Текст книги "Ненавижу тебя (ЛП)"

Автор книги: Белла Джей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Нет, не могу.

– Можешь. Это просто паническая атака, Сиенна. Вот и все. – Эндрю крепче сжал мои плечи, и я почувствовала, как на висках выступили капельки пота, а тело словно горело изнутри.

Вот что значит умирать? Разум выходил из-под контроля, а тело продолжало натягивать колючую проволоку вокруг твоих внутренностей.

– Сиенна!

Я качала головой, слезы застилали глаза.

– Мне нужен воздух. Я не могу…

И вдруг он поцеловал меня.

Эндрю поцеловал меня. Его губы крепко прижались к моим. Я была настолько потрясена происходящим, что не успела отстраниться.

Я чувствовала отчаяние в его поцелуе, то, как он хотел, чтобы паника и страх покинули меня. И это произошло.

Приступ паники мгновенно прошел, сменившись шоком от того, что губы Эндрю прижались к моим. В этот момент я забыла обо всем.

О боли.

О травме.

О ребенке.

Обо всем.

Я оцепенела. Освободилась от душевной боли, от неопределенности, от всего, что могло вывести меня из равновесия.

От боли.

От страха.

От паники.

Все это исчезло. И это было хорошо, но неправильно. Его губы, прижатые к моим, были какими-то неправильными. Они были теплыми и мягкими, но мой позвоночник превратился в лед, а холод распространился по всему телу.

Я умудрилась просунуть между нами руки, прерывая поцелуй, и, ни хрена не соображая, ударила его по лицу.

– Какого черта ты делаешь?

Он потрогал свою щеку и вытер рот тыльной стороной ладони.

– Прости. Просто мне нужно было, чтобы ты пришла в себя и смогла дышать.

– Поэтому ты меня поцеловал? О чем, черт возьми, ты думал?

– Но это сработало, не так ли?

– Ну…

Черт. Он был прав. Паника прошла, и мои легкие расширились, когда я глубоко вдохнула. Это действительно сработало.

Я провела языком по губам и почувствовала горькое послевкусие пива, оставленное его поцелуем.

– Ты не должен был этого делать.

Вкус чужого мужчины на моих губах ощущался, как глубочайшее предательство.

– Сиенна, у тебя был приступ паники. Я не знал, что еще можно было сделать. Я не хотел, чтобы ты подумала, что я…

– Все в порядке. – Я подняла руки и сделала несколько шагов назад. – Все в порядке.

– Сиенна. Мне очень жаль…

– Все в порядке. Я просто хочу домой.

Паника ушла, но на ее место пришло нечто более ужасное. От одной мысли о том, что меня целовал другой мужчина, кровь стыла в жилах. Это было неправильно.

Это было чертовски неправильно.

– Я собираюсь найти Сайласа. – Я вытерла слезу, скатившуюся по щеке.

– Сиенна, пожалуйста, не надо…

Я повернулась и обхватила себя руками за талию. Я чувствовала на себе его взгляд, который прожигал мне спину, когда я входила в дом.

Я знала, что эта чертова вечеринка была плохой идеей. Мне надо уйти, чтобы вернуться в мир между четырьмя стенами своей спальни.

Там я была в безопасности. Абсолютно одна, но в безопасности.

Глава 4

Сиенна

Я не могла заснуть, впрочем, как и всегда. Единственное время, когда я могла отключиться, – это ночи, когда я принимала снотворное. Но теперь и это стало невозможным. Я перевернулась на спину и положила ладонь на живот. Это ощущалось так нереально – понимать, что внутри меня растет жизнь.

Я смотрела в потолок, вспоминая все, что произошло за последние несколько недель, и пыталась понять смысл. Моя жизнь выходила из-под контроля, и я понятия не имела, куда двигаться дальше. Мне было так страшно, я никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой. Даже когда умерла моя мама, когда все члены нашей семьи оплакивали ее, каждый из них был слишком погружен в свою боль, чтобы обратить внимание друг на друга, протянуть руку помощи и поддержать.

