Текст книги "Нежный взгляд"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Граф позаботился, чтобы могилы Фелиции и мадам Граваль содержались в порядке. Он распорядился, чтобы туда каждый день приносили свежие цветы. Потом они с Джасиной попрощались с отцом Ламонтом.
Граф не стал рассказывать старому священнику, что Лизетта, судя по всему, явилась в замок Рувен под именем Фелиции Делиль. Он счел, что у отца Ламонта и без того хватает забот.
Хьюго впал в задумчивость. Он шагал быстро, и Джасине приходилось спешить, чтобы не отстать от него.
На площади была открыта таверна. Граф взял Джасину под руку и повел ко входу. За дверью их встретила густая смесь аппетитных запахов. Граф усадил Джасину за столик у крошечного решетчатого окна, заказал ей горячего молока, а себе бренди. Потом достал письмо Фелиции, которое передал ему священник. Хьюго вручил его девушке, та вопросительно на него посмотрела.
– Прочтите, – сказал он. Выражение его глаз было непроницаемым.
Джасина увидела дату письма: 24 марта 1857 года. За день до схода лавины.
«Дорогой Хьюго! – прочла она. – Я понимала, что ты просто чтишь память деда и брата, намереваясь жениться на мне, и с готовностью шла тебе навстречу. Мне казалось, что ты сможешь заменить моего любимого Криспиана и что со временем я забуду его. Теперь, когда я совершенно оправилась от болезни и оказалась в этом тихом уголке, у меня появилось время все обдумать. Я пришла к мысли, что не смогу стать тебе хорошей женой. Я не верю, что смогу быть счастливой далеко от этого края. В конце концов, это страна, где мы с Криспианом встретились. Среди этих гор мы полюбили друг друга, и среди этих гор я теперь нашла некое подобие душевного спокойствия. Я хочу остаться здесь и попробовать силы в учительской профессии под руководством моей доброй подруги мадам Граваль.
Этим письмом я освобождаю тебя от каких-либо обязательств, которыми ты связан со мной.
Твоя любящая подруга Фелиция Делиль».
Джасина медленно подняла взгляд от страницы.
– Прочли? – сухо спросил граф.
– Д-да, милорд. И я не могу не думать, что… Фелиция теперь нашла мир и покой… погребенная среди своих любимых гор.
Граф кивнул.
– Будем надеяться, что так и есть.
Он взял у девушки письмо и положил его обратно в карман жилета. Какое-то время они сидели молча. Джасина потупила глаза. Наконец граф заговорил:
– Если бы события развивались своим чередом и это письмо отправили, я вернулся бы в замок Рувен свободным человеком.
– Да, милорд.
– Но пока что я по-прежнему связан.
Джасина подняла глаза и поймала на себе взгляд Хьюго. Девушке показалось, что в этом взгляде кроется нежность, но, если это и было так, ее быстро подавили. На губах графа появилась горькая улыбка.
– Связан, – повторил он, – пока не отдам в руки правосудия эту дьявольскую парочку.
Граф допил бренди и поднялся из-за стола.
– Уже полдень, – сказал он. – Нужно немедленно отправляться в Саврин.
На этот раз граф усадил Джасину позади себя. Его тело защищало девушку от холодного ветра, который поднялся, когда они покинули Ружмон. Пошел легкий снег, и поселок вскоре исчез в белой, мерцающей мгле.
Небо, утром такое ясное и чистое, теперь мрачно нависало над головой. Граф нетерпеливо подгонял лошадь. Он боялся снежной бури, хотя Джасине ничего не говорил.
Каждый в отдельности, они собирали по кусочкам одну и ту же головоломку.
Было ясно, что Лизетта знала о Фелиции все. То, что ей не было известно до лавины, она выяснила после, так как могла свободно читать письма Фелиции, когда та беспомощно лежала в коме. Лизетта знала, что Фелицию ждет блестящий брак с мужчиной, которого она никогда не видела. Она знала также, что старый граф завещал Фелиции щедрую сумму на случай, если муж умрет раньше ее, не оставив наследника. Она даже знала то, о чем не подозревала Фелиция: Хьюго Рувен получил ранение при осаде Дели и ослеп. Письмо с этой вестью пришло в июне, когда Фелиция уже лежала в коме. Позднее эта новость пришлась как нельзя кстати, ведь неизвестно было, насколько подробно мог описать брату свою невесту Криспиан.
Когда Фелиция умерла, Лизетта знала все необходимое, чтобы занять место умершей девушки. Как только она обвенчается с графом, нужно будет всего лишь подстроить мужу «несчастный случай», и она останется с титулом и огромной суммой денег, не говоря уже о фамильных бриллиантах Рувенов и других драгоценностях, которые ей перейдут по наследству.
Джасина вздрогнула. Порыв холодного ветра пронесся над долиной и швырнул в путников вихрь снега.
Теперь Лизетта и Фронар не смогут отпереться. У графа целый поселок свидетелей, которые могут их опознать.
Но что, если граф умрет, не успев публично их разоблачить?
От этой мысли страх сковал девушку, точно ледяная вода. Теперь Джасина жалела, что он не рассказал отцу Ламонту всей истории. Если бы Фронар и Лизетта знали, что их афера уже стала достоянием общественности, они не посмели бы причинить графу вреда. Однако, если граф единственный, кто знает правду, его жизнь теперь в опасности, как никогда.
Джасина ни на секунду не задумалась о собственном положении. Она боялась только за графа.
Хьюго гнал лошадь все быстрее и быстрее. Та низко наклоняла голову навстречу усиливающемуся ветру.
Путники въехали в долину. Джасина щекой прислонилась к спине графа. Тепло, которое она чувствовала сквозь добротное пальто Хьюго, успокаивало ее. Несмотря на нахлынувший страх, Джасина была почти счастлива. Ее тело раскачивалось вместе с телом графа в такт мерному движению лошади.
Когда ветер ненадолго ослабел, в долине стало тихо, будто в ледяной могиле. Тишина нарушалась только тогда, когда лошадь попадала одним из копыт на камень, торчащий из-под снега.
Путники продвигались медленно. Небо словно вдавливало их в землю. Так же внезапно, как прекратился, вновь поднялся ветер. Он с воем вылетал из расщелин, забрасывая путников слепящими грудами снега.
Они въехали из долины в самую гущу снежной бури.
Дорогу в Саврин скрыл под собой снег. Метель кружила над ними с диким воем. Лошадь с трудом сопротивлялась мощи, которая обрушивалась на нее, и каждый шаг вперед давался ей неимоверно трудно. Граф спешился и взял поводья в руки.
Ему придется двадцать миль вести лошадь и Джасину до Саврина. Но вдруг в снежной мгле, поглотившей все вокруг, замаячила какая-то темная масса. Экипаж!
Граф повернул лицо к Джасине.
– Мы спасены, – с облегчением выдохнул он.
Кучер, который довез их до Санкт-Морица, а оттуда в долину, должно быть, предвидел подобные трудности.
Граф помог Джасине спешиться, когда экипаж остановился в нескольких футах от них.
Кучер был по уши закутан в пальто и шарф. Шапка закрывала весь лоб. Видны были только его глаза. Он не подавал никакого знака, и граф инстинктивно замер. Его голова и глаза стали неподвижными.
В окне экипажа опустилась шторка и затянутая в перчатку рука поманила путников.
Джасина вопросительно посмотрела на графа. Поразившись стеклянным, словно опять невидящим глазам Хьюго, она осторожно оглянулась на кучера. Неужели он и его спутник бандиты? Граф притворяется слепым, чтобы выиграть время?
Рука в окне экипажа продолжала манить к себе. Кучер мотнул головой в сторону Джасины.
– Вы, мадемуазель! – прокричал он. – Подойдите.
Джасина мешкала.
– Вы, месье, скажите, чтобы она подошла к экипажу.
– Не скажу, – ответил граф.
– Что это значит?
Кучер поднял кнут, и тот засвистел в воздухе. Граф сморщился и закрыл лицо рукой. Джасина ахнула, увидев на его щеке тонкую полоску крови. Кучер снова поднял кнут, но Джасина закричала:
– Не надо! Я… я иду.
– Нет, Джасина! – крикнул граф. Но девушка уже шагала к экипажу. В следующий миг она была у окошка. Рука в перчатке открыла дверцу, и тихий голос шепнул:
– Почему бы вам не укрыться от холода?
Джасина отшатнулась. Из глубины кареты донесся запах духов, приторно-сладкий, как погребальные лилии. Потрясенная, девушка не смогла сдержать крик:
– Милорд!
Граф рванулся к ней, но тут же замер, остановленный громом выстрела. Этот звук прорезал свист ветра и снега. Вьючная лошадь встала на дыбы и поскакала в долину. Джасина в отчаянии смотрела ей вслед.
– Еще шаг, – крикнули из кареты, – и твоей маленькой помощнице конец!
Рука в перчатке наставила пистолет прямо на Джасину.
Граф не сумел скрыть презрения в голосе, ответив:
– Полагаю, воспользуетесь одним из моих пистолетов?
Лизетта Граваль высунулась из окна экипажа и посмотрела на кучера.
– Mon cher, – позвала она, – ты украл пистолет из замка этого джентльмена?
– Да, ma chère, —насмешливо ответил Фронар, – симпатичный такой, с перламутровой рукоятью.
– Сударь, вы подлец! – крикнул граф.
– Это вы подлец, месье, – огрызнулась Лизетта. – Прошлым вечером я назначила вам свидание, а вы не пришли. Сегодня утром мы отправились в отель узнать почему. Консьерж сказал, что позавчера у вас была маленькая посетительница, а вчера вы уехали вместе в экипаже. Мне не нужно было спрашивать куда. «Ружмон», – сразу подумала я. И вот я обнаруживаю вас в компании… На кого она похожа в этой нелепой одежде? На старуху цыганку? Вы бы променяли жену на это существо? Ах, ну конечно, вы же не видите, как отвратительно она выглядит!
– У меня нет ни малейшего сомнения, – опрометчиво выпалил граф, – что, в чем бы она ни была одета, в ее мизинце больше изящества и красоты, чем во всем вашем теле, сударыня.
Джасина удивленно подняла на графа глаза.
Лизетта вспыхнула.
– Ха! Фронар! Ты слышал этого дурака?
– Слышал, – усмехнулся Фронар. – Передай ему, что я с большим удовольствием испорчу это изящество и эту красоту, когда придет время.
– Что вы хотите сказать, сударь? – прокричал граф.
Лизетта взяла себя в руки.
– Довольно об этой мадемуазель Никто. Джаси-и-и-на! Лучше скажите нам, месье, что вы узнали от любезных жителей моего поселка?
– Я узнал, – сквозь зубы проговорил граф, – что таких подлых негодяев, как вы, еще не носила земля.
Лизетта смерила его недобрым взглядом.
– Очень жаль, месье. Потому что теперь я определенно должна убить вас и вашу маленькую подругу. Какой несчастной, убитой горем вдовой я буду! Только титул и деньги послужат мне слабым утешением.
– Если меня найдут с пулей в голове, – быстро сказал граф, – денег вы не получите. В этом случае я не умру, а буду убит. Пока не выяснят кем, завещание не вступит в силу.
Лизетта и Фронар переглянулись.
– Власти подумают, что это бандиты, – сказал Фронар. – Горы кишат ими.
– Все равно это убийство, – сказал граф. – И, поскольку вы упомянуты в завещании, сударыня, вас в любом случае будут допрашивать. Власти сами нанесут визит в Ружмон.
Джасина слушала с нарастающим ужасом. Она понимала, что граф сражается за ее и собственную жизни, но не представляла выхода из этой ситуации.
Лизетта угрюмо смотрела на графа, сдвинув брови и покусывая губу. Потом вдруг выбросила вперед руку и ткнула в Джасину пистолетом.
– Ты. Залезай внутрь.
Джасина бросила отчаянный взгляд на графа. Она не хотела, чтобы их разлучали. Теперь их судьбы, какими бы страшными они ни были, переплелись воедино.
– Милорд!
– Садись, Джасина, – твердо сказал граф.
Джасина замешкалась; сердце бешено колотилось у нее в груди. В следующий миг она почувствовала, как холодные пальцы вцепились ей в волосы. Девушка вскрикнула, когда ее грубо дернули и бросили на пол экипажа.
– Не причиняйте ей вреда! – крикнул граф. Он бросился к экипажу, но сверху на него обрушился кнут и рассек кожу на лбу. Граф пошатнулся и отступил. Джасина закричала и попыталась встать, но Лизетта оттолкнула ее. Потом Лизетта высунулась из окна и со смехом крикнула графу:
– Я все-таки не пристрелю тебя, дорогой муженек! Я просто брошу тебя здесь. Никто не высунется из дома в такую метель и не спасет тебя. Твоя лошадь убежала, ты слепой. Надвигается ночь. Ты замерзнешь или упадешь с обрыва, и это не будет выглядеть, как убийство. Расследования не будет!
– А… Джасина? – тихо спросил граф.
– О, мы не можем оставить ее с тобой. У нее есть глаза. Она может помочь тебе выжить. Нет, она должна поехать с нами. Мы найдем другой способ разобраться с ней. Au revoir, mon cher!
Фронар щелкнул кнутом, и экипаж поехал. Джасина поднялась на ноги и выглянула из окна. Граф стоял недвижимо, будто столб, посреди снежного вихря. Потом он исчез.
Джасина без сил опустилась на сиденье напротив Лизетты. Спина болела в месте, каким она ударилась о пол экипажа. Растрепавшиеся пряди волос свисали на глаза. Ум лихорадочно пытался придумать способ помочь графу.
Лизетта наблюдала за ней, не опуская пистолета.
– Какое удовольствие остаться вдвоем, – ухмыльнулась она.
– Поверьте, удовольствие получаете исключительно вы, – поджав губы, ответила Джасина.
Лизетта пронзительно расхохоталась. Джасина впервые засомневалась в здравом уме этой женщины.
– Вам не по душе мое общество? Я недостаточно хороша для вас? Все они так думали в женевской школе. Всех учениц называли «мадемуазель такая-то», «мадемуазель сякая-то». А я всегда была просто Лизеттой. «Лизетта, принеси чаю», «Лизетта, вытри доску».
Джасина убрала с лица волосы. Ее мысль работала четко. Если она заговорит Лизетту… если сумеет отвлечь ее, может быть, удастся вырвать у нее из рук пистолет.
– Уверена, все было не так плохо, – сказала она.
– Ха! – крикнула Лизетта. – Думаешь? Так я тебе расскажу!
Ей было четырнадцать, когда тетка взяла ее в школу. Остальные ученицы происходили из благородных семей, и мадам Граваль потакала, да, потакала им во всем, тогда как ей, родной племяннице, приходилось исполнять роль девочки на побегушках. Остальные воспитанницы готовились к богатому замужеству, а Лизетта должна была стать такой же старой, нудной учительницей, как она. Это было нечестно. Лизетта была самой красивой девушкой в школе, все так считали. Кроме того, она была умна. Она наблюдала за другими воспитанницами и училась ходить, говорить и вести себя, как благородная леди. Она слушала девочек из Англии и выучила английский язык.
Но что бы Лизетта ни делала, угодить тете она не могла. Мадам Граваль повторяла, что она тщеславна и честолюбива и напрасно воображает из себя бог знает кого.
– Ну и кто теперь графиня? – победоносно кричала Лизетта. – У кого теперь бриллианты?
Из всех девочек школы для Лизетты самой ненавистной была Фелиция. Она блестяще училась. Она была такой хорошей,что Лизетту тошнило. Мадам Граваль любила Фелицию больше собственной племянницы. Она поощряла роман Фелиции и Криспиана Рувена, а когда она, Лизетта, полюбила Фронара, та запретила им встречаться.
– А ведь мой любовник настоящий мужчина, – презрительно сказала Лизетта. – Не то что бледный худосочный мальчик Криспиан.
Джасина внимательно слушала. Экипаж дергался и кренился, и девушку бросало из стороны в сторону. Она сидела спиной к козлам и слышала, как Фронар клянет и стегает лошадей. Животные тянули изо всех сил, но ветер свирепо обрушивался на них, а метель вонзалась мириадами ледяных иголок. Экипаж с трудом продвигался вперед.
Лизетта, похоже, ничего этого не замечала. Сверкая глазами, она продолжала рассказ.
Когда у Фелиции умер жених, а сама она заболела и уехала лечиться на курорт, Лизетта была рада, что избавилась от нее. Она даже не возражала, когда тетка забрала ее жить в Ружмон. Там не было других девушек, которых мадам Граваль могла бы постоянно ставить ей в пример, да и работы поубавилось. Любовник Лизетты переехал в соседний городок, чтобы быть рядом с ней, и она часто тайком удирала из дома повидаться с ним. Она была уверена, что тетка рано или поздно смирится с мыслью, что они с Фронаром поженятся. Потом Фелиция оправилась от болезни и переехала жить к мадам Граваль в Ружмон. Лизетта пришла в ярость: Фелиция не только вернулась и отобрала у нее все внимание мадам Граваль, она еще успела найти другого богатого жениха с титулом.
– Но потом наконец настал мой звездный час!
– Что… что вы имеете в виду? – спросила Джасина.
Глаза у Лизетты горели, словно факелы.
– Что летает без крыльев, бьет без рук и видит без глаз?
– Я… я не знаю.
– Белая смерть, – прокричала Лизетта. – Лавина! Ее послали, чтобы я смогла найти выход в этой ничтожной, ничтожной жизни!
От этих слов у Джасины похолодело сердце. Она вздрогнула.
– Ах, – надменно сказала Лизетта, – тебе зябко? Холодная, рыбья кровь тебя не греет? Держи!
Она достала из сумочки маленькую фляжку и бросила ее Джасине.
Это был бренди. Джасина отпила из фляги, поглядывая на Лизетту. Момент настал? Сможет ли она выхватить пистолет, передавая флягу обратно?
С этой мыслью Джасина привстала с сиденья, но Лизетта быстро сообразила, в чем дело.
– О нет. Просто брось ее на сиденье рядом со мной.
Пистолет был направлен прямо в лоб Джасине. Та сделала, как было велено.
– За дурочку меня держишь, hein? – насмешливо спросила Лизетта.
Джасина пожала плечами, она не собиралась отвечать. Вдруг девушка уловила краем глаза какое-то движение на дороге позади экипажа. Сквозь метель она различила силуэт лошади и всадника. У Джасины замерло сердце: кто еще мог появиться в этом снежном аду, кроме графа? Лошадь или убежала не слишком далеко, или вернулась по собственной воле, и теперь граф преследовал их. Ему удалось догнать экипаж, потому что тот продвигался очень медленно.
Джасина перевела взгляд на Лизетту. Она должна любым способом отвлечь внимание своей похитительницы.
– Нет, – медленно произнесла девушка. – Я не считаю вас глупой. Я думаю, вы очень и очень умны. Прочесть все письма, пока Фелиция лежала в коме, собрать всю информацию, великолепно сыграть свою роль в замке Рувен… Кто бы мог догадаться, что вы не настоящая Фелиция?
Глаза Лизетты засверкали злобой.
– Только ты, – сказала она. – Только ты что-то подозревала. Если бы ты не вмешалась, наш план прошел бы как по маслу. И за это ты поплатишься жизнью.
В этот миг по крыше экипажа что-то громко стукнуло. Лизетта вскинула голову.
– Что это было?
– К-камень, наверное, – сказала Джасина. В окне она увидела, что лошадь отстает от них без седока. Граф запрыгнул на экипаж!
Лизетта недоверчиво прищурилась. В следующий миг с козел донесся шум борьбы. Экипаж начало швырять из стороны в сторону. Лизетта бросилась к окну, высунулась наружу и, поворачиваясь, старалась навести пистолет на козлы. Джасина видела, как ходит в ее руках оружие, отслеживая движения борющихся мужчин. Нельзя упускать такого шанса. Джасина вскочила и поймала Лизетту за руку, силясь втащить ее обратно в экипаж. Та попыталась оттолкнуть ее свободной рукой. Последовала борьба, потом грянул выстрел. Горы подхватили его и понесли эхом от вершины к вершине. Послышался стон, и на снег с мягким стуком повалилось тело.
Это был Фронар.
Лизетта уронила пистолет и дико завизжала, словно пронзенный стрелой зверь. Она выпрыгнула из продолжающего двигаться экипажа и побежала к телу.
– Он мертв, он мертв! – вопила она. – Я убила его!
Экипаж резко остановился, и с козел спрыгнул граф. Он подобрал пистолет и быстро подошел к Лизетте и распростертому на снегу Фронару.
Джасина, дрожа, выбралась из экипажа и остановилась возле дверцы.
Лизетта осыпала Фронара поцелуями. Граф положил руку ей на плечо.
– Пойдемте, сударыня, – сказал он. – Тут ничем не поможешь.
Лизетта оттолкнула его руку и неуверенно поднялась на ноги. Она с недоумением уставилась на графа.
– Вы… вы не слепой!
– Да, сударыня, я не слепой.
Лизетта с громким стоном запрокинула голову. Граф протянул руку.
– Позвольте отвести вас в экипаж, – сказал он.
– Нет, нет! – Лизетта дико озиралась по сторонам, точно зверь, ищущий выход из ловушки.
Граф настаивал:
– Сударыня, нужно ехать.
– Ехать куда? – прокричала Лизетта. – В тюрьму? В жизнь без моего Филиппа? Нет, никогда. Никогда!
Она стала пятиться от графа.
– Осторожнее, стойте! – нахмурившись, крикнул граф.
Лизетта не слышала. Она повернулась и упала в слепящий снег. Послышался грохот осыпающихся камней, отчаянный крик – и Лизетта исчезла.
Глубокая ледяная пропасть поглотила ее навеки.
Джасина закрыла лицо руками. Послышались шаги по снегу, и к ней подошел граф. Девушка почувствовала, как сильные, нежные руки Хьюго прижали ее к груди.
– Милая моя, ах моя милая! – прошептал он. – Я так по тебе тосковал! Еще до того, как женщина, которую я считал своей невестой, приехала в замок Рувен, твой голос покорил мое сердце. Я старался быть сильным, исполняя долг. Я заставил себя быть холодным с тобой, когда ты обличила Фелицию. Я заставил себя усомниться в твоих словах, когда ты рассказала о том, что видела в саду. Но теперь ты моя. Скажи, что хочешь этого. Скажи, что тосковала по мне так же, как я по тебе!
– Ах да, Хьюго… да, – выдохнула Джасина.
– Тогда ты моя! – воскликнул граф. – Телом и душой моя!
Он еще крепче обнял ее и с обожанием посмотрел в глаза.
– Теперь я понимаю, что любил тебя с того самого момента, как вытащил из реки самую лучшую шляпку и вернул ее крошечной чаровнице с золотыми волосами и зелеными глазами. Все эти голы ты была моим идеалом, и получается, что я могу признаться в вечной любви к тебе.
Его губы нашли губы девушки. Метель бушевала над ними, ревел ветер, но они забылись в объятиях друг друга. Огонь любви согревал их сердца.
Наконец граф вздохнул и отстранился. Заглянув Джасине в глаза, он нежно провел пальцем по ее щеке.
– Любимая, поедем в Саврин. Мы вернемся в Англию, к нашим друзьям в замке Рувен. Там мы поженимся. И на этот раз, милая, брак совершится на небесах, наши сердца соединятся и останутся так навечно.
Джасина чувствовала, что тает в руках Хьюго, как мягкий податливый снег…
