Текст книги "До самой смерти (ЛП)"

Я застонала и еле пошевелилась, с трудом держа глаза открытыми. Какого черта? Опять раздался очень громкий стук в дверь. Передвинувшись на постели, почувствовала, что я одна. В очередной раз. Маркус трахал меня. Боже, он меня опять трахнул. И потом, как всегда, оставил в покое, когда я окончательно заснула. Я отказываюсь анализировать это прямо сейчас. Меня больше беспокоит стук в дверь.

Никто обычно не приходит к нашей входной двери, так что происходящее довольно странно, особенно с утра. Со стоном я выползла из кровати. Небрежно собрав пальцами взлохмаченные волосы, быстро сколола зажимом, потом вытащила и нацепила пару шорт и длинную, мешковатую футболку. Только после этого я гордо прошествовала из комнаты, бормоча под нос о раннем времени и отсутствии кофе.

Добравшись до входной двери, я протерла глаза, и отомкнула замок. За дверью стоял хороший одетый мужчина, казавшийся, на первый взгляд, странно знакомым.

Он был высоким, просто невероятно высоким. Роскошные темные волосы крупными локонами вились вокруг мощных плеч. В целом, он смотрелся очень эффектно, с бархатными карими глазами и смуглой чистой кожей. Пожилой, но красивый. Без сомнения. Что-то странное дрогнуло в моей груди. Как будто я знакома была с ним раньше. Может, видела его в офисе? Я не уверена, но было что-то в нем...

– Маркус здесь? – пролаял он, спутав мои мысли.

– Пардон? – переспросила я.

Иисус, кто-то слишком груб.

– Я спрашиваю, – зарычал он, уставившись мимо меня в распахнутую дверь. – Маркус здесь?

– И вы...?

– Моё имя – Пьер.

Весь мой мир остановился, и всё встало на свои места. Теперь я поняла, где видела его раньше и почему он выглядит так чертовски знакомо – потому что он мой отец. Я знала о нем совсем не много, но я знала его имя. Это единственная вещь, которую моя мать сообщила мне. Это, и старые фото. На них он был существенно моложе, но сейчас я представила его в своем сознании, и поняла, что именно там я его видела.

Мои руки начали дрожать, следом за ними коленки, пока я не вынуждена была ухватиться за косяк, чтобы не грохнуться на месте.

Мой отец.

Вот он, стоит передо мной.

Я не... Я не понимаю.

– Я...

– Ты что, мать твою, оглохла? – опять пролаял он.

Его голос... такой глубокий, такой густой. Не похожий по интонации на отеческий. Нет, это очень мужской, очень авторитарный тон.

Я просто не могу поверить, что это он. Он знает обо мне? Имеет ли он даже понятие, что у него есть дочь? Я пытаюсь хоть что-то произнести, но у меня не получается. Голос пропал. Я пуста. Я не могу говорить. Эмоции пронизывают мое тело, огромное количество вопросов приходят мне на ум, но больше всего меня мучает горящее любопытство, что за человек передо мной.

Я произошла от него ...

– Я...

– Иисус, скажи Маркусу, что у него посетитель!

Я продолжала мерцать глазами на него.

Он на самом деле не обращал на меня внимания, лишь мазнул глазами поначалу, и, в основном, сканировал периметр, переводя взгляд из стороны в сторону, мельком посматривая в коридор за моей спиной. Когда я так и не ответила на его вопрос, он, наконец, уставился на меня в упор, его глаза внимательно рассмотрели мое лицо, и он застыл соляным столбом. Потом он дёрнулся, и я заволновалась, что у него сейчас начнется что-то вроде панической атаки.

Я поняла это по его виду – потому, что отец во мне увидел её. Я выгляжу так же, как и моя мать, нет никаких сомнений в этом. Я всегда думала, что получила 100% моих особенностей от матери, но сейчас, когда я изучала его так близко, я поняла, как много во мне было и от него тоже.

– Я сейчас… – Я сглотнула. – Пойду позову его.

Я повернулась на трясущихся ногах и попыталась вернуться обратно в дом.

– Подождите!

Дерьмо. Он так же может увидеть наше сходство.

Я продолжала пятиться.

– Я сказал, – прорычал он, бросаясь ко мне и хватая за руку. – Подождите.

Он обошёл вокруг меня, и я ахнула, задохнувшись, пытаясь изо всех сил отпрянуть назад.

– Я не... понимаю? – Он судорожно втянул воздух. – Кто ты?!

– Я сожалею, – Я начинаю поскуливать. – Я не знаю. Пожалуйста, позвольте мне уйти.

Это было ложью, даже не знаю, почему это сказала, но вдруг я запаниковала. Мой отец передо мной, собственной персоной. Мой отец. Как, черт возьми, я должна реагировать на это, не говоря уже, как иметь дело с этим? Его глаза сощурились на мои слова, и я сглотнула комок, образовавшийся в горле.

– Кто твоя мать?

Вот дерьмо!

– Маркус? – я сердито начинаю всхлипывать.

– Ответьте мне, девочка.

– Пожалуйста, – я захныкала.

– Это Сандра, не так ли?

– О Боже, остановитесь, – я реву уже в голос. – Маркус!

– Сколько тебе лет?

Я рывком выдернула свою руку из его хватки, и мы замерли на месте, глядя друг на друга. Могу уверенно сказать по его лицу – это стало шоком для него. Огромным шоком. Карие глаза лихорадочно изучают мое лицо, его дыхание становится глубже, мелкая дрожь сотрясает тело. Он видит всё. Я точно знаю, что он

видит перед собой, потому что я осознаю реальные факты. Цвет кожи. Разрез моих глаз. Даже форма носа. Это всё от него.

– Это не может быть правдой, – потрясённо шепчет пожилой мужчина.

Слезы закипают под веками. Это мой отец. Мой папа...

– Так вот почему она сбежала? скажи мне правду…

Он действительно ничего обо мне не знал. О, Боже!

– Я не знаю.

Два раза «о, Боже!»

Мою грудь перехватывает.

– Черт меня возьми! Я ничего не знал, – ничего не соображая, шепчет он.

У меня нет времени, чтобы осознать его слова. Мое сердце разрывается, и слёзы слепят глаза. Внезапно, мой отец предстал передо мной. Вчера я даже не знала его. Я не знала, что он жил где-то рядом, но допускаю, что об этом знал мой муж.

Я стараюсь выбросить этот факт из головы – о том, что Маркус знает этого человека – потому, что это вызывает ощущение страха и тлеющего гнева у меня в животе. Неужели именно это является причиной, по которой он женился на мне? Есть ли у него какие-то дела с моим отцом?

– Как тебя зовут? – опять слышу низкое бормотание.

– Катя, что происходит?

Я слышу, как резкий голос Маркуса вторгается в окружающее пространство, словно удар хлыстом, и я, оборачиваясь, вижу, как он стоит в дверях в рабочей одежде. Я потянулась к нему, но внезапно остановилась, вдруг задумавшись, что, вполне возможно, именно по этой причине он со мной. Я опять смотрю назад на своего отца, который теперь наблюдает за Маркусом с жестким выражением лица. Рука мужа обвивается вокруг моей руки и Маркус оттаскивает меня в сторону.

– Отпусти меня, Маркус, – тихо прошу я.

– Ты знаешь, кто этот человек? – рычит муж мне в ухо.

– Да, мой отец.

Маркус вздрагивает и ошеломлённо впивается в меня глазами.

– Что?!

Он не знает? Он должен был знать. Как он мог не знать?

– Марк, пусть она убирается отсюда к чертовой матери… – Мой отец хрипло дышит, цедя слова низким голосом.

– Почему, бл..ть, ты в моем доме, Пьер?

О, Боже!

– Какого чёрта у тебя эта девочка?

– Эта девочка, – шипит Маркус, – моя жена!

Я не понимаю, что происходит.

– Что? – повышает тон Пьер. – Ты, грёбаный кусок дерьма…

– Повторяю, почему, бл..ть, ты в моем доме? – уже ревёт Маркус.

Я вздрогнула и попыталась выдернуть свою руку из хватки мужа, но он не отпустил меня. Он крепче притянул меня к груди, обнимая за талию железной рукой.

– Я пришёл в твой дом, – Пьер тоже шипит в ответ, – для того, чтобы лично предупредить тебя, чтобы ты отвалил подобру-поздорову от моих операций. Понятно?!

