Текст книги "Любовь священна"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Я думаю, ваши молитвы способны выразить ваши чувства гораздо сильнее, чем деньги, – сказал герцог.

– Надо всегда быть благодарным, – ответила Селина. – Папа однажды сказал, что если мужчина или женщина дали нам хотя бы десятую часть того, что дает нам Бог, мы должны не переставая благодарить этот человека.

– Это очень верно сказано, – согласился герцог.

Селина вздохнула:

– Нам так повезло, так повезло. По крайней мере мне, потому что вы спасли меня.

– Я же просил вас не думать об этом, – сухо сказал герцог.

– Но я должна благодарить Бога за вас, – возразила Селина.

– Конечно, – улыбнулся он.

Они снова сели в экипаж.

Только теперь, проезжая вверх по крутой дороге мимо казино, Селина взглянула на огромное, роскошное белое здание, почитаемое многими как символ индустрии развлечения.

В центре сквера перед казино были разбиты великолепные клумбы причудливой формы. Напротив стоял «Отель де Пари» с его знаменитыми скульптурами обнаженных кариатид, поддерживающих головами второй этаж. На вершине холма простирались сады с высокими деревьями и зеленые лужайки с изумительными цветами.

Хотя не пробил еще и полдень, изысканно-нарядные дамы уже медленно спускались из отеля в сквер и поднимались к казино. Их шляпки украшали всевозможные перья, на платьях сверкали дорогие украшения, а кавалеры их были так же нарядны и элегантны.

Селина взглянула на них и откинулась на подушки экипажа. Герцог почувствовал ее руку на своей, и девушка очень тихо произнесла:

– Вы… скажете мне, если я буду делать… что-нибудь не так?

– У вас нет причин делать что-нибудь не так, – ответил герцог, – но, я думаю, день или два мы спокойно проведем на моей вилле. Я хочу, чтобы вы отдохнули и взглянули на мир новыми глазами.

Он почувствовал, как пальцы ее расслабляются, и она ответила:

– Это было бы прекрасно. Мне бы так хотелось побыть с вами наедине, как вчера. Нам надо поговорить о стольких вещах, и я хочу, чтобы вы мне кое-что рассказали. – Помолчав, она встревоженно спросила: – А вам это не надоест?

– Я очень устал от одиночества, и вчера я получил огромное удовольствие от беседы с вами… – сказал герцог и увидел, как глаза девушки радостно засияли.

И он вдруг поймал себя на мысли, что говорит правду, как бы это ни было удивительно для него, а еще больше для его друзей, когда они узнают о случившемся. Этерстон подумал, что не сможет долго жить уединенной жизнью в Монте-Карло: в свете, безусловно, вскоре станет известно, что он вернулся. Однако все знали, что он любил продумать и организовать свою жизнь до мелочей. Как правило, ни здесь, ни в Лондоне никто не осмеливался просто так «заглянуть» к нему.

«Я буду тверд, – решил герцог. – Селина очень утомлена, хоть и не показывает вида, а внимание моих приятелей только еще больше обеспокоит ее».

– Послушайте меня. Селина, – сказал он.

Она быстро взглянула на него, мгновенно уловив перемену в его голосе.

– Я вся внимание, – ответила она.

– Никто – слышите, никто, – произнес герцог, – не должен знать, при каких обстоятельствах мы вами встретились… и то, что вас силой привезли в Алжир.

Она внимательно смотрела на него, и он продолжал:

– Важно, чтобы мы говорили одно и то же, а именно: что вы проводили время со своими друзьями в Алжире, но заболели и вынуждены были вернуться. – А так как вы моя подопечная и вас некому было сопровождать в Англию, я привез вас сюда на своей яхте, чтобы вы немного пожили на моей вилле в компании с миссис Шерман.

– Но меня, наверное, никто и спрашивать не будет, – предположила она.

– Люди очень любопытны, – сухо заметил герцог.

