Текст книги "Влюбленный дьявол"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава 7
Лариса с Жан-Пьером шагнули на первую ступеньку лестницы, собираясь спуститься, как вдруг внизу, в зале, появился граф Рауль. Девушку охватило волнение. За окнами стоял солнечный день. Лариса решила пойти погулять с ребенком и взять с собой Макса. За завтраком она очень торопилась, честно говоря, потому, что ей страшно хотелось видеть графа Рауля.
Вчера она оставила лошадь на конюшне на попечение Леона и прокралась в дом. Она думала, что все уже спят. У себя в комнате обнаружила задремавшую в кресле няню. Лариса тихонько прошептала ее имя, и пожилая женщина сразу же проснулась.
– Все в порядке! – сказала Лариса успокоительно. – Я успела вовремя, он еще не откупорил вино.
Няня прослезилась. Лариса поняла, как сильно та переживала все это время.
– Я постоянно думала о вас, мадемуазель. Мне не следовало просить вас, но доверить это больше было некому.
– Он сказал, что хотел выпить стаканчик вина перед сном. Что было бы, не успей я его предупредить?
– Le Bon Dieu! Как он милостив к нам! – воскликнула няня надтреснутым голосом. – Он услышал мои молитвы, а я молилась и за вас, и за моего мальчика.
– С нами обоими все хорошо!
Ларису мучил вопрос о том, надолго ли граф Рауль пребудет теперь в безопасности. Но девушка чувствовала себя очень усталой, и, кроме того, она решила не тревожить пожилую женщину подобными вопросами. Няня помогла ей снять платье. Лариса легла и моментально уснула от переутомления. Утром она открыла глаза с тяжелым чувством сознания того, что граф Рауль по-прежнему в опасности. Воспоминания об объятиях и поцелуях графа, его признания в любви безраздельно занимали ее. Но старый граф кружил над ними, как коршун над своей жертвой. Она спускалась с Жан-Пьером по лестнице, стараясь догадаться, виделся ли граф Рауль с отцом за завтраком и о чем они говорили. Когда она с Жан-Пьером была уже на середине марша, сзади раздался голос, заставивший ее вздрогнуть:
– Доброе утро, Рауль! Я слышал, ты приехал вчера поздно вечером.
Сзади за ними шел старый граф. Это означало, что он завтракал у себя в спальне и не виделся еще с сыном.
– Доброе утро, отец! Я ждал тебя.
– Да, мне доложили.
Все трое ступили на мраморный пол зала.
– Мне хотелось бы поговорить с тобой, отец, – серьезным тоном произнес граф Рауль.
– Я очень рад буду выслушать тебя. Но прежде мне хотелось бы попросить об одной важной и неотложной услуге.
– О чем же?
– Мне сказали, что лиса утащила еще двух ягнят. За неделю мы уже потеряли пятерых! Так не может продолжаться дальше!
– Конечно, не может! – сказал граф Рауль. – Надеюсь, Гастон что-нибудь предпринял?
– К сожалению, Гастон повредил руку, а ты знаешь, что он здесь единственный человек, которому я могу доверить ружье. И я хочу, Рауль, чтобы ты застрелил лису, пока она не натворила еще чего-нибудь. Пастух считает, что это самка, у которой есть детеныши. Значит, ее надо искать в песчаном карьере за лесом – лисы там каждый год устраивают логовища.
– Да, я это знаю, – ответил граф Рауль. – Непонятно, куда Гастон смотрел раньше.
– Да он просто растяпа, а лисы наносят нам урон. Они не только воруют ягнят, но и пугают овцематок.
– Я все сделаю, отец, – пообещал граф Рауль.
– Очень хотелось бы. Если ты не пойдешь, то я займусь этим сам.
– Нет, отец, туда слишком далеко идти, тебе будет тяжело.
– Я попросил Бернарда приготовить тебе ружье. Вот оно, здесь на скамье.
Граф Рауль отправился на другой конец зала, взял ружье и перекинул патронташ через плечо.
– У меня это не займет много времени, отец. Мы поговорим, когда я вернусь.
– Я буду ждать тебя.
Граф Рауль двинулся к двери. Ларисе показалось, что когда граф Рауль проходил мимо, взгляд его задержался на ее лице. Она видела выражение его глаз, и ей показалось, что он словно прикоснулся к ней.
Граф Рауль ушел. Старый граф обратился к Жан-Пьеру.
– Что ты собираешься делать сегодня? – спросил он нежным голосом, которым всегда говорил с внуком.
Тот играл с Максом и ничего не ответил. Лариса сказала:
– Мы идем на прогулку, мосье.
После минутного колебания старый граф проговорил:
– Лучше бы вы сегодня не делали этого. Мой сын собирается стрелять, к тому же Бернард расставляет ружейные самострелы. Вам лучше остаться дома. А после полудня мы с Жан-Пьером поедем кататься.
– Ему это очень понравится, мосье.
– Обговорим дальнейшие планы за ленчем, – сказал граф и, погладив внука по голове, направился в гостиную.
– Возьмем Макса на прогулку? – спросил Жан-Пьер.
– Мы не пойдем гулять сейчас. Дедушка хочет, чтобы мы побыли дома.
– А Макс хочет гулять! – упрямо сказал Жан-Пьер.
Лариса выглянула наружу через дверной проем. Во дворе светило солнце. Ей и самой не хотелось сидеть дома в такую погоду. Внезапно ее осенила мысль.
– Послушай, Жан-Пьер. Знаешь что мы сделаем? Пойдем заберемся на крышу. Ты мне никогда не показывал, какой вид открывается оттуда. Наверное, видно все те места, по которым мы гуляли, и в парке, и в лесу. Пойдем, ты их мне покажешь.
Мальчик с восторгом повел гувернантку на самый верх. Они поднялись по винтовой лестнице, устроенной внутри одной из башенок, и вышли на ровную площадку на крыше дома, расположенную чуть правее купола. По краю шло надежное металлическое ограждение, поэтому можно было не опасаться случайного падения. Няня не раз предлагала Ларисе подняться сюда, чтобы осмотреть окрестности. Вид действительно открывался впечатляющий: все было видно как на ладони. Лариса посмотрела в сторону храма Венеры, расположенного за регулярным парком, и увидела статую Афродиты, под которой они сидели с графом Раулем. Затем она посмотрела на широкую дорогу, ведущую в Париж, и вспомнила, как она вчера мчалась верхом на лошади по полям и парку в поисках этой дороги. Лариса не могла удержаться от того, чтобы не поискать глазами тропинку, по которой на покрытый лесом холм должен подниматься граф Рауль. Она отчетливо различила его фигуру.
Вот он миновал огороженный забором регулярный парк, вот пересек лужайку, где в загоне паслись овцы. В одном месте изгородь подходила совсем близко к сосняку. Лариса подумала, что оттуда, вероятнее всего, и приходит лиса. Граф Рауль взбирался прямо по лесной тропе на вершину холма.
Внезапно она обернулась на какой-то странный звук. Жан-Пьеру надоело рассматривать округу, и он решил поиграть с собакой. Он схватил щенка за шею и сжал руки. Очевидно, это причинило животному боль, и Макс отчаянно забился, пытаясь высвободиться.
– Жан-Пьер! Прекрати немедленно! – закричала на него Лариса. – Я уже говорила, что когда ты берешь собаку за горло, то делаешь ей больно.
Мальчик неохотно, как показалось Ларисе, выпустил щенка. В глазах Жан-Пьера стояло нехорошее выражение. Вот уже во второй раз она застает его за попыткой задушить Макса. С тяжелым чувством Лариса подумала о неизбежном, но нужном разговоре со старым графом о его внуке. Просто необходимо, чтобы ребенка посмотрел врач! Она никак не могла отогнать от себя воспоминание о деревенском сумасшедшем в Редмарли, задушившем трехгодовалую девочку.
Максу не было причинено никакого вреда, и он снова радостно играл со своим маленьким хозяином, помахивая при этом хвостом. Но Лариса никак не могла забыть выражения глаз Жан-Пьера, «Может быть, я преувеличиваю, – думала она. – Может быть, это обыкновенная детская шалость?» Тем не менее, нужно поговорить с кем-нибудь о Жан-Пьере. Невозможно было и дальше делать вид, будто бы он нормален.
Одолеваемая тяжелыми мыслями, она взглянула в сторону холма. Лариса захотела увидеть графа Рауля, в надежде почувствовать себя увереннее. Но графа не было видно, зато на лужайке, где паслись овцы, появилась еще одна фигура. Это был мужчина, почти наверняка можно было сказать, что Бернард. Последний не интересовал Ларису. Она еще раз поискала взглядом графа и вдруг заметила, что Бернард пересек лужайку, перегнулся через изгородь, взял ягненка и, отнеся его поближе к деревьям, опустил на землю. Внезапно Бернард исчез! Лариса удивилась, но потом поняла, что тот мог спуститься в яму и скрыться из виду. Лариса думала о графе и только из любопытства не спускала глаз со слуги. Тот появился снова, положил какой-то темный предмет в траву и тщательно замаскировал его. И тут она поняла! Это же ружейный самострел, о котором предупреждал старый граф!
Лариса знала об этих приспособлениях, хотя никогда их не видела вблизи. Наверное, они есть и в Англии, но чаще самострелы используются за границей как средство охраны детей от диких животных. Было видно, что Бернард закончил работу. Он повернулся и заспешил в парк, у входной калитки он остановился и обернулся назад. Но посмотрел не на самострел, а на тропу, по которой должен был идти граф Рауль. Затем он закрыл за собой калитку и побежал к дому. Ларисе показалась странной такая спешка. Может быть, его позвал хозяин? Внезапно ее осенило: Бернард поставил самострел не на лисицу, а на графа Рауля!
Лисица бы никогда не пошла по человеческой тропе на открытом месте, расположенном на большом расстоянии от деревьев. А граф Рауль будет по ней возвращаться. Там он услышит жалобное блеяние ягненка и пойдет посмотреть, что случилось. Лариса была уверена, что ружье установлено не на уровне роста лисы, а на уровне человеческого сердца. Страшная догадка о коварном замысле старого графа потрясла девушку. Она стояла, облокотившись о перила, чувствуя себя беспомощной, не в силах сообразить, что же теперь делать.
Она должна предупредить графа Рауля. Она должна еще раз спасти его.
– Пойдем-ка, Жан-Пьер, – сказала она твердо. – Пойдем-ка поищем твоего отца.
– Возьмем с собой Макса, чтобы он побегал?
– Да, конечно возьмем.
Можно было отвести ребенка с собакой в классную. Но это вызвало бы вопросы. Как она может бросить воспитанника, оставленного на ее попечение, а сама отправиться в лес? Нет, она возьмет его с собой. А если старый граф спросит, почему она ослушалась, то придется выдумать какой-нибудь предлог. Сейчас важно только одно – спасти графа Рауля. И они с Жан-Пьером заспешили вниз по черной лестнице, расположенной в крыле замка, которое было ближе всего к дорожке в парк. Дверь внизу оказалась незапертой, они побежали к калитке, за которой начиналась лужайка. Путь занял больше времени, чем предполагала Лариса. Когда они достигли калитки, оба едва переводили дыхание. Лариса распахнула калитку и услышала блеяние ягненка, зовущего мать.
– Пойдем, Жан-Пьер, разыщем твоего папу.
