Текст книги "Дракон и жемчужина"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Я тоже… очень… рада…

Он поцеловал свою возлюбленную сначала нежно, но потом поцелуй стал более страстным, а Стэнтон Вэр вновь ощутил, как отличается его чувство от всего, что он испытал до сих пор.

– Я люблю тебя! Один Бог знает, как я тебя люблю! – прошептал он. – И буду беречь тебя! Никогда в жизни ты не должна больше оказаться в такой опасности!

– Я не боюсь, – возразила Цзывана, – во всяком случае, когда ты вот так крепко обнимаешь меня. Но прошлой ночью я очень испугалась. А сейчас мы ведь уже вырвались из дворца, мы вместе, и я уверена, что ты защитишь меня.

– Господи! Как бы я хотел, чтобы все опасности уже остались позади! Но мы так далеко от Пекина!

– Неужели ты сомневаешься в собственной силе и находчивости? – лукаво спросила Цзывана, а потом добавила: – Как я могу о чем-то жалеть, когда теперь знаю, что мы с тобой – неразрывное целое, что я – часть тебя?

– Несмотря на то, что я англичанин? – не удержался от ехидства Стэнтон.

– Ты – это просто ты, – нежно произнесла девушка. – Я была глупа, когда думала, что национальность имеет какое-то отношение к тому человеку, которого я искала всю свою жизнь, пусть даже сама того не понимая.

– Я тоже не думал, что когда-нибудь встречу тебя, – тихо произнес Стэнтон Вэр.

Не в силах сдержаться, он снова начал целовать девушку со всем жаром неутоленной страсти, и Цзывана отвечала ему столь же горячо. Он сумел разжечь в ее душе такой же огонь, какой сжигал его самого.

– Я люблю, люблю тебя! – восклицала Цзывана. – Но нам нужно быть очень и очень осторожными. Мы уже не можем, не должны потерять друг друга!

– Мы все преодолеем, не бойся! Разве можно в этом сомневаться теперь, когда от гибели нас спас сам властитель Будда?

– Он дал нам убежище, – тихо сказала Цзывана, – и приобщил к такой радости, которую невозможно было и представить.

– Это любовь, наша любовь, наша связующая нить, моя маленькая Безупречная Жемчужина, мое сердце, моя жизнь!

Голос его стал глубоким и страстным, музыкой отзываясь в душе девушки.

Наконец Стэнтон Вэр сделал над собой усилие и разжал объятия.

– Нам нужно развести огонь, как просил наш добрый хозяин. Сегодня ночью, дорогая, мы будем под надежным присмотром, и это хорошо.

Цзывана поняла, что он имеет в виду, и покраснела.

– Ты меня… смущаешь, – призналась она, – но боюсь, что, если ночью ты меня крепко не обнимешь, я совсем замерзну.

– Лечь по-другому мы просто не сможем, но было бы лучше, если бы Инь снабдил нас одеждой потеплее.

– Днем вполне достаточно той, в какую мы одеты, – согласилась Цзывана, – но ночью… – Она даже вздрогнула: за окном уже сгущались сумерки, и с гор, от вечных снегов сразу потянуло холодом.

В углу комнаты были аккуратно сложены дрова, и Стэнтону удалось довольно быстро развести под кроватью огонь.

Цзывана помогла принести дрова, а потом смотрела, как он разгребает золу, еще не остывшую с прошлой ночи.

Скоро в комнате уже весело потрескивал огонь, наполняя воздух сосновым ароматом и даря тепло, которое уносило все тревоги и страхи.

Дверь открылась, и появился священник. Добродушно улыбнувшись, он заметил:

– Вы оба наверняка очень устали, поэтому чем быстрее мы ляжем спать, тем лучше. Завтра рано утром придет паренек: он приносит мне продукты по дороге на работу. У него я постараюсь разузнать, насколько безопасно вам продолжать путь.

– Как нам отблагодарить вас? – заговорил Стэнтон. – Если бы не вы, святой отец, я уже был бы мертв, а Цзывана – далеко отсюда, во дворце принца.

– Да, я оказалась бы в его власти, – сказала девушка.

– Верю, что вы попали сюда не случайно. Несомненно, вас привела высшая сила. А тех, кого берет под свое покровительство Просветленный, защищают его могущество и добродетель.

– Это правда, – искренне согласился Стэнтон Вэр.

Они с Цзываной, не раздеваясь, забрались на огромную кровать, которая уже немного согрелась от разведенного под ней огня, а священник дал им толстые, связанные крестьянками из шерсти монгольских овец одеяла. Священник тоже лег спать в одежде. Он устроился с краю, повернувшись лицом к стене. Цзывана улеглась с противоположного края, а Стэнтон Вэр устроился между ними, поближе к девушке. Укутав ее одеялом, он не удержался и прижал любимую к себе. Девушка положила голову ему на плечо и в ответ на нежный поцелуй и пожелание доброй ночи лишь вздохнула спокойно и счастливо.

Несмотря на усталость, Стэнтону не хотелось засыпать. Он перебирал в уме все обстоятельства их чудесного спасения. Наверное, священник был прав, когда сказал, что сам великий Будда направил их к затерянному в горах храму. Он не только сохранил им жизнь, но даровал любовь.

Стэнтон Вэр долго жил на Востоке и привык верить в силу судьбы, которая направляет жизнь каждого человека. Теперь он думал, что это добрые дела, совершенные им в прошлой жизни, принесли ему в награду это чудо – девушку по имени Цзывана, одарившую его своей чистой любовью. Всем сердцем он благодарил небеса за этот удивительный дар.

Оказалось, что путешественники устали гораздо больше, чем казалось им самим. Спали они так крепко, что даже не слышали, как на заре священник тихо поднялся и отправился в храм, на утреннюю молитву.

Вернулся он часа через два. Его гости проснулись и выглядели слегка смущенно: ведь солнце уже поднялось и золотом сияло на черепице крыши.

Священник поставил на стол миску риса.

– Я не стал будить вас, – заметил он, – вы так сладко спали, и мне не хотелось, чтобы вас увидел мальчик, который заходит ко мне по утрам.

Стэнтон Вэр поднялся и начал помогать священнику готовить ароматный чай. Потом все вместе они пили его из тонких фарфоровых пиал.

– Мальчик рассказал, что в лесу полно людей принца. Ночь они провели прямо на земле, под деревьями, а с самого раннего утра вновь принялись обыскивать всю округу.

– Неужели они снова явятся сюда? – спросил Стэнтон Вэр.

– Вряд ли, – ответил священник, – разве затем, чтобы снова спросить, не видел ли я вас. Хорошо, что они разыскивают мандарина, как сказал мне паренек.

– Я вовсе не мандарин, хотя некоторое время носил его одежду, – засмеялся Стэнтон Вэр.

Священник промолчал, но было ясно, что он с самого начала знал правду.

Этот день им пришлось провести в лачуге возле храма. Майор долго и подробно рассказывал священнику о своем обучении в монастыре. Говорил о мудрости, приобретенной им у ног одного из великих мудрецов, о том, как его посвятили в тайну того знака, который открыл путникам дорогу к сердцу священника и даровал спасение.

Прошло еще два долгих дня, прежде чем священник решил, что они могут без риска продолжить путешествие. Как ни радостно было их совместное пребывание под гостеприимным кровом скромного жилища святого отца, и Стэнтон Вэр, и Цзывана прекрасно понимали, что должны попасть в Пекин как можно быстрее. Стэнтон Вэр очень беспокоился, что Иню не удастся передать послание Цзэнь-Вэню и мистеру Герберту Сквайерсу. Но и рисковать безопасностью своей любимой ему не хотелось.

Утром третьего дня священник решил, что опасность миновала и гости могут покинуть его жилище. Им предстояло продолжить путь вдоль горных вершин.

Вечером, накануне ухода, святой отец пригласил молодых людей в храм, чтобы разделить с ним вечернюю молитву.

Обоим хотелось доставить радость доброму отшельнику, и они с готовностью опустились на колени перед огромной статуей Будды рядом с ним.

В медной чаше дымилось больше ароматных палочек, чем обычно, и воздух в храме казался густым и плотным от курящегося фимиама.

Голубой дым кольцами поднимался вверх, к потолку, и Стэнтон Вэр понял, зачем священник пригласил их с собой.

