Текст книги "Невеста-обманщица"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Глава 10
На мгновение воцарилась напряженная тишина. Первой заговорила леди Кардон.
– Так вот ты где, скверная девчонка! Мы чуть с ума не сошли от беспокойства, гадая, что же с тобой могло случиться. Как можно до такой степени ни с кем не считаться?
– Дело, видимо, обстоит даже хуже, – холодно произнес лорд Кардон, и его голос прозвучал резко, как удар хлыста. – Очевидно, ты навязываешь свое общество сэру Руперту. Не думаю, что ты находишься здесь по его приглашению.
Нерина наконец обрела дар речи.
– Нет, нет, – пробормотала она, – не совсем по его приглашению.
Ее сердце забилось быстрее, на мгновение она испытала прежние смятение и ужас, а потом Нерине показалось, что ее сердце вообще остановилось. И все-таки она больше не испытывала перед своим дядей такого страха, как раньше. Возможно, эту уверенность придала ей новая одежда. А может быть, со вчерашнего вечера Нерина почувствовала себя свободной и не связанной со своим прошлым. Она медленно пересекла комнату и, подойдя к лорду Кардону, спокойно произнесла:
– Я должна вам кое-что сказать, дядя Герберт, и боюсь, это будет для вас шоком.
– Если ты придумала объяснение своей последней выходке, можешь не утруждать себя, – резко оборвал ее лорд Кардон. – Я невероятно зол на тебя, и никакие твои объяснения не изменят моего решения наказать тебя так, как я сочту нужным.
– Боюсь, что вам будет трудно придумать наказание, которое соответствовало бы моему преступлению. Видите ли, сэр, вашей дочери здесь нет. Я заняла ее место.
Леди Кардон испуганно вскрикнула.
– Значит, Элизабет больна! – воскликнула она. – Я так и думала! Помнишь, Герберт, ты говорил, что я напрасно волнуюсь. Но я все-таки настояла на том, чтобы заехать сюда, когда мы окажемся в Лондоне. Если бы Элизабет была здорова, она бы не вела себя так в день свадьбы.
– Где моя дочь? – спросил лорд Кардон сэра Руперта.
Нерина ждала его ответа, впервые взглянув на него после того, как вошла в комнату. Нахмуренные брови и некоторая скованность свидетельствовали о том, как неприятна ему сцена, участником которой он невольно оказался. И все же каким-то невероятным образом он держался отстраненно от всего происходящего. Как это типично для него, подумала Нерина. Всегда, что бы ни происходило вокруг, он одинок в своем презрении и насмешке над слабостями человеческой натуры.
Его холодность резко контрастировала с нарастающим гневом лорда Кардона, чье лицо все больше багровело. Он уже не мог стоять спокойно, переминался с ноги на ногу, сжимал кулаки, явно не в силах сдержать свою ярость. Сэр Руперт замешкался с ответом, и лорд Кардон нетерпеливо повторил.
– Где Элизабет? Где она?
– Я не могу ответить на ваш вопрос, – наконец произнес сэр Руперт. – Ваша племянница осведомлена на этот счет лучше, чем я.
– Что, черт возьми, вы имеете в виду? Нерина, что значит вся эта чепуха?
– Элизабет вышла замуж, – тихо проговорила Нерина.
– Боже, да знаю я! – вскричал лорд Кардон. – Но где она? Почему ее нет в этом доме?
– Потому что она сейчас со своим мужем, капитаном Адрианом Батлером.
От ее слов они на какой-то миг словно оцепенели. Даже лорд Кардон умолк, а его супруга побледнела и, казалось, была готова вот-вот потерять сознание. Но привычное самообладание одержало верх, и после короткой паузы она заявила:
– Это просто невозможно!
Звук ее голоса словно привел и лорда Кардона в чувство.
– Что за глупости, черт побери? – прорычал он. – Как ты смеешь обманывать меня? Или ты надеешься, что я тебе поверю? Рот, а вы почему стоите и слушаете этот бред? Почему немедленно не прогоните эту идиотку из вашего дома. Я требую немедленной встречи со своей дочерью!
– Боюсь, что вы уже слышали правду, – сказал сэр Руперт. Его спокойный, невозмутимый тон на какое-то время остудил гнев лорда Кардона.
– Правду… – тихо и чуть ли не отрешенно повторил он. – Но… как это может быть правдой? Она же позавчера обвенчалась с вами! Я сам вез ее в церковь. Вы что здесь, все с ума сошли? Или вы хотите, чтобы я усомнился в собственном зрении?
– Боюсь, что так, – ответил сэр Руперт.
– Но тогда кто?.. – начала было леди Кардон, но тут же умолкла и впилась взглядом в Нерину.
Лорд Кардон тоже повернулся и пристально посмотрел на племянницу. Оба молчали, и Нерина поняла, что должна им все объяснить.
– Вместо Элизабет в церкви была я, – тихо произнесла она.
– Ты! – только и смог выговорить лорд Кардон. Он шагнул вперед и схватил ее за руку. – Ты, дьявольское отродье! – закричал он. – Это ты все придумала! У Элизабет не хватило бы смелости на такое. Это твои проделки! Ты такая же потаскуха, как твоя мать! Зря я пожалел тебя и взял в свой дом! Но если ты думаешь, что смогла меня перехитрить, то глубоко ошибаешься. Элизабет еще несовершеннолетняя. Я привезу ее домой, выпорю и буду держать на хлебе и воде, пока она не научится вести себя подобающим образом. Что касается тебя, я научу тебя, как не повиноваться моим приказам!
С этими словами он резко тряхнул руку Нерины, а затем замахнулся, намереваясь ударить ее по лицу. Девушка не сопротивлялась и ничего не отвечала. На мгновение она, как в детстве, почувствовала себя в руках дяди абсолютно бессильной. Затем внезапно между ними, к ее удивлению, возник сэр Руперт.
– Простите, лорд Кардон, – с чувством собственного достоинства произнес он, – но я не позволю вам ударить мою жену.
– Вашу жену!
Эти слова леди Кардон прозвучали, как вопль.
– Ваша племянница сказала вам правду, – продолжал сэр Руперт, обращаясь исключительно к лорду Кардону. – Она заняла место своей кузины, и нас обвенчали. Вы сами это видели. Этот брак абсолютно законен. И хотя сопутствующие ему обстоятельства не слишком приятны, ни бессмысленные обвинения, ни насилие ни к чему не приведут. Это лишь сделает всех нас объектом грязных сплетен и вызовет скандал. Думаю, милорд, будет лучше, если мы обсудим этот вопрос наедине. Прошу вас пройти со мной в мой кабинет! Дамы могут остаться здесь.
Не дожидаясь согласия отца Элизабет, сэр Руперт повернулся и направился к двери.
Даже не взглянув на Нерину, ее дядя последовал за ним, а она осталась наедине с тетей Энн.
Когда дверь за мужчинами захлопнулась, леди Кардон подошла к дивану и опустилась на него. Казалось, ноги отказываются ей повиноваться. Она открыла ридикюль, достала оттуда носовой платок и вытерла уголки губ. Затем хорошо знакомым Нерине голосом произнесла:
– Ты неблагодарная, гадкая девчонка! Как ты могла так поступить?
– Если вы спрашиваете, почему я вышла за сэра Руперта, – ответила Нерина, – то, уверяю вас, это был единственный возможный способ осуществить побег Элизабет. Только таким образом она могла обрести счастье со своим любимым.
– Чепуха! Элизабет была едва знакома с ним, – решительно возразила леди Кардон. – Как она могла влюбиться в человека, которого почти не знала?
– Она встречалась с ним каждый день, пока лорд Кардон не обнаружил их в лесу. А любовь, которую преследуют, быстро набирает силу.
– Твой дядя привезет ее домой, и брак будет объявлен незаконным. Вот тогда мы посмотрим, что она на это скажет, – почти злорадно произнесла тетка.
– А если у нее родится ребенок, вы сделаете его незаконнорожденным?
У леди Кардон вырвался крик ужаса.
– Как ты смеешь говорить такие вещи? Попридержи свой язык!
– Кажется, вы забыли, тетя Энн, что я уже не девчонка, а леди Рот. И мы с мужем сейчас отправляемся в наш фамильный замок.
