Текст книги "Волевой поступок"

Автор книги: Барбара Брэдфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

– Это тебе, ба. – Девочка протянула Одре коробку, обвила руками ее шею и поцеловала в щеку. Прижавшись к бабушке, она добавила: – Пожалуйста, открой ее поскорее, ба, потому что они не сказали мне, что в ней. Мама говорит, что я не умею хранить секреты.

Все засмеялись.

Одра с пылающим, счастливым лицом развязала голубую ленту, сняла хрустящую серебряную обертку и подняла крышку. Заглянув в коробку, она нахмурилась.

– Что это? – Бросив недоуменный взгляд на Алекса и дочь, она вынула старый железный ключ, затем обратилась к сидящему рядом Винсенту. – Ты знаешь, от чего он?

Винсент покачал головой, хотя с самого начала был посвящен в секрет и принимал в нем большое участие.

– Это ключ от нового дома, мама, твоего и папиного, – объявила Кристина. – Мы с Алексом купили для вас Хай-Клю, дом твоего детства. Это подарок к твоему дню рождения…

Одра открыла рот, но не смогла издать ни звука. Она снова взглянула на ключ, затем на Винсента и нетвердо поднялась с дивана. Бледность разлилась по ее лицу, а глаза стали удивительно яркими. Она подошла к дочери и зятю, покачала головой и еще раз посмотрела на ключ.

– Вот уж никогда не думала, что буду снова держать его в руке… Спасибо вам, Кристи и Алекс, большое спасибо за то, что вернули мне Хай-Клю. – Потянувшись к Кристине, Одра обхватила руку дочери, опасаясь, что ей откажут ноги. Слезы навернулись ей на глаза. – Дорогая моя, – прошептала она, – спасибо, спасибо тебе.

Улыбка озарила ее лицо и не сходила с него весь вечер.

Положив голову на обнаженную грудь Алекса, Кристина прислушивалась к его легкому дыханию и гладила его руку.

– Ты думаешь, мама была довольна ужином, устроенным в ее честь, и рада тому, что теперь владеет Хай-Клю?

Алекс улыбнулся.

– О да, и это ответ на оба твои вопроса. Говоря по правде, я полагаю, что «рада» сказано слишком мягко. Тебе не кажется, что правильнее сказать «в восторге» или «вне себя от счастья»?

Кристина засмеялась и обхватила Алекса ногами.

– Это был чудесный вечер, дорогой, спасибо тебе за то, что ты помог сделать его возможным.

Ничего не ответив, он погладил ее по волосам и нежно прижал к себе ее голову. Он так сильно любил свою жену. Он полюбил ее с того самого момента, как впервые увидел в Нью-Йорке на вечеринке у Джейни. Он вдруг расстроился из-за того, что Кайл рассказала ему о послеполуденной встрече. Он предпочел бы не знать о том, что Кристина столкнулась с Майлсом Сазерлендом. Все это давно прошло, но мысль, что Кристина увидела его снова, была ему ненавистна. Майлс причинил ей так много боли в прошлом. Затем Алекс начал упрекать себя в эгоизме. Лучше, чтобы он знал об этом, на тот случай, если Кристи захотелось бы поделиться с ним, она почти не говорила о Майлсе. Лишь во время их медового месяца в Париже он узнал, что этот человек оставил глубокий след в ее жизни, что она любила его. Но ведь и он любил другую женщину до того, как встретил Кристи. Каждый из них имел свою биографию и свое прошлое. Впрочем, он не был уверен, что Кристи станет рассказывать ему об этом британском политике. Когда дело касалось Майлса, Кристина замыкалась в себе, хотя во всем остальном охотно открывала ему свои мысли и чувства. Они всем делились друг с другом – это была одна из причин устойчивости их брака. По этой же причине они удачно сотрудничали в бизнесе. Они были отличной командой. Он взял на себя управление «Домом Кристины» и сделал из него международную фирму, стоившую миллиарды долларов. У нее был художественный талант, у него – деловая сметка. Получив патентное право на использование своего имени, Кристина упрочила свои позиции более чем когда бы то ни было.

– Ты счастлив со мной? – вдруг спросила она.

– Ты же знаешь, что счастлив, моя Крис-Крис.

– Ты жалеешь о том, что у меня не будет больше детей? Ты бы хотел еще одного ребенка, Алекс?

