Текст книги "Как день и ночь"

Автор книги: Барбара Макколи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– А если бы я сказала тебе? – Она обвела пальцем его подбородок. – Стал бы ты любить меня?

– Нет. Да. Черт, не знаю. – Он открыл глаза и вздохнул. – Да, наверно, стал бы.

Она крепче прижалась к нему. Сэм шумно втянул воздух.

– Фейт, нам надо поговорить о случившемся.

– Мне не хочется говорить. – Она принялась ласкать его. – Если ты ждешь слез и упреков, то этого не будет. Я не жалею. Я знала, что делала, и не хочу ничего менять. – Вдруг она нахмурилась, рука замерла. – А ты жалеешь? Я что-то сделала не так?

Он выругался и без предупреждения перекатил ее на спину. Его взгляд прожигал Фейт насквозь.

– Жалею? Черт, нет. Сделала ли ты что-нибудь неправильно? Солнышко, если бы ты сделала что-нибудь более правильное, клянусь, я бы сейчас умер прямо здесь. Ты удивительная. – Он взял ее руку и слегка прижал к губам. – Я просто не понимаю, как это может быть… Я имею в виду…

– Как может быть, что я никогда раньше не была с мужчиной? – Фейт спокойно закончила фразу.

Она ни с кем не обсуждала свою сексуальную жизнь. Даже с матерью. Она знала, что все уверены, будто они с Гаролдом давно разделяют постель – ведь они решили пожениться. На самом же деле секс ее не интересовал, и она держала Гаролда на расстоянии. Придумывала каждый раз предлоги и извинения и уверяла, что, когда они поженятся, их воздержание придаст браку особую пикантность. Будучи терпеливым, вернее, понимающим мужчиной, он никогда не настаивал.

– Моя жизнь всегда была строго спланирована и рассчитана по минутам. Часть этого плана включала замужество, ожидание и воздержание. По-моему, мне придется сначала все подготовить в своем отделе, а потом выходить замуж.

– Но ты уже замужем. – Пламя костра отражалось в его глазах. – Я твой муж, помнишь?

– Я имею в виду, Сэм, настоящий дом, дети. Все как надо.

– У тебя это звучит так, будто ты заказываешь пиццу. – Он гладил ее ключицу и смотрел в глаза. – Я не собираюсь менять твои планы, но ты подумала, что мы не пользовались защитой?

Ребенок.

Она встретила изучающий взгляд Сэма и покачала головой.

– Я на пилюлях.

– Но… если ты не… – Он недоуменно вскинул брови. – Если вы не…

Она села, повернулась к нему спиной и прикрыла руками грудь. Ей вдруг стало неловко – она говорила о другом мужчине, своем женихе. Мужчине, за которого собиралась, о всяком случае так предполагалось, выйти муж.

– Сэм, через несколько месяцев… я собираюсь выйти замуж по-настоящему. Мне нужно быть… подготовленной. Гаролд и я решили подождать два-три года, пока все наладится. И в «Илайджа Джейн» я контролирую несколько проектов.

– Контролирую. – Он обвел пальцем ее плечи. – Это для тебя, Фейт, всегда ключевое слово?

Она еле сдержалась, чтобы не прижаться к нему.

– Я уже говорила тебе, что мне нравится знать, какой будет следующий шаг, что и зачем я делаю. Если бы Диггер не смешал мои планы, я бы теперь была в Бостоне.

– И это… – он провел пальцем по ее позвоночнику, – это не входило в твои планы, да?

– Я ни о чем не жалею, Сэм, но мы по-прежнему два разных человека, которые живут в двух различных мирах. Ничего не изменилось.

Он убрал палец с ее спины. Ей стало холодно. Неловко. И невероятно одиноко.

Сэм встал, подошел к своему рюкзаку и достал сухие джинсы. Она наблюдала за ним, а сердце стучало все быстрее и быстрее.

Прошелестела молния на джинсах, щелкнула пряжка.

– Я принесу твою одежду.

– Спасибо.

Так вежливо. Так сдержанно. Она проводила его взглядом, когда он пошел к горячим источникам. Потом закрыла глаза и тяжело вздохнула.

Она солгала, когда сказала, что ни о чем не жалеет. Жалеет. Потому что после того, что она испытала, ее жизнь никогда не будет прежней.

Глава восьмая

Сэм проснулся отнюдь не в лучшем настроении. Он, собственно, и не помнил, удалось ли ему заснуть.

Фейт Кортленд послала его в нокаут, она опустошила его.

Сэм подтянул подпругу, поправил седло на лошади и посмотрел на Фейт. Она сидела на камне у маленького костра, смотрела в огонь и причесывала волосы. Под джинсовой курткой на ней была майка без рукавов. Когда Фейт поднимала руки, груди упирались в ткань майки.

В горле у Сэма сразу пересохло.

Что ж, сам виноват. Он задавал вопросы, она отвечала. Честно. Нельзя же проклинать ее за то, что ответы ему не понравились.

Конечно, можно сказать: мол, дело в происшедшем прошлой ночью, он чувствует ответственность, потому что был ее первым мужчиной. Но он знал, что все сложнее. Гораздо сложнее. И если он хочет быть честным, то должен признать: он рад, что был ее первым мужчиной. И неважно, что на дворе XXI век. В Сэме жило примитивное чувство собственника: он убедился, что она принадлежит только ему одному.

Сэм обернулся и снова посмотрел на Фейт.

Нет, она не любит того парня. Он похлопал по седлу. Не может она его любить. И раньше, чем они завершат путешествие, раньше, чем все будет кончено, ей предстоит это понять.

– Мы уже почти там?

– Почти там. – Он оглянулся и посмотрел на нее.

С тяжелым вздохом Фейт поерзала в седле. Он будто запер рот на замок. Почему? Сердится на нее из-за прошлой ночи? Потому что она не сказала ему, что девственница? Или хмурится из-за разговоров о Гаролде?

Ей никогда не понять этого человека. Фейт крепче сжала поводья. Он вывел ее из равновесия, расстроил, но она справится. И пусть ей придется потратить на это всю оставшуюся жизнь, она справится. Она вернется в Бостон и выйдет замуж. Станет президентом компании «Илайджа Джейн». У нее будет все, чего она хотела.

– Мы на месте.

Оторвавшись от своих мыслей, Фейт поняла, что они входят в большую плоскую пещеру. С одной стороны – горы, с другой – река. Выбитые в скале грубые ступени вели метров на шесть в глубину того, что она приняла за пещеру. Но это скорее напоминало штольню шахты.

Сердце екнуло.

Так это здесь! Сюда ушел Диггер, оставив позади мир. Здесь он работал, одинокий, упрямый, – искал свою мечту.

Она спрыгнула с лошади. Здесь умер ее отец.

– Ты в порядке?

Она забыла, что Сэм идет сзади.

– Да, в порядке. Это его лагерь… Здесь все и случилось?

– Он всегда разбивал лагерь у реки, – медленно кивнул Сэм. – Натягивал палатку метрах в пяти от края.

Фейт окинула взглядом берег, но ничего не видела.

– Река все уносит, – спокойно продолжал Сэм. – Поток быстрый и сильный. Мы нашли только один его ботинок. В полумиле отсюда.

У нее заледенела кровь. Она вспомнила свое вчерашнее знакомство с течением.

Фейт больше не слышала чириканья птиц жужжания пчел. Солнце, которое совсем недавно было таким жарким, спустилось к горизонту. Вечерний воздух начинал холодеть.

– Я бы хотела походить вокруг. Пока еще стемнело.

– Я устрою лошадей и разобью лагерь. – Он взял у нее поводья. – Там в шахте остаюсь кое-какие его вещи. Если хочешь, загляни туда. В фонаре еще есть керосин, и на полке лежат спички.

Сердце бухало. Колени дрожали. Она сделала несколько шагов. Медленных, осторожных. Открытая шахта лежала перед ней, темный, молчаливый зев словно втягивал Фейт внутрь. Она сделала несколько шагов и остановилась. Пусть глаза привыкнут к тусклому свету. Потом Фейт нащупала на одной стене полку и зажгла фонарь.

Каменные стены блестели. Воздух был холоднее, чем снаружи. Сырой и влажный. Грязь под ногами мягкая. На скамейке лежали кирки и молотки. Рядом стопка старых книг в бумажной обложке и банка кофе, полная мелких камней и грязи.

Она высыпала на ладонь камни и просеяла их сквозь пальцы в банку. Потом взяла фонарь и пошла в темноту.

Сэм открыл банку спагетти и мясные шарики и поставил их на огонь. Макароны превратились в кашу, мясные шарики по вкусу походили на картон.

Он посмотрел в зев шахты. Что-то Фейт долго. Слишком долго. Там же не на что смотреть. Грязные инструменты, пара кастрюль да кое-что почитать. Два месяца назад из уважения к Диггеру они все оставили на своих местах.

Сэм тяжело поднялся с камня и посмотрел в темноту. Он говорил ей, что два месяца назад они все обыскали в шахте. Тела там нет. И сомнений тоже нет.

Сэм нахмурился. В жизни не встречал более решительной и настойчивой женщины и более упрямой.

Он резко повернулся и направился к шахте. И тут же остановился: Фейт стояла на краю темноты.

Он подождал, пока не успокоился пульс. Фейт подошла к костру – под мышкой книга в бумажной обложке, к животу прижата старая банка из-под кофе.

– Спагетти и мясные шарики, – пробормотала она. Лицо ничего не выражает, глаза пустые и усталые. – Я говорила тебе, что «Илайджа Джейн» готовится открыть линию консервированных продуктов? По-видимому, мы начнем с соуса чили.

– Почему ты не садишься? – ласково спросил он. – Нам сейчас надо поесть.

– Если она хорошо пойдет, мы к соусам добавим линию супов.

У огня Фейт казалась особенно бледной и потерянной. У Сэма мелькнула мысль: будь он великаном, она все равно бы его не заметила.

– Фейт, пожалуйста! – Он чувствовал себя бессильным. Как заглянуть в нее? Что там происходит? – Садись.

– Я пытаюсь представить, как это было. – Не моргая, она смотрела в огонь. – Спрятаться в дыре, одному, в темноте, и долбить скалу час за часом, день за днем. И в конце жизни, – она подняла вверх банку из-под кофе, – все, что осталось от одинокой работы, – ржавая банка с галькой?

Она заглянула в банку, вытащила камень и швырнула его в огонь.

– У него была моя фотография. Снимок после окончания школы. – Фейт достала снимок и уронила книгу на землю. – Я нашла ее между страницами двести тридцать шестой и двести тридцать седьмой. Это Марк Твен, «Жизнь на Миссисипи». Он читал классиков – Хемингуэя, Фицджеральда, Стейнбека. Еще один сюрприз.

Сэм тоже был удивлен. Бывая в шахте раньше, он не обращал внимания на книги. А она не только обратила, но и полистала и нашла свою фотографию.

– Фейт, позволь мне…

Он подошел к ней, но она отпрянула. Глаза сверкали, яркие и злые.

– Я имела право знать! Они слишком много мне должны.

– Они не хотели обижать тебя. Диггер, твоя матушка, Джозеф. Они все любили тебя.

– О да, Джозеф! Меня не назовешь несчастливой. – Теперь в голосе звучало раздражение. – У меня было целых два отца. Одному я никогда не могла угодить, и он редко бывал дома. А другой не хотел иметь со мной ничего общего. – Она уставилась на фотографию. Хочешь услышать кое-что забавное, что я никому не рассказывала? Когда я была маленькой, я часто фантазировала, будто у меня другой отец. Настоящий, который приезжает и забирает меня и мою мать. Мы где-то живем, может быть, даже в горах. Какие глупые мечты, Сэм. И в результате – банка, полная ненужных камней.

Она бросила банку в костер. Во все стороны полетели искры.

– Будь ты проклят, Диггер Джонс! – Она скомкала фотографию. – Отправляйся прямо в ад!

Фотография проплыла в воздухе и упала в огонь. Пламя тут же охватило ее, она зашипела и превратилась в темный пепел. Фейт закрыла рот рукой.

– Боже мой! – Глаза потемнели от отчаяния. – Что я наделала!

– Это всего лишь фотография, солнышко. – Сэм обхватил ее за плечи и прижал к себе. – Это не важно.

– То же самое я говорила себе. Когда узнала, что Диггер был моим отцом… Когда поехала на похороны… Даже когда мы поженились… Я говорила себе, это все не важно. Пока я контролирую «Илайджа Джейн», все остальное не имеет значения. – Пальцы вцепились в его рубашку, она смотрела Сэму прямо в лицо. – Я ошибалась, Сэм. Я могла сколько угодно говорить, что это не имеет значения, но я лгала. Это имеет значение. Я не хотела, чтобы он умирал. Я хотела сказать ему в лицо, как я его ненавижу. Потому что он унизил меня, сделал мою мать несчастной. Если его нет в живых, я должна сама в этом убедиться. Тогда я смогу позволить прошлому уйти и начать свою жизнь, освободившись от злости. Ты, должно быть, думаешь, что я ужасная зануда. – Вздрогнув, Фейт повернулась к нему.

– Я думаю, что ты самая удивительная, невероятная, сексуальная, интеллектуальная, самая соблазнительная женщина. – Он поцеловал ее.

– Мне нравится, что сексуальная и соблазнительная. – Фейт улыбнулась, наслаждаясь его легкими, как пушинки, поцелуями. – Продолжай, – пробормотала она.

– Красивая, потрясающая, экстраординарная.

– Я не это имела в виду, Сэм. – Она запустила пальцы в его густые волосы и притянула его рот к своему. – Вот что я имела в виду.

От выдохнутых ею слов отчаяние, нараставшее в нем весь день, моментально улетучилось. Он впился губами в ее рот с жадностью, которой не испытывал раньше. В ответ она стонала, прижимаясь к нему. У Сэма кровь стучала в висках и огонь разливался по венам.

Он поднял ее, и она обвила длинными, стройными ногами его талию. Фейт изгибалась, приникая к нему, вдавливая груди в его грудь. Потом протиснулась руками в щелку между их телами и стала расстегивать рубашку Сэма, нетерпеливо дергая ткань. Прикосновение нежных, мягких пальцев к голой коже вызвало искры наслаждения. Он закрыл глаза и застонал.

Крепче прижав Фейт к себе, Сэм сделал шаг к спальным мешкам, которые заранее разложил у костра. Всего несколько шагов, но Фейт путешествие показалось бесконечным. Этот мужчина нужен ей, она отчаянно хотела его. Первый раз в жизни она поняла, что значит чувствовать себя женщиной. Если бы она могла найти слова, она бы сказала ему, что он дал ей и как много значит для нее.

Сердце екнуло, когда он опустил ее на спальный мешок. У нее горела кожа. Фейт разрывалась между желанием, чтобы эта гладкая мука продолжалась вечно, и мольбой | том, чтобы он поспешил. Она тихо застонала.

– Скажи мне, солнышко, чего ты хочешь? – он ласкал губами ее шею.

– Я хочу тебя, Сэм, – прошептала она, притягивая его рот к своему. – Только тебя.

И Фейт приняла его в себя, благословляя каждое его прикосновение и наслаждаясь слиянием с ним.

На следующее утро солнце поднялось слишком рано. Фейт открыла глаза и поняла, что лежит в спальном мешке одна. Жар тела Сэма еще сохранялся. Фейт перекатилась на его место и, вспомнив ночь, провела руками по мягкой фланелевой подкладке мешка. Этот мужчина ненасытен. Пожалуй, и она слишком жадничала, улыбнулась Фейт и вытащила хлопчатобумажную рубашку и тренировочные штаны из рюкзака, лежавшего рядом. Ладно, призналась она, широко улыбаясь и прячась в глубине спального мешка, жадничала. Немножко.

– Спящая Красавица, вставай!

Он стоял над ней с полотенцем на плече, вода капала с темных, зачесанных назад волос. Даже ранним утром он выглядел чертовски красивым. И это после почти бессонной ночи. А она, наверно, похожа на ведьму. Волосы спутаны, глаза заспанные.

Он опустился на колени. Она попыталась спрятаться в спальный мешок, но он обхватил ладонью ее подбородок, поцеловал и улыбнулся.

– Черт возьми, не могу дождаться, когда затащу тебя в постель.

Фейт засмеялась и выкатилась из спального мешка. Он попытался поймать ее, но она нырнула у него под рукой. Он поймал ее и уложил на спину. Фейт громко засмеялась. Сэм наклонился над ней, прижав ее руки к бокам, и приготовился поцеловать. Затаив дыхание, она ждала прикосновения его губ.

– Привет!

От этого низкого тяжелого голоса Фейт вытаращила глаза, а Сэм на мгновение оцепенел. Потом медленно повернулся.

– Кто это? – испуганно прошептала Фейт. Она села, изогнувшись, чтобы через плечо Сэма поглядеть на незнакомца. Из-за тополей, росших у реки, появился мужчина, который вел черную кобылу. Высокий. С седыми волосами и бородой.

Диггер.

Глава девятая

Невозможно. Должно быть, это сон. Сэм поморгал.

Человек помахал рукой и снова поздоровался с ними.

Бог мой, это Диггер!