Что?

– Ты подписываешь себе грёбаный смертный приговор, если считаешь, что можешь прийти сюда и указывать мне, что делать, – рычит Маркус на отца.

О, Боже!

– Эта чертова работа была моей. Ты и твои люди пришли и всё изгадили. А я крайне недружелюбен к людям, гробящим мою работу. Я убивал за меньшее, Маркус.

Убийство?!!

Моё сознание начинает меркнуть, и я плыву, не чувствуя ног. Я падаю, и помню только, как рука Маркуса сжимается вокруг меня, прежде чем я полностью отключаюсь.

~ * ~ * ~ * ~

Маркус  

Катя обмякла в моих руках. Пропади всё пропадом!.. Я медленно опускаю её на землю, и она даже не вздрагивает. Я смотрю на её отца, твою мать, её отца, и у меня темнеет в глазах от ярости.

– Какого чёрта, ты заявляешься в мой дом, доводишь до истерики мою жену, и мелешь вздор, без веских на то оснований?

Он смотрит на Катю. Лицо пустое, но в его глазах горят эмоции. Глубокие эмоции. Он ничего не знал о ней – твою мать! Пьер медленно поднимает на меня глаза.

– Ты лезешь в мой бизнес, к моим людям и в мои интересы, Тандем. Я не собираюсь играть с грёбаными ублюдками, которые наворотили кучу дерьма.

– И я тоже не играю с грёбаными ублюдками – с такими мразями, как ты, – огрызнулся я, переступая через Катю и приближаясь к нему.

В доли секунды Пьер выхватил пистолет и направил его на меня. Ублюдок недоделанный.

– Это моя чёртова дочь? – рявкает он.

– Откуда я, бл..ть, должен это знать?

– Как зовут её мать? Ты знаешь?

– Сандра Беннет.

Его лицо перекашивается.

– Бл..дь! Твою же мать!..

– Да опусти ты свой гребаный пистолет, и помоги мне, придурок.

– Почему ты женился на моей дочери?

Я только фыркнул.

– При всем уважении, Пьер, ты понятия не имел, что она твоя дочь, ещё пять минут назад. Ты не можешь этого не понимать, всё это дерьмо.

Его глаза скользнули к ней, потом обратно ко мне.

– Я не собираюсь убивать тебя здесь и сейчас, потому что я хочу поближе узнать её. – Он махнул пистолетом в сторону Кати. – Но позволь мне предупредить тебя, Марк. Если твои мальчики не уберут нос из моего бизнеса, я грохну тебя, женат ты на моей дочери, или нет.

– Это угроза? – Шипение вырвалось из моего горла.

Пьер засунул пистолет в карман штанов, бросил взгляд на Катю ещё раз и прорычал: – Это обещание.

Затем он развернулся и ушёл.

Я перевернул Катю, наклонился и перекинул её через плечо, чтобы отнести в офис. Кэнди, её шумная подружка, увидев, что она свисает с моего плеча, подскочила ко мне с дурацкими криками. Я обернулся к ней с оскалом.

– Кэнди, – мне стало начхать. – Она только что встретилась со своим отцом, появившимся у нашей двери. Дерьмо случается. Мне надо срочно позвонить. На твоём месте, я просто убрался бы с моего пути.

Наконец, я добираюсь до своего офиса, бросаю Катю на диван и снимаю трубку телефона. Потом набираю знакомый номер.

– Босс?

– Улио, я только что общался с Пьером около моей грёбаной двери. Слышишь?!

– Что? – пробухтел он. – Почему этот недоделанный ублюдок заявился в твой дом?

– Он требует, чтобы я испарился, потому что он большой игрок в этом раскладе. У него есть ресурсы, чтобы стать реальной угрозой.

– Тогда нам стоит устранить его. Просто грохнуть.

Я громко и протяжно выдохнул.

– За исключением того, что он отец моей жены.

Гробовое молчание.

– Что ты, мать твою, только что сказал?

– Ты слышал меня.

– Она знала об этом?

Я смотрю на Катю.

– Если учесть, что она вырубилась от шока, увидев его в первый раз, и сейчас лежит на моём диване, я думаю – она не в курсе.