– С мужем! – воскликнула леди Кардон. – Хорош же брак, когда мужчину так обманули! Он думал, что берет в жены приличную девушку, а что же получается? Выходит, его окрутила распутная интриганка, нищая и дурно воспитанная, которую никто не хотел держать в приличном доме.
Казалось, слова тети задели Нерину за живое, в то время как дядина ругань не произвела на нее никакого впечатления.
– Это неправда, – возразила она. – Дядя Герберт ни разу не отправил меня в приличный дом, и вы это прекрасно знаете. Он ненавидел мою мать и намеренно старался унизить и опозорить меня. Он ведь и меня ненавидит.
– Все это детская смехотворная ложь, которая даже не заслуживает ответа, – сказала леди Кардон. – Когда вернется твой дядя, ты узнаешь, что он намеревается с тобой сделать. Ну а пока, будь добра, помолчи. У меня нет ни малейшего желания выслушивать твои глупости.
– Хорошо, тетя Энн, – согласилась Нерина, и обе женщины на некоторое время погрузились в молчание. Затем дверь открылась, и в комнату вошел лорд Кардон.
Нерине было достаточно одного лишь взгляда на его багровое лицо, чтобы понять, что он побежден. Она почувствовала, как ее сердце вдруг радостно забилось. Лорд Кардон подошел к своей супруге.
– Пойдем, Энн, – сказал он. – Мы покидаем этот дом и продолжаем наше путешествие.
Леди Кардон удивленно посмотрела на него.
– Но, Герберт, а как же Элизабет… и Нерина?
– Мне нечего сказать об этих молодых особах, которые достойны лишь осуждения, – мрачно ответил ее муж. – Я объясню тебе все позже. Пойдем, экипаж ждет.
Леди Кардон с отрешенным видом поднялась. Нерина тоже встала, но дядя с тетей, даже не взглянув на нее, быстро вышли. Нерина смотрела им вслед, пока они прошли по лестничной площадке и начали спускаться вниз. Только после их ухода она почувствовала, что у нее трясутся руки и что она вот-вот расплачется.
– Это нервы, – сказала себе девушка. – Все это так неожиданно.
Но она знала, что дело не только в этом. Сэр Руперт встал на ее сторону, он защитил ее от грубости дяди. Более того, она была уверена, что он убедил сэра Герберта в необходимости держать все в глубокой тайне, чтобы не допустить скандала.
На мгновение Нерина прижала пальцы к глазам. Итак, прошлое осталось позади. Что же будет дальше? Что ожидает ее в будущем?
Было почти невозможно поверить, что лорд Кардон, кошмар ее детства и юности, наконец ушел из ее жизни, освободив от своего жестокого гнета. Ушел, потому что другой человек спас ее, человек, которому она отныне должна быть благодарна.
Нерина услышала чьи-то шаги и быстро повернулась, отведя руки от лица. Ее глаза сияли нежностью и благодарностью. Однако ее постигло разочарование: вошел лакей, а не сэр Руперт.
– Экипаж готов, миледи, – сказал он.
Путешествие в поезде прошло без особых приключений.
Начало смеркаться, когда они прибыли в Пендл, маленький фабричный городок. Здесь же находилась ближайшая к замку Рот железнодорожная станция. Их уже ожидал экипаж. Станционный смотритель в расшитом золотым позументом мундире и цилиндре бросился к ним, чтобы проводить с платформы в здание станции. После душного вагона воздух показался Нерине сырым и промозглым. Когда экипаж тронулся, Нерина поплотнее закуталась в накидку. Заметив это, сэр Руперт спросил:
– Вам холодно? Может быть, закрыть окно?
Нерина отрицательно покачала головой.
– Нет, пусть будет открыто. Мне хочется увидеть окрестности. Я никогда еще не бывала в этой части страны.
– Эти места очень отличаются от Роуэнфилда, – произнес сэр Руперт. – Там типично сельский пейзаж, а здесь находятся несколько процветающих городков, в которых развита ткацкая промышленность. Вы видите одну из новых фабрик.
Он показал на неказистое, уродливое здание, из высоких труб которого валил черный дым. Вокруг фабричного здания теснились убогие старые лачуги.