Он знал, что говорил: ему хороню было известно, сколько слухов и всевозможных домыслов вызовет тот факт, что он вернулся с молоденькой и очень красивой девушкой. Этерстон решил задушить сплетни в зародыше и надеялся, что если с самого начала он заявит, что является опекуном Селины, немногие посмеют открыто в том усомниться.

Покидая яхту, он сказал капитану, что никто из команды не должен упоминать, что девушка была похищена. Герцог знал, что приказ был законом для слуг. Но тем не менее, он дал понять капитану Барнетту, что тот, кто ослушается, будет моментально уволен.

– Ваши друзья действительно поверят, что я ваша подопечная? Я ведь так… бедна, – не сразу и очень нерешительно произнесла девушка.

– Речь идет не о деньгах, – сказал герцог. – Много лет назад, когда я учился в Оксфорде, мы с другом, перед тем как совершить безумную поездку верхом, во время которой вполне могли сломать себе шею, завещали друг другу часть своего имущества. Герцог улыбнулся.

– Мой друг был влюблен в очаровательную девушку, на которой потом женился, но она была очень бедная, сирота, и он завещал мне взять ее под свою опеку.

– Думаю, это разные вещи, – возразила Селина. – Конечно, для меня большая честь быть вашей подопечной, но я думаю, не сочтут ли это… странным.

«Вполне могут», – подумал герцог.

И все же, никто не сможет ничего доказать, не найдется такой смельчак, который способен был бы бросить ему вызов.

– Предоставьте все мне, – произнес он вслух. – Я же сказал, Селина, вы можете мне доверять.

– Мне так хочется верить вам, – тихо сказала девушка.

Она продолжала держать его за руку и теперь сжала ее еще крепче.

– Я начинаю понимать, что вы пользуетесь огромным влиянием в свете, но наедине с вами я… забываю, что вы герцог.

– А вам и не надо это помнить, – ответил герцог. – Мы друзья, Селина, и это самое главное.

Девушка слегка вздохнула:

– Да, конечно, и вы меня не прогоните?

– Вы останетесь со мной до тех пор, пока не наберетесь сил для путешествия в Англию и пока я не найду вам подходящую работу, – успокоил ее герцог.

Селина улыбнулась ему. Вдруг он заметил, как ее глаза сверкнули, и она сказала почти с озорством:

– Надеюсь, это произойдет не слишком скоро.

Герцог рассмеялся:

– А вы, оказывается, дерзкая девчонка!

– Что вы имеете в виду?

– То, что вы умеете добиваться своего, – ответил герцог.

– Тогда, видимо, я действительно дерзкая, – улыбнулась Селина. Она выглянула в окно и вдруг воскликнула: – Посмотрите! Посмотрите, какой вид!

За разговором Селина и герцог не заметили, как оказались на вершине холма, и теперь перед ними простирался город и дорога, пролегающая среди мимоз. Их взору открылись гавань и мыс, на котором четко обозначался силуэт королевского замка. Еще дальше уходило к горизонту Средиземное море, голубое, как мантия Мадонны.

– Это великолепно! – воскликнула Селина. – Как во сне!

– Посмотрим, что вы скажете, когда увидите эту красоту из моего сада, – не без гордости произнес герцог.

Минуты через две экипаж въехал в ворота, по обеим сторонам которых росли плисовые деревья, проехал по короткой тропинке, усыпанной гравием, и остановился перед виллой.

Это было почти по-гречески безыскусное, белое здание с ионическими колоннами, которые поддерживали балкон, идущий по всей длине первого этажа.

Дом сверкал как драгоценный камень. Селина и герцог вышли из экипажа и остановились в саду, о котором писали в газетах гораздо чаще, чем о других садах на Ривьере.

Отец герцога вынужден был последние три года своей жизни провести в Монте-Карло, так как ему с его бронхитом был губителен английский климат. Скучая без занятий спортом и своих поместий, которые он любил как ребенок и о которых нежно заботился, он всю свою недюжинную энергию направил на создание сада вокруг Лазурной виллы.

Со всего мира сюда были привезены экзотические растения: азалии с Гималаев, лилии из Китая, орхидеи из Малайи, кактусы из Мехико. Результат оказался потрясающим. Целая армия садовников, работающих на Лазурной вилле, пыталась достичь того, чего добивался от них отец герцога, – совершенства.

Селина восхищенно смотрела по сторонам, и герцог повел ее дальше, пока они не поднялись на террасу, откуда открывалась живописная панорама города.

– Думаю, этому месту подошло бы название Олимп, – мягко сказала Селина.

– Или Аркадия, – ответил герцог.

– Я не могу выразить словами, как здесь красиво!

– Войдите же и снимите шляпку, – предложил герцог, – а потом я покажу вам сад, хотя до обеда осталось слишком мало времени, и мы сейчас осмотрим только часть моих владений.

– Я бы годами смотрела на эту красоту!

– Вы действительно намерены остаться здесь так надолго? – поддразнил девушку герцог.

Он подумал, что допустил бестактность, но через какое-то мгновение их глаза встретились.

Между ними, казалось, происходит что-то непонятное, и Селина чувствовала, что задыхается, словно от быстрого бега.

Молчание нарушил герцог.

– Пойдемте же, – сказал он. – Я хочу познакомить вас с миссис Шерман.

Как герцог предполагал, Селина была очарована миссис Шерман с первых же минут знакомства, хотя ожидала этой встречи не без страха.

Совершенно седая, но не отвечающая представлениям Селины о светских дамах, Дорин Шерман даже в старости олицетворяла то изящество, которым были наполнены ее изысканные миниатюры. Селину приветствовала с нескрываемым радушием маленькая, изящная, как газель, женщина с глубоко посаженными: глазами и тонкими чертами лица.

Не прошло и нескольких минут после их знакомства, как Селина уже рассказывала ей о творчестве своего отца. Художник встретил художника. Герцог с улыбкой наблюдал, как они беседовали за обедом, где к ним присоединился и полковник Грейсон.

По дороге в столовую герцог успел переговорить со своим секретарем.

– Вам легко удалось убедить моих гостей покинуть виллу? – спросил он.

– Смею заверить вас, что да, ваша светлость, – ответил полковник Грейсон.

Однако по его лицу герцог понял, что задача оказалась не из легких.

– Надеюсь, вы передали им мои глубочайшие извинения. Я только потом понял, что поступил безобразно грубо.

– Они, разумеется, были удивлены, но ваше желание, конечно же, для всех закон, – сказал полковник Грейсон. Увидев, что герцог ждет, он продолжил: – Кеннингтоны направились к его высочеству, Фитцжеральды – к леди Бристоль.

От герцога не ускользнул тот факт, что одно имя упорно не упоминалось.

– С леди Милли дело обстояло сложнее, – признался полковник Грейсон, – но в конце концов, она переехала в «Отель де Пари». Я уверен, что ваша светлость получит счет.

– Спасибо, Грейсон, – сказал герцог. – Я понимаю, что поручение было не из легких.

– Вовсе нет, ваша светлость, – возразил полковник Грейсон. – Ждете ли вы сегодня вечером гостей?

– В ближайшие несколько дней я никого не намерен принимать, – ответил герцог. – Моя подопечная долгое время находилась в обществе больных людей, и это не прошло для нее бесследно. Я хочу создать ей спокойную обстановку, поэтому, собственно, мы и приехали в Монте-Карло.

– Я понимаю, ваша светлость.

Однако, наблюдая за тем, как беседовали за обедом Селина и миссис Шерман, трудно было предположить, что девушка утомлена и нуждается в отдыхе. Ее энергия, мелькнуло в голове герцога, победит не только усталость, но и нервное напряжение.

Она очень легко нашла общий язык с миссис Шерман и, как герцогу стало ясно, была не менее счастлива и в его обществе. Она, казалось, светилась каким-то внутренним светом.

Когда обед закончился, герцог сказал:

– Если это вас не очень утомит, я хотел бы вам предложить немного прокатиться со мной верхом. Через некоторое время я, как обычно, буду объезжать своих лошадей и, если вы выдержите подъем в гору, мог бы показать вам Ла Турби.