Я перевернулась на бок и подтянула колени к груди, обняв их. Были разные варианты. Растить ребенка одной – не единственный. Я могла сделать аборт и продолжать жить, как будто этого никогда не было. Могла бы притвориться, что встреча с Ноем не изменила всю мою жизнь. Через десять лет я была бы уже замужем, у меня был бы ребенок, у которого был бы отец, который любил бы нас настолько, чтобы остаться. И тогда Ной был бы не более, чем отголоском моего прошлого. Временным препятствием, которое я, в конце концов, преодолею.

Никто никогда не узнал бы об этой беременности.

Только я. Но вот, что самое главное, – я буду знать. И, скорее всего, это будет преследовать меня до конца жизни. Это было непростое решение. Это был ребенок. Живой. С сердцебиением.

Или же возможен вариант с усыновлением. У меня есть шанс превратить ошибку, которую я совершила, в чье-то благословение. Какая-нибудь любящая пара, которая не могла иметь собственного ребенка, дала бы этому малышу жизнь, которую я, как молодая мать-одиночка, наверное, никогда не смогла бы дать. И пока приемные родители любили бы этого ребенка, укладывали его спать каждую ночь, вытирали каждую слезинку и ценили бы каждый его звук, я находилась бы где-то в параллельном мире и любила этого ребенка издалека. Мне было бы интересно, как он выглядел. Если это будет мальчик, голубые ли у него глаза, как у Ноя? Если это девочка, есть ли у нее мои рыжие кудри? Я постоянно задавалась бы вопросом, все ли в порядке с моим ребенком, правильных ли родителей я выбрала. Жил ли мой ребенок той жизнью, которую он заслуживал.

Он.

Мальчик.

Мальчик Ноя.

Смогла бы я жить в согласии с собой, если бы знала, что кто-то другой воспитывал ребенка, которого мы с Ноем сделали?

Нет. Эта мысль была мне неприятна. Я была бы дурой, если бы думала, что смогу просто отдать своего ребенка, и еще большей дурой, если бы думала, что аборт – это вариант.

Скользнув рукой по животу, я вцепилась в ткань безразмерной футболки, в которую надела. Представлять, что у меня есть другой выход, кроме как растить этого ребенка, было бессмысленно. Я совершила ошибку, влюбившись не в того мужчину, и теперь у меня не было другого выбора, кроме как жить с этим. Что бы я ни выбрала – прервать беременность, отказаться от ребенка или стать матерью-одиночкой – от последствий этого решения никуда не деться.

Это была моя ошибка, и я должна ее принять.

По моему лицу скатилась слеза. Мой отец был бы шокирован и разочарован. Ему было бы стыдно за меня. Он винил бы меня за то, что я дала городу повод для сплетен. Но все это было бы неважно, потому что у меня был бы ребенок, о котором я должна была бы заботиться, независимо от того, отрекся от меня отец или нет.

Я удивилась, что не разрыдалась. Но я выплакала столько слез с тех пор, как Ной исчез, что не представляла, что мне еще есть чем плакать.

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Одно было совершенно ясно. Я не смогу справиться с этим одна. Я должна была кому-то рассказать. Кому-то, кто бы не осуждал меня и не пытался принимать за меня решения.

Вздохнув, я встала с кровати как раз в тот момент, когда часы на тумбочке переключились на четыре утра. Ранний утренний осенний холод окутал мои ноги, когда я вышла из комнаты в коридор. Сердце бешено колотилось, а желудок сжимался, когда я понимала, что сейчас озвучу свою тайну. Но я должна была это сделать. Я ни за что не смогу нести это бремя в одиночку.

Осторожно, стараясь не шуметь, я медленно повернула ручку двери и со скрипом открыла ее.

– Ты не спишь? – прошептала я в темноту.

– Уже проснулся.

– Ты один?

– К сожалению, да.

Я тихо закрыла за собой дверь. Глаза приспособились к темноте, я пронеслась по комнате, подняла одеяло и скользнула в кровать. Матрас был уютным и теплым.

– Что случилось? – спросил он, повернувшись ко мне.

Я придвинулась ближе.

– Почему ты думаешь, что что-то не так?

– В последний раз, когда ты пробралась в мою комнату, тебе было девять лет, и ты сказала, что поцарапала папину «Ауди» своим велосипедом.

– Боже мой. Я помню это, – улыбнулась я. – Я была так напугана. Я понятия не имела, кому рассказать.

– Да. Поэтому ты забралась в мою постель, чтобы поделиться со мной своим маленьким секретом.