– Здесь живут рабочие? – спросила Нерина.
– Видимо, да, – ответил сэр Руперт.
В центре деревни Нерина увидела вход в шахту за высокими двойными воротами. Возле него, прислонившись к кирпичной стене, стояли несколько мужчин. Они мрачно посмотрели вслед карете, запряженной сытыми, бодрыми лошадьми. Некоторые из них сплюнули на дорогу, и Нерина подумала, что на их темных, грязных лицах застыло презрительное выражение.
– Какое ужасное место! – воскликнула она. – Неужели нельзя ничего сделать, чтобы этим людям жилось лучше?
– А что, по-вашему, тут можно сделать? – спросил сэр Руперт. – Если люди хорошо работают, то они и хорошо зарабатывают. К сожалению, среди них слишком много злонамеренных подстрекателей, от них и все беспорядки.
– Может быть, им кажется, что с ними несправедливо обращаются?
– Но это вовсе не так!
– Откуда вы знаете?
– Эта шахта принадлежит мне! – резко ответил сэр Руперт.
– А деревня?
– И деревня тоже.
Нерина замолчала. Через некоторое время сэр Руперт язвительно поинтересовался:
– Так есть у вас, сударыня, какие-либо предложения по улучшению быта этих людей?
– Так много, что я просто не знаю, с чего начать. – Нерина задумалась об этих женщинах и о детях в грязных лохмотьях, о мужчинах с их мрачными, полными презрения к богачам лицами. Она чувствовала, что им необходимо помочь, но совершенно не знала как и от этого ощущала полную беспомощность.
До ее слуха донесся голос сэра Руперта:
– Мы прибыли. Это замок Рот!
Равнина, на которой располагалась горняцкая деревушка, давно осталась позади. Сейчас они ехали среди холмов, покрытых зелеными лесами и пастбищами. Карета преодолела подъем, свернула в сторону и въехала в огромные железные ворота. Перед глазами Нерины возник замок Рот. Даже в самых смелых своих мечтах она не представляла, что он так красив. В архитектурном отношении он являл собой сочетание нескольких стилей. Однако каждому последующему поколению удавалось каким-то непостижимым образом достигать гармонии со своими предшественниками. На фоне башни в норманнском стиле было выстроено из красивого красного камня крыло здания в стиле Елизаветинской эпохи. Подъездную дорогу пересекал длинный мост, протянувшийся над озерами, которые жемчужным ожерельем окружали сам дом. Лес защищал замок от северных ветров, а с восточной и западной сторон еще в эпоху правления королевы Елизаветы были разбиты сады. В них росли многие экзотические растения, редко встречающиеся на Британских островах.
– Как красиво! – невольно восхитилась она.
– Замок у многих вызывает восхищение, – заметил сэр Руперт.
– Это неудивительно! Вы, несомненно, гордитесь тем, что владеете им. Наверное, это замечательно, когда есть дом, который принадлежал вашим предкам, замечательно ощущать себя его частью и частью истории своего рода.
Нерина говорила искренне: ведь она сама была всегда так одинока! Но, к ее удивлению, лицо сэра Руперта исказилось, как будто она чем-то обидела его.
– Вы глубоко ошибаетесь. Я не наследник замка и поместья, хотя и живу в нем.
– Но ведь вы носите его имя! Вы Руперт Рот из замка Рот.
– В один прекрасный день ваше любопытство будет удовлетворено, – отрывисто проговорил сэр Руперт. – Но не сейчас.
Длинная и узкая комната, в которой Нерине и сэру Руперту подали чай, была построена, вероятно, в эпоху правления королевы Анны. Ее окна выходили в сад, где шелестели листвой вязы. Окна украшали шторы из розовой парчи, мебель – вышитые накидки. Хотя солнце уже клонилось к закату, его лучи ярко освещали комнату.
Нерина сняла перчатки и положила плащ на кресло.
– Мне так хочется выпить чашечку чая, – сказала она. – После путешествия по железной дороге у меня пересохло во рту.
Ей хотелось похвалить убранство комнаты, но после странного поведения сэра Руперта она боялась говорить о чем-либо, связанном с замком.
Возле камина был сервирован стол на двоих. Нерина, не дожидаясь приглашения, села. Вскоре в комнату вошли дворецкий к несколько лакеев. Они принесли на подносах тарелочки с всевозможными блинчиками, бутербродами и пирожными. Серебряный чайник принадлежал, видимо, временам Георга III, тонкие изогнутые черенки серебряных ложечек украшали крошечные фигурки апостолов.
Когда слуги вышли из комнаты, Нерина сняла шляпку.
– Мне следовало бы подняться наверх и умыться с дороги, – заметила она, – но я так хочу пить, что вам придется извинить меня.
– Тем более что ничего другого мне не остается, – отозвался сэр Руперт.
– Я дала вам возможность помириться, – усмехнулась Нерина, – и думала, что вы ею все же воспользуетесь.
У ее собеседника слегка дрогнул уголок рта, но улыбки на его лице не появилось.
– Мне тоже не терпится выпить чаю. А потом я хотел бы отвести вас наверх и познакомить с моей бабушкой.
– Разве она здесь? – удивилась Нерина. – Я не знала, что она живет в замке.
– Ей уже под восемьдесят. Думаю, она покажется вам интересной собеседницей, если, конечно, вы не испугаетесь ее. Впрочем, я забыл: вы же ничего и никого не боитесь.
– Я не уверена, что ваши слова можно расценивать как комплимент, – ответила Нерина, подавая ему чашку.
Их взгляды встретились, и сэр Руперт внезапно рассмеялся.
– Над чем вы смеетесь? – подозрительно осведомилась Нерина.
– Я подумал о том, как много всего произошло с тех пор, как я покинул этот дом два дня назад. Смеяться над собой нелегко, но, отправляясь в церковь Роуэнфилда, я действительно не имел ни малейшего представления о том, что меня ожидает.
– Всем нам рано или поздно предстоит расплачиваться за наши грехи, – заметила Нерина.
– Надеюсь, я еще увижу, как это произойдет с вами. Уверяю вас, я получу огромное наслаждение, когда увижу, что вы получили по заслугам.
– Меня совершенно не удивляет, что вы жаждете мести. Мне и самой следовало бы чувствовать то же самое. Мы скажем правду вашей бабушке?
– Если мы не скажем, она непременно сама все узнает. Она очень проницательна и весьма остра на язык. Мне кажется, что вы с ней в чем-то похожи.
– Чем же я могу быть похожа на вашу бабушку? – удивилась Нерина.
– Моя бабушка так же смело подходит ко всему на свете. Она такая же волевая, как вы, умеет распоряжаться людьми и способна заставить любого подчиниться своей воле. Вы с ней замечательно поладите. По крайней мере я на это надеюсь, потому что мне жаль того, кто станет врагом моей бабушке.
– Вы стараетесь меня напугать? – спросила Нерина.
* * *
Допив чай, Сэр Руперт повел ее наверх. Они поднялись на второй этаж, и он показал Нерине спальню, в которой ей предстояло расположиться. Это была просторная комната с огромной дубовой кроватью.
– Какая большая комната, – почти благоговейно произнесла Нерина.
– Она называется спальней невесты, – сказал сэр Руперт, и в его голосе Нерине послышались презрительные нотки. Она непроизвольно покраснела.
Потом сэр Руперт повел Нерину по длинному коридору, в конце которого он повернул направо. Подойдя к высокой двери, сэр Руперт постучал. Дверь отворилась, и Нерина очутилась в огромной спальне. Здесь стояла кровать под балдахином. Четыре вертикальных столба были украшены изысканной резьбой. Белый муслиновый полог перехвачен голубыми лентами. На кровать было наброшено покрывало из белого горностая, а поверх него – кружевная простыня с вышитой монограммой с короной.
В подушках посреди кровати сидела удивительная старушка. Столь оригинальной пожилой дамы Нерина еще никогда не видела. Ее морщинистое лицо напоминало старинную гравюру. На щеках Нерина заметила следы румян, а на губах – помаду. На голове у нее красовался парик с золотистыми локонами, который казался частью маскарадного костюма. Руки у старушки были морщинистые, высохшие, с синими прожилками, однако на пальцах сверкало множество колец с изумрудами, рубинами и сапфирами. На ее запястьях красовались браслеты, а на шее, под бархатным халатом, отороченным лебяжьим пухом, – жемчужные ожерелья.