– Нет, Кайл вполне достаточно, – ответил он и застонал в притворном ужасе. – Представь себе, что их было бы двое.

– Не шути.

– Я серьезен… Пусть будет так, как есть, дорогая. При условии, что ты счастлива. А ты ведь счастлива, правда?

– Да, счастлива. Ты жалеешь, что у нас нет сына? Ну, ты знаешь – сын, наследник…

– Нет. Ведь у нас есть дочь-наследница, и этого для меня достаточно. – Алекс почувствовал, что Кристина улыбается, и наклонился над ней.

Он нашел ее губы и нежно поцеловал их, потом неторопливо и нежно стал ласкать ее, касаясь ее груди, гладя тело, давая понять тысячью разных способов, как сильно он любит ее и что никогда не причинит ей боли.

Терпеливо и искусно он вознес ее на вершины страсти, и, когда желание истомило ее, привлек к себе и, овладев, сделал своей. Не только на эту ночь, а навсегда.

ЭПИЛОГ
КАЙЛ, ОДРА И КРИСТИНА
1978

– Я не хочу раскрашивать платья, как она, я хочу писать картины! – крикнула Кайл бабушке. Одра вздрогнула от этих слов. Конечно, лучше сразу выложить суть дела, подумала она, но как же молодежь бывает жестока.

– Я знаю, что вот уже два года, как ты решила писать картины, стать художником, Кайл, дорогая, – прервала Одра внучку, – но я не уверена, что ты действовала именно так, как следовало бы – я имею в виду твое отношение к родителям.

– Это не папа, ему безразлично, стану ли я заниматься этим дурацким бизнесом или нет. Это она!

– Послушай, Кайл, я не позволю тебе говорить о матери таким тоном. Ты несправедлива и сама знаешь это.

Кайл бросила на Одру несколько виноватый взгляд, но недовольно сжала губы.

– Хотя, сказать по правде, сама не знаю, почему защищаю папу, он ведь всегда на ее стороне. И всегда был. Насколько я могу припомнить, они всегда были против меня. Даже когда я была маленькой, то чувствовала себя в стороне. Они были «отличной командой». Так они говорили, хотя команда состояла только из них двоих, ба. Меня в нее не включали.

Одра в изумлении посмотрела на Кайл и тяжело вздохнула. Ей хотелось взять свою внучку за плечи и хорошенько встряхнуть. Не будь они в ресторане гостиницы, где пили кофе после ленча, она бы так и сделала.

– Ты совершенно не права, Кайл, в этом своем мнении. Я прекрасно помню, как в шестьдесят пятом году, когда вы приехали в Англию, ты шла и пела: «Мы отличная команда, отличная команда, мама, папа и я». Я запомнила это потому, что в тот год твои родители купили для меня Хай-Клю. Тебе было шесть лет. Кристина и Алекс никогда не отделяли тебя от себя. Никогда. Ты участвовала во всем. Они замечательные родители, и они очень тебя любят.

– Друг друга они любят больше, чем меня.

– Не становись посмешищем, – выпалила Одра, по-настоящему рассердившись. – Конечно, они любят друг друга и никогда не переставали любить, из чего следует лишь одно: ты должна благодарить свою счастливую судьбу за то, что это так, Кайл. Кем бы ты хотела быть? Ребенком от развалившегося брака?

– Я не это имела в виду, – быстро ответила Кайл, и на ее лице промелькнуло огорченное выражение. – Просто я очень расстроена, бабушка. Я ненавижу этот бизнес моды и все, что с ним связано. Не хочу моделировать одежду, сидеть за конторкой, устраивать международные показы и иметь дело с тупыми манекенщицами, которые морят себя голодом и вымазывают на себя ежедневно десятки фунтов противной липкой косметики. Я хочу рисовать то, что вижу.

С юного лица Кайл внезапно исчезло недовольное выражение, оно оживилось, бунтарства и след простыл. Кайл взволнованно наклонилась к бабушке, и ее темные глаза заблестели.

– Я хочу писать пейзажи и море, как прошлым летом, когда я была с тобой в Йоркшире, ба, и жила в Хай-Клю. Как чудесно ездить в бухту Робин Гуда и в долины, спокойно сидеть за мольбертом и переносить красоту природы на холст, именно так, как я ее вижу. Прошлым летом мы были так счастливы с тобой, бабушка. Счастливее, чем когда бы то ни было. А потом я должна была вернуться сюда, в Нью-Йорк, чтобы заниматься с мамой ее делами. Эти дурацкие международные показы. Ненавижу их. И презираю сам этот Институт моды!