– Ты взял вину на себя, сказав папе, что это ты.

– Я знаю. Из-за тебя я лишился пособия на полгода.

– Эй, я хотя бы отдавала тебе половину своего.

Он усмехнулся.

– Ты должна была отдать мне все свое пособие.

Мы оба захихикали. Воспоминания вернули меня в то время, когда все было намного проще. Когда мы думали, что наш дом навсегда останется крепостью любви.

Наступила тишина, и я перевернулась на спину.

– Что случилось, Сиенна?

Я с трудом сглотнула комок в горле. От одной мысли о том, чтобы произнести это вслух, на глаза навернулись слезы.

– Ты можешь рассказать мне.

Ночь была такой тихой, что я слышала, как мои слезы капают на подушку. Я схватилась за живот, глубоко вдохнула, и кислород, пробиваясь в легкие, обжег их.

– Я беременна.

Одна слеза превратилась в две. Две стали десятью. Я прижала ладони к глазам. Моя грудь готова была взорваться от душевной боли, которую я так долго держала внутри.

Я захныкала, прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы это не перешло в болезненные рыдания.

– Ной?

– Да.

Я повернулась на бок, шмыгая носом, подавляя желание позволить боли и страху поглотить меня. Сказанная вслух реальность ударила меня прямо в грудь. Через несколько секунд шелковая наволочка пропиталась моими слезами, и мое тело содрогнулось от рыданий.

Простыни зашевелились, матрас просел, а затем он обхватил меня и взял за руку. Он не произнес ни слова, обнимая меня, позволяя мне плакать столько, сколько мне было нужно. Я сжимала его руку и проклинала слезы, которые не хотели останавливаться, в то время, как все внутри меня понемногу рушилось.

Я глубоко вдохнула.

– Мне страшно, Сайлас.

– Я знаю.

– Что мне делать?

– Я не знаю. – Его пальцы сжали мою руку. – Но я не позволю тебе пройти это в одиночку.

Утешение от его слов нахлынуло на меня, заполнив мое сердце и превратив мои внутренности в водоворот эмоций.

Он поцеловал меня в затылок, и я закрыла глаза.

– Отдохни немного, сестренка.

Глава 5

Сиенна

Я пыталась сосредоточиться на журнале, который держала в руках, но не могла. Мой мозг был не в состоянии читать, нервы были на пределе, и я не могла переключиться и думать о чем-то другом. Я ждала, что вот-вот настанет моя очередь, и каждый раз, когда открывалась дверь, я вздрагивала.

Сайлас положил руку мне на колени, пытаясь успокоить дрожащие ноги.

– Расслабься. Все будет хорошо.

Мы специально проехали несколько миль до врача в Сакраменто, чтобы быть уверенными, что никто из тех, кто нас здесь увидит, не знает моего отца и всю династию Уитлоков.

Я обвела взглядом комнату ожидания. Стулья и стены были белыми, даже журналы – преимущественно белыми. Я чувствовала, как эта стерильная белизна просачивается в мою одежду, кожу и мое сознание.

В центре комнаты стоял большой деревянный стол. За ним сидела девушка-администратор, которая была завалена бумагами и входящими звонками.

Было душно, спертый воздух вокруг был пропитан запахом дезинфицирующего средства. В углу висел небольшой динамик, из него доносились мягкие, успокаивающие звуки классической музыки. Пара, сидевшая напротив нас, мило шепталась друг с другом. Кольца на их пальцах и улыбки на лицах подтверждали, что это супружеская пара, охваченная радостью ожидания желанного ребенка. Очень большой живот женщины говорил о том, что ждать появления на свет крохи осталось совсем немного.

Я посмотрела на свою руку, покоящуюся на животе. Надеюсь, когда я буду на таком же сроке, я тоже буду думать о своем ребенке, как о маленьком комочке радости.

– Миссис Уитлок.

Я подняла глаза на медсестру.

– Сюда.

Когда я встала, то почувствовала, что у меня онемели ноги. Я была уверена, что рухну на задницу, если пошевелюсь еще раз. Но Сайлас мягко подтолкнул меня локтем в плечо, как бы говоря: «Я здесь». Мне стало немного легче от осознания, что я не одна.

