываю. Я горячая и потная, мне нужно немного охладиться. Я становлюсь очень-очень пьяной. Заказываю еще один напиток, и несу его с собой через толпу, пока не нахожу заднюю дверь. Когда выхожу, то, кажется, вижу сад-курилку. Повсюду люди. Я поджимаю губы, размышляя, свежее ли здесь воздух, чем внутри, решаю, что здесь прохладнее и ищу место, чтобы присесть. Медленная песня льется через открытую дверь. Я узнаю в ней “Every Time” Бритни Спирс. Слова вытекают наружу, заставляя мое тело покалывать. Слова настолько задевают за живое.
Пары начинают целоваться, обниматься и танцевать. Мое сердце болит, и я смотрю вниз на выпивку. Я благодарна за воздушное, легкомысленное чувство, которое я испытываю прямо сейчас, потому что это снимает немного глубокой боли из моего тела, впервые за долгое время. Я еще отпиваю свой напиток и поднимаю голову, замирая.
Маркус.
Не один.
Мое зрение размывается, когда я вижу своего мужа с рукой, обернутой вокруг другой женщины.
Ну, не совсем вокруг нее, но лежащая на ее колене, и он шепчет что-то ей на ухо. Ярость, боль, предательство и боль, смешиваются глубоко во мне.
У него не должно быть так все хорошо.
Это не должно быть, блять, таким легким для него.
Я резко встаю, слишком резко, и падаю вперед из-за алкоголя в моем организме, я приготовилась к приземлению, но умудрилась схватиться за край стола до того, как удариться о землю. Стакан разбивается и люди оборачиваются, чтобы посмотреть на меня. Слезы текут по моим щекам, и я хочу закричать о того, какая я жалкая и слабая.
Я поднимаю взгляд, и Маркус смотрит на меня, его рот слегка открыт. Он отпускает женщину и поворачивается, шагая ко мне. Я поднимаюсь, быстро поворачиваюсь, спотыкаясь на каблуках. Я убираюсь из сада и спешу к задней части клуба, прижимаясь спиной к стене, чтобы перевести дыхание.
– Катя.
Я резко поворачиваюсь, чтобы увидеть стоящего Маркуса под тусклым светом уличного фонаря. Он одет в смокинг, его волосы запутанные и неопрятные, нуждающиеся в серьезной стрижке. Его глаза прожигают мои, и у меня перехватывает горло, затягиваясь с каждым вздохом, который я делаю.
– Как ты смеешь быть счастливым? – я плачу, мой голос гневно хрипит. – Как смеешь ты чувствовать себя хорошо? Как ты смеешь жить счастливой жизнью, пока я выживаю? Как ты смеешь, блять, смотреть на меня, как будто тебе на самом деле жаль? Как ты смеешь существовать?
Он вздрагивает и делает шаг вперед. – Мне, блять, не все равно. Если бы ты только поговорила со мной…
– И что ты мне скажешь? – я кричу.
– Ты скажешь мне, что я важна для тебя, что ты сделал ошибку, что твоя жизнь была адом? Ты ошибаешься, Маркус. Ты не знаешь, что такое ад, ты никогда не поймешь ад, через который я прошла.
Его глаза разрослись болью, и мне хочется устремиться вперед, и вырвать их из глазниц. – Она деловой партнер.
– Ты всегда кладешь свои руки на своих бизнес-партнеров?
– Катя, я не могу испытать ту боль, которую ты чувствуешь, но мне тоже больно. Может не так сильно, но я…
– Хватит лгать. – Мой голос – яростный, эмоциональный крик. – Хоть раз в жизни, прекрати мне врать. Просто скажи это, скажи что это такое, и перестань прятаться за этой невыносимой каменной стеной.
Его глаза сужаются, и он шагает вперед. Я отступаю, прижимая ладони к прохладной кирпичной стене, позади меня.
– Хочешь знать, что это? Хочешь знать, что я сделал? Я женился на тебе, чтобы сохранить свой бизнес, я не любил тебя, мне было наплевать на то, что с тобой случилось. Я использовал тебя, я трахнул тебя, и я сделал все это, чтобы не потерять то, для чего работал.
Я издаю больной, задыхающийся звук, оборачивая пальцы вокруг горла, словно это остановит боль, проникающую в мою душу.
– Ты продолжала давить.
– Не смей обвинять меня, – кричу я.
Он поднял руку. – У тебя была возможность высказаться, Катя. Теперь моя очередь.
Я качаю головой, чувствуя отвращение. Он просто продолжает говорить.
– Ты продолжала давить сквозь мое дерьмо, сквозь стены, сквозь жесткость. Ты продолжала давить и я почувствовал. Было ли это достаточным, чтобы отказаться от всего? Нет. Но это было больше, что я когда-либо чувствовал к женщине.
Он делает шаг ближе, и мое дыхание становится неровным, прерывистым.
– С течением времени, мне стало комфортно. Ты подходишь мне, ты подходишь моей жизни, мы работали. Ты заставляла меня улыбаться, черт возьми,… я не улыбался уже много лет. Ты заставила меня поверить, что было больше жизни, чем бизнеса. Я влюбился в тебя, и до того, как я проснулся и осознал это, ты нашла контракт и ушла.
Я качаю головой из стороны в сторону.
Он лжет. Он говорит это только за тем, чтобы я вернулась к нему, чтобы я сдалась, и он смог использовать меня еще для чего-нибудь.
– Прекрати, – я пронзительно кричу, бросаясь вперед. – Ты лжешь.
Он хватает меня за плечи, слегка встряхивая.
– Я не лгу, Катя. Я не трахнул ни одну женщину, с тех пор как ты ушла, и я не хотел. Единственное, что я хочу, это ты.
– Лжец! – я воплю, набрасываясь на него с руками. Я ударяю его в челюсть, и он рычит от боли, отступая назад. Это не останавливает его, он бросается вперед, на этот раз, хватая меня за запястья. Я извиваюсь, дергаюсь, пинаюсь и кричу.
Он не любит меня. Он не хочет меня. Он лжет. Он лжец. Это то, что он умеет. Это то, кто он есть.
– Я не лгу, – скрипит он – я хочу этого.
– Нет, – я кричу.
– Да.
Я поднимаю голову. – Нет ничего, что ты можешь сказать, чтобы я поверила, что это реально.
– Даже то, что я люблю тебя?
Мои колени дрожат, а глаза цепляются за него. – Ты болен, Маркус Тандем. Болен.
– За то, что говорю правду? – он рявкает.
– Что ты хочешь от меня? – я плачу. – Что ты хочешь? Ты хочешь еще больше меня помучить? Или ты просто хочешь выгоду с меня?
– Хуй с ним, – он рявкает. – Я хочу тебя, потому что ты – это ты.
– Нет!
– Да.
Я вырываю свои руки и запускаю снова свой кулак к его лицу, он ловит его, дергая меня вперед, и внезапно его губы на моих. Мои колени подкашиваются и я борюсь. Боже, я борюсь. Я колеблюсь, запутывая пальцы в волосах, и тяну их, я пинаю его коленями и извиваюсь, но его губы удерживают мои, целуя, обжигая мои.
Затем я целую его в ответ и ненавижу себя за это.
Ненавижу себя за то, что иду на поводу у чего-то столь знакомого, нуждаясь в этом так сильно, что охотно пропускаю себя через боль, которую я, несомненно, почувствую, просто имея этого. Просто почувствовать себя хорошо на мгновение. Моя спина ударяется об стену и Маркус не отодвигает свои губы от моих. Он целует меня, пока я не задыхаюсь от нехватки воздуха. Его руки запутываются в моих локонах, дергая, и его тело подминает мое, член прижимается к моему животу. Затем его руки свободно выпутываются из моих волос и спускаются под подол моего платья.
Мы в отчаянии, эмоции исчезли.
Нет ничего, кроме необузданной похоти, похоти, которая опасна для нас обоих. Моя голова плывет от алкоголя и эмоций. Я не могу думать, не тогда, когда его губы на моих, не тогда, когда его руки повсюду. Он дергает мое платье вверх, находя трусики, и рвет их, словно они не больше тонкого кусочка материала.
Затем он спускает свои штаны, освобождая член. Что происходит? Что я делаю? Мои мысли покидают меня, когда он толкается вверх, заполняя меня. Я откидываю голову назад, крича. Возбуждающая, чувственная агония разрывает мое тело, и я выгибаюсь, пытаясь облегчить это, пытаясь получить больше, я не знаю, что. Маркус ставит руку на стену рядом с моей головой, а другой крепко обхватывает меня за задницу, трахая меня. Он трахает меня так, как будто это последний наш день на земле, и я единственная причина, за что он борется.
Он трахает меня так, словно я важна.
Он трахает меня так, словно я его спасательный круг и он не сможет выжить без меня.
Я кончаю бесстыдно жестко и быстро, сжимая его костюм, отчаянно пробегаюсь пальцами под тканью. Он рычит низко и глубоко и трахает меня так жестко, что я чувствую, как кирпичная стена раздирает мне спину. Затем он тоже кончает сильно и быстро, выдыхая мое имя.
Я закрываю глаза, позор накрывает меня.
Что я наделала?
Я толкаю его в грудь, но он не двигается.
– Отпусти меня, – я хриплю.
Он поворачивает лицо, прижимая нос к моей шее.
– Отпусти меня! – я становлюсь безумной.
Его руки перемещаются на мои берда и тянут меня ближе.
– Черт подери, – я плачу, толкая его в грудь. – Отпусти, блять, меня.
Он отступает, и я отодвигаюсь от него. Мне стыдно за себя.
Это ужасно, что я могу быть такой жалкой и слабой. Он использовал меня, оскорбил, и я позволила ему взять меня так, как будто ничего не случилось. Что, черт возьми, не так со мной? Я поправляю платье, отказываясь смотреть на него.
– Катя, – он начинает, но я поворачиваюсь и убегаю.
– Блять, – он рычит. – Катя, подожди.
Я забегаю внутрь без нижнего белья и разбитая. Я пробираюсь через толпу, пока не нахожу своих братьев. Лэндон замечает меня первым, и его широкая улыбка быстро стирается с его лица, когда он видит меня. Он подбегает, хватая меня за плечи. – Что случилось? Кто тебя обидел? Боже, Катя, ты…
Его голос затихает, и когда я смотрю вверх, его глаза направлены на что-то за моей спиной. Я знаю – это Маркус. Лэндон быстро подталкивает меня за его спину, в ждущие руки Уайатта. Он шагает к Маркусу и рявкает. – Какого хуя ты здесь делаешь? Она не хочет видеть тебя. Уходи.
Маркус уставился на Лэндона, но не делает попыток приблизиться ко мне. Его глаза поднимаются к моим, и они говорят мне так много, так много, чего я не хочу слышать.
Я снова опускаю свое лицо, Уайатт поворачивает меня и выводит из клуба.
Когда мы оказываемся снаружи, я ломаюсь и безудержно рыдаю.
– Эй, – Уайатт говорит. – Ты в порядке, иди сюда.
Он отводит меня к скамейке в парке, и мы садимся. Лэндон присоединяется к нам через минуту.
– Что произошло? – он спрашивает.
– Я шлюха, – я плачу. – Вот что.
– Эй, – Уайатт трясет меня. – Ты не шлюха.
Я поворачиваюсь к нему, мое тело дрожит от эмоций. Я не думаю, я просто говорю. – Я просто позволила ему трахнуть меня. Трахнуть меня. Словно ничего плохого не произошло. Как будто это не имеет значения.
Уайатт моргает, а Лэндон проклинает.
– Он твой муж. Ты любила его, ошибки случаются.
– Он забрал мою жизнь. Он взял ее и облажался. Как я могу быть такой жалкой? По существу я просто сказала ему, что все, что он сделал, было правильным.
– Это не правда. – Лэндон спорит.
– Ты хрупкая, Катя. Он был важен для тебя, и не имеет значения, что где-то в глубине души, что-то изменилось внутри тебя. Не вини себя за минутную слабость.
Я опускаю голову. – Я хочу домой, – шепчу я.
– Катя…
– Сейчас.
Они машут такси, пока оно не подъезжает, я держу голову опущенной.
Лэндон звонит Дасти, который должен был встретиться с нами после работы, и говорит, что случилось. Я молчу всю дорогу до дома. Мое сердце разрывается, мои эмоции разрушены и мне стыдно за себя. Когда мы добираемся до дома, я иду прямо внутрь, игнорируя Кэнди и Форда, направляясь наверх.
Я слышу, как они говорят обо мне, я скольжу на свою кровать рядом с Пенни. Я двигаюсь и беру ее руку в свою, закрывая глаза и стараясь забыть сегодняшний вечер, пытаюсь забыть Маркуса, и насколько сильно он испортил меня, пытаюсь забыть последние двенадцать месяцев, но больше всего пытаюсь забыть, как хорошо было быть снова в его объятьях.
– Маркус был там, – я услышала, как Лэндон сказал. – Что-то пошло не так.
Он не сказал, что именно, и я люблю его за это.
– Что? – Кэнди спрашивает. – Я не видела ее такой с того дня, как она нашла контракт.
Я икаю и начинаю плакать.
– Я не знаю что, – добавляет Лэндон. – Все, что я знаю, это то, что она опустошена.
– Ты не думаешь, что она… переспала с ним?
Я закрываю глаза от стыда.
– Нет, – Уайатт подал голос. – Не думаю.
– Должна ли я пойти к ней? – Кэнди спрашивает.
– Нет, – Уайатт снова добавляет. – Ей надо побыть в одиночестве, одной. Оставим ее в покое.
После этого стало тихо.
Я притягиваю свою дочь в объятья.
Затем я засыпаю от собственного плача.
Глава 11
Маркус
Тогда
– Давай, милый, – женский голос мурлычет.
Мой пьяный мозг старался обработать то, что происходит. Я лежу на спине, когда что-то тяжелое лежит поверх меня, но я помню все, блять, остальное. Я стараюсь заставить свои глаза открыться, но ничего не вижу сквозь дымку. Что-то прохладное касается моего лица, поглаживая мои щеки.