Одра взяла внучку за руку:

– Я знаю, что в последнее время тебе было нелегко, дорогая.

– Я дошла до того, что не могу больше ничего делать, как следует. Я так подавлена и несчастна. – Кайл глубоко вздохнула. – А чтобы сделать меня счастливой, нужно всего лишь разрешить мне поехать в Королевский художественный колледж на пару лет и стать художником-пейзажистом. Но она этого никогда не поймет. Делать деньги – только это се интересует.

На глаза Одры навернулись слезы.

– О Кайл, это неправда. – Она замолчала, взяла сумку на банкетке, открыла ее и стала искать носовой платок.

Кайл, вконец расстроившись, сжала бабушкину руку.

– Прости, ба, я не хотела говорить гадостей. Мне жаль, если я задела твои чувства, ведь в конце концов она твоя дочь.

– И твоя мать, Кайл, причем самая лучшая мать в мире, – воскликнула Одра. – Можешь мне поверить. Она хочет для тебя только хорошего. Она не задумываясь отдала бы за тебя жизнь. До сих пор я была на твоей стороне, но мое отношение изменится, если ты будешь вести себя как избалованный ребенок и говорить о собственной матери так грубо и неуважительно. – Одра устремила на Кайл пронизывающий взгляд синих глаз. – Я ясно выразилась? – Тон ее был суровым и осуждающим.

– Да, ба, – робко ответила Кайл. Она всегда немного побаивалась Одры.

– Очень хорошо. Теперь выслушай меня и очень внимательно. Может быть, когда я кончу, ты поймешь, что движет твоей матерью и почему она так любит свое дело. Договорились?

Девушка кивнула.

– Твоя мать была художником-пейзажистом, и свое искусство она принесла в жертву бизнесу. То, к чему сейчас так стремишься ты, когда-то было у нее в руках. Поверь, она была блестящим художником. Но отказалась от своего призвания ради меня, чтобы заработать деньги и окружить меня комфортом, на который, как она думала, я имею право. – Одра схватила руку Кайл. – Я хочу, чтобы ты об этом знала. Кристи должна была рассказать тебе раньше, но не рассказала, так что теперь слушай.

Кайл вся обратилась в слух, и, по мере того как Одра говорила, гнев и раздражение по отношению к матери, которые накапливались в ней за последний год, исчезали. Когда же Одра закончила, глаза ее тоже стали влажными.

– Какое великое дело мама сделала для тебя, бабушка. Жаль, что она молчала. – Кайл закусила губу. – Ты думаешь, она тоскует по живописи? Может, именно поэтому она так мало своих картин держит в нью-йоркской квартире и в доме в Коннектикуте? Я хочу сказать, что большая их часть находится у тебя в Хай-Клю и немного есть у тети Джейни. Возможно, она не хочет, чтобы они напоминали ей о том, сколь многим она пожертвовала.

Одра поморщилась, как от боли. По временам ей трудно было выносить беспощадную честность Кайл.

– Возможно, это так, – согласилась она, – я точно не знаю. Мы никогда не касались этой темы. И это моя вина. Нам следовало бы поговорить по душам. – Одра с задумчивым видом устроилась поудобнее на банкетке. – Я всегда боялась сказать что-нибудь не то, боялась расстроить ее. Да, я была не права, и очень во многом.

– Не знаю, что мне делать, бабушка, – пробормотала Кайл. – Мне очень стыдно. Я вела себя безобразно по отношению к маме в течение многих месяцев. Я, должно быть, ужасно обидела ее.

Одра похлопала внучку по руке.

– У тебя не будет никаких проблем с Кристи. Я хорошо знаю свою дочь. Она любит тебя. Она примет твои извинения и простит тебя.

– Ты так думаешь, бабуля?

– Знаю наверняка. – Нагнувшись к Кайл поближе, Одра улыбнулась впервые за многие дни. – Полагаю, мне удалось придумать, как примирить вас. Всю неделю я ломала над этим голову, а теперь нашла решение.

– О Господи, надеюсь, что это так, ба. А в чем оно?

