Текст книги "Дракон и жемчужина"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
– Они захотят поверить. Знаки, предзнаменования и символы имеют для них огромное значение. А кроме того, они и сами с большим удовольствием отправятся в столицу, чем на север, в горы.
Стэнтон Вэр рассмеялся:
– Да, вы, как всегда, правы. То-то, когда мы сегодня трогались в путь, мне показалось, что их лица вовсе не лучатся от радости. А им ведь обещали хорошо заплатить за эту поездку.
– Помяните мои слова, – успокоила его Цзывана, – стоит им повернуть к столице, как они будут рваться вперед, словно лошади, истосковавшиеся по родному стойлу.
– Уверен, что так оно и будет, и я обязательно должен передать Ли Хун-Чжану то, что вы мне сказали ночью. Возможно, это поможет ему убедить императрицу, насколько опасно движение И-Хэ-Чуань.
– Старушка Будда верит лишь в то, во что хочет верить.
– Ну, в таком случае ей не придется долго ждать. Правда откроется сама собой.
Цзывана огорченно вздохнула:
– Ну как же и она, и Совет могут оставаться в таком глубоком заблуждении? Ведь все силы «боксеров» не смогут изгнать иностранцев из страны?
– Принц – злобный, нечистоплотный, неразборчивый в средствах негодяй, – яростно воскликнул майор. – Я не верю, что его беспокоит судьба страны! Его интересуют лишь собственные дела! – Эта вспышка гнева, пусть и справедливая, была, конечно, не в последнюю очередь вызвана ревностью. Стэнтон Вэр прекрасно отдавал себе отчет в том, что не в состоянии трезво оценивать достоинства и недостатки того, кто оказался его соперником, причем наглым и вероломным.
Всю прошлую ночь, лежа спиной к Цзыване на широкой кровати и сгорая от страсти, он кипел от гнева. Одна лишь мысль о намерении принца украсть Цзывану заставляла Стэнтона Вэра изо всех сил сжимать кулаки и скрежетать зубами.
«Если мне суждено убить кого-то, причем хладнокровно, это будет именно принц Дуань, и мир без него станет лишь чище», – размышлял молодой человек.
Конечно, собственный дворец принца с толпой его слуг казался не самым подходящим местом для убийства. Но майор радовался хотя бы тому, что принц не вышел их провожать. Благодаря этому Стэнтон был избавлен от необходимости смотреть в лживые, бегающие глазки принца, соблюдая при этом установленные этикетом правила приличия, и видеть, как эти глазки шарят по фигуре девушки.
Теперь Стэнтон Вэр не сомневался, что Цзэнь-Вэнь совершил серьезную ошибку. Нельзя было доверять роль наложницы такой удивительной красавице, как Цзывана, хотя она замечательно справлялась с возложенными на нее обязанностями.
Без нее майору никогда не удалось бы узнать точную дату выступления мятежников. Теперь он думал о том, как сложно будет убедить власть предержащих в реальности того, что неминуемо должно произойти, и заставить их принять меры к предотвращению ужасных событий.
– Нам надо спешить в Пекин, – произнес Стэнтон Вэр вслух.
Цзывана улыбнулась и бросила на своего спутника быстрый взгляд. Она без слов понимала его истинные чувства.
– Не хотелось бы задерживаться, но лучше сделать так как советовал Инь. Он слов на ветер бросать не станет, – договорил Стэнтон и крикнул вознице, чтобы тот остановился. – Я хочу пить. Вино, которым нас угощали вчера вечером, осушило мой рот, словно горячий ветер пустыни. Отдохнем несколько минут в тени деревьев! – требовательно заявил он.
– Солнце уже высоко, господин, – ответил Инь. – Позвольте отвести экипаж с дороги! Лошади побегут резвее, если отдохнут в тени, где поменьше мух.
– Поступай, как считаешь нужным, – ворчливо отозвался мандарин.
Он заметил, как двое из слуг переглянулись, словно ворчливость хозяина казалась им забавной.
Инь приказал вознице отвести экипаж в сторону, под развесистые деревья.
