Текст книги "Взъерошенные перья"

Автор книги: Барбара Маккафферти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава шестая

Инес затравленно озиралась.

– То, что я не слышала, как Джейкоб говорил с Руби, еще ничего не значит.

Присс возмущенно подхватила:

– Одна только мысль, что моя мать… Честное слово, Хаскелл, тебе надо с ней познакомиться. Тогда ты поймешь, что она никогда…

Неплохая мысль. С Руби и в самом деле стоит поскорее познакомиться.

Присцилла продолжала петь дифирамбы своей родительнице, а Инес, приоткрыв рот, внимала ей. Внезапно лицо секретарши просияло.

– Мистер Блевинс! – воскликнула Инес, перебив разошедшуюся Присс. – Руби провела в кабинете всего несколько минут. Думаю, у нее не было времени, чтобы… чтобы…

Видимо, у нее не нашлось сил, чтобы описать процедуру, проделанную с Джейкобом. Особенно без помощи «Справочника секретаря».

Сколько, по ее мнению, нужно времени, чтобы ударить человека курицей по голове и всадить в него нож? Не могу утверждать, что засекал время, но мне кажется, это не очень длительный процесс.

Похоже, сообразив, что ее довод не выдерживает критики, Инес быстро сглотнула и поспешно продолжила:

– И когда Руби вышла, она не выглядела расстроенной. По крайней мере, не очень.

Я прищурился. Не очень, значит? Так-так…

– И в какой же степени она была расстроена?

Я постарался произнести это как можно небрежнее, но, наверное, не слишком преуспел. Мои глаза встретились с серыми глазами Присциллы. Счастье во взгляде Присс отнюдь не било ключом.

Инес неопределенно взмахнула прозрачной ручкой:

– По-моему, Руби немножко нервничала. Но у нее имелись на то веские основания.

Согласен. Вряд ли можно сохранить полное спокойствие, пристукнув собственного муженька, пусть и бывшего.

Инес сообразила, как ее слова можно интерпретировать, и глаза ее расширились от ужаса.

– Нет-нет, – залопотала она, – я хочу сказать, что Руби нервничала, потому что не могла найти ключи от машины.

А-а, все понятно. Когда я потерял ключи от машины, то едва не умер от злости. Правда, нормальная реакция?

Пучок на голове Инес выразительно затрясся.

– Я точно знаю, что она их потеряла, потому что Руби некоторое время стояла перед моим столом и рылась в сумочке.

Бровки секретарши запятыми взлетели вверх, словно вторя своей хозяйке.

Не могу сказать, что я клюнула на уловку Инес. То, что Руби изображала поиски ключей, еще не означает, что эти самые ключи действительно пропали. Если вам нужно сделать вид, будто у вас пропали ключи, вы, само собой разумеется, начинаете рыться в карманах и сумках.

Инес уверенно продолжила:

– Наконец Руби решила, что забыла их в машине. Мы вместе вышли и направились к стоянке.

Лицо Присциллы просветлело.

– Так они оказались в машине?

Инес отвела взгляд:

– Не совсем так. Как только мы дошли до стоянки, Руби нашла ключи в одном из карманов.

Присцилла помрачнела. Очевидно, подумала о том же, о чем и я. Что это выглядит не слишком правдоподобно. Были все основания полагать, что Руби выдумала историю с пропавшими ключами, дабы объяснить свое волнение, а заодно на несколько минут увести Инес из приемной Джейкоба. Ведь тогда кто угодно мог войти незамеченным к Джейкобу, звездануть его курицей и так же незаметно улизнуть.

Я взглянул на Инес:

– Вам это не кажется странным? Что Руби вдруг нашла ключи?

Инес посмотрела на меня так, словно я говорил на иностранном языке.

– Руби? Нет, конечно! Может, для кого-нибудь другого это и было бы странным, но не для Руби. Она всегда все забывает. – Подавшись ко мне, Инес понизила голос: – Мистер Блевинс, Руби немного… – Секретарша замялась и глянула на Присс, словно не желая плохо отзываться о подруге в присутствии ее дочери. – Руби несколько легкомысленна. Она… она…

Думаю, Инес хотела сказать «совершенно чокнутая». Присс, как ни странно, нисколько не обиделась – видимо, подобная репутация ее матери была в городе притчей во языцех.

