Текст книги "До самой смерти (ЛП)"
Автор книги: Белла Джуэл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
когда я облизываю свои пальцы. Хихикая, я нажимаю кнопку ответа и прикладываю его к уху.
– Приве–е–ет…
– Катя, – Маркус лает в трубку. – Где ты, черт возьми?
– Привет, Муж.
– Где… бл..дь. Ты. Находишься?
– Почему… ты.. всегда… такой злой? – Я давлюсь от смеха.
– Какого черта, Катя? Ты пьяна?
Я молчу.
– И охренеть как, дерзкая девчонка. – голос Дасти. – Упс! Это, должно быть, муженёк.
– Чтоб меня… – Маркус витиевато выругался, предлагая себя поиметь.
– Я хотела бы, но ты не здесь. Ты можешь прийти сюда, и мы могли бы это сделать… прямо сейчас.
– Бл..дь. Где ты?
– О–о–о, муженек сексуально озабочен.
– Иисус Христос, – рычит он. – Катя, сосредоточься. Где ты?
Я снова хихикаю.
– Где мы, Дасти?
Дасти выкрикивает название пиццерии, и Маркус приказывает мне не шевелиться, обещая, что он будет там в ближайшее время.
– Похоже, ты скоро займёшься сексом под мухой, – ухмыляется Дасти, пихая меня в плечо.
– Боже мой, это звучит так прикольно!
Маркус прибывает через двадцать минут в своём внедорожнике. Он паркуется к обочине и выходит, тяжело шагая. Он бросает только один взгляд на меня, и громко вздыхает.
– Грёбаный ад!..
– Привет, Маркус. – Я ухмыляюсь, глядя на него. – Как это грё… – икаю, – баный…?
– Давай, поднимайся. Марш в машину.
– Мы займёмся этим в машине? – Я взвизгиваю, вскакивая.
– Нет, мы не будем.
Я надуваю губы, скрестив руки.
– Почему?
Он просто смотрит на меня. Как это грубо…
– Дасти, вы доберётесь домой? – спрашивает он у Дасти.
– Да, братан, я норм.
– Хорошо, – он ещё что-то бормочет, потом поворачивается ко мне. – Забирайся в машину.
Я, обернувшись, обнимаю Дасти, прежде чем забраться в машину Маркуса. Я наклоняюсь, пытаюсь найти подходящую музыку. Он забирается следом, хлопает меня по руке и убавляет громкость. Вот ублюдок. Я поворачиваюсь к нему лицом, и начинаю громко петь вместо магнитолы.
– Катя, – предупреждает он. – Остановись.
– Ты не знаешь, как получать удовольствие, не так ли? – Я начинаю дразнить мужа.
Он обжигает меня взглядом, прежде чем вырулить на дорогу.
– Держу пари, ты никогда не курил даже травку.
Мы убираемся из города, и он притормаживает, пока автомобиль полностью не останавливается. Я громко хихикаю, когда он разворачивается ко мне, крепко обхватывает пальцами вокруг затылка и притягивает меня близко к своему лицу. Он удерживает мой взгляд, его глаза горят диким блеском, когда он бормочет:
– Ты хочешь получить удовольствие, драгоценная моя? Я дам тебе удовольствие.
Затем он наклоняет голову, достаёт что-то, и перед моим взглядом появляется косяк. Мой рот открывается.
– Где ты это взял?!
Маркус ухмыляется, но ничего не отвечает. Он просто подносит его к губам, поджигает и глубоко затягивается. О, мальчик, это жарко! Он делает ещё несколько затяжек, выдыхая медленно через рот, и постепенно заполняя машину сладковатым дымком. Очень эротично. У меня стягивает низ живота от желания. Я тянусь к нему, но он медленно качает головой.
– Нет, дорогая. С тебя достаточно, но я могу дать тебе кое-что получше.
Затем он наклоняется вперёд, и целует меня. Глубоко. Жёстко. Грубо.
Это что-то с чем-то, как мы хотим друг друга сегодня. Это, наверное, травка – но что бы это ни было, это жарко. Маркус перетаскивает меня на заднее сиденье, точнее, ставит меня на колени, заставляя оседлать его верхом. Его пальцы накручивают на кулак мои волосы, и он резко дёргает, заставляя всхлип вырваться из моего горла.
– Тебе нравится быть плохой девочкой, Катя?
– Да, – я мяукаю, не в силах сдержаться.
– Насколько плохой ты хочешь быть?