Ягненок блеял, как показалось Ларисе, невероятно жалобно. Жан-Пьер не обратил на это никакого внимания. Они прошли вдоль лужайки и оказались в лесу. Лариса внимательно вглядывалась вперед. «А станет ли граф Рауль возвращаться этой дорогой? – подумала она. – А вдруг он пойдет другим путем?» Она в нерешительности остановилась. Макс, которому не терпелось побегать, натягивал поводок. Жан-Пьер тянул за руку Ларису:
– Пойдемте, мадемуазель.
Единственное, что оставалось сделать, подумала девушка, – внимательно следить за опушкой в надежде увидеть графа Рауля, выходящего из леса. Лариса стояла, не зная, что предпринять, и внезапно услышала шаги. К ее радости, навстречу им шел граф Рауль.
– Вот он! – воскликнула она веселым голосом. – Вот твой отец, Жан-Пьер!
Ее состояние передалось мальчику, и тот, высвободив руку, радостно побежал к отцу, петляя между деревьев. Граф нес на плече ружье. Увидев Жан-Пьера, он улыбнулся:
– Привет! Что ты здесь делаешь?
Затем он посмотрел на Ларису, и та прочитала радость в его взгляде.
– Мы пришли, чтобы предостеречь вас, – сказала она, подходя ближе.
– Предостеречь меня?
– Там на лужайке самострел, – сказала она не в силах отдышаться. – Его поставил Бернард после того, как вы ушли в лес. Я боялась, что вы можете попасть под огонь: там ягненок, и вы могли подойти посмотреть, что произошло.
– Как вы об этом узнали?
– Старый граф запретил нам покидать дом сегодня утром, потому что расставлены самострелы на лис. Поэтому мы пошли на крышу.
– И увидели, что Бернард ставит самострел после того, как прошел?
Лариса кивнула. Граф помолчал секунду, затем произнес:
– Я, несомненно, подошел бы посмотреть, почему блеет ягненок. Опять я у вас в долгу, Лариса.
В мозгу Ларисы пронесся весь дьявольский замысел хозяина замка, и она вспомнила лицо графа Рауля, произносящего: «Я боюсь!»
– Все будет хорошо! – сказал граф Рауль. – Я поговорю с отцом. У меня такое впечатление, что никакой лисы и не было, и вся эта история – всего лишь уловка, чтобы заставить меня выйти из дому.
– Если бы мы не пошли на крышу, – тихо сказала Лариса, – вы могли бы погибнуть!
В ее голосе было столько чувства, что граф взял ее за руку. Помолчав, он сказал полушепотом:
– Так больше жить нельзя! Невозможно!
Заметив, что девушка взволнована и бледна, он добавил:
– Но в данный момент все прекрасно. Я цел и невредим. Мы вместе вернемся домой.
Лариса взяла Жан-Пьера за руку:
– Пойдем, Жан-Пьер, проводим твоего папу до дому. Мальчик натянул поводок, оторвав Макса от обследования зарослей кустарника.
– Держи собаку покрепче, Жан-Пьер. Может быть, я поведу его?
– Нет, я сам.
Он вновь дернул поводок, сделав это почти грубо, и все трое зашагали по тропе, ведущей в парк.
– Что вы собираетесь сказать отцу? – немного погодя спросила Лариса.
– Не знаю, с чего и начать, – со вздохом ответил граф. – Даже теперь не могу поверить, что все это правда; неужели он ненавидит меня до такой степени, что готов на все, лишь бы от меня избавиться.
– Бернард тоже замешан.
Особенно отвратительным в этой истории было то, что старый граф, забыв о собственном достоинстве, знатности и величии, выбрал себе в подельники для убийства сына какого-то слугу. Бернард отравил вино, Бернард поставил самострел. Лариса не могла отделаться от мысли, что старый граф заплатил подручному. Если бы задуманное удалось и граф Рауль погиб, Бернард получил бы возможность шантажировать хозяина до самой смерти. Или, может быть, старый граф хотел впоследствии устранить опасного свидетеля. Это напоминало кошмарный сон, хотелось проснуться и стряхнуть с себя наваждение.
Но все происходило наяву. Если бы граф Рауль выпил вчера вечером подаренного отцом вина, то не шел бы сейчас рядом с ней, – к сожалению, это не сон, и не во сне поставили самострел на его пути. Они подошли к месту, где была устроена западня. Лариса отчетливо различала блеяние ягненка. Услышал его и граф, он повернул голову в сторону доносящихся звуков, стараясь определить, где установлено ружье. Он крепко сжал губы, в его глазах девушка увидела боль. «Мысль о том, что отец желает его смерти, причиняет ему страдание. Может быть, старый граф – скверный отец, но он отец, родная кровь», – подумала Лариса. Чувство принадлежности к знатному роду, очевидно, всегда служило графу Раулю источником уверенности и безопасности, такой же поворот событий, который имел место в последние несколько дней, способен был любого привести в отчаяние.
Особенно такого ранимого, как граф Рауль. Это не укладывалось в голове: несмотря на свою репутацию, ужасающую и шокирующую общественное мнение, он был одним из самых душевно беззащитных людей, которых Лариса когда-либо встречала. Ко всему прочему он был очень чувствителен и обидчив, хотя многие стали бы отрицать это.
Впереди показалась калитка, ведущая в сад. Внезапно из кустов выскочил маленький кролик и со всех ног бросился через лужайку в лес. Макс залился лаем и бросился следом, выдернув поводок из рук Жан-Пьера.
– Стой, Макс! Стой! – закричал мальчик и кинулся вслед за собакой.
Все произошло так быстро, что Лариса не успела ничего понять. Макс гнался за кроликом, сзади бежал Жан-Пьер.
– Самострел! Самострел! – закричала девушка и ринулась догонять ребенка. Когда шедший впереди граф обернулся и понял, что происходит, то тоже поспешил на помощь. Ружье мешало ему бежать, а Жан-Пьер был уже достаточно далеко. Лариса неслась со всех ног вне себя от волнения.
Внезапно раздался выстрел. Он оглушил ее, больно отозвавшись в ушах. Лариса увидела, что Жан-Пьер упал. Она хотела подбежать к ребенку, но ее опередил граф. Он склонился над сыном, а когда Лариса хотела приблизиться, встал и повернулся к ней.
– Не смотрите! – резко сказал он, как бы отдавая команду. – Идите в замок, зовите на помощь.
Сперва она пыталась не послушаться, но граф обнял ее за плечи и развернул в противоположную сторону, чтобы Лариса не могла увидеть Жан-Пьера:
– Делайте, как я сказал! Пусть двое лакеев придут сюда немедленно!
Она не в состоянии была говорить, только судорожно ловила ртом воздух. Исполняя распоряжение графа, она бросилась бегом к калитке. Миновав ее, девушка бежала до самых дверей замка. Рыдания толчками вырывались из ее груди. Она шла по прохладному коридору, не зная точно, куда нужно идти. Вдруг впереди она различила мрачное и зловещее лицо Бернарда. От волнения она с трудом узнала его.
– В чем дело, мадемуазель? – осведомился тот.
– Сейчас же спешите на помощь… возьмите кого-нибудь с собой… Самострел…
– Кто-нибудь ранен?
– Le petit Monsieur! Жан-Пьер!
– Мосье Жан-Пьер? – переспросил он скрипучим, неприятным голосом.
– Найдите кого-нибудь и немедленно отправляйтесь к графу Раулю! – повторила она.
Лариса оперлась о стену, стараясь справиться с удушьем. Бернард повернулся на каблуках и пошел обратно. Лариса была не в состоянии двигаться. Она стояла, прислонившись к стене, испытывая слабость во всем теле и пытаясь собраться, сообразить, что же произошло. Она поняла, что Жан-Пьер мертв. Он убит из самострела, поставленного на его отца. Мимо бежали двое лакеев. Заметив ее, они остановились.
– Нам сказали, произошел несчастный случай, мадемуазель. Где это? Куда нам идти?
– На лужайке, за парком, – выдохнула она. – Спешите, там граф Рауль. Он вам скажет, что нужно делать.
Лакеи скрылись за дверью. Лариса медленно, словно старуха, едва держащаяся на ногах, поплелась к лестнице. Опираясь на перила, она вскарабкалась на второй этаж, передохнув, отправилась дальше. Она хотела найти няню и рассказать ей о происшедшем. Та должна приготовиться к тому, что граф с лакеями принесут тело ребенка. Няня сидела в классной и штопала маленькие белые носки Жан-Пьера. Увидев выражение лица Ларисы, она встала:
– Что случилось?
– Он… умер! – прошептала девушка.
Заметив, как изменилось нянино лицо, быстро добавила:
– Нет, не граф Рауль… Жан-Пьер!
– Жан-Пьер? – воскликнула недоверчиво няня.
– Он попал под огонь самострела, который Бернард поставил на графа Рауля. Я не видела, но знаю: он мертв! – сказала Лариса, закрыв лицо руками и опустившись на стул. – Я не должна была выходить с ним, старый граф запретил мне это, – прошептала она. – Но я должна была спасти графа Рауля.
Няня положила ей руку на плечо. Лариса не открывала лица, стараясь справиться со слабостью и собраться с мыслями. Она почувствовала, что няня вложила ей в руку стакан.
– Выпейте это, мадемуазель, – сказала она тихо. – А я пойду приготовлю вам чай.
Лариса подняла голову, и слезы брызнули из ее глаз.
– Как это ужасно! Как дико! Как бессмысленно!
Няня ничего не ответила, но, как ни странно, не заплакала. Она кипятила чай на каминной решетке. Несмотря на теплую погоду, в камине пылал огонь.
– Старый граф хотел убить графа Рауля, – сказала Лариса как бы сама себе.
– Я была уверена, что он не остановится после того, как вы вчера спасли молодого графа. Он не в своем уме! Мы должны ясно понять это: он сумасшедший!
– Как мы ему скажем, что Жан-Пьер… умер?
– Кто об этом знает?
– Я повстречала в коридоре Бернарда. Он надеялся, что его самострел убьет графа Рауля.
– Вы ему сказали, что Жан-Пьер убит?
– Я попросила его пойти и помочь графу Раулю. Он послал двоих лакеев.
– Бернард сам расскажет своему хозяину о том, что случилось. Вам не нужно являться к нему с этой новостью.
– Как он переживет это? Он так любил… внука.
– Но ненавидел сына, – сурово сказала няня.
– Это я виновата. Если бы я его не взяла с собой, он был бы жив. Старый граф ведь приказал нам не покидать пределов замка.
– Это был несчастный случай?
– Макс погнался за кроликом, а Жан-Пьер побежал за собакой. Вряд ли что-нибудь случилось бы с Максом, но ребенок выбежал прямо на выстрел.
Лариса всхлипнула. Ей было тяжело говорить. Даже сейчас она еще как следует не осознала ужас случившегося. Все произошло так быстро. Вот они шли все вместе, и мальчик держал ее за руку. В следующую минуту они с графом бежали через лужайку, тщетно пытаясь догнать Жан-Пьера и спасти его от дьявольского орудия убийства, установленного Бернардом. И как только мог старый граф задумать столь жестокое дело? Лариса беспрестанно терзалась этим вопросом. Если бы погиб граф Рауль, то невозможно было бы доказать, что это не несчастный случай. Здесь все было продумано: и дорога, по которой следовало направить графа Рауля, и ее, Ларису, не забыли предупредить, чтобы они с Жан-Пьером не ходили в парк!
И кто потом посмел бы сказать, что граф не предупредил своего сына о расставленных самострелах? Никто бы не усомнился в словах старого графа. Тело графа Рауля принесли бы в замок, и Жан-Пьер сделался бы наследником Вальмона, как того хотел его дед!