– Хочу снова поговорить с твоей мамой, когда мы вернемся домой. Если она по-прежнему будет настаивать, чтобы ты занималась бизнесом, я попрошу ее, чтобы она дала тебе отпуск. Учти, Кайл, ты должна будешь пообещать ей посвятить три года бизнесу потом, если она даст тебе эти три года сейчас и позволит на следующей неделе поехать со мной в Лондон. Мы подадим заявление в колледж, а время, оставшееся до экзаменов, ты сможешь пожить со мной в Хай-Клю и рисовать сколько твоей душе угодно. Ну, что ты об этом думаешь?

– Ба, это великолепно! Великолепно!

– Ты согласна выполнить свои обязательства по этому договору?

– Согласна! Согласна! – Лицо Кайл сияло.

Выйдя из «Карлайл-отеля», Кайл и Одра прошлись немного пешком по Мэдисон-авеню.

Стоял чудесный субботний день конца мая, и, соблазненные хорошей погодой, горожане вышли на улицы поглазеть на витрины элегантных магазинчиков и побродить по картинным галереям.

– Мне бы хотелось дойти до Парк-авеню и взять такси, – обратилась Одра к Кайл, беря ее под руку. – Уж слишком много народа вокруг.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Кайл с беспокойством взглянула на бабушку.

– Просто чуть-чуть устала.

Кайл остановила такси, помогла Одре сесть, и уже через десять минут они высадились у дома на Сатон-Плейс, где жили Ньюмены.

– Теперь предоставь мне вести разговоры, – твердо предупредила внучку Одра, когда они поднимались на лифте. – Раз в кои-то веки попридержи язык. А когда я закончу, можешь извиниться перед матерью за свое недавнее поведение. Ты должна сделать это, Кайл что бы ни случилось. Поняла?

– Да.

Но, к разочарованию Одры, в огромной квартире царила мертвая тишина, казалось, она вымерла. У Алекса была деловая встреча за ленчем, но Одра ожидала, что застанет дочь дома. Послышались шаги в выложенной мрамором галерее, примыкающей к холлу. Обернувшись, они увидели, что в холле стоит Кристина, удивительно молодая в синих джинсах, белой шелковой рубашке и со множеством тяжелых золотых украшений. Тревога, беспокойство и гнев, не сходившие с ее лица всю прошлую неделю, полностью исчезли. Она, казалось, переродилась. Или, вернее, стала собой прежней.

– Привет обеим. – Кристина улыбнулась и поспешила навстречу матери и дочери. – Надеюсь, ленч удался?

– Да, спасибо. – Одра сощурила глаза, недоумевая, что вызвало такую перемену в Кристине.

– Очень рада, мама.

– Мне бы хотелось поговорить с тобой. – Голос Одры прозвучал резковато.

– Тогда прошу в мой кабинет. – Кристина повернулась и пошла по длинной галерее к своей комнате.

Кайл вопросительно посмотрела на бабушку. В ответ на ее невысказанный вопрос Одра пожала плечами. Обеих озадачила перемена в Кристине, и они двинулись вслед за ней, сгорая от любопытства.

Кристина остановилась посреди кабинета, поджидая их.

– Так о чем ты хотела со мной поговорить, мама? – спросила она.

Подойдя к дивану, Кайл примостилась на валике, а Одра села на стул.

– Кристи, думаю, я нашла выход из создавшегося положения, – сказала она.

– Одну минутку, – воскликнула Кристина, подняв руку. – Прежде чем мы поговорим об этом, я хочу рассказать тебе о своих планах в отношении твоего дня рождения, мама, который будет на следующей неделе. Твоего семьдесят первого дня рождения…

– Но, Кристи, – прервала ее Одра сердито, – меня не интересует мой день рождения. Сегодня у меня есть дела поважнее. Вопрос о Кайл намного серьезнее, чем…

– И все-таки я настаиваю на том, чтобы обсудить это в первую очередь, – прервала Кристина Одру твердым голосом. – И, кроме того, я хочу вручить тебе два подарка.

Разгневанная Одра сжала губы. Но решила не прерывать Кристину.

Досаде Кайл не было предела, но она сдержалась. Что бы ни говорила бабушка, с ее матерью невозможно иметь дело.

Кристина подошла к камину и остановилась, облокотившись на каминную полку. Медленно, тщательно взвешивая слова, она изрекла:

– Мой первый подарок тебе, мама, это то, чего, я знаю, ты в глубине души хочешь больше всего. А именно – чтобы твоя внучка жила в Англии и училась в Королевском колледже.

Одра и Кайл в изумлении посмотрели на Кристину, затем друг на друга.

– Я много думала эти последние несколько дней и поняла, как была не права по отношению к Кайл. – Кристина взглянула на дочь и тепло улыбнулась. – Кайл должна иметь шанс следовать за своей путеводной звездой. Как ты сказала мне много лет назад и повторила на днях: ребенок дается нам только на время. И поэтому я хочу, чтобы она делала со своей жизнью все, что хочет… это ее жизнь, в конце концов.

Одра безмолвно смотрела на дочь.

– Мам! Мам! Ты в самом деле так считаешь? – закричала Кайл. Соскочив с дивана и подбежав к Кристине, она схватила ее за руку.

– Да, дорогая. Я не должна толкать тебя в бизнес против твоей воли.

– Ох, мам, я была груба, жестока и невыносима. И очень сожалею об этом. Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

– Мне нечего прощать тебе, Кайл. Я просто хочу, чтобы мы снова были друзьями и чтобы у тебя было то, что сделает тебя счастливой.

– Мам! – Кайл обвила руками Кристину и поцеловала ее. Отступив друг от друга на шаг, мать и дочь рассмеялись и обнялись снова.

Наблюдая за ними, Одра думала: «Слава Богу, слава Богу. Счастливый конец – делу венец».

– А теперь о втором подарке к твоему дню рождения, мама, – продолжила Кристина. – Сейчас ты его получишь. – Она заспешила к двери.

– Как ты думаешь, почему мама изменила решение, ба? – спросила Кайл, как только они остались одни. Она раскраснелась и с трудом сдерживала возбуждение.

– Понятия не имею. Единственное, что могу сказать, так это то, что твоя мать всегда твердо стояла на земле и что у нее достаточно здравого смысла. Возможно, она наконец поняла, как когда-то я, что нельзя прожить за другого человека его жизнь.

– Привет, дорогая моя.

Одра резко повернула голову на звук знакомого голоса, и глаза ее широко раскрылись от изумления.

– Боже мой, Винсент! Как ты здесь очутился?

– Прилетел на «Конкорде», – сообщил Винсент, поворачивая красивую, седовласую голову к Алексу, стоявшему позади него. – Все устроил наш зять. Сегодня рано утром он приехал встретить меня в аэропорту и тихонько провел в дом, пока все спали, а потом пригласил на ленч, когда ты ушла с Кайл. – Винсент улыбнулся. – Алекс и Кристи хотели сделать тебе сюрприз. Я прилетел на твой день рождения, дорогая.

– Вот уж и впрямь сюрприз, – воскликнула Одра и, привстав на цыпочки, поцеловала мужа в щеку. Он обнял ее и притянул к себе. – Как приятно тебя видеть, – пробормотала Одра. – Я скучала по тебе всю прошлую неделю, Винсент, в самом деле скучала.

– И я скучал! – Винсент посмотрел на внучку. – Что ж, моя милая, как насчет того, чтобы поцеловать дедушку?

Кайл бросилась к нему. Они обнялись посреди комнаты, а потом рука об руку подошли к дивану и сели. Они всегда были очень дружны и, когда Кайл приезжала в Англию, много времени проводили вместе.

Одра повернулась к Алексу:

– Спасибо тебе за то, что привез Винсента. Это так мило с твоей стороны. Теперь я вижу, что без него мой день рождения не был бы настоящим праздником, в самом деле не был бы. Мы всегда проводили его вместе, и так было ровно пятьдесят лет.

Алекс обнял одной рукой тещу, а другой – жену.

– Это идея Кристи, – сообщил он.

– Нет, это твоя идея, – возразила Кристина и в ее лучистых серых глазах засветилась любовь.

Алекс наклонился, поцеловал Кристину в лоб и сказал:

– Неважно, кто подумал об этом первый, если всем это доставило радость.

– Верно, – согласилась Одра. Она посмотрела на Винсента и Кайл, сидящих на диване в дальнем конце комнаты, и задержала взгляд на внучке.

– Кайл – это достигнутая цель жизни… моей и твоей. Она пожинает плоды того, чем мы пожертвовали друг для друга, и это не так уж плохо, правда?

Кристина взглянула на Одру.

– Да, мама, это действительно замечательно.

Одра взяла руку Кристины и, глядя на нее сияющими от счастья синими глазами, добавила:

– И, отпуская свою дочь, ты сохраняешь ее навсегда.