Текст книги "Барабаны зомби (СИ)"

Автор книги: Бармин Андрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– А у него тут все продумано, как на конвейре, – в голосе Каткова чувствовалось неподдельное удивление. – Мудак явно заботился о гигиене и эффективности.

– Европейское образование дало о себе знать.

– Мне уже хочется убить его даже бесплатно.

– Не любите чистоту, командир?

– Не люблю тех, кто превращает людей в зомби, даже если эти люди – нищие негры в жопе мира.

– Так займитесь этим вопросом, – язвительно заметил Бернар, но Катков развел руками:

– Мои коллеги меня не поймут и вряд ли поддержат. Наш бизнес не для идеалистов.

– Угу, – Бернар отдал приказ вытащить ящик из подвала и сжечь его. Термитная паста справится с самым крепким металлом.

Он вышел из церкви и ощутил, что словно освободился из душных объятий, словно обрел свободу. Обернулся к зданию и подумал: «Может, взорвать и ее к херам? Ничего не оставить после этой скотины». Но такое решение может разозлить местных католиков. Нет, он ограничится уничтожением Аллеи и препарата для трансформации. А с церковью пусть поступают, как хотят.

– Майор, – из здания вышел русский. – «Талес» перечислил деньги. Мы в деле.

– Отлично. Давайте набросаем план действий.

– Согласен.

Они пошли к вездеходам.

Глава 15. Николо.

Глава 15.

Николо.

Директор оказался очень изобретательным человеком. Николо по достоинству оценил иронию Дебе, когда подчиненные директора высадили его в Барбесе. Он к тому времени успел неплохо поднабраться спиртным, пока Дебе пытался уговорить его отменить операцию. Николо в конце концов утомили эти разговоры, и он прямо спросил, может ли покинуть приемную директора. Дебе на этот вопрос изобразил недоумение и ответил:

– Спасибо, что уделили мне свое драгоценное время, монсеньор. Прошу прощения за небольшое недоразумение с идентификацией, но вы вольны покинуть нас в любой момент.

Такая нарочитая любезность могла означать то, что операция провалена, или что по поводу кардинала Дебе начали задавать неудобные вопросы, или что «Талес» как-то договорился с Престолом. Миллион вариантов, и не все – плохие, но Дебе не был расстроен, как, впрочем, и чересчур воодушевлен. Однако и это не являлось признаком победы или поражения. А потом Николо понял, что достаточно сильно опьянел, и начинает придумывать всякую чепуху.

–Тогда я пойду.

– Конечно же.

– Виски хорош, – Николо решил быть вежливым, – но немного навязчив.

– Наверное, на его вкус влияет и место, где вы его пьете.

– Ладно, не скажу, что сильно был рад встрече, но еще раз спасибо за выпивку. Кстати, мой комм...

– Ах, какая незадача. Ваше устройство вышло из строя, но мы компенсируем деньгами такую потерю.

– Как мелочно, – рассмеялся Николо. Дебе решил показать ему, что в директорате совсем плохо с техническими специалистами, которые при взломе, якобы, угробили его комм. – Ну, ничего страшного, приобрету новый.

– Мои люди могут довезти вас до отеля.

– Это будет просто очень любезно с вашей стороны, директор.

– Я не могу отправить вас на улицы в такой тревожный момент.

– А что случилось, директор?

– Один политик крайне правых взглядов вывел на улицы своих сторонников. Он , видите ли, считает, что я удерживаю вас здесь силой.

– Какая нелепица, – подыграл Николо. – Надо срочно уверить его, что это неправда.

–Конечно же.

Николо не думал, что Дебе испугался демарша сторонников Барро. Нет, у решения отпустить его имелись иные основания, а вот какие именно он узнает позже, так как Дебе явно не станет их озвучивать.

Николо спустился на парковку, где был встречен Гайяром и парнем-оперативником с гайтаном. Гайяр распахнул перед ним дверь микроавтобуса.

– Нагостились, гражданин Стоффа?

– Да, пора завершить визит.

– Директор распорядился вернуть вас в отель.

Николо не стал ничего говорить и зашел в салон. Он пробыл здесь почти шесть часов, шесть часов был лишен возможности контролировать ход операции, да и кроме дела в Либерии, у него было множество иных, не менее важных задач. В отеле у него был еще один аппарат. Николо не сомневался, что люди Дебе провели там тщательный обыск.

Алкоголь подействовал на него бодряще: он откровенно развлекался сейчас, источая любезность и вежливость, хотя в действительности уже продумывал ответные меры за перенесенные унижения. Унизили не только его, Николо Стоффа, унизили его сан, унизили Церковь, унизили Папу. И это произошло не в протестантской Англии или православной России не в магометанской Турции. Нет, во Франции, в одной из самых католических стран. Николо за время, проведенное в директорате, набросал в голове план воздаяния. Он заранее попросил у Господа прощения за свои греховные помыслы, но оставить случившееся без ответа означало показать слабость Церкви.

Поездка к отелю прервалась где-то через пятнадцать минут. Гайяр приказал водителю остановиться и повернулся к Николо:

– Гражданин Стоффа, дальше вам придется добираться самостоятельно. Центр города перекрыт для движения сторонниками Барро, так что вам предстоит пешая прогулка. Мы бы с радостью доставили вас на место, но, увы, лишены такой возможности.

– Хорошо, – Николо заподозрил подвох, но больше не хотел наблюдать эту самодовольную рожу. – В моем возрасте прогулки полезны.

– Да, всего вам наилучшего, гражданин Стоффа.

Он выбрался из салона и проводил взглядом мгновенно стартовавший микроавтобус, затем осмотрелся вокруг. Гайяр высадил его на каком-то перекрестке, на стене одного из зданий висел указатель со стрелкой, указывающий на станцию метрополитена. Николо первый раз в жизни пожалел, что не вживил себе нейроинтерфейс, который заменял привычный комм, но который нельзя было забрать у владельца без хирургического вмешательства. Однако у Церкви имелось неписаное правило не осквернять тело имплантами, если этого не требовалось по медицинским показателям. Да и с вживленным коммом человек становился более отслеживаемым.

– Не подскажите ли , мсье, где я нахожусь? – обратился он к проходившему мимо мужчине.

– 18-ый округ, чувак, Барбес, – ответил тот доброжелательно, затем посмотрел на него и добавил:

– Твой воротничок может доставить тебе здесь массу неприятностей.

Прохожий имел в виду колоратку Николы. Он машинально протянул к ней руку, а потом вспомнил, что в Барбесе вот уже почти сотню лет обитают мигранты из Северной Африки и иных «интересных» мест. Раньше в Париже и пригородах было много таких гетто, но сейчас остался только Барбес. Он хотел попросить у прохожего комм, чтобы сделать несколько звонков, но тот уже двинулся дальше, а окликать его Николо почему-то постеснялся.

Он перекрестился и направился по направлению к метро. Указатель вывел его на широкий переулок, застроенный многоквартирными домами еще в начале века. На первых этажах располагались магазинчики и кафе, однако вывески были на арабском или кириллицей, в редких случаях имелись дублирующие надписи на французском.

По улице сновали какие-то персонажи в худи,а вывески зазывали купить халяльные продукты или насладиться кальяном. Чем дальше он продвигался по этому переулку, тем чаще чувствовал на себе изучающие взгляды. Для местных обитателей появление католического священника было не самым обычным явлением. Сюда и полиция-то заглядывала только за данью, что случалось хоть и регулярно, но не очень часто, а вот появление христианского служителя веры, было событием с большой буквы.

Воздух был насыщен запахом марихуаны. Николо всегда забавлял факт того, что мусульмане в обычной жизни, отвергая алкоголь, не брезговали наркотиками, хотя в Коране недвусмысленно говорилось о недопустимости их употребления. От входа в очередную лавку с продуктами к нему подбежал парнишка лет двенадцати – смуглый, в джинсах и вытянутой майке с портретом Сталина:

– Крестоносец, ты какого хера забыл тут?

– Иду к метро, мой юный друг.

– Нет у меня друзей среди неверных, – злобно огрызнулся подросток и вернулся к магазинчику.

– Не будет ли у тебя комма? Мне надо сделать пару звонков, а свой я потерял.

– Помогая неверным, помогаешь шайтану.

Николо очень хотел засмеяться: «Араб, живущий в Париже, рассуждает о неверных и крестоносцах. Мне в его возрасте вообще плевать было, кто в какого бога верит!»

– Хорошо, хорошо, – кротко ответил Николо и пошел дальше. Удивительно, что за время его прогулки никто из местных обитателей не проявлял в отношении него открытой агрессии. Они провожали его взглядами, что-то явно неодобрительно говорили на своих языках – лингвистический софт Николо остался в комме, так что говорить и понимать он мог только на трех языках: итальянском, французском и английском.

Он искал на улице хоть один магазин, где можно расплатиться посредством биометрии. Ему требовалось только купить самый простой комм, но на всех магазинчиках, где продавались такие товары, висели объявления: «Только наличные, только крипта». Николо попытался вспомнить, когда в последний раз держал в руках банкноту, и не смог. Криптовалютами он, конечно, пользовался, так как для его обеспечения его операций иногда требовались обезличенные и неотслеживаемые платежи. Но доступ к крипто-кошелькам осуществлялся через комм или терминал. Было тепло, к тому же после виски, его начала мучать жажда. Местный муниципалитет не стал рисковать с установкой питьевых фонтанчиков, разумно полагая, что в них начнут умываться. Николо растерял даже остатки хорошего настроения, так как очень хотел узнать о ходе операции в Либерии, но не имел никакой возможности связаться с исполнителем. И вот он заметил вывеску «Бургер кинг». Да! Это то место, в котором он сможет купить воды или пива. Есть ему хотелось не очень сильно.

Возле входа собралась небольшая толпа местной молодежи, которая демонстративно курила сигареты с марихуаной, употреблять которую по закону можно было только с 21 года и не в общественных местах, но полиции явно было не до таких мелочей, да и вообще, как часто появляются полицейские в этом районе.

Молодые парни расступились перед ним, пропуская внутрь заведения, кто-то бросил в спину Николо непогашенный окурок, что вызвало у них приступ хохота. Он остановился, раздумывая, как отреагировать. Ввязаться в драку, победителем в которой ему точно не стать, или проигнорировать. Николо выбрал второй вариант. Он мог, конечно, справиться с парочкой юнцов, так как даже после получения сана не забросил регулярные тренировки, но связываться с толпой обкуренной молодежи выглядело крайне опрометчивым решением. Он подавил приступ гнева и поблагодарил Господа, что даровал ему дар смирения.

В заведении было не очень многолюдно. Он подошел к электронному экрану, выбрал первый попавшийся бургер и бутылку «Хайнекена», нажал клавишу «Био», раздался звкуковой сигнал и высветился номер заказа с ожиданием в семь минут. Николо сел за ближайший свободный столик и начал рассматривать посетителей: преимущественно молодежь, арабы, негры и несколько белых европейцев. Некоторые были с маленькими детьми. Стоял шум: местная публика, казалось, не умела разговаривать тихо, а может он просто отвык от заведений такого формата.

На выдаче стоял высокий белый парень с татуировкой дракона на шее, которая скрывалась под воротником форменной рубашки. За Николо пришло еще несколько человек, но ни один из них не подсел за его столик, предпочитая занимать места за другими. Вокруг него образовывался вакуумный пузырь. Чужой среди чужих. Он вспомнил свою молодость и отметил, что в его юности в таких кварталах белому мужчине его возраста уже пришлось бы несладко. Или ему сказочно везло, или мигранты и их дети научились, если не уважать коренное население, то побаиваться последствий агрессивного поведения. Вот уже лет двенадцать как в пригородах крупных европейских городов перестали пылать машины, а уровень преступности медленно, но верно снижался. Стратегия по вытеснению арабов и африканцев переселенцами из Южной Америки сработала. Да, конечно, не все новые граждане были законопослушны, через проверки просочились и многочисленные члены наркокартелей, однако на этот раз спецслужбы ЕС работали эффективно, а основная масса переселенцев были обычными людьми в поисках лучшей жизни, к тому же больше половины из них являлись истинно верующими католиками. Эти люди смогли влиться в общины ЕС достаточно быстро и без особых проблем. Вероисповедание и все-таки максимально прибилженные к европейским ценности помогли избежать масштабных конфликтов.

Правда, вместе с новыми гражданами пришел и всплеск ксенофобии. Предыдущим волнам мигрантов, преимущественно из Африки и Ближнего Востока, стало гораздо труднее выбивать из правительств пособия и денежные компенсации, так как пример новых граждан из Латинской Америки показал, что мигранты могут полноценно работать на благо ЕС, а не требовать у государства деньги на свое содержание.

Сработала еще и простая математика: тридцать четыре миллиона новых граждан, молодых, здоровых, привыкших всего добиваться самостоятельно быстро поставили на место зарвавшихся арабов и африканцев. Тех из них, кто упорно отказывался жить по законам ЕС. Николо никак не мог себе признаться, что он расист, но видеть на улице Рима или Парижа лицо белого человека ему было гораздо приятнее. Но он не хотел смерти или страданий для не-европейцев, нет, и тут он не лукавил, Николо желал, чтобы они стали частью его мира, разделили с ним и сотнями миллионов других людей их ценности и отношение к жизни. И чтобы насилие в отношении местного населения тоже исчезло.

Социалисты и левые СМИ подняли страшный вой, назвав процесс завоза людей из Латинской Америки «Новой Реконкистой». Николо для себя отметил, что это было удачное название тех процессов, которые зародились с прибытием в Старый Свет латиноамериканских переселенцев. Репортеры и блогеры вскрыли связи некоторых мигрантов с наркокартелями и бандами, все это подавалось под соусом превращения ЕС в бандитское государство и прочая ересь. Но фактически новые граждане, расселившиеся преимущественно на территории Италии, Испании, Португалии и Франции, очень сильно изменили расстановку политических сил, вышвырнув социалистов и им сочуствующих на обочину дороги власти. Здоровый консерватизм, без прогибания перед крупными корпорациями, приверженность католической вере и активное участие в политике заставили правительства пересмотреть отношение к неассимилировавшимся членам общества.

И эти изменения принудили множество переселенцев из Африки и Востока влиться в европейский социум. Они начали получать образование, получать работу, так как социальные пособия становились все меньше и меньше. Но не все. Особо упорные продолжали жить по законам тех стран, откуда прибыли, пытались навязывать свою волю большинству. Но они не учли, что ситуация кардинально изменилась. Им теперь противостояли не люди среднего возраста или старше, пропитанные духом раскаяния перед бывшими колониями, а новые граждане ЕС, получившие здесь уровень жизни в разы больший, чем в их родных странах, а еще эти новые граждане были вполне способны отстаивать приобретения не только пассивным возмущением. По Италии и Испании прокатились несколько волн погромов, результатом которых стало массовое бегство в Египет и Алжир недавних получателей пособий. «Леваки» запели песню про возрождение нацизма, но Николо видел в происходящем только реакцию больного организма на неожиданно появившееся лекарство.

Полностью, конечно, от гетто избавиться не удалось, но после нескольких ярких и , он не стал лукавить, достаточно жестоких актов гражданского сопротивления, прежняя вакханалия с поведением мигрантов завершилась. На фоне таких событий популярность Церкви выросла неимоверно, ведь именно Папский Престол был иницииатором переселения и спонсировал первоначальное обустройство новых граждан. Не все было гладко и с латиноамериканцами, все же их менталитет отличался от местного, но общий культурный код почти полностью совпадал с европейским.