– Охеренно плохой, Маркус. Бл..ть. Ужасной.
Он издаёт низкое рычание, смешанное с хриплым стоном, опускает руку вниз между нами, дёргая застёжку штанов, и освобождает свой член.
– Соси меня. Используй свои зубы. Сделай это жёстко.
Ох. Да!
Я опускаюсь на пол, обхватывая пальцами вокруг основания его члена. Я легко прикасаюсь языком головки, обводя вокруг неё несколько раз, прежде чем забираю его глубоко в рот. Потом осторожно провожу зубами вверх и вниз, усердно посасывая, помогая себе рукой резкими рывками.
– Сильнее, – хрипит он. – Укуси меня.
Бл..дь.
Я осторожно его кусаю, и он ревёт от удовольствия. Я делаю это сильнее, сжимая зубами его плоть. Его пальцы резко дергают меня за волосы, и болезненный рывок отдаётся в моей голове, но мне плевать. Я люблю это. Я хочу больше. Я просто пожираю его, когда он тащит мою голову вверх и бросает меня вниз на сиденье. Я приземляюсь на руки и колени, и он вздергивает бёдра вверх, заворачивая моё платье вокруг плеч.
Затем он срывает трусики в сторону и зарывается лицом в мою киску, сзади.
Святое Дерьмо–о–о!
– Маркус! – Я кричу, дёргая бедрами, толкая мою задницу ему в лицо и ни о чём не заботясь.
Его пальцы впиваются в кожу бедра, когда он грубо обращается со мной, трахая своим языком, потом принимается сосать мой клитор, мучая меня. Затем он
выпускает бедро и скользит пальцем в мою задницу. Я изгибаюсь дугой, и с громким криком кончаю.
– Ты моя сучка, – выдыхает он. – Сладкая.
Потом он переворачивает меня снова, я на его коленях, и он глубоко двигается внутри меня. Он трахает меня жёстко, глубоко толкаясь, потом соскальзывает и требует:
– Вылижи себя с меня. Попробуй это. Соси мой член.
Мой Бог!
Я снова падаю на колени, моя киска пульсирует, как я сжимаю губы вокруг его члена. Я могу попробовать себя, свой вкус, покрывающий его, и это жарко. Он рычит, обхватив руками моё лицо и двигая головой вверх и вниз, заставляет взять его полностью, до конца.
– Я хочу твою задницу, Катя.
О, мужик!
– Скажи, что я могу трахнуть тебя в задницу.
– Ты можешь поиметь меня, – я хнычу, облизывая головку его члена.
Маркус обхватывает руками под грудь и поднимает меня вверх, скользя жадным ртом по опухшим губам, когда целует меня, глубоко запустив свой язык в мой жаждущий рот. Затем опускает меня на руки и колени, склоняет голову и лижет меня ... прямо там. Скользя языком по расселине задницы. В обычный день я бы отстранилась, но сейчас я так высоко, и так чертовски пьяна, что уже не забочусь ни о чём. Он лижет меня, пока я не начинаю сопротивляться, но он уже там, прямо там, осторожно толкаясь в анус.
– Бл..ть, ты совершенна.
М–м–мм.
Он скользит кончиком, и я начинаю противиться. Ох… ох, еб..ть. Это больно, но мне это нравится. У меня сильно кружится голова, я чувствую себя дикой, но я чувствую это каждым дюймом своего тела. Я хочу, чтобы было больно. Я хочу этой сладкой боли. Я хочу почувствовать пламя его страсти.
– Трахни меня, Маркус.
– Бл..дь!..
Он скользит глубже, и я громко всхлипываю, царапая мягкую кожу сиденья, мотая головой из стороны в сторону.
Затем он толкается, жёстко и глубоко. Я кричу в голос, пытаясь вырваться, я чувствую ослепляющую обжигающую боль. Я откидываю голову назад, и он зажимает мой подбородок рукой, придавливая своим телом моё.
– Сладкая Катя. Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя сейчас?
– Да, – хрипло кричу я.
– Повтори.
– Да, трахни меня жёстко.
Он именно это и делает. Он глубоко толкается в мой зад, его пальцы всё ещё сжимают мой подбородок, другая рука больно впивается в бедро, используя его для усиления собственных толчков. Больно в течение первых пяти минут, затем его палец скользит по клитору, и вдруг это начинает ощущаться лучше – не великолепно, но лучше.
– Я собираюсь кончить, – он кусает мою шею. – Ты такая охрененно тугая.
– Кончай, – я умоляю, мои соски превращаются в жесткие пики.
Он сильно толкается ещё несколько раз, загоняя свой член до упора. Потом он оглушительно ревёт – выплёскивая своё освобождение глубоко внутри меня. Я хнычу его имя, до сих пор на грани, все ещё стремясь достигнуть своего собственного наслаждения. Его член пульсирует внутри меня, и он медленно выскальзывает прочь. Затем он резко переворачивает меня – так быстро, что мне едва хватает времени, чтобы пискнуть его имя. Он широко раскидывает мои ноги и толкает два пальца в киску, пока большим пальцем надавливает на опухший клитор.
Я так чувствительна, что его прикосновения вызывают тянущую боль.
Мужские пальцы настойчивы и грубы, горящие карие глаза удерживают мой остекленевший взгляд, и я кончаю так мощно и сильно, что клянусь – я клянусь – я вижу звёзды. Его лицо плывёт перед глазами, когда он продолжает скользить пальцами, выдавливая последние содрогания из моего тела. Затем он вытаскивает их и плюхается на сиденье. Я медленно сажусь – голова всё ещё кружится, но тело вроде бы живо – и подползаю к нему на коленях.
Я прижимаюсь губами к его подбородку и целую его, снова и снова.
– Я чертовски люблю тебя, Маркус Тандем. Меня не волнует, что происходит в моей жизни, до тех пор, пока у меня есть ты. Ты самое лучшее, что когда-либо случалось со мной.
Он вздрагивает.
Но я не замечаю этого.
Я не замечаю, потому что дурман всё сильнее накатывает на меня, и я отключаюсь окончательно.
Глава 20
Тогда
Катя
– Как ты себя чувствуешь? – Кэнди визжит в трубку.
Я захихикала, скрестив ноги и одергивая моё чёрное платьице вниз. – Я вышла замуж перед Элвисом. Это было грешно.
Она вздыхает. – Если бы это был настоящий Элвис.
– Думаешь? – Бормочу я. – Это было бы жарко. Мы могли бы организовать тройничок с Элвисом.
– Не уверена, что Маркусу эта идея понравилась бы. Кстати, почему ты не выносишь ему мозг прямо сейчас?
– Он прямо сейчас увлечён азартными играми. – Я смеюсь.
– Но это же ваша первая брачная ночь, – выдыхает она ошеломлённо. – Как он мог?
Я фыркнула.
– Да это не должно было стать нашей брачной ночью. Мы прибыли в Лас-Вегас по делам, одно привело к другому, у нас просто было слишком много спиртного...
– Зато вы поженились перед Элвисом.
– Точно. – Я ухмыльнулась. – А сейчас он играет в азартные игры, и меня это устраивает до чертиков, потому что я пьяна в дым – я вышла замуж за охрененно шикарного мужика. Йо–хо!
– Тебе круто повезло, – немного завистливо вздохнула Кэнди. – Я никогда не думала, что ты выйдешь за него замуж…
– Катя?
Я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как Маркус вышел из зала, где он был раньше. Его лицо светится, улыбка блуждает на губах. Он так же пьян, как и я. Это первый раз почти за год, когда я увидела его улыбку вот так, прямо в его глазах. Как будто он выиграл какое-то важное сражение, или нашел что-то ценное, что однажды потерял и долго искал. Он выглядит божественно. Красивый. Беззаботный.
– Я просто сказала Кэнди, что мы поженились, – я щебечу, как птичка.
– А я хочу взять тебя обратно в отель и трахнуть!
Ой. Да!
– М–м–мм… – Кэнди поперхнулась смешком. – Я сделаю вид, что не слышала этого.
Я опять захихикала.
– Я позвоню тебе завтра.
– Сделай это, тигрица!
Я отключилась с улыбкой, и сосредоточилась на Маркусе. Мой муж. О люди, как же это здорово! Нет, это потрясающе! Удивительно! Шикарно!!!
Я подхожу к нему, вцепляюсь пальцами в его пиджак и притягиваю к себе ближе, прижимаясь губами к колонне шеи. Он пахнет дымом, мятой и туалетной водой. Охренеть. Мой!!!
– Продолжай целовать мою шею, – проскрежетал он хрипло, – и я найду переулок и заставлю тебя кричать мое имя так, что услышит весь мир.
– Может быть, это именно то, что я хочу, – я мурлыкаю, покусывая мочку его уха.
– Иисус. – Он стонет, когда я опускаю руку вниз и оборачиваю пальцы вокруг его члена.
– Давай сделаем это официально… как вы на это смотрите, мистер Тандем?
– Как скажете, миссис Тандем...
Счастливейшая ночь в моей жизни. Без сомнения.
~ * ~ * ~ * ~
Маркус
Готово.
Я женился на ней.
В то время, пока, как она думала, я играл в рулетку, я позвонил Уолтеру и моему адвокату, и сообщил им о счастливом известии. Сказать, что Уолтер потерял голову от свалившегося дерьма, было большим преуменьшением. Мне нужно будет уведомить службу безопасности своего дома, чтобы убедиться, что он не предпримет попыток вломиться, когда я вернусь домой, пытаясь вмешаться в наши отношения с Катей. Всё, наконец, официально. Она моя.
Все, над чем я работал, окажется в моих руках, когда в понедельник утром я буду подписывать документы, переводящие бизнес на мое имя.
Это самый счастливый момент, который был у меня за последние десять лет. Даже находиться рядом с Катей легко и весело. Особенно, когда я лежу с ней в постели по ночам, и трахаю её так глубоко и сильно, что она кричит моё имя в течение нескольких минут, а затем снова и снова, вскоре после этого. Бл..ть, когда она подо мной, когда я внутри неё, это жарко. И, конечно же, для меня не составит труда держать её в моей постели, трахая часто и помногу.
Она стала правильным выбором. Я знаю это. И, несмотря на то, что она не знает, что она значит для меня, или точнее то, что не значит, я уверен, что я – правильный выбор для неё.
По крайней мере, это то, что она думает.
Глава 21
Маркус
Сейчас
Я уложил её тело на кровать. Она отрубилась – чёрт, когда я был готов уже выбраться оттуда после того, как просто до одури оттрахал её в машине. Она никогда не перестаёт удивлять меня – она так чертовски красива. То, какой она становится, когда я в ней – это охренительно сладко. Но, когда она теряет контроль со мной… Бл..дь! Катя Тандем сладкая, милая конфетка, твою мать!..
Я переворачиваю её на другую сторону, и она даже не стонет. Даже не реагирует. Что-то необычное теплится в моей груди. Это странное чувство, которое я никогда не испытывал прежде. Я наклоняюсь вниз и сжимаю её щеки. Никакого движения. Мой пульс усиливается, сердце ухает вниз, я опять перекатываю её на спину, прижимаю свою руку к ее губам. Дыхание есть, неглубокое. Какого рожна?!. Неужели у неё такая реакция на лёгкую наркоту?
– Катя? – я зову её по имени, приподнимая за плечи и слегка встряхивая. – Давай, девочка, поднимайся.
Её голова запрокидывается назад, губы безвольно приоткрываются.
Чувство в моей груди усиливается до такой степени, что я могу ощущать, как сердце начинает стучать в голове. Я снова похлопываю её по щекам. Ничего. Ноль. Бл..дь!. Я поднимаю её на руки и несу в ванную. Она не шевелится в моих объятиях, и чувство внутри меня нарастает до того состояния, когда дыхание становится неровным и руки начинают дрожать. Что, твою мать, здесь происходит?
С ней… или со мной?
– Катя, просыпайся, девочка…
Я падаю на колени и укладываю ёе на пол, потом переворачиваю на бок. Она издает странный звук глубоко в горле, похожий на рвотные позывы. Я закидываю ей голову назад и открываю рот. Она начинает задыхаться. Ее кожа приобретает странный синеватый оттенок. Бл..дь! Твою же мать, чтоб вас всех!
– Катя, – зову я, начиная психовать.
Она вдруг дёргается, и, кажется, начинает хватать ртом воздух? Неужели что-то застряло в горле? Её кожа стремительно приобретает пепельно-синеватый оттенок, и у меня уже не остаётся времени, чтобы раздумывать. Какая-то дрянь блокирует дыхательные пути. Я переворачиваю жену на живот и удерживаю безвольное тело, прижав к себе спиной и обхватив руками вокруг её груди. Потом засовываю свои пальцы ей в рот и осторожно проталкиваю их в горло. Она начинает давиться – и давиться, и давиться. И дальше её рвёт, на себя и на пол.
Катя вздрагивает, потом начинает трястись и откидывается назад в моих руках. Сердце бьется, и мои руки дрожат, когда я вижу, как цвет медленно возвращается на бледное лицо. Она тихонечко стонет, пальцами вцепившись в мои сомкнутые руки.
– Маркус?
– Я здесь, – мой голос перехватывает от эмоций.
У меня кружится голова, я толком ничего не соображаю, но начинаю медленно осознавать, что, бл..ть, только что произошло.
Речь не о том, что Катя поперхнулась собственной рвотой, или едой, или что там ещё могло быть у неё в горле.
И не о том, что она облевала полностью себя, пол и меня.
Нет.
Это намного большее.
Важен сам факт, что впервые в моей жизни я чувствовал страх за другого человека.
И не просто страх. Ужас.
Из-за неё.
Твою же мать!
~ * ~ * ~ * ~
Катя
Моя голова просто разламывается, когда я запускаю пальцы в спутанную гриву волос утром в душе. Боже, я чувствую себя, как утопленник. Я практически ничего не помню. В памяти смутно всплывает, как Маркус трахал меня отчаянно и жёстко в автомобиле – и, чёрт возьми, это был охеренный эротический опыт – а потом, после всего этого, пустота. Я проснулась в одиночестве в своей постели, не имея ни малейшего представления, как я там оказалась.
На мне надета рубашка Маркуса.
Как же это дерьмо произошло?
Я вымыла волосы несколько раз – потому что, когда я открыла глаза, клянусь, то могла чувствовать запах рвоты. Правда, ничего не видела ни на себе, или на полу, или моей кровати, так что мне, должно быть, почудилось.
Я заканчиваю с душем и выбираюсь, накидывая на себя пару хлопковых шортов и топик. Потом очень медленно бреду на кухню. Пусто. Сжав губы, я с трудом проверяю весь дом.
Маркуса нет.
Тогда я ползу в офис и останавливаюсь на ресепшене, где сидит Джуди, насупившись в компьютер.
– Хэй, Джуди, – каркаю я сипло. Боже, неужели это мой голос, такой громкий, или это только у меня в голове?
– Хэй, Катя, – в ответ бормочет она.
– Где Маркус?
Она растерянно моргает на меня. Она выглядит… смущённой?
– А ты не знаешь?
– Ох, – я с трудом повожу глазами вокруг. – Знаю что?
– Его не будет в течение двух дней.
Что?
– У него намечена деловая встреча?
Она пожимает плечами.
– Думаю, что так. С его слов, сегодня утром он должен был срочно уехать...
У меня внутри всё обрывается. Почему он не оставил хотя бы записку? Или не позвонил по телефону? Прошлой ночью… в машине… Я подумала, что что-то изменилось. Он отличался от себя обычного. Что-то там произошло. Что-то, что я раньше не чувствовала от него. Я выдавила улыбку и поблагодарила Джуди, поспешив наружу и вытаскивая свой телефон.
Я набираю Маркусу.
Он не отвечает.
Я отправляю текстовое сообщение Маркусу.
Он не отвечает.
Что, чёрт возьми, происходит?
~ * ~ * ~ * ~
Маркус
Бл..дь!
Я смотрю на дисплей своего телефона, вижу её пропущенные звонки и значок сообщения.
Я запихиваю сотовый в куртку и опрокидываю ещё один стопарь виски. Мои глаза скользят по бару, где я сижу, и я рад, что принял решение исчезнуть на нескольких дней. Меня окружают люди, пары и одиночки, таков уж их удел, но я не замечаю никого из них. Ни женщин, подходящих ко мне. Ни бармена, который пытается разговаривать со мной. Никого вообще.
Все, о чём я могу думать – только о том чувстве, появившемся у меня в груди.
Мне оно страшно не нравится.
Я, твою мать, просто ненавижу его.
На мгновение, только на мгновение, я позволил себе опустить внутренние барьеры. Я позволил себе открыться – и когда это сделал, я почувствовал страх. Из-за неё. Моей собственной жены. Я почувствовал реальный грёбаный страх из-за того, что случилось с ней. Это не те эмоции, которые я хотел бы испытывать в своей жизни, и я ничего подобного не хочу испытать снова. Я не могу позволить себе её. Всё должно было быть не так.
Я грёбаный мудак,.
Она – контракт. Просто бизнес.
И когда я вернусь из этой самоволки, у меня не будет выбора, кроме как вернуться обратно к этому варианту.
Я должен.
Глава 22
Сейчас
Катя
Прошло два дня.
Я пребывала в полном недоумении.