Сквозь дым пробивалось сияние золота, освещая сердце и ум путников. Поток света постепенно расширялся, пока перед взором каждого не открывались картины, видимые словно издалека. Фигуры на этих картинах двигались. Это были военные, шагавшие решительным маршем. Большинство из них казались европейцами, но рядом с ними выступали и японцы.

Они направлялись к высоким крепостным стенам, окружавшим Пекин. И вдруг стены рассыпались перед ними, открывая взору живописные дома и дворцы.

Но солдаты продолжали свой марш. Стэнтон Вэр узнал улицу, на которой стояло английское представительство. Над зданием гордо реял флаг Британской империи.

Двери распахнулись, и на улицу высыпала большая толпа. Люди радостно кричали, приветствуя освободителей, плакали, размахивали руками. Женщины и дети бежали навстречу воинам.

Потом картина померкла, наступила темнота, и только голубой дым поднимался вверх да безмятежный взор Будды бесстрастно наблюдал за происходящим в мире.

Священник уже ушел. Стэнтон Вэр поднялся с колен, и Цзывана, взволнованная, бросилась к нему.

– Что ты видела, милая? – спросил Стэнтон Вэр слегка охрипшим от пережитого потрясения голосом.

– Мне привиделись… две крестьянские повозки. Они выезжали из императорского дворца… через ворота Воинской доблести, – прошептала девушка.

Майор молчал. Подумав немного, Цзывана добавила:

– В одной сидела пожилая женщина в грубом синем платье, какие носят крестьянки. Лицо ее почернело от злости.

Цзывана снова помолчала, а потом медленно, с усилием продолжила:

– Это была вдовствующая императрица, а вместе с ней в повозке сидел император в простой черной рубашке. И еще… еще с ними был принц Дуань.

У Стэнтона Вэра перехватило дыхание. Он понял, что их видения тесно связаны друг с другом: вдовствующая императрица, император, их советники и свита убегали из столицы, а в город входили войска великих держав!

Наутро они двинулись в путь. Примерно два дня майор с девушкой должны были пробираться вдоль горных вершин, а затем спуститься в долину и подойти к городу с той стороны, с которой преследователи не могли их ожидать.

Путь оказался таким же трудным, как и пройденный ими раньше. Стэнтон Вэр беспокоился о Цзыване, но девушка оказалась куда выносливее, чем можно было ожидать. Как-то она призналась ему, что в нарушение китайских традиций, согласно которым женщина благородного происхождения должна была быть слабой и беспомощной, она сама много занималась йогой.

Первую ночь им пришлось провести в пещере. Было очень холодно, хотя Стэнтон Вэр взял с собой одеяло, подаренное священником. Путники жались друг к другу, крепко обнявшись, и только тепло любимого человека согревало каждого из них.

Майор, уходя, оставил в хижине священника в знак глубокой благодарности за помощь и гостеприимство крупную сумму денег. Зная, что тот ни за что не согласился бы принять их, Стэнтон просто оставил деньги на столе.

Святой отец благословил своих новых друзей. И в голосе его, и в словах звучало искреннее чувство, вселившее в обоих уверенность в удаче. Едва они покинули храм, Цзывана сказала:

– Сейчас я уже не сомневаюсь, что нам удастся вернуться домой целыми и невредимыми.

Стэнтон, видя, каким счастьем светятся глаза подруги, не мог не поверить ей.

Едва они спустились в долину и попытались купить лошадей, чтобы продолжать путь верхом, их постигла неудача.

Крестьянин продать лошадей отказался, говоря, что они необходимы ему в хозяйстве. Однако он указал на своего соседа, у которого могла найтись лишняя пара.

Пришлось сделать крюк в несколько миль. У неразговорчивого, мрачного человека, больше походившего на монгола, чем на китайца, им действительно удалось купить двух лошадей. Животные оказались медлительными и упрямыми, но во всяком случае ноги Цзываны теперь уже не так страдали. От глаз ее внимательного спутника не укрылось, что и ступни ее, и даже руки расцарапаны в кровь от долгого лазанья по острым камням.

Стэнтон Вэр все еще опасался погони, поэтому было решено ехать окольным путем.

Молодые люди проводили ночи в амбарах, пока еще пустых, поскольку урожай еще не был убран, на постоялом дворе. Однажды они даже ночевали под открытым небом, под ветвями плакучей ивы. Теперь они ушли далеко от горных вершин, и ночи стали теплее, а дни – просто жаркими. Старая ива распростерла над ними свой ажурный шатер, негромко напевая ласковую песню любви.

Уже подходя к столице, путники столкнулись лицом к лицу с «боксерами*. Эти развязные агрессивные молодые люди теперь уже сновали повсюду. В каждой деревне, в любой толпе, на дороге, в поле – везде мелькали красные повязки. Все стены были заклеены листовками и плакатами.

Однажды Стэнтон с Цзываной остановились в деревне, чтобы купить еды. Здесь и появилась целая дюжина молодых людей. У них был гордый вид посвященных в тайну. Стэнтон Вэр торопливо заплатил за покупки и уже собирался повернуть лошадь, когда один из «боксеров» остановил его.

Это был хорошо сложенный молодой человек лет девятнадцати-двадцати с некрасивым, испорченным оспой лицом и черными волосами, которые длинными неряшливыми прядями спускались ему на плечи.

– Куда путь держим? – грубо спросил он.

– Мы с женой отводим лошадей домой, хозяину, – покорно ответил майор, – а потом, если будет позволено, хотели бы вернуться в деревню и посмотреть представление, если, конечно, вы сделаете милость показать его.

Тон у него был такой униженный и почтительный, что «боксер», казалось, раздулся от важности.

– Вам придется поторопиться, – милостиво посоветовал он, – люди уже собираются, и мы скоро начнем.

– Мы мигом! – пообещал майор.

«Боксер» окинул оценивающим взглядом Цзывану.

Девушка склонила голову, чтобы широкополая шляпа закрывала лицо.

Похоть мелькнула в глазах парня, когда он с головы до ног осматривал худенькую фигурку девушки. Страх за нее, словно кинжалом, пронзил сердце Стэнтона.

– Ну-ка, давай взглянем на твою жену, – сквозь зубы процедил «боксер», – нам здесь ой как не хватает девчонок!

Стэнтон Вэр с Трудом сдержался. Одним ударом он мог сбить с ног этого наглеца, но вокруг стояли его сообщники.

– Посмотри на меня, красавица, – обратился парень к Цзыване.

Девушка покорно подняла голову, и «боксер» от неожиданности отпрянул. Да и сам Стэнтон Вэр едва не охнул от изумления.

Глаза Цзываны сошлись у самой переносицы, рот скосился набок, и все прелестное личико превратилось в отвратительную, отталкивающую гримасу.

«Боксер» отвернулся.

– А ну тебя, – махнул он рукой, – поезжайте и возвращайтесь побыстрее, чтобы не пропустить магическое представление.

– Мы обязательно вернемся, – заверил его Стэнтон Вэр, садясь в седло.

Когда уже ни один человек не мог их услышать, он спросил Цзывану:

– Как тебе это удалось? Что ты умудрилась сотворить со своим лицом?

Девушка лишь рассмеялась.

– Когда я еще жила в Запретном городе, – рассказала она, – там был один евнух, которого мы все ненавидели и часто строили за его спиной всякие глупые рожицы. Но стоило ему повернуться, мы снова принимали чинный вид. Он так и не понял, почему все вокруг смеялись.

Стэнтон Вэр тоже рассмеялся, но решил больше не рисковать. Лучше голодать до самого Пекина, чем еще раз столкнуться с «боксерами».

Доехав примерно до середины долины, путники внезапно увидели пожар. Горело большое здание.

– Ты знаешь, что это за дом? – спросила Цзывана.

– Наверняка сказать не могу, – отозвался Стэнтон Вэр.

– А ведь это летняя резиденция представительства Британии.

– Не приходится сомневаться, кто поджег ее, – хмуро и резко заключил майор, чувствуя, что это и есть начало той войны, которой все так боялись. Можно было только молиться, чтобы Герберт Сквайерс получил его сообщение, а сэр Клод Макдоналд наконец-то осознал грозящую опасность.

Той ночью путники не успевали доехать до Пекина, поэтому устроились на ночь в парке летнего дворца британского посланника. Дом оказался заперт. Стэнтон Вэр спрашивал себя, сколько же людей прячется там в страхе перед нелепой и тупой агрессией «боксеров».

На следующий день, когда Стэнтон с Цзываной подошли почти к самой столице, сборища молодых людей с красными повязками можно стало видеть повсюду.

Из города выходили простые китайцы, чтобы поглазеть на них. Они требовали зрелищ, искренне веря всему, что изрекали прорицатели в красных повязках.

Стэнтону Вэру казалось, что «боксеров» гораздо больше, чем предполагали сведущие и сознававшие опасность люди.

Эти неграмотные парни были молоды, сильны и не знали меры ни в чем. Не зря принц Дуань рассчитывал на них как на грозную разрушительную силу.

В полдень следующего дня они увидели на окраинах города горящие церкви.

Стэнтон Вэр постарался держаться подальше от пожаров и поэтому выбирал путь по узким боковым улочкам. Нужно было как можно быстрее добраться до дома Цзэнь-Вэня.

Но к его дому молодые люди подъехали лишь поздно вечером. Они остановились не у парадного подъезда, а у одной из боковых дверей, которыми, по словам Цзываны, пользовались слуги.

Принц Дуань вполне мог послать своих людей следить за домом, и девушку похитили бы раньше, чем она успела бы постучать в дверь.

– Ты ничего не забываешь, – с восхищением проговорила Цзывана.

– Просто ты мне дорога, – спокойно объяснил Стэнтон Вэр, – поэтому я не могу думать ни о чем, кроме твоей безопасности.

– Мы не сможем вздохнуть свободно, пока не окажемся в доме Цзэнь-Вэня, – с улыбкой согласилась девушка.

Убедившись, что улица пуста, Стэнтон Вэр спешился и постучал в дверь.

Странно, но ответа не последовало. Озабоченно взглянув на свою спутницу, он постучал снова.

И вновь молчание. Майор уже собирался постучать в третий раз, но тут в глубине дома послышались поспешные шаги, затем лязг многочисленных задвижек и щеколд, и наконец дверь приоткрылась. В узкую щель выглянул Инь!

Цзывана легко спрыгнула с седла.

– Ты вернулся, Инь! – радостно воскликнула она. – Слава богу, ты цел и невредим! Мы так за тебя волновались!

– А я очень волновался за вас, госпожа, – широко улыбаясь, ответил верный слуга. Он впустил их в усадьбу, а потом отвел лошадей в конюшню.

Стэнтон Вэр шел вслед за Цзываной через многочисленные внутренние дворики к главному дому.

Было ясно, что самого Цзэнь-Вэня нет. Это подтвердил и Инь. Он первым делом сказал:

– А хозяин уехал.

– Куда? – спросила Цзывана.

– Он решил погостить у своего досточтимого брата, милях в двадцати к востоку от Пекина, Хозяин очень встревожился, благородный сэр, когда я передал ему ваше сообщение, – обратился Инь к Стэнтону Вэру, – и сразу отправился во дворец, чтобы посоветоваться с Ли Хун-Чжаном.

– Это очень хорошо, – отозвался Стэнтон Вэр. – А вернувшись и немного поразмыслив, мой благородный господин решил, что ему будет лучше покинуть Пекин, учитывая, как ведет себя принц Дуань.

Цзывана бросила быстрый вопросительный взгляд на своего друга.

– Не сомневаюсь в мудрости этого решения, – через мгновение произнесла она. – Принц наверняка постарался бы отомстить ему за меня.

Стэнтон Вэр кивнул.

– Ну вот, а я остался дома, чтобы дождаться вас, досточтимый сэр, и вас, моя госпожа. И я счастлив видеть вас снова!

– А мы счастливы наконец-то вернуться домой, – улыбнулась в ответ Цзывана – Господи, как я хочу наконец переодеться!

– Осмелюсь посоветовать, госпожа, – снова заговорил сообразительный Инь, – вам не заходить в дом. Я отослал всех слуг, но все равно принц вполне может следить за нами.

– Ведь и ты этого опасался? – Цзывана взглянула на Стэнтона Вэра.

– Так куда же нам отправиться? – спросил тот.

– В павильон лотосов, в самый дальний конец сада, – пояснил Инь. – Там очень тихо, спокойно, а я уж о вас позабочусь!

Цзывана захлопала в ладоши.

– Как ты здорово все придумал, Инь! – воскликнула она. – Очень мало кто знает о существовании этого павильона!

– Пойдем посмотрим, – позвала девушка Стэнтона. – Цзэнь-Вэнь построил этот павильон много лет назад для своей жены. Там очень красиво! После ее смерти там больше никто никогда не жил! А место просто создано для любви!

Последние слова Цзывана произнесла так тихо, что расслышать их мог один лишь Стэнтон Вэр. Он с нежной улыбкой взглянул в глаза своей очаровательной подруги и крепко сжал ее руку.

Глава 6

В самом удаленном уголке сада, скрытый густыми ветвями плакучих ив, стоял небольшой белый павильон, со всех сторон окруженный искусственными каналами.

Подойти к нему можно было только по узкому горбатому мостику. С первого взгляда Стэнтон Вэр согласился с Цзываной: это место было создано для любви.

Стены павильона украшала изысканная чугунная решетка. По углам крыши сидело по грифону – птице, призванной отгонять злых духов.

Вода в каналах, окружавших удивительный павильон, почти скрывалась цветущими лотосами, которые уже начали раскрывать свои прелестные бело-розовые лепестки.

Внутри было всего две комнаты. Первая, побольше, вполне могла служить гостиной. Однако дальний ее конец был отделен розовыми шторами, расшитыми пышными цветами магнолии. Они очень украшали скромную комнату и в то же время скрывали широкую, мягкую кровать, покрытую стеганым пуховым покрывалом.

Вторая комната, меньшая, была украшена и обставлена более сдержанно. Но зато в ней хранилась великолепная коллекция нефрита.

Многие верили, что этот удивительный по разнообразию оттенков и чрезвычайно любимый в Китае камень обладает магическими свойствами.

– Здесь мы сможем познать счастье, – негромко проговорила Цзывана.

Стэнтону Вэру потребовалось сделать над собой немалое усилие, чтобы ответить достаточно твердо:

– Прежде всего мне необходимо принять ванну. К тому же мы оба умираем от голода.

Он взглянул на Иня, и слуга поспешил в кухню готовить обед, а Стэнтон направился в свою комнату.

Действительно, последние два дня они боялись заходить в деревни, чтобы купить какой-нибудь еды. Им удалось раздобыть в крайнем домике одной деревни лишь немного риса и овощей. Хозяйка казалась испуганной и торопилась спрятаться в дом. Люди ждали начала страшных событий и хотели припрятать припасы на черный день. По многу часов молодые люди проводили в седле. Лошади устали и шли медленно и вяло, поездка по жаре оказывалась очень утомительной. Поздно вечером, едва добравшись до ночлега, оба падали и мгновенно засыпали. Даже во сне Стэнтон Вэр крепко, словно защищая, обнимал свою подругу, но он всеми силами гнал от себя мысли о любви.

Так же, как Цзывана, Стэнтон Вэр ни на минуту не сомневался, что священник, обладавший даром предвидения, не отправил бы их в путь, если бы не был уверен в его безопасности.

Во время путешествия мысли Стэнтона Вэра время от времени возвращались к служителю далекого горного храма, а иногда он ощущал его присутствие настолько явственно, что не сомневался: в этот момент святой отец молится за успех их путешествия.

Однажды ночью, лежа без сна на душистом сене, Стэнтон Вэр задумался о том, что же ждет Цзывану. Неожиданно девушка положила голову ему на плечо и проговорила:

– Не волнуйся и не мучь себя понапрасну: ведь наша судьба в руках Просветленного.

Стэнтон Вэр даже не удивился, что возлюбленная с такой легкостью разгадала его мысли. Души их уже так тонко настроились друг на друга, что иногда общались без помощи слов.

В голосе Цзываны сквозила спокойная уверенность. Стэнтон молча нежно поцеловал подругу. Но она уже спала.

Оставшись один в небольшой комнате в белоснежном павильоне лотосов, Стэнтон Вэр первым делом принес благодарственную молитву всевышнему за избавление от опасностей и за благополучное возвращение.

Цзывана всю дорогу волновалась гораздо меньше, чем Стэнтон. А ему пришлось преодолеть немало приступов леденящего душу страха. Он понимал, что не только необычная красота девушки может стать источником опасности. Их вполне могли принять за китайцев, принявших христианство.

В разных провинциях страны «боксеры» уже убили сотни христиан. Трудно было точно подсчитать число жертв, к тому же эти убийства не получали широкой огласки, поэтому в иностранных представительствах о них почти не было известно.

К счастью, многие из молодых бандитов были настолько невежественны, что полагали единственным признаком обращения в христианство крест, нарисованный на лбу.

Теперь, когда наконец Цзывана была в безопасности, Стэнтон Вэр, лежа в душистой ванне, отогнал от себя изнуряющий душу страх.

Когда он появился в комнате Цзываны, девушка уже переоделась и ждала его.

В нежно-розовом платье она казалась хрупкой и беззащитной. В волосах ее сверкали бриллианты и сапфиры, а тонкие запястья украшали изящные золотые браслеты с рубинами. Рубины поблескивали огненными искрами и на защитных чехольчиках для ногтей, которые положено было носить богатой китайской девушке.

Сейчас они были лишь данью традиции. Холеные длинные ногти девушка остригла сразу же, как только переоделась в простой китайский костюм.

Стэнтон Вэр остановился в дверях, глядя на возлюбленную, не в силах ни пошевелиться, ни произнести хоть слово.

Глаза их встретились, и, даже не касаясь друг друга, они почувствовали, какими близкими сделали их узы любви.

Наконец Цзывана оторвала взгляд от глаз любимого.

– Ты куда-то уходишь! – разочарованно воскликнула она.

Стэнтон Вэр был одет вовсе не в парадную одежду мандарина, которой снабдил его Цзэнь-Вэнь.

Этот роскошный китайский гардероб ожидал его прибытия в павильоне вместе с европейской одеждой, которую Стэнтон оставил в Пекине. Инь, который пришел помочь господину одеться, рассказал, что, как только слуги принца бросились в горы ловить беглецов, он сам развернул повозку с багажом и направился в Пекин.

– Ты поступил, как всегда, мудро, – с улыбкой признал Стэнтон Вэр.

– Ничего не пропало, кроме той одежды, которую пришлось засунуть в щель между камнями, – гордо сообщил слуга, – но и за ней я обязательно съезжу, как только страсти утихнут.

Стэнтон Вэр надел простую хлопковую рубашку, которую достал из сундука все тот же услужливый Инь.

В ней мог бы ходить и владелец небольшого магазинчика, и мелкий служащий. В таком виде на улице легко было остаться незамеченным.

В возгласе Цзываны прозвучало и сожаление, и даже страх, но Стэнтон Вэр подошел к ней и нежно обнял.

– Люблю тебя! – проговорил он. – Уже совсем скоро настанет время, когда я смогу доказать тебе всю глубину и необъятность моего восторга. Но прежде всего мне необходимо исполнить свой долг.

Девушка негромко вздохнула, словно смиряясь с неизбежным, и едва слышно прошептала:

– Ты же знаешь, я все прекрасно понимаю.

Он поцеловал ее в лоб. В эту минуту на мостике послышались шаги Иня – расторопный слуга нес им обед, – и влюбленным пришлось прервать свои ласки.

Они удобно уселись на низком, обитом дорогим шелком диване и принялись за еду, которая казалась молодым людям особенно вкусной, так они были голодны.

Инь подал им свежую рыбу с кисло-сладким соусом, который так любил Стэнтон Вэр, дичь, сочные ломтики свинины, жареных цыплят, черепаховый суп.

Путешественники ели почти целый час и только после этого почувствовали, что сыты.

Стэнтон Вэр откинулся на подушки и взял бокал с золотистым вином.

– Кажется, я снова начинаю чувствовать себя человеком, – признался он.

Цзывана рассмеялась:

– И я тоже. Должна признаться, что сегодня весь день мысли мои возвращались к еде.

– А я вот думал лишь о тебе, – улыбнулся в ответ Стэнтон Вэр. – Но не скрою, милая, я тоже умирал от голода.

Девушка взяла возлюбленного за руку.

– Все это так удивительно, – почти прошептала она, – быть здесь… с тобой…

Он сжал ее тонкую руку и неожиданно спросил:

– Радость моя, как ты хочешь выйти за меня замуж? Как китаянка, русская или уступишь английским традициям?

На мгновение его подруга оцепенела, словно он испугал ее. Но довольно скоро глаза девушки засияли.

– Это не важно… как именно… я выйду за тебя замуж, – прошептала она. – Главное… что я стану твоей женой…

– Умница! – воскликнул Стэнтон. – Такого ответа я и ждал. – Он поднялся и заключил ее в объятия. – Я вернусь очень быстро, моя дорогая, – пообещал он. – И как только вернусь, мы все решим насчет нашей завтрашней свадьбы. Обещаю тебе, что церемония не окажется ни слишком длинной, ни слишком шумной.

– Единственное, что имеет значение, это твое присутствие на ней, – с улыбкой ответила девушка.

– И твое! – Их объятие оказалось таким долгим и жарким, что павильон закружился вокруг молодых людей. А потом, не оглядываясь, Стэнтон Вэр вышел из комнаты, зная, что если еще раз посмотрит на любимую, то уже не сможет уйти.

Стэнтон Вэр сидел в гостиной американского представительства напротив Герберта Сквайерса.

– Вы получили мое сообщение?

– Когда ваш слуга передал мне все, что вы велели ему сказать, я настоял, чтобы посланник как можно скорее встретился с сэром Клодом Макдоналдом.

– И что же?

– Все как обычно. После того, как первого июня прибыл военный контингент, иностранные представительства впали в привычную летаргию.

– Так все-таки войска подошли? – воскликнул Стэнтон Вэр.

Это произошло, потому что по прибытии в Китай он собственноручно послал в министерство иностранных дел срочную телеграмму.

Герберт Сквайерс кивнул:

– Контингент достаточно небольшой: семьдесят пять русских, столько же – англичан и французов, пятьдесят американских морских пехотинцев, сорок итальянцев и тридцать пять японцев.

– Но этого недостаточно! – быстро возразил Стэнтон Вэр.

– Я это понял, когда получил ваше сообщение. Поэтому сэр Клод Макдоналд, по настойчивой рекомендации моего посланника, отправил срочную телеграмму адмиралу сэру Эдварду Сеймуру.

– Который в то время находился на военном корабле в Дагу.

– Верно. В тот же день почти две тысячи человек выехали поездом из Тяньцзиня, но на полпути к Пекину они столкнулись с «боксерами».

– Был бой?

– Значительные силы «боксеров» напали на поезд. Эти невежды считали, что пение и заклинания предохранят их от иностранных пуль и мечей.

– Они сами оказались жертвой собственных фокусов! – словно про себя заметил Стэнтон Вэр.

– Войска открыли огонь и сразу уничтожили больше пятидесяти мятежников. Остальные просто разбежались. Но вдовствующая императрица узнала, что западные войска подходят к столице.

– «Боксеры» появятся здесь не далее как завтра, – проговорил Стэнтон Вэр.

– Императорская армия сделает все, что в ее силах, чтобы не позволить адмиралу Сеймуру прийти нам на помощь.

– Это вполне очевидно, – согласился Стэнтон Вэр. – Мне кажется, что те, кто находятся в иностранных представительствах, даже не смогут выйти из своих зданий. – Он вспомнил о том видении, которое посетило его в храме, и прибавил: – Как вы, наверное, знаете, лучше всего защищено именно британское представительство. Предчувствую, что именно в его стенах вы все окажетесь в осаде.

На лице мистера Сквайерса отразилось изумление, но Стэнтон Вэр спокойно добавил:

– Очень важно, чтобы вы имели там достаточный запас продуктов и воды.

– Вы правы, – согласился секретарь. – Даже если адмиралу Сеймуру удастся прибыть до начала осады, глупо не принять всех мыслимых мер предосторожности.