Текст книги "Дорога в страну любви"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Нет, маркиз просто не должен отдать этому преступнику все свои деньги! Пожалуйста, Господи, умоляю тебя, позволь ему понять то, что я хотела сказать в своем письме! Позволь ему узнать, где я сейчас, и помоги освободить меня! Или, может быть, ты подскажешь мне какой-нибудь чудесный способ убежать отсюда самой?

Но даже во время этой страстной молитвы девушка прекрасно понимала, что все бесполезно.

Противоречивые чувства боролись в этой чистой душе. Разум говорил: надежды нет, все бесполезно, оставь все мысли о спасении. Но вера подсказывала иное: ведь еще в детстве любимая матушка учила, что добро всегда сильнее зла. А значит, и сейчас должен появиться хоть какой-то ответ на ее жаркие мольбы.

Маркиз обязательно найдет способ освободить се.

«Он так силен, так умен, так смел», – невольно восхищалась своим другом девушка. Она чувствовала, как ее любовь растет и ширится, а вместе с ней просыпается надежда – надежда на спасение, на жизнь, на долгий и счастливый союз с любимым.

«Я люблю его, люблю!» Вместо отчаяния в душе пленницы пело великое счастье познания первой горячей страсти. Кристина все смотрела и смотрела на темное небо и мерцающие и переливающиеся в нем звезды, и ей казалось, что они вслед за ней повторяют и молитвы, и слова любви.

Наконец она отвернулась от окна и увидела, что свечи уже догорают, посылая лишь слабый мерцающий свет. Очень скоро она окажется в полной темноте.

Придется попробовать уснуть. Но прилечь в комнате можно было только на тот кусок толстой мешковины, в котором ее привезли сюда. Теренс Верли не потрудился ничего убрать.

Девушка легла, подвернув угол тряпки таким образом, чтобы получилась хотя бы маленькая подушка.

Свечи догорели.

Кристина с опаской всматривалась в темноту, боясь, что именно теперь крысы нападут на нее.

Потом она попыталась рассуждать здраво и вспомнила, что мельницу не использовали уже много лет, так что ничего съедобного здесь уже давным-давно не осталось.

«Ах, если бы рядом оказался маркиз, – наивно, по-детски подумала девушка, – то он обязательно придумал бы способ отпугнуть этих гадких грызунов».

Одного лишь воспоминания об этом человеке оказалось достаточно, чтобы по телу пробежала легкая дрожь.

«Как я могла любить его все это время и сама того не знать?» Удивление было искренним. Но, конечно, как ни наивна была эта молодая особа, она понимала, что для осознания глубины собственного чувства нужно время.

Очевидно, ее любовь была такой же, как и та, которую испытывал ее отец к матери. Но родители ведь были так счастливы все время, которое им выпало провести вместе! Удастся ли ей испытать столь же искреннее взаимное чувство? Она мечтала именно об этом, поэтому и к сэру Мортимеру Стингеру не могла относиться с благосклонным вниманием: лгать самой себе казалось совершенно непозволительно.

Мысли невольно перенеслись на сам предмет обожания. Действительно, маркиз представал как очень значительный человек и красивый обаятельный мужчина. Так что, наверное, многие женщины дарили ему и свое благосклонное внимание, и даже любовь. И он сам, конечно, тоже не мог не отвечать им взаимностью.

«Он никогда не будет думать обо мне иначе, как о помощнице в хозяйственных делах, свалившихся на голову после возвращения в этот хаос, – печально рассуждала девушка. – Но все равно я готова любить его всю жизнь. Никогда не найдется человека, хоть в каком-то отношении сравнимого с маркизом».

Кристина размечталась о своем герое, совсем забыв, что готовит реальная жизнь. Но внезапно она вспомнила, где находится и как оказалась на этой старой, всеми забытой мельнице. Настоящий, неподдельный страх охватил все ее существо.

Она подумала о том, что может произойти уже завтра утром, и невольно сжалась в комочек на своей подстилке, словно надеясь стать незаметной.

И снова девушка обратила свои молитвы к Всевышнему:

– Пожалуйста, Господи... позволь ему... спасти меня!

* * *

Утром маркиз проснулся рано, как обычно.

Он лежал, размышляя о грядущем дне и обо всех предстоящих важных и приятных делах. Скоро в спальню войдет Йейтс и напомнит, что пора вставать.

Раздался стук в дверь.

Не прерывая своих мыслей, маркиз коротко ответил, ожидая увидеть камердинера:

– Войдите!

К великому удивлению, он обнаружил, что в комнате появился вовсе не он, а нянюшка Кристины.

– Ах, милорд, ради Бога, простите, – взволнованно заговорила она, торопливо поклонившись, – но дело в том, что моей барышни нет в спальне!

Маркиз резко сел в постели.

– Нет в спальне? Что вы имеете в виду? Где же она в таком случае может оказаться? – Вопросы посыпались один за другим.

– Постель даже не измята, милорд, и девочки нигде не видно! – Няня очень нервничала.

Маркиз изумленно смотрел на добрую старушку.

– Разве такое возможно? – Он явно не верил собственным ушам.

– Ну так пойдите и взгляните сами, милорд. Генри, который сегодня ночью дежурил в холле, сказал, что уже рано утром входная дверь оказалась открытой! – Няня едва не плакала.

Маркиз помолчал, задумавшись. Потом наконец произнес:

– Что-то явно случилось. Я буду готов через секунду.

– Я не знаю, в чем дело! – разрыдалась няня. – Но мое дитя пропало, пропало! Где же может быть моя девочка?

Маркиз моментально поднялся и позвонил, вызывая Йейтса. Тот появился через минуту.

– Я уже знаю, в чем дело, – с порога выпалил он. – Генри мне все рассказал. Когда утром парень протер глаза, дверь, которую он должен был охранять, оказалась распахнутой настежь.

Маркиз молчал, не отвечая. Потом оделся быстро, со всей возможной поспешностью.

А уже через пять минут он оказался на первом этаже, не забыв предварительно заглянуть и в комнату своей гостьи.

Не приходилось сомневаться, что, как и сообщила нянюшка, на свою кровать девушка даже не ложилась.

Няня доложила, что вместе с хозяйкой исчезли и комнатные тапочки, и голубой, с перламутровыми пуговичками, халат.

В холле маркиза ожидал Джонсон.

– Я уже успел расспросить всех в кухне, милорд, – первым заговорил он, – но никто ничего не знает. Никто не видел молодую гостью и не слышал, чтобы она куда-то уходила. Но вот это письмо нашли под дверью черного хода.

Дворецкий держал в руках серебряный поднос, а на нем лежало письмо.

Едва маркиз взглянул на него, как сразу узнал почерк Теренса. Какое-то неприятное подозрение шевельнулось в душе молодого человека. Он вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. И только после этого распечатал заклеенный конверт.

Прочитав письмо, маркиз едва не задохнулся от ярости. Потом еще раз пробежал глазами написанное, надеясь, что, может быть, что-то не так понял.

Ни один настоящий джентльмен не позволил бы себе пасть так низко, чтобы угрожать и шантажировать. Единственным объяснением подобному поведению могло оказаться лишь то, что Теренс лишился рассудка. А какой смысл обижаться и сердиться на сумасшедшего?

Времени на рассуждения не оставалось. Необходимо было как можно скорее найти способ обезвредить Теренса и освободить Кристину, пока еще тот не успел нанести девушке серьезного вреда.

Маркиз снова и снова перечитывал приписку, торопливо сделанную пленницей. Зачем же она упомянула имя святого Христофора? Какое отношение имеет этот покровитель путешественников к ее мольбе о помощи?

Вполне понятно, с каким ужасом и страхом Кристина писала записку. Маркиз готов был разорвать ее мучителя и виновника всех страданий просто голыми руками.

Он все еще читал и перечитывал письмо, пытаясь понять, что именно за ним кроется, когда в кабинет вошел Джонсон.

– Я решил, что должен сообщить вам, милорд, – оповестил тот, – что дорожная коляска, в которой мистер Теренс уехал отсюда, вернулась.

– Вернулась? – недоверчиво переспросил маркиз.

– Да, милорд. Кучер говорит, что мистер Верли приказал ему остановиться в первом же постоялом дворе на большой дороге к Лондону. Велел дождаться утра, а потом вернуться в Мелверли-Холл.

– Сам мистер Верли с ним не вернулся? – уточнил маркиз.

– Нет, милорд. Но когда кучер спросил на постоялом дворе, на чем его седок поехал дальше, то ему ответили, что тот нанял почтовую карету и направился в сторону Мелверли.

Маркиз напряженно молчал.

– И кое-что еще, – продолжал Джонсон. – Думаю, что должен сказать об этом, хотя это и не имеет отношения к исчезновению мисс Кристины.

– В чем дело? – нетерпеливо отозвался маркиз.

– Один из молодых садовников пришел на кухню и пожаловался, что ночью кто-то брал из конюшни лошадь, которая возит тележку с овощами.

– Как он смог это узнать? – резко спросил маркиз.

– Ну как же, ваша светлость! Ведь он сам каждый вечер распрягает лошадь и ставит ее в конюшню! А сегодня утром вся упряжь снова оказалась на месте. Да и сама тележка стоит совсем не там, где ее обычно оставляют.

Молодой человек быстро обдумывал, что бы это могло означать.

А могло это означать две вещи.

Первое. Кристина находится где-то поблизости. Ее увезли на садовой тележке в какое-то потайное место, где Теренс держит ее в качестве заложницы.

Больше того, раз он сможет увидеть над крышей дома белый флаг, значит, он и вообще совсем рядом. Это второе.

Нет сомнения в том, что девушка у него в руках.

«Даже если придется вырвать из земли каждую травинку и срубить все деревья в округе, я непременно найду ее», – энергично поклялся сам себе молодой лорд.

Он еще раз взглянул на записку, которую не выпускал из рук, и внезапно его осенило.

7

С письмом Теренса в руке маркиз быстро взбежал по лестнице.

Он стремительно вошел в будуар, примыкавший к спальне мисс Диксон, и, как и ожидал, нашел старую даму именно там.

Рядом, не переставая вытирать слезы, сидела и няня.

– Пожалуйста, не вставайте, – попросил маркиз, так как знал, что обе готовы подняться ему навстречу. – Я пришел спросить вас, Дики, что вы знаете о святом Христофоре.

Старушка улыбнулась:

– Когда-то давным-давно я много рассказывала вам об этом, мой мальчик, – сказала она. – Он считается покровителем всех путешественников. Давным-давно он принял мученичество за христианскую веру.

Гувернантка взглянула на своего воспитанника, словно чтобы понять, что еще он хочет услышать, и, минуту помолчав, продолжала:

– Старинные легенды представляют его великаном, посвятившим свою жизнь помощи людям: он занимался тем, что переносил их через реку.

– Река! – тут же воскликнул маркиз.

Он внимательно взглянул на письмо.

– Так вот что, наверное, Кристина пытается сказать мне. Она где-то возле реки.

Он говорил негромко, почти про себя, но тем не менее няня расслышала его слова и испуганно вскрикнула:

– Вот где этот дьявол спрятал ее! Я знаю! Знаю, где надо искать! Она на старой мельнице!

Оба – и маркиз, и мисс Диксон – изумленно посмотрели на старушку.

После недолгого молчания гувернантка заговорила первой:

– А ведь и правда, скорее всего наша девочка именно там. И именно потому, что вряд ли кому-то может прийти в голову начать искать ее на старой мельнице.

– О какой же мельнице вы обе говорите? – нетерпеливо перебил маркиз.

– Эта та старая мельница, которая уже давно не работает. Но когда я только приехала в эти края, она еще была на полном ходу, – начала няня.

– Да-да, – поддержала мисс Диксон, – а я прекрасно помню, как ваш батюшка даже огораживал ее, потому что овцы, которых пасли рядом, постоянно падали в реку, и их уносило в водоворот сильным течением.

Маркиз снова посмотрел на письмо. Потом, немного подумав, произнес:

– Кристина здесь пишет: «Я молю святого Христофора спасти меня».