– Неужели это действительно возможно? – оживилась Селина. Вдруг она встревожилась. – Но у меня нет костюма.

– Я уже заказал вам костюм, – ответил герцог, – и вскоре его доставят сюда.

– Какая это будет замечательная прогулка! – обрадовалась Селина.

– У меня в доме существует одно неписаное правило для гостей, – сказал герцог.

– Какое? – забеспокоилась Селина.

– Вы должны отдохнуть после обеда. Так делают большинство жителей Монте-Карло. Миссис Шерман всегда отдыхает. И, я думаю, полковник Грейсон тоже! – Он улыбнулся. – Однако он всегда говорит мне, что у него столько дел, что и речи не может быть об отдыхе.

Полковник Грейсон засмеялся, но ничего не сказал.

– Предлагаю вам, Селина, – продолжал герцог, – отдохнуть в саду. Здесь есть чудесные места, где можно не только полюбоваться пейзажем, но и выспаться в тени деревьев…

– Это чудесно, – оживилась Селина.

Полковник Грейсон привык к тому, что женщины смотрели на его хозяина влюбленными глазами, но, кажется, еще никогда ему не приходилось видеть столь лучистого и почти неземного взгляда.

Неужели это дитя, а ведь она не более чем дитя, близка с его светлостью? – задавал он себе вопрос.

В конце концов он решил, что между ними, конечно, ничего нет. Она слишком молода и неопытна. Не в правилах герцога было интересоваться женщинами, не принадлежащими к изысканному кругу нарядных, избалованных людей, в котором он вращался.

Он как магнит притягивал к себе самых разных и даже противоположных друг другу людей, многие из которых были не более чем прихлебателями. Непохоже, отметил про себя полковник Грейсон, чтобы мисс Греттон была одним из тех мимолетных увлечений герцога, которые очень скоро ему надоедали. Но если это так, сердце девушки будет навсегда разбито. Грейсон подумал об этом с сожалением, но потом решил, что его это не касается. Он давно приучил себя не вмешиваться в дела герцога, которые не касались его обязанностей секретаря.

Герцог и Селина прошли по бархатной лужайке к тому месту под деревьями мимозы, где, как он и обещал, для них были приготовлены две кушетки.

Селина вытянулась на шелковых пуховиках.

Пейзаж, открывшийся перед ними, с каждой секундой становился все ослепительнее под сиянием солнца, отражаемого морскими волнами.

– Ну как можно не быть счастливым от самого пребывания здесь? – Это было утверждение, а не вопрос.

– К сожалению, люди могут быть несчастливы, даже стоя на ступеньках Акрополя, – ответил герцог, – и счастливыми на темном чердаке, где вся мебель состоит из одного комода.

– И я так думаю, – сказала Селина, – но не ожидала, что и вы…

Она не докончила фразы, боясь, что ее слова прозвучат слишком грубо.

– Я не совсем бесчувственный человек, Селина.

– Я знаю это.

– Надеюсь, что вы вскоре узнаете меня достаточно хорошо, чтобы думать обо мне лучше.

Девушка покраснела, так как ей показалось, что Этерстон упрекает ее.

– Я прекрасно понимаю вас, – ответила она. – И я считаю, что красота – это божий дар! Только слепой может этого не заметить.

– У меня такое чувство, – медленно произнес герцог, – что очень часто мы придаем слишком большое значение мелочам, которые окружают нас, и не даем себе труда взглянуть дальше этих мелочей!

– Это правда, – согласилась Селина. – Но иногда эти мелочи ранят больнее всего. – Она вздохнула. – Да, уколоть иглой палец иногда больнее, чем получить сильный удар.

– Именно поэтому люди зачастую несчастны и разочарованы, – заметил герцог. – Жизнь среднего человека состоит из обычных, ничего не значащих событий.

Он как будто говорил сам с собой.

– Мама любила повторять, что такие мелочи, как хорошие минуты и доброжелательность, очень важны, и сказать ближнему что-либо приятное – все равно, что подарить букет цветов, – сказала Селина. – Многие живут как в пустыне Сахара. Это делает их жизнь сухой и скучной, и они начинают мечтать о цветах, которых лишены.

