Текст книги "Барабаны зомби (СИ)"

Автор книги: Бармин Андрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 17. Бернар.

Глава 17.

Бернар.

Он решил, что имеет право на некоторые расслабляющие вещи: поставить на открытом воздухе столик и несколько стульев, запустить парогенератор, чтобы отпугивать насекомых, отправить рядового за кофейником и планировать операцию, сидя на удобном стуле, закинув ноги на столик. Наемник из «Гегемона» присвистнул, когда увидел его в таком положении:

– А господин майор знает толк в работе.

– Присаживайтесь, Катков, присаживайтесь, сейчас принесут кофе.

– Спасибо, но я ограничусь водой. Кофе обезвоживает.

– Верно, но у нас тут много воды, чтобы восполнить баланс.

– И все же откажусь.

– Воля ваша. Вы запросили вертолеты?

– Да. А вы, майор?

– Конечно.

– Мне приятно, что вы отказались от идеи отправить моих людей в погоню пешком, но что-то подсказывает мне, что у противника появился шанс сбежать.

– Никакого, – Бернар убрал ноги с столика и положил на него тактический планшет с открытой картой местности:

– Вот, видите эту реку?

– Да. И можете дальше не продолжать. Я понял. Но что, если они просто решат пойти вдоль нее, а не пересекать?

– Еды у них мало, так что в любом случае будут форсировать рубеж. Смысла наступать им на пятки не вижу. Лучше встретим на подходе. Со стороны Монровии там крутые берега, а с этой пологое пространство, так что они будут как на ладони. Нам надо только грамотно расставить посты. И держать «вертушки» наготове, чтобы вовремя перекинуть людей. Зачем изнурять людей погоней, если добычу можно схватить на переправе.

– Дроны...

– Дроны и спутники – река под полным контролем.

Катков сел на стул и что-то сказал на русском. Потом пояснил:

– Мои люди займут церковь и отдохнут. Кстати зомби прекрасно ужинают друг другом.

– Это экономит нам боеприпасы, – ответил Бернар, а сам подумал о том, что ему предстоит составлять похоронные послания для семей погибших солдат. Чертовы кровососы успели собрать урожай мертвецов.

– Со мной пытался поговорить Белов.

– Не удивлен, – русский наемник положил на столик шлем. – Он дипломат. Странно, что со мной еще не связался. Значит, ему не дали денег, чтобы перебить предложение «Талес» и «Алкателя».

– Вы же служили в армии? – Бернар посмотрел на наемника, тот искренне удивился вопросу:

– Майор, вы серьезно? Конечно, служил. Ушел на пенсию подполковником. Понял, что на «гражданке» скучно и бедно, так вот и затеял свою маленькую фирму.

– А с турками как связались? Они же мусульмане, а вы православные и тому подобное?

– Майор, вы на самом деле думаете, что в нашем мире религия что-то значит? Да срать все хотели на Христа, Будду и Аллаха, если они мешают зарабатывать деньги. А турков я в Ливии подобрал: дрались хорошо.

Рядовой принес кофейник и набор чашек, потом сбегал куда-то и вернулся с сахарницей и несколькими чайными ложками. Бернар еще раз спросил у наемника про кофе, но получил отрицательный ответ, так что налил только себе.

– Из-за этого ублюдка, Адди, погибли мои солдаты.

– Майор, будьте откровенны. Ваши люди погибли из-за алчности корпораций, которым нужен рудник, а для рудника нужен этот мудак, а теперь ценность рудника стала меньше, так что никому не нужен скандал и новости в медиа, поэтому теперь не нужен и безумный мудак.

– У вас отлично получается строить цепочку выводов, – усмехнулся Бернар и увидел на планшете входящий вызов от полковника.

– Прошу прощения.

Он поднялся со стула и отошел в сторону.

– Прием. Я на связи.

– Майор, принято решение о полной зачистке местности. Избавьтесь от пленников.

– В смысле?

– Устраните их.

– Полковник, – Бернара охватила злость. – Я же внес их в реестр пленных комбатантов.

– Плевать. Зачистим. С теми, кто захватил Адди, поступайте также. Никаких сантиментов. Только уничтожение.

– Полковник, эти люди сдались добровольно. Они могли оказать сопротивление и забрать много жизней наших солдат. Они – профессионалы.

– Майор, избавьтесь от них. Такое решение командования.

– Мне нужен приказ в письменной форме, или блокчейн-подпись.

– Майор, вы отказываетесь выполнить приказ? – в голосе Маршаля прозвенели металлические нотки, но они не подействовали.

– Я отказываюсь убивать пленных. Это противоречит законам, так что ваш приказ не имеет юридической силы.

– Хорошо, – голос полковника стал привычным. – Я понял вас, майор.

Маршаль отключился, а Бернар застыл. «Твою же мать! Зачем? Зачем это нужно? Завтра мы прихлопнем Адди, и все. Все будет закончено. «Дрейки» хоть к Божьему Суд могут взывать, но ничего доказать не смогут. Зачем убивать пленных?».

– Вы в порядке, майор? – наемник заметил, что Бернар подергивается. Такое случалось с ним, когда он сильно волновался.

– Да, все отлично, – нельзя говорить русскому про приказ командования. Он начал думать, что делать и достал из кармана комм, нашел номер генерала Петена. Он, конечно, далек от всех этих африканских приключений, но сможет посоветовать, как действовать в подобной ситуации. Однако до своего покровителя Бернар дозвониться не успел: три коротких автоматных очереди нарушили почти полную тишину его лагеря.

– Лейтенант! – он взревел в микрофон, вызывая Ришара.

– Да, майор.

– Кто стрелял?

– Выясняем.

Но Бернар сразу подумал про Катру. Пленных держали в карцере. Каждая военная база имеет такое помещение, так как не придумали иного способа наказывать солдат за проступки, как содержание под стражей в не самых комфортных условиях. Но сегодня там разместили восемь пленных «дрейков».

Карцер находился в противоположном конце базы, рядом с маленьким медпунктом, где лежал Катру. Поэтому так быстро раздались выстрелы. Полковник просто связался с Жоржем и транслировал ему приказ.

Выстрелы заставили солдат выскочить из казарм с оружием в руках. Бернар с удовольствием отметил, что паники не было, и все они распределялись по заранее утвержденным постам.

Сам он вытащил пистолет и крикнул Каткову:

– Оставайтесь здесь.

К нему присоединились пятеро солдат:

– Мсье майор, в вашем распоряжении.

Это были парни из третьего взвода, в чью задачу в случае внештатной ситуации в лагере входило его сопровождение.

– За мной. Будьте готовы применить оружие, но только по конечностям.

Путь до карцера занял почти пять минут, с ним успел связаться лейтенант:

– Солдаты доложили, что капитан Катру расстрелял пленных.

– Где он сейчас?

– Возле помещения. Я отдал приказ обезоружить его.

– Вы молодец, Ришар, – Бернар понял, что его злость куда-то исчезла. Осталось только удрученное недоумение.

Катру стоял возле открытой двери в карцер, прислонившись спиной к стене. В руке у него была сигарета, два пехотинца в полной боевой выкладке стояли напротив него с наведенными винтовками. Винтовка капитана лежала перед ними.

– Господи, капитан! Зачем? – Бернар знал, что ответит Катру, и задавал этот вопрос, скорее, риторически.

– Приказ полковника, майор. Я сделал вам большое одолжение. Маршаль сказал, что не станет накладывать на вас взыскание за неподчинение.

– Жорж, – Бернар сам удивился, как быстро у него меняется настроение, так как сейчас ему захотелось бить в лицо своего подчиненного, пока тот не свалится на землю. – Вы расстреляли безоружных людей, которые сдались в плен без сопротивления. Вы совершили военное преступление. Я вынужден арестовать вас, капитан. Они же уведомили о своем пленении Комитет по надзору за ЧВК и еще кучу структур. Будет трибунал.

