Текст книги "Волевой поступок"
Автор книги: Барбара Брэдфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
6
– Старшая сестра хочет тебя видеть, Кентон, – сообщила сестра Роджерс, устремив строгий взгляд на Одру. – Она сказала «немедленно», так что лучше тебе поторопиться.
Одра, только что закончившая измерять температуру одному из детей, кивнула.
– Спасибо, я сейчас к ней поднимусь.
Отойдя от кровати, она внимательно оглядела своих маленьких пациентов. В небольшом изоляторе находились дети, болеющие коклюшем, и в это ледяное декабрьское утро беспокойство о них не оставляло ее.
Идя вместе с сестрой по проходу между кроватями к двери, Одра прошептала, понизив голос:
– Сегодня все они возбуждены, особенно тот малыш у окна. Его измучил кашель – он даже завтрак не смог в себе удержать. Доктор Паркинсон волнуется за него. Может быть, вы пришлете младшую сестру приглядеть за ним? И за другими, конечно?
– Будь спокойна. Я побуду здесь до твоего возвращения. Уверена, старшая сестра долго тебя не продержит. – Губы сестры Роджерс тронула легкая улыбка, и с неожиданной мягкостью она тихо заметила: – Твое усердие в самом деле похвально, Кентон. Из тебя получилась хорошая сестра.
Такую похвалу нечасто можно было услышать от самого старшего члена сестринского штата – сестра Роджерс начинала в больнице палатной санитаркой и была известна своей педантичностью. Удивленная Одра улыбнулась в ответ и, испытывая чувство гордости, выпрямилась во весь рост.
– Спасибо, сестра, – сказала она, – я стараюсь.
Сестра Роджерс слегка наклонила голову и отвернулась.
Это означало, что разговор окончен, и Одра, пройдя через передний холл, побежала вверх по широкой главной лестнице, надеясь, что у старшей сестры наконец-то появились для нее хорошие новости. Приняв решение уехать из Рипона, чтобы работать в Лидсе, Одра поделилась своими планами с Маргарет Леннокс и попросила у нее совета. Та, решив принять участие в судьбе девушки, великодушно согласилась сделать все от нее зависящее, чтобы ей помочь. К несчастью, до сих пор все попытки были безуспешными. Ни в Лидсе, ни в прилегающих районах вакансий в больницах не было.
Однако Одру не очень это огорчало, так как сама Гвен только недавно устроилась работать в городскую лечебницу Лидса. Хотя Одра и чувствовала себя одиноко без любимой подруги, на дежурстве она оставалась бодрой и неутомимой.
На протяжении трех последних месяцев Одру не оставляла уверенность в том, что в конце концов что-нибудь подвернется. И вот теперь, остановившись перед кабинетом старшей сестры, она подумала, что, возможно, предчувствие ее оправдалось. Одра распрямила манжеты, разгладила белый накрахмаленный фартук и постучала в дверь с резным стеклом. Услышав приглашение, она вошла в комнату.
Маргарет Леннокс сидела за своим большим заваленным бумагами столом в темно-синем платье и маленькой белой муслиновой шапочке – знак высшего сестринского ранга в иерархии каждой больницы. Она казалась еще более неприступной, чем всегда. Но из своего опыта Одра знала, что у этой грозной с виду женщины добрейшее сердце.
Начальница подняла на нее глаза и улыбнулась – она благоволила к Одре, испытывая к ней уважение, смешанное с восхищением. Зная историю девушки из хранящегося в больнице личного дела, она не переставала удивляться силе ее характера и несгибаемой воле.
– А, Одра, – сказала сестра Леннокс дружелюбно, – проходи и садись. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
– Слушаюсь. – Одра быстро подошла к столу и опустилась на деревянный стул, выпрямив спину и сложив руки на коленях. Ее широко раскрытые синие глаза были прикованы к лицу старшей сестры.
Маргарет Леннокс взглянула на письмо, которое держала в руке, и положила его на стол.
– Ну что ж, Одра, думаю, что могу предложить тебе место в Лидсе.
