Текст книги "Порабощенная океаном (ЛП)"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

О.

Боже.

Я не понимала до этого, насколько тесно мне было на корабле. Внезапное желание сорвать с себя одежду достаточно сильное, чтобы я невольно начала оглядываться на деревья, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, а потом схватить полу рубашки и потянуть ее вверх. Я снимаю ее и роняю на землю, отбрасываю джинсы. Я колеблюсь насчет лифчика и трусиков и решаю оставить их. Не стоит рисковать, если кто-то решит спуститься сюда. Я нахожу местечко, где можно зайти, и медленно погружаюсь в прохладную живительную воду.

О, небо.

Я окунаюсь, позволяя прохладной воде успокоить слегка пульсирующую в голове боль. Я бреду к водопаду и когда подхожу ближе, мне на лицо брызжут капельки воды и тумана. Я перелезаю через несколько валунов, несколько раз оскальзываясь, пока, наконец, не становлюсь под поток. Струи, бьющие по моему телу, словно массаж для всего тела. Я стону и закрываю глаза, откидывая голову назад и позволяя воде омывать меня. Это почти эротично, не хватает только прижавшегося тела, чтобы сделать это чувство абсолютно реальным.

Я думаю о Хендриксе и о том, как прошлой ночью он трахал меня пальцами. Дерьмо, если он так хорошо делал это пальцами, то не могу дождаться, чтобы узнать, что он делает своим членом. Я содрогаюсь от этой мысли и понимаю, что пальцами поглаживаю свои соски. Они твердые, и по всему телу распространяется покалывание, когда я сжимаю их. Короткий стон выскальзывает из моих губ, а между бедер нарастает боль. Боже, я так давно не занималась сексом. По крайней мере, год. Мое тело отчаянно нуждается в этом.

– Тебе лучше убрать руки от этих симпатичных сосков, прежде чем я сделаю то, о чем пожалею.

Хриплый голос заставляет меня с визгом отпрыгнуть назад. Я скольжу по камню и чувствую, как падаю, но вокруг меня оборачивается пара крепких рук и тянет обратно. Я знаю, что это Хендрикс, но чего я не знаю, так это: как, черт возьми, ему удалось подкрасться. Я открываю глаза и смотрю на него. Он мокрый, волосы темной массой прилипли к его лицу. Черт бы его побрал! Он высовывает язык и слизывает с губ капельку воды, и меня внезапно озаряет: я касалась его, а он даже не пытался меня поцеловать.

Ни разу.

– Я знаю, что ты делаешь, ― бормочет он, прижимая руку к моей пояснице и притягивая меня к себе.

– Что? ― шепчу я.

– Ты пытаешься соблазнить меня.

Я замираю. Дерьмо. Он знает? Я пристально всматриваюсь в его лицо:

– Не льсти себе, может, я правда хочу этого.

Он усмехается и зарывается рукой в мои волосы.

– Я обычно не падок на это дерьмо, но, черт возьми, знаешь, ты меня зацепила.

О. Да.

– Я тебя ни на что не подталкиваю, ― бормочу я, уставившись на его губы.

– Ты здесь, полуобнаженная, играешь со своими сосками и выглядишь до боли ох*ительно. И будешь говорить, что ты не заигрываешь со мной?

– Вот именно, ― говорю я, встречая его взгляд. ― Я не знала, что ты здесь, и я… ласкала себя только потому, что было приятно чувствовать на теле воду.

– Ты возбуждена, маленькая inocencia? ― мурлычет он.

Я на минуту задумываюсь об ответе. Он либо продвинет нас дальше или, наоборот, все остановит. Хендрикс только что признался, что я подобралась к нему, а значит, есть нечто, что может стать моим шансом на свободу. Я не собираюсь профукать его, скрываясь от желаний своего тела. Я наклоняюсь к нему ближе и шепчу:

– Я не трахалась больше года, так что да, пират, я возбуждена.

Он шипит и тянет меня за волосы.

– Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, inocencia?

– А ты хочешь трахнуть меня, пират?

– Ты, черт возьми, прекрасно знаешь об этом. Но есть несколько условий…

Я хмурюсь.

– И что за они? ― говорю я, наклонившись так, чтобы наши губы почти соприкасались.

Кажется, что воздух между нами накаляется, и все мое тело оживает. Хендрикс тянет меня за волосы и отодвигает мои губы от своего рта.

– Во-первых, никаких поцелуев.