Я улыбнулась, как могла, и последовала за медсестрой по коридору. Оказавшись в смотровой комнате, я огляделась вокруг, и мой живот налился тяжестью, а сердце забилось с невероятной скоростью.

Хотя стены были выкрашены в мягкий, успокаивающий лавандовый цвет, в комнате витал тот же резкий запах антисептика. На стене висела картина с изображением букета белых и розовых роз. Цветы всегда были беспроигрышным вариантом для любого офиса, когда одной из целей было сохранить нейтральный стиль. Фото матери, держащей на руках ребенка, вряд ли было бы «деликатным» интерьерным решением, если бы дело касалось женщины, у которой только что случился выкидыш.

– Итак, миссис Уитлок…

– Мисс, – поправила я медсестру и почувствовала, как вспыхнули мои щеки.

Она даже не моргнула, переключив свое внимание на Сайласа.

– А вы партнер мисс Уитлок?

– О, нет, – пролепетал Сайлас. – Она – моя младшая сестра.

– Понятно.

Мне пришлось подавить нервный смешок.

– Итак, мисс Уитлок. Судя по дате последней менструации, у вас примерно шесть недель беременности?

– Да.

Медсестра водрузила очки на нос.

– Вы сдавали какие-нибудь анализы?

– Нет. Пока нет. Я не была уверена. Ну, знаете, как это все бывает…

На ее лице появилось задумчивое выражение. Выбившаяся прядь светлых волос упала на щеку.

– Не беспокойтесь. Мы позаботимся об этом. У вас есть какие-нибудь проблемы со здоровьем, о которых я должна знать? Проблемы с сердцем, кровяное давление, диабет?

Я покачала головой.

– Нет. Ничего подобного.

– Были ли у вас в последнее время поездки за границу?

– Нет.

– В настоящее время вы не принимаете никаких лекарств?

– Нет. Время от времени я принимала снотворное, но перестала, когда узнала о беременности.

– Это хорошо. Теперь нужно сдать анализ мочи. Там есть дамская комната. – Медсестра указала на белую дверь слева. – Стаканчик для сбора мочи стоит на шкафчике, на нем уже напечатано ваше имя. После этого вы можете раздеться до пояса, надеть один из халатов и устраиваться поудобнее. Доктор Гарсия скоро примет вас.

Она развернулась, затем оглянулась и указала на поднос рядом с кроватью.

– Вы можете взять одну из этих больших бумажных простыней, чтобы накрыться.

– Спасибо. – Я попыталась изобразить теплую улыбку, хотя медленно задыхалась.

Когда я заходила в дамскую комнату, я заметила, что Сайлас вжался в дальний угол комнаты, вероятно, перепугавшись до смерти. После того как я пописала в стаканчик, натянула халат и вернулась, я обнаружила его на том же самом месте.

– Ты в порядке? – изучал меня Сайлас, скрестив руки.

– Да. А ты?

– Не буду врать. Это место страшнее, чем я себе представлял. Вся эта витающая тут аура кричит о детях, детях и еще раз детях.

Я хихикнула над его нескрываемым ужасом.

– Это потому, что здесь, в основном, – дети, дети и еще раз дети.

Кушетка скрипнула, когда я села, и Сайлас направился к двери.

– Наверное, мне стоит подождать снаружи.

– Сайлас, – тихо позвала я. – Ты не мог бы остаться? Если это не покажется тебе слишком странным.

– О, это чертовски странно, – приподнял брови Сайлас. – Но, думаю, еще десять минут в этой крошечной комнате с моей полуголой сестрой меня не убьют.

Я улыбнулась, но моя рука дрожала, когда я пыталась заправить рыжий локон за ухо.

– Я просто побуду тут, и как только мы выйдем за дверь, мы больше никогда не будем говорить об этом.

Моя улыбка исчезла, когда я откинулась на кушетку. Уставившись в белый потолок, я изо всех сил старалась сосредоточиться на своем дыхании. Флуоресцентный свет был слишком резким и ярким, компенсируя недостаток естественного солнечного света, потому что в этой чертовой комнате не было окон.

Дверь распахнулась, и я нервно втянула воздух, когда вошел доктор с той же медсестрой, что была здесь ранее.

– Мисс Уитлок, – поприветствовал он. – Я – доктор Гарсия, и сегодня я буду вас осматривать.

– Здравствуйте, доктор.

– Анализ мочи показал, что вы определенно беременны.

Я затаила дыхание, когда доктор натянул перчатки и сел рядом со мной. Внезапно воздух перестал поступать в мои легкие, и все, о чем я могла думать, – это приступ паники, который случился у меня на вечеринке Эндрю. Это было ужасно. Казалось, что сердце может остановиться в любой момент, и от одной мысли о том, что я снова могу испытать такое, страх сковывал мою грудь.

– Сайлас, ты не мог бы просто… – Я протянула руку, и он, не раздумывая, подошел ближе и взял ее, крепко обхватив мои пальцы.

– Я здесь, – одарил он меня улыбкой. Сейчас мы были не в темноте, как прошлой ночью, когда я сказала ему, что беременна. Поэтому я отчетливо видела в изумрудных кольцах его зеленых глаз беспокойство. Это было трудно игнорировать.

Доктор Гарсия поправил бумажную простыню, и моя кожа покрылась мурашками, несмотря на то что из кондиционера на обнаженную кожу моего живота дул теплый воздух.

– Ах… – выдохнула я, сдерживая слезы, когда медсестра вылила холодный гель мне на живот. Это было чертовски нереально. Я была всего в нескольких секундах от того, чтобы увидеть своего ребенка на маленьком мониторе.

Сайлас крепче сжал мою руку.

– Ты молодец.

Я кивнула, но мне было не до того. Я была напугана до безумия.

– Давайте посмотрим, что у нас тут.

Я открыла глаза, когда доктор Гарсия что-то набрал на аппарате и начал водить ультразвуковым датчиком по нижней части моего живота. Я продолжала смотреть в потолок, сжимая руку Сайласа. В этот момент я испытала внетелесное ощущение: будто я была сторонним наблюдателем, видящим все происходящее с другого конца комнаты.

Мне было двадцать лет. Я бросила колледж и не собиралась возвращаться туда после того, как мне разбили сердце. Я все равно пропустила больше половины занятий. Какой смысл пытаться вернуться?

– Итак, у вас почти семь недель беременности. По УЗИ все выглядит хорошо. Маленькая черная точка – это ребенок. – Он постучал пальцем по экрану. Эта фигурка совсем не походила на ребенка.

– Это фасоль? – Сайлас наклонился ближе к экрану. – Я всегда знал, что однажды у тебя будут очень странные дети.

Стиснув зубы, чтобы не расплакаться, я усмехнулась и отпустила его руку, сильно толкнув его в бок.

– На седьмой неделе беременности еще мало, что можно увидеть, – продолжил доктор Гарсия. – Но вот эта маленькая пульсирующая линия – это сердцебиение плода. Давайте попробуем получить звук.

Доктор скользнул по круглому диску на аппарате, и комната наполнилась быстрым, отчетливым пульсом. Сердцебиением. Звуком жизни.

– Вот оно. Я занимаюсь этим уже более сорока лет и точно могу сказать, что ничто в мире не сравнится со звуком биения этого крошечного сердечка. Это прекрасно, не правда ли?

Я потянулась рукой к экрану. Все мои мысли улетучились. Все, на чем было сосредоточено мое внимание, – это маленькая точка на экране и звук бьющегося сердца. Внутри меня что-то сдвинулось. Все в один миг изменилось.

– Да, – тихо ответила я, поглаживая пальцами экран, словно могла каким-то образом прикоснуться к маленькой черной фигурке. – Это прекрасно.

Я не могла отвести взгляд. Это казалось нереальным – смотреть снаружи на жизнь, растущую внутри меня. Жизнь, которую мы с Ноем создали. Этот ребенок был единственным, что у меня осталось от него. Еще несколько минут назад я была чертовски напугана реальностью, а теперь мне хватило одного изображения и самого прекрасного звука, который я слышала за всю свою жизнь, чтобы понять, что я хочу этого. Я хотела этого ребенка, и неважно, что Ной не любил меня настолько, чтобы остаться. Именно сейчас я любила это сердцебиение больше, чем что-либо на свете.

– О, боже! – Сайлас наклонился ближе. – Это же ребенок.

– Конечно. И пока все выглядит хорошо. Нам нужно будет сделать полный анализ крови.

Врач снял перчатки и встал, пока медсестра вытирала излишки геля с моего живота.