Такая политика в начале едва не привела к расколу ЕС, так как Германия и скандинавские страны осуждали подобные действия, но справиться с мигрантами с Востока более-менее удалось только Германии и Британии, но последняя все больше отдалялась от ЕС, следуя за США.

Возвращение миллионов людей из ЕС в родные страны, привел ряд государств Ближнего Востока и Северной Африки к почти полному краху. Раньше они спокойно избавлялись от «лишних людей» , не препятствуя их миграции в ЕС, а временами даже и поощряя, а теперь столкнулись с проблемой вернувшихся, которые хотели жить , как прежде в Союзе: ничего не делать и получать пособия.

На экране высветился номер его заказа, и Николо подошел к стойке выдачи. Белый парень с большим удивлением посмотрел на него, затем уловил исходивший от кардинала запах перегара – удивительно, что перегар от дорогого виски ничем не отличается от перегара от дешевого пойла, и с некоторым недовольством заметил:

– Святой отец, вы бы поаккуратнее в этом месте. Они, – он имел в виду основной контингент заведения, – не очень любят алкоголь. У нас поэтому-то пиво бутылочное, покупают мало.

– Спасибо за совет, но у меня будет просьба: мне очень нужен комм. Оплатить могу только через биометрию. Поможете?

– Поешьте, а я что-нибудь придумаю.

Николо вернулся за столик и принялся есть бургер с говяжей котлетой. Неожиданно он поймал себя на мысли, что ему нравится этот дешевый фаст-фуд. Пиво в бутылке тоже оказалось неплохим, и отлично сбило жажду. Единственное, опыт подсказывал, что на очень короткий срок. Николо вытер руки салфетками и отнес поднос к столику для грязной посуды, напротив которого заметил дверь в туалет. Туда он и направился, справил малую нужду и подошел к раковине, чтобы вымыть руки. Рядом с раковиной появился парень с татуировкой:

– Монсеньор Стоффа, к вам же так надо обращаться?

– О, вы потрудились поискать информацию обо мне в сети?

– Нет, – ответил парень, – она сама меня нашла. Смотрите.

Он развернул перед ним экран своего комма, на котором шло видео, где большая толпа протестующих людей набрасывалась на полицейский заслон, а под видео шли комментарии с его фото в левом углу: «...сторонники Барро пытаются прорваться к зданию Министерства Обороны, обвиняя последнее в похищении и незаконном удержание кардинала Николо Стоффа, одного из высших иерархов католической церкви, которого также называют отцом «Новой Реконкисты»». Такие стычки с полицией наблюдаются возле некоторых правительственных учреждений, а также на границе пригорода Сед-Деми и района Барбес.»

– Хорошая реклама, – спокойно заметил Николо. А вот парень выглядел обеспокоенным:

– Вы вообще представляете, что может с вами случиться в этом районе, когда кто-то из местных обитателей узнает в вас парня с картинки на видео?

– Да, – Николо протянул руки к сушилке, и та с легким шипением, начала убирать влагу с его рук. – Представляю. Но на все Воля Господа.

– Возьмите, – парень протянул ему комм. – Позвоните тем людям, которые смогут вас забрать отсюда. Я думаю, что у вас есть такие?

– Да, – опять спокойно согласился Николо. – Сколько я должен за комм?

– Нисколько. Делайте сколько пожелаете звонков, а потом отдадите его мне.

– Как вас зовут, молодой человек? – поинтересовался он, а парень показал на планку с именем на своей рубашке. «Жерар». – Благодарю вас, Жерар. Я не останусь в долгу.

– Монсеньор, быстро делайте звонки и просите, чтобы ваши люди поторопились.

– Мне показалось, что район стал спокойнее, чем раньше.