Я смущенно встряхиваю головой.

– Что?

– Я не целуюсь. Это личное, я не делаю этого, если только я с кем-нибудь не ради обычной похоти.

Ой.

– Ну и отлично, ― удается выдавить мне.

– Второе, мы трахнемся сегодня и только сегодня. Я не буду играть в твои игры и точно знаю, что ты пытаешься сделать. Хотелось бы сопротивляться, но я, бл*дь, не могу. Мне нужно попробовать тебя. Только в этот гребаный день. Ты не моя, чтобы предъявлять на тебя права, и у меня все еще есть долг, который нужно оплатить.

Дважды ой.

– Так зачем беспокоиться? ― шиплю я. ― Не утруждайся трахать меня, раз уж это не больше, чем быстрый сброс напряжения.

– Ты хочешь сказать мне, что твое тело не кричит об этом гребаном освобождении? ― рычит он.

Черт бы его побрал! Он прав. Я так хочу, что меня, действительно, не заботит, что он предлагает себя только на раз. Я ожила из-за него, все мое тело покалывает от этой нужды. Кроме того, если этот единственный раз будет жарким, он просто может передумать продавать меня.

– Отлично, ― говорю я, приближаясь к нему. ― Никаких поцелуев, один славный трах. Договорились.

Он усмехается.

– Сделка на крови?

– Ага, укуси меня, пират.

Он хохочет, а затем внезапно разворачивает меня и прижимает спиной к своей груди.

– В-третьих, мы сделаем это по-моему.

Я вздрагиваю вместо ответа. Он скользит пальцами вниз по моим прикрытым тканью грудям, и я дрожу под его прикосновением.

– Хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь, прямо сейчас? ― хрипло говорит он мне на ухо.

– Да.

Больше не нужно слов. Он отступает и расстегивает мой лифчик, а потом снова прижимает меня к себе. Его руки обнимают меня с обеих сторон, а пальцы находят соски. Он нежно покручивает и тянет, перекатывая твердые бутоны между пальцами. Я хнычу, колени слабеют. Если он думает, что я смогу удержаться в вертикальном положении, он очень ошибается.

– Тебя когда-нибудь трахали у каменной стены с водопадом, обтекающим твое тело? ― бормочет он, губами прижимаясь к моим плечам.

– Н… нет… нет, ― заикаюсь я.

– О, inocencia, тебе понравится.

Я чувствую, как дрожат мои колени, отклоняюсь назад и крепко вцепляюсь в его руки, чтобы устоять.

– Я… я не уверена, что смогу стоять на ногах.

Он подталкивает меня к каменной стене, и когда мы добираемся до нее, Хендрикс разворачивает меня так, что я прижимаюсь к ней спиной. Он наклоняет голову и ловит ртом мой сосок. Я взвываю, и колени подгибаются. О Господи! Кончик его языка трепещет, закручивается вокруг соска и посылает искорки удовольствия по всему телу. Он вытягивает руку, нащупывает мои трусики и медленно спускает их, скользя ртом по животу, одновременно опускаясь передо мной. О… да.

Когда Хендрикс становится на колени, а трусики оказываются на земле, он поднимает взгляд. Его глаза горят огнем и стали почти черными от жажды. Он обхватывает одно мое бедро и мягко сдвигает его влево так, что теперь мои ноги раздвинуты. Он издает рычащий звук, проводя пальцем вверх прямо по моей влажной сердцевине.

– Здесь так чертовски сладко, да, inocencia?

Я не отвечаю ему. Я просто откидываю голову назад на каменную стену и закрываю глаза, позволяя себе насладиться каждым моментом. Хендрикс еще шире раздвигает мне ноги, и я чувствую, как вода стекает с моего живота и щекочет неприкрытый клитор. О небеса, это потрясающе. Хендрикс склоняется еще ближе, и я чувствую его горячее дыхание на моей самой чувствительной плоти перед тем, как он погружает в меня свой язык.

Я кричу.

Это происходит так неожиданно, что мое тело невольно выгибается. Хендрикс вытягивает руки вверх и хватает меня за бедра, удерживая от скольжения вниз и падения кучей на землю. Он глубже погружает язык в мою плоть, находит клитор и быстро, безжалостно щелкает по нему. Затем прикусывает клитор зубами и начинает перекатывать его между ними. Черт! Стрела удовольствия простреливает меня, оно настолько интенсивное, что я выкрикиваю слова, которые обычно не использую:

– С*ка, ― стону я.

