Текст книги "Игра с шакалами"
Автор книги: Барбара Вуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Глава 12
Ночью я несколько раз просыпалась. Слышался перестук колес, поезд ритмично покачивался, за окном мелькали неясные очертания. Когда я засыпала, мне снились странные сны. Едва прорезались первые слабые лучи поднимавшегося за рекой солнца, я встала и начала готовиться к предстоящему дню.
Надев брюки и блузку, я умылась и привела себя в порядок, закурила и стала ждать, когда окончательно взойдет солнце. Решив позавтракать, я съела несколько кусков ароматного пирога, который испекла Асмахан, и стала смотреть в окно. Зрелище было завораживающим: показалась долина Нила во всем своем величии.
Наш поезд мчался к югу по западному берегу Нила. В половине шестого солнце озарило окрестности. Поезд сделал короткую остановку на маленькой станции под названием «Грига», и снова тронулся. За окном мелькали небольшие деревушки. Волы и верблюды вращали огромные водяные колеса, поднимавшие воду Нила для орошения пастбищ. Потемневшие от солнца крестьяне в белых галабеях трудились, пока утро дарило прохладу. Я представила, что позднее, когда наступит самое жаркое время дня, все отправятся на полуденный отдых.
Мы проезжали мимо построек из простой глины с отверстиями, которые служили дверями и окнами. Они были запыленными, кособокими и лепились друг к другу почти вплотную.
Бескрайние поля сахарного тростника, которые постирались на многие мили, проносились за окном. Тянулись ряды финиковых пальм, хлопковые и пшеничные поля. Пыльные дороги расчертили поля на квадраты, каждый из которых, видимо, принадлежал работавшему на нем феллаху [41]41
Феллах (арабск.) – крестьянин.
[Закрыть].
Пока поезд с грохотом мчался мимо, шумные толпы молодых людей и детей устремлялись к рельсам, размахивая руками и крича. Взрослые были одеты в длинные белые рубахи, а маленькие бегали голышом. Собаки лаяли на гудок поезда, одинокие коровы разворачивались и в испуге бежали подальше. Это был другой Египет, совсем не похожий на Каир. Провинциальный, но такой очаровательный…
Сквозь стук колес пробился новый звук и заставил меня поднять голову. Кто-то стучал в мою дверь. Я прислушалась, затем спросила:
– Кто там?
– Ахмед Рашид. Я разбудил вас?
– Нет. – Я поспешила открыть дверь и увидела его улыбающееся лицо. – Сабах аль-хейр, – поздоровалась я.
– Сабах аль-хейр, мисс Харрис. Вам хорошо спалось?
– Еще бы.
– Я собираюсь пить чай. Пойдете со мной?
– В поезде есть вагон-ресторан? Как замечательно! Я только прихвачу свою сумочку.
Натыкаясь друг на друга и пошатываясь, мы пробирались к цели, прошли три вагона и наконец оказались в вагоне-ресторане. В столь ранний час там никого не было, но все столы были накрыты чистыми скатертями, а воздух наполнял приятный аромат кофе. Мы сели за столик слева, чтобы быть поближе к окну, причем я сидела по ходу поезда, а Ахмед лицом ко мне. Мы попросили официанта в белом фраке принести чай и кофе и принялись смотреть в окно.
– Мистер Рашид, вы часто ездите в Луксор?
– Часто, но не поездом. Я всегда летаю самолетом, так быстрее. Иногда мне приходится спешить.
– Этого требует ваша работа?
– Да. Мисс Харрис, я обещал, что кое-что объясню вам. Теперь пора сдержать свое слово.
Он умолк, когда подошел официант.
– Шукран, – поблагодарила я, и официант радостно ответил:
– Афуан, афуан!
– Здесь не привыкли к американцам, которые говорят на арабском, – улыбнувшись, заметил Ахмед. – Этим вы доставляете египтянам удовольствие.
– Мистер Рашид, вы собирались кое-что объяснить мне, – напомнила я, смотря, как он кладет четыре куска сахара в чай. Из серебряного сосуда я налила себе полную чашку кофе и добавила горячих сливок. Кофе получился очень вкусным.
– Да, я не забыл. Сначала должен сказать, кто я такой. Я работаю в Министерстве культуры и занимаю должность в Управлении по делам древностей.