Лицо Одры озарилось радостью. Но прежде, чем она успела что-либо сказать, сестра Леннокс подняла руку и воскликнула:
– Минутку! Не слишком радуйся… по крайней мере, подожди. Я должна объяснить, что это не та работа, которую ты искала. К сожалению, это не в больнице.
– Ах, вот как, – произнесла Одра, – понятно. – И лицо ее омрачилось.
– Знаю, ты разочарована, что я не смогла устроить тебя в подходящее заведение, – продолжала Маргарет Леннокс сочувственным тоном. – И тем не менее я считаю, что ты должна обдумать это предложение, тем более что тебе так хочется переехать в Лидс.
– Конечно, я обдумаю его, – ответила Одра.
– Ну вот и умница. Итак, слушай. Я получила письмо от миссис Ирэн Белл, жены хорошо известного лидского адвоката. Она ищет няню и просит меня подыскать подходящего человека здесь, в больнице. Естественно, Одра, я сразу же подумала о тебе.
И сестра Леннокс рассказала девушке о том, как познакомилась с миссис Белл во время их совместного участия в движении суфражисток перед самой войной и как они сохранили связавшую их дружбу на долгие годы.
– Миссис Белл выше всяких похвал. У нее множество достоинств, – говорила сестра Леннокс. – И у меня есть основания считать, что вы с ней подойдете друг другу. Судя по тому, что она пишет в письме, работа будет нетрудная. Тебе придется смотреть только за одним ребенком – мальчиком пяти лет. Остальные трое детей – взрослые, полагаю, они учатся вне дома. – Леннокс вопросительно подняла бровь. – Ну, что ты по этому поводу думаешь? Тебя это интересует?
Одра с жадностью ловила слова старшей сестры, прекрасно понимая, что было бы глупо отказываться от такой возможности, не выяснив все до конца. Поэтому она без промедления ответила:
– Конечно.
Маргарет Леннокс кивнула, как бы подтверждая какие-то свои мысли, а вслух сказала:
– Я уверена, что с такой работой ты справишься играючи. – Она откинулась назад, сложила руки перед собой, соединив кончики пальцев, и несколько мгновений поверх них внимательно смотрела на Одру. Затем она произнесла:
– Ты так хорошо обращаешься с детьми, что у меня нет никаких сомнений в том, что ты будешь отличной няней. И не забывай, ты уникальная сестра милосердия, Одра, ты умеешь лечить, а это большая редкость. Никогда не забывай об этом твоем… можно сказать – даре.
– Нет, я не забуду, – ответила Одра, покраснев от похвалы и бормоча фразы благодарности старшей сестре за добрые слова и доверие к ней.
Тем временем Маргарет Леннокс продолжала:
– У меня были особые планы в отношении твоей работы в больнице, Одра, и я предполагала, что твое повышение – дело недалекого будущего. – Она улыбнулась девушке, затем слегка передернула плечами, как бы говоря, что ничего тут не поделаешь. – Ну что ж, лично я буду очень сожалеть о твоем уходе, если ты решишь оставить больницу. Но, как я тебе уже многократно говорила, я никогда не встану на твоем пути.
– Я знаю это и очень ценю все, что вы делаете для меня, – сказала Одра.
Улыбнувшись, сестра Леннокс закончила более деловым тоном:
– Сегодня я позвоню миссис Белл и договорюсь о твоем приезде в Лидс на собеседование. Я сообщу тебе все подробности, как только сама их узнаю. А пока возвращайся к своим обязанностям в изоляторе.
– Хорошо, – сказала Одра, вставая. – Еще раз спасибо.
И вот она ехала в Лидс.
Ехала, чтобы встретиться с миссис Ирэн Белл в ее доме, Калфер-Хаузе, в Верхнем Армли.
У Одры было такое чувство, что это начало чего-то хорошего в ее жизни. Она тихонько посмеялась над собой. Ведь предстояло всего-навсего собеседование перед приемом на работу. Однако же, если все пройдет хорошо, в ее жизни наконец произойдут большие перемены. Может быть, это будет началом совершенно новой жизни.
Эта мысль придала пружинистость ее походке, когда она пересекала Рыночную площадь в Рипоне, направляясь к маленькой железнодорожной станции на Норт-Роуд. Этим утром глаза Одры так ярко блестели, а ее юное, свежее лицо было залито таким румянцем, что несколько прохожих обернулись ей вслед. Но она этого не заметила. Как не замечала погоды. А день был ненастный и необычно холодный, небо – мрачное, почти не видимое из-за снега. Но ей было все равно. Даже если бы вдруг наступила весна, Одра этого не заметила бы, так поглощена была она своей целью и так переполнена радостным ожиданием и возбуждением. Всего неделю назад она слыхом не слыхивала о существовании семьи Белл, а теперь, проехав полграфства Йоркшир, она собиралась поступить к ним на работу.
А что если Беллы ей не понравятся?
При этой мысли Одра сбилась с ноги, но только на долю секунды. Шагая быстро и легко, она говорила себе, что придумает какой-нибудь благопристойный предлог и сразу же уедет, если люди в Калфер-Хаузе покажутся ей неподходящими хозяевами.
Билетер на станции весело поздоровался с Одрой, проколол ее билет и вручил обратный корешок. Он вежливо коснулся фуражки, и она, кивнув в ответ, заспешила вдоль платформы к уже стоящему у перрона лидскому поезду, свистящему и пыхтящему паром. Она быстро поднялась в вагон и прошла в первое попавшееся ей пустое купе первого класса. Она заняла угловое место у окна, и буквально через несколько минут дежурный по станции дал свисток. Поезд тронулся.
В купе было теплее, чем ожидала Одра. Сняв серые шерстяные перчатки и расстегнув пальто, она откинулась назад, устраиваясь поудобнее.
Одра знала, что выглядит сегодня отлично. Для поездки в Лидс она надела свое лучшее серое пальто от Мелтона. Хотя оно было куплено на распродаже и ему уже было два года, оно все еще было модным – свободного покроя с длинными накладными отворотами, пристегивающимися большой пуговицей на боку. Под пальто на ней были прямая юбка из серой шерсти и в цвет ей длинный, ниже бедер джемпер. Вместе они стройнили ее, и она надеялась, что создаваемая ими длинная прямая линия, а также черные выходные туфли с высокими каблуками делают ее выше. Это радовало Одру, всегда старавшуюся прибавить себе несколько сантиметров роста. Единственным украшением ее были доставшаяся от матери брошь-камея, приколотая ею к джемперу, и подержанные часы, к которым, тем не менее, она относилась с большой бережностью.
В сентябре, когда Одра гостила у Гвен, подруга подарила ей сливового цвета шляпу-клош из чесаного фетра.
– Самая неудачная моя покупка, – сказала Гвен, показывая шляпу Одре. – Она на мне, как на корове седло. Я в ней выгляжу просто ужасно, а на тебе она просто идеальна, душечка.
Гвен оказалась права. Шляпа в самом деле шла Одре, и она берегла ее для особого случая. Сегодня она надела ее впервые.
Но тут Одрой овладело беспокойство: не выглядит ли шляпа слишком фривольно для собеседования с миссис Белл? Открыв сумочку, она достала зеркало. Увиденное тут же рассеяло ее беспокойство. Шляпа, которая была последним криком моды, придавала ей стильный современный вид, а сочный сливовый оттенок фетра как раз в меру оживлял ее серый ансамбль. Она была одета строго и пристойно и была уверена, что произведет хорошее впечатление на миссис Ирэн Белл.
Одра шепотом повторила ее имя. Оно писалось и произносилось на французский манер, и она подумала, что это красивое имя. Пока поезд с грохотом несся через Дейлз в сторону Лидса, мысли Одры непрестанно возвращались к женщине, с которой она должна была встретиться. Она стала обдумывать то немногое, что ей удалось узнать о ней от Маргарет Леннокс.