– Это правда, Хаскелл! Мама никогда бы не смогла продумать такое заранее. Боже, да если бы мама захотела совершить убийство, она забыла бы дома орудие преступления! Да она своего имени не вспомнит, если ее спросить!

Хотите верьте, хотите нет, но в голосе Присс сквозили умильные нотки. Будто она рассказывала о каком-то трогательном и чрезвычайно симпатичном свойстве.

Я промолчал, хотя, на мой взгляд, эта привлекательная черта характера вполне соответствовала совершенному преступлению. Если вы забываете свое собственное орудие, то приходится довольствоваться тем, что под руку подвернется, например бронзовой курицей и мясницким ножом. Но мне не пришлось ничего объяснять, потому что Присцилла и сама до этого додумалась. Улыбка ее погасла.

Последовало короткое неловкое молчание, которое нарушили яростные звуки: со стороны вестибюля неслась отборная ругань. И звуки эти быстро приближались.

– Да мне плевать, что ты там болтаешь! – орал разъяренный голос. – Я считаю, что мы имеем право получить объяснения. Ему заплатили кучу денег, и на тебе!

В дверном проеме, все в том же сером костюме в полоску, возник Р.Л. Оттолкнув его, в приемную ворвалась Лизбет. В отличие от мужа она успела переодеться, сменив норковую шубку на манто розового цвета, накинутое на алый спортивный костюм, на ногах у нее были чудовищно красные кроссовки. То ли Лизбет одевалась в спешке, то ли решила ввести новую моду. Не раздумывая, она устремилась к нам. Рост у Лизбет и без каблуков был весьма внушительный, а поскольку я мирно сидел на стуле, она показалась мне настоящей великаншей, к тому же разъяренной великаншей. Я поспешно вскочил, откуда-то из глубины желудка поднималось недоброе предчувствие.

Бетонные кудряшки Лизбет по-прежнему хранили неподвижность, правда, сейчас они были немного встопорщены, словно она часа два бежала против ветра. Глаза напоминали две пули, готовые в любую секунду поразить противника.

– И что теперь вы скажете в свое оправдание?!

Я тупо уставился на нее, не понимая, о чем речь. Неужто Лизбет вообразила, будто я имею отношение к смерти ее свекра? И собирается выбить из меня признание? Да, так просто ответ не найдешь, но Лизбет, видимо, не собиралась ждать.

– Разве вас не наняли телохранителем? – вопросила она.

Тон можно было определить как «Королева Елизавета допрашивает дворцовую гвардию».

– Да, конечно, – промямлил я, – но только телохранителем Присциллы.

Я со значением покосился в сторону своей подопечной. Как все могли убедиться, Присцилла была цела и невредима. Так чем же недовольна эта фурия?

Лизбет не стала держать меня в неведении. Она подбоченилась.

– Так вы вбили себе в голову, будто Джейкоб нанял вас охранять Присс, а его, значит, пусть себе убивают, так, что ли?

Это был удар ниже пояса.

– Постойте-ка, постойте-ка, – быстро проговорил я. – Кто же мог думать, что Джейкобу грозит опасность? Иначе непременно…

Лизбет, конечно же, перебила меня. Впрочем, ничего другого я и не ждал. Традиции есть традиции.

– И вы еще имеете наглость называть себя телохранителем?! – Она фыркнула. – Хотя, если подумать, у вас есть на то основания. Потому что теперь в вашем распоряжении действительно имеется тело, которое надо охранять!

Лизбет расхохоталась и оглядела присутствующих, приглашая насладиться ее шуткой. Тут я не выдержал и шагнул к ней:

– Послушайте, я вовсе не позволял убивать Джейкоба. Я весь день не спускал глаз с Присциллы…

– …пока убивали Джейкоба, – закончила за меня Лизбет.