– Вы археолог?
– Не совсем. Я не веду раскопок. Но я специалист по древностям. В моей работе требуются хорошие знания в области археологии.
– Вы работаете в музее?
– Нет-нет. Не спешите, мисс Харрис, я все расскажу. Вы сказали, что приняли меня за полицейского. В некотором смысле вы правы, хотя я детектив – следователь, если выразиться точнее.
Из кармана пиджака он достал небольшой кожаный бумажник, затем открыл его – я увидела значок и удостоверение личности. На них было что-то написано на арабском языке.
– Что вы расследуете?
– Производство и незаконную продажу фальсифицированных предметов древности…
– Фальшивые предметы древности! Мой шакал!
– По долгу службы я веду розыск людей, которые незаконно вывозят из Египта антиквариат.
– Какое из этих преступлений приходится на мою душу?
– Второе, мисс Харрис. Ваш шакал настоящий, ему примерно три тысячи лет. По моим оценкам, он относится к двенадцатой династии наших фараонов.
– Вы видели его?
– Да. Когда вы спали в моей квартире после того, как мы покинули гостиницу «Шепард».
Я раскрыла рот, собираясь сказать что-то, но передумала.
– Имя Пол Джелкс что-нибудь говорит вам? – спросил он.
– Нет.
– Это британский археолог, который сейчас работает близ Луксора. Мы уже довольно долго наблюдаем за ним.
– Это преступник, которого вы преследуете?
– Не знаю. Однако мы определенно заинтересованы в том, чтобы арестовать Арнольда Росситера, за которым охотимся уже три года, но ему каждый раз удается улизнуть от нас. Вывозя контрабандой предметы древности, он совершил не одно убийство. Мы должны обязательно остановить его.
– Вы думаете, что он работает на Пола…
– Джелкса. Мы можем только гадать, хотя мне кажется, что это не так. Все началось несколько недель тому назад, когда до моего управления дошли слухи, что молодая женщина, ваша сестра, наведывается к торговцам древностей на рынке Хан аль-Халили и интересуется тем, сколько может стоить какой-то шакал из слоновой кости. Она не собиралась продавать шакала, а лишь хотела узнать цену. Это показалось странным. Создавалось впечатление, будто она соблазняет торговцев древностями купить не шакала, а нечто другое. Будто шакал – это всего лишь – как вы это называете? – приманка. Естественно, мы заинтересовались этим, тем более что, по моим сведениям, шакал был настоящим. В данный момент очень мало столь замечательных вещиц переходят из рук в руки. Она наотрез отказалась сказать, где приобрела этого шакала. Я навел справки и, в конце концов, последовал за вашей сестрой в Рим, где в гостинице «Палас Отель» произошла ее встреча с Джоном Тредвеллом. Ваша сестра показала ему шакала, и оба некоторое время о чем-то разговаривали. Когда я уже собрался подойти к ней, она неожиданно исчезла. Следом за ней исчез и Джон Тредвелл. Через несколько дней вы, мисс Харрис, прибыли в Рим. Вполне естественно, мне очень хотелось узнать, какова ваша роль во всем этом деле.
Я, молча, кивнула в знак согласия.
– И что же все это означает?
– Я могу предложить вам лишь свою версию, мисс Харрис. Но я убежден, что она близка к истине. Скорее всего, в Луксоре ваша сестра познакомилась с Полом Джелксом, и оба действуют заодно. Арнольду Росситеру нужно то, что хочет продать Пол Джелкс. Мне кажется, что вы оказались меж двух огней.
– Если это не шакал, то, что же тогда собирается продавать Пол Джелкс?
– Мы считаем… – он заговорил вполголоса и огляделся, – мы считаем, что он собирается продать содержимое недавно обнаруженного захоронения.
В задумчивости я помешивала кофе до тех пор, пока тот не остыл. Стук колес доносился откуда-то издалека. Я не обращала внимания на яркие зеленые и желтые цвета, мелькавшие мимо окна, пытаясь вспомнить, что мне довелось читать о древнеегипетских захоронениях. Но в голову ничего не приходило.
– Я ничего не слышала о том, что обнаружено захоронение.