В понимании Одры Ирэн Белл была процветающей деловой женщиной, склонной к интеллектуальным занятиям, и немного синим чулком. Преданная делу борьбы за права женщин, она была непоколебимым последователем движения Эмелины Панхерст, так много сделавшей для женской эмансипации. По словам Маргарет, миссис Белл была также большой поклонницей Нэнси Астор, американки, вышедшей замуж за лорда Астора и ставшей первой женщиной, которая заседала в парламенте. Миссис Белл и сама активно участвовала в политической жизни; она, по-видимому, неутомимо работала на партию тори в Лидсе и имела свои собственные политические амбиции – особенно в отношении парламента.
Одра нисколько не сомневалась, что это была интересная женщина, совсем не похожая на тех, с кем ей до сих пор приходилось встречаться. Не считая, конечно, такой незаурядной личности, как Маргарет Леннокс, которую Одра глубоко почитала и даже идеализировала.
Глядя в вагонное окно и почти не замечая проносящихся мимо полей и кустарников, Одра пыталась представить себе миссис Белл. Если она была подругой старшей сестры в течение многих лет и имела взрослых детей, то ей должно было быть уже за сорок, думала Одра. И тут же ей представилась строгая и даже несколько суровая женщина, напоминающая Маргарет Леннокс, бывшую образцом организованности и точности во всем, что она делала.
На этот последний вывод натолкнул Одру стиль письма, которое она получила от миссис Белл в начале недели. Оно было подробным и точным: в инструкциях относительно того, как ей добраться до Калфер-Хауза, ничего не было упущено. Уже во второй раз за последние дни Одру поразила исключительная предусмотрительность этой женщины, выславшей ей железнодорожный билет первого класса, а не более дешевый, как можно было бы ожидать при данных обстоятельствах. Это был поистине заботливый жест, который свидетельствовал о том, как могут сложиться их отношения, по крайней мере в понимании Одры. Она внезапно почувствовала, насколько интересна ей эта женщина и с каким нетерпением она ожидает встречи с ней.
Пунктуальность была одной из главных черт характера Одры, и она всегда нервничала, если ей приходилось опаздывать. Во время поездки она то и дело смотрела на часы, моля Бога, чтобы поезд пришел вовремя. К ее большому облегчению, он не опоздал – подошел к вокзальной станции Лидса ровно без одной минуты два, даже на шестьдесят секунд раньше срока.
Выйдя из унылого и грязного здания вокзала, Одра оказалась в водовороте транспорта и пешеходов, спешащих по своим делам. На секунду или две шум, скрип и лихорадочная суматоха этого самого крупного промышленного города на севере Англии поразили и испугали Одру. Оглушительная какофония звуков резко контрастировала с сельской тишиной сонного патриархального Рипона.
Но так как ничто не обескураживало Одру надолго, она через несколько минут приспособилась к обстановке. Сделав глубокий вдох, она распрямила плечи и гордо подняла голову, готовая бесстрашно встретить все, что ожидало ее в этом волнующе новом для нее мире.
Крепко зажав под мышкой сумку, она решительно перешла через дорогу на городскую площадь, где возвышалась статуя Черного принца на боевом коне. Нужную ей трамвайную остановку она нашла без труда и после десятиминутного ожидания в небольшой очереди вошла, вслед за стоящими перед ней людьми, в трамвай, идущий в Уингейт. В Верхнем Армли трамвай разворачивался и шел назад в город. Миссис Белл писала ей, что ее остановка конечная.
Через полчаса Одра сошла с двухэтажного трамвая, поездка в котором доставила ей большое удовольствие, и остановилась на минутку, с интересом оглядываясь вокруг. Не исключено, что очень скоро ей придется здесь жить.
Справа был маленький парк, окруженный черным чугунным забором с заостренными прутьями и аккуратно подстриженной живой изгородью. Как упомянула миссис Белл, он имел странное название Чарли-Кейк – Пирожок Чарли. Слева, за низкой кирпичной стеной, находилось огромное красивое кирпичное здание. Одра предположила, что это средняя школа для мальчиков в западной части Лидса.
Она точно знала, куда ей нужно идти, и без промедления двинулась вперед, не переставая разглядывать все вокруг. Было очевидно, что Верхний Армли очень живописен и несет печать викторианского очарования. Несмотря на то что небо, покрытое темными тучами, было мрачным и предвещало снегопад, легко угадывалось, как красиво здесь летом.
Следуя указаниям миссис Белл, которые Одра, обладавшая отличной памятью, выучила наизусть, она направилась вверх по Гринхилл-Роуд к Хилл-Тону, где находился дом Беллов.
День был холодный и очень ветреный. И она шла, с трудом придерживая свою шляпу. Ледяной ветер, свирепо продувавший склоны холма, сбивал ее с ног. Дрожа от холода, она добралась наконец до вершины холма и остановилась перед внушительными витыми железными воротами, на которых висела большая доска в форме ромба. Доска была сделана из меди и начищена до ослепительного блеска. На ней причудливыми буквами со множеством завитков была надпись «Хауз».
7
Ирэн Белл оказалась совсем не похожей на образ, созданный Одрой в ее воображении. Женщина, шедшая ей навстречу по длинному роскошному турецкому ковру, была высокой, гибкой, очень элегантной, с яркими каштановыми волосами рыжеватого оттенка. Они были коротко острижены по последней моде, с челкой над тонкими подрисованными бровями и темно-карими блестящими глазами. Высокие скулы и тонкий аристократический нос были усеяны веснушками. Довольно крупный рот сверкал алой губной помадой.
Ирэн Белл производила ошеломляющее впечатление – стиль ее одежды и весь облик приковывали внимание неординарностью и яркими красками, почти кричащими.
Она стремительно пересекла красивую, выдержанную в голубых и белых тонах гостиную с множеством антикварных вещей, где Одра ждала ее. Что-то в миссис Белл, в том, как она двигалась, напоминало мальчишку-сорванца, бросавшего миру вызов. Она казалась намного моложе своих сорока пяти лет. Платье из красного шерстяного трикотажа подчеркивало ее моложавость; оно было с удлиненным облегающим лифом и плиссированной довольно короткой юбкой, открывающей великолепные ноги.
Одра сразу же узнала это платье. Она видела его на фотографии всего неделю назад в старом летнем номере журнала «Харперс базар», который купила в букинистическом киоске в Рипоне. Платье было смоделировано молодым французским дизайнером Габриэлем Шанелем, пользовавшимся огромной популярностью.
– Привет! Привет! – воскликнула миссис Белл, остановившись и протягивая руку гостье. – Я так рада познакомиться с вами, мисс Кентон.
Одра также протянула руку и почувствовала крепчайшее рукопожатие.
– Добрый день, миссис Белл. И я рада познакомиться с вами.
Одарив Одру теплой, обезоруживающей улыбкой и не выпуская ее руку, Ирэн Белл повела ее к двум огромным диванам, стоявшим друг против друга у камина.
– Очень любезно было с вашей стороны проделать такой путь, мисс Кентон. И в такую жуткую погоду. Да, вы действительно оказали мне большую любезность. Садитесь же, садитесь здесь. Да-да, поближе к огню. Отогрейтесь. Кухарка готовит горячий шоколад. Кора сейчас его принесет. Я надеюсь, что вы любите горячий шоколад. Или вы предпочитаете чай? А может быть, кофе?
– Шоколад будет очень кстати, большое спасибо, – сказала Одра, осторожно усаживаясь на краешек большого синего бархатного дивана и не сводя внимательных глаз с миссис Белл, которая опустилась на другой диван.
Теперь, видя Ирэн Белл вблизи, Одра поняла, что не ошиблась насчет ее возраста. Ей определенно было около сорока пяти, но она хорошо сохранилась, была ухоженной и изысканно одетой. Хотя вокруг ее глаз и рта лучились выдававшие возраст морщинки, они были тонкими и едва различимыми; ее фигура также была прекрасной, а в огненных – натуральных, а не крашеных – волосах не было ни малейших признаков седины. Бодрость, энергичная манера двигаться, живость и быстрота речи усиливали производимое впечатление молодости.