Вот черт! И почему я оправдываюсь? Да потому, что действительно чувствую себя виноватым в смерти Джейкоба. Его ведь прикончили буквально у меня под носом. Пусть он нанял меня не для того, чтобы охранять ею персону, но Лизбет права. Если бы Джейкоб подозревал, что кто-то собирается его убить, он поручил бы мне и эту работенку.

– По условиям договора…

Лизбет не дала мне закончить. Презрительно мотнув бетонированными локонами, она повернулась к Инес:

– А вы небось собираетесь сказать, что Джейкоб так и не подписал новое завещание?

Думаю, примерно так выглядел пресс-секретарь владельцев «Титаника» на следующий день после того, как судно затонуло. Инес сгорбилась, из-за стола торчали лишь острый нос, серьги-виноградины да пучок с воткнутым в него карандашом.

– Ну… – послышался тихий шелест.

– Что «ну»? – рявкнула Лизбет. – Что еще за ну?!

– Ну… встреча мистера Вандеверта с мистером Габбардом была назначена на завтра.

Шепот Инес был едва различим, но у Лизбет, как я понял, со слухом все в порядке. Лицо под окаменевшими волосами побагровело.

– Я все документы напечатала.

Должно быть, Инес хотела сказать, что ее не в чем упрекнуть. Она сделала все, что в ее силах, чтобы новое завещание было подписано. Но подобная расторопность ничуть не смягчила Лизбет. Она мрачно посмотрела на секретаршу и повернулась к мужу.

– Видишь? – прошипела Лизбет. – Что я тебе говорила? Я знала! Я знала! – На мгновение мне показалось, что сейчас она затопает ногами. – Проклятье! А теперь все останется как было! Проклятье! Проклятье! Проклятье!

Глазки-пули устремились на дверь кабинета Джейкоба.

– А вы уверены, что старикан откинул копыта? Может, он просто притворился мертвяком?

Ну, знаете! Если Джейкоб лишь притворяется, тогда Чарли Чаплин вкупе с Бастером Китоном в подметки ему не годятся.

Лизбет шагнула к кабинету. Долю секунды я испытывал почти неодолимое желание позволить ей ворваться туда и самолично убедиться, что Джейкоб мертв, но в последний миг решил, что не стоит. Такого не заслуживала даже Лизбет. Кроме того, ее сирена гражданской обороны могла превзойти ту, что имелась в распоряжении Инес. Я преградил ей путь.

– Лизбет, вам не следует туда заходить.

Она уставилась на меня, секунд тридцать сверлила взглядом, затем, видимо приняв решение, тряхнула бетонными волосами и повернулась к мужу:

– Хорошо. Иди ты, Р.Л.! Иди и проверь! Может, Хаскелл умеет отличать мертвых от живых не лучше, чем охранять людей.

Вот язва. Надо было все же запустить ее в кабинет да еще запереть за ней дверь.

Однако Р.Л. не пришел в восторг от предложения Лизбет. В последний раз такое выражение на его лице я видел в школе, когда тренер футбольной команды поручил ему держать двухметрового громилу из команды соперника. Открыв рот, Р.Л. смотрел на Лизбет, и кровь медленно отливала от его красивого лица.

– Милая, я понимаю в мертвецах не больше Хаскелла, – прохрипел он. – А Хаскелл профессионал.

По-моему, Р.Л. перепутал меня с судмедэкспертом, но я решил, что сейчас не время вдаваться в дискуссию относительно профессиональных знаний частного детектива.

«Милая» презрительно хмыкнула:

– Чушь! Ты мужчина или нет? Ты сейчас же пойдешь и посмотришь на Джейкоба! Кто знает, вдруг еще не поздно сделать искусственное дыхание. По телевизору такое показывают все время. Может, это надолго и не подействует, но нам много времени не надо. Достаточно, чтобы Джейкоб подписал завещание…

Р.Л. выглядел так, словно это ему скоро понадобится искусственное дыхание. Он тревожно покосился на дверь кабинета, затем повернулся ко мне:

– Хаскелл, ты совершенно уверен?..