Хендрикс прикусывает и перекатывает, лижет и сосет, пока я не начинаю дрожать и отчаянно хныкать его имя. Он убирает одну руку с моего бедра, кладет ее между ног, ища вход в мое тело и погружая внутрь. Я кончаю так сильно, что чувствую, как закатываются глаза. Я даже не понимаю, что падаю, пока не чувствую, что Хендрикс встает и тянет меня за собой и снова прижимает спиной к скале. Я слышу, как расстегивается пряжка его ремня, и открываю глаза, встречая его прямой взгляд.

– Ты готова к этому, inocencia? ― его голос резкий.

– Да, ― почти умоляю я.

Он отступает на секунду и отпускает пояс, расстегивает джинсы и дергает их вниз. Когда освобождается его член, я задыхаюсь. Он большой. В смысле, я знала, что это так, но, видя его перед собой, это просто… ничего себе! Он обхватывает его пальцами и начинает мягко поглаживать, одновременно вытаскивая из кармана джинсов пакетик с презервативом и разрывая его зубами. С широко открытыми глазами и ноющей киской я наблюдаю, как он раскатывает презерватив от головки члена к основанию. Голым мужчина выглядит так, будто он должен быть хреновой статуей. Он великолепен до невозможности.

Надев презерватив, Хендрикс шагает вперед. На нем не было рубашки, и теперь, совершенно обнаженным, он выглядит умопомрачительно. Я несколько раз моргаю, чтобы убедиться, что то, что передо мной, реально. Перед глазами становится яснее, когда Хендрикс прижимается и кладет руки на мои бедра. Он обхватывает их и приподнимает меня так, что ногами я обнимаю его талию. Он тянется вниз между нами, берет в руку член и направляет его к моему входу. Мои глаза снова закатываются, и я опускаю голову ему на плечо.

– Смотри на меня, когда я трахаю тебя, inocencia, ― приказывает Хендрикс.

Я безвольно поднимаю голову и встречаюсь глазами с ним. Никогда не наблюдала за мужчиной во время секса. Но, видя, как меняется выражение его лица, как оно смягчается, когда он скользит внутрь меня, я никогда этого не забуду и не пожалею. Он медленно наполняет меня, растягивая изнутри. Мы оба стонем, и он отпускает одно мое бедро, чтобы упереться рукой в камень у моей головы. Я перевожу свой взгляд на эту руку и смотрю, как она сгибается и выпрямляется, как напрягаются на ней мускулы. Черт побери. Как же вкусно он выглядит.

– Охренеть, так тесно, ― его голос звучит резко, он сжимает челюсти.

– О, да, ― вскрикиваю я, когда он делает последний толчок, входя в меня до упора.

– Иисусе, ― стонет он.

Когда он двигает бедрами, выскальзывая из меня и погружаясь обратно, весь мир исчезает. Буквально. Я чувствую только его. Не вижу ничего, кроме него. Я ни разу в жизни не чувствовала такого. Никто не овладевал мною до такой степени. Он изменил буквально все. Мои глаза тускнеют, в то время как тело, наоборот, наполняется жизнью. У меня никогда раньше не было оргазма во время секса, никогда не было этого чувства, нарастающего внутри меня.

– Я… о, Боже… что это? ― вскрикиваю я, хватаясь за его спину и впиваясь ногтями в кожу.

– Ты никогда раньше не кончала, сладкая? ― выдыхает он сквозь стиснутые зубы.

– Я не… о, Боже… Хендрикс…

– О, детка, черт. Позволь мне быть первым, позволь мне провести тебя за грань.

Моя голова качается из стороны в сторону, в то время как стрелы удовольствия прошивают мое нутро ​​и оседают в животе. О. Боже. Чувствую, как вся сжимаюсь вокруг него, натягиваясь струной, повисая на том самом краю. Это оно? Чем все восторгаются? Хендрикс опускает голову к моей шее и начинает мягко посасывать. О, черт! О, мой Бог! Я хриплю его имя, а мое отчаянное хныканье превращается в жалобные вскрики о большем. Хендрикс быстрее двигает бедрами, заполняя меня еще глубже, пока я не оказываюсь на грани, готовая перейти ее, нуждаясь только, чтобы меня подтолкнули.