Пробыв в обществе миссис Белл всего несколько минут, Одра поняла, что эта женщина ей понравится. В ней чувствовались открытость и легкость, честность и практичность, находившие отклик в душе Одры. Она откинулась назад и испытала покой. Здесь, в Калфер-Хаузе, ей было очень уютно. Обычно застенчивая и замкнутая с незнакомыми людьми, Одра чувствовала себя совершенно непринужденно в обществе миссис Белл. Ирэн Белл скрестила длинные красивые ноги и изучающе посмотрела на Одру темными умными глазами. Затем сказала легким и веселым тоном:
– В каком-то отношении я чувствую себя довольно глупо, мисс Кентон, пригласив вас на собеседование. Маргарет Леннокс дала о вас такой прекрасный отзыв, что я готова была принять вас на работу заочно. Не утруждая себя и вас личной встречей. – Она засмеялась, казалось, сама над собой и продолжала: – Но потом я поняла, как несправедливо это будет по отношению к вам, мисс Кентон. Ведь, в конце концов, важно, чтобы мы вам понравились. Чтобы вы захотели жить и работать в Калфер-Хаузе. И я решила, что должна дать вам возможность приехать посмотреть на нас.
Ирэн Белл снова засмеялась, откинулась назад, облокотилась локтем на горку шелковых подушек, продолжая ненавязчиво, чтобы не смутить Одру, изучать ее. Она была заинтригована сидящей перед ней девушкой, державшейся с таким тактом и достоинством. Маргарет Леннокс нарисовала очаровательный портрет Одры и, по всей видимости, не преувеличила ее достоинств. Одра Кентон была меньше ростом, чем она ожидала, и выглядела скорее хрупкой, но физическая выносливость девушки не очень-то волновала Ирэн Белл. Сила характера, воспитанность, высокие моральные качества и личное обаяние были главными требованиями при выборе и найме няни. По мнению Маргарет, суждению которой она доверяла, эта девушка сполна обладала всеми этими качествами и еще многими другими.
– Сестра Леннокс сказала мне, что считает: мы с вами психологически совместимы, миссис Белл, и высказала уверенность, что я легко справлюсь с работой. – Одра устремила пристальный взгляд на Ирэн, и продолжила: – Но она описала мне ее только в общих чертах. Может быть, вы будете настолько добры, что расскажите о ней поподробнее.
– Господи, ну конечно! Я ведь должна ввести вас в курс дела! Значит, так. Как вы знаете от Маргарет, вы будете полностью ответственны за нашего младшего ребенка. Нашего единственного сына. Три дочери уже взрослые. Старшая, мисс Пандора, живет дома. Две младших, Фелисити и Антония, находятся в пансионе. Я должна вам объяснить еще вот что, мисс Кентон. Каждый день я уезжаю по своим делам. Я управляю шерстяной фабрикой, которую получила в наследство от отца. Кроме того, у меня в Лидсе есть салон женской одежды «Парижская мода». Уверена, вы его знаете.
Одра огорченно покачала головой.
– Нет, к сожалению, не знаю, миссис Белл. Единственный магазин, который мне известен в Лидсе, – это «Торговый дом мадам Харт». Я заходила однажды туда со своей подругой Гвен.
– Мой магазин не такой большой, как универмаг Эммы Харт, – сказала миссис Белл. – Но импортные французские платья, которые есть у меня, уже начинают конкурировать с теми, которые она продает в своем модельном зале. Однако продолжим. Так как я почти целый день отсутствую, мне нужен ответственный человек, которому я могу поручить ребенка и уход за ним. Такой человек, как вы. Что же касается вашего быта, то у вас будет чудесная спальня, большая и удобная, с окнами в сад. Она на одном этаже с детской, и при ней есть отдельная ванная комната. У вас будет один свободный день в неделю плюс каждое второе воскресенье. Раз в году недельный отпуск. Я предоставлю вам три хлопчатобумажных униформы для лета, а также летнее пальто и шляпу. Такое же количество одежды для зимы. Что же касается вашего жалованья…
Миссис Белл остановилась, услышав стук, и взглянула на дверь. Она открылась, чтобы впустить молодую пухленькую горничную, которая поспешно толкала перед собой чайную тележку.
– А, Кора, наконец-то! – воскликнула миссис Белл. – Пожалуйста, будь осторожна. Подкати тележку к камину. Это мисс Кентон, я искренне надеюсь, что она будет жить вместе с нами в Калфер-Хаузе как наша новая няня.
