Текст книги "Невеста-обманщица"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Экономка сделала реверанс и удалилась. Как только Нерина осталась одна, она сняла шляпку и стащила с головы белокурый парик, испытав невероятное облегчение. Потом провела рукой по волосам, и они рассыпались локонами, упали ей на лоб, мягко заблестели в свете свечей, горевших на туалетном столике.

Дверь открылась, и вошла Бесси. Увидев ее, Нерина радостно воскликнула:

– О Бесси, я так рада тебя видеть! Я боялась, что ты могла задержаться.

– Носильщики быстро перенесли багаж из вагона. Что-нибудь случилось, мисс?

– О нет, ничего. – Увидев встревоженное выражение лица служанки, Нерина с улыбкой поспешила успокоить ее: – Большую часть пути до Лондона сэр Руперт спал, а я сидела и размышляла. Но я так устала от этого парика! Приятно вновь стать собой.

– О, мисс Нерина, я всю дорогу беспокоилась за вас. Я так тревожилась…

– Предоставь эти заботы мне, Бесси, – сказала Нерина. – Во сколько ужин?

– Как только вы будете готовы.

– Тогда я прямо сейчас переоденусь. По правде говоря, я невероятно голодна.

– И вы еще можете думать о еде… зная, что вам предстоит! – воскликнула Бесси. – Вы уверены, что сэр Руперт ничего не заподозрил?

– Абсолютно уверена! Он, несомненно, ослеплен чарами леди Клементины, но я не думаю, что он вообще хоть раз по-настоящему взглянул на Элизабет.

– Если хотите знать мое мнение, ее милости повезло, что она избежала такого брака, – фыркнула Бесси.

В дверь постучали. Бесси бросилась к двери и приоткрыла ее.

– Пожалуйста, подождите минуточку, – решительно сказала она и повернулась к Нерине.

– Это ваш багаж, мисс.

– Я совсем о нем забыла, – воскликнула Нерина.

Она снова надела шляпку и села спиной к двери. Бесси впустила двух лакеев с дорожными сундуками. Они поставили багаж и в почтительном молчании удалились, после чего Бесси заперла дверь и посмотрела на сундуки.

– Вспомнить бы еще, в каком из них одежда, а в каком – мусор, – сказала она.

– Вот в этот ты положила свадебное платье, – показала Нерина. – Я заметила его, потому что инициалы на нем почти стерты.

– Верно, – воскликнула Бесси. – Наверняка его милость этого не заметил, иначе бы он, несомненно, отправил сундук обратно.

– Видишь! В спешке кто угодно может обмануться. Надеюсь, это относится и к сэру Руперту.

– О, мисс Нерина, что же он скажет? – воскликнула Бесси. – И, наверное, мне теперь следует называть вас «ваша милость».

– Интересно, надолго ли, – улыбнулась Нерина.

– Да не в этом дело, мисс. Кого Бог соединил – это уж навеки. Вы же не станете думать о таком ужасе, как развод! На это ведь нужно разрешение парламента!

– Да, я знаю. И развод не поможет сэру Руперту стать министром иностранных дел. Только подумай, что скажет королева.

– Я вот и гадаю, что скажет ее величество, если узнает, что сэр Руперт стал жертвой обмана.

– Интересно, хватит ли у него смелости сказать ей, – произнесла Нерина. – Готова поспорить на что угодно: он всеми силами постарается это скрыть. Он ведь не хочет выставить себя в невыгодном свете. Это одно из моих главных преимуществ.

Бесси открыла замок одного из сундуков.

– Что вы собираетесь сегодня надеть, мисс? Здесь только ваш свадебный наряд и старые платья Элизабет. Я засунула их сюда в последний момент.

– Конечно, я надену свадебное платье. Я должна чувствовать себя уверенно и знаю, что оно мне идет.

Это были не пустые слова. Сейчас, когда умелые руки Бесси элегантно причесали ее, девушка казалась настоящей красавицей.

В дверь снова постучали. Бесси пошла открывать.

– Сэр Руперт выражает свое почтение, – произнес чей-то голос. – Он полагает, что ее милость не откажется надеть вот это.

Бесси передала Нерине две коробочки с драгоценностями. Девушка открыла одну из них, и от изумления у нее перехватило дыхание. На синей бархатной подушечке лежал бриллиантовый гарнитур – колье, серьги и браслет. Во второй коробочке, поменьше, оказалось кольцо с двумя крупными грушевидными бриллиантами.

– Семейные драгоценности! – воскликнула Нерина.

Бесси наконец обрела дар речи:

– Они просто великолепны, мисс Нерина. Вы наденете их?

– А почему бы и нет? Я теперь принадлежу к этой семье. Кроме того, это именно тот последний штрих, который необходим мне.

Действительно, сверкающие бриллианты придавали ей особую утонченность и элегантность. Нерина взглянула в зеркало и не сразу отвела взгляд, любуясь своим отражением. Затем она порывисто наклонилась и поцеловала Бесси в щеку.

– А теперь в атаку! – прошептала она и стремительно вышла из комнаты.

Когда они поднимались наверх, экономка показала ей, где находится большая гостиная. Дверь была приоткрыта, и, прежде чем войти, Нерина заметила хрустальные канделябры, в которых мерцали тонкие свечи, элегантную позолоченную мебель под вышитыми покрывалами, сверкающие зеркала и старые портьеры розового бархата с кистями.

Дворецкий распахнул перед ней двери и закрыл их за ней, когда она вошла. Сэр Руперт стоял спиной к двери, опершись о каминную решетку и глядя на огонь. Немного погодя он медленно повернулся. На его лице появилась деланная улыбка, однако она быстро исчезла. Сэр Руперт уставился на Нерину; его удивление было почти комично.

– Нерина Грей! – наконец воскликнул он. – Что вы здесь делаете?

– Как странно задавать подобный вопрос собственной жене! – ответила Нерина.

Она пересекла комнату и уселась на диван.

– Вы сошли с ума? Что вы здесь делаете? – повторил сэр Руперт. – И почему на вас бриллианты, которые я передал наверх для Элизабет?

– Вы передали их мне. Ваш слуга сказал, что сэр Руперт полагает, ее милость захочет надеть их сегодня вечером. Если драгоценности предназначались Элизабет, значит, они попали не по адресу.

Сэр Руперт удивленно нахмурился.

– Не понимаю, о чем вы говорите, но хотел бы получить объяснение. Как вы здесь оказались? Или вас пригласила Элизабет? Будьте любезны, объяснитесь и снимите фамильные драгоценности, которые вы явно получили по ошибке. Они предназначались для моей супруги.

– Я так и поняла, именно поэтому я их и надела.

Сэр Руперт провел рукой по лбу с выражением невероятной досады, повернулся и направился к шнурку звонка.

– Что вы собираетесь сделать? – осведомилась Нерина.

– Я собираюсь позвать Элизабет, чтобы она немедленно спустилась сюда. Пусть сама разбирается со своими родственниками. Ваше поведение, уверяю вас, находится за пределами моего понимания.

– Подождите, не нужно звонить, – тихо произнесла Нерина, и рука сэра Руперта замерла в воздухе, не успев еще взяться за шнурок. – Позвольте мне все вам объяснить. Элизабет нет в этом доме. Я полагаю, она уже стала законной супругой джентльмена по имени капитан Адриан Батлер. Они любят друг друга и, думаю, будут очень счастливы.

Ей было приятно видеть, как сэр Руперт постепенно бледнеет. Каким-то сдавленным голосом он произнес:

– Элизабет вышла замуж! Значит, я…

– Вы женились на мне.

Сэр Руперт схватился за спинку кресла.

– Как вы смеете спокойно сидеть здесь и заявлять подобные вещи?

– А от кого бы вы предпочли узнать эту новость? – осведомилась Нерина. – От кого-нибудь из слуг?

Сэр Руперт шагнул к ней.

– Вы имеете дерзость заявлять мне, – повысил он голос, – что сегодня днем вместо вашей кузины я обвенчался с вами?

– Совершенно верно. Но, уверяю вас, я это сделала только потому, что не было другого способа обмануть моего дядю и дать Элизабет возможность обвенчаться с ее избранником. Хотя мы живем не во времена Средневековья, отцы до сих пор полагают, что имеют право заставлять дочерей выходить замуж против их воли, не думая о том, что эти браки не принесут бедным девушкам ничего, кроме страданий и несчастья.

– Но ваша кузина согласилась стать моей женой.

– Ничего подобного. Ей приказали выйти за вас. Ни вам, ни ее отцу не было дела до того, что она любила другого человека. Она была удобна вам, а вы так богаты и влиятельны, что можно было не принимать в расчет такую мелочь, как чувства самой Элизабет.

– Но почему вы мне об этом не сказали? И почему не сказала она?

– А разве вас это интересовало? Вы же хотели заключить брак по расчету. Все, что вам было нужно, – это недалекая, ничего не подозревающая, глупенькая супруга.

Сэр Руперт вздрогнул, словно эти слова имели для него какой-то смысл, но гнев мешал ему думать.

– Но вы, как вы могли так поступить? Это же противозаконно!

– Как раз наоборот, все абсолютно законно. Видите, у меня на пальце обручальное кольцо. Так что мы теперь муж и жена.

– Я не позволю выставлять меня дураком, – разгневанно заявил сэр Руперт. – Я немедленно верну вас в дом вашего дяди, и пусть он поступает с вами так, как сочтет нужным.

– Но при этом я останусь вашей супругой перед лицом закона и церкви, – тихо произнесла Нерина.

– Сомневаюсь, – ответил сэр Руперт. – Я обвенчался с вашей кузиной Элизабет.

– Вы обвенчались с девушкой по имени Элизабет. При крещении меня нарекли Элизабет Нерина. Мои родители всегда называли меня Элизабет. Но когда я стала жить с дядей и тетей в Роуэнфилд-Мэнор, стