Текст книги "Жизнь после Тайлы"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Где Лена и Мейси?

– Поехали домой. Мейси устала.

Я киваю и делаю глоток пива.

– Ну, ты в порядке? – снова спрашивает он.

– Да, просто нужна минутка.

– Он всегда такой? – интересуется он, доставая сигарету и прикуривая ее.

– Это убьет тебя.

Он улыбается мне, показывая безупречно белоснежную улыбку. Я улыбаюсь в ответ.

– Есть и похуже вещи.

– Думаешь, я не знаю?

– Ну, – повторяет он. – Он всегда такой?

– В основном, – выдыхаю я.

– Почему ты тогда с ним?

Я пожимаю плечами.

– Я не могу объяснить, иначе совсем расклеюсь.

Он откидывается на спину.

– Попробуй.

– Ну, он близок с моим отцом, а папа – единственная моя семья. Бизнес важен для него, и отец Джейкоба его ближайший партнер. Поэтому Лиам ненавидит Джейкоба, из-за того, что он унаследует весь бизнес. Я знаю Джейкоба всю свою жизнь, он кажется правильным. Мы встречались, когда я была еще подростком, и тогда это закончилось. После... исчезновения матери... папа изменился. Он закрылся. Я думаю, Лиам и я – это все, что у него было. Он поддержал меня с танцами, оплачивает каждый цент. Я не знаю. Я чувствую, будто потеряю его, если уйду.

– Ты не можешь быть с кем-то, только потому что твой отец хочет этого.

– Он все, что у меня есть, Нейт. Что я еще могу сделать?

– Жить, – предлагает он. – Любить.

– И бросить его, чтобы он сделала…что?

– Чтобы он разобрался в себе.

Я качаю головой и смотрю на свои пальцы.

– Она исчезла, когда мне было тринадцать, – шепчу я.

– Твоя мама?

– Да. Она улыбалась нам, когда мы вышли к школьному автобусу и больше мы никогда ее не видели. Они искали, проводили расследования. Все, что они нашли – это ее машину на старой заброшенной дороге. Никаких улик. Никакой крови. Ничего. Она просто исчезла. Это было десять лет назад.

– Мне очень жаль, Эйвери, – мягко произносит он. – Я не знаю, как это больно.

– Люди думают, что такое происходит только в кино или книгах. Я о том, как человек может просто так исчезнуть? Есть так много теорий. Одна из них, что она остановилась помочь кому-то, это в ее характере, и ее похитили. Другая – что она совершила самоубийство, и они никогда не найдут ее тела. Может, она прыгнула в озеро или океан. Это странно, ведь она была счастлива. Третья – что она жива где-то и не хочет быть найденной. Эта теория больше всех ранит.

– А ты как считаешь? – спрашивает он.

– Я думаю, что-то случилось с ней, просто не знаю, что. Она бы не оставила нас. Она была одной из тех матерей, которые живут ради своих детей.

– Они все еще ищут?

Я киваю.

– Расследование открыто, я думаю. Если у них появляются зацепки, они изучают их. Полиция знает нашу семью хорошо и держит в курсе событий.

– Представляю.

Мы долго сидим в тишине.

– Лиам страдает, – продолжаю я. – Ему так больно. Он ненавидит отца, считая, что я его любимица. Это не так. Я пытаюсь быть с папой, потому что знаю, как ему больно. Мне не нравится это, хотя, это никому не нравится. Он едва говорит со мной. В нем не осталось больше эмоций. Я боюсь, что, если уйду и не буду делать все, что он захочет, это окончательно его сломает.

– Теперь это имеет смысл, – бормочет Нейт.

Я поворачиваюсь к нему, но он продолжает говорить.

– Ты думаешь, если ты не будешь делать то, чего твой отец хочет, ты потеряешь его. Ты боишься, что это добьет его, потому что он не сможет справиться с этим.

Я снова смотрю на океан.

– Ты не можешь так жить, Эйвери. Это не справедливо по отношению к тебе.

– Я в порядке, Нейт. Я забочусь о Джейкобе.

– Это правда?

Я поворачиваюсь к нему.

– Да.

Нет.