Тележка внезапно с грохотом остановилась, Кора уставилась на Одру, сузив глаза. Затем, по-видимому, удовлетворенная ее внешним видом, она широко улыбнулась и неуклюже сделала книксен.
– Рада познакомиться, мисс, – сказала она и двинулась дальше по длинному турецкому ковру, катя тележку с опасной небрежностью.
Одра дружелюбно кивнула и улыбнулась в ответ.
– Добрый день, Кора, – ответила она и напряглась, наблюдая за рискованными маневрами горничной.
Кивком головы Ирэн Белл отпустила Кору, взяла серебряный кувшин и наполнила две большие чашки, заметив:
– У нас замечательная кухарка миссис Джексон, а дворецкого зовут мистер Эджитер. Я думаю, вы уже видели Доди, другую горничную, когда пришли? Не она ли открывала вам дверь?
– Вероятно, она, миссис Белл. – Одра встала и, подойдя к тележке, взяла предложенную ей чашку горячего шоколада.
– Обязательно попробуйте, какие наша кухарка печет корнуэллские пирожки, – воскликнула Ирэн Белл. – О них идет слава.
– Спасибо. – Одра поставила чашку с дымящимся и пенящимся шоколадом на старинный столик красного дерева, стоящий рядом с диваном, положила полукруглый пирожок с мясом на тарелку и вернулась на место.
Сделав глоток шоколада, миссис Белл продолжала:
– Я собиралась сказать, когда вошла Кора, что ваше жалованье составит шестьдесят фунтов в год. Это на десять фунтов больше того, что мы платили последней няне. Маргарет Леннокс предупредила, что будет несправедливо предложить вам меньше шестидесяти фунтов, имея в виду высокую квалификацию, полученную вами в больнице. – Ирэн Белл наклонилась, внимательно глядя на Одру. – Ну как, мисс Кентон, устраивает вас такая работа? – Ее изящная тонкая бровь красноречиво приподнялась.
Одра была удивлена и обрадована суммой денег, которую ей собирались платить. Она сказала:
– Работа меня устраивает, миссис Белл. Очень устраивает. Однако я хотела бы познакомиться с вашим малышом, прежде чем окончательно скажу «да». – Одра откровенно посмотрела в глаза миссис Белл, и лицо ее озарила милая искренняя улыбка. – Я абсолютно уверена в том, что он понравится мне, но хочется быть уверенной, что и я понравлюсь ему.
– Какая чудесная предусмотрительность, мисс Кентон. Я в восторге, просто в восторге от того, что вы станете членом нашей маленькой семьи. – На лице Ирэн Белл, по-прежнему подвижном и выразительном, теперь читалось облегчение и удовольствие. В комнате громко зазвучал ее веселый смех. – Я знаю, что вы понравитесь малышу. Как вы можете не понравиться? Сейчас у него дневной сон, но вы обязательно познакомитесь с ним позже. И прежде чем вы уедете, я хочу показать вам Калфер-Хауз. И познакомить со слугами.
Автомобиль остановился перед зданием Главного почтамта на городской площади.
Минуту спустя облаченный в униформу шофер уже открывал дверь, помогая Одре выйти.
– Большое спасибо, Робертсон, – сказала она, благодарно улыбнувшись.
– Рад вам услужить, мисс. Всего доброго, мисс. – Коснувшись козырька фуражки, шофер поспешно вернулся на свое место.
Одра повернулась и шагнула в сторону Гвен, стоявшей у ступеней почтамта, где они условились встретиться.
Глаза Гвен расширились от изумления. Придя в себя, она бросилась навстречу Одре. Схватив подругу за руку, она воскликнула:
– Ну не стали ли вы шикарной дамой! Подкатить в роскошном лимузине! Вы только себе представьте!
Одра не могла удержаться от смеха.
– Миссис Белл задержала меня в Калфер-Хаузе дольше, чем я предполагала, – объяснила она. – К концу беседы я стала немного нервничать. Мне не хотелось опаздывать и заставлять тебя ждать на холоде. Поэтому она отправила меня в машине.