В этой трагедии совершенно очевидно чувствовалась рука Судьбы: старый граф в стремлении совершить убийство невинного человека убил того, кого любил более всех на свете.
Лариса думала о ребенке. Он, конечно, был умственно отсталым, признаки заболевания проявлялись все очевиднее и очевиднее, хотя Лариса с трудом признавалась в этом самой себе. Но она бы никогда не пожелала мальчику смерти. Так или иначе, она его очень любила. Только когда Лариса задумывалась над его будущим, ей становилось тревожно и даже страшно.
Няня поставила перед ней чашку горячего крепкого чая. Девушка выпила его, зная, что тем самым доставит удовольствие пожилой женщине. Напиток придал ей бодрости, слабость исчезла. Лариса вытерла слезы. Надо быть мудрой. Нужно думать не о себе, а о графе Рауле. Что же он теперь скажет отцу? Что тот два раза пытался убить сына, но убил внука? Ей хотелось помочь молодому графу, но она не знала как.
– Что там творится в доме? – тихо спросила она.
– Сейчас пойду и узнаю. Оставайтесь здесь, мадемуазель. Вы все равно ничего уже не измените. Я помогу им, если будет нужно.
– Наверное, мне нужно идти с вами?
В ответ няня только покачала головой:
– Нет. Граф Рауль был бы против этого, я уверена! Оставайтесь здесь! – С этими словами она вышла из детской, закрыв за собой дверь.
Лариса осталась сидеть за столом. Она положила раскалывающуюся от боли голову на руки. Няня была права в том, что граф Рауль не хотел бы делать ее свидетельницей неприятного зрелища. Он не хотел, чтобы девушка видела своего воспитанника, маленького Жан-Пьера, мертвым. Он хотел защитить ее от всего уродливого и грубого, но в то же время это свидетельствовало о том, что он не воспринимает ее в качестве близкого человека, как всех остальных членов семьи. Она чужая. А вот няня – своя, она всю жизнь прожила здесь, и ей позволено разделить общее горе. Сидеть в неведении было сущей пыткой.
Должно быть, они уже принесли тело Жан-Пьера домой. Наверное, мальчика отнесут в его спальню. Ей хотелось, чтобы няня посидела с ней. А может быть, найти мадам Савини и рассказать ей о случившемся?
Впрочем, ей не хочется ни с кем говорить. Будет слишком много вопросов, на которые она, оправдываясь, должна отвечать. Лариса не могла сидеть, она встала и прошлась по комнате. Из-за пылавшего камина было жарко. Лариса распахнула окно. Из окон детской видны парки, раскинувшиеся к юго-востоку от замка. Окрестности пустынны, спокойны, зелены. Трудно поверить в то, что здесь только что разыгралась трагедия.
«Сейчас они его принесут», – думала она.
Что же происходит? Почему никто не пришел к ней? Она почувствовала, что больше не в силах выносить эту молчаливую безвестность. Ей было страшно, что граф Рауль станет обвинять ее в случившемся. Почему она не смогла удержать ребенка? Можно ведь было держать его крепче. Ей и в голову не приходило, что он внезапно вырвется. И все из-за злосчастного кролика, выпрыгнувшего из кустов. Такая, казалось бы, мелочь! Все это могло произойти в любой момент и не вызвать трагических последствий. Гибель Жан-Пьера не укладывалась в сознании.
– Я не вынесу этого! Не вынесу! – вслух, не обращаясь ни к кому, сказала Лариса и двинулась к двери.
Она сейчас спустится вниз и обнаружит, что Жан-Пьер каким-то чудом жив. В этот момент дверь открылась, на пороге стояла няня.
– Где он? Куда они его отнесли? Он в самом деле… мертв?
– Жан-Пьер умер, – тихо ответила няня. – А старый граф застрелился!