– Никакого трибунала не будет, – Катру сделал затяжку и отвернул лицо в сторону, чтобы выдохнуть дым. – Никаких уведомлений никто не получил, наши спутники блокировали передачу, так что о их плене никто ничего не знает.

– А «Гегемон»? Чертовы наемники с нашей стороны? С ними как?

– Маршаль сказал, что им доплатят.

– Жорж, я вас знаю не первый день, но как не дрогнула рука – стрелять в безоружных?

– Из-за них погибли мои солдаты.

– Наших солдат убили охранники Фобаи. Кровососы. «Дрейки» к их гибели не имели никакого отношения!

– Еще как имели! Не появись они здесь, не началась бы та перестрелка!

– Капитан... – начал Бернар, но махнул рукой: Катру пытался оправдать свой поступок не перед ним или солдатами, а прежде перед самим собой, но майор точно знал, что причина расстрела в примитивном желании угодить командованию. Катру никогда не скрывал своих карьерных амбиций, только до сегодня они никак не влияли на их взаимодействие. Подлых поступков капитан не совершал, доносы не писал, службу нес профессионально. Однако расстрел восьми человек в карцере заставил Бернара пересмотреть свое отношение к капитану.

Он убрал пистолет в кобуру и вошел внутрь: карцер был ярко освещен. Тела наемников лежали какой-то бесформенной кучей, вокруг которой уже собралась приличных размеров лужа крови. Воздух пах пороховыми газами и немного подгоревшей плотью. Пол карцера был выложен светло-коричневой керамической плиткой, на которой валялись гильзы от HK416-2. Бернара заинтересовал вопрос, где находились караульные, и он вышел наружу.

– Кто пропустил капитана внутрь?

– Я, господин майор, – ответил солдат с сержантскими нашивками. – Он сказал, что ему нужно задать им несколько вопросов. У меня не было распоряжения не допускать его к пленным.

– Почему позволили пройти с оружием, сержант?

– Майор, не надо мучать сержанта, – заговорил Катру, – он тут не при чем.

– Мне не нужен адвокат, господин капитан, – совершенно неожиданно ответил сержант. – Я полностью осознаю свою ответственность за случившееся преступление и готов быть свидетелем на военном трибунале. А за то, что пропустил с винтовкой, готов понести наказание.

Бернар с удивлением посмотрел на сержанта: он был ему не знаком – прибыл вместе с Катру. Странно, почему его же подчиненный готов свидетельствовать против своего командира.

– Дюбуа! – Катру тоже удивился. – Ты, конечно, поступаешь в соответствии с Уставом, но откуда такая ненависть?

– Капитан, нельзя стрелять в безоружных пленников. Это подло.

Бернар был согласен с сержантом: во время спецопераций ему приходилось прибегать и к взятию заложников, и к угрозам в адрес семей террористов, и даже к показательным казням, но только после вынесения приговора. А Катру расстрелял людей, которые доверились им, доверили свои жизни, хотя вполне могли открыть ответный огонь. И не факт, что от него пострадали бы только наемники из «Гегемона».

Бернар отошел в сторону и вызвал полковника:

– Да, майор, – голос Маршаля говорил о том, что он отвлекает его от чего-то важного. – Что-то срочное?

– Вы же понимаете, полковник, что срочное, – Бернар с досадой подумал, что в армейском интеркомме нет воможности записать переговоры. – Капитан Жорж Катру арестован за убийство пленных гражданских.

– Печальное известие, что вы не можете контролировать действия своих подчиненных, Бернар. Командование было о вас лучшего мнения.

– Вы не подтверждаете, что отдавали приказ капитану расстрелять пленных наемников?

– Майор, вы там пьяные? Один стреляет по пленным, второй несет какую-то дичь. Мне придется лично прибыть на место. Ожидайте меня послезавтра. Конец связи.

– Ах вы суки, – прокричал он, но полковник, увы, уже не мог его услышать. Бернар вернулся к карцеру. Туда подошел лейтенант Ришар, молодой офицер выглядел мрачно и сосредоточенно:

– Майор...

– Лейтенант, зафиксируйте на видео место убийство, допросите капитана Катру, тела убитых отправьте в морозильник. Помещение отмыть, Катру после допроса разместить там. В охранение не ставить людей из его команды. Все записи дублировать на несколько источников данных. Локальных. Сеть не использовать. Копии доставить мне.

– Слушаюсь, майор, – Ришар повернулся к Катру. – Капитан, ваши руки. Вытяните их перед собой.

– Конечно, лейтенант, конечно, – в голосе Катру не было издевки. Бернар отметил, что вытянутые руки капитана дрожали. А еще Жорж пытался унять эту дрожь, но явно не получалось.

Майор же задумался о последствиях инцидента: лично для него это была очень опасная ситуация. Командование явно не станет брать на себя ответственность за расстрел пленных, если информация о нем станет известной медиа, а если этого не произойдет, то неповиновение приказу станет для него «черной меткой». Он с некоторым облегчением подумал, что выслуги у него достаточно для получения полного пансиона при выходе в отставку, но чертов Маршаль может попробовать лишить его пенсии, докопавшись до неповиновения и прочей херни. Бернар невесело усмехнулся: он только что видел, как были убиты восемь беззащитных человек, а вопросы собственного будущего заботят его гораздо сильнее. Но такова природа человека. Сперва думать о себе.

Впервые перед ним явно замаячила перспектива покинуть ряды армии. Нет, он, конечно, периодически размышлял над тем, чем займется в обычной жизни, но это были не детальные продуманные планы, а что-то вроде фантазий на заданную тему. Он решил вернуться к своему столику и допить кофе. Маршаль пообещал явиться послезавтра, это дает ему определенную временную фору, чтобы найти оптимальное решение возникшей проблемы. Кстати, полковник и прежде не делал попытки установить неформальный контакт, а подобные попытки со стороны Бернара просто игнорировал, так что у них были очень примитивные отношения «подчиненный – командир». У этого были свои плюсы. Вот сейчас Бернару было не совсем по себе, что Катру, которого он, казалось, неплохо знал, совершил такое, и что теперь капитан отправится под арест. Личные отношения всегда накладывают отпечаток на рабочие, и не всегда получается оставаться беспристрастным.

Катков сидел на том же месте, где и был до начала стрельбы. Бернар сел рядом и взял в руки чашку с холодным кофе:

– Вы уже в курсе?

– Да.

– Что будете делать?

– Я запросил эвакуацию.

– Разумно, но «Талес» не позволит вам просто так покинуть...

– Майор, моих людей заберет не «Талес». У меня есть друзья с «вертушками», которые не связаны с нанимателем.

– Предусмотрительно.

– Верно, всегда должен быть план «Б».

Сказанное наемником означало, что поимка и ликвидация Адди ложилась полностью на подразделение Бернара. Спихнуть грязную работу на «Гегемон» теперь не получится, так что завтра его солдатам придется лезть под пули противника.

– Вы станете информировать об инциденте контролирующие органы?

– Первым – нет, но, если у них появятся вопросы, то выложу все известные факты. Мой бизнес не связан только с французскими корпорациями, и я не хочу попасть под суд. А вам, майор, я не завидую.

– Это был нервный срыв у моего подчиненного...

– Майор, не надо мне продавать уши дохлого осла. Мы знаем, что это было. Я в таком участвовать не собираюсь. У меня не получится объяснить людям, которые на меня работают, что с ними не поступят аналогично. Тут не помогут даже деньги. И еще: пока мы ждем эвакуацию, я распорядился на любую провокацию открывать огонь на поражение.

– Это, конечно, зря. Но ваше право, командир.

– Конечно, мое право. Эти парни доверили мне свои жизни, и я за них в ответе. Они зарабатывают деньги для себя и меня. Кстати, вы, майор, похоже не в восторге от инцидента.

– Я нормальный человек. Убивать пленных, если от этого не зависит твое выживание – не самая хорошая мысль. Это неправильно.

– Чем так ценен этот сраный рудник?