– В том-то и все и дело, разве вы не понимаете? Это секрет. На самом деле об этом никто не знает. По правде говоря, я даже не уверен в том, что обнаружено какое-то захоронение.
– Вы хотите сказать, что захоронение могло быть обнаружено, но они об этом помалкивают?
– Мы так считаем.
– Но зачем держать это в секрете?
– Видимо, чтобы первооткрыватель мог продать содержимое такому типу, как Арнольд Росситер, и уехать из страны, обогатившись.
– Но Джелкс ведь сам мог бы легко продать содержимое захоронения, разве не так? Зачем понадобился ему Росситер?
– Мисс Харрис, все найденное в египетских песках принадлежит египетскому народу. В прошлом египетские сокровища оптом экспортировались в музеи мира, а нашей стране доставались лишь жалкие крохи. С тех пор изданы законы, и люди вроде меня назначены следить за тем, чтобы эти законы соблюдались. Мы не желаем, чтобы наше наследство тайно переправлялось в какую-нибудь зарубежную страну. Когда ведутся раскопки захоронений, это делается под бдительным оком египетского правительства. А решение о любом вывозе древностей из страны принимается в управлении по делам древностей. Что и говорить, найдутся нечистые на руку люди, которые готовы пренебречь этими.
– Итак, вы думаете, что Пол Джелкс обнаружил место захоронения, подобное гробнице Тутанхамона, и пытается контрабандой вывести сокровища?
– Или, по крайней мере, продать сокровища такому субъекту, как Росситер, который потом тайно вывезет их из Египта.
– А Адель? Какое она имеет отношение к этому?
Ахмед Рашид пожал плечами.
– Не знаю. Вероятно, она не подозревает о том, что происходит. Скорее всего, Джелкс уговорил ее отправиться на Хан аль-Халили и узнать, во сколько оценивается шакал, сказав ей, что у него имеется небольшая коллекция предметов, которую ему хотелось бы продать. Не знаю.
– Затем она встретилась с Джоном Тредвеллом, потом позвонила мне и исчезла после того, как выслала шакала по моему адресу.
– Мисс Харрис, это всего лишь предположение, но пока у нас больше ничего нет.
– Послушайте, Адель, может быть, не знает Джелкса. Скорее всего, она этого шакала нашла или купила в Луксоре.
– Тогда зачем ей ехать в Рим на встречу с мистером Тредвеллом?
– Что затеял Арнольд Росситер? Он же вполне мог согласиться на предложение Адели в Риме и купить шакала. Что случилось?
– Мы не знаем. Она показала шакала Джону Тредвеллу, вероятно, чтобы убедить того, что на месте захоронения еще много сокровищ, затем исчезла, но неизвестно почему. Когда вы появились в Риме с шакалом…
Я едва заметно улыбнулась.
– Догадываюсь, что вы, должно быть, подумали. Извините за то, что нагрубила вам, мистер Рашид. Жаль, что вы мне раньше не сказали об этом.
– Разве я мог? Сначала, в Риме, я не доверял вам. У меня не было полной уверенности, что вы сестра Адели Харрис. Вы вполне могли быть заодно с Арнольдом Росситером. Я подумал, что здесь есть какой-то подвох, раз вы путешествуете вместе с Джоном Тредвеллом. Но после того как его убили и вы оказались в моем доме, я начал верить вам. А теперь не сомневаюсь, что вы говорите правду.
– Спасибо.
Я тяжело вздохнула и огляделась. Еще несколько пассажиров пришли в вагон-ресторан и весело болтали. Поезд сделал короткую остановку в местечке под названием Дендера. На моих часах было семь.
– Где мы остановимся в Луксоре, мистер Рашид?
– Сначала отправимся в гостиницу. Затем я переговорю с двумя агентами, которые в Луксоре работают на меня. Посмотрим, вышли ли они на след вашей сестры и могут ли сказать, где она. Если нет, думаю, мы сами проведем расследование на базарах Луксора.
– Я нервничаю. Там обязательно будет Арнольд Росситер. Объясните, мистер Рашид. Почему они охотятся и за шакалом, и за мной?
– Наверно, они думают, что эта вещица выведет их к месту захоронения. Некоторые климатические особенности могут проявиться на древних предметах и тем самым выдать место захоронения. Разные династии фараонов производили захоронения в различных местах. Мисс Харрис, им нужно место захоронения, а не ваша сестра. Они следят за вами, чтобы выйти на Адель, которая, как они надеются, приведет их к месту захоронения.
– Вы тоже на это надеетесь.
– Да.
– А что будет, если они найдут место захоронения?
– Вы им больше не понадобитесь.
– Но я ведь могу сообщить об этом властям.
– Только в том случае, если вам сохранят жизнь.
Его слова не удивили меня. Я уже сама пришла к такому выводу. Если бы Арнольд Росситер нашел место захоронения без моей помощи, тогда было бы удобно «убрать меня с дороги», чтобы я не смогла обратиться к властям. И, как ни странно, я отнеслась к этой мысли совершенно спокойно.
– Зачем он убил Джона Тредвелла?
Ахмед снова пожал плечами. Как раз это и раздражало меня больше всего – скудный объем информации, в общем, сплошные белые пятна…
Нам придется побыстрее заполнить их.
Я устроилась поближе к окну, когда поезд стал приближаться к Луксору. Ахмед ушел в свое купе готовиться к выходу, так что мне удалось провести несколько минут наедине со своими мыслями. Я верила всему, что он говорил, даже самым странным и невероятным фактам. Вдруг я прониклась к нему полным доверием и даже рассчитывала на то, что он меня спасет. Он должен найти Адель и уберечь нас от Росситера. Как-никак это ведь его работа.
Поезд снова замедлил ход. Впереди показался дорожный знак, на нем по-английски и по-арабски было написано «Кус». Из окна была видна бесплодная пустыня и унылый ландшафт. Мы пересекли Нил еще в Дендере и сейчас находились на правом берегу реки, на ее восточной стороне. Луксор располагался на восточном берегу, до него осталось ехать считанные минуты. Я смотрела в окно. Здесь начинались египетские пески, кишевшие скорпионами, кобрами, грифами и дикими шакалами. Местами через жесткий песок пробивалась коричневая сорная трава. Кактусы боролись за выживание со страшной жарой и засушливостью.
Мои глаза выхватывали детали ландшафта, и только спустя несколько минут сознание фиксировало увиденное.
В нескольких ярдах от замедлявшего ход поезда валялись высохшие скелеты крупных животных. Огромные грудные клетки напоминали белые заборы из кованого железа. Унылую картину довершала корова, стоявшая среди скелетов, низко опустив голову и едва шевеля ртом.
Неподалеку от маленькой деревушки Верхнего Египта под названием Кус находилось кладбище животных, куда брел крупный рогатый скот, чувствуя приближение смертного часа. Поезд пошел быстрее, а я продолжала с недоумением смотреть до тех пор, пока кладбище животных не скрылось из виду. Я была потрясена увиденным.
Ахмед Рашид, должно быть, стоял в дверях уже некоторое время, прежде чем я его заметила. У меня вырвалось:
– Глазам своим не могу поверить…
Он, таинственно улыбнувшись, ответил:
– Вы еще не видели Долину царей [42]42
Долина царей – долина на западном берегу Нила, где покоятся многие фараоны и царицы XVIII и XIX династий (1350–1200 гг. до нашей эры).
[Закрыть].
«Нью Винтер Палас» отличалась от гостиниц в Соединенных Штатах лишь тем, что перед постояльцем, вышедшим на балкон, здесь открывался вид, какого не найдешь ни в одной другой стране. После приезда нам посчастливилось найти два номера, хотя я подозреваю, что Ахмед и тут успел приложить руку. Я оставила свой паспорт на столе дежурного администратора и вместе с Ахмедом и носильщиком вошла в лифт. Носильщик широко улыбнулся, закивал головой и сказал:
– Генри Киссинджер.
И снова нам сопутствовала удача – наши номера оказались рядом. Номер мне понравился: в нем было светло, просторно, да и ванная соответствовала мировым стандартам. Чистая, с накрахмаленными полотенцами, на которых была надпись: «Компания Гостиниц Верхнего Египта».