Кончики моих пальцев теплые от крови на его спине. Я расцарапала ее, но мне все равно. Он опускает между нами руку и обводит клитор большим пальцем. Он растирает влажный комочек, кружит вокруг него снова и снова, нажимает и отпускает, поднимая меня к грани и вновь отпуская. Что он делает? Я чувствую себя такой напряженной, и перед глазами все плывет, а он перестает двигать бедрами. Я сердито вскрикиваю, поднимая голову и глядя на него смущенным и отчаянным взглядом.

– Хендрикс, пожалуйста…

Его глаза сканируют мое лицо, а его собственное выражает мучительное удовольствие.

– Мне нужно услышать, как ты просишь, inocencia. Умоляй меня…

– Пожалуйста, ― шепчу я.

– Еще.

– Пожалуйста, Хендрикс, трахай меня.

– Еще, сладкая.

– Заставь меня кончить. Будь для меня первым. Пожалуйста, я так сильно этого хочу. Трахни меня, сделай так, чтобы я никогда не забывала, каково это.

Он рычит и двигается, снова скользя членом глубоко внутрь меня. Я всхлипываю от ощущения вновь вспыхнувших к жизни оголенных нервов. Он нажимает большим пальцем на клитор и снова начинает раскачивать бедрами. Удовольствие возвращается за секунду, обжигая меня, словно огонь. Я выкрикиваю его имя и толкаюсь бедрами, встречаю его глубокое погружение, желая большего, желая почувствовать его еще глубже. Он рычит и отнимает руку от стены рядом со мной, чтобы запутаться ею в моих волосах и сильно потянуть.

Я кричу.

– Тебе так нравится, верно? ― стонет он.

– О! Да! Еще!

Он снова тянет меня за волосы, отводя их в сторону, чтобы зубами найти мою шею. Он начинает мягко пощипывать, но прикосновения превращаются в легкие укусы, когда его толчки становятся более отчаянными. Ой, он кусается. О. Боже. Да. Его зубы сдавливают мою плоть снова и снова, язык кружит по коже, пока его бедра исступленно работают, а палец прижимается к клитору. Ощущений становится слишком много, и я, наконец, падаю за грань. Я чувствую, как первая волна оргазма проходит по моему телу, и будто со стороны слышу собственный отчаянный крик, пока упиваюсь наслаждением, какого никогда не чувствовала.

– Бл*дь, я кончаю, ― рычит он перед тем, как снова укусить меня за шею, когда все его тело конвульсивно дернулось, и я почувствовала, что он пульсирует внутри меня.

Каждое сжатие моей киски вокруг его члена заставляет нас обоих выражать свое удовольствие вслух. Он стонет, я стону, оба мы подстегиваем последние содрогания тел друг друга. Когда перестаем вздрагивать, он медленно опускает меня, пока его член не выскальзывает наружу. Хендрикс снимает презерватив, завязывает узлом и тянется вниз, чтобы взять джинсы. Не глядя на меня, он натягивает их.

– У тебя есть одежда, Инди?

Я киваю, когда он поворачивается, чтобы взглянуть на меня, но мои ноги все еще ватные, и я держусь за стену, слишком боясь сделать хоть шаг. Всю мою нижнюю половину тела покалывает. Он дарит мне ленивую полуулыбку.

– Ты собираешься двигаться в ближайшее время?

– Заткнись, ― невнятно бормочу я.

– Не верится, что ни один мужик, попав в эту сладкую киску, ни разу не заставил тебя хорошенько кончить.

Я встряхиваюсь и опускаю взгляд себе на ноги. Мой единственный парень недолго был ласковым до того, как начал меня избивать. Ничего удивительного, что я не считала секс отличным времяпрепровождением. Он всегда был грубым и пугающим. Хендрикс хватает меня за подбородок и приподнимает голову, пока наши взгляды не пересекаются.

– Единственный мужчина, с которым ты была, это тот тип, что колотил тебя, да?

Я напрягаюсь и отнимаю голову от его рук.

– Не важно. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать, что я делала, а что нет. Помнишь, мы просто разок перепихнулись. Ты ясно дал это понять. Мне пора.

Я отворачиваюсь и наклоняюсь, сгребая бюстгальтер и трусики, и сердито натягиваю их, прежде чем повернуться и направиться обратно через водопад, чтобы уйти отсюда. Я не могу справиться с этим прямо сейчас.

– Инди! ― кричит он, но я не останавливаюсь.