Я кивнул. Если Джейкоб не умер, то он, наверное, поставил мировой рекорд по задержке дыхания.

– Да, Р.Л., уверен. Мне очень жаль.

Р.Л., судя по виду, ни о чем не сожалел. На лице его отразилось облегчение. Он повернулся к жене:

– Вот видишь?

Лицо его законной супруги выражало отвращение.

– Нет, не вижу, и ты тоже не видишь! А теперь двигай туда и…

Следовало помочь однокашнику, пока Лизбет силой не втолкнула его в кабинет отца.

– Нам все равно нельзя туда заходить, – веско сказал я. – Шериф велел мне никого не пускать.

Я несколько преувеличил истинные слова Верджила, но выражение лица Р.Л. сообщило мне, что я поступил правильно. На мгновение даже показалось, что Р.Л. рухнет на колени и облобызает мои башмаки. Зато Лизбет выглядела так, словно хотела на деле проверить, действительно ли раны, нанесенные Джейкобу, представляют угрозу жизни. А роль подопытного кролика отводила мне.

Следовало ее отвлечь.

– Пока не приехал шериф, я хотел бы задать несколько вопросов. Вы случайно не знаете, кто мог ненавидеть Джейкоба настолько, что желал ему смерти?

Лизбет посмотрела на меня так, словно я спросил, не знает ли она человека, который не любит Гитлера.

– Вы шутите? – расхохоталась она. – Если у вас найдется пара часов, мы попытаемся перечислить вам все имена.

Присцилла уныло кивнула:

– Наш отец понятия не имел, как завоевывать друзей.

Я бросил взгляд на закрытую дверь кабинета. Похоже, нелегко придется тому, кто возьмется сочинять надгробное слово.

– Что ж, а вы знаете кого-нибудь, кто получал бы выгоду от смерти Джейкоба?

Как ни странно, ответил Р.Л.:

– Нет. Никого.

Взгляд, которым Лизбет наградила мужа, мог если не убить, то покалечить уж точно. Трудно сказать, то ли она рассердилась за то, что он выскочил со своим ответом, то ли по-прежнему испытывала раздражение из-за его упрямого нежелания взглянуть на Джейкоба.

– Чушь! – выдохнула Лизбет. – Одна маленькая жадная шлюшка получила огромную выгоду.

Уточнять, кого она имеет в виду, не было нужды.

– Я хочу сказать, – продолжила Лизбет, полоснув воздух наманикюренными когтями, – что теперь Уилладетта получит денежки, и при этом ей не надо будет терпеть Джейкоба. Не знаю, существует ли лучший мотив для убийства.

Определенный здравый смысл в этих словах, безусловно, имелся. Но она еще не закончила. Теперь Лизбет обратила убийственный взгляд на Присциллу.

– И не будем забывать про Присс! Бог свидетель, смерть Джейкоба – не самый худший для нее исход.

Присс подскочила:

– Эй, что ты хочешь сказать?

Лизбет довольно хихикнула:

– Ровным счетом ничего, дорогуша! Ты ведь теперь отхватишь половину птицефабрики! Да-да, миленькая, небось в глубине души так и прыгаешь от радости.

Серые глаза Присс вновь стали похожими на раскаленную лаву. Сжав кулаки, она шагнула к невестке. Я преградил ей путь.

– Минутку, Присс.

Не знаю, что я собирался делать. Может, я и вешу больше среднестатистической женщины, но Лизбет была почти с меня ростом, а Присцилла, хотя и ниже на полголовы, уже доказала свою превосходную физическую форму, когда мы упражнялись в беготне по коридору. Поэтому никакой уверенности, что удалось бы предотвратить дамскую потасовку, но, к счастью, до этого и не дошло. С улицы донеслись завывания полицейской сирены. Присцилла пару раз недовольно моргнула и отступила назад.

Я облегченно перевел дух. Вряд ли мне удалось бы объяснить Верджилу, с какой стати Присцилла и Лизбет катаются по полу, стараясь выцарапать друг другу глаза.

