Текст книги "Игра чувств"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Несколько секунд Чарльз просто смотрел не в силах поверить в то, что видит. Он закрыл глаза, помотал головой и снова открыл их. Видение исчезло.

– Я схожу с ума? – спросил он себя.

Повсюду вокруг него лес будто пел, намекая, что происходит что-то особенное.

Потом он снова увидел ее верхом на белой лошади. Чарльз наблюдал: девушка исчезла среди деревьев, но потом появилась снова, оказавшись прямо в лучах солнечного света, который падал на нее будто бы из самого Царства Небесного.

Она настоящая?

И если да, каким образом она оказалась в его лесу, когда вся округа знает, что это – запретная территория? Никому нельзя было заходить сюда без личного разрешения графа.

«Быть может, она гостья в здешних краях, – подумал Чарльз, – и не знает моих правил. Нужно сказать, чтобы она уходила».

Однако граф на секунду задержался с исполнением задуманного, чтобы полюбоваться лошадью, на которой ехала незнакомка. Таких чудесных животных он еще не видел.

Молодая женщина тоже вызвала восхищение графа. Она была юной и хорошенькой, и в бликах солнечных лучей ее волосы горели золотом.

Наездница скрылась из виду, и Чарльз почувствовал внезапный страх, что может так и не узнать, кто она. Граф погнал Урагана вперед и настиг незнакомку, как раз когда та остановилась у реки. Быстро спрыгнув на землю, девушка привязала поводья к дереву и наклонилась, чтобы полюбоваться калужницами, которые отливали на солнце золотом.

«Такие же золотистые, как и она сама», – невольно подумал граф.

Казалось, девушка, увлеченная красотой цветов и воды, не заметила, что он подъехал ближе.

Чарльз подумал, что никогда еще не видел такой очаровательной сцены.

В следующий миг она заметила его присутствие и подняла голову. Чарльз увидел, что незнакомка не только очень миловидна, но, несомненно, является леди, на что указывал ее элегантный серый костюм для верховой езды. Когда девушка распрямилась, граф смог разглядеть, что костюм сидит на ней так, будто его шили специально для ее изящной фигурки.

– Доброе утро, – начал Чарльз. – Боюсь, что вы нарушаете границы.

– О господи, неужели? – спросила она. – Я не знаю этих мест.

– Я так и думал.

Граф спешился и подошел ближе. Теперь он видел, что глаза у незнакомки небесно-голубого цвета.

– Простите, – сказала она, – но ворота были открыты, река сияла на солнце и мне стало любопытно.

Чарльз улыбнулся.

– Это можно понять, – сказал он. – Я тоже нахожу реку очень красивой, даже не ожидал.

Девушка тихонько засмеялась, и околдованному Чарльзу этот звук показался всплеском воды.

– Так и должно быть, – сказала она. – Красиво то, чего меньше всего ожидают. Вы не находите, что неожиданное всегда милее?

– Не всегда, – сказал он, – но иногда – да.

В эту секунду он чувствовал, что неожиданное очаровательно. Что могло быть неожиданнее этого видения? И что могло быть очаровательнее?

Интересно почему, если она остановилась где-то по соседству, его не пригласили познакомиться с ней? Считалось неписаным законом, что, если у него, у лорда-наместника или у кого-нибудь другого из местной знати гостит кто-то новый либо просто интересный человек, ближайших соседей обязательно приглашают отобедать и познакомиться.

– Что ж, полагаю, мне следует удалиться, – произнесло видение.

– Так скоро? – запротестовал Чарльз. – Когда мы только познакомились?

Всего минуту назад он планировал прогнать ее, но теперь его намерения были очень далеки от этого.

– Но ведь вы говорите, что я нарушаю границы, – пояснила незнакомка. – Так что мне, пожалуй, следует поторопиться, пока владелец не обнаружил меня и не велел арестовать.

– С его стороны было бы бессердечно так поступать, – сказал Чарльз.

– Неужели? Вы его знаете?

– Прекрасно.

Девушка посмотрела на него, склонив голову набок.

– Я слышала, что он ужасный человек. Резкий и жестокий?..

– Безнравственный, это уж точно, – подтвердил граф; в глазах его заплясали огоньки.

– Никто не смеет ему перечить…

– Если и осмеливаются, то потом горько сожалеют, – согласился Чарльз.

– Думаю, мне лучше уйти.

– А я думаю, что мне лучше представиться, – сказал Чарльз, – пока от моей репутации хоть что-то осталось. Лорд Хартли к вашим услугам, сударыня.

Девушка усмехнулась.

– Почему мне не пришло в голову, что это можете быть вы?

Незнакомка протянула руку, и Чарльз обхватил ее обеими ладонями, смеясь вместе с девушкой. Это было все равно, что держать за руку фею, существо из другого мира, посланное, чтобы околдовать его.

– Я леди Клиона Локсли, – сказала она.

– Значит, ваш отец был…

– Лордом Локсли. Он умер в прошлом году, а мать – за год до этого. Мама была сестрой леди Арнфилд, и они с сэром Кентоном пригласили меня погостить.

– Ах, да. Кажется, я припоминаю, что он говорил о некой племяннице, которая должна вскоре его навестить, – наморщив лоб, сказал Чарльз.

– Интересно, как он обо мне отзывался, – лукаво спросила Клиона. – Не называл ли он меня часом «эта гадкая девчонка»?

– Нет, уверен, что не называл.

– Вы можете за это поручиться?

На самом деле воспоминания Чарльза были довольно смутными, потому что в последнее время собственные заботы настолько занимали мысли, что иногда он почти не слышал, что ему говорят.

– Конечно, могу, – твердо ответил он. Чтобы уйти от скользкой темы, он продолжил: – А как ваши тетя и дядя относятся к тому, что вы разъезжаете по округе одна без грума?

– Вообще-то, – сказала она голосом человека, который делает признание, – они не совсем знают об этом.

– Не совсемзнают? – решил уточнить граф.

– Совсем не знают, – созналась Клиона. – Но когда дядя сказал, что, пока я здесь Нехристь в моем распоряжении… в общем… я должна была его испытать.

– Конечно, но почему без грума?

– Я, правда, хотела взять грума. Он подготовил для меня Нехристя и помог сесть в седло, но потом его кто-то позвал. Он сказал: «Одну минуточку, мисс». И… – Она пожала плечами и лукаво улыбнулась словно маленькая девочка, которая знает, что ее простят.

– Когда бедолага вернулся, вас уже и след простыл, – закончил Чарльз.

– Да, пожалуй, так и было.

– И что с ним будет?

– Ничего, потому что я скажу дяде Кентону, что он не виноват.

– И что же будет, когда вы снова захотите сесть в седло?

Девушка искоса взглянула на него. Чарльзу пришло в голову, что вокруг этого маленького очаровательного создания всю жизнь вьются люди, готовые выполнить любой ее каприз. Но это, как ни странно, ее не испортило.

– Позвольте вам помочь, – сказал он.

Чарльз легко подсадил девушку на коня, взлетел на Урагана, и спутники пустили лошадей шагом между деревьями.

– Значит, вы – лорд Хартли, – сказала Клиона. – Вчера за ужином говорили о вас, обо всем, что вы сделали для графства. Вами явно очень гордятся.

– Приятно получать такие лестные отзывы из первых рук, так сказать, – проговорил Чарльз.

– Хотите сказать, из первых уст? – поддразнила Клиона.

– Я не настолько плохо воспитан, чтобы заговорить о дамских устах, едва успев познакомиться, парировал Чарльз, призывая на помощь все свое остроумие.

– Но о руке моей вы уже заговорили, – отметила девушка.

Граф смолк, умоляюще глядя на спутницу. Он не привык, чтобы молодые женщины состязались с ним в остроумии, да еще и заставляли чувствовать себя отстающим.

Увидев замешательство графа, Клиона смягчилась.

– Простите, что нарушила границы, – сказала она. – Но ваши владения граничат с землей дяди Кентона… Боюсь, я не устояла перед искушением.

– Вы здесь желанная гостья, и я надеюсь, что придете снова.

– Мое появление вовсе вас не обрадовало, когда вы увидели меня. Вы так ужасно нахмурились.

– Мой ум был занят другими вещами, – поспешил оправдаться Чарльз. – Боюсь, иногда я могу вести себя как бирюк.

– Я в это не верю, – ласково сказала Клиона.

И Чарльз вдруг тоже перестал этому верить.

– Я на самом деле очень надеюсь, что вы вернетесь в мои владения и будете кататься, где вам вздумается, – сказал он.

– Как мило! Я еще никогда не была в этой части Англии и нахожу, что здесь прелестно.

– В таком случае позвольте показать вам еще кое-что. Если проедете немного дальше, увидите лучшее место для купания. Я всегда с удовольствием там плаваю. Дело не только в том, что вода теплая, как сейчас: это место мое и только мое.

– Только ваше, – охотно отозвалась Клиона. – Да, это лучшее. Мне всегда хотелось иметь свою реку, где можно было бы купаться и где другие люди не мутили бы воду, не мешали бы мне плавать и… и где можно было бы просто помечтать.

– О чем же вы мечтаете?

– Ах, о всяких чудесных вещах. Обо всем, что… – казалось, ей трудно было подобрать нужные слова, – обо всем, что не из нашего мира.

Чарльз поднял брови.

– Купание имеет для вас такое значение? – спросил граф. – Возможность убежать от проблем нашего мира?

Клиона энергично закивала головой, и маленькое перо на ее очаровательной шляпке затрепетало.

– Да, я испытываю именно такие чувства. Но я никогда еще не встречала человека, который бы их разделял. Все хотят плескаться и шуметь, а мне хочется насладиться восторгом одиночества посреди серебристой воды и золотых солнечных лучей.

Странно, почти сверхъестественно было встретить человека, чувства и мысли которого так близко перекликались бы с собственными.

– Я думаю, что в душе всем нам хочется ощутить подобный покой, – сказал Чарльз. Голос его звучал неуверенно, ибо он не привык делиться сокровенными мыслями. – Но, к сожалению, у большинства из нас есть проблемы. Подобно вам, я нахожу, что легче не думать о них, купаться в реке, однако они все равно поджидают меня на берегу.

Клиона кивнула.

– Это, конечно, правда. И все же иногда, когда солнце светит ярко, как сегодня, а вода чиста и отражает только небо, мы можем забыть о жестоком мире и пожить в собственном маленьком раю.

Чарльз молча смотрел на девушку, пораженный и заинтригованный. Никогда еще он не встречал женщину, которая бы говорила с ним так, будто слова идут не от ветреного сердца, а из глубокой души.

Конечно, она могла играть роль. Чарльз подозревал, что женщины легко прибегают к подобным уловкам, чтобы запутать и сбить с толку мужчин. Однако он не считал, что сейчас с ним играют. Граф был совершенно уверен, что Клиона говорит правду, льющуюся из самых сокровенных глубин ее существа.

Ведя беседу, всадники медленно двигались вдоль берега реки. И теперь прямо перед ними открылось место, где любил купаться Чарльз. Высокие деревья росли по обеим сторонам реки, которая в этом месте делала изгиб и убегала дальше, в заросли леса. А по кромке воды желтели калужницы.

– Мило, ах, как мило! – воскликнула Клиона. – Как возможно, что здесь так великолепно, а непрошеные гости не приходят толпами?

– Они слишком добры ко мне или слишком меня боятся, – с улыбкой ответил Чарльз. – Все знают, что это особая часть моих владений, и с гордостью могу сказать, что очень немногие нарушают запрет.

– Подобно мне, – застенчиво сказала Клиона. – Простите, но мне не сказали, что вы не пускаете людей на свою землю. Поскольку ворота были открыты, а лес выглядел таким завораживающим, я просто поехала вперед.

– Я должен был стоять у входа, чтобы поприветствовать вас, – сказал Чарльз. – Теперь, когда мы встретились, я могу лишь надеяться, что вы придете снова. Быть может, я найду вас здесь завтра утром…

– В это время вы обычно прогуливаетесь верхом? – спросила Клиона.

– Когда я дома и, конечно, когда мне есть о чем подумать, – ответил Чарльз. – Ничто не кажется мне таким умиротворяющим и таким красивым, как это место на реке.

– Но вам нравится бывать здесь одному, – внезапно сказала Клиона. – Я права, не так ли? Это ваше особенное место для размышлений в одиночестве.

Чарльз ответил не сразу. У него возникло ощущение, что жизненно важно сейчас дать верный ответ. Слишком нужна была ему эта девушка, чтобы ответить ей бессмысленной отговоркой.

– У всех бывают моменты, когда хочется побыть одному – обычно когда не можешь найти ответ на очень сложный вопрос, – сказал он наконец.

Услышав тон графа, Клиона поняла, что проблемы, приведшие его этим утром к реке, не из легких.

– Разве можно быть подавленным в таком прекрасном месте? – спросила она. – Когда за ужином говорили о вас, я почти пришла в уверенность, что вы не такой, как все остальные, и что вы чуть ли не выше обычных земных забот.

– Если под «выше» вы подразумеваете «не подвластен», – ответил Чарльз, – то никто не может быть «выше» в этом смысле. Какими бы удачливыми и счастливыми мы ни казались, в траве всегда есть ловушки, готовые ударить нас оземь, когда мы меньше всего этого ожидаем.

Клиона с сочувствием посмотрела на графа, но промолчала, ожидая, что он продолжит. Спустя какое-то время Чарльз сказал:

– Мы можем прятать свои проблемы, но они остаются с нами, пока мы не находим возможность разрешить их, если такая возможность существует. —Чарльз не хотел произносить последних слов. Он не намеревался обнажать собственные страдания, но голос невольно продолжал звучать. – Красота этого леса является всего лишь частью моего мира, – добавил он. – Я не могу постоянно здесь жить. Ах, если бы я только мог! Здесь я могу лишь укрыться, но ненадолго.

– Простите, – нежно сказала Клиона. – Мне легко говорить, а вам это тяжело, не так ли?

– Иногда кажется, что тьму не прорезает ни единый луч, – с грустью признался он.

Чарльз не понимал, что на него нашло. Почему он ведет такую беседу с незнакомым человеком? А тем более с юной девушкой, с которой только что познакомился… Он постарался взять себя в руки и переменить тему.

Но прежде Клиона тихо произнесла:

– Я буду молиться, чтобы то, что разладилось и гнетет вас, унесла с собой эта золотая, сверкающая река, и чтобы вы нашли истинное счастье и любовь, к которым стремитесь.

Слова лились из ее уст очень мягко и ласково. Казалось, будто Клиона могла заглянуть ему прямо в сердце и прочесть каждую отчаянную мысль.

Чарльз удивленно смотрел на девушку. Потом сказал:

– Спасибо. Я могу лишь уповать на то, что ваши пожелания исполнятся.

– Я буду молиться об этом, – с жаром повторила Клиона.

Лес постепенно редел, река выводила всадников к полям.

Тогда, легковесным тоном, как будто решив, что разговор стал чересчур серьезным, Клиона сказала:

– Давайте посостязаемся, кто первым доберется до того края поля, и проверим, чья лошадь лучше.

Не дожидаясь ответа, девушка погнала коня вперед. Наблюдая за ней, граф заключил, что имеет дело с превосходной наездницей. Лошадь Клионы была крупнее, чем выбрали бы большинство женщин, но девушка управляла ею с непринужденной уверенностью.

Урагану не нужно было объяснять, что это скачки. С тех пор как Чарльз приобрел жеребца, тот не проиграл ни единого забега и всякий раз обходил лошадей, которые пытались с ним тягаться. Вот и сейчас вороной мгновенно переключился на галоп.

Вскоре соперники перешли на скорость, не оставлявшую сомнений, что это самая настоящая гонка. И в кои-то веки Чарльз не был уверен, что победит.

«Много ли на свете женщин, столь искусных в верховой езде?» – задавался вопросом восхищенный Чарльз.

Они мчались вперед и вперед.

На горизонте показался край поля. Лошадей не нужно было подстегивать в желании опередить друг друга. Лишь появление ограды принудило животных остановиться.

Ничья.

– Это было великолепно! – восторженно крикнула Клиона. – Никогда еще я так быстро не скакала, и ваша лошадь изумительна.

– Я считаю, что вы – превосходная наездница, – сказал Чарльз. – Ни один из нас не может претендовать на право назваться победителем.

– Нет, на это нужно смотреть иначе, – уверила графа Клиона.

– И что же мне следовало сказать?

– Мы оба можем праздновать победу. Так гораздо лучше.

– Верно, – тут же откликнулся Чарльз. – Выйдя сегодня утром из дома, я чувствовал себя очень подавленным. А теперь знаю, что никто не имеет права быть несчастным или встревоженным в этих прекрасных местах.

Клиона кивнула, и граф почувствовал, что его поняли. Эта девушка без всяких объяснений видела, как болезненно мечется его разум, какое отчаяние поселилось в сердце.

В то же время его новая знакомая была такой юной. Чарльз не дал бы ей и двадцати. Он никогда не находил в молоденьких девушках интересных собеседниц. Они еще очень недолго жили на свете, а потому мало что понимали.

И вот тебе раз: эта необычная девушка учит его, что главное – это порывы сердца. В ней было что-то такое, от чего Чарльз ощутил себя в безопасности. Словно никакая на свете проблема не может оказаться чересчур сложной, пока Клиона рядом с ним. В то же время она была волнующей и неотразимой.

– Я отправлю вашим дяде и тете приглашение отобедать в замке, – сказал граф. – И хочу, чтобы вы тоже приехали.

– Это будет чудесно, – с энтузиазмом отозвалась Клиона. – Из моего окна виден ваш замок, и он кажется таким интригующим. Внутри он такой же великолепный, как и снаружи?

– Надеюсь, вы найдете его таким, но должен предупредить, что, как показывает жизнь, если не ожидать большего, чем возможно, никогда не разочаруешься.

Однако Клиона лишь яростно замотала головой.

– Нет, я уверена, что это неправильно. Нужно всегда надеяться найти что-то уникальное, что-то, чего еще никому не удавалось найти. Это означает отсутствие каких-либо определенных ожиданий. Возможно, это лучший путь.

Чарльз рассмеялся.

– Можно и так на это посмотреть, – признал он. – Я всего лишь надеюсь, что вас не разочарует ни мой дом, ни мой обед, ни я.

Клиона улыбнулась.

– Вы многого просите, – поддразнила она. – В то же время, если бы я держала пари, то уверена, что не проиграла бы.

– Это комплимент, – с улыбкой ответил граф. – Я лично покажу вам замок и буду с трепетом ожидать вашего отзыва о нем.

Пока они разговаривали, в поле зрения появился дом лорда-наместника, и уже отсюда были видны фигурки людей во дворе, с волнением и интересом разглядывающих всадников. Клиона беззастенчиво помахала им рукой.

– Теперь я оставлю вас, не буду мешать объясняться, – сухо сказал Чарльз.

– А сами вернетесь к своим проблемам, – сказала Клиона. – Но, прошу, не переживайте. Вы найдете ответ.

– Ответ?

– На ужасный вопрос, который мучит вас.

Граф в недоумении смотрел на нее.

– Но…

– Вы думаете, что ответа нет, верно? Но он есть. Поверьте мне, есть.

– Откуда вам знать?

– Я чувствую это, – ответила Клиона. – Иногда я чувствую подобные вещи, и в девяти случаях из десяти мои предчувствия оправдываются.

– Что вы такое? – внезапно спросил Чарльз. – Ведьма?

– Ну, если и ведьма, то не злая. Честное слово.

– Я верю вам, – произнес граф, будто во сне. – Даже приблизительно не могу представить, откуда берутся ваши таинственные силы, но верю, что они хорошие и добрые.

На миг Чарльз почувствовал отчаянное искушение рассказать ей обо всем, сложить к ее ногам свои горести и попросить о помощи ее щедрый дух. Но ведь она молода и невинна и, несмотря на всю свою мудрость, не может знать о мире многого. Такая помощь не для нее.

– Если мои «таинственные силы» могут хоть что-то изменить, – с чувством сказала Клиона, – для вас я пущу вход все до последней капли. И буду молиться, чтобы вы снова увидели солнечный свет. На самом деле, я уверена, что так и будет.

Не дожидаясь ответа, Клиона пришпорила коня и поскакала к дому.

Граф смотрел ей вслед и думал, что это один из самых удивительных и необычных разговоров, какие ему только приходилось вести с кем-либо, не говоря уже о юных леди.

– Она необыкновенна, никогда еще не встречал подобных ей, – сказал себе Чарльз, поворачивая Урагана к дому.

Всю дорогу к замку он думал о Клионе. Он заехал на конюшню, спешился и позволил груму увести лошадь. Граф говорил с работником, но мысли его были далеко.