Все вокруг меня будто вращается, в голове плывет, и я в замешательстве. Я смущена, потому что не понимаю, что чувствую сейчас. Есть глубоко во мне нечто, что затрагивает все внутри. Я ненавижу это чувство, не хочу его принимать или даже признавать его. Оно обжигает.

Это против правил.

Нельзя влюбляться в своего похитителя.

~ * ГЛАВА 13 * ~

Что будешь делать с пьяным матросом?

Я отыскиваю Джесс и беру себе чистую одежду. Затем все собираются, чтобы позавтракать тем, что приготовили на костерке и гриле. Хендрикс еще не вернулся с озера, и я абсолютно не хочу думать о том, чем он занят. Сожалеет ли он о том, что мы только что сделали? Каждый раз, когда я двигаюсь, у меня дрожит между бедрами, как слабое напоминание о том, что он был там и что мы перешли ту самую черту.

– Ты в порядке?

Поворачиваюсь и вижу, что Эрик садится рядом со мной на тонкое бревнышко, на котором пристроилась я. Киваю ему и слабо улыбаюсь.

– Я в порядке, просто устала и чувствую себя немного разбитой.

– Может, ты простыла прошлой ночью?

Я качаю головой:

– Нет, думаю, просто устала.

По его лицу разливается беспокойство.

– В пещере никого нет, ты должна пойти и поспать.

Я обдумываю это и понимаю, что идея неплохая.

– Да, может, после завтрака.

Он наклоняется ближе, чтобы никто нас не подслушал.

– А как дела на самом деле?

– Все в порядке, Эрик. Я же жива.

– Как ты думаешь, он тебя отпустит?

– Откуда я знаю? ― шиплю я.

Я устала от его расспросов вроде: не надрываю ли я задницу впустую?

– Почему пленник на свободе?

Мы слышим хриплый голос Хендрикса и поднимаем глаза, глядя, как он возвращается. Он все еще без рубашки, и я невольно окидываю взглядом его тело. У него четко очерченная грудь, мышцы пресса в идеальном тонусе, а то, что спрятано в его джинсах, заставляет сжиматься все внутри меня. Я перевожу взгляд вверх и вижу, что он наблюдает за мной с жарким выражением лица. О. Боже. Дрейк встает и подходит к Эрику, снова надевая на него оковы.

– И куда, черт возьми, я мог бы сбежать? ― ворчит Эрик.

– Без разницы, ― рычит Хендрикс. ― У нас с твоей подружкой сделка.

Я смотрю на него, но наши взгляды быстро разделяются, когда он поворачивается, чтобы дать указания ДжиДжи. Ох. Дерьмо. На его спине парные красные отметины, которые, я точно знаю, от моих ногтей. А еще я знаю, что каждый сидящий в этом лагере теперь знает, что это моя работа. Мы ― единственные, кто исчезал сегодня утром. Мои щеки вспыхивают, я отвожу глаза и сразу вижу, как на спину Хендрикса смотрит Эрик. Он поворачивается ко мне, и его ноздри раздуваются.

Я вскакиваю.

– Мне нужно, э-э, в смысле, мне нужно отдохнуть.

Джесс встает вместе со мной и идет следом, когда я, избегая всех потешающихся взглядов, спешу в маленькую пещеру. Как только входим, я поворачиваюсь к ней в панике.

– Ты переспала с ним, да? ― тихо произносит она.

Я закрываю лицо руками:

– О, Боже, Джесс. Я думала… Я просто подумала…

– Я понимаю, о чем ты, ― тихо говорит она, затем подходит и берет меня за плечи. ― Я знаю.

– Я такая дура.

– Вовсе нет, ты просто делаешь все возможное, чтобы защитить свою жизнь. Это не делает тебя дурой.

Я поднимаю глаза и встречаю ее взгляд. Она слегка улыбается мне.

– И что делать? Теперь все знают. Он сделал это нарочно, хотел выставить напоказ.

– Милая, мы здесь тесная компания, они бы и так поняли. Я практически уверена: все думали, что это уже было и раньше.

– Мне нужна минутка или просто… Мне нужен перерыв.

– Иди на корабль. Если хочешь отдохнуть, там на это у тебя будет больше шансов.

– Правда? ― шепчу я.

– Да, пойдем, я отведу тебя.

Она берет меня за руку и выводит наружу. Когда мы проходим мимо небольшой компании, я избегаю зрительного контакта.

– Куда направляешься, inocencia? ― голос Хендрикса почти мурлычет.

Мудак.

