Текст книги "Список рождественских желаний (ЛП)"
Автор книги: Барбара Мецгер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Я не приглашал леди Трант в Боус, – проговорил он. – На самом деле, я заставлял ее уехать. – Он не был уверен, отчего ему нужно стало оправдываться из-за своей бывшей любовницы, а в настоящее время – гостьи, но граф уже оставил привычку размышлять, почему ему хочется выглядеть лучше в глазах этой женщины. Больших, прекрасных карих глазах, в которых мужчина может затеряться. Бретт поймал себя на том, что придвигается ближе, ниже склоняет голову, чтобы вдохнуть ее запах. Розы и что-то еще, может быть – запах хвои, от всех этих гирлянд, развешанных по комнате. В целях безопасности он увеличил расстояние между ними еще на дюйм. – В любом случае, я только что благословил Мактавиша на охоту в своих владениях.
– Охоту в ваших?.. О.
– Я подумал, что она быстрее вернется в Лондон, если у нее будет один из ваших котят, чтобы демонстрировать на публике. – Вместе с браслетом с бриллиантами и рубинами, который он заказал. – Но теперь я сомневаюсь, что она уедет – если только ей не удастся крепко запустить коготки в богатого торговца.
– Вы не возражаете?
– Насчет того, что она найдет нового покровителя? Именно поэтому я и попросил привести ее сегодня вечером. Выбор был между Мактавишем и Ремингтоном. Я вздохнул с облегчением.
То же самое сделала Джерри.
– О, и я замолвил Мактавишу словечко о вашем брате. Сказал ему, что, по моему мнению, парень неплохо преуспеет в политике – с нужной поддержкой. И что Принни раздает титулы, словно кексы к чаю, тем, кто сделает внушительный взнос в казну регента. Не вижу причины, чтобы баронет не смог подняться до барона или чего-то подобного. Я согласился использовать свое влияние в городе.
Он не только повесил луну, но еще и звезды вместе с ней.
– Вы сделали все это? Ради Стейси?
– Нет, ради рождественского котенка для моей дочери. И еще одного для Шарлин.
7
Мисс Джеральдина Селден сожалела, что у нее не было больше времени, увы. Когда на подходе Рождество, никогда не бывает достаточно часов, чтобы сделать все покупки, закончить шитье, выпечку и украшения, не говоря уже о репетициях хора, детских праздниках в приюте для сирот и в школе, и непринужденных встречах у соседей. Каждый год она клялась начать подготовку раньше – и каждый год наслаждалась всеми минутами этой безумной суеты. Однако в этом году ей по-настоящему понадобилось на несколько недель больше, чтобы попытаться заработать достаточно денег и выкупить лошадь для Стейси. Брат будет так разочарован, когда Мактавиш запретит ему появляться в Селден-Хаусе в качестве поклонника наследницы, что его нужно будет подбодрить – больше, чем когда-либо. Кобыла не сможет сравниться с брачным союзом с мисс Мактавиш, конечно же; но опять-таки, Джигтайм не станет заливать его рубашку постоянными слезами, как это, кажется, вошло в привычку у мисс Мактавиш.
Джерри решила сделать еще одну попытку поторговаться со сквайром Ремингтоном. К несчастью, он больше не владел этой лошадью, но ему понадобился котенок. Ни при каких условиях Джерри не отдаст одного из своих любимчиков в дом, полный непослушных, нецивилизованных маленьких дикарей, не говоря уже о беспробудно пьянствующем сквайре и его блохастых собаках. Однако тот пояснил, что хочет котенка для своей бедной сестры в Бате – инвалида, которая не могла путешествовать. Во всяком случае, именно такое объяснение она давала тому, что никогда не появлялась в Ремингтон-мэнор. Джерри сказала, что подумает об этом.