– Китай, США и ваши соотечественники контролируют 90 процентов производства редкоземельных металлов. Русские лояльны Германии, у вас там совместные предприятия, и, хотя Германия в ЕС, как и мы, но в вопросах распределения добычи и ценовой политики на редкоземельные ресурсы, поддерживает лидеров. А у «Талеса» и «Алкателя» организовалось несколько очень крупных контрактов, где необходимо такое сырье. Вот они и стараются снизить издержки любыми способами. Там речь идет о миллиардах, так что даже нелепо думать, что кого-то остановят смерти восьми британских наемников.

– Я не первый день в этом бизнесе и обычно контракты с европейскими корпорациями были не самыми доходными, но относительно простыми и юридически чистыми. Но этот...Честно говорю, что жалею, что взялся.

– Командир, примете на работу, когда меня выпнут с службы? – попытался пошутить Бернар, но русский принял это за чистую монету:

– Вас? Нет. Мне нужны исполнители, а не начальники, так что вам – точно не ко мне, майор.

– И на том спасибо,– пробормотал Бернар, поставил пустую чашку на столик и сказал:

– Сейчас резко потемнеет. Ночь здесь обрушивается на голову как лавина.

Он оказался прав. На лагерь опустилась тьма.

Глава 18. Николо.

Глава 18.

Николо.

– Ваше святейшество, рад, что вы решили лично узнать , как у меня идут дела, – на экране комма был Папа Климент в спортивном костюме. Звонил понтифик из личных покоев, так что никакой официальной одежды.

– А кардинал Стоффа даже звонок Папы может представить, как звонок заинтересованного лица?

– Но ваше святейшество действительно заинтересовано?

– Николо, брось свои иезуитские штучки.

– Повинуюсь, – у Климента было явно хорошее настроение, что немного успокоило Николо. Главу Церкви нельзя было назвать красивым или хотя бы привлекательным, но даже в спортивном костюме он выглядел очень решительно и мужественно. И, что самое главное, именно таким человеком и являлся. Редкий случай, когда внешность соответствовала внутреннему содержанию. Именно он привел дела Церкви в порядок, вытащив ее из столетнего болота забвения и сексуальных скандалов, на фоне которых вера в Бога и Сына его стала как-то теряться в сознании общества. Климент с присущей военным некоторой прямолинейностью устроил грандиозную «чистку» священнослужителей, за что получил прозвище «Сталин», а в Азиатских приходах «Мао». По его указанию сан получили не самые подкованные в богословских текстах люди, но обладающие жизненным опытом и истинной верой. Это вызвало недовольство у многих иерархов, но Климента от реформ не остановило.

– Ты опять, Николо, стал медийным любимцем.

– «Гангста – кардинал?» – ухмыльнулся Николо. – «Шпана с распятием». Дернуло же меня отбить то горлышко.

– Во всем этом есть свои плюсы.

– Нас опять завалили жалобами на исламофобию и расизм. Обвиняют в политике ненависти.Ваше святейшество, я не хотел, чтобы все так повернулось.

– Учитывая количество положительных откликов, ты сделал доброе дело для Церкви. Я , кстати, распорядился выделить тебе охрану.

– Это не нужно. Возле номера дежурит полицейский наряд, а под окнами отеля толпа поклонников.

– Они – хорошие люди, но сейчас понадобятся профессионалы. Ты же понимаешь, что теперь стал желанной целью для наших врагов?

– Ваше святейшество, скажите честно: я нарушил ваши планы?

– Нет. Это происшествие станет началом того дела, к которому мы так долго готовились. Ты же будешь давать пресс-конференцию?

– Я обещал медиа интервью, но, если вам угодно...

– Мне угодно, чтобы ты его дал. Можешь плавно подвести их к мысли о нашем замысле.

– Ваше святейшество, у меня вопрос: насколько правительство Франции враждебно нам?

– Не все, только часть. И даже с ними ведутся переговоры. Тут своего рода недопонимание на почве разных ценностей: для них более важна финансовая прибыль, а нам благость для рода людского.