– Она идет отдыхать. Она устала, а на корабле тише, ― отрезает Джесс.

Она не дает ему шанса ответить, а просто продолжает тянуть меня мимо него и деревьев.

Корабль все еще сидит в песке, но он не поврежден, так что это безопасно. Мы обе направляемся к лестницам и поднимаемся. Когда мы залазим на палубу, я осматриваюсь вокруг. Повсюду разбросаны веревки, цепи и самые разные обломки палубы. Полагаю, именно поэтому им потребуется целый день, чтобы прибраться здесь. Кроме того, им надо все это еще и отремонтировать, что тоже не пустяк.

– Мне нужно забрать еще кое-что из одежды, но если ты хочешь, я останусь. Или будешь отдыхать? ― говорит Джесс, когда мы добираемся до трюма.

Я качаю головой, слабо улыбаясь:

– Я в порядке, мне просто нужно поспать.

– Хорошо, слушай, давай поговорим, когда проснешься, ладно? Нам надо поговорить.

Я киваю и обнимаю ее:

– Спасибо, Джесс.

– Все будет хорошо, ― мягко говорит она.

Я чувствую, что мои глаза жжет от слез.

– Я в этом не уверена. Я в ужасе, Джесс. Я просто… ― мой голос ломается. ― Я просто хочу домой.

Ее взгляд застывает, и она теснее обнимает меня.

– Все будет хорошо, мы обдумаем это.

Потом она отступает и снова улыбается мне, прежде чем исчезнуть за поворотом коридора. Я иду дальше, пока не добираюсь до каюты Хендрикса. Войдя, смотрю на свой уголок на софе. Я измучена, и мне нужна пауза. Подхожу и сажусь, поджимая ноги, и громко вздыхаю. Я не могу вытравить из разума образ Хендрикса, занимающегося со мной сексом. Эти картинки преследуют меня. И я даже не уверена, что хочу перестать думать об этом.

Я ложусь, позволив моему телу медленно утонуть в мягкости дивана. Я смотрю на потолок, а мысли все кружат. Так много соображений и чувств, витающих вокруг меня, что я не могу сосредоточиться ни на одном из них. Я слышу скрип двери, поднимаю голову и вижу, как входит Хендрикс. Он закрывает за собой дверь и запирает на замок. Вот дерьмо. Я сажусь, и мы не отводим взгляда друг от друга, пока он подходит и останавливается передо мной. Зачем он здесь? Я дала понять, что мне нужен перерыв, мне нужно подумать, так почему он здесь и смотрит на меня так, будто хочет съесть живьем?

– Вставай, inocencia, ― хрипло говорит он.

– Что? Я не…

– Сейчас же, ― твердо приказывает он, но его голос все еще полон неприкрытого сексуального желания.

Будто потеряв контроль над собственным телом, я медленно встаю. Все мое тело дрожит от… вожделения? Или чего-то еще? Когда я выпрямляюсь, Хендрикс хватает меня за руки и вытаскивает на середину комнаты. Он оставляет меня там, а сам подходит к софе. Какого черта? Он садится, откидывается назад и кладет руки за голову, из-за чего мускулы на руках играют. Я наблюдаю за ним в замешательстве.

– Утром я с тобой не закончил. Я сказал «один», но не имел в виду один раз вставить тебе. Я имел в виду, что проведу с тобой целый день. День еще не закончился. А теперь снимай одежду.

У меня отвисает челюсть, и я чувствую, как мои пальцы нервно вздрагивают.

– Я… я…

– Inocencia, ― раздраженно говорит он, ― сейчас же, детка.

Все мое тело вспыхивает, и я не хочу этого отрицать. Мысль о том, что он снова погрузится в меня, затмевает все логичные мысли в моем сознании и заменяет их глубокой сильной потребностью, настолько властной, что я не могу бороться с ней. Я хватаю подол рубашки и начинаю тянуть его вверх, но Хендрикс поднимает руку, останавливая меня. Он встает, подходит к своему столу и нажимает несколько кнопок на колонках. Через мгновение раздается знакомая песня. Я наблюдаю, как он поворачивается, возвращается на свое место и садится, снова принимая ту же позу.

– Снимай ее медленно, ― низким голосом произносит он.

Он хочет, чтобы я… показала стриптиз? Я слышу, как песня становится оживленнее, и мои щеки краснеют. Так, это песня для стриптиза. Слова «она мой вишневый пирожок» заполняют каюту, и требуется вся сила воли, чтобы не начать встряхивать волосами и не пуститься в дикие танцы. Эта песня действует на меня. Но вместо этого я снова берусь за рубашку и медленно начинаю покачивать бедрами из стороны в сторону. Раньше я никогда так не раздевалась перед мужчиной, и одна мысль об этом очень возбуждает. И хоть все тело покалывает от стыда, я не могу остановиться.

Когда я встречаю жаждущий взгляд Хендрикса, он только подстегивает меня.

Это может стать отличным шансом заставить его так отчаянно хотеть меня, чтобы он даже опомниться не мог.

По крайней мере, я убеждаю себя в этом.

Я продолжаю покачивать бедрами, одновременно мои пальцы медленно поднимаются вверх. Когда я добираюсь до груди, мотаю головой и описываю телом дугу, заставляя волосы взметнуться, а сама изгибаюсь в высшей степени сексуально. Я выпрямляюсь, покачивая бедрами и одновременно поднимая рубашку над головой. Глядя на Хендрикса, я вижу, что он так чертовски тверд, что джинсы натянуты над его членом. У него сжаты кулаки, а взгляд совсем дикий.

– Продолжай, ― его голос скрипит.

Я роняю рубашку на пол и поворачиваюсь к нему спиной. Я обнимаю себя и покачиваю задницей, пока расстегиваю бюстгальтер, стягиваю и бросаю его на пол. Я слышу, как Хендрикс втягивает воздух, и мои щеки краснеют еще сильнее. Я скольжу руками по телу, все еще мягко покачивая бедрами, и хватаюсь за шорты. Показывая мой лучший маневр, я стягиваю шорты и неспешно веду руками вместе с ними вниз по телу, наклоняясь и оставляя задницу в воздухе. Хендрикс издает рычание, и я знаю, что он наслаждается этим видом.

Я выхожу из своих шорт и медленно веду руками по телу вверх, прежде чем оглянуться на него через плечо. Он впивается пальцами в бедра и глубоко дышит. Боже, он выглядит таким чертовски вкусным, сидя там с отчаянным видом. Он поднимает руку и показывает пальцем:

– Покрутись, детка. Дайте-ка мне рассмотреть.

Я делаю, как он просит, и медленно поворачиваюсь. Я вижу, как он напрягается всем телом, когда я смотрю на него, и мое сердце ускоряется. Мои пальцы у грудей, наполовину прикрывая их.

– Опусти руки, incocencia, ― он уже рычит.

Медленно я отвожу руки. Его глаза раскрываются шире, и он издает глубокий хриплый стонущий звук.

– Танцуй, детка. Мне нужно, чтобы ты танцевала.

Я снова начинаю покачивать бедрами и позволяю пальцам медленно скользить по телу. Я закрываю глаза, мысленно переносясь в другое место, но зная, что его взгляд на мне. Боже, это чувство, которое я не могу описать. Он делает так, что внутри меня все оживает, но прежде всего, он заставляет меня чувствовать себя… красивой, сексуальной, обольстительной… Черт возьми, он заставляет меня чувствовать себя женщиной. Я никогда за всю мою жизнь не чувствовала этого.

– Смотри на меня, милая, ― тихо произносит он.

Я открываю глаза и встречаю его взгляд. И мы не отводим глаз, пока я медленно двигаю пальцами и подцепляю ими трусики. Я начинаю шевелить бедрами и снова наклоняться, только на этот раз я смотрю на него. Его взгляд не блуждает по моему телу, он неотрывно смотрит мне в глаза. Он просто наблюдает за мной, своими темно карими глазами прожигая меня. Я выступаю из своих трусиков, как только они достаточно опускаются, а затем медленно поднимаюсь вверх, пока не выпрямляюсь. Мои щеки горят огнем, и я отвожу взгляд от Хендрикса.

– Ты стыдишься? ― бормочет он, вставая и подходя ко мне.

– Нет, я…

– Ты офигенно восхитительная, inocencia. Как гребаный сон.

От его слов мое тело бьет дрожь. Я обнимаю себя, но он протягивает руку и останавливает меня. Пальцами обхватывает мои запястья и поднимает их вверх, заставляя приподниматься грудь. Его взгляд опускается, а челюсти сжимаются, когда он наблюдает, как твердеют под его взглядом мои соски. Медленно, он склоняет голову, все еще удерживая руки вверху, и захватывает ртом сосок. Я задыхаюсь, и мои ноги дрожат, когда он начинает кружить языком еще и еще, заставляя тихое жалобное хныканье срываться с моих губ.

Когда он сильнее сжимает зубы, и этот легкий укус пронизывает мою грудь, у меня подгибаются колени.

Он мягко опускает меня на пол, и его твердое тело опускается сверху. Я чувствую, как его эрекция надавливает мне между ног, когда я раздвигаю их, чтобы вместить его. Его джинсы нажимают на мою сердцевину, и когда я сдвигаюсь, он шипит.

– Ты такая чертовски горячая, я чувствую это через джинсы. Черт, inocencia, мне нужно снова быть внутри тебя.

Я всхлипываю и опускаю голову на пол, когда его губы находят мою шею. Отчаянная потребность попробовать его превосходит все, что я когда-либо ощущала. Я хочу, чтобы его губы были на мне, хочу, чтобы его язык танцевал с моим. Я просто хочу узнать, каков он на вкус. Потребность узнать это сильнее всего на свете, я отчаянно хочу прижаться к нему губами. Ощущение, как он скользит по моей шее, чтобы прикусить мое ухо, усиливает нужду. Как может мужчина быть настолько невероятно желанным?

– Я хочу, чтобы ты объездила меня на диване, но сначала хочу твой сладкий рот вокруг моего члена, ― бормочет он мне на ухо, прежде чем обнять меня и поднять нас обоих.

Он разворачивает нас, подходит к дивану, садится и дергает меня к себе. Я сажусь на него, наши тела вздрагивают, а лица оказываются рядом. Медленно, не задумываясь, я придвигаю губы еще ближе. Но прежде чем я это сделаю, его рука скользит вверх и запутывается в моих волосах, останавливая меня. Мы так близки, что чувствую, как его теплое дыхание щекочет мои губы. Наши взгляды соединяются, а жар, пылающий между нами, настолько сильный, что мое тело переходит в состояние боевой готовности.

– Ты знаешь правила, ― бормочет он. ― Никаких поцелуев.

Я прикусываю нижнюю губу и опускаю взгляд на его губы. Такие полные, такие мужественные. И я страстно желаю почувствовать, как потрется щетина о мои губы, когда я скользну по его коже.

– А как насчет других мест? ― шепчу я, поднимая взгляд.

– Все остальное можешь целовать, ― хрипло отвечает он.

Я придвигаюсь ближе, наклоняю голову в сторону и прижимаюсь к нему сразу за уголком его рта. Он отпускает мои волосы и издает громкий рычащий звук. Я высовываю язык, рисуя кружок, прежде чем пройтись по его челюсти. Я могу ощутить его вкус: легкий привкус соли на его коже тоже возбуждает. Маленькие шипы щетины, которые время от времени задевает мой язык, будоражат меня. Когда добираюсь до уха, я скольжу по мочке. У него вырывается проклятье, а руки скользят мне между ног, раздвигая их, так что я сажусь на него верхом, а потом его пальцы скользят дальше, отыскивая мой влажный клитор.

Я стону и поднимаю руку, прижимаясь к другой стороне его лица, пока двигаюсь губами вверх по щеке. Он откидывает голову назад, закрыв глаза. Его пальцы все еще скользят по моей киске. Ему это нравится, и он позволяет мне быть рядом с ним пусть даже на мгновение. Я поднимаюсь вверх, целуя его кожу, затем осыпаю маленькими поцелуями его веки, а потом провожу по его носу и оставляю еще один поцелуй на кончике. Он стонет, когда я отодвигаюсь от его губ и слегка приподнимаю подбородок.

– Дерьмо, inoсеncia, мне нужно трахнуть тебя.

Я опускаю голову и ищу губами его шею. Я поцелуями прокладываю путь вниз, время от времени останавливаясь, чтобы нежно пососать кожу. Он находит мой вход пальцами и вталкивает их в меня. Я хныкаю и поворачиваю бедра так, чтобы почувствовать его еще больше. Опускаю рот к его ключице, здесь я чувствую его запах сильнее. Он пахнет мускусом, очень мужественно. Я стискиваю его кожу, прежде чем спуститься ртом к его плечам. Он умело трахает меня пальцами, согнув их под таким идеальным углом, что заставит меня кончить за пару минут. Я толкаюсь ближе, уткнувшись лицом в его плечо, вздрагивая от ощущения маленьких осколков удовольствия, проникающих из моей киски прямо в позвоночник.