Герцог молчал.

Он подумал о том, что подобный разговор он мог бы вести с Николаем Власовым, но никак не с восемнадцатилетней девушкой. В этих раздумьях Этерстон пребывал довольно долго и в конце концов решил немного вздремнуть. Открыв глаза, он увидел, что Селина крепко спит.

Она сейчас была такой же, как в ту первую ночь, когда вошла в свою каюту. Темные ресницы девушки прекрасно оттеняли ее лицо, голову она положила на руки, видно было, что она специально повернулась так, чтобы видеть его.

«Я должен соблюдать осторожность, – решил герцог. – Она ни в коем случае не должна влюбиться в меня, это только причинит ей страдания. Ока и так пережила слишком много».

Правда, он утешал себя тем, что Селина, похоже, не проявляла к нему никаких романтических чувств. Ему вспомнилось, как она вчера вечером по-детски доверчиво положила голову ему на плечо, как ее рука соскользнула в его руку, когда она спросила, не совершила ли она какой-нибудь ошибки. Так может вести себя девушка по отношению к человеку, который старше и мудрее ее.

Он все еще чувствовал прикосновение ее руки.

Она была очень чувствительна, а к нему привязалась в надежде, что он защитит ее от всего, что внушает ей страх.

«Что же мне делать?» – задавал себе вопрос герцог и не находил ответа.

В половине четвертого, к неописуемому восторгу Селины, к дому подвели лошадей.

Девушка вышла из своей комнаты в темно-розовом костюме для верховой езды, вышитым белой тесьмой, который мадам Франсуаза доставила вовремя, как и обещала. Он очень шел ей, подчеркивая ее осиную талию. Костюм прекрасно дополняла белая муслиновая блузка с небольшим ярко-розовым бантом. Высокая шляпа с розовой вуалью была последним криком парижской моды – именно такие шляпки, и это герцогу было известно, носили дамы, совершающие конные прогулки в Булонском лесу.

– Никогда не видела таких великолепных лошадей! – воскликнула Селина, взглянув на гнедую лошадь, предназначенную ей, и черного жеребца, на котором, как она предполагала, поедет герцог.

– Они у меня уже около года, – сказал герцог, – Я ездил на них в Лондоне и в Этерстоне. По-моему, и им пришло время посетить юг Франции!

Селина засмеялась.

– Уверена, что им здесь очень нравится.

Не обращая внимания на конюха, готового помочь Селине, герцог сам подсадил девушку и поправил ее пышную юбку. Затем, когда она взяла вожжи, он сам сел на коня, и они начали подниматься вверх по крутому холму. По дороге Селина время от времени оглядывалась назад и любовалась пейзажем, простиравшимся внизу.

«Если бы еще месяц назад кто-нибудь мне сказал, что я буду здесь и увижу места, о которых мы с папой столько говорили, я бы сочла это предположение безумием», со вздохом подумала она.

– Подумать только, какие люди поднимались по этому холму: галлы, римляне, греки, не говоря уже о сарацинах и маврах.

– Если бы я знал, что у меня будет такая гостья, я бы больше интересовался историей, – сказал герцог.

– А можно здесь найти какую-нибудь литературу об этих местах? – поинтересовалась Селина. – Теперь, когда я попала сюда, мне так хочется побольше узнать о них.

– Мы пошлем полковника Грейсон а к книготорговцам в Ниццу, – ответил герцог, – и в библиотеки. – Я уверен, что мы найдем для вас что-нибудь интересное.

– Но это не очень вас затруднит? – вдруг спохватилась Селина.

– Полковник Грейсон привык к трудностям, – ответил герцог. – Вы правы, Селина, мы должны во всех подробностях изучить историю Монако.

Он вынужден был признать этот пробел в своем образовании. Этерстон всегда гордился тем, что мог судить обо всем на свете. Однако, он вынужден был сознаться себе, что его знания по истории Монако были далеки от совершенства, и, прежде чем говорить на эту тему с Селиной, ему неплохо было бы основательно порыться в книгах.