Он выдыхает и говорит:

– Всю эту печаль можно развеять лишь одним.

Я смотрю, как он встает и протягивает мне руку.

– Что? – недоумевая, спрашиваю я.

– Лучшее средство от хандры – танцы.

Я мотаю головой и закатываю глаза.

– Ни за что.

– Давай, Танцовщица. Клянусь, это заставит тебя улыбнуться. Не позволяй всему этому испортить вечер.

– Нет, спасибо, – тихо смеюсь я.

– Отлично, в ход пойдет тяжелая артиллерия.

Он становится передо мной, и, я не шучу, начинает трясти своей попой. Он напевает песню «Knee Deep» и играет на воображаемой гитаре, а затем хлопает по бедрам и начинает крутить ими.

– Что ты делаешь? – смеюсь я.

– По колено в воде, – начинает петь он, хлопая себя по бедрам. – Давай же, Танцовщица.

Я качаю головой и вовсю хохочу.

Он продолжает петь песню тонким голоском, крутясь и размахивая руками, как лунатик. Нейт наклоняется ко мне, берет меня за руку, заставляя встать. Потом кружит меня, и я взвизгиваю. Он откидывает меня назад, и мы продолжаем танцевать, его руки обнимают меня. Я запрокидываю голову и смеюсь, не в состоянии остановить чистейшую радость, распространяющуюся по мне.

Он насвистывает мелодию, отталкивает меня и притягивает к себе обратно. Еще два витка, несколько поддержек и финальный наклон, и мы лежим на песке, смеемся так сильно, что животы начинают болеть.

– Я. Никогда. Не. Смеялась. Так. Сильно, – выдыхаю я и потираю свои живот, чтобы успокоить его. Назревает что-то серьезное.

– Кажется, я не плох в некоторых вещах, – смеется он, лежа на спине на песке. Я лежу рядом с ним.

– Я рад, что мы стали друзьями, – признается он.

– Я очень хороший друг, – добавляю я.

– Когда ты не дуешься.

– Эй!

Он смеется.

– Правда, Танцовщица. Я очень рад, что встретил тебя.

***

Нейт

– Ты поздно, – говорит Лена, выключая телевизор, когда я вхожу.

– Сейчас только полпервого ночи, – отвечаю я, бросая ключи и скидываю свои ботинки.

– Я хотела, чтобы ты был дома, и мы могли бы провести время вместе. Но ты отправил меня домой с Мейси и оставил меня сидеть здесь весь вечер.

Я раздраженно смотрю на нее.

– Ты можешь нормально реагировать? Мейси устала, а ты не просила меня поехать с тобой. Ты сказала, что отвезешь ее домой. Если ты хотела, чтобы я присоединился, должна была попросить. Я, черт подери, не умею читать мысли.

– Я сказала быть дома к полуночи.

– Сейчас пятнадцать минут первого, – рявкаю я.

Она скрещивает руки на груди.

– Ты был на пляже или еще куда-то поехал?

Я поднимаю брови.

– Ты ведь не начнешь?

– Ну, ты опоздал, и я знаю, как женщины ведут себя с тобой. Они видят тебя и сходят с ума.

– Я бы на пляже с парнями. Там не было женщин.

– Эйвери – женщина.

– Эйвери – их семья, – возражаю я.

– Это не значит, что она становится менее привлекательной.

Я разворачиваюсь и ухожу в комнату.

– Я не хочу продолжать этот разговор.

Она бормочет что-то, но я не хочу слышать. Я вхожу в свою комнату, захлопываю дверь и сажусь на кровать. Мое сердце бешено стучит. Я не могу объяснить чувства, когда прихожу домой к женщине, которая заставляет так себя отвратительно чувствовать. Депрессия все глубже проникает в меня, когда я здесь нахожусь, и это медленно пожирает меня. Как же найти счастье, когда ты так поглощен темнотой?

Я не вижу выхода.

Я в ловушке.

Глава 8

Эйвери

Три недели спустя.

Нейт: Нет.

Эйвери: Да.

Нейте: Нет, танцовщица.

Эйвери: Да. Нейт.

Нейт: Н. Е. Т.

Эйвери: Д. А.

Нейт: Ты всегда так командуешь?

Эйвери: Почти. Это значит «да»?

Нейт: Нет.

Эйвери: Не будь ребенком.

Нейт: Укуси меня.

Эйвери: Приезжай, и я укушу.

Нейт: Хорошая попытка.

Эйвери:С тобой так тяжело.

Нейт: Тебе придется убить меня, прежде чем я оденусь, как гребаный танцор и буду кружить тебя.

Эйвери: Тебе не обязательно одеваться. Мне просто нужно, чтобы ты помог мне на тренировке.

Нейт: Нет.

Эйвери: Отлично. Дружба окончена.

Нейт: Ты разбила мне сердце. Помни меня.

Я смеюсь.

Эйвери: Ты пожалеешь об этом, Натаниэль Александр.

Нейт: Трясусь от страха.

Эйвери: Я уже еду. Возможно, возьму парочку бездомных мужчин с улицы и буду умолять, чтобы они стали моими партнерами. Думаю, будет грязненько.

Нейт: Береги себя. Проверь свои прививки от гепатита.

Эйвери: Ты ужасен.

Нейт: Позвоню позже.

Я закрываю свой телефон с улыбкой на лице. Чертов Нейт.

За несколько последних недель я провела много времени с Нейтом. Наша дружба естественная, легкая, и беззаботная. Никаких неловких пауз или моментов, когда я думаю, что она надуманная. Она просто есть. Мы смеемся, разговариваем, шутим – вместе нам невероятно хорошо. Он рассказывает мне о своей семье, своей жене, Мейси, и своей карьере. Он своего рода небольшой огонек в моей жизни, который я могу держать обеими руками, и не бояться ожогов.

Он помогает мне обрести себя.

За это стоит бороться.

***

– Боже, Бобби! – вскрикиваю я, вскидывая руки вверх.

Мой восемнадцатилетний ученик, Бобби, недоумевая, смотрит на меня. Он пытается помочь мне с поворотами, но все еще недостаточно силен. Он занимается два года, и, в общем, Бобби отличный танцор, но еще не достиг того уровня, как другие танцоры его возраста. В любом случае, мне не нужен танцор, мне просто нужен кто-то сильный, чтобы удержать меня, а я могла бы прорепетировать те движения, которые еще не совсем получаются.

– Я стараюсь, Эйвери, – возражает он, скрещивая руки на груди. – Ты как слон в посудной лавке.

От удивления я изгибаю брови.

– Ты вообще знаешь, что это значит?

Он смотрит на меня как на дуру и даже закатывает глаза. Пфф.

– Хорошо, я потренируюсь сама.

– Отлично, – он выходит через боковую дверь.

– Что за представление!

Поворачиваясь, я вижу Нейта, облокотившегося на дверной косяк со скрещенными руками на груди и с самодовольной ухмылкой на лице.

– Ох, я рада, что для тебя это представление. Я не могу представить, что ты поймешь каково это – быть с мужчиной, который не мужчина, и пытается помочь, когда даже не может удержать твой вес.

Его улыбка становится еще шире. Будь он проклят.

– Не улыбайся мне, Натаниэль. Ты в этом виноват.

Он отталкивается от стены и подходит, его обувь скрипит на отполированном деревянном полу. Он встает напротив меня, бросает взгляд на мое балетное трико и улыбается.

– Даже не смей.

– Сексуально, Эв.

Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него.

– Ну, ты однозначно хоть не натянула их так, что видно твою киску.

– Ты отвратителен! – я ударяю его по руке.

Он смеется, берет меня за руку и начинает кружить.

– Ну, я здесь, и у меня есть час. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Я таращусь на него.

– Я думала ты ни за что на свете не согласишься танцевать со мной!

Он пожимает плечами.

– Я передумал. Не заставляй меня сделать это снова.

– Хорошо, – говорю я, повернувшись к нему. – Я пытаюсь сделать маленькое правое аллегро. Преподаватель думает, что мое тело в неправильном положении, когда я двигаюсь. Я пыталась сделать правильно, но мне нужен кто-то чтобы поддержать, эм, меня... тогда я смогу сконцентрироваться на позе и положении.

– Покажи мне, где мне нужно держать, – говорит он.

Мои щеки краснеют, как вовремя. Я не думала, что Нейту придется прикоснуться ко мне, чтобы сделать это. Не знаю, почему это так волнует меня, но это так. И когда я говорю волнует, то имею ввиду, сексуально волнует. Я доверяю себе, когда я с ним, и доверяю ему, но иногда его прикосновения заставляют меня нервничать.

– Знаешь, – выдавливаю я. – Я могу просто использовать балетный станок.

Его брови изгибаются.

– Нет, блин. Ты приволокла меня сюда своей сопливой историей о бездомных. Используй меня.

– О-окей. Так, тебе нужно встать позади меня.

Он обходит меня, и я могу чувствовать тепло его тела своей очень чувствительной кожей. Это плохая идея. Очень плохая.

– И-и, просто положи свои руки на мои бедра. Когда я буду подпрыгивать, мне нужно, чтобы ты поднимался со мной, немного снимая вес с ног.

Его ладони располагаются на моих бедрах, и я перестаю дышать. Я буквально перестаю дышать. Я не могу сосредоточиться, и это беспокоит меня. Беспокоит то, что он волнует меня.

– Ты собираешься танцевать? – бормочет он возле моего уха.

– Эм…д-да, – запинаюсь я.

Я поднимаюсь на носочки, позволяя ему почувствовать мой вес.

– Я сделаю маленький прыжок вверх, просто почувствуй мой вес, посмотрим, как это.

Он фыркает, рассмешив меня, и с легкостью поднимает меня, когда я подпрыгиваю.

– О’кей, умник, – смеюсь я.

– Давай продолжай, Танцовщица.

– Командир.

Я закрываю глаза, поднимаю руки вверх и начинаю двигать ногами. Это единственное движение, которое я не могу выполнить изящно. Я делала его с самого начала и много тренировалась. Я почти у цели, почти идеально, но, чтобы научить этому, я должна убедиться в том, как именно я хочу, чтобы мои ученики выполняли это. Нейт поддерживает меня, буквально предугадывая, когда я собираюсь прыгнуть. Без особых усилий, с невероятной нежностью.

– Я вижу, где ты делаешь ошибку, – вдруг говорит он.

Я перестаю прыгать.

– Да?

– Поясница.

Эм, хорошо.

Он прижимает ладонь к моей пояснице, толкая ее немного вперед. Затем он убирает руку с бедра и обхватывает меня спереди, таким образом держа меня со всех сторон. И опять я перестаю дышать. Его руки охватывают мой живот. Я закрываю глаза.

Сосредоточься, Эйвери.

– Теперь, сделай еще раз, – приказывает он.

Я делаю, как он сказал, и когда я двигаюсь, он прижимает свои руки, чтобы держать мои бедра прямо. Кажется, движение стало легче выполнять, и это поражает меня. Может быть, все дело в плохой осанке?

– Знаешь, – произносит он, отпуская меня. – У меня идея. Пошли.

Я поворачиваюсь и смотрю на него.

– Хочу ли я узнать, что это за идея?

Он улыбается и подмигивает мне.

– Конечно.

***

Нейт

Она смотрит на меня, затем на бассейн и опять на меня.

– Бассейн?

Я улыбаюсь ей, и она улыбается мне в ответ, показывая мне свою чертовски милую ямочку на щечке. У нее лишь одна.

– Бассейн, – подтверждаю я.

– Потому что...

Я смеюсь. Я привел ее сюда, потому что нет ничего лучше, чем заниматься в воде. В ней легче и проще. У ее брата в доме был бассейн, и так как мы его знали, то пользовались им бесплатно.

– Проще всего балансировать в воде. Теперь залезай.

Она глядит на меня, приоткрыв рот.

– Не смотри на меня, будто сейчас начнешь истерику. Залезай.

Она напрягается, улыбается и затем набрасывается на меня. Я не замечаю ее. Она маленькая, но ударяет меня так сильно, что сбивает с ног. Я падаю в бассейн, таща ее с собой. Она двигается на меня, крича и смеясь. Вода чертовки ледяная, и я начинаю рычать.