Когда экипаж отъехал от дороги, Инь остановил лошадей и слуги спешились. Лошади тут же принялись щипать траву, лениво помахивая хвостами.
– Если, благородный господин, вы соизволите подняться чуть выше, там найдется очень удобное место для отдыха. Я принесу вино для вас и вашей спутницы. Уверен, оно снимет и сухость во рту, и головную боль.
– Неплохо, если бы так оно и случилось, – недовольно пробормотал мандарин, словно не веря обещаниям верного слуги.
Они с Цзываной поднялись подальше, ступая среди сосен, по покрытой мхом земле. Едва они удалились настолько, что их уже не могли услышать, Инь догнал их.
– Быстро, хозяин! – почти приказал он. – Нельзя терять ни минуты. Принц приказал своим слугам захватить вас обоих!
– Своим слугам! – в ужасе, словно эхом, отозвалась Цзывана.
– Я подслушал разговоры перед самым нашим выездом из дворца, – продолжал умный и осторожный китаец, – но до сих пор не было возможности поставить вас в известность о готовящемся нападении.
– Что же принц собирается предпринять? – в недоумении спросил Стэнтон Вэр.
– С вами, хозяин, должен произойти несчастный случай, Вы умрете, а леди отвезут обратно во дворец.
– И что же нам делать?
– Я прихватил два костюма кули, – быстро пояснил Инь. – Если вы переоденетесь без моей помощи, я пока принесу из экипажа вино.
Он положил к их ногам две подушки и распорол по шву наволочки. Цзывана вытащила из нее широкополую соломенную шляпу, хорошо защищавшую от солнца, потом зашла за сосну и начала торопливо сбрасывать с себя наряд наложницы. Не забыла она и вынуть из темных блестящих волос драгоценные заколки, сияющие рубинами и алмазами.
Через несколько минут Стэнтон Вэр, стоя в тени деревьев в голубой рубашке и брюках – типичной одежде простых китайцев, как мужчин, так и женщин, – увидел, как Цзывана появилась из-за дерева в такой же одежде, худенькая, похожая на мальчика.
На ногах у обоих теперь были обычные для этих мест неуклюжие сандалии, которые удерживались на ногах лишь узкой кожаной перепонкой между пальцами.
Цзывана предусмотрительно повязала голову большим носовым платком, чтобы спрятать волосы, а поверх платка надела грубую широкополую соломенную шляпу.
Инь быстро собрал снятую ими богатую одежду, а драгоценности Цзываны положил к себе в карман.
– Следуйте за мной, досточтимый сэр, – деловито произнес он и уверенно направился по извивающейся между деревьев, полого поднимающейся вверх тропинке. Они шли, пока не оказались перед крутым склоном.
Среди изрезанных ветрами и дождями камней можно было найти немало промоин и даже пещер.
Инь быстро пояснил:
– Вы увидите, сэр, что до самой вершины этой горы много укрытий. Идите, сколько хватит сил, все вверх и вверх, а если вдруг услышите, что люди принца настигают вас, – спрячьтесь. Найти вас здесь будет практически невозможно.
– Ну а ты? – спросил Стэнтон Вэр.
– А я вернусь в Пекин при первой же возможности и доложу хозяину обо всем, что произошло.
– Передай ему, что он должен немедленно сообщить Ли Хун-Чжану о том, что «боксеры» войдут в Пекин тринадцатого июня. Возглавит это нападение сам принц Дуань.
Инь кивнул:
– Я так и думал, сэр, что это произойдет. Правда, не знал точной даты.
– И сообщи об этом мистеру Герберту Сквайерсу, секретарю американского представительства. Скажи ему, что ты пришел от меня. Он обязательно примет тебя: он ждет от меня известий.
– Непременно все исполню, сэр, – торопливо пообещал Инь, – но спешите! Нельзя терять ни минуты!
Он передал хозяину сумку, в которой оказалось немного еды, а потом, оглядевшись вокруг, выбрал одну из маленьких, куда не смог бы пролезть человек, пещер и глубоко засунул в нее сверток с одеждой путешественников.