– И куда это нас приводит?

– В большую кучу дерьма.

– Твою же мать… , – бормочет он.

– Дайте мне немного времени, чтобы разобраться с этим дерьмом, а потом я вернусь к вам.

– Без проблем, босс.

Я повесил трубку, как только Катя пошевелилась. Её глаза приоткрылись и уставились прямо на меня, и я отчетливо мог видеть её боль.

Вот дерьмо!..

Глава 18

Тогда

Маркус

– Закрой глаза, Катя.

Красивые глаза, трепеща ресницами, закрылись, и я разворачиваю её спиной к машине.

– Не открывай их, пока я не скажу. Хорошо?

– Куда ты собрался меня везти? – с любопытством интересуется она.

Я издеваюсь.

– Катя, тогда это не будет сюрпризом, если я расскажу тебе об этом.

Мягкий смешок соскальзывает с её губ. Эти сладкие до одури пухлые губы...

– Нет, ты прав.

– Просто делай, как тебе говорят, – констатирую я твёрдым голосом, скрывая собственную улыбку.

Она легко кивает, и я открываю пассажирскую дверь, сдвигая её внутрь салона. Она пристёгивается ремнём безопасности, и я, обойдя машину, устраиваюсь на месте водителя. Я трогаю машину, и мы отправляемся к месту назначения. Мы с Катей видимся в течение последних шести месяцев, и я думаю, время наступило. Я точно знаю, что она запала на меня, и уже не могу тянуть дальше. Мне необходимо, чтобы она приняла моё предложение, прежде чем Уолтер дёрнется.

Я организовал для нас романтическое свидание на уединённом пляже, заплатив приличные деньги, чтобы поужинать за столиком в приватной обстановке. Стюард уже держит бутылку вина в ведёрке, на столе мерцают свечи, и я киваю мужчине, когда выхожу из машины. Обхожу вокруг, и со стороны Кати открываю дверь. Я смотрю на неё сверху вниз, и мне хочется, чтобы в моём сердце было хоть какое-то раскаяние. Но нет ничего подобного. Я делаю то, что должен сделать, и она только извлечёт пользу от этого.

– Время выходить, – говорю ей, поглаживая пальцем по гладкой щеке. Это досадно; она на самом деле такая красивая девушка. Внутри и снаружи.

– Где мы? – неуверенно спрашивает она. – Я слышу звук волн?

– Ты не ошиблась. Мы приехали.

Я беру её за руку и начинаю тянуть в сторону стола. Когда она почувствовала ногами прикосновение песка, то стонет и начинает шевелить пальчиками ног с ноготками, окрашенными ярко-розовым лаком.

– Мне нравится песок. – Она тихо вздыхает. Пушистые светлые волосы вьются вокруг милого личика, когда я останавливаюсь вместе с ней рядом со столом. Стоп, я наклоняюсь и бормочу ей на ухо:

– Сюрприз!

Катя открывает глаза.

И тогда она начинает ловить ртом воздух, задыхаясь.

Я знаю, что я выиграл.

* ~ * ~ * ~

Катя

О. Мой. Бог!

Это прекрасно. Идеально. Это всё...

Были моменты, когда я сомневалась в Маркусе, и даже временами, бывало, задавалась вопросом, представляют ли для него наши отношения что-то большее, чем просто секс. Конечно, он несколько раз совершал удивительные вещи, да и сейчас мы встречались только друг с другом в течение последних нескольких месяцев, но он по натуре слишком жёсткий человек, чтобы полностью измениться. Но говоря о людях, это только доказывает, что Маркус всё-таки глубже, чем я думала поначалу.

Возможно ли, что он заботится обо мне так же, как я забочусь о нем?

– Маркус… – я еле дышу.

– Рады вас видеть! – высокий человек в смокинге идёт нам на встречу.

Я смотрю на стол, украшенный свечами и розами. На фоне разбивающихся о берег тёмно-синих волн, освещённых только дорожкой лунного света от берега, всё выглядит так офигенно красиво. Слезы выступают на моих глазах, и я, потянувшись, переплетаю свои пальцы с пальцами Маркуса. Он обводит меня вокруг стола и, отодвинув мягкий стул, предлагает присесть. Я падаю – ноги просто не держат.