А какой отсюда открывался вид! От него дух захватывало! Окна выходили на зеленовато-голубой Нил, справа был виден хорошо сохранившийся Луксорский храм, а слева – коричневое здание «Винтер Палас», где останавливались те, кому не досталось места в «Нью Винтер Палас». Луксор расположен на восточном берегу Нила, а западный берег – территория древних Фив, или, города мертвых, где находятся памятники древней культуры.
Мы с Ахмедом Рашидом стояли на балконе. Мне не хотелось говорить, я просто смотрела на город и слушала цоканье лошадиных копыт. Шума машин не было слышно. Здесь передвигались либо пешком, либо верхом на лошади, либо на осле. Внизу был разбит декоративный сад, за ним шла мощеная дорога, к которой примыкал Нил. По реке сновали вездесущие фелюги [43]43
Фелюга – вид парусной лодки.
[Закрыть], свет утреннего солнца очерчивал их треугольные паруса. Внизу на якоре стояло большое речное судно, на каких совершали двухнедельные круизы от Каира до Асуана туристы. Два крупных паромных судна пришвартовались рядом в ожидании путешественников в Долину царей.
Куда бы я ни бросила взгляд, передо мной открывались изумительные виды. На какое-то время я, казалось, забыла о предстоящем опасном деле.
Ахмед невольно напомнил мне об этом.
– На том берегу находятся самые известные достопримечательности Египта: Храм Хатшепсут, Колоссы Мемнона, Долина цариц, Долина царей…
– Это то место, где работает Джелкс?
– Там ему полагается быть, как раз на это он получил разрешение. Там мы все равно найдем его лагерь.
– Адель тоже там?
– Думаю, да.
– А это чертово захоронение?
Он наклонил голову.
– Почему вы первым делом не приехали сюда?
– Я приехал бы, но тут появились вы. Сначала мне пришлось следовать за Аделью до Рима и там наводить о ней справки. А когда она исчезла, надо было придумать, как дальше вести ее поиск. Но затем приехали вы в сопровождении Джона Тредвелла, и я не сомневался, что найду Адель, если последую за вами. Но случилось так, что ее обнаружили мои два агента, которые работают здесь.
– А я найду сестру, следуя за вами.
– Выходит, что так.
– Вы когда-нибудь встречали этого Пола Джелкса?
– Нет. Но мое управление располагает его фотографией и документами еще с того времени, как он обратился к нам за разрешением вести раскопки. Со всем этим я уже ознакомился.
– Если он ведет раскопки с вашего ведома и разрешения, то как он надеется скрыть свою находку?
– Ему вообще не положено вести никаких раскопок, разрешения на это не было дано. Ему разрешили фотографировать находки в уже обнаруженных захоронениях. На все находки еще нет полной документации, а фрески могут пострадать от климатических условий, порожденных Высотной Асуанской плотиной [44]44
Высотная Асуанская плотина была построена при содействии Советского Союза и заложила основу египетской энергетики. Высота плотины – 111 метров, протяженность – около 5 километров.
[Закрыть].
– Как же он мог вести раскопки без вашего ведома?
– Это большая пустыня. Мы не всегда в силах за всем уследить. Он не мог вести раскопки в самой долине Нила, но в других местах подобную деятельность отнюдь нельзя исключить.
Я взглянула на великолепный Луксорский храм и представила, какая работа потребовалась для того, чтобы его реставрировать. Затем я представила, что Пол Джелкс, британский египтолог, и моя сестра Адель ведут в безбрежной пустыне раскопки в поисках захоронений.
– Жаль, что я не приехала сюда раньше. И совсем по другой причине. Наверное, впечатление было бы более ярким!
– Думаю, вы правы. К сожалению, политические события удерживают многих от поездки сюда. Их пугают наши войны. С 1967 года туристов стало меньше. Затем разразилась война в месяце рамадане [45]45
Рамадан – девятый месяц мусульманского лунного календаря, в 1973 г. соответствовавший октябрю. Тогда разразилась Октябрьская война, которую в Израиле называют войной Судного дня.
[Закрыть]. Американцы не хотят приезжать сюда.
– Война в месяце рамадане?
– Это было в октябре.
– Вы имеете в виду войну Судного дня?
– Вы ее так называете? – Он удивленно взглянул на меня. – Война Судного дня? – Он улыбнулся. – Понятно…
– А я думала, что американцев здесь не любят. Однако мои опасения не подтвердились. В Каире люди относились ко мне дружелюбно, особенно когда узнавали, что я американка.
– Некоторые, возможно, завидуют богатству вашей страны или ее мощи. Но я все-таки уверен, что люди везде одинаковы. – Он рассмеялся с присущей ему беззаботностью. – Сегодня прекрасный день, давайте не будем говорить о столь серьезных вещах. К тому же мне пора браться за дело. Но до этого надо переговорить с двумя моими агентами. Возможно, вы хотите отдохнуть. Я знаю, в поезде вам не удалось хорошо выспаться, потому что вам не терпится найти сестру. И мне тоже. Поэтому я хочу, чтобы вы оставались здесь, пока меня не будет.
– Хорошо… – неохотно согласилась я.
– Я вернусь после того, как переговорю со своими людьми. Затем мы пообедаем и обсудим план действий.
– Разумеется, – сказала я без большого воодушевления. – Но почему мне нельзя сейчас поискать свою сестру? Она вполне может оказаться в вестибюле этой гостиницы!
– Это не совсем безопасно. Сестру вы можете и не встретить, а вот Росситер вас не упустит. И тогда уж точно мне придется разыскивать вас обеих.
– Да, понятно. Вы правы. Я сделаю так, как вы говорите.
– Думаю, так будет лучшее. Мы не должны торопить события, чтобы ничего не испортить.
Я проводила его к двери и заперла ее. Затем вернулась на балкон и еще долго любовалась Луксором.
Я приняла душ и вымыла голову. Вскоре вернулся Ахмед. Был полдень, становилось жарко, поэтому я опустила занавески, чтобы преградить путь лучам солнца. Ахмед громко постучал в дверь, и я открыла.
– Ну что?
– Боюсь, ничего хорошего.
Он сел на стул, а я устроилась на кровати напротив него.
– Что вы хотите сказать? Что вы узнали?
– Эта фотография была сделана три дня назад. С тех они вашу сестру больше не видели.
– Разве они не наведывались в лагерь?
– Нет, я им не разрешил. Я обязательно должен присутствовать при встрече с Полом Джелксом. Мои люди могут совершить ошибку, и тогда все пропало. Они сделали так, как я им велел, и поступили верно, когда в толпе сфотографировали вашу сестру и сами не засветились. Затем они потеряли след Адели и с тех пор не видели ее.
– Вы, по крайней мере, надеетесь, что ваших людей не заметили.
– Верно.
– В таком случае моя сестра должна находиться в лагере, – настаивала я.
– Мне бы тоже хотелось так думать.
У меня вытянулось лицо. Он посмотрел на меня, и его взгляд мне не понравился.
– Мисс Харрис, мне не хотелось бы, чтобы вы питали ложные надежды.
– А вы что думаете?
– Я не исключаю, что Арнольд Росситер мог прибыть сюда раньше нас.
– Тогда нам следует сразу отправиться в лагерь! Немедленно!
– Мы поступим не очень разумно, если поедем туда сейчас. Лучше отправиться рано утром. Поверьте, я лучше знаю.
– Ваши люди узнали что-нибудь о Джелксе?
– Только то, что он занимается своей работой в Долине царей, хотя дело продвигается медленнее, чем ожидалось. И что раз в неделю в город приезжает молодая американка пополнить запасы продуктов. Иногда она останавливается на ночь в этой гостинице.
– Адель. Значит, сестра работает вместе с ним. Должно быть, она вернулась в лагерь.
– Надеюсь на это.
– Я тоже.
Некоторое время мы молчали, затем он сказал:
– Мисс Харрис, я проголодался, составите мне компанию?
– Совершенно не хочется есть, – вздохнула я, – но пойдемте…
Ресторан оказался довольно вместительным, там было полно туристов. Мы нашли маленький столик у стены, и несколько официантов принялись нас обслуживать. Хотя еда была вкусной и атмосфера успокаивала, меня хватило лишь на чашку чая.
Когда Ахмед поел и мы пили чай, я тихо спросила:
– Что это за план, который вы хотели обсудить?
– Ах, да. – Ахмед откинулся на стуле и огляделся. К этому времени ресторан был почти пуст, несколько человек сидели так далеко, что не могли нас расслышать. Он наклонился ко мне и сказал: – Все, что я вам до сих пор говорил, это всего лишь версия. Фактов нет. Но в моей работе часто все начинается с версий, факты приходиться искать. Я начал расследование, основываясь исключительно на слухах, и продолжил его, имея одну не очень убедительную улику. Точнее, до Рима я следил за молодой американкой, при которой имелся предмет неизвестного происхождения и которая затем вступила в контакт с известным в международных кругах контрабандистом, – все это вы назвали бы гипотезой.
И предположение, что вся эта история началась с Пола Джелкса, также всего лишь версия. Он может быть невиновен, хотя более вероятного подозреваемого нам трудно представить. Мы знаем, где расположен его лагерь. Если мы отправимся туда и учиним обыск, вполне можем ничего не найти и насторожить его, после чего никогда не узнаем правду. Если Джелкс ни при чем, то истинный виновник может узнать о нашем допросе и таким образом найти способ, как улизнуть от нас. Видите ли, мисс Харрис, ведь это тонкая работа, ибо мы имеем дело с хитрыми людьми. Они не глупы, и нам также не следует делать глупости.
– И что же мы будем делать?
Он снова огляделся и наклонился еще ближе.
– Мне нужны более убедительные доказательства, прежде чем идти к Полу Джелксу. Если каким-либо образом удастся точно узнать, что это он, тогда я, не теряя времени, нанесу ему визит. Если выяснится, что именно Пол Джелкс ищет возможность сбыть объекты древности, тогда я могу отправиться к нему в лагерь и данной мне властью конфисковать все, чем он располагает. А затем я буду допрашивать его до тех пор, пока он не скажет, где находится захоронение.
– Если оно есть.
Ахмед чуть наклонил голову.
– Хорошо, но как вы раздобудете доказательства?
– Не обязательно доказательства, мисс Харрис, а путеводную нить, которая подтвердит правильность моих версий. Как раз для этого я разработал план. Но для его выполнения потребуется ваша помощь.
– Разумеется, я буду рада помочь.
– И… – его голос прозвучал безрадостно, – это опасно.
– И что? Разве мне все это время не угрожала опасность?
Он довольно улыбнулся.
– Тогда все в порядке. Вот в чем суть плана. Мои агенты посетили в Луксоре всех торговцев предметами древности, и мало кто сказал, что видел шакала в руках молодой американки. Это неспроста. Можно допустить, что она посетила лишь несколько торговцев, но я в этом сомневаюсь, потому что в ее же интересах встретиться со всеми ними. Не все торговцы станут признавать этот факт, поскольку они опасаются государственных чиновников. Этот народ действует осторожно, боясь лишиться лицензий. А это произойдет, если они окажутся – как это у вас называется – замешаны в незаконных сделках. Понимая все это, они при встрече с государственным служащим…
– Держат рот на замке?
– Да. Они не признаются, что видели эту американку с шакалом. Возможно, некоторые вызвались принять находки из захоронения, но испугались, когда мои люди стали задавать им вопросы. Перед нами много препятствий, мисс Харрис.
– Так в чем заключается ваш план?
– Мне пришло в голову, что если та самая американка вместе с шакалом еще раз явится к этим торговцам и предложит еще кое-что, возможно, они начнут говорить с ней более откровенно.
– Адель? Но каким образом?
– Нет, мисс Харрис. Я имею в виду вас.
В течение следующего часа мы с Ахмедом снова и снова изучали этот план и, наконец, остались им довольны. Я была спокойна. Если все задуманное получится, я найду свою сестру. А это самое главное.
Мне всего лишь предстояло обойти лавки древностей, торговцы которых имели лицензии, помахать шакалом, словно приманкой, и ждать, пока кто-то из них не проболтается. Рискованное предприятие, но игра стоила свеч.
– Сейчас мы не сможем туда отправиться, потому что лавки закрыты и откроются только в четыре. Сейчас два часа. Погуляем немного до того, как приступить к делу?
Мы вышли из «Нью Винтер Палас» навстречу тихому дню, теплому ветерку и запахам цветов. Как в Каире, Риме и многих других городах с жарким климатом, Луксор между часом и четырьмя погружался в тишину, чтобы пережить самую горячую часть дня. Это мне понравилось и, хотя мне не терпелось ринуться на поиски Адели, я обрадовалась возможности сбавить темп после предыдущих сумасшедших дней.
Аль-Нил-стрит шла параллельно реке, и мы решили прогуляться. Шли молча, были сосредоточены и думали каждый о своем. Я не могла угадать, что происходит в его голове, но в моей вертелись все те же вопросы без ответов. Что я узнаю сегодня вечером об этом шакале и сестре после обхода лавок торговцев древностями? Все ли пойдет так, как надо?
Мы обошли Луксорский храм, возле которого расположился городской парк. Там на нас набросились сорванцы, кричавшие:
– Бакшиш, бакшиш!
Ахмед расщедрился на несколько монет и прогнал их. Мы пошли дальше по Аль-Нил-стрит, пока не вышли к отелю «Савой».
Было очень жарко. Ахмед нашел каменную скамью, и мы сели под тенью дерева. Наслаждались передышкой, наблюдали за скользившими по реке фелюгами и слушали, как вода с тихим плеском набегает на траву. У меня было спокойно на душе, я чувствовала себя почти безмятежно. Луксор – красивый город, тихий, живописный, жаль, что такие тревожные обстоятельства привели меня сюда.
Адель была где-то совсем рядом: либо в городе, либо в песках пустыни по ту сторону реки. Или же отправилась еще куда-нибудь. Меня уже порядком утомили все эти тайны, опасности и погони. Хотелось бы остаться здесь на месяц, безмятежно гулять по городу и мечтать. И еще… неплохо, если бы рядом был бы Ахмед Рашид.
Запряженные в экипажи лошади с цокотом везли туристов к Карнакскому храму [46]46
В Луксоре сохранились два основных храма – Луксорский и Карнакский Это сложные архитектурные ансамбли, олицетворяющие различные эпохи в истории Фив.
[Закрыть]. Я время от времени оборачивалась, чтобы взглянуть на них – каждый экипаж отличался от другого, ярко украшен в соответствии со вкусом его владельца.
Вдруг Ахмед спросил:
– Не хотите прокатиться на таком?
– Простите?
– Экипажи. Вы поглядываете на них. Мы можем прокатиться до Карнака и обратно. Или вокруг Луксора. Не желаете?
– Хочу, конечно, это было бы просто здорово!
Вскоре показалась лошадь, тянувшая пустой экипаж. Ахмед взмахом руки остановил его. Он помог мне сесть и попросил отвезти нас к Карнакскому храму, затем откинулся на сиденье и стал рассказать о достопримечательности Египта.
Но я не слушала его. От того, что он рассказывал, меня отделяли огромные расстояния и множество миров. Мои мысли парили над зеленовато-голубой рекой и опускались на грешную землю. Какой бы раньше ни была Лидия Харрис, она изменилась за последние десять дней настолько, что стало даже трудно вспомнить, какой же она действительно была раньше.
Нет, это нечто большее, чем перемена… Возникло ощущение, будто я пробуждаюсь. Мне вдруг стало ясно, что всю жизнь я только и делала, что остерегалась влюбиться. Да, я все время поворачивалась спиной к любви.
Я всегда считала себя храброй женщиной, которой не страшны никакие препятствия. Сталкиваясь со множеством трудностей, я, не жалея сил, боролась и побеждала их. Однако, в конце концов, оказалось, что храбрости у меня-то и не хватало, да и настоящих трудностей не встречала. Самой большой из всех трудностей оказалась любовь, а ее я как раз и боялась.
Делая вид, что любуюсь красотами Луксора, я исподволь изучала сидевшего рядом человека. Я всегда избегала людей и старалась не связывать себя с кем бы то ни было. Но сейчас я чувствовала к нему неподдельный интерес и желание, чтобы наши отношения продолжились.
Ахмед смотрел в сторону, по его глазам было видно, что он о чем-то напряженно думает. Может быть, обо мне?
Хотя вряд ли. Он такой чужой, думала я, нас разделяет целый мир. Разве можно влюбиться в этого человека, и разве может он влюбиться в меня?
– Баранья тропа, – послышался его голос.
Я взглянула на Ахмеда.
– Что вы сказали?
– Вы спросили меня, что это за статуи.
– Я спрашивала?