***
Сквайр сожалел, что у него не было больше времени, черт возьми. Проклятый бал приближался быстрее, чем бык с колючкой в носу, а Ремингтон нуждался в помощи. Он надел лучший воскресный костюм, вымыл руки, лицо и за ушами, после чего отправился в дом Боутона. В Боус он сделал мисс Масгроув щедрое предложение, которое она с готовностью приняла. Гувернантка переехала в Мэнор; Джигтайм перебралась в конюшни графа. Внезапно в доме воцарились мир и тишина.
Внезапно слуги перестали угрожать уходом. Внезапно сквайр смог дремать в собственном кабинете, не баррикадируя дверь и не пряча ключи от комнаты с оружием или винного погреба. Красота! И эта женщина добилась всего этого в… два счета. Сквайр хлопнул себя по колену. Проклятие, дела начинают налаживаться. Фактически, он ощущал в себе такую любовь ко всему миру, что когда мисс Селден нанесла визит, сквайр попросил у нее одного из ее дьявольских котов. Нелепые создания, эти кошки, одна шерсть и никакого носа, а важничают так, что могут посрамить герцогиню, но если мисс Джерри слишком упряма, чтобы торговаться с графом, решил сквайр, то он добьется, чтобы они оба получили то, что хотят. Они могут получить даже немного больше, чем ожидали. Он снова хлопнул себя по колену, и шелудивая пятнистая собака по кличке Сквики[6]
[Закрыть] приняла этот жест за приглашение присоединиться к нему на кушетке.
***
Мисс Масгроув жалела, что у нее не было больше времени. Все графство было приглашено на бал к сквайру, а она едва начала прибирать маленьких дикарей к рукам – которые, кстати говоря, крепко держали розгу – не говоря уже о слугах, напоминавшей свинарник усадьбе и самом сквайре. Собакам придется покинуть дом, как только она более уверенно возьмет власть в свои руки, но, по крайней мере, мисс Масгроув делила свое жилище с невоспитанными дворняжками, а не с любовницами.
***
Шарлин, леди Трант, в который раз жалела, что не было больше времени. Но в зеркале с каждым днем отражалось все больше морщинок, так что она не осмеливалась ждать слишком долго. Она не приблизилась к тому, чтобы растопить сердце Боутона – если оно вообще у него было – а ее счета не приблизились к тому, чтобы быть оплаченными. По всей вероятности, ей никогда не удастся довести высокопоставленного джентльмена до алтаря, нет, даже если она сумеет раздобыть одного из этих ползающих по шторам котов для его маленького больного надоедливого ребенка. Его благодарность не будет простираться столько далеко. К настоящему времени граф презентовал ей ожерелье, с которым не стыдно будет войти в ломбард, и обещание, что в Лондоне ее будет ждать чек – если Шарлин уедет, и оставит ему жемчуг. Его терпение истончалось так же быстро, как и волосы леди Трант – от многочисленных осветлений. Тетя Форбишер, которая целовала древние рыцарские доспехи, надеясь заманить под омелу одного из лакеев, тоже не помогала. Поэтому Шарлин напудрила нос, нарумянила щеки и отправилась навестить мистера Мактавиша. Плешивый старик и в подметки не годился графу, но зато держал огромное состояние в консолях[7]
[Закрыть].
***
Мактавиш жалел, что у него не было больше времени, ей-богу, чтобы выставить напоказ свою маленькую девочку в Лондоне, и время, чтобы найти ей благородную партию. Но она с каждым днем все сильнее мечтала о молодом Селдене. И к тому же превращалась в покрытую пятнами лейку. Джинджер выглядела настолько отталкивающе, и даже удивительно, что баронет все еще приходил с визитами. Мактавиш хотел, чтобы дочь вышла замуж, чтобы она стала леди, но все больше и больше ему хотелось просто сбыть с рук хнычущую девчонку и ее мяукающую кошку. Особенно теперь, когда он может держать в объятиях самую привлекательную и готовую на все штучку, какую он только встречал за много лет – если бы его дочь не путалась под ногами. Вот почему торговец так обрадовался, когда лорд Боутон явился с предложением. К несчастью, предложение касалось котенка Джинджер, а не ее самой.
– Что, разлучить эту парочку? Легче будет раздвинуть Красное море, милорд. Моя птичка сам не своя с тех пор, пока получила эту киску, но у меня и так достаточно забот с тем, чтобы она выбросила из головы молодого Селдена, и я не хочу, чтобы она совсем упала духом. Но так случилось, что я в состоянии убедить мисс Селден дать мне другого котенка, вроде как смягчить меня в сторону родственных отношений. Я могу сказать, что так привык к маленькому негоднику, который болтается под ногами, что хочу собственного кота – на то время, когда Джинджер уедет в свадебное путешествие.
– Вы добудете для меня котенка, Мактавиш, а я раздобуду для Селдена более высокий титул, даже если мне придется отдать ему один из моих.
***
Граф жалел, что у него не было больше времени, ей-богу. Рождество наступало всего через несколько дней, а он был так же близок к тому, чтобы получить одного из никчемных маленьких животных, как и к полету по воздуху. Он даже осмотрел, как кажется, каждый выводок котят в графстве, в надежде найти одного, который будет выглядеть достаточно странно, чтобы сойти за несоответствующих стандарту кошек мисс Селден. Он заставил лондонского поверенного послать запрос в Королевское Общество Любителей Кошек, но безуспешно. Черт бы побрал эту женщину за то, что она ведет себя как упрямая блюстительница нравов, когда дело доходит до раздачи малукистанских мышеловов. И черт бы побрал ее еще и за то, что она вторгается в его сны. Эту девушку нельзя сделать любовницей, и она, без сомнения, не станет удобной женой – если бы граф искал ее, чего, конечно же, он не делал. Следовательно, у мисс Селден нет никакого права вмешиваться в его мысли, в его грезы и рождественские желания. Бретт поклялся, что полностью выбросит мисс Селден из головы – как только навестит коттедж привратника еще один раз.
***
Сэр Юстас жалел, что у него не было больше времени, черт. Поначалу он беспокоился, что Мактавиш умчит Джинджер в Лондон, чтобы представить всем охотникам за состоянием в городе – или устроит ее брак с каким-нибудь древним аристократом. Он не думал, что торговец прямо запретит ему появляться на пороге Селден-Хауса, так как Стейси все еще владел этой грудой камней, но тот мог сделать так, чтобы Джинджер не было дома, чтобы принять поклонника. Однако старик, кажется, склонялся к тому, чтобы одобрить его ухаживание – под влиянием графа, Стейси не сомневался в этом. По крайней мере, он перестал хлопать дверьми и швырять вещи, по словам Джинджер, которая очаровательно покраснела, предлагая баронету чай. До того, как старый ворчун снова передумает, Стейси намеревался сделать официальное брачное предложение своей дорогой Джинджер. И он был совершенно уверен, что девушка примет его, если ее отец даст разрешение. После церкви она прошептала Стейси, что скучала по нему. Какое счастье! Стейси врезался в дерево, пока махал ей рукой на прощание. Господи, ему хотелось, чтобы сестра познала такое же счастье. Кроме того, ему хотелось, чтобы у нее было комфортное будущее, без необходимости делить коттедж с ним и Джинджер. Даже если Мактавиш позволит им всем переехать обратно в Селден-Хаус, Джерри не удовлетвориться ролью бедной родственницы в доме другой женщины.
Сэру Юстасу очень хотелось, чтобы его сестра сияла на балу у сквайра, до последнего надеясь, что ее заметит особенный джентльмен. Баронет хотел вернуть ее жемчуг.
Джерри не было дома, когда зашел Боутон – она разносила корзинки нуждающимся, но сэр Юстас был рад видеть своего работодателя, даже если ему с легким смущением пришлось смахивать кошачью шерсть с кресла, прежде чем предложить графу сесть. Как только он налил гостью в бокал бренди, баронет выдвинул новое предложение. Как он объяснил графу, если Стейси сумеет заручиться благословением Мактавиша, то тогда банк, без сомнения, предоставит ему заем в счет будущих ожиданий, а из этих средств он сможет заплатить лорду Боутону за ожерелье для сестры. Не то чтобы он интересовался мисс Мактавиш из-за денег ее отца, заверил молодой человек графа.
– Я никогда не предполагал ничего подобного – только не после того, как вы двое бросали друг на друга влюбленные взгляды через церковный проход на протяжении всей проповеди викария. – Бретт сунул руку в карман сюртука и вытащил бархатный мешочек. – Нет, жемчуг никогда не следовало продавать. Я понимаю вашу нужду в то время, и я виню за это только вашего отца, а не вас. Но ожерелье принадлежит мисс Селден. Так что вот, возьмите его для нее. Вы достаточно усердно трудились, чтобы заработать его. Оно ваше, безо всяких условий. Вот только, если вы согласитесь…
– Вам все еще нужен котенок для вашей дочери.
Поэтому Стейси попросил у сестры одного из котят, как только она вернулась домой.
– Ты должна довериться мне в этом деле, Джерри. Ты же знаешь, что я никогда не сделаю ничего, чтобы причинить вред одному из них.
Так как брат сидел на диване с Рани на плече, Мизра-Хан играл с его цепочкой для часов, а котята спали у него на коленях, то она не могла опровергать его любовь к этим созданиям. Как и то, что он выглядел счастливым и беззаботным, в первый раз за много лет.
– Я подумаю об этом, – вот и все, что произнесла девушка.
– Не думай слишком долго. Я собираюсь подарить его на Рождество.
Джерри пожалела, что у нее не было больше времени. И больше котят.
***
Леди Саманта Вук жалела, что у нее не было больше времени, но все еще надеялась. Ее отец был рядом с ней, мисс Масгроув ушла, а Сэмми просто нужно было еще одно чудо.
– Папа, почему ты не попросишь мисс Селден приехать сюда, чтобы она смогла увидеть, как хорошо будет котенку у нас дома?
– Ты же знаешь, что я не могу пригласить незамужнюю леди в свой дом, куколка. Должно быть, это одно из тех правил тети Джейн, о которых ты забыла.
– Ты можешь – если мы пригласим к чаю еще и сэра Юстаса и мисс Мактавиш, так ведь?
– Полагаю, это подойдет – если ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь.
– Папа, я прекрасно себя чувствую!
С каждым днем девочка выглядела все менее изможденной, и демонстрировала, по мнению графа, чрезмерное количество энергии для больного ребенка. Еще одна игра в прятки уложит в постель его самого. Пить чай в компании казалось чудесным времяпровождением. Приглашения были разосланы, приняты и леди Саманта погрузилась в планирование своего первого приема гостей.
Джерри и ее брат прибыли первыми и были встречены у дверей двумя лакеями, которые взяли у них верхнюю одежду, а носящий парик дворецкий сопроводил их до детской, где еще один лакей распахнул дверь, чтобы дворецкий смог объявить их имена со всей помпезностью, которую он только смог изобразить. Леди Саманта захихикала. Джерри тоже.
Джентльмен, играющий с сыном, всегда представляет собой трогательное зрелище, но лорд, восседающий за столом кукольного чаепития со своей дочерью – это настоящее волшебство. Граф сидел за детским столиком, удерживая крошечную чайную чашку, его колени почти касались груди. Неужели Джерри когда-то считала его холодным и не заботящимся о других людях, надменным и нелюбящим? Его любовь к маленькой девочке сияла сквозь смущенный румянец из-за того, что его застали в такой лишенной достоинства позе.
– Мы, хм, то есть, Сэмми подумала, что вы должны увидеть, где будет жить котенок, перед тем, как мы будем пить чай внизу. Может быть, вас не затруднит подождать внизу, сэр Юстас, на тот случай, если вскоре приедет мисс Мактавиш и удивится, куда подевались хозяин и хозяйка.
Стейси слетел вниз по лестнице прежде, чем долгожданная кошка могла бы облизать свои ушки. У Джерри не было времени ощутить неловкость ситуации – хотя она и отметила, что правила приличия соблюдались, ведь в углу сидела молодая горничная и чинила один из передников леди Саманты – до того, как девочка взяла ее за руку и повела в свою спальню. Джерри призвали осмотреть плетеную корзинку, выложенную мягчайшей фланелью, которая будет служить котенку постелью. Красивые фарфоровые миски уже были выставлены на вышитой узкой скатерти в ожидании еды и воды.
– А за экраном в классной комнате будет поставлен его ящик с землей. Джед-грум сейчас сколачивает его. Что вы думаете?
– Я думаю, что ты и твой отец позаботились обо всем, – отметила Джерри, за исключением, конечно же, того, как будет расстроена девочка, если никакой котенок не появится здесь утром в Рождество. Это просто шантаж в самом худшем виде. Джерри сердито взглянула на графа, но тот только пожал плечами, хотя и не смог скрыть появившиеся на лице улыбку и ямочки, точно такие же, как и у Саманты. Джерри уступила – как они и предполагали.
– Я вижу, что ты станешь превосходным кошачьим владельцем, моя дорогая. Я уверена, что один из котят Рани будет счастлив приехать и жить с тобой.
Девочка обхватила тонкими ручками ноги Джерри, едва не уронив ее в своем возбуждении.
– О, но папа сказал, что это будет сюрприз.
– Готова спорить, что так и было, – сухо ответила Джерри, пытаясь не улыбаться, глядя на пристыженного графа. – Ты уже решила, как назовешь этот рождественский сюрприз?
– Конечно, я… папа! Омела!
– Это прелестное имя для… – начала Джерри, пока не заметила, что малышка указывает вверх. Там, над ее головой в дверном проеме комнаты висел кривобокий шарик из грубо переплетенных вьющихся растений, с одной ветки которого свисала привязанная бантом веточка омелы.
– Долг джентльмена, знаете ли, – поддразнил ее граф, обнимая за плечи. Он подразумевал, что поцелуй будет всего лишь кратким касанием. Ничего подобного. Джерри намеревалась подставить щеку для традиционного поцелуя. Но не сделала этого. Оба собирались оставаться равнодушными к вынужденному контакту. Но у них это не вышло. Тепло и желание смешались в их дыхании, вместе с нежностью и невысказанным томлением.
Поцелуй длился и длился, касаясь вечности, касаясь рая. Затем уже Саманта прикоснулась к ним.
– Папа, разве мисс Мактавиш и сэр Юстас не сочтут нас грубыми, если мы вскоре не спустимся вниз?
8
Все рождественские желания сбылись. Спросите любого на сельском балу у сквайра. В самом деле, там едва ли не каждый пустил слезу.
Сквайр утирал слезы гордости, увидев, что три его мальчика сверкают, словно блестящие свежие яблочки, а его дом – сияет чистотой. Даже его собакам устроили ванну. Раздуваясь от гордости так, что от него едва не отлетали пуговицы, он приветствовал друзей и соседей, и предлагал им всем поднять тост за его предстоящую свадьбу с дорогой Эрминтрудой.
– Что за Эрминтруда, черт возьми? – шептали многие из собравшейся компании. Тогда Ремингтон вывел вперед мисс Масгроув, которая сменила черный бомбазин на серо-сизое мериносовое платье, отчего стала похожа на зобастого голубя, а не на старую ворону. Никто не обвинил бы бывшую гувернантку в том, что она выказывает подобные эмоции на публике, но она благородно сдерживала слезы удовлетворения от того, что ей больше никогда не нужно будет искать другое место.
После еще нескольких тостов мистер Мактавиш откашлялся и, несмотря на слезы разочарования, объявил о помолвке своей дочери Вирджинии с сэром Юстасом. У Джинджер, как обычно, были влажные глаза и хлюпающий нос, но никто не сомневался в ее счастье – судя по тому, как она улыбалась молодому баронету сквозь слезы. Она ни разу не отошла от своего жениха.
Рядом с Мактавишем стояла Шарлин, леди Трант, выставляя напоказ рубиновый браслет в придачу к бриллиантовому ожерелью, с такими большими камнями, что ей не нужны были очки, чтобы быть ослепленной ими. Она сдерживала внутри слезы облегчения от того, что ей не придется закончить свои дни в работном доме. Шарлин всегда полагала: ничто не портит внешность женщины быстрее, чем рыдания – и не ставит мужчину в более неудобное положение. Она намеревалась сделать все, чтобы мистеру Мактавишу было очень даже удобно.
Ее тетушка утирала слезы радости. Этот старый дядюшка сквайра оказался еще более близоруким, чем она, и парочка хорошо проводила время под веточками омелы. По крайней мере, она убеждала старого простофилю в том, что это была омела.
Сэр Юстас также наслаждался букетами для поцелуев, и поздравлениями всех друзей и соседей. Ему на самом деле удалось завоевать руку самой ласковой и восхитительной девушки во всей Англии. По чистой случайности она к тому же оказалась одной из богатейших наследниц. Теперь ему никогда не придется беспокоиться о потере своего наследия, своего фамильного дома. И к тому же он будет в состоянии приглядывать за любимой сестрой. От одного только вида Джерри в зеленом бархатном платье, с жемчугом на шее, он превратился в такого же плаксу, как и его возлюбленная. Вдобавок к его радости, сегодня днем Джерри заставила его закрыть глаза, когда конюх графа доставил Джигтайм, с красными лентами, вплетенными в гриву кобылы, с колокольчиками на ее уздечке. По правде говоря, это было самое лучшее Рождество на его памяти.
Безусловно, это лучшие святки в жизни леди Саманты. Ее первая настоящая вечеринка, и папа держал ее на руках, когда сквайр зажигал рождественское полено в огромном камине усадьбы и благословлял всех собравшихся. Однако она так устала, что практически заснула на плече отца во время пения гимнов, и едва не расплакалась, когда ее отослали домой с Мэгги и лакеями – из-за того, что не увидела, как папа танцует с мисс Селден. Ее единственным утешением стало то, что когда Сэмми проснется поутру, у нее будет собственный котенок.
У всех будет свой собственный котенок. Джерри позаботилась об этом. Мистер Мактавиш получит Тиффани, котенка золотистого цвета. Сквайру достанется спокойный Коко, для его сестры в Бате. Джерри решила, что брат должен взять Веронику, котенка с самыми голубыми глазами, потому что они почти совпадали по цвету с глазами Джинджер – когда те не были слишком припухшими. Леди Трант станет идеальной парой для Шери, самого красивого котенка, того, которого Джерри подумывала оставить себе. А самый маленький, Омела, конечно же, уже спал в ее закрытой крышкой корзинке, ожидая леди Саманту. Джерри жалела, что не сможет увидеть выражения на лице ребенка в рождественское утро. Но будет достаточно и этого вечера, если она сумеет не разреветься от благодарности из-за блаженства, в котором пребывал ее брат.
Граф Боутон, конечно же, не плакал. Если его глаза и слезились, то, вероятнее всего, из-за игры «Поймай дракона», в которую играл ранее, пытаясь вытащить для Саманты изюминку из горящей чаши. Однако Бретт не смог отрицать, что его сердце переполнено. Он никогда не ощущал такого удовлетворения от простых удовольствий, которое нашел среди друзей и семьи. Никогда он не ощущал такой радости от простых вещей, не включающих нечестивое поведение, выигрыш состояния на пари или сексуальное пресыщение.
Он может сделать так, чтобы эта радость продлилась, подумал Бретт, дольше, чем на одну эту ночь, дольше, чем двенадцать дней Рождества. Все, что ему нужно было сделать – это отказаться от своей свободы, вручить себя и своего ребенка во власть энергичной женщины, которую едва знает – и едва сдерживается, чтобы не запустить руки под ее зеленое бархатное платье. Теперь он почувствовал, что готов расплакаться.
Но граф сделает это, смирится, ради Сэм. То, что мисс Джеральдина Селден идеально помещается у него под подбородком, или что у нее самая нежная кожа во всем королевстве и самый щедрый нрав на земле, имеет мало общего с тем фактом, что она души не чает в его маленькой девочке, а Сэм обожает ее. Черта с два это не так!
– Не хотите ли осмотреть портретную галерею Ремингтона? – спросил Бретт некоторое время спустя, когда она отдыхала между двумя стремительными деревенскими рилами[8]
[Закрыть].
– О, у сквайра нет традиционной галереи. Он держит несколько портретов в кабинете, где расставлены карточные столы.
– Тогда прогуляемся в комнату с закусками?
– Нет, благодарю вас, милорд. Мистер Херон только что принес мне стакан лимонада.
– Может быть, на улицу? – Боже, он просто в отчаянии. На улице холоднее, чем в сердце у Шарлин. Джерри просто улыбнулась, вручила ему свой лимонад и отправилась танцевать с викарием. Терпение Бретта подошло к концу к тому времени, когда закончилась вечеринка, а он так и не провел ни одной минуты наедине с Джерри. По этой причине он предложил, чтобы сэр Юстас сопроводил свою невесту домой. Сам он вызвался обеспечить возвращение мисс Селден в коттедж.
Слишком влюбленный, чтобы оспаривать пристойность такого удачного предложения, Стейси уехал вместе с Джинджер. Во всяком случае, что может произойти между Ремингтон-Мэнор и коттеджем?
Один поцелуй. Поцелуй, который длился на протяжении всей поездки, с редкими перерывами на дыхание и на то, чтобы Джерри перебралась Бретту на колени. Один поцелуй – и ее волосы и лиф платья пришли в беспорядок.
– О Боже, я не смогу вернуться домой в таком виде.
– Отлично. – Бретт постучал по крыше экипажа и приказал кучеру заехать сначала в Боус. – Чтобы доставить котенка, – добавил он ради кучера. – Я дал слугам выходной на эту ночь, – пояснил он Джерри. Граф ждал в библиотеке, пересчитывая свои дары, пока Джерри приводила себя в порядок в одной из свободных спален. Они вместе поднялись в детскую, котенок жаловался на то, что слишком долго просидел в корзинке.
Джерри тихо сказала:
– Ш-ш-ш, Омела. Не каждому коту удается стать сбывшимся рождественским желанием.
При свете оставленной гореть масляной лампы они смогли разглядеть, что Саманта крепко спит. Джерри спрятала руку девочки под покрывало, а затем пристроила котенка под подбородком ребенка.
Бретт приподнял бровь.
– А как насчет кошачьей кроватки на полу?
– Не притворяйтесь простаком, – вот и все, что она ответила. – Омела рано или поздно все равно окажется здесь. – Она поцеловала котенка в нос, а девочку – в лоб, и отступила от кровати. – Вот, дело сделано.
– А как насчет ваших рождественских желаний, моя дорогая? – спросил Бретт.
– Вы видели, каким довольным выглядел мой брат? Он собирается завести племенную ферму, чтобы не так сильно зависеть в будущем от денег Мактавиша. – Она коснулась ожерелья у себя на шее. – И я получила свой жемчуг, чего я вообще никогда не ожидала. Это и так уже идеальный праздник. А вы? Чего вы хотите?
Бретт посмотрел на спящую дочь и на прекрасную женщину у ее постели.
– Я был просто слеп, чтобы догадываться, чего хочу. Я не смог бы описать это или выразить в словах. Но, кажется, судьба знала, что мне нужно для счастья, намного больше, чем я сам. Есть только одна вещь, которой мне не хватает для идеального праздника.
– Боже, что же это может быть? Вы можете получить все, что пожелаете.
– В самом деле? – Граф вытащил из кармана кольцо, огромный бриллиант, обрамленный изумрудами. – Вы примете его?
Джерри никогда не видела таких больших бриллиантов, даже на леди Трант.
– Силы небесные вы ведь не предлагаете мне карт-бланш, ведь нет?
– Вручая вам обручальное кольцо Боутонов? Я найду то, которое вам больше по вкусу, если это вам не нравится.
– О, нет, я влюбилась в него. – Девушка уже восхищалась кольцом на своем пальце.
– А в меня?
Теперь Джерри повернулась, чтобы восхититься предвкушением, которое вспыхнуло в его глазах.
– О, должно быть, я влюбилась в вас в тот самый момент, когда ваша лошадь столкнула меня в грязь. С тех самых пор я сама не своя, знаете ли.
Бретт отлично знал это, потому что сам страдал от такого же заболевания и не мог оправдать это ударом по голове.
– И я люблю вас, моя драгоценная мисс Селден. Вы окажете мне честь, став моей женой, моей графиней на долгую и счастливую жизнь?
Несмотря на отсутствие поблизости омелы – ягод, а не котенка – они скрепили свою помолвку поцелуем. Некоторое время спустя Джерри услышала, что в коридоре бьют часы.
– Боже правый. Я должна возвращаться домой. Уже почти настало время идти в церковь. И мне снова нужно поправить прическу.
Граф искал на ковре выпавшие шпильки.
– Прежде, чем вы уедете, мне нужно решить проблему, которая требует вашего опыта и знаний.
– Проблему?
Он кивнул и повел Джерри вниз в библиотеку.
– Как оказалось, человек может получить слишком много, гм, даров. – Там, в углу комнаты, забаррикадированные торопливо переставленными стульями, подушками с кушетки и грудами книг, стояла корзина для белья, полная котят. Длинношерстных, голубоглазых котят с приплюснутым носом.
– Но…?
Бретт нагнулся, чтобы положить одного из котят обратно в корзину.
– Но у сквайра нет сестры в Бате, а Мактавиш и вовсе не любит кошек. Леди Трант теперь не нужно производить фурор в Лондоне, когда она заполучила себе набоба. Твой брат только хотел обменять одного из них на жемчуг. – Он поднял вверх Бандита. – А мисс Мактавиш пришла к выводу, что лучше провести остаток дней без постоянного чихания и сопения.
– Так это все было из-за котенка?
Бретт кивнул.
– Кажется, все наши друзья хотели, чтобы Сэм получила своего котенка. Более того, я не ошибусь, если скажу, что половина из них занималась сватовством. И они оказались правы. Я не могу жить без вас. Я мог бы справиться с воспитанием дочери, и я мог бы даже пережить пустоту, которую ощущал без вас. – Он жестом указал в сторону ползающих котят. – Но это? Только вы можете помочь.
Девушка опустилась на колени рядом с ним.
– Вы будете возражать?
– Против того, что ваш брат собирается выращивать первоклассных лошадей, а я – шерстяные комки с приплюснутой мордой? Вовсе нет, любимая.
Джерри догадалась, что он дразнит ее по тому, как нежно он поглаживал пальцем животик котенка.
– Я хочу…
– Все, что угодно, любовь моя.
– Я хочу, чтобы ты снова поцеловал меня.
Бретт так и сделал, потому что рождественские желания на самом деле исполняются.