Заскрипели тормоза – шериф со своей свитой прибыл. Машин, наверное, было штук десять, и, похоже, каждая с включенной сиреной. Черт его знает, зачем они подняли такой шум, ведь не было никакой необходимости спешить – Джейкоб никуда бы от них не делся. Правда, я подозревал, что сирены включили по наущению Верджила. Пусть он не смог предотвратить убийство, зато позаботился о том, чтобы все, включая самого убийцу, знали, что Верджил Минрат взялся за дело.

И что он в ярости.

Когда Верджил ворвался в помещение, на лице его боролись гнев и горе. В новенькой коричневой форме Верджил выглядел бы щеголем, если бы не приличных размеров брюхо, нависавшее над пряжкой ремня. Поэтому Верджил выглядел не столько щеголем, сколько бедолагой, потерпевшим поражение в битве с чипсами и жареной картошкой.

Горе на лице Верджила в конце концов одолело гнев. Впрочем, у нашего шерифа всегда такой вид, будто час назад почил его ближайший родственник. Как правило, кислая мина Верджила не соответствует действительному положению вещей, но в данном случае она была как нельзя кстати. Загорелое лицо Верджила покрыто паутиной морщин, которые углубляются в зависимости от степени меланхолии, и сейчас морщины в уголках рта напоминали каньоны. Редеющие седые волосы были взъерошены так, словно шериф использовал собственную шевелюру в качестве метлы.

– Боже, боже, боже! – простонал он вместо приветствия. – Это ужасно! Просто ужасно!

Спорить с ним никто не стал.

Следом за шерифом в комнату ввалились криминалисты, фотографы, медицинские эксперты и еще куча всякого люду. Хищной стаей они устремились в кабинет. Вся эта толпа спровоцировала у меня приступ воспоминаний. Восемь лет подряд я только и делал, что любовался на трупы и ловил преступников. Изо дня в день. Все это мне настолько опостылело, что однажды я плюнул на Луисвиль, на полицию и вернулся в родной городок, не без оснований рассчитывая, что с трупами покончено раз и навсегда. Как бы не так! И тело Джейкоба наглядно свидетельствовало о моих ошибочных представлениях.

Разумеется, сегодня все происходило не так, как прежде. Во-первых, как я и предполагал, Верджил не пустил меня в кабинет Джейкоба. Во-вторых, в этот раз не я задавал вопросы, а расспрашивали меня.

– Ты находился здесь? – тут же пристал ко мне шериф. – Прямо в этом здании, когда это случилось?

Мы сидели за столом Инес, который реквизировали для проведения допросов. Верджил открыл небольшой блокнот и упоенно застрочил. Я прекрасно понимал, что ответ на этот вопрос новостью для него не будет.

– Я находился в вестибюле, сидел перед кабинетом Присциллы.

– В качестве телохранителя?

В голосе Верджила отчетливо прозвучало недоверие.

Так я и знал! Шериф явно собирался насладиться моим чувством вины. И хоть на лице его по-прежнему пребывала траурная мина, но в глазах появился огонек.

– Да, Верджил, – сухо ответил я. – В качестве телохранителя. Телохранителя Присциллы.

Надо сказать, мой ответ не произвел никакого впечатления.

– Значит, ты говоришь, в качестве телохранителя? – повторил он почти радостно.

Я скрипнул зубами.

– Да.

В это мгновение до нас донесся пронзительный голос Лизбет. Верджил выпихнул Инес и всех членов семейства Джейкоба в коридор дожидаться своей очереди. Одного из заместителей он поставил у входной двери, а другого у черного хода – дабы никто не вздумал улизнуть, и мог быть совершенно спокоен, потому что мало у кого возникнет желание спорить с заместителями Верджила – близнецами Гунтерман. Их зовут Джеб и Фред. Как-то раз на летней ярмарке они устроили аттракцион – на пару перевернули грузовик.

Мы выглянули в коридор. Лизбет напирала на Фреда, с такой силой размахивая розовым манто, что оно напоминало пращу.

– Р.Л.! – кричала Лизбет. – Почему бы нам не подать в суд на этого растяпу?! Пусть отвечает за преступную небрежность! Ведь когда врачи недосмотрят за больным и тот умирает, на них подают в суд.

Не нужно быть детективом, чтобы понять, кого Лизбет имела в виду.

Я не расслышал, что ей ответил Р.Л., но огонек в глазах Верджила разгорелся еще ярче. Можно было даже поклясться, что Верджил вот-вот улыбнется. Но он сумел совладать с собой и, не глядя на меня, вернулся за стол и снова застрочил в записной книжке. Я сел и поглубже вжался в стул, чувствуя себя несчастнейшим человеком на свете.

Верджилу не понадобилось много времени, чтобы выяснить у меня все, что ему требовалось. Разумеется, я забыл упомянуть, что осмотрел кабинет Джейкоба. Зачем давать шерифу лишний повод для горя?

– Скажи секретарше, Инес Как-бишь-ее-там, что следующая на очереди она.

Голос Верджила был исполнен трагизма.

Когда я сообщил Инес о желании шерифа поговорить с ней, она задрожала как осиновый лист и побрела в комнату с видом преступницы, которую поджидает электрический стул.

Присцилла подпирала стену чуть дальше по коридору, Р.Л. с Лизбет стояли еще дальше. Я окинул их взглядом, и у меня возникло странное чувство, будто чего-то не хватало. Но чего?

И тут до меня дошло. Не хватало слез. Родственникам полагалось рыдать в три ручья, а их глаза были сухи, как пески Сахары. Похоже, кончина Джейкоба никого не взволновала. Вызвала раздражение – может быть. Причинила большие неудобства. Но расстроила? Ни капельки.

Единственным человеком, который, казалось, того и гляди расплачется, была Инес. Судя по всему, она только сейчас сообразила, что у нее больше нет начальника. А раз у нее больше нет начальника, значит, у нее больше нет работы.

– Боже мой! – донесся из приемной ее стон. – Получается, я… я теперь безработная!

Инес почти выплюнула это слово, словно какое-то грязное ругательство. По-видимому, Присцилла тоже прислушивалась к тому, что происходило за дверью. Она шагнула ко мне:

– Ну, Хаскелл, я думаю, у вас с Инес теперь много общего.

Нетрудно было догадаться, что она имеет в виду, но я решил прикинуться непонимающим.

– То есть?

– Подумай сам. Раз у тебя теперь нет работодателя, значит, нет и работы.

Таким тоном обычно разговаривают с людьми, имеющими коэффициент интеллекта на уровне дошкольника.

Поскольку день для меня складывался крайне неудачно – не настолько неудачно, как для Джейкоба, но все-таки весьма неудачно, – то голос мой, наверное, звучал более сердито, чем мне того хотелось.

– Ошибаешься, Присс. Джейкоб заплатил мне за три дня, и именно столько я собираюсь работать над этим делом.

У Присциллы буквально отвалилась челюсть. Она сделала пару глубоких вдохов и заорала:

– Ну уж нет!

Она чуть было не поддалась своей пагубной привычке припустить рысью, но я схватил ее за руку.

– Присс, тебе не приходило в голову, что возможный похититель никуда не делся? Что убийство Джейкоба и записка о похищении никак не связаны между собой?

Присцилла недоуменно посмотрела на меня:

– Это далеко идущий вывод. Ты даже не знаешь наверняка, а был ли похититель.

– Если ты считаешь этот вывод далеко идущим, то как насчет другого? А вдруг убийца и похититель имеют отношение друг к другу? Может, похититель превратился в убийцу? И тогда тебе более чем когда-либо требуется телохранитель.

Присцилла выдернула руку, но осталась на месте. Она продолжала смотреть на меня. По-моему, впервые в ее глазах мелькнула тревога. Из приемной донесся голос Инес. Она о чем-то рассказывала. Мы замерли. Речь шла о Руби и потерянных ключах.

Я не сводил взгляда с лица Присциллы, на котором тревога быстро перерастала в панику.