– Твою ж мать! – кричу я, растирая руки.

Эйвери смеется, ее голова запрокинута назад и длинные светлые волосы струятся в воде. Бл*дь, она прекрасна, не только снаружи, но и внутри. Она через столько прошла, и в ней до сих пор есть этот огонек. Я отворачиваюсь, зная, что не должен был смотреть, зная, что не должен заботиться о ней или даже помогать ей.

– Ну, ты затащил меня, – говорит она. – Что будем делать?

Я поворачиваюсь, подплываю к ней и, схватив ее за бедра, притягиваю ближе.

– Попробуем еще раз.

Я поворачиваю ее и прижимаю спиной к себе.

Бл*дь, прекрати думать об этом, хватит думать об этом.

Положив одну руку на ее плоский живот, а вторую на поясницу, я приказываю:

– Давай.

Она двигается с такой изящностью, так прекрасна. Я мужчина, и «прекрасно» – не мое слово, но только так я могу описать ее. Она тренируется до тех пор, пока мы оба не устаем. Заем она поворачивается ко мне с улыбкой на лице.

– Ты прав. Думаю, все дело в моей осанке. Спасибо, Нейт.

Я пожимаю плечами.

– Обращайся.

Дует холодный ветер, и она дрожит.

– Становится холодно.

– Да, нам надо выбираться.

Мы оба подплываем к борту. Она поднимается, и я не могу подавить желание. Схватив ее за бедра, я тяну ее назад, снова бросая в воду. Она всплывает и смеется.

– Ты невыносим!

Я улыбаюсь ей и сам начинаю выбираться из бассейна, но она кидается на меня, сцепляя свои руки и ноги, как гребаная обезьянка, и тащит назад. Я теряю равновесие, и мы снова плюхаемся в воду. Когда мы всплываем, она все еще смеется и собирается потопить меня, но замечает что-то позади моего плеча и замирает, краснея.

– Келли, Лиам, – улыбается она. – Привет.

Я поворачиваюсь и вижу Келли и Лиама, которые, облокотившись ворота, смотрят на нас. Лиам улыбается, а вот Келли выглядит обеспокоенно. Он переводит взгляд на меня и прищуривается.

– Эйвери, твой отец звонил уже несколько раз, – говорит он ей.

– Да, хорошо, – отзывается она и быстро вылезает из бассейна.

– Что вы тут делали? – я слышу, как он спрашивает у нее, когда она проходит мимо него.

– Просто тренировались.

Он ворчит, и она исчезает, выкрикивая:

– Спасибо, Нейт, увидимся позже.

Отлично.

Я вылезаю из бассейна, стягиваю полотенце со стула и улыбаюсь Лиаму, проходя мимо. Келли останавливает меня, когда я захожу в сад. Думаю, мне сейчас прочитают лекцию. Возможно, Лиам сейчас читает Эйвери такую же.

– Что здесь происходит, Нейт?

Я смотрю на него.

– Ты о чем, Келли?

Он прислоняется бедрами к арке из цветов.

– Ты женат.

Напрягшись, я выпрямляюсь.

– Когда ты думаешь, я забыл об этом?

– Когда ты увидел ее.

Прищурив глаза, я скрещиваю руки на груди.

– Эйвери и я дружим. С каких пор стало ненормально дружить с противоположным полом?

Он подходит ближе.

– Эйвери – не тот тип девушек, которые переживут расставание, Натаниэль. Просто помни это. У нее были сложные времена, она не для тебя.

– Она для тебя?

Келли стискивает челюсти. Очевидно, что у него есть или когда-то были чувства к Эйвери. Думаю, первый вариант.

– Я знаю Эйвери очень давно. Я видел ее страдания, когда ее мама исчезла. Она – хрупкая.

– Это проблема таких как ты, – говорю я, наклонившись еще ближе к его лицу. – Ты защищаешь ее как ребенка. Она взрослая женщина, которая невероятно умная и смешная. Возможно, и тебе стоит попробовать подружиться с ней, как и мне. И, может, ты тоже заметишь это.

– Держись от нее подальше, Нейт, – предупреждает он.