Несмотря на столь необычную внешность, глаза у старушки казались удивительно живыми и проницательными. Они блестели так же ярко, как сапфиры на ее пальцах. Нерина почувствовала, что старая леди внимательно разглядывает ее.
– Как поживаете, бабушка? – спросил сэр Руперт, поднося к губам ее руку.
– Спасибо, мой друг, хорошо! – ответила она. – Так это твоя супруга? Ты ведь, кажется, говорил, что у нее светлые волосы, как у меня?
– Я вам все объясню немного позже, бабушка, – торопливо произнес сэр Руперт. – А пока позвольте мне представить вам Нерину, мою жену. Нерина, позвольте мне представить вам мою дорогую бабушку, вдовствующую маркизу Дроксборо.
В следующее мгновение произошло то, чего не должно было произойти.
– Не может быть, чтобы ее так звали! – услышала Нерина свой собственный шепот. – Этого просто не может быть!
Глава 11
На мгновение утратив здравый смысл, Нерина вообразила, что может вновь попасть в лапы к своему преследователю.
– Чему ты так удивилась? – спросила маркиза. – Уверяю тебя, я действительно вдовствующая маркиза Дроксборо, а твой муж – мой внук.
Именно тогда она бросила на сэра Руперта проницательный взгляд своих голубых глаз и, понизив голос, совершенно отчетливо спросила:
– Ты ей уже сказал?
Сэр Руперт отрицательно покачал головой.
Его бабушка как-то странно взглянула на него, затем, немного помолчав, произнесла, словно тщательно подбирая слова:
– Конечно, времени еще много.
– Много! – холодно согласился сэр Руперт.
Пока они обменивались этими репликами, у Нерины было время взять себя в руки. Она заставила себя трезво оценить, насколько ее страхи необоснованны. Она в поместье Рот. Она замужем за странным, непредсказуемым человеком, который не вызывает у нее добрых чувств, но и не внушает отвращения, ужаса и ненависти, как отвратительный маркиз Дроксборо.
Сейчас тот не в силах причинить ей вред. Он остался лишь кошмарным воспоминанием. Придя в себя, с вымученной улыбкой, Нерина произнесла:
– Пожалуйста, простите мое странное поведение. Я слишком переутомилась. Я смогу все объяснить, но прошу вас подождать более подходящего случая. Это долгая история, и я боюсь утомить вас ею.
– Меня редко утомляют долгие истории, если они правдивы, – ответила маркиза. – Я буду с нетерпением ждать твоего рассказа, дитя мое. Но, конечно, ты устала и хочешь отдохнуть после долгой дороги. Сомневаюсь, что Руперт догадался предложить тебе это. – Она хихикнула. – Все мужчины слепы и глухи к чувствам женщин. Иди приляг. Завтра у нас с тобой будет долгий разговор. Нам многое надо рассказать друг другу.
Нерина поклонилась. Ей не терпелось побыстрее покинуть комнату. Она была смущена своим поступком. Никогда раньше с ее языка не срывались слова, словно бы против ее воли.
Только у себя в спальне, в обществе верной Бесси, Нерина почувствовала себя в безопасности.
Ночью Нерина не сомкнула глаз. Она все размышляла, что же он должен был сказать ей и почему не сказал?
Девушка надеялась, что сэр Руперт заговорит об этом вечером. Они ужинали вдвоем, но с невероятной роскошью и помпезностью. Им прислуживал дворецкий и полдюжины лакеев. Еда была приготовлена великолепно, но Нерина едва прикоснулась к каждому блюду. Сэр Руперт, серьезный и молчаливый, сидел на другом конце стола.
Интерьером столовой в свое время занимался Роберт Адам. Бледно-зеленые стены были украшены фарфоровыми тарелочками в греческом стиле фабрики Веджвуда. Мебель и зеркала были изготовлены самим Чиппендейлом. В огромных серебряных подсвечниках горело по дюжине тонких свечей. Это была красивая комната, хотя кому-то ее убранство могло показаться слишком суровым.
Внезапно Нерина с удивлением подумала, что не видела в замке ни одного портрета. В других домах, где она жила или бывала в гостях, стены украшали портреты бывших и теперешних владельцев. А в замке Рот стены в столовой и гостиной казались пустыми, а коридоры – мрачными.
В этот момент лакей принес десерт: выращенные в теплице сочные бархатистые персики, виноград, зеленые винные ягоды с красной мякотью и мелкими семечками, золотые нектарины, которые, казалось, впитали в себя солнечное тепло.
– У вас есть картинная галерея? – спросила Нерина.
Сэр Руперт удивленно поднял брови.
– В восточном крыле есть так называемая Длинная Галерея. Она всегда так называлась, – ответил он после небольшой паузы.
– Вы держите свои картины там?
– У меня нет картин, – резко сказал сэр Руперт. Несмотря на его тон, Нерина не смогла удержаться от дальнейших расспросов.
– Нет картин? – изумленно воскликнула она. – Это просто невероятно! Я думала, что в таком доме их должно было бы быть множество.
– Значит, вы ошиблись. Думаю, что не солгу, сказав вам, что вы не найдете ни одной во всем замке.
– Но почему? – удивилась Нерина.
Его лицо помрачнело, он нахмурился. Она поняла, что опять затронула запретную тему, и почувствовала себя очень неуютно.
После ужина она встала из-за стола, и сэр Руперт открыл перед ней дверь. Когда она вышла, он вернулся к своему портвейну. Нерина пошла в гостиную. Интересно, придет ли он к ней, подумала она. Прошло больше часа, но сэр Руперт так и не появился.
Утром она узнала о плохом самочувствии маркизы, а главное, начала понимать, что одиночество лишает ее сил куда быстрее, чем ожесточенная словесная перепалка.
Спустившись к завтраку, Нерина обнаружила, что сэр Руперт уже поел и уехал осматривать поместье. Он просил передать, что не вернется домой к ленчу, так как намерен посетить несколько отдаленных ферм.
Нерина побродила по саду, а затем вернулась в дом, чувствуя себя бесполезной и никому не нужной. Что-то в замке вызывало у нее смятение. Ей казалось, что для нее найдется немало дел в холостяцком доме. Она представляла, что многое постарается изменить, несмотря на раздражение сэра Руперта.
Но пока она не находила ничего, что хотелось бы ей сделать. Сады были просто великолепны. Нерина даже не представляла, что можно достичь такой безупречной гармонии с природным ландшафтом. В доме жизнь была налажена до автоматизма. Обаятельная пожилая экономка жила в замке уже много лет и пользовалась непререкаемым авторитетом, сохраняя необычайную доброжелательность.
Розовощекие горничные постоянно улыбались, а лакеи жизнерадостно посвистывали, когда их не могли услышать хозяева. В доме царила атмосфера счастья и довольства, и Нерина сразу поняла, что в радикальных изменениях нет никакой необходимости.
Не станет же она беспричинно придираться, а экономку можно было только поздравить, так безупречно велось хозяйство в замке. Нерина вошла в гостиную, чувствуя, что у нее неожиданно испортилось настроение и она вот-вот расплачется.
– Что это со мной? – спросила она себя. – Я получила все, что хотела: дом, положение в обществе, чувство безопасности. Мне больше не нужно зарабатывать себе на жизнь. Но что же мне все-таки нужно?
Нерина сидела на берегу пруда с золотыми рыбками. Ее пальцы омывала прохладная вода, а непокрытую голову ласково грело солнце. Нерина не слышала шагов, но все же инстинктивно повернула голову и увидела, что сэр Руперт направляется к ней.
Нерина поднялась на ноги, несказанно обрадованная тем, что ее одиночеству пришел конец и она сможет поговорить хотя бы с сэром Рупертом.
– Вы уже решили?
– Что решила? – удивленно спросила она.
– Оправдал ли замок ваши ожидания – вот что я хотел узнать.
– Ну конечно! Здесь просто замечательно! Как вы вообще могли подумать, что он произведет на меня какое-то другое впечатление?
– Я вообще ничего не думал. Просто решил, что, если вам здесь не понравится, вы попросите меня купить что-нибудь получше. Ведь у жены политика непременно должен быть роскошный дом, где она могла бы принимать министров?
Он дразнил ее, но в его словах не было злобы. Нерина весело рассмеялась.
– Даже министры не найдут здесь, к чему бы придраться!
– Значит, дело не в замке, и они выбрасывают приглашения в мусорную корзину по другой причине, – сказал сэр Руперт. – Тогда, вероятно, – в его владельце.
– В вас? Но разве вы не устраиваете здесь приемы? Я имею в виду, официальные приемы?
– Нет! – коротко бросил сэр Руперт.
– Почему? – спросила Нерина, сразу почувствовав, что этот вопрос важен.
Сэр Руперт смутился, а затем отвернулся от нее, устремив взгляд на серебряную гладь озера.
– Я попросил бабушку все объяснить вам, – наконец произнес он. Так резко, как будто сами слова причиняли ему боль.
– Я бы предпочла, чтобы обо всем рассказали вы сами, если, конечно, есть что-то, о чем мне надо знать, – быстро произнесла Нерина.
– Зачем? Чтобы мучить меня? О, вы уже и так достаточно поиздевались надо мной. В некоторых вопросах вы можете зайти слишком далеко и потом пожалеете об этом. Я вас предупредил.
Нерина попыталась посмотреть ему в лицо, но сэр Руперт избегал ее взгляда.
– Вы такой загадочный, – произнесла она.
– Правда? А почему бы и нет? У меня очень остро развито чувство самосохранения. Я предпочитаю держать свои секреты при себе. Но, к сожалению, секрет не всегда остается достоянием одного человека. В него неизменно оказываются вовлечены и другие люди. Но я не намерен обсуждать это с вами. Отправляйтесь к бабушке, она вас ждет. Выслушав то, что она собирается рассказать вам, можете смеяться, если захотите. Мне это абсолютно безразлично.
В его голосе звучала такая горечь, какой ей не приходилось слышать за всю свою жизнь. Но прежде чем она успела что-либо ответить, он уже уходил прочь от нее – решительно, с высоко поднятой головой. Нерина не осмелилась последовать за ним, попросить его все объяснить ей. Она только смотрела ему вслед, пока сэр Руперт не скрылся из виду, пройдя розарий и углубившись в ту часть сада, где подстриженные тисовые деревья образовывали вход в лабиринт. Поежившись, словно на нее повеяло холодным ветром, Нерина направилась к дому.
Подойдя к покоям старой маркизы, она постучала. Почти немедленно ей открыла пожилая горничная и впустила ее.
– Входи, дитя мое. Дай-ка мне рассмотреть тебя, – произнесла маркиза.
Хотя она и стара, подумала девушка, но от ее проницательного взора ничего не скроется. Сегодня она, видимо, чувствовала себя неплохо. Глаза ее были живыми и насмешливыми, маркиза держалась прямо, словно не желала опираться на окружавшие ее подушки.
Нерина присела на стул рядом с кроватью. Вдова взяла бокал с шампанским и сделала небольшой глоток.
– У моего доктора – куриные мозги. Он запретил мне видеться с кем-либо три дня. Он просто идиот, и я довела это до его сведения. Я слишком стара, чтобы терять оставшиеся мне дни, оставаясь в заточении в этих четырех стенах. Здесь даже поговорить не с кем, кроме старушки Мэгги. Я, конечно, ее люблю, но собеседник она неважный. Я своему доктору так и сказала: адом для меня будет место, где не с кем поболтать. А теперь расскажи мне, что ты делала.
– Я осматривала замок, – ответила Нерина, – и ждала, когда мне можно будет вас навестить. Мне тоже хотелось с кем-нибудь поговорить.
Вдовствующая маркиза улыбнулась.
– Удивительное заявление во время медового месяца. О чем только думает Руперт? – укоризненно спросила она. – Впрочем, он никогда не был слишком разговорчивым.
Вдова поставила бокал с шампанским на столик рядом с собой, а затем задумчиво произнесла:
– Но, насколько мне известно, ваш медовый месяц уж очень необычный. Руперт вкратце рассказал мне о том, что произошло. Ты храбрая женщина, если решилась выйти замуж при таких обстоятельствах.