Инь так старался, что умудрился протиснуться в узкую щель почти целиком. Наконец он появился, отряхиваясь от пыли.
– У тебя достаточно денег? – спросил Стэнтон Вэр.
– Вполне, сэр, – ответил верный слуга, – а ваши денежки вам и самому еще пригодятся!
Инь, регулярно помогавший хозяину одеваться и раздеваться, знал, что тот не снимает широкого пояса, плотно набитого китайскими деньгами.
– Ну же, поспешите, досточтимый сэр, – снова поторопил Инь, – а я не спеша вернусь к экипажу и скажу слугам, что вы вчера выпили лишку, дурно себя чувствуете и решили часок поспать.
– Спасибо, Инь, и будь осторожен, – проговорил на прощание Стэнтон Вэр и взял Цзывану за руку.
– Нам предстоит тяжелое горное восхождение, – спокойно пояснил он.
И двое, не оглядываясь, отправились в дальний трудный путь.
Глава 5
– Как твои ноги, очень болят? – участливо спросил Стэнтон Вэр.
Цзывана с улыбкой взглянула на него:
– Да, мне приходилось ходить и в более удобной обуви.
– А я прошел в таких сандалиях много-много миль, так что мои ноги уже привыкли. Но я волнуюсь за тебя.
– Существуют и более серьезные причины для волнения, – улыбнулась девушка.
Стэнтон Вэр знал, что она права, но сейчас, когда они вдвоем сидели на поросших мхом, нагретых солнцем камнях, а далеко внизу бурлила узкая, кристально чистая речка, трудно было представить себе, что им угрожает смертельная опасность.
Они долго взбирались все выше и выше по горному склону, пока не оказались недалеко от вершины. Вокруг все еще стояли горные сосны.
Стало очень жарко. Стэнтон Вэр не сомневался, что сам он способен выдержать какие угодно трудности, но за свою хрупкую спутницу он уже начал всерьез опасаться. Поэтому и предложил сделать привал и подкрепиться теми припасами, которыми снабдил их заботливый Инь.
Девушка не жаловалась, но майор и сам понимал, что такой подъем способен выдержать не каждый мужчина. Чего стоили одни эти ужасные сандалии! Кожаный ремешок между пальцами наверняка давно уже стер до крови нежную, непривычную к грубой обуви кожу.
Но сейчас можно было отдохнуть, а благодаря Иню и подкрепиться едой, прихваченной из дворцовой кухни.
Стэнтон Вэр понимал, что еще не скоро им доведется вновь отведать таких вкусных блюд.
Он с благодарностью обнаружил в большой сумке бритву и клей, с помощью которого они изменяли форму глаз.
– Что мы будем делать дальше? – спросила девушка.
– Мне кажется, надо идти вдоль горного хребта на юг. Ведь люди принца будут ждать нас на севере.
Девушка кивнула, соглашаясь, а потом, взглянув вниз на бурлящую речку, проговорила:
– Ночью будет холодно. Река, конечно, берет начало в снегах на горных вершинах.
– Мы найдем, где спрятаться, – успокоил ее Стэнтон Вэр.
Но хотя он ни за что не позволил бы своей спутнице догадаться об этом, молодой человек всерьез волновался. Он лучше ее знал, что значит остаться ночью на голой горной вершине, где над головой еще лежит снег, а холодный ветер обдувает со всех сторон. Редкие на такой высоте сосны уже не могли защитить от его порывов.
Стэнтон Вэр собрал остатки еды и аккуратно сложил их в сумку, стараясь не оставить следов.
Но не успели путники подняться на ноги, как услышали вдалеке голоса. Они тревожно переглянулись, вскочили и вновь начали карабкаться вверх по каменистому склону.
Может быть, от усталости, а может, от волнения, но Стэнтону Вэру этот переход показался еще труднее, чем предыдущий.
Теперь им приходилось перелезать с одного огромного камня на другой, а впереди громоздились все новые обломки скал.
Странный, необычной красоты пейзаж окружал их, но молодые люди даже не смотрели по сторонам, стремясь к одному: как можно дальше уйти от преследователей.