– Или что? – возражаю я. – Не тебе решать с кем мне дружить, Келли, и, конечно же, не тебе указывать, что мне делать, а что нет. Она мой друг, и я не перестану дружить с ней из-за тебя.

– Ты так касаешься ее...

– Этот разговор закончен.

Я разворачиваюсь и ухожу, не позволяя ему вставить слово.

Я не могу, потому что, если он начнет копать глубже, то поймет, что он прав.

Она заставляет меня забывать.

Глава 9

Эйвери

– Ты сегодня хорошо справилась, – говорит Лин, закидывая свою сумку на плечо.

– Думаю, заставила одного ребенка выйти из себя своими инструкциями, – хмурюсь я.

Лин смеется.

– Все приходит с опытом. Ты только начинаешь. Дальше будет лучше.

– Спасибо, Лин.

– Эйвери.

Я вижу, как заходит Джейкоб. Он идет прямо ко мне со своим обычным жестким выражением на лице. Он наклоняется, целует меня в щеку и снова выпрямляется, будто это ритуал.

– Макс снаружи, он ждет тебя.

Мои глаза вспыхивают, и я мчусь мимо него, на ходу прощаясь с Лин. Я выбегаю на улицу и натыкаюсь на высокого, подтянутого, безумно сексуального полицейского, который был моим другом с тех пор, как мне было тринадцать, когда было одиноко и тяжело. Тогда он был новобранцем.

Макс в свои почти сорок невероятно сексуален. Растрёпанные темные волосы, серые глаза, высокий, мощный. И все это добивает убийственная улыбка.

– Безумный Макс! – выкрикиваю я и бегу в его объятия.

– Лепесточек! – он смеется и кружит меня.

Он зовет меня Лепесточек с тех пор, как встретил меня еще девочкой. Тогда, по его словам, я была так ранима, как цветок. Я привыкла к нему, когда они занимались расследованием исчезновения моей мамы. Папа был занят, всегда избегал меня, брат закрылся в себе. Макс был единственным, с кем я могла поговорить. Он ушел спустя пять лет после ее исчезновения, и с тех пор я не видела его, но он всегда мне звонил.

– Я не знала, что ты приезжаешь, – восклицаю я, отступая назад и держась за его плечи. – Ты даже не постарел!

Он усмехается, дотрагиваясь до моей щеки ладонью, и целует в лоб.

– Ты выросла, Лепесточек. Когда ты стала такой высокой?

Я смеюсь.

– Ростовой скачок? Я виню во всем овощи.

Он мягко улыбается, его ладонь все еще была на моей щеке. Макс не мог иметь детей из-за одного случая, когда был помладше. Он женился на женщине по имени Кейт. Она всегда была рядом с ним, когда он жил здесь, хоть она и была немного вредной.

– Как Кейт? – спрашиваю я.

Он хмурится.

– Мы разошлись.

– Мне очень жаль, Макси.

Он закатывает глаза.

– Макси? До сих пор?

– Это мило, – улыбаюсь я.

– Как твои танцы? – спрашивает он, обнимая меня за плечи.

– Хорошо. Я начала учиться на преподавателя танцев.

– Это прекрасно, Лепесточек.

– Я оставлю тебя с ним, – произносит Джейкоб, подходя ко мне. – Рад тебя снова увидеть, Макс.

Макс кивает Джейкобу.

– Да, и я тебя.

Когда Джейкоб уходит, я снова поворачиваюсь к Максу.

– Ну, что же случилось с Кейт? – интересуюсь я, смотря на него.

– Давай лучше возьмем кофе, и я все тебе расскажу.

Я киваю.

– За углом как раз есть кафе.

Мы заходим в ближайшее кафе и заказываем по чашке кофе. Макс рассказывает о Кейт, и как у них ничего не сложилось. Он думает, что причиной послужила его неспособность иметь детей.

– Я думала, она согласилась с тем, что ты не можешь иметь детей?

Он выдыхает и пожимает плечами.

– Люди меняются, Лепесточек. Она – женщина, я не могу ненавидеть ее за то, что она решила стать матерью.

– Верно, – соглашаюсь я.