– Очень мило с ее стороны! – воскликнула Гвен, на которую, по-видимому, произвела большое впечатление не только машина, но и сама миссис Белл. Заглядывая в лицо Одры, она спросила:
– Ну что, ты согласилась?
– Да, Гвен, согласилась.
– Ой, как я рада, душечка моя! – Гвен обвила Одру руками, крепко обнимая. Одра обняла ее в ответ, и они громко смеясь изобразили что-то вроде джиги.
Их веселье было прервано мужским голосом, произнесшим:
– За вами обеими скоро пришлют карету, если вы будете вести себя как сумасшедшие, да еще посреди площади, вот так-то.
– Ой, привет, Чарли, – сказала Гвен, поднимая взгляд на брата, который засунув руки в карманы и явно потешаясь, возвышался над девушками. – Ты как раз вовремя, как я вижу.
– Я всегда вовремя, – Чарли Торнтон ухмыльнулся сестре, а затем застенчиво улыбнулся Одре: – Привет, Одра, – сказал он и с плохо скрываемым восхищением протянул ей руку.
У Одры упало сердце при виде Чарли. Она не ожидала, что он проведет с ними вечер, а он, без сомнения, собирался сделать именно это. Ей хотелось побыть с Гвен вдвоем. Они не виделись несколько недель, и им было о чем поговорить, особенно сейчас, когда она согласилась работать у Беллов.
– Привет, – ответила Одра в обычной своей спокойной манере, радуясь, что она в перчатках. У Чарли всегда были такие потные руки, даже в холодную погоду. Он вообще был потливым, и, хотя Одра понимала, что он ничего не может с этим поделать, ей это было очень неприятно. Чарли нравился ей как человек, но у нее не было никакого желания иметь его в качестве возлюбленного. Гвен же очень на это надеялась и все время навязывала ей общество брата. Одре хотелось, чтобы подруга перестала это делать. Чарли Торнтон был совсем не в ее вкусе. Не то чтобы он не был привлекательным. Он был высоким, хорошо сложенным, широкоплечим и довольно мускулистым, хотя у Одры было подозрение, что с годами он обрюзгнет. У него были белокурые волосы, светлая кожа и приветливые серые глаза. Черты его лица были мягкими, как и его характер. Одра не могла удержаться от мысли, что временами он бывал как-то глупо сентиментален и почти всегда невыносимо скучен. Она вполне допускала, что у него много достоинств, но инстинктивно чувствовала, что он был слабым человеком и каким-то неудачливым.
Гвен сказала:
– Чарли поведет нас чуть позже в кино. Он приглашает нас. Мы пойдем в «Риалто» в Бриггите смотреть новый фильм с Мэри Пикфорд. Не правда ли, это очень мило с его стороны?
– Да, конечно, – быстро согласилась Одра и заставила себя улыбнуться.
Как обычно, взяв инициативу в свои руки, Гвен распорядилась:
– Давайте-ка не будем торчать здесь как три вороны, глазея друг на друга. До начала фильма у нас целый час, так что лучше прогуляемся до «Бетти» и выпьем по хорошей чашке чая.
Одра и Чарли с готовностью согласились.
Стало еще холоднее, и снег, зарядивший на весь день, теперь падал мелкими хлопьями. По мере того как на землю быстро опускались сумерки, низкое небо все больше темнело. Чарли взял девушек под руки и повел через городскую площадь к Коммерческой улице, где находилось кафе. Свернув на улицу, они остановились перед витринами магазина Эммы Харт, не в силах оторвать взгляд от того, что там было. Витрины, украшенные к Рождеству, ослепительно блестели в сгущавшейся мгле мигающими цветными лампочками и представляли собой сцены из разных волшебных сказок. Одна из них, посвященная Золушке, изображала ее приезд на бал в блестящей хрустальной карете, другая – Гензель и Гретель перед пряничным домиком, а третья – Снежную королеву во всем ее ледяном величии.
– Как красиво, – пробормотала Одра, задерживаясь у витрин дольше, чем Гвен и Чарли. Ей вспомнились Хай-Клю и прекрасные рождественские праздники ее детства.