– Совсем немного, но вы для них – как красная тряпка для быка. Вы разрушили их уютный гниющий мирок, в котором они жили уже третье поколение на пособия. Тупые ублюдки. Только жрать и плодиться, как тараканы умеют. И наркотиками обдалбываться.

– Молодой человек, они не совсем виноваты в таком положении дел. Это наши власти расслабили их, позволили пользоваться всеми благами, не давая ничего взамен,– Николо заставил себя остановиться, так как читать проповедь в туалете все же было не совсем уместно, да и следовало не тянуть время со звонками.

– Спасибо еще раз, – он взял комм в руки и вернулся в зал, поискал место, где привлекал бы меньше всего внимания, заказал еще один бургер и пиво. Столик в противоположном от входной двери углу освободился, и он, дождавшись выдачи заказа, направился к нему.

Сначала он набрал номер службы внутренней безопасности и попросил выслать за ним людей, вторым набранным номером стал официальный контакт «Дрейк Фаундейшн». Звонок принял бот, которому он оставил короткое сообщение с просьбой для Белова немедленно с ним связаться.

Белов перезвонил через три минуты, в это время Николо уже положил наполовину съеденный бургер на поднос – второй бургер уже не казался таким вкусным, да и пиво отдавало чем-то химическим.

– Монсеньор, надеюсь, у вас все хорошо?

– Почти. А у вас?

– У нас все шатко. Команда почти полностью рассеяна или уничтожена. Цель захвачена, но доставка осуществляется не по запланированному сценарию.

– Как это понимать?

– Наземным путем. Все вертолеты группы захвата выведены из строя.

– Французы?

– Да, а в наземной части принимает участие ЧВК «Гегемон».

– Знакомое название.

– Мы работали вместе с ними в Бирме. Теперь они на другой стороне.

– Никак нельзя их перекупить?

– Думаю, что нет. Контракт официальный, так что владелец не станет менять нанимателя. Он очень печется о своей репутации.

– И что же вы предлагаете делать, мистер Белов? – Николо совсем не обрадовали такие новости. Во-первых, гибель множества людей, хоть и наемников, это уже плохо, во-вторых, потрачены огромные деньги, а результат не достигнут, в-третьих, получается, что «Талес» и связанные с ним члены французской бюрократии одержали победу. А он не любил проигрывать. Однако, наемник упомянул, что цель пока еще в его руках.

– Я уже ищу в Монровии людей, которые смогут отправить за Адди и моими парнями вертолет. Только дело продвигается очень туго: ООНовцы наотрез отказываются предоставлять технику, а ребята из Африканской Лиги не могут поднять в воздух ни одной машины. Они все на ремонте.

– А у правительства Либерии нет вертолетов?

– Хм, нет. Они все просрали, когда совершали переворот. Ну, вы понимаете, там это привычная история.

– Частные подрядчики?

– Располагают только одноместными «Робинсонами» или «Ми». Для эвакуации не подходят. Надежда на миротворцев.

– Какие шансы, что Адди доберется до Монровии по земле?

– Не очень большие. Французы контролируют территорию со спутников и уже начали преследование. Моим бойцам помогают местные ополченцы, но , уверен, что с «Гегемоном» им не справиться.

Николо подумал, что Белов рассказывает эти новости совершенно спокойно, как будто его не волнует гибель своих сотрудников и потеря почти десятка очень не дешевых аппаратов. Хотя, за вертолеты он получит компенсацию от Ватикана, так было прописано в контракте. Кардинал задумался, на каком этапе планирования операции была допущена ошибка, приведшая к такому плачевному итогу, но потом решил отложить этот момент на «потом».

– То есть нам остается только уповать на волю Господа?

– Пока да. Я периодически выхожу на контакт с ними, но не очень часто, так как над Либерией всего один спутник связи, неподконтрольный «Талес». Каждый сеанс связи – демаскировка.

– Ясно. Я сейчас решу несколько маленьких задачек, а потом свяжусь с вами. До свидания.

– Всего хорошего, монсеньор.

К его столику подошли четверо: не юнцы, а уже взрослые мужчины. На рукавах рубашек у них были зеленые повязки с арабскими письменами. В руках – бамбуковые палки. Шариатский патруль или что-то подобное. Они окружили столик и молча уставились на него. Николо откинулся на спинку стула и тоже начал рассматривать бородатые лица. Люди, сидевшие за соседними столиками, тут же пересели подальше. Он положил комм на стол, взял бутылку пива и в два глотка допил остатки. Бутылка осталась в его руке.

– Эй, мужчины, – парень с выдачи заказов обратился к бородочам, – здесь куча камер, и если вам не нужны проблемы, то...

– Заткнись, – один из бородачей сделал шаг в сторону защитника Николо. Стоявший ближе всех к столику кардинала тоже решил заговорить:

– Вставай, крестоносец. Пойдешь с нами. Пришло время ответить за твои преступления против наших братьев.

– Вы кто такие вообще? – Николо не чувствовал страха. Стать бесстрашным ему помог алкоголь, а неутешительные новости от Белова только прибавили злости.

– Мы здесь закон. А ты, шайтан Стоффа. По новостям сказали, что ты ответственен за Египет.

Значит, Дебе все-таки вывалил в медиа кое-какие факты о его деятельности, но про Египет это точно очень зря. Николо покачал головой:

– Я никуда с вами не пойду – это раз. Вы просто бородатые бесполезные придурки – это два...

Тот, что говорил с ним, замахнулся палкой, но Николо был готов к такому повороту событий. Он резко метнулся в сторону и ударил бутылкой по краю стола. Полетели осколки, а в руках у него осталось горлышко с заостренными краями. Инстинкты возобладали, и он ткнул этим импровизированным оружием в ближайшего бородача. Попал в бицепс, на рубашке тут же проступила кровь, и «патрульный» закричал, палка начала падать у него из рук, а Николо подхватил ее левой рукой.

– Как из свиньи хлещет, – крикнул он своим противникам, добавляя унижения сравнением с нечистым животным. В голове пронеслась мысль, что не пристало ему, духовному лицу, так вести себя, да еще под видеонаблюдением, но накопившаяся злость и воспоминания о подобных бородачах много лет назад ворвавшихся в церковь перечеркнули его смирение.

Такая атака не напугала бородачей, но заставила их отнестись к нему серьезно. Пожилой католический священник оказался не самой простой целью, но сила была на их стороне. Николо успел отбить отобранной палкой несколько ударов, но пропустил пинок в живот, от которого содрогнулись все внутренности и на мгновение перехватило дыхание, однако сумел устоять на ногах и еще раз ткнуть бутылочным горлышком в ближайшего врага.

– На пол всем! Голову в пол! – в заведение влетели несколько человек в полицейской форме с пистолетами в руках, с ними была парочка парней в боевых костюмах.

Один из бородачей подскочил к Николо и уже собирался отправить того в нокаут, как прогремел выстрел, и он рухнул на пол, схватившись за ногу.

– Еще одно движение, твари, и будем стрелять на поражение!

Николо повернулся в сторону своих спасителей и бросил вниз свое оружие. Правая рука была измазана кровью. Бородачи что-то начали кричать на арабском, но подчинились приказу. К Николо подбежал полицейский и спросил:

– Вы целы, монсеньор? Ваша рука...

– Это не моя кровь, – спокойно ответил Николо, а полицейский с удивлением почувствовал стойкий запах спиртного от кардинала.

– Монсеньор, представитель Ватикана попросил нас забрать вас отсюда. Это не самое удачное место для такого человека, как вы...

– Огромное вам спасибо, офицер, вы прибыли очень вовремя. Я, каюсь, что не совсем верно оценил риски этого района.

Еще один полицейский , высокий и очень толстый, чуть младше Николо, арабского происхождения с презрением посмотрел на лежащих бородачей:

– Монсеньор, вы будете заявлять о покушении?