Ни единого звука. Ничего.
Наступило утро третьего дня, и я окончательно запуталась. Я так толком и не поняла, что произошло. Попыталась мысленно пробежаться по событиям той ночи, но ничего не приходило на ум. Я только помню обалденное время, проведённое в машине, но ничего, что могло бы послужить основанием для полного отсутствия связи. Он может ухать в командировку, но Маркус всегда отвечал на мои смски. Хотя бы пару слов в ответ.
Я рассеянно помешиваю свой кофе. И, похоже, делаю это последние минут двадцать, так и не сделав ни глотка. Он, наверное, уже холодный. Я так глубоко задумалась, что мне понадобилось какое-то время осознать звук, когда хлопнула входная дверь. Шорох шагов по коридору, и я вскидываю голову, соскакиваю со стула, выбегаю в коридор, только чтобы увидеть, как Маркус шагает к офису. Лицо невозмутимое и пустое.
Пугающе пустое.
– Маркус, где ты был? – Я плачу, бросаясь к нему.
– Я занят, Катя.
Его голос звучит, как… мёртвый.
Не понимаю. Что я сделала?
– Маркус, – шепчу я. – Что происходит?
Он переводит мрачный взгляд на меня, и я вздрагиваю.
– Я сказал, – рычит он, наклоняя голову, – я занят.
Сглотнув, я смотрю с упавшим сердцем, как он проходит мимо меня и исчезает дальше по коридору. Слезы наворачиваются на глаза, и я замираю сусликом, остолбенев. Ужасная, ослепляющая душу, раздирающая боль, до тошноты. До черноты в глазах. Когда он исчезает, я разрешаю себе заплакать. Слеза скользит вниз по моей щеке, и стекает по нижней трепещущей губе.
Когда все стало так плохо? Не понимаю.
~ * ~ * ~ * ~
Маркус
Кусок дерьма. Сукин сын.
Монстр. Чудовище.
Мудак. Грёбаный недоделанный мудак…
Всё это дерьмо проносится в моей голове, когда я оставил Катю, разрушив её мир до основания.
Я должен был сделать это. Вы не понимаете.
Мне пришлось.
~ * ~ * ~ * ~
Катя
Он ушёл снова.
Маркус сказал, что должен присутствовать на деловом ланче. Он всегда брал меня с собой, но сегодня этого не сделал. Он просто прошёл мимо меня без слов.
Что-то не так. Что-то случилось. Я понятия не имею, в чём дело, но это заставляет меня разваливаться на куски изнутри. Он полностью замкнулся, став ещё более сдержанным, чем обычно.
Два дня он не разговаривал со мной.
Два дня он не приходил в мою постель и не занимался со мной любовью.
Чёрт, да он даже не трахал меня, как потаскушку.
Как будто меня вообще не существует.
Я медленно разваливаюсь на куски. Я пыталась спрашивать его, пыталась поговорить с ним откровенно, пыталась понять – почему он так эмоционально отстранился. Он не сказал мне ничего. Вообще, от слова совсем. И сейчас, я сижу дома в гордом одиночестве. Даже пинты мороженого, стоящего на моих замерзающих коленях, не достаточно, чтобы облегчить боль в моём кровоточащем сердце.
Бух. Бух. Бух.
Я приподняла голову с шезлонга, отдыхая в гостиной, отодвинула мороженое в сторону, когда очередной стук раздался со стороны парадного входа. Я встаю, и на трясущихся ногах подхожу к двери. Открываю и лицом к лицу сталкиваюсь... с моей мамой. Она стоит с заплаканным лицом, и позади неё топчется Элли. Моя мама пришла сюда? Зачем она пришла?!
– Мама, – задушено шепчу я. – Я не…
– Он был здесь.
Я ошеломлённо моргнула.
– Пьер. Он пришёл сюда.
Вот дерьмо.
– Мамочка...
– Он пришёл сюда, он узнал о тебе, и он заставил тебя плакать! – Восклицает она возмущённо.
Чёрт бы всё побрал...
– Я приду к тебе завтра, я неважно себя чувствую, и…
– Как он посмел? – продолжает она. – Катя, милая, мне так жаль.
Проклятье.
– Заходи, мама.
Они следуют за мной, и я провожаю их в кухню, где уже начала готовить чай. В то время, как чайник закипает, я поворачиваюсь к ней лицом.
– Я в порядке, мама.