Николо отвернул лицо в сторону и усмехнулся. Он пришел в Церковь не потому, что был ревностным католиком или хотел нести учение о Христе другим людям. Нет, Церковь была для него механизмом , который заставлял людей забыть о своем животном начале и начать жить не только ради себя, но и ради других. Вера в Господа и соблюдение Заповедей очень меняли человека. И, самое главное, никто из противников христианства так и не смог ответить на вопрос: а что же послужило источником зарождения разумной жизни на этой планете. Николо не мог поверить в случайность биохимии, пример создания зомби и вампиров говорил о том, что у таких событий есть творец, так что человечество не просто так появилось на свет. Бесспорно, первые образцы людей значительно отличались от современных людей, но эволюция, кстати, тоже прикольная задумка Господа, помогла им развиться до сегодняшнего уровня.

– Ваше святейшество, шумиха , которая поднялась из-за моего не самого разумного поступка повлияет на выполнение миссии в Либерии?

– Николо, конечно, нет. В этом деле у тебя карт-бланш. То, что французы решили придать этому делу публичность имеет и свои положительные стороны. Эта история покажет, что мы признаем свои ошибки, а оступившихся не станем покрывать и передадим в руки мирского правосудия. Больше никакого замалчивания. Не думал, кстати, о том, чтобы принять перстень?

– Ваше святейшество, – улыбнулся Николо, – это мне абсолютно не интересно. Я не хочу быть постоянно под прицелом камер.

– Но ведь приходится.

– Это вынужденно. И есть более достойные кандидаты. А еще: не факт, что я проживу больше, чем вы, ваше святейшество.

– Я могу покинуть этот мир не только по естественным причинам. Господь может призвать к себе меня и не из постели или больничной койки.

Николо замолчал, собираясь с мыслями. Климент доверял ему многое, отдавая должное его талантам и преданности, но кардинал никогда не входил в ближний круг понтифика, так как был итальянцем, а самые близкие Папе люди были родом из Бразилии и Аргентины. Разговоры о будущем немного смутили Николо: амбиции ему были не чужды, но он никогда не думал о Папстве. И основной причиной было то, что он планировал через несколько лет оставить служение и уйти на покой. Он много сил потратил на то, чтобы величие Церкви стало более заметным и рассчитывал, что после завершения еще одного большого проекта, сможет дожить остаток отведенного Господом времени в праздном спокойствии.

– Ваше святейшество напрасно думает о плохом варианте. Господь не позволит случиться...

– Нам, Николо, не известны Его задумки и планы. А я хочу, чтобы человек, который займет мое место, продолжил тот же курс. Альтернатива ему – пабы в храмах, или мечети.

– Этого уже точно не произойдет. Вам удалось двинуть паству и служителей в правильном направлении.

– Нам удалось, Николо. Вам, мне и еще тысячам святых отцов, которые разделили с нами общие цели и поняли, что Церковь нуждается в реформе.

– Мне приятно осознавать, что я тоже причастен к этим событиям.

В дверь номера постучали. Николо, не отрывая комма от лица, подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял высокий полицейский-африканец, с демонстративно извлеченным поверх рубашки крестом.

– Монсеньор, – он протянул кардиналу пакет. – Это передала служба доставки. Мы проверили содержимое сканерами – ничего опасного.

– Благодарю вас, офицер, – Николо взял пакет и закрыл дверь. Там должен был находиться новый комм с восстановленными контактами. С Папой он разговаривал по резервному комму, который оставался в номере, пока он интересно проводил время в городе.

– Прошу прощения, ваше святейшество.

– Пустое. Николо, завершайте операцию в Либерии. Адди должен предстать перед трибуналом. И на пресс-конференции плавно подведите медиа к нашему замыслу. Вы умеете убеждать. А, самое главное, больше не рискуйте в мусульманских кварталах без охраны. Вы очень важны для нас.

– Спасибо. Все будет исполнено.

Понтифик отключился, а он задумался, как реализовать его пожелания более эффективно. Но для начала ему нужно привести себя в порядок: принять душ, сменить одежду и выпить кофе. Есть не хотелось совершенно: полтора бургера в той закусочной оказались невероятно сытными. Явно почти все ингредиенты были выращены в агро-башнях, но насыщали отменно и даже содержали минимальное количество витаминов.

Николо потер виски: пиво с виски начало давать о себе знать. Он открыл свою сумку для путешествий и выложил на стол возле окна небольшую аптечку. Там лежали самые необходимые лекарства, два из которых при одновременном приеме оказывали на него бодрящий эффект и снимали все неприятные ощущения от похмелья. Он налил воду в стакан из красивого хрустального графина, вытащил две таблетки из разных упаковок и отстегнул колоратку. Выпил лекараства и направился в душевую.

Теплая вода смыла усталость, а таблетки начали действовать. Один из плюсов современной фармацевтики – мгновенное всасывание и быстрый ответ организма на медикаменты. В голове выстраивалась цепочка действий: звонок камерленго, визит в посольство Китая, пресс-конференция, отдых.

Николо обтерся мягким полотенцем, но не насухо, остатки влаги испарялись с кожи, даруя телу свежесть и бодрость. За это приходилось платить небольшими потеками на полу, но вода испарится уже скоро.

Он взял в руки клонированный комм. Четыре сообщения от Белова. Он просмотрел последнее: операция продолжалась, Адди все еще в их руках, но с эвакуацией у русского ничего не получалось. Ожидаемо. Еще одно сообщение. У него приподнялись брови: женщина из поезда, с которой он провел маленькую экскурсию в Лондоне. Франческа написала: «монсеньор, страшно переживала за вас, когда смотрела видео. Рада, что вы в порядке, но немного расстроена, что не знала, кто вы на самом деле». Это сообщение было приятным, но ведь он и не обязан был отчитываться перед ней о своем сане и своих делах. Николо, удивляясь самому себе, первым делом ответил именно ей: «Спасибо за участие. У меня все хорошо. Если будет удобно, то позвоню вам завтра». Белов, настала его очередь. Русскому он отправил всего два слова: «Занимаюсь проблемой». Набрал номер камерленго:

– Брат мой, Ринальдо, приветствую вас.

– Николо, Господь всемогущий, я беспрестанно....

– Ринальдо, мне приятно, что вас беспокоила моя участь, я говорю честно, и чуть позже мы все это обсудим в спокойной обстановке, но сейчас мне нужно ваше содействие.

– Говорите, – в голосе камерленго не появилось обидных ноток.

– Сможете выкупить на бирже все свободные акции «Талес Ресурс Глобал», не головной компании, а их добывающей дочки?

– Я ждал этого от вас, Николо, – камерленго был мудр и умен. – Да, конечно, и не забыть прикупить «Алкатель Майнинг Ор»?

– Да. А почему у них англоязычные названия?

– Зарегистрированы в Австралии обе. Замечу, что это очень сильно ударит по бюджету престола, а вам предоставит доступ к 4 процентам первой компании и 12 процентам второй. Всего лишь, без получения контроля в деятельности. И, самое главное, все покупки будут через сотни посредников, чтобы никто не смог расценить это, как попытку агрессивного поглощения. Вы же понимаете, что этими действиями мы только поднимем им капитализацию?

– Да. У меня нет умысла обрушить их акции...

– У нас это и не получится сделать, брат мой. Печально звучит, но одна корпорация финансово мощнее всей нашей Церкви...

– Не надо прибедняться, Ринальдо, – он знал что инвестиционный фонд Ватикана только немного уступал саудитам и норвежцам, но восемьдесят процентов акций и облигаций были обеспеченными и защищенными, для игр на бирже оставалось много денег, но недостаточно, чтобы по щелчку пальцев выкупить транснациональную корпорацию. – Задумка не в том, чтобы топ-менеджеры «Талес» выбрасывались из окна от безысходности, хотя, простит меня Господь за грешные помыслы, я бы на это взглянул с удовольствием.