– Как твой отец? Лиам?

Хмурясь, я смотрю в окно.

– Я не часто вижусь с папой.

– Оу, – он сжимает мою руку. – Мне жаль, малыш.

– Лиам тоже не радует. Он не в самой хорошей компании с тех пор, как ушла мама.

– Тайла изменила много жизней, – замечает Макс. – Я никогда не встречал ее, но могу сказать, за эти годы я часто о ней думал. Так часто, что продолжал искать. Это глухое дело, но я нашел несколько ниточек, которые были не до конца проработаны, и мне дали разрешение на дальнейшее их исследование.

– Ты расследовал? – спрашиваю я, чувствуя, как сердце замирает.

– Да.

– И...

– У меня есть предположения, Эйвери. Я не буду говорить тебе какие именно, потому что не хочу давать ложную надежду. Обещаю, если я найду что-то, то скажу тебе.

Я сглатываю, пытаясь остановить слезы. Дотянувшись, он берет обе мои ладони в свои.

– Я не знаю, насколько тебе было тяжело все эти годы. Просто не могу представить боль от такой потери, как у тебя. Но я сделаю все, чтобы найти и выяснить. Должно быть, мы что-то упустили.

– Спасибо, – шепчу я. – Я не могу выразить насколько важно для меня все, что ты делаешь.

Он улыбается, его серые глаза смягчаются.

– Думаю, я понимаю.

– Вот ваш кофе.

Миниатюрная светловолосая официантка ставит две чашки кофе и поспешно уходит. Я беру свой и дую на него, перед тем как отпить. Ням.

– Я пробуду в городе некоторое время. Останусь здесь, пока не решу закрыть дело. Я снимаю квартиру недалеко от тебя.

– Правда? – я расплываюсь в улыбке, радуясь тому, что наконец-то будет человек, который меня поймет и с кем можно поговорить.

– Правда. Я встречусь с Лиамом завтра.

Я киваю. Лиам обожает Макса, и, думаю, если и существовал кто-то, кто мог повлиять на Лиама, то это Макс. Кстати о Лиаме. Мне все еще надо было навестить его. Я хотела это сделать с того момента, когда поговорила с Келли, но у меня не было возможности. Может, сегодня лучшее время сделать это.

– Я собираюсь зайти к нему сегодня. Хочешь со мной?

– Это было бы здорово, – кивает Макс. – Он не будет против?

Я качаю головой.

– Думаю, он будет рад.

***

– Что ты здесь делаешь, Эви? – спрашивает Лиам, уставившись на бутылку пива в руке.

– Я пришла навестить тебя.

Он выглядит растеряно, его брови нахмурены.

– Никаких лекций?

– Я твоя сестра, а не мать. Я просто хочу развлечься.

– Развлечься? – скептически спрашивает он.

Я улыбаюсь.

– Может быть, и еще кое-что...

– Тебе здесь не хрен делать, – ворчит он, разворачивается и захлопывает дверь.

– Не разговаривай так со своей сестрой, парень.

Лиам замирает и медленно поворачивается, улыбка появляется на его лице. Я годами не видела улыбку своего брата.

– Безумный Макс?

Макс выходит, и лицо Лиама чуть не трескается от улыбки.

– Черт возьми! – восклицает он, дотрагиваясь до руки Макса.

Они оба обнимаются, и Макс несколько мгновений смотрит на Лиама.

– Парень, думаю пора серьезно поговорить.

Лиам смотрит на меня и снова на Макса.

– Но, – добавляет Макс. – Сначала мы прикончим все это пиво.

Лиам снова улыбается.

– Что привело тебя снова в это дыру? – спрашивает он, закрывая за собой дверь.

– Рабочее дело, – отвечает Макс. – Как тут дела?

Лиам и Макс проводят следующие два часа разговаривая, и я присоединяюсь, где могу. Мы смеемся, разговариваем, едим, пьем. Ну, они пьют. Я действительно больше не могу пить пиво. Но когда я ухожу, чувствую, будто моя семья снова вместе.

Хорошо, когда Макс дома, я могу только молиться, чтобы он помог Лиаму.

Теперь остается отец.