– Я выпишу вам рецепт на витамины для беременных. Также надо будет сделать УЗИ в двенадцать недель, чтобы получить более четкое представление о том, как все развивается. Хорошо?

Я кивнула.

– Медсестра Джиллиан поможет вам записаться на следующий прием.

– Спасибо, доктор.

– Если вас будет мучить тошнота по утрам, попробуйте съесть несколько имбирных леденцов, прежде чем встать с постели.

– Обязательно.

Доктор Гарсия вышел, а Сайлас помог мне подняться.

– Ты в порядке?

– Да. – Я приложила ладонь ко лбу. – Вроде в порядке.

– Ты же знаешь, я совсем не сентиментальный ублюдок, и мысль о детях заставляет меня задуматься о том, чтобы отрезать себе яйца. Но это было охрененно сюрреалистично.

– Да. Это было так.

Сайлас вышел из комнаты, и я оделась. Я не могла выбросить этот звук из головы. Он уже отпечатался в моей душе, его образ был впечатан в мое тело. Я не могла перестать повторять одно и то же предложение снова и снова в своей голове.

У меня будет ребенок. У меня будет ребенок. У меня будет ребенок.

Мы вышли из кабинета врача, направляясь в лабораторию, чтобы сдать анализ крови, и остановились перед лифтом. Сайлас повернулся ко мне.

– Что ты собираешься делать?

Я посмотрела на него.

– Я собираюсь родить этого ребенка.

– А Ной?

– А что он?

– Это его ребенок, Сиенна.

– Я знаю. – Я скрестила руки и опустила взгляд. – Но он принял решение, когда уехал.

– Да, но он не знал, что ты беременна. Это все меняет. Он должен знать.

– И как, по-твоему, мы это сделаем? Я не знаю, где он. Я даже не знаю, с чего начать его поиски.

– Мы должны хотя бы попытаться.

– Нет! – Мой громкий голос эхом прокатился по пустому коридору.

– Нет, – повторила я, на этот раз тише. – Нет, Сайлас. Ной не любил меня настолько, чтобы остаться. И я, скорее, стану матерью-одиночкой и буду справляться со всем сама, чем иметь его в нашей жизни только потому, что его совесть велит ему заботиться о нас. А не потому, что он любит нас.

Взгляд Сайласа смягчился, в нем появилась теплота. Он засунул руки в карманы куртки.

– Я понимаю. Правда, понимаю. Просто я не думаю, что папа или Спенсер поймут.

– Они и не должны понимать.

Лифт открылся, и мы зашли внутрь.

– Это мое решение. И это мой ребенок.

Глава 6

Сиенна

Прошло несколько дней с тех пор, как сердцебиение моего малыша изменило мой мир. Удивительно, как маленькая фигурка на экране УЗИ-аппарата, напоминающая фасоль, потрясла основы моего существования. Я могла думать только об этом ребенке, он занимал все мои мысли. Впервые за долгое время Ной не был героем моих мыслей сразу после пробуждения, хотя мое сердце все еще разрывалось от боли из-за той раны, которую он оставил после себя.

Я приняла решение. Я собиралась оставить этого ребенка. Но каким-то образом мое решение превратило отсутствие Ноя в горечь, которая вонзила черные, затвердевшие щупальца обиды в мое сердце. Он бросил не только меня, он бросил нас. Он покинул и нашего ребенка.

С каждым днем я становилась все более уверенной в том, что смогу справиться и без Ноя. Сначала у меня не было выбора, и это меня пугало. Но теперь, приняв решение оставить малыша, я как будто обрела новые силы.

Я откинулась на спинку кресла во внутреннем дворике, наслаждаясь последними лучами осеннего солнца. Совсем скоро зима окрасит наш город в унылый серый цвет. В воздухе уже ощущался холод, но я еще чувствовала, как теплое солнце проникают сквозь поры моих щек. Большая часть листьев с деревьев уже опала, и их румяные остатки подхватывал и уносил ветерок.

Изнутри дома доносились голоса, и я отчетливо слышала пронзительный голос моей новой мачехи. С тех пор как они вернулись из медового месяца, я редко ее видела. Я считала это божьим способом дать мне небольшую передышку от того ада, в который я погрузилась. Если бы мне пришлось ежедневно с ней общаться и видеть, как мой отец хвастается передо мной своей новоиспеченной семейной жизнью, в то время как моя жизнь медленно катится вниз по спирали, я бы, черт возьми, сошла с ума.

Мой телефон завибрировал. Даже сейчас, спустя несколько недель, мое сердце все еще замирало, когда мой телефон звонил или мне приходило сообщение. Но, в итоге, это всегда был не он, и я смирилась с тем, что этого, возможно, никогда не будет.

Я провела пальцем по экрану, и появилось сообщение от Эндрю.

«Мне кажется, тебе нужно выйти из дома».

Я напечатала ответ.

«Зачем мне нужно выйти из дома?»

«Ладно, ты поймала меня. Мне. Именно мне нужно выйти из дома. Кажется, стены начинают со мной разговаривать».

Я улыбнулась.

«Ну, это действительно нехорошо. Тогда тебе, наверное, стоит все же выйти из дома».

«Не заставляй меня делать это в одиночку. Давай выпьем чего-нибудь».

О, боже. Он приглашал меня на свидание?

«Я не приглашаю тебя на свидание. Я просто не хочу быть тем жалким парнем, который идет пить в одиночку».

Я выдохнула и откинула голову назад. Последнее, что мне сейчас было нужно, – это еще одно осложнение. Но мысль о том, что у меня где-то есть друг, была приятной. Клео слилась на второй неделе моего отказа выходить из комнаты, и с тех пор я ничего о ней не слышала.

Возможно, сбежать ненадолго из дома было не такой уж плохой идеей. Всю последнюю неделю Сайлас уговаривал меня рассказать Спенсеру, что я беременна. Но я еще не была готова. Думаю, я боялась рассказать об этом Спенсеру больше, чем своему отцу. У нас со Спенсером всегда были близкие отношения, в то время, как с Сайласом мы почти не ладили. И все же, когда пришло время поделиться с кем-то своей самой сокровенной тайной, я выбрала именно Сайласа.

«Я доставлю тебя обратно домой еще до того, как зажгутся фонари».

Я подавила смех и накрутила локон на палец.

«Заезжай за мной через двадцать минут. Меньше всего мне хочется, чтобы ты выглядел жалко».

«Слава Богу. Увидимся через двадцать минут».

Прижав телефон к груди, я посмотрела вверх. Темно-серые тучи начали обволакивать небо. Ощущение было почти зловещим: надвигающийся дождь стирал все признаки солнца, которое сияло всего несколько минут назад.

– Вот ты где! Я тебя повсюду искал.

Я посмотрела на Сайласа и выпрямилась, когда он сел напротив меня.

– Ну, теперь ты меня нашел.

Мой брат оперся локтями о колени. Задумчивое выражение лица подсказало мне, что именно у него на уме.

– Ты должна сказать Спенсеру. И папе.

Я откинула локоны за спину и молчала.

– Сиенна, это не тот секрет, который ты сможешь скрывать вечно. В какой-то момент люди, – он взглянул на мой живот, прежде чем посмотреть мне в глаза, – заметят.

– Я знаю это, Сайлас. Просто я еще не готова.

Он провел ладонью по лицу, на его лбу появились морщинки от беспокойства.

– Послушай, у нас с тобой нет таких отношений, как у вас со Спенсером. Я имею в виду, я люблю тебя и все такое, и мне больно от того, через что ты сейчас проходишь. Но я… – Сайлас замолчал и опустил взгляд на свои ноги.

– Сайлас, что ты пытаешься сказать?

– Только то, что мне страшно. – Он поднял взгляд на меня.

Я сузила глаза.

– Почему?

Он прикусил нижнюю губу, на его лице отразилась боль.

– Я боюсь, что не смогу тебе помочь.

– Сайлас, что ты…

– Это не царапина на папиной машине, Сиенна. Последствия всего этого куда серьезнее, чем потеря карманных денег на несколько месяцев. Это настоящая проблема, реально меняющая жизнь проблема, и я не знаю, смогу ли я тебе помочь. Боже…

Сайлас откинулся в кресле и нервно провел пальцами по своим темным волосам.

– Я – непутевый брат. Я – тот, у кого нет ни капли ответственности. Тот, кто создает больше проблем, чем может решить. Как я могу помочь тебе в таком важном деле, если сам только и делаю, что лажаю?