Стволы высоких сосен напоминали колонны из черненого серебра, их ветки, покрытые весенними светло-зелеными молодыми побегами, темнели на фоне неба словно прорисованные тушью.
Река осталась далеко позади, в воздухе повисла торжественная тишина.
Но далеко внизу раздавались едва слышные голоса. Стэнтону Вэру казалось, что они неуклонно приближаются. Ему чудилось даже, что он слышит, как преследователи палками бьют по подлеску.
«На нас открыли охоту, как на диких зверей», – с горечью думал майор.
Они карабкались по камням все выше уже больше двух часов. Но обоих не покидало ощущение, что оторваться от преследователей им не удается. Стэнтон Вэр решил, что пора искать укрытие, хотя на такой высоте уже трудно было найти подходящую пещеру.
Неожиданно среди огромных сосен перед ними вырос небольшой храм.
На мгновение путники остолбенели от неожиданности: им показалось, что это мираж, игра воображения. Но, внимательно приглядевшись, оба убедились, что это действительно очень древний храм, возможно, давно покинутый и пустующий.
Подойдя ближе, они увидели каменную лестницу, ступени которой вели к внутреннему дворику. А из него еще один пролет подходил непосредственно к дверям храма.
По периметру внутреннего дворика, словно колонны, стаяли те же могучие древние горные сосны.
Стэнтон Вэр, хорошо знакомый с принципами китайской архитектуры, знал, что за первым храмом обнаружится еще не один внутренний двор, в каждом из которых находится строение, отделенное от остальных.
Когда-то десятки монахов жили, работали и молились в этом удивительном храме почти под самым небом. А сейчас неумолимая трава кое-где уже пробивалась между камнями, которыми были вымощены внутренние дворики. Казалось несомненным, что в великолепном храме единственными его обитателями окажутся летучие мыши, свисающие с резных стропил.
Но путники надеялись найти в этом просторном, вольно разбросанном по горам строении укромное место, способное скрыть их от преследователей. Они стремительно бросились вверх по лестнице, забыв об усталости.
Молодые люди быстро прошли через дворик, шлепая сандалиями по каменному полу, и так же быстро взбежали по второй лестнице. Оказалось, что храм еще больше, чем казался сначала.
Его венчала черепичная крыша с загнутыми вверх краями и обычными для китайской архитектуры выступами по углам, призванными отгонять злых духов.
Двери, когда-то окрашенные в яркие цвета, выцвели и потрескались. Они были открыты, и Стэнтон с Цзываной несмело вошли внутрь.
Похожий на огромную горную пещеру, храм оказался почти совершенно темным и пустым. Когда глаза привыкли к темноте, молодые люди разглядели в глубине гигантскую золоченую статую Будды, сидящего в позе лотоса.
Огромные сложенные руки статуи застыли в вечном покое. А вся фигура казалась неким потусторонним видением, возникшим в усталом воображении путников.
Перед статуей на полу стояла медная чаша, в которой лежали дымящиеся палочки, распространявшие вокруг своеобразный терпко-сладковатый запах, Дым от курений поднимался вверх голубыми спиралями.
Цзывана и Стэнтон остановились, пораженные, в полном недоумении, не зная, что им делать дальше. И в этот момент услышали шаги в глубине храма. Кто-то шел к ним, ступая, судя по звуку, босыми ногами.
Стэнтон Вэр догадался, что это священник. Он сделал шаг навстречу, внимательно вглядываясь в лицо пустынника.
В то время в Китае можно было встретить два типа буддистских монахов: глуповатых, умиротворенных служителей культа, вышедших из народа, и тех, что принадлежали к древней аристократической касте ученых монахов, которых отличала глубина мысли и возвышенная созерцательность.
Стэнтон Вэр напряженно вглядывался в темноту, стараясь разглядеть священника, служившего в этом уединенном храме, и моля небеса послать надежду на спасение.
Священник подошел ближе, и молодые люди с радостью заметили на его спокойном лице печать высокой духовности и возвышенной работы мысли.