– Нет.

– Тогда мы только подвергнем их административному аресту. А они потом смогут подать на вас заявление.

– Я защищался, все можно посмотреть на записях.

Полицейский внезапно засмеялся, но быстро прекратил:

– Простите, но камеры здесь точно не работают. Это абсолютно точно. Так ведь, Жерар?

Парень за стойкой выдачи виновато пожал плечами, но сказал:

– Я готов дать объяснение, что конфликт был спровоцирован этими придурками, которые угрожали монсеньору.

Николо с благодарностью посмотрел на парня и отдал ему комм.

– Еще раз спасибо вам, Жерар. Господь обязательно отблагодарит вас за добрые дела и чистое сердце.

Николо понимал, чем рискует этот парень. Как только отсюда уберется полиция, то местные обитатели обязательно постараются объяснить ему ошибочность такого поведения. Вообще, для него было загадкой, что белый парень делал в этом месте, но тот, словно прочитал его мысли, и пояснил:

– Я тут на три дня. Сотрудник из местных заболел, а я на замене, так что сейчас уйду вместе с вами и больше не вернусь в эту клоаку.

Полицейский-араб подошел к лежащим бородачам и сказал:

– Твари, вы позорите нашу веру. Из-за таких, как вы, нас считают дикарями.

– А ты – предатель, подстилка у неверных.

Толстый полицейский пнул по ребрам того, кто произнес такое оскорбление.

– Я – гражданин Франции и служитель закона, а вы – гребаные фанатики, – он плюнул на лежащего бородача.

– Ян, Тадеуш, – этот араб-полицейский был старшим в прибывшей группе и мог отдавать приказы. Сейчас он обращался к двоим в боевых костюмах. – Сопроводите монсеньора до участка, пусть напишет объяснение, затем доставьте его, куда он попросит.

– Благодарю вас, офицер, – Николо протянул руку полицейскому, и тот пожал ее.

– Это наша работа. Я вырос в этом районе и натерпелся от таких, как эти молодчики. Но сейчас здесь стало лучше: раньше полиция сюда вообще не совалась.

Николо еще раз посетил туалет, чтобы смыть кровь с руки. Стоя перед зеркалом, он подумал о том, что зря ввязался в драку, зря позволил гневу вырваться наружу. Но с другой стороны – он же просто человек, человек с эмоциями и страстями, человек, чья чаша гнева набиралась по капле, а сейчас он выплеснулся наружу. Вечером он обязательно прочтет молитву и попросит прощения у Господа. У своих противников просить прощения он не собирался. Кардинал посмотрел на свое отражение и недовольно хмыкнул: красные глаза, вслокоченные волосы, не очень свежая колоратка, да и изрядно примявшийся пиджак – классический спивающийся священник из карикатур.

Он умыл лицо, вода начала приводить его в чувство: алкоголь заставил его идти через опасный район, нарываться на неприятности, алкоголь пробудил скопившееся зло.Но он был благодарен ему: эмоциям надо давать выход.

Возле входа стояли две патрульные машины, сопровождающие показали ему, в какую садиться, но внезапно повернули головы в северном направлении. Николо услышал невнятный гул, становившийся все громче.

По переулку неслась толпа людей с плакатами и транспарантами, которая скандировала: «Свобода! Равенство! Закон». Это были сторонники Барро, которых политик вывел на улицу, чтобы вызволить Николо. Местные разбегались при виде протестующих, словно крысы. Кто-то из закусочной, видимо, снял на видео происшествие и выложил в сеть.

Возглавлял толпу пожилой мужчина, но двигавшийся быстрее своих молодых соратников. Выглядел он диковато: небритое лицо, одежда в стиле «милитари», но хотя бы без закатанных рукавов. Николо заметил над улочкой несколько репортерских дронов, поэтому мысленно перекрестился, что «освобождать» его будет похожий на психа старик, а не молодые парни , копирующие образ нацистских штурмовиков.