– Так, значит, она именно это и хочет вам сказать, – подтвердила мисс Диксон.

– Сейчас, подумав, я, кажется, начинаю припоминать, где находится эта старая мельница, – словно про себя заметил маркиз. – Она в самом конце того огромного поля, по которому мне строго-настрого запрещали ездить. Теперь я точно знаю, что надо делать!

Молодой человек энергичным шагом направился к двери, а няня продолжала причитать вдогонку:

– Спасите ее! Ради всего святого, ваше сиятельство! Спасите мою девочку! Я даже не могу подумать, что может случиться с моей бедняжкой! Ах, моя бедная, бедная детка!

Маркиз стремительно удалился, а мисс Диксон попыталась успокоить безутешную нянюшку:

– Нам надо надеяться на его сиятельство. Я уверена, что он ни за что нас не подведет. Ну а мы с вами можем всего лишь молиться о том, чтобы Кристине не причинили зла.

Кристина настолько измучилась, что даже ненадолго уснула этой ночью.

А проснувшись и вспомнив, что случилось ночью и где она находится, сразу быстро вскочила.

Девушка посмотрела в окошко: утро выдалось серое, пасмурное, низкие облака затягивали небо.

Но уже даже сейчас было ясно, что день окажется гораздо теплее вчерашнего.

Пленница открыла окно, пытаясь подставить ветерку лицо, горевшее то ли от волнения, то ли от духоты в маленькой комнате.

Очень хотелось пить.

Если мистер Верли действительно намерен не давать ни еды, ни воды, то к концу дня она всерьез начнет изнемогать от жажды.

Кристина посмотрела на реку: казалось, вода далеко-далеко, и добраться до нее никак невозможно.

Да и выбраться из этого заточения тоже невозможно – бесполезно даже и думать о побеге.

«Мне ничего не остается делать, – почти с отчаянием подумала девушка. – Можно лишь молиться и надеяться, что маркиз... ведь он наверняка уже проснулся... догадается, что случилось и где я».

К счастью, Теренса Верли пока слышно не было.

Внизу кто-то двигался, но должно быть, это Уиллс занимался утренними делами.

Прошло еще целых три часа, прежде чем тяжелые шаги по лестнице снова заставили девушку сжаться от страха и отвращения, мечтая о помощи.

– Я пришел взглянуть, не сбежали ли вы, – произнес похититель масляным голосом. Он был явно не в форме и плохо себя чувствовал.

Кристина подумала, что не иначе как он много выпил перед сном и сейчас никак не мог прийти в себя.

– Я... я... в порядке, – дрожащим голосом произнесла девушка. – Нельзя ли мне только... немного попить?

– Ни за что! – отрезал Верли. – Единственное, что я могу сделать, чтобы напоить вас, так это сбросить в реку!

Он окинул свою пленницу взглядом, а потом продолжил:

– Но это в прямом смысле будет означать целое выброшенное состояние!

Похититель не отрывал от девушки глаз, рассматривая с головы до ног самым оскорбительным образом. Потом, словно что-то решив, он наконец заговорил:

– Неизвестно, сочтет ли вас мой кузен достойной таких больших денег, но даже если и нет, то, во всяком случае, я смогу помешать вам выйти за него замуж и лишить меня будущего титула и наследства!

Последние слова он даже не произнес, а почти прорычал.

Кристина по собственному горькому опыту знала, что сама мысль о том, что он может и не стать в один прекрасный день маркизом, буквально сводила этого человека с ума.

Словно не желая больше видеть эту особу и разговаривать с ней, Верли резко повернулся и пошел по лестнице вниз.

Однако дверь первого этажа, ведущую к лестнице, он почему-то не запер, как сделал это ночью, и даже не закрыл.

Поэтому Кристина смогла услышать, как он разговаривает со своим камердинером.

– Ну что, флага над домом еще не видно?

– Да нет, сэр, еще пока что-то незаметно, – отвечал Уиллс, – но и штандарт тоже исчез.

Слушая, Кристина поняла, что это значит. В течение долгих веков в то время, когда маркизы находились в своей резиденции, на мачте развевалось знамя с гербом рода Мелверли.

Кристина напомнила об этом старинном обычае молодому лорду.

Значит, он уже успел отдать распоряжение, чтобы традиция возродилась и, как в старое время, знамя оповещало всю округу о присутствии хозяина и господина.

Но, очевидно, раз сейчас штандарт спустили, значит, на доме собирались вывесить белый флаг.

А ведь это именно то, чего требовал Теренс!

Но – о ужас! – это означало, что маркиз поддался на шантаж этого низкого человека и готов перечислить деньги на его счет в лондонском банке.

«Как он может столько тратить на меня?» – в ужасе спрашивала себя девушка. Ведь это означает, что никакого ремонта в деревне не будет, школа не откроется, а фермы не получат той поддержки, которая только и сможет их спасти!

Если действительно все произойдет именно так, как требует Теренс, и после этого она получит свободу, то разве сможет вновь поднять голову и посмотреть людям в глаза? Разве у нее хватит совести ходить среди тех, чьи надежды на будущее и достойную жизнь рухнули только из-за нее?

Но маркиз – такой умный, проницательный и тонкий человек – должен, просто обязан это понять.

Не может быть, чтобы он не нашел выхода. Как-то, каким-то чудесным, волшебным путем он обязательно разрушит все козни своего отвратительного кузена и спасет ее, не заставляя при этом страдать всех людей в округе, для которых тоже остался последней надеждой!

Девушка вновь подошла к окну.

Казалось, что становится все жарче и душнее, воздух словно сгущался, наполняясь тяжелым ожиданием.

Небо не прояснилось, оставаясь таким же серым и низким. Наверное, скоро начнется гроза. Если пойдет дождь, то по крайней мере можно будет поймать рукой хоть несколько капель и смочить пересохшие губы.

Медленно тянулись минуты, складываясь в часы.

Внизу оба ее мучителя расхаживали, занимаясь своими делами и иногда негромко переговариваясь.

Девушка догадалась, что Уиллс готовит хозяину ленч. Наверное, он что-то принес, когда ходил смотреть, не появился ли на мачте дома белый флаг. Раздавались звуки, напоминающие те, которые слышны, когда открывают коробки и банки. Потом щелкнула, словно выскочив из бутылки, пробка. Через некоторое время этот же звук повторился. Теренс опять пил.

Прошел еще час, а может быть, даже и два.

Послышался пьяный голос Верли:

– Отправляйся и взгляни, не появился ли этот чертов флаг!

– Сейчас уберу все со стола и пойду, – спокойно ответил слуга.

– Делай, как тебе приказывают! – рявкнул Верли. – Я уже сыт по горло бесполезным сидением в этой дыре! Хочу обратно в Лондон!

– И я тоже хочу в Лондон, – согласился Уиллс. – Но вы же и сам понимаете, что без денег мы никуда не сможем отсюда выехать!

– Чего, черт подери, он дожидается, хотел бы я знать? – уже почти кричал Верли. – Если бы он мог слышать вопли этой упрямой девчонки, то я начал бы бить ее прямо сейчас, чтобы поторопить его!

Похититель явно старался сам себя взвинтить. А разумный Уиллс стремился успокоить хозяина:

– Ну-ну! Вот, выпейте-ка еще стаканчик, а я тем временем пойду взгляну, как там насчет этого флага.

В этот момент раздался настолько мощный удар грома, что Кристина от неожиданности даже присела. Не оставалось сомнений: надвигалась гроза, причем очень сильная.

За первым ударом последовал второй, потом еще и еще. Громовые раскаты сыпались один за другим. Гроза приближалась, темно и страшно нависая прямо над головой.

Следующий удар, казалось, целил уже прямо в мельницу.

Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть молнии, которой с детства очень боялась, и в этот момент услышала, как пошел сильный, приносящий прохладу и облегчение дождь.

Кристина быстро подошла к окну и как можно дальше протянула под струи дождя руки, стараясь захватить побольше живительной влаги. Потом она жадно слизывала воду с ладоней и снова подставляла их под свежие струи.

Прохладная вода успокаивала, освежала и возвращала силы.

И гром, и молния делали свое дело: все вокруг сверкало, трещало, словно небо распадалось на части.

Кристина в суеверном страхе немного отодвинулась от окна.

Потом села на ту самую тряпку, на которой провела ночь.

Гроза продолжалась и, казалось, все набирала силу.

На какое-то время она словно отступила, отдыхая, а затем вернулась и вновь набросилась на старую заброшенную мельницу.

Было слышно, как внизу что-то кричит Теренс. Однако из-за шума невозможно было разобрать ни слова.

Наверное, он отдает какие-то новые нелепые приказания своему слуге. Но тот, конечно, достаточно разумен, чтобы не высовывать носа в такое ненастье.

Кристина прикрыла глаза. Она вновь начала молиться, чтобы маркиз сумел догадаться, прочитав ее записку, где она и как ждет его помощи.

И вдруг раздался неожиданный звук.

Он явно не относился к грозе, и девушка моментально открыла глаза.

На какое-то мгновение ей показалось, что это сон, она не могла поверить своим глазам.

Сквозь открытое окно показалась мужская нога. Прежде чем девушка успела дать себе отчет, кому она принадлежит и что может означать, за ней последовала вторая.

Кристина негромко вскрикнула, но этот звук вместил все испытанные мучения и переживания. Она вскочила на ноги и бросилась к маркизу!

Конечно, это был он, ее спаситель!

Молодой лорд своей собственной мокрой персоной стоял в маленькой квадратной комнатке на втором этаже старой, давно заброшенной мельницы на крутом берегу быстрой и опасной реки.

Кристина изо всех сил обвила его шею руками.

Он же крепко-крепко прижал девушку к себе, приподняв ее над землей и держа в своих объятиях.

– Ты пришел... пришел! – Она смогла пролепетать лишь эти слова. Больше не удалось сказать ничего, потому что маркиз накрыл ее губы своими мокрыми от ливня теплыми губами.

Кажется, она все-таки не бредила и даже не спала!

Ее обнимал живой, сильный и страстный лорд Мелверли.

Молитвы достигли цели, и он сумел-таки все понять и найти ее!

Он целовал ее, словно всю жизнь ждал этой одной-единственной минуты; целовал самозабвенно и страстно, даже яростно.

Неожиданно маркиз поднял голову и внимательно посмотрел на свою любимую.

– Они не причинили тебе зла?

– Нет, нет! Я пыталась дать тебе знать, где я... нахожусь!

От нахлынувших чувств она даже с трудом говорила.

Но тут снизу раздался какой-то странный звук. Молодые люди насторожились. То, что они сейчас услышали, больше всего напоминало выстрел из пистолета.

Девушка вскрикнула, а маркиз покрепче обнял ее.

– Не бойся, – произнес он.

Последовал еще выстрел, потом еще и еще один.

Кристина уже откровенно дрожала.

– Что же там... такое... происходит? – едва шевеля от страха губами, прошептала она.

Маркиз тоже внимательно вслушивался в те звуки, которые раздавались снизу, из комнаты под лестницей.

Вновь раздался удар грома, но уже в стороне: гроза прошла.

Снизу послышалось еще несколько выстрелов.

Маркиз попытался отстранить девушку, но она крепко держалась за него.

– Я должен пойти и выяснить, что там происходит, – пояснил он.

– Нет, нет! – почти закричала Кристина. – Не ходи! Он убьет тебя!

Маркиз ничего не ответил, стремительно направляясь к лестнице.

– Я пойду с тобой! В меня он пока не станет стрелять! – потребовала девушка.

Маркиз взглянул на нее и внезапно улыбнулся.

– Неужели ты и вправду думаешь, моя милая, что я тебе это позволю? – спросил он, словно немного успокоившись. – Я уверен, что Йейтс и другие, кто пришел с нами, уже и так навели порядок на этой старой мельнице, даже без моего участия.

– Но я боюсь! Боюсь за тебя! – отчаянно продолжала настаивать Кристина. – Он же только и мечтает убить тебя, чтобы... чтобы стать маркизом самому!

– Это-то я знаю, – согласился лорд, – но обещаю, что этого не случится никогда и ни за что!

С этими словами он подошел к ступенькам лестницы.

– Подожди здесь, пока я не вернусь, – почти скомандовал он. – Я не задержусь внизу надолго и, уж конечно, не позволю своему непутевому кузену убить себя!

– Разве можно быть в этом уверенным? – со страхом пыталась оттянуть время Кристина.

Но было уже поздно.

Маркиз в одну секунду сбежал по ступеням и исчез.

Девушка опять оказалась в одиночестве – в том самом месте, где ее оставил любимый. Сердце колотилось, словно молот, пытаясь вырваться ему на помощь.

Кристина подняла руку, словно стараясь поймать это непослушное существо и не дать ему разбить свою грудь. Она обнаружила, что халатик стал совсем мокрым, и догадалась, как маркиз проник к ней: он переплыл эту бурную реку, а потом вскарабкался на второй этаж мельницы!

Действительно, недаром он был одет в черное – чтобы казаться менее заметным в воде.

Как удивительно смело и красиво он пришел к ней!

Маркиз осторожно вошел в комнату на первом этаже, стараясь спрятаться от возможных выстрелов обезумевшего кузена.

В том невменяемом состоянии, в котором он, очевидно, находится, Теренс способен на что угодно. А потом с такой же легкостью, как делал все свои остальные неприглядные дела, он сможет отмахнуться и от обвинения в убийстве. Просто скажет, что метил вовсе не в своего кузена, а в других людей, которые напали на него.

Первым, кого увидел маркиз, оказался его собственный камердинер, явно очень довольный собой.

В правой руке он держал пистолет.

Двое других членов спасательной команды, организованной молодым лордом, пришли из деревни. Это были бывшие солдаты, только что вернувшиеся домой после битвы при Ватерлоо и службы в оккупационных войсках. Их помощь порекомендовал хозяину Йейтс, который и привел парней в Большой дом.

Стоило маркизу объяснить им задачу, как глаза обоих загорелись от радости и возбуждения. Они готовы к бою!

И надо отдать парням должное, оба в точности выполнили все инструкции своего хозяина.

Сначала маркиз решил дождаться темноты и только потом начать операцию по освобождению заложницы. Но, увидев, что собирается серьезная гроза, он даже обрадовался, ведь дождь и гром смогут надежно прикрыть его! К тому же Теренс со своим слугой еще не будут с нетерпением ожидать, какие действия предпримет лорд, и может быть, их удастся застать врасплох.

Два бывших солдата замаскировались ветками и листьями и по приказу маркиза подползли к мельнице со стороны дороги, по полю. Расчет оказался верным: ни похититель, ни слуга еще не ожидали нападения: было слишком рано. Все свои надежды они пока связывали с появлением над Большим домом белого флага. Поэтому они, конечно, не обратили ни малейшего внимания на два маленьких «кустика», подбиравшихся все ближе и ближе к мельнице.

Йейтс полз за ними, соблюдая, однако, определенную дистанцию. Все трое надежно вооружились. Под прикрытием кустов, еще не выходя на открытое поле, они как можно удобнее приспособили пистолеты, замаскировались и выбрали такой путь по полю, который позволял до минимума сократить передвижение по открытой местности.

Сам же маркиз направился в ином направлении и вплавь преодолел реку. Проливной дождь радовал его: ведь он давал самую надежную маскировку из всех возможных. Никто не сможет ни увидеть, ни услышать, как он плывет, выходит из воды и приближается к мельнице.

Забраться на второй этаж не представляло труда: здание мельницы, старое и местами уже начинавшее расползаться по швам, давало прекрасную возможность уцепиться руками, чтобы подтянуться и опереться ногами, а потом оттолкнуться и подняться выше.

Сам молодой человек впоследствии со смехом признался Кристине, что второй этаж старой мельницы показался ему гораздо легче для восхождения, чем Пиренейские горы.

А сейчас маркиз стоял в комнате на первом этаже и оглядывался. С улицы вошли два его помощника. Прямо на ходу они стаскивали с себя свой камуфляж.

Маркиз вопросительно взглянул на парней, и один из них доложил:

– Мы сделали все именно так, как вы велели, милорд!

– Спасибо! – искренне поблагодарил тот. – А что случилось с теми двумя, которых вы атаковали?

– Тот, который пониже, открыл огонь, но промахнулся, и пули пролетели над нашими головами.

– Ну уж а потом мы им показали! – вступил в разговор второй солдат. – Высокий, правда, палил вовсю, но абсолютно не целясь! – В голосе парня прозвучало искреннее презрение.

– Что вы сделали с телами? – поинтересовался маркиз.

– Отправили в реку, в водоворот, – с готовностью ответили солдаты. – Оба были мертвы, словно гвозди, так что ни один даже и не попытался выбраться оттуда.

Рассмеявшись этой не очень удачной шутке, один из парней добавил:

– Никто ничего не узнает. Лишних разговоров не будет, и никому не придет в голову искать этих бродяг.

Наступило молчание. Потом, словно собравшись с мыслями, маркиз наконец заговорил:

– Я очень благодарен вам обоим. Сейчас нужно пойти домой, помыться и переодеться. А вечером приходите ко мне, и я постараюсь достойно вознаградить вас за помощь и преданность.

– О, все это было очень забавно! – признался один из парней.

А другой добавил с улыбкой:

– Да, почти как в доброе старое время, когда мы так ловко дрались с врагами!

– Это точно! – согласился с товарищем первый из солдат. – Разница лишь в том, что французы стреляли гораздо точнее!

Маркиз поднял руку и со значением в голосе проговорил:

– Пообещайте мне, что никому не скажете ни слова. Ни одному человеку – ни в деревне, ни у себя дома.

– Вы вполне можете на нас положиться, ваше сиятельство, – ответил один из парней, – и если мы вам еще когда-нибудь пригодимся в трудную минуту, то всегда готовы услужить!

– Я запомню это, – веско ответил маркиз. – Теперь уже я не сомневаюсь, на кого можно положиться.

Он знал, что это именно те слова, которые парни и хотели от него услышать.

Они сняли друг у друга со спин последние ветки, которыми маскировались, и бодрым шагом направились по полям к деревне.

Маркиз посмотрел на своего камердинера, еще не сказавшего ни слова, и тот признался:

– Я не проводил время так занятно с тех самых пор, как мы оставили Францию, милорд. К счастью, с Теренсом покончено, и в добрый путь!

– Я полностью согласен с тобой! – ответил маркиз. – Но было бы большой ошибкой делиться этой радостью с кем-нибудь еще!

– Слово чести! – заверил хозяина Йейтс. – Вы же и сами прекрасно знаете, что на меня вполне можно положиться. Ну а сейчас пойду и приведу сюда лошадей. Я их надежно спрятал.

Он показал куда-то в сторону деревьев, а маркиз заметил:

– Спасибо тебе, Йейтс, и поспеши, если можешь! Ты же видишь, я совсем промок!

– У меня в экипаже приготовлена сухая одежда, милорд, – с готовностью ответил камердинер. – Я вернусь через несколько минут!

Йейтс бегом припустил к зарослям, а маркиз вздохнул, задумавшись.

Потом он повернулся и быстрым шагом направился к лестнице.

Но не успел он даже ступить на нее, как сверху навстречу бросилась Кристина.

– Что случилась? – с тревогой в голосе заговорила она. – Куда все подевались?

Маркиз обнял девушку за плечи.

– Все в порядке, милая. Все уже закончилось, – успокоил он подругу. – Обещаю тебе: ничего подобного больше никогда не повторится.

– Я прислушивалась, – волновалась Кристина, – и мне показалось, как кто-то сказал, что кузен Теренс в... в водовороте!

– Ты просто обязана забыть все, что слышала, и вообще все, что случилось, – успокоил ее маркиз. – Больше ничего подобного никогда не произойдет, и нам вовсе не нужно, чтобы кто-то имел возможность обсуждать наши приключения.

– Да, да! Конечно, ты прав! – согласилась Кристина. – Но самое главное, что теперь, кажется, можно успокоиться. Наконец-то тебе ничего не угрожает!