– Я не могу поверить, что ты организовал всё это для нас, – я шепчу, комок в горле не даёт говорить свободно.

Маркус склоняется вниз, задевая губами моё ухо, и шепчет в ответ:

– Я не тот, что ты думаешь, Катя.

Нет, похоже, это не так.

– Шампанское? – Предлагает метрдотель.

– Пожалуйста, будьте любезны. – Я улыбаюсь ему дрожащей улыбкой.

Он наливает нам обоим искрящееся вино в бокалы, затем говорит Маркусу, что будет готов подавать первые блюда по знаку. Я понятия не имею, откуда или где он собирается получить их, и честно говоря, мне всё равно. Всё происходящее просто потрясающе.

– Что я сделала, чтобы заслужить это? – спрашиваю, медленно потягивая шампанское.

Марк смотрит на меня, его бархатные карие глаза вдруг загораются интенсивным светом. Он выглядит таким красивым под яркой луной, тёмные волосы слегка завиваются вокруг воротничка белой рубашки с расстёгнутыми сверху первыми пуговицами. Он без галстука сегодня вечером, и вырез рубашки обнажает шикарную накачанную грудь. Он выглядит таким аппетитным, так бы и съела. Само совершенство.

– Ты заслуживаешь всего, что ты, полагаю, заслуживаешь, – значимо произносит он.

Он смотрит на меня в упор, прямо в глаза, и вдруг я начинаю нервничать.

– Маркус? – Я не знаю, чего ожидать.

– Я просто хочу взять и сказать об этом, Катя, – он не сводит с меня глаз, продолжая говорить. – Я уже говорил тебе раньше, что всегда был человеком,

который точно знает, что хочет, и я не собираюсь изменять себе. Пришло время для меня, чтобы сделать ещё один шаг, потому что я знаю, чего хочу…

О, Боже!

– И то, что я хочу – это ты.

Меня реально начинает трясти.

– Я? – голоса нет, но не могу не спросить. – Почему я?

– Мы уже говорили об этом раньше, – тон ровный, голос низкий и глубокий.

– Я до сих пор не понимаю.

Он наклоняется вперед, ещё ближе, тянется через стол и берет меня за руку. Пальцем начинает выводить легкие круги на моей ладони.

– Тебе и не нужно понимать. Тебе просто нужно принять. Ты сможешь сделать это, Катя?

Мое сердце оглушительно бьется, не могу шевельнуться.

– Смогу я – что?

– Выходи за меня.

О. Мой. Бог.

О! Мой!! БОГ!!!

Марк Тандем хочет, чтобы я вышла за него замуж.

Есть только единственная вещь в мире сейчас, которую я могу сделать.

– Да!

Глава 19

Сейчас

Катя

Внутри всё ноет.

Такое чувство, как будто сердце выдрали из моей груди. Маркус смотрит на меня молча, в его глазах пустота. Я приподнимаюсь с дивана, обиженная, растерянная, но больше всего нуждающаяся в ответах. Откуда здесь мой отец? Почему он угрожает Маркусу? Что этих двоих связывает друг с другом?

– Ты в порядке? – осторожно интересуется Маркус, его голос намеренно ровный и равнодушный.

– Что здесь делает мой отец, Маркус?

Он смотрит на меня, не выказывая ни унции эмоций, скотина.

– Ну? – Я сажусь, на глаза наворачиваются слёзы.

– Я познакомился с ним некоторое время назад.

Он лжёт мне. Я вижу это. Я чувствую это.

– Ты врёшь мне, – шепчу я еле слышно, мои губы начинают дрожать.

– Иногда люди лгут, чтобы защитить; возможно, это то, что я делаю. Защищаю тебя.

– А может быть, – ору я, спрыгнув с дивана и огибая его; я невольно вытягиваю руку в попытке остановить себя от обморока, – ты врёшь, чтобы защитить себя.

– Хватит, Катя.

– О, да пошёл ты!

Он вздрагивает, но стоит, сдерживая свой нрав, как он всегда делает, чтоб ему сдохнуть... Он никогда не становится агрессивным, никогда не кричит на меня. Он всегда так чертовски спокоен. Как будто не имеет вообще никаких эмоций.