– Я никогда не хотела, чтобы это случилось. Я так хотела защитить тебя от него.
– Защитить меня? – спрашиваю я растерянно.
– Он ужасный человек, доченька.
– Я уже поняла это.
– Он ведёт дела с ужасными людьми. Преступниками.
Я непроизвольно вздрагиваю.
– Он хорошо известен на восточном побережье и связан с криминалом в различных странах. Когда я об этом узнала, я сразу же сбежала, потому, что была беременна и …
Я ухватиться за кухонную стойку. Никогда прежде я не слышала об этом. Да и откуда?
– Мамочка, – шепчу я, мой голос сильно дрожит и слова не идут с языка.
– Твой отец страшный человек, малышка.
Мои ноги начинают подкашиваться.
– И он как-то связан с Маркусом, так или иначе.
Я должна немедленно присесть. Конечно, я подспудно ожидала, что он имел какое-то отношение к Маркусу, который явно замешан глубже, чем я знала об этом. Но я даже представить себе не могла, что мой муж может иметь дело с такими людьми, как он.
– Ты ошибаешься, – лепечу я. – Маркус не похож на него.
– Дорогая, – тихо шепчет она.
– Нет, мамочка. Этого не может быть. Он бы сказал мне. Маркус работает здесь; он занимается бизнесом и держится сам по себе. Это так.
Её глаза смягчаются.
– Ну, он знает, кто твой отец, так или иначе, а это означает, что твой отец теперь имеет доступ к вашей жизни.
– Маркус не позволит ему добраться до меня, если я этого не хочу.
Она кивает, но неуверенность в её глазах настораживает меня.
– Я не знаю, каким стал Пьер сейчас, поэтому не могу судить объективно, но я точно знаю, что он очень дорожит семьёй, и теперь, зная о тебе, велик шанс, что он не оставит тебя в покое и будет пытаться встретиться.
Боже.
– Может, он не будет во мне заинтересован…
Это ложь. Я знаю, что так оно и есть. Я видела это в его глазах.
– Милая моя, – она тихо воркует. – Как он может остаться равнодушным?
– Это может стать проблемой? – Я даже не знаю, что сказать.
– Я не знаю, дорогая.
– Расскажи мне о нём, мамочка. Пожалуйста.
И мама садится, и начинает говорить мне об отце. Она рассказывает, как они встретились в колледже, и как она безумно влюбилась в него. Ещё она рассказывает, как узнала, что он был опасным преступником, но она всё равно продолжала любить его. Когда поняла, насколько ужасным он был, она сбежала, даже не понимая поначалу, что была беременной. Но решила, когда узнала об этом, что было бы безопаснее для меня, если бы он ничего не знал.
– Ты всё ещё любишь его? – не могу не спросить.
Она отводит глаза в сторону. Что-то в её глазах мелькает, но я не смогла разобрать.
– Он плохой человек.
Это молчание в ответ на мой вопрос подсказывает мне, что она не равнодушна к нему. Возможно всегда была. Я это хорошо понимаю. В конце концов, я буду с Маркусом, независимо от того, насколько ужасным он может быть, потому что я так сильно его люблю.
Я не думаю, что это когда-нибудь может измениться.
Глава 23
Сейчас
Катя
После ухода матери мне необходимо время, чтобы обдумать всё то, что она рассказала. У меня предчувствие, что отец, на самом деле, собирается познакомиться со мной поближе. Какая-то часть меня хочет сказать ему, чтобы он оставил меня в покое, но другая часть испытывает любопытство. В конце концов, он ничего не знал обо мне. Ведь не сам же он решил исчезнуть из моей жизни по собственной воле. Кроме того, а что, если у меня есть ещё братья или сёстры?
Мои размышления прерывает ещё один стук в дверь. Вздохнув, я иду открывать, и лицом к лицу сталкиваюсь с женщиной, которую видела недавно в офисе – она цеплялась к Маркусу, что-то выпрашивая. Рыжеволосая Барби. Она смотрит на меня свысока, встряхнув волосами и перебрасывая их через плечо. Отлично. Как раз то, чего мне не хватало. Сумасшедшей Барби в поисках проблем.
И она ищет неприятностей. Это просто написано на её лице.
– Я могу вам помочь? – интересуюсь без особого желания.
Она бросает взгляд внутрь, потом переводит на меня. – Извиняюсь, а ты кто?
– Весь вопрос в том, – бормочу себе под нос, скрестив руки. – Кто ты?
– Я Ясмин, мне нужно встретиться с Маркусом.
– Его здесь нет.
Она прищуривает глаза.
– Он сказал, что будет здесь.
Ауч. В груди что-то сдавливает, но я удерживаю бесстрастное выражение лица.
– Его здесь нет.
– Так ты это… – тянет она, изучая меня пристальным взглядом. – Его жена, так что ли?
Я уверена, что она уже знает об этом, но она решила быть сукой, больше ради удовольствия.
– А ты эта, …шлюха? – говорю в отместку, – не так ли?
Она вздрагивает.
– Ты знаешь, он сказал мне, что даже не любит тебя. Это заставляет меня задаваться вопросом, почему он женился именно на тебе?
Я тоже вздрогнула.
Барби подло усмехается.
– Когда я была здесь в последний раз, я интересовалась у Маркуса о тебе, и именно тогда спросила – любит ли он тебя. Он сказал «нет», но потом испугался, потому что понял, что проболтался.
Если бы не тот факт, что всё было так скверно в последнее время, я бы ей не поверила. Но всё на самом деле было плохо, и у меня внутри что-то оборвалось.
– Зачем ты здесь? – я зашипела.
– Я уже сказала – он пригласил меня.
– А я говорю – убирайся!
– Он заинтересован снова спать со мной, – говорит она, лукаво улыбаясь. – Мы хорошо проводили время вместе.
– Он женат! – я не выдерживаю и ору. – А теперь проваливай отсюда, шалава!
– Это, должно быть, задевает, – говорит она, не сводя с меня прищуренных глаз. – Наверное, тяжело быть женщиной, в которой не заинтересован собственный муж…
Её слова жалят.
Так сильно, что я ничего не могу сказать в ответ.
– А что ещё больнее, – продолжает она. – Что твой муж предпочёл бы трахать меня, и только потом возвращаться к тебе.
– Он не стал бы обманывать меня, – шепчу я упавшим голосом.
– Он пока не обманывает, – она наклоняется ближе ко мне. – Но скоро будет.
Я лишусь его. События последних нескольких дней промелькнули перед глазами – он уже получил лучшее от меня, и я скоро потеряю Маркуса. Я замахиваюсь кулаком и впечатываю его в ненавистное лицо. Я заехала ей прямо в нос, и она заорала, отшатываясь назад. Я стою в шоке. Я никогда в жизни никого не била. Шок заставил меня замереть, я не в состоянии была шевельнуться, но это дало ей возможность сделать шаг вперёд.
Она бьёт мне в глаз, со всей силы. Кто бы мог подумать, что эта шлюха на такое способна? Я спотыкаюсь, отступаю назад, немного кружится голова. Поднимаю руку и зажимаю пульсирующее болью место. Иисус. Мне кажется, что я сейчас грохнусь в обморок. Она ударила меня чертовски сильно. Барби всё ещё сжимает нос, сквозь пальцы стекает кровь.
– Ты ещё заплатишь за это, – кричит она.
– Пошла вон отсюда! – я не остаюсь в долгу.
– Ты заплатишь. Я предъявлю тебе обвинение в нападении, ты, сумасшедшая сука! – Барби всхлипывает, разворачивается и убирается прочь.
Слёзы закипают на глазах, когда я разворачиваюсь и, спотыкаясь, ухожу в дом. Траханый Маркус, опять всё сводится к нему.
***
– Она ударила тебя?
Я свирепо взираю на Маркуса, всё ещё немного ошеломлённая произошедшим. Одна сторона лица отекла, глаз наполовину закрыт, и я им ничего не вижу.
– Катя, – настойчиво просит он. – Ответь мне.
– Да, Маркус, – резко отвечаю, не особо стесняясь в выражениях. – Она ударила меня. После того, как с удовольствием просветила, как ты сказал ей, что меня не любишь. Дальше она призналась, что ты позвал её сюда. А потом она сказала, что ты хочешь спать с ней, снова!..
– Бл..дь!
– Да уж, – бормочу я. – Бл..дь…
Мне больно, я злюсь, и я окончательно запуталась. Я ни хрена не понимаю, в чём дело, и почему Маркус исчез на два дня, не объяснив толком, что происходит. Теперь ещё объявилась сумасшедшая баба, рассказывая мне о том, что... это причиняет боль. Мы не можем продолжать в том же духе. Я это знаю, и я молю Бога, что он тоже это понимает, потому что ситуация становится невыносимой.