Одежда его, бедная, сшитая из грубой материи, тем не менее была чиста и аккуратна. Монах смотрел на молодых людей холодным, загадочным китайским взглядом, однако в глубине темных глаз светились внимание и интерес.
Стэнтон Вэр низко поклонился и произнес:
– Мы ищем убежища, ваша святость.
Ни один мускул на неподвижном лице священника не дрогнул. Невозможно было угадать, о чем он думает.
– Я умоляю именем сокровища в лотосе, – продолжал Стэнтон Вэр.
При этом он сделал рукой тайный жест, известный лишь тем, кто обучался в крупнейших буддистских монастырях, где ламы, объединенные в собственное братство, подобное обществу масонов, хранят свои обычаи и обряды в тайне от остального мира.
Несколько мгновений священник недоверчиво и испытующе вглядывался в лица вновь прибывших.
Он еще не успел ничего произнести в ответ, как послышался топот множества ног и громкие, теперь уже совсем близкие голоса. Преследователи, видимо, были в первом дворике.
– Помогите нам, – отчаянно взмолился Стэнтон Вэр.
Священник повернулся и произнес:
– Идемте!
Они последовали за ним в ту таинственную темноту, из которой он сам только что появился. Было так темно, что Стэнтону пришлось взять Цзывану за руку, хотя они не могли идти рядом, так узок был темный проход, которым их вел священник. И внезапно оказалось, что они уже за спиной огромной статуи Будды.
Священник остановился и незаметно нажал какую-то тайную пружину. Перед беглецами открылась узкая щель: это разделился надвое цветок лотоса, на котором восседал Будда.
Жестом священник указал им путь внутрь статуи.
Стэнтону Вэру пришлось согнуться почти вдвое, чтобы проникнуть в убежище. Но внутри оно уходило вверх так же высоко, как сама статуя.
Раздался едва слышный щелчок: это сомкнулась щель. И почти одновременно по каменным ступеням застучали шаги преследователей.
Люди перекликались, с удивлением обсуждая появление в такой глуши буддистского храма. Их шаги уже гулко отдавались во внутреннем дворике.
Стэнтон Вэр, затаив дыхание, невольно спрашивал себя, хватит ли им с Цзываной воздуха. Ведь неизвестно, сколько времени им еще предстоит скрываться в этом удивительном убежище. Но едва глаза немного привыкли к темноте, он обнаружил, что под руками божества просверлены два маленьких отверстия. Расположены они были с таким расчетом, чтобы не только пропускать воздух, но и дать возможность видеть, что происходит в храме.
Потянув Цзывану за руку, Стэнтон Вэр заставил и ее принять положение, которое позволяло и дышать, и наблюдать за происходящим. Они различили чашу с курениями, а рядом с ней – людей принца, ворвавшихся в храм. Их было четверо. Но за ними раздавался топот множества ног. Трудно было определить, сколько еще преследователей взбегают по ступеням.
В руках у них были короткие кривые китайские мечи, которые обычно прятались в широкий пояс поверх одежды.
Люди стояли, растерянно оглядываясь. Торжественная тишина, священный покой, царившие в храме, и сама огромная золотая статуя Будды явно потрясли их воображение, подавляя своим величием.
И вновь из таинственной темной глубины храма перед незваными гостями возник бесстрастный священник.
– Чем могу помочь вам, дети мои? – спокойно спросил он. Голос его был глубок и звучен, а интонации свидетельствовали о том, что обладатель этого голоса практиковался в дыхательной гимнастике, составлявшей часть обучения лам.
– Ваша святость, мы разыскиваем мужчину и женщину, – ответил один из преследователей, который уже немного освоился в обстановке храма, а его священный ужас перед величием Будды слегка рассеялся. Разбойник даже откровенно озирался по сторонам, пытаясь разглядеть во мраке свою жертву.
– Мужчину? – бесстрастно переспросил священник.
– Мандарина, ваша святость.
– Но почему же вы разыскиваете его, вооружившись столь опасным оружием?
– Он украл у нашего хозяина, принца Дуаня, сокровище!
– Неужели? – холодно усомнился отшельник. – А зачем ему было приходить с краденым сокровищем именно сюда?
– Его жизнь висит на волоске: он должен поплатиться и за воровство, и за то, что нарушил священные законы гостеприимства, – с напором заявил слуга принца.
– А что это за женщина?
– Она всего лишь маленькая наложница. Просто мы должны вернуть ее во дворец принца.
– Как вы могли предположить, что такие люди явятся именно сюда, в святой храм властителя Будды?
В сдержанном, но строгом тоне, которым священник задавал свои сухие вопросы, таилось нечто, что сбивало с толку людей, которые в глубине души сознавали, что, возможно, участвуют в совершении преступления. Глаза главного из бандитов опасливо забегали, а сам он, казалось, смутился.
– Мы бежали за ними по лесу, ваша святость. Они не могли уйти далеко отсюда.
Священник молчал, и вмешался второй из преследователей:
– Так вы не видели мандарина, ваша святость?
– Нет, я не видел мандарина, – сухо ответил священник, отнюдь не отступая от правды.
– Но они могли где-нибудь спрятаться, пока вы были поглощены молитвой.
– Ну так поищите их, дети мои, если таково ваше желание, – спокойно предложил священник. – Единственное, о чем я вас попрошу, так это спрятать свои мечи. Ведь вы не хуже меня знаете, что властитель Будда запретил нам покушаться на человеческую жизнь.
Со странной покорностью люди принца подчинились. Потом они принялись обыскивать храм. Он был совершенно пуст, если не считать великолепную статую Будды, так что через минуту-другую преследователи отправились обыскивать дворы и хозяйственные строения.
Все это время священник неподвижно стоял перед статуей, словно поведение целой толпы людей не имело к нему ни малейшего отношения. Выражение его лица оставалось совершенно непроницаемым.
Бандиты вернулись разочарованными:
– Никого нет, ваша святость.
Священник лишь склонил голову. Переговариваясь между собой, люди сбежали по ступеням храма и скрылись во мраке леса.
Только когда последний из людей принца покинул храм, напряжение немного отпустило Стэнтона Вэра. Теплая волна мира и покоя омыла его застывшую в страшном сознании смертельной опасности душу. Все это время он внимательно наблюдал за происходящим сквозь маленькое отверстие, сознавая, что, если их обнаружат, ни для него самого, ни для Цзываны уже не останется ни малейшей надежды на избавление.
Но вот наконец с его губ сорвался тихий вздох, и Цзывана бросилась в его объятия.
Стэнтон Вэр обнял ее, ощущая, как дрожит его маленькая, но такая мужественная спутница. Молча он прижимал девушку к себе все крепче и крепче: вожделение прошедшей ночи вернулось снова.
Цзывана подняла лицо, готовая заговорить, но Стэнтон за свою богатую опасностями жизнь хорошо изучил коварство врагов. Он ни на секунду не сомневался, что обнаружить сейчас свое присутствие – значит подписать себе смертный приговор.
Очевидно, так же думал и священник, который вовсе не спешил освободить своих узников.
Не смея произнести ни звука, чтобы предупредить Цзывану, Стэнтон Вэр быстро склонился к ней и прижался губами к губам девушки. И сразу почувствовал, что об этом он тосковал, к этому стремился бесконечно долго тянувшиеся часы предыдущей бессонной ночи.
Девушка от неожиданности оцепенела в его жарких объятиях. Так они стояли довольно долго, не отрываясь друг от друга – мужчина требовательно и настойчиво, девушка – мягко и невинно-податливо. Скоро Стэнтон Вэр ощутил, что напряжение Цзываны спало, руки, трепетавшие возле его груди, расслабились и опустились, а сама она доверчиво прижалась к нему.
Молодой человек еще крепче обнял ее. Что-то изменилось в его душе, так отличался этот поцелуй от всех, которые он дарил и которые вплоть до этой минуты дарили ему.
Он любил Цзывану! Любил, наверное, с первой минуты, когда увидел ее в доме Цзэнь-Вэня. Нечасто случается, что две души, давно принадлежащие друг другу, наконец-то встречаются, чтобы отныне превратиться в единое целое.