– Достаточно, – предупреждает он нейтральным тоном.

– Или что, Маркус? Ты будешь продолжать лгать мне дальше? Или ты меня выгонишь? Ну давай, бл..ть, вперёд. Мой отец только что появился у нас на пороге. Я должна немедленно рассказать об этом моей матери, и ты…

Он метнулся, как молния, схватил меня за руку и подтащил к своему телу.

– Ты словом не обмолвишься своей матери об этом, бл..ть!

– Прости? – Я затаила дыхание, ошеломлённо глядя в эти горящие карие глаза.

– Он опасный человек, Катя. И ты должна чётко понимать это. Твоя мама не будет в безопасности.

– Откуда ты знаешь, что он опасен? А ты опасный человек?

– Да.

Ох! Вот дерьмо!

– Что происходит?

– Не твоя забота.

– Я твоя жена! – я громко кричу, не сдержавшись.

– Это еще не является основанием для твоего беспокойства.

Гнев, овладевший мной, наконец, выплёскивается. Я толкаю его в грудь так сильно, что он вынужден сделать несколько шагов назад.

– Да пошёл ты, Маркус Тандем. Мудак, твою мать! Ублюдок! Скотина!

Я разворачиваюсь и выбегаю за дверь. Он зовёт меня по имени, но я не останавливаюсь.

Видала я его… Чёртов ублюдок!

Пошло оно всё к грёбаной матери…

~ * ~ * ~ * ~

– Сладкая, – Дасти журчит, прислонившись к кирпичной стене рядом со мной. – Это будет офигенно!

Я ухмыляюсь ему в лицо, витая в облаках от выпитого спиртного. Мой телефон звонил двадцать три раза, точно. Двадцать из этих звонков были от Маркуса, что, на мой взгляд, хорошо, учитывая, что он никогда не пытался преследовать меня, а остальные три от Кэнди. Моё предположение? Он позвонил ей, и теперь уже она хочет знать, где я нахожусь.

Я знаю, это чертовски расстроит её, потому что я не пошла прямо к ней, но мне был нужен кто-то, кто позволил бы мне просто выговориться, и пусть катится всё к чёрту. Дасти для этого идеально подходит. В тот момент, когда я приехала и рассказала ему обо всём, что случилось, он упаковал меня и взял с собой. Мы фотографировались, танцевали, а теперь мы прилипли к кирпичной стене, и он забивал косяк. Да, я собираюсь курить. И нет, меня ничего не заботит.

– Я никогда не курила косячок. – Я пьяненько хихикаю.

– O–хо–хо, – чирикает он. – Тебе это понравится.

Он наклоняется вниз, сжимая маленький, скрученный цилиндрик во рту. Дасти поджигает его, и глубоко затягивается. Специфический запах окутывает меня, и я немного закашливаюсь. Дасти делает ещё одну затяжку и передает его мне. Я смотрю на него слишком долго, очевидно, поэтому он всовывает косячок в мою руку.

– Поверь мне, девочка!

Пожав плечами, я неловко беру его и подношу к своим губам. Потом глубоко вдыхаю. Дым попадает в мои легкие, и я снова кашляю. Святая матерь Божья! Я затягиваюсь снова, опять кашляю, и передаю его обратно в руку Дасти.

В течение десяти минут, я продолжаю истерично хихикать, обвившись руками вокруг Дасти. Он тоже смеётся, раскачиваясь вместе со мной, после чего мы выкатываемся на улицу.

– Боже мой, это потрясающе! – я пьяно плачу.

– Согласен с тобой полностью. О мой Бог, посмотри на этот цветок…

– О–о–о…

Я наклоняюсь вниз и касаюсь на вид горячих розовых лепестков великолепного цветка. Дасти, как и я, охает и ахает, поглаживая изящные лепестки. Так красиво.

– Я проголодался, – говорит вдруг Дасти.

Мой желудок урчит.

– Я тоже.

Еще через десять минут мы сидим над открытой коробкой пиццы, жадно поедая, как будто бы мы голодали в течение целой недели. Обычно я могу съесть только два кусочка, но сегодня я слопала целых четыре. Мой телефон звонит снова,