– Господи, Сайлас, – прошептала я, когда по моей коже пробежали мурашки. – Ты – мой брат, и я люблю тебя. Но ты не должен взваливать мое дерьмо на свои плечи.

Я встала и присела перед ним.

– Я пришла к тебе, потому что чувствовала, что ты никогда меня не осудишь. Я знала, что ты не произнесешь какую-нибудь речь о том, какая я безответственная, и как я облажалась. Я пришла к тебе, потому что мне нужно было кому-то рассказать, и мне хотелось, чтобы этим кем-то был именно ты.

Сайлас потер затылок.

– Я хотел бы сказать тебе, что все будет хорошо. Я знаю, что Спенсер наверняка скажет тебе что-нибудь очень вдохновляющее, например, что все само собой образуется. Или что Бог не послал бы тебе что-то, если бы знал, что ты не сможешь с этим справиться. Или даже что-то вроде того, что все происходит не просто так. – Его пристальный взгляд встретился с моим, пока я сидела перед ним на корточках. – Но я не могу сказать тебе таких слов. Я просто не знаю, все ли действительно будет хорошо, – пожал плечами Сайлас. – У меня нет никакого вдохновляющего дерьма, чтобы воодушевить тебя.

Я хихикнула, проводя рукой по его волосам.

– Если я захочу услышать вдохновляющую чушь, я пойду к Спенсеру. Но уже просто знать, что ты в курсе моей ситуации, что ты не смотришь на меня осуждающе, это меня уже утешает. Я люблю тебя, Сайлас. Неважно, что мы не всегда ладим.

– Я тоже тебя люблю. – Сайлас вздохнул и поднялся на ноги. – Но я скоро заработаю грыжу от подобного тяжелого дерьма.

Я рассмеялась.

– Тогда больше никакого тяжелого дерьма. Вообще-то я уже ухожу.

– Куда это ты собралась?

– Эндрю заедет за мной.

Сайлас вскинул бровь.

– Эндрю?

– Да. Мы просто сходим куда-нибудь выпить.

– Сиенна, ты уверена, что это хорошая идея?

– Конечно. Почему бы и нет?

Он нахмурился.

– Во-первых, этот парень точно на тебя запал.

– Нет, это не так.

– Да. Именно так. Это было практически написано на его лице той ночью, когда мы были на его вечеринке. Чувак не мог оторвать от тебя глаз.

– Неважно. – Я вскинула руки. – Я просто хочу выбраться из дома на часок и не думать о том, какая буря дерьма разверзнется надо мной, как только я признаюсь всем, что беременна.

– Ты беременна?

У меня по спине пробежали мурашки, когда за моей спиной раздался голос Спенсера. Каждая унция воздуха мгновенно покинула мое тело.

– Ты, блядь, беременна? – Спенсер подошел ближе и встал рядом с Сайласом. Я отвела взгляд, глядя куда угодно, только не на него.

– Спенсер…

– Пожалуйста, скажи мне, что это шутка!

Мой желудок был готов выпрыгнуть из задницы, пока я стояла там, не готовая к такому разговору со Спенсером.

– Сайлас, она…

Не признавая и не отрицая этого, Сайлас практически дал Спенсеру ответ.

Я осмелилась взглянуть на лицо Спенсера. Его щеки раскраснелись, а глаза потемнели от шока и разочарования.

– Господи, Сиенна. Кто отец?

Мы с Сайласом посмотрели друг на друга. Он хотел, чтобы я сказала правду, а я практически умоляла его одними глазами прекратить этот разговор.

– Господи, это Ной, не так ли? – Спенсер запустил руки в волосы, грубо дергая их. – Ты беременна, и это ребенок Ноя.

На этот раз это был не вопрос.

– Какого хрена, Сиенна? Ты когда-нибудь слышала о такой штуке, как долбаный презерватив?

– Господи, Спенсер, – пробормотал Сайлас. – Остынь.

– Нет. Я не остыну. – Спенсер подошел ближе, и я уже чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. – Серьезно? Ребенок?

Обхватив себя за бедра, я опустила голову и уставилась в землю.

– Да, – тихо ответила я. – Ребенок.

– Господи, мать твою, – выпалил Спенсер, начав ходить. – Как, блядь, ты могла позволить этому случиться?