«Всего час назад я даже не подозревал о ее существовании, – думал Чарльз, переступая порог прихожей. – Но теперь знаю, что она изменит мою жизнь, нет, она ужеее изменила. Я никогда уже не стану прежним».

В следующую секунду он замер, оглушенный внезапной мыслью.

«А я и не хочу становиться прежним. Никогда. До конца жизни».

Это было как восход солнца; яркие лучи наполнили его, как будто Клиона оставила ему свой солнечный дар.

Чарльз бросился бежать и остановился только у входа в апартаменты матери.

– Мама, сколько тебе нужно времени, чтобы устроить званый ужин? – спросил он. – До завтра успеешь?

– Если это крайне необходимо. В зависимости от того, насколько это важно. Кто приедет?

– Полагаю, Арнфилды и их гостья, племянница леди Арнфилд. – Чувствуя на себе проницательный взгляд матери, Чарльз «мимоходом» добавил: – Не хочу показаться невнимательным по отношению к соседям.

– Она хорошенькая? – спросила леди Хестер.

– Право же, мама, я не говорил, что видел ее…

– Знаю. Но она хорошенькая?

Чарльз пожал плечами, что должно было выразить безразличие, однако матери этот жест показался виноватым.

– Полагаю, сносная, – небрежно бросил он.

«Она более чем хорошенькая», – подумала леди Хестер. А вслух сказала:

– У нее есть деньги?

– Я у нее не спрашивал, – приходя в ужас, сказал Чарльз. – Неужели дошло до такого? Этот вопрос теперь всех должен волновать в первую очередь?

– Да, до этого дошло, и ты прекрасно знаешь почему. Так что давай не будем заниматься самообманом. У нее есть деньги?

– Я бы сказал, что она вполне обеспечена, но не наследница крупного состояния. По меньшей мере, я надеюсь, что это не так, потому что я не смог бы… то есть, я думаю, что это вряд ли возможно. Богатство Арнфилдов фантастическим не назовешь, а у лорда Локсли была репутация азартного игрока. Сомневаюсь, что он после себя много оставил.

– Значит, ты не можешь себе позволить жениться на ней.

– Я даже не думал о…

Чарльз сам себя оборвал. Мать не обманешь.

– Просто устрой званый ужин, пожалуйста, мама. Я хочу, чтобы все было на высшем уровне, и приглашения нужно разослать как можно скорее.

Он быстро покинул комнату, пока мать не начала задавать новые вопросы.

* * *

– Клиона, моя дорогая девочка, очень неосмотрительно с твоей стороны было ускакать вот так прочь.

Леди Арнфилд выпроводила горничную из спальни Клионы, чтобы самой помочь племяннице снять костюм для верховой езды и в то же время приятно посплетничать.

– Знаю, дорогая тетушка Марта, и прошу простить меня. Вы ведь позаботитесь, чтобы дядя Кентон узнал, что Харрис не виноват, правда?

– Обещаю, что у Харриса не будет никаких неприятностей. Всю вину я припишу тебе. Тебя это устроит? Клиона!..

– Простите, тетушка, – сказала Клиона, встряхнувшись.

– Ты витала где-то в другом месте, дорогая. Что вызвало у тебя такую задумчивость?

– Ах, ничего, просто… у вас когда-нибудь было такое, что вы начинаете что-то как забавную шутку, а потом обнаруживаете, что это вовсе не смешно? На самом деле, это оказалось ужасно грустно и серьезно, и вам захотелось одного – все исправить.

Клиона заметила в зеркале озадаченное лицо тети и взяла себя в руки.

– Не обращайте внимания. На меня нашло странное настроение. И от этого все кажется иным.

– Хороший ленч приведет тебя в порядок. – Тетя поднялась, чтобы уходить. А на пороге оглянулась и сказала: – Не переживай насчет настроения. Уверена, это скоро пройдет.

Леди Арнфилд торопливо покинула комнату, оставив Клиону рассматривать собственное отражение в зеркале и думать о том, насколько настроение уже изменилось.

Отражение улыбнулось в ответ, и улыбка эта была таинственной, наполненной радостью, откровением и тайным знанием, обретенным сегодня утром.

– О нет, – пробормотала Клиона. – Я почему-то не думаю, что это пройдет.