Стэнтон Вэр не напрасно прошел суровую школу буддистского монастыря: все, что он там узнал, позволило ему обрести возвышенное понимание и тончайшее восприятие самой действительности и того огромного пространства, которое скрывается за ней.
В этот удивительный момент, в самом святом месте мира, под благословением Будды в его сознании проявилось все, во что он верил. Он желал обладания женщиной, которая давным-давно уже принадлежала ему: ведь они провели вместе уже тысячи жизней.
Темнота отступила, и двое оказались рядом в светящейся прозрачности божественного мира. Они принадлежали этому миру не только благодаря своей нынешней, земной любви, но и той любви и тем жертвам, которые дарили друг другу в прошлых жизнях.
Стэнтон Вэр неожиданно осознал, что счастлив, как ни один другой мужчина на свете. Ведь он обрел то, что непрерывно искал, но не надеялся обрести.
Вокруг влюбленных витал нежнейший аромат лилий, и Цзывана уже больше не дрожала. Он знал, что сейчас ее поглотило то же чудо, которое осенило и его.
Волнение и восторг уступили место человеческой страсти, и губы его все требовательнее и настойчивее завладевали губами девушки. И в этот же момент молодой человек ощутил, что она понимает его чувство и с готовностью отвечает на него.
Время остановилось для счастливых влюбленных, наконец-то обретших друг друга в этой жизни. Сколько они стояли так, слившись воедино, внутри статуи свято охранявшего их покой божества, они не смогли бы сказать никогда.
Наконец Стэнтон Вэр поднял голову и с удивлением осмотрелся: он словно забыл, где находится. Но постепенно ощущение окружающей действительности вернулось, и он понял, что из забытья его вывело какое-то движение священника.
Стэнтон услышал шаги босых ног и спокойный голос:
– Ваши товарищи наверняка уже ушли довольно далеко. Вам лучше без промедления последовать за ними.
Голос звучал холодно и властно. Взглянув в отверстие, Стэнтон Вэр увидел, как из темного угла храма с пристыженными лицами вылезли двое из преследователей.
– Мы просто хотели убедиться, ваша святость, – начал оправдываться один из них, – что те, кого мы разыскиваем, не притаились где-нибудь здесь.
– Вы позорите это святое место! – повысил голос священник. – Прочь отсюда!
Словно в страхе, что он проклянет их, эти двое поспешили покинуть храм. Все китайцы, независимо от принадлежности к той или иной религии, очень боятся проклятия священников и монахов. Слуги принца так спешили, что натыкались один на другого, стараясь как можно быстрее уйти подальше от гнева отшельника.
Стэнтон Вэр искренне обрадовался, что не дал Цзыване возможности заговорить. Но главное, его вновь посетило удивительное чувство их душевной общности.
Девушка даже не пыталась освободиться от его объятий. Только спрятала лицо на его плече, словно сама смущаясь и своих чувств, и их открытого проявления.
За спинами влюбленных щелкнул замок. И в это мгновение Стэнтону Вэру показалось, что небеса благословили их союз, обретенный в тесноте убежища, которое им предоставило чрево статуи божества.
Цзывана медленно и неохотно покинула его объятия и, склонив голову, сквозь узкую щель вышла в темный проход. Стэнтон Вэр неотступно следовал за ней.
– Как мне отблагодарить вас, ваша святость? – обратился он к священнику.
– Пойдемте со мной, – последовал короткий ответ.
Он провел спасенных им людей через внутренний двор позади храма, собираясь оказать им великую честь, позволить войти в свое скромное, даже убогое жилище.
Оно состояло всего лишь из одной комнаты, в которой стояли стол, стул и небольшая печка.
Дальний конец комнаты занимала огромная кровать. На ней в случае необходимости могла бы устроиться на ночь дюжина монахов или странников.
Священник плотно закрыл дверь, и впервые на его губах показалась слабая улыбка.
– Сын мой, – проговорил он, обращаясь к своему гостю, – что-то не похоже, что у тебя в кармане спрятано бесценное сокровище.