– Я распоряжусь о начале процесса, эти действия согласованы с папой?

– Конечно. Можете...

– Не стану. Я доверяю вам, Николо.

– Спасибо, брат мой, – камерленго отключился, а он подумал, что Ринальдо заранее испросил благословения на такие действия, так как иначе так быстро бы не согласился отправить миллиарды евро по прихоти Николо на непонятные ему покупки.

Николо надел трусы и подошел к зеркалу, пригладил короткие волосы рукой, потом снял бумажную упаковку с деревянной расчески и привел голову в порядок. Туалетная вода была в его походной сумке, ее очередь настанет перед выходом из номера. Следить за своей внешностью было необходимо и даже доставляло определенное удовольствие. Легкая щетина придавала ему несколько неформальный, но не отталкивающий вид, так что он решил не пользоваться депилятором. «Белов. Господи, Белов». Николо нажал кнопку вызова на комме, маленькая капля воды упала на экран.

– Монсеньор?

– Это я. Как наши дела?

– Французы полностью блокировали район, где находятся мои люди с Адди. Связь в блоке, низкоорбитальные спутники наблюдения под «прессом», «Талес» использует гео. Но по последним данным в боевой контакт они еще не вступили.

– С эвакуацией не получается, как я понимаю из ваших сообщений?

– Пока нет, и не могу сказать, что перспективы оптимистичны. В лучшем случае «вертушки» будут завтра к обеду. Это долго.

– Я понял вас, мистер Белов, – Николо повернулся к шкафу, где висела его одежда. – Антон, я кое-что придумал. Если получится, то сразу сообщу, но вы продолжайте искать параллельно.

– План «Б» никто не отменял.

– В нашем случае – это план «С».

– Есть небольшая хорошая новость: «Гегемон» свернулся.

– Остались только французы?

– Да. Но у них «воздух» и тяжелое вооружение, так что все невесело.

– А почему «Гегемон» ушел?

– Не знаю, монсеньор. Но это факт. Моим людям будет немного легче.

– Хорошо.

Николо положил комм на столик и начал одевать черный деловой костюм от немецкого дизайнера. Лаконичность и удобство. Никакой вычурности. Одежда на все времена. Он подумал и извлек из сумки дзуккето. Он же, католический кардинал, в конце концов, а не решатель неудобных вопросов. Николо поймал себя на мысли, что уже начинает накручивать себя и готовиться к не самым удобным вопросам, на которые ему предстоит отвечать на пресс-конференции. Он улыбнулся сам себе в зеркало: улыбка получилась. Натуральная, без фальши. С таким настроем он спокойно выйдет на арену медиа-колизея.

Полностью одевшись, он вызвал такси к запасному входу отеля, что вовсе не гарантировало отсутствие репортеров. Открыл дверь номера и подозвал полицейского-африканца:

– Офицер, сможем незаметно ускользнуть отсюда?

– Только при условии, что я буду сопровождать вас, монсеньор.

– Легко. Главное, быстро покинуть отель. Потом вернемся сюда.

– Я попрошу выделить патрульную машину....

– Не надо. Поедем на такси.

– Монсеньор, это...

– Это нужно сделать, так что у вас два варианта: или помогаете мне или мы начинаем скандал. Кстати, обещаю, что никакие приключения в мои планы не входят.

– Хорошо, Джеронимо, – африканец обратился к напарнику. – Придержишь прессу, если они начнут ломиться сюда?

– Да, Николя.

– О! – воскликнул Николо. – А мы с вами тезки, офицер. Приятное совпадение.

– Тоже рад, монсеньор. Давайте к лифту на парковку.

И хотя отель был всего пятиэтажным, но лифт имелся. Они опустились на подземную парковку, оценили наличие репортеров и приняли решение выходить через первый этаж. Запасный выход был известен далеко не всем представителям прессы, так что был шанс проскользнуть мимо них незамеченными. Николо не боялся встречи с ними, но сейчас они просто начнут пожирать время, которое он решил использовать немного по-другому, чем отвечать на дурацкие вопросы.