Они поднялись на вершину холма и увидели возвышающиеся на огромной скале разбитые, но все же прекрасные мраморные колонны, воздвигнутые на Ла Турби римлянами.

– К сожалению, здесь уже мало на что можно посмотреть, – произнес герцог, когда перед ними предстали развалины, окруженные маленькими, ветхими крестьянскими домишками.

Посмотрев в сторону, Селина увидела вдали горные вершины и спросила:

– Что это за горы?

– Альпы.

– Я смогу посмотреть на них поближе?

Они находились на холме Корнеги, по которому когда-то проходила единственная дорога в Монте-Карло. Сейчас этот путь был забыт, так как вдоль морского берега проложили новую дорогу, соединяющую Монте-Карло с Ниццей.

– Мы можем проехать еще немного, – ответил герцог. – Но берегитесь камней. Как видите, дорога не из легких.

Однако они нашли место, где можно было пустить лошадей галопом, и вскоре заснеженные вершины Альп открылись им во всей красе. Горы были еще довольно далеко, но зрелище захватывало и потрясало.

– Как бы мне хотелось подъехать к ним поближе, – вздохнула Селина.

– Это вполне возможно, – ответил герцог. – Но расстояние неблизкое, и нам придется где-нибудь остановиться на ночлег. К тому же у снежных вершин холодно, как зимой. – Подумав, он добавил: – Кстати, скоро зайдет солнце, и станет весьма прохладно. Думаю, нам пора возвращаться.

– Неужели? – тихо спросила Селина.

Она была очарована увиденным. Здесь, наедине с ним, она могла слушать его низкий голос, не опасаясь, что им кто-нибудь сможет помешать.

– Мы и завтра покатаемся, – пообещал герцог. – На сегодня, по-моему, достаточно.

– Я нисколько не устала, – возразила девушка.

– Мы едем домой, – твердо сказал Этерстон. – Я и так не предполагал, что прогулка окажется столь длинной.

По дороге домой Селина то и дело смотрела назад, на Альпы и их окрестности, покрытые лесами. Ее переполняло чувство восхищения этой красотой.

Изредка ее взгляд останавливался на шпиле церкви и домиках, которые покрывали небольшой холм.

– Все это так интересно, – сказала девушка. – Вы обещаете, что мы здесь не в последний раз?

– Обещаю, – ответил герцог. – Но, возможно, когда вы лучше узнаете Монте-Карло, вам захочется видеть только зеленые игровые столы.

– Я же не могу играть без денег, – рассмеялась Селина.

В устах других женщин это звучало бы недвусмысленным намеком, но Этерстон промолчал, решив не ставить девушку в неловкое положение.

– Как хорошо было бы проехать в Италию прямо по берегу, – продолжила она. – Мне всегда хотелось побывать в Италии, а ведь Монте-Карло находится на границе, если я не ошибаюсь?

– Совершенно верно, – ответил герцог. – Но дорога очень плохая, и лучше мы отправимся в Италию на яхте.

– О, пожалуйста… пожалуйста! – умоляла Селина.

– Едем же скорее. Я вижу, вы нарочно тянете время. Мы должны как можно скорее вернуться – ветер становится холодным.

– Да, вы правы, – согласилась она.

Они пустили лошадей рысью. Вдруг, подъезжая к Ла Турби, они увидели группу людей, преградивших им дорогу.

Это были крепкие, кое-как одетые крестьяне, и сначала герцог подумал, что они покинули деревню в поисках работы.

Подъехав ближе, он понял, что эти люди хотят остановить их. Он решил прорваться сквозь подозрительную толпу.

– Берегитесь лошадей! – крикнул он по-французски.

Они не сдвинулись с места. Двое взяли под уздцы лошадь герцога, а двое – лошадь Селины.

– Что это значит? Что вам надо? – резко спросил герцог.

– Вы наши пленники, сударь, – ответил один из них. – Нам нужны деньги.