– Разве это не Сэмми? – Диггер остановился в нескольких шагах от них и сдвинул на затылок шляпу. – Что привело тебя сюда, сынок?

– Диггер? – Голос Сэма упал до шепота. Пальцы Фейт сжались на его руке. Он почувствовал, как у нее перехватило дыхание.

– Конечно, это я, сынок. Хотя должен признать, что в данный момент у меня довольно потрепанный вид.

Тоже правда. Борода стала длиннее. Волосы затянуты сзади в «конский хвост».

– Но ты… Милостивый Боже, дружище, мы умали, что ты умер…

– Умер! – Хриплый хохот эхом отразился от деревьев. – Какого черта? Почему вы так решили?

Очень медленно, словно прорываясь сквозь пелену недоверия, Сэм подбирал слова:

– После наводнения… мы тебя искали, вой лагерь исчез. Ты исчез. Ты сказал Матильде, что уходишь на две недели, а сам не оказывался месяц. Вот мы и решили, что ты утонул.

– Две недели! Я сказал Матильде, что ухожу на два месяца. И меня не было в лагере, я работал в новой шахте в паре миль южнее. Я не знал, что тут было наводнение. – Он хмуро посмотрел на место, где стояла его палатка. – Проклятие. Похоже, придется покупать новую экипировку.

– Диггер, мы похоронили тебя. – Не оправившись от шока, Сэм по-прежнему таращил на него глаза. – Дружище, мы думали, что ты умер!

– Ладно, я не умер. – Диггер посмотрел Сэму за спину. – Кто там у тебя? Женщина?

Фейт. Боже милостивый! Что она теперь будет делать? Как воспримет Диггера в таком виде?

– Диггер, послушай, есть одна вещь, которую тебе…

– Не смущайся, сынок. – Диггер забросил поводья на седло и усмехнулся. – Только приведи сюда кобылку, и дай я посмотрю на нее.

– Но, Диггер…

– Я не кобылка, мистер Джонс. – Фейт стояла возле них. Руки прижаты к бокам, глаза устремлены на Диггера. – Я ваша дочь.

Ухмылка застыла на лице Диггера. Он медленно вынул изо рта сигару.

– Да, будь я проклят!

– Точно так думаю и я. – Она смотрела прямо ему в глаза.

Сэм шагнул к ней, но она отступила назад, вздернула подбородок и глубоко вздохнула.

– Сэм, почему бы тебе не приготовить кофе и не предложить отцу, пока я переоденусь. Это займет не больше двух минут.

В который раз Сэма удивила способность Фейт почти моментально брать себя в руки. Она дала себе лишь минуту на страх, а затем уже снова контролировала себя, твердо глядя на отца, которого не знала.

В лицо человека, который вернулся с того света.

Диггер уставился на место, где только что стояла Фейт. Голубые глаза старика сияли. Сэм никогда не видел у него такого взгляда, сколько в нем было мечты и любви! Сэм почувствовал себя лишним. Словно пробуждаясь ото сна, Диггер перевел взгляд на Сэма.

– А в ней что-то есть, правда, Сэмми?

Сэму не удалось сдержать улыбку. Кто бы мог подумать? Диггер – гордый родитель.

– Да, Диггер, – спокойно ответил он, – в ней что-то есть.

Сэм смотрел на своего друга: рваные джинсы, потрепанный пиджак, поношенные сапоги. Словно мартовский кот, вернувшийся ночных похождений. Покачав головой, Сэм обнял Диггера.

– Добро пожаловать, сукин ты сын. – Они обнялись и хлопали друг друга по спине.

– Она рассказала тебе? – Диггер кивнул в сторону, куда ушла Фейт. – Обо мне и своей матери?

– И о корпорации «Илайджа Джейн» с сетью точек стоимостью двадцать миллионов долларов, которой владеет Фрэнсис Илайджа Монтгомери, более известный в городе Кэктес-Флэт как Диггер Джонс, – кивнул Сэм.

– Рано или поздно это вылезло бы наружу. – Диггер пожал плечами и всунул в рот сигару.

– Рано или поздно? Диггер, почему ты скрывал? Тебе не надо никому лгать. Ведь мы все твои друзья.

– Сэмми, – терпеливо начал старик, – ты так же хорошо, как и я, знаешь: если люди узнают, что у меня такие деньги, их отношение изменится. Они перестанут видеть простого старого Диггера Джонса. Вместо меня они будут видеть долларовые банкноты. Кроме того, я никому не лгал, просто вел свой бизнес сам.

– Тут ты прав. – Сэм потер лоб. – Человек не обязан болтать о своем бизнесе. Но вот на что он не имеет права, так это вмешиваться в дела других людей.

– Куда меня не звали, я не влезал, – сощурился Диггер.

– А как ты назовешь маленькое интересное условие в своем завещании? – Сэм суховато хохотнул. – Насчет того, чтобы Фейт вышла за меня замуж?

– А… Ну, это всего лишь предложение. – Диггер передвинул сигару из одного угла рта в другой.

– Предложение? – Слово прозвучало почти как ругательство. – Точнее, шантаж, и не меньше! Ты знал, как Фейт мечтает стать президентом «Илайджа Джейн» и как мне нужна земля.

– Шантаж – сильное слово, Сэмми. У нее был выбор. И у тебя был выбор. – Он помолчал, потом медленная ухмылка осветила лицо. – Так вы это сделали? Поладили?

– Ты играешь роль Бога в жизни двух людей, и это все, что ты можешь сказать? Поладили ли мы? – Сэм уперся руками в бедра и покачал головой. – Диггер, ты невероятный человек.

– Так вы это сделали? – Диггер бросил сигару в пепел потухшего костра и обнял Сэма. – Черт возьми, сделали!

У Сэма заболела грудь от силы объятия Диггера.

– Проклятие, Диггер! Перестань. Это серьезно.

– Черт возьми, сделано! – Диггер еще раз сжал Сэма в костоломном объятии и отпустил. – Я знал, я знал, что вы подходите друг другу.

– Фейт была… – Сэм запнулся на последнем слове, – Фейт обручена с другим мужчиной. Через несколько месяцев она собирается выйти за него замуж.

– Ну, теперь… – Диггер вскинул брови, – она не может выйти замуж за другого, если она замужем за тобой. Или может?

Что– то смутное и неуловимое пронзило Сэма.

– У нас, Диггер, временный брак. Два месяца, если ты помнишь. Затем Фейт вольна выйти замуж, за кого захочет. И человек, за которого она хочет выйти замуж, живет в Бостоне. Ты должен это знать.

– Ее мать говорила мне. – Диггер сделал рукой движение, словно отметая этого человека. – Чопорная фитюлька, ничтожество по имени Арнольд.

– Говард, – поправил Сэм.

– Гаролд!

Мужчины обернулись на голос Фейт. Она стоила возле деревьев в джинсах и темно-синей рубашке. Волосы стянуты в «конский хвост», глаза такие же холодные, как и тон, губы вытянуты в тонкую линию.

– Его имя Гаролд, – повторила она, подходя к ним и не сводя глаз с Диггера. – Но вы этого не знаете, правда? Вы, папа, вообще ничего обо мне не знаете.

– Пойду погуляю. – Сэм повернулся и сделал шаг к деревьям.

– Останься, Сэм, – потребовала Фейт. – Ты оказался втянутым в эту историю и имеешь право услышать ответы на вопросы.

– Я много знаю о тебя, милая, – ласково проговорил Диггер. – Почему бы нам не сесть и не прояснить наши дела?

– Прояснить наши дела, – повторила она, чувствуя, как в ней закипает кровь. – Вы лгали мне… манипулировали мной… И вы думаете, что нам надо всего лишь спокойно посидеть и «прояснить наши дела»?

– Я всего лишь хочу, Фейт, для тебя самого лучшего. Это единственное мое желание.

– Наверно, поэтому вы бросили мою мать, позволили ей выйти замуж за человека, которого она не любила. – Фейт увидела в его глазах вспышку боли. – По-вашему, это было лучше для меня.

Он вздохнул, сел на камень и сложил на коленях руки.

– Я ничего в жизни так не хотел, как жениться на твоей маме. Когда я получил письмо от твоего деда, оно, словно нож, пронзило мне сердце. Я решил встретиться с ней и заставить сказать мне в лицо, что я ей не нужен. Но к тому времени она уже была замужем за Джозефом. И как сильно я ни любил ее, я начал думать: а может быть, твой дед прав? Может быть, она заслужила лучшего мужчину, чем я? И ты, Фейт. Ты заслужила отца, которым могла бы гордиться. А не пропащего старателя вроде меня.

– Неужели вы думаете, что для моей матери это имело значение? Она любила вас. – К глазам подступали слезы. – Никто не подумал, что ей надо дать возможность решать самой.

– Я думал только о ней, – покачал он головой. – Поэтому и позволил ей уйти. Я простой человек, Фейт. А тогда был еще и бедный. Без образования. У меня было несколько каменных гор и несколько рецептов, доставшихся от дедушки. Вот и все мои владения. А твоя мама… – он улыбнулся, медленно изогнув губы, – это нечто необыкновенное. В ту минуту, когда она вошла в лавку Лео и заказала сэндвичи с индейкой, она ослепила меня, лишила разума. Мягкие светлые волосы, печальные зеленые глаза. Я в жизни не видел более очаровательного существа. Ты очень похожа на нее.

Фейт смутилась от комплимента Диггера и почувствовала странную теплоту на сердце. Потом посмотрела на Сэма. Он стоял, прислонившись к платану, скрестив на груди руки, и спокойно наблюдал за ними.

– Фейт, – голос Диггера вернул ее к реальности, – что ты делаешь здесь, в Лонсам-Рок?

– Мне сказали, что вы погибли, – спокойно объяснила она. – Я решила проверить…

С минуту он смотрел на нее, потом медленно кивнул.

– Прости, если я расстроил тебя или твою маму. Я меньше всего хотел огорчить вас.

Фейт снова посмотрела на Сэма.

– Но почему Сэм? – спросила она. – Почему вы и его втянули в это… заставили жениться на мне?

– Ты плохо знаешь Сэмми, если думаешь, что этого парня можно во что-нибудь втянуть. – Диггер посмотрел на Сэма и усмехнулся. – Земля могла заставить его задуматься, но не могла заставить принять решение. Если он женился на тебе, то сделал это потому, что хотел сделать. – Диггер вздохнул. – Наверно, это была не лучшая идея… для вас обоих.

Конечно, это плохая идея. Слова вертелись у нее на кончике языка. Но, подумав, она решила, что получилось не так уж плохо. В сущности, совсем не плохо. Это было просто замечательно!

Мысль поразила ее – оказывается, ей приятно быть миссис Сэм Маккентс, даже если это не настоящий брак. Последние несколько дней с Сэмом дали ей такое чувство счастья и удовлетворенности, каких она раньше не знала. Она всегда будет благодарна Сэму за это.

– Как насчет того, чтобы я вернулся с тобой на ранчо Сэмми? – Диггер снял шляпу, потом снова водрузил ее на голову. – Нам надо немного узнать друг друга. Посмотрим, хорошо ли у нас получится. Потом, какое бы решение ты ни приняла, я соглашусь с ним.

У него это прозвучало так просто, так естественно.

– А «Илайджа Джейн»?

– Никаких условий. Если ты все еще хочешь быть президентом, президентство твое.

Президент «Илайджа Джейн»! Надо бы прийти в восторг, потерять голову от волнения.

Почему же это ее совсем не радует? Она снова посмотрела на Сэма. Рот крепко сжат, глаза ничего не выражают. Теперь, когда Диггер жив, он может спокойно выйти из игры. Они оба могут выйти из игры. Основанный на обмане брак легко можно аннулировать.

Он этого хочет? А она? Хочет?

– А что будет с двадцатью тысячами акров Сэма? – повернулась она к Диггеру.

– Они, милая, его, – усмехнулся Диггер. – Каждый квадратный сантиметр. В конце концов, я свел вас. Это самое малое, что я мог сделать.

Кровь бросилась в лицо Фейт. Она стрельнула взглядом в Сэма. Он улыбался.

– А как насчет завтрака? – Диггер хлопнул себя по коленям и поднялся. – Я приготовлю оладьи с дикой ежевикой, а вы расскажете о моих похоронах. Не каждый день человеку удается послушать о собственном уходе в мир иной.

Диггер шагнул к лошади, потом вдруг нахмурился.

– Сэм, этот дурак, помощник шерифа, все еще на службе? – Сэм кивнул, и Диггер проворчал: – Проклятый ханжа, я не собираюсь позволять ему обедать за моим столом.

Они наблюдали, как Диггер разгружает рюкзак.

– Эй! – Диггер вытащил сковородку. – Я говорил Фитчеру, что хочу упаковку люкс: дубовый гроб и много роз. Я получил, что хотел?

Сэм в очередной раз кивнул.

– Ты получил все, даже Мэдж за органом. Люкс во всех отношениях. Церковь была битком набита. И потом прекрасные поминки в отеле.

Старик усмехнулся, взял ведро и направился к реке, весело насвистывая.

– Будь я проклят, если не рад, что он жив, – усмехнулся Сэм, поворачиваясь к Фейт.

– Я тоже, – кивнула она.

– Знаешь, чему я еще рад? – Он подошел ближе и заправил выбившуюся прядь светлых волос ей за ухо. Фейт вздрогнула от прикосновения его руки к уху и от хрипоты в голосе.

– Чему?

– Что через два дня мы вернемся на ранчо.

– О-о! – Сердце заныло: он не может дождаться часа, когда избавится от нее.

– Я говорил тебе, – пальцы легко скользили по ее шее, – какая у меня большая кровать и какой мягкий матрас?

От его слов бешено застучал пульс. Она медленно подняла глаза и встретилась с его взглядом.

– Почему бы тебе не показать ее мне?

– Я и собираюсь. – Он уставился на ее рот, еще мгновение задержал палец на шее, потом отступил. – Можешь рассчитывать.

Два дня спустя они подъехали к «Кольцу Б» усталые и голодные.

Их приветствовали четыре работника ранчо Сэма. Узнав седого старика, ехавшего рядом с хозяином и его молодой женой, они замерли и во все глаза стали таращиться на троицу, остановившуюся у амбара.

Из дома выскочила Гэзелла, закрыла рот обеими руками, перекрестилась и затараторила по-испански.

Сэм помог Фейт спрыгнуть с лошади и передал поводья Клейтону, старшему работнику.

– С возвращением, босс. – Повернувшись к Фейт, Клейтон коснулся шляпы рукой. – Миссис Маккентс.

– Спасибо. – Фейт неуверенно улыбнулась. Сэм обнял ее за плечи и притянул к себе.

Он почувствовал, как напряглось ее тело, и увидел смущение в глазах.

– Буду благодарен, Клей, если ты позаботишься о лошадях. Жена и я хотели бы помыться и немного отдохнуть перед обедом.

– Конечно, босс. Будьте спокойны.

Все столпились вокруг Диггера, хлопали его по спине и хором задавали вопросы. Гэзелла недоверчиво ощупала Диггера и убедилась, что он не призрак. Только после этого она с воплем бросилась в его объятия.

– Диггер, – позвал Сэм, перекрывая гвалт, – мы уходим. Ты идешь?

Старик махнул им рукой, он явно наслаждался всеобщим вниманием. Сэм увлек Фейт в кухню, по пути захватив коробку с сырными крекерами, и повел по лестнице.

Они остановились перед ее спальней.

– У тебя был долгий день, Фейт, полежи в ванне и отдохни немного.

Он не сумел удержаться, притянул ее к себе и начал целовать, долго и крепко. Потом нехотя отпустил. Она прислонилась спиной к двери. Глаза ласковые, затуманенные, губы еще влажные от его поцелуя.

– Отдохни, солнышко. – Он пробежал пальцем по ее нежной щеке. Тебе это нужно.

– Ты тоже отдохни, ковбой. – Она медленно улыбнулась, поднялась на цыпочки и, упершись ладонями ему в грудь, куснула нижнюю губу. – Тебе это тоже нужно.

Все еще глядя на него, она открыла дверь и, пятясь, вошла в спальню.

Когда дверь закрылась, Сэму пришлось напомнить себе, что надо дышать. Он прижался лбом к косяку и тихо застонал. Потом на заплетающихся ногах побрел через холл к себе в спальню.

Душ, решил он. Холодный душ – единственное спасение.

Все еще улыбаясь, Фейт прислонилась к двери с другой стороны. Услышав стон Сэма, тихо засмеялась. Она чувствовала себя точно так же.

Со двора доносился смех. Фейт подошла к окну, отодвинула тюлевую занавеску и выглянула во двор. Диггер сидел на пне возле амбара. Он явно получал удовольствие от истории, которую рассказывал.

Фейт улыбнулась. Диггер мог купить склад одежды Армани, а ходил в старых джинсах и видавшем виды шерстяном пиджаке. Деньги для него ничего не значили. Он был таким, какой есть. И ему наплевать, кто и что о нем подумает.

Прошлого не изменить. Она может принять его и двигаться дальше, устраивать собственную жизнь. Или осыпать прошлое горькими упреками. Выбор за ней.

Холодный душ не затушил пожара, сжигавшего Сэма. Он покрутил кран с горячей водой и, упершись ладонями в темно-зеленый кафель, подставил голову под горячую струю.