– Вот то сокровище, за которым гнались эти люди, – негромко ответил Стэнтон Вэр, показывая на Цзывану. Девушка, едва лишь почувствовала внимание святого отца, опустилась перед ним на колени и коснулась лбом пола.
– Поднимись, дитя мое, – протянул ей руку священник, – опасность миновала. Вы совершили очень трудное восхождение, так что наверняка страдаете от жажды.
– Вы правы, ваша святость, но зато у нас есть с собой немного хорошей еды, и мы были бы признательны, если бы вы, святой отец, согласились разделить с нами трапезу.
– А вы отведаете моего нехитрого угощения, – согласился священник.
Они сели за стол. Ужин их состоял из тех экзотических кушаний, которые Инь прихватил из дворца принца, а также овощного супа и риса, которые, вероятно, принесла одна из немногих верных прихожанок этого удивительного, затерянного в горах храма.
В столь удаленном месте не могло жить много людей. Но майор знал, что многие из китайцев готовы пройти много миль, чтобы помолиться именно в том храме, в святость и особую силу которого верили.
Священник не задавал никаких вопросов, и Стэнтон Вэр был благодарен ему за подобную сдержанность. Она избавляла его от необходимости измышлять какие бы то ни было объяснения.
Сидя за столом, молодой человек не мог отвести взгляд от своей прекрасной спутницы.
Девушка сняла широкополую соломенную шляпу, развязала платок, и свет замерцал в густых и длинных черных волосах. Казалось, что в простой одежде она выглядит еще прекраснее, чем в роскошных нарядах. От всего ее существа исходил свет, и это было сияние того чувства, которое объединило их сердца.
После ужина священник убрал со стола и обратился к гостям:
– Я должен отправиться в храм на вечернюю молитву, но приглашаю вас, дети мои, остаться у меня на ночь. Эти люди продолжат поиски: ведь они побоятся возвращаться к своему хозяину без добычи.
– Нам не хотелось бы заставлять вас рисковать из-за нас, святой отец, – возразил Стэнтон Вэр, – но мы чрезвычайно признательны вам за гостеприимство: ведь ночью будет очень холодно.
– Да, ночи у нас в горах очень холодные, поэтому советую вам разжечь под кроватью огонь. По вечерам я хозяйничаю сам, но утром ко мне приходят добрые люди, чтобы помочь по хозяйству.
Улыбнувшись на прощание, священник вышел, плотно прикрыв за собою дверь.
Цзывана подбежала к майору и прижалась лицом к его плечу.
– Господи! – воскликнула она. – Как же мне было страшно! Как страшно!
– А как ты чувствуешь себя теперь, когда опасность наконец миновала?
– Сейчас я очень счастлива, – прошептала девушка в ответ, – счастлива настолько, что даже и представить себе не могу, что все это могло со мной случиться.
Стэнтон Вэр взял любимую за подбородок, нежно поднял ее голову и заглянул в глаза.
– Это правда, что ты меня любишь? – серьезно спросил он. – Я до сих пор не могу поверить, что это правда.
– Люблю тебя, – прошептала девушка, впервые, сама того не замечая, назвав своего повелителя на «ты». – Просто я этого не знала до тех самых пор, пока… пока ты не поцеловал меня.
– А я прошлой ночью понял, что влюблен в тебя, – признался Стэнтон Вэр. – Если бы ты только знала, каким мучением оказалось лежать всю ночь рядом, не смея даже дотронуться до тебя. Я решил подождать и не говорить ничего, что могло бы тебя испугать, пока не удостоверюсь, что и ты меня любишь.
Он улыбнулся и добавил:
– А поцеловал я тебя, моя радость, чтобы не дать тебе заговорить. Ведь этим ты выдала бы нас людям принца.
– Да, глупо, конечно, но я и не подумала, что они могут попытаться нас обмануть, – с раскаяньем призналась девушка.
– Я очень рад, что все обошлось, – ответил Стэнтон Вэр.
Цзывана опустила глаза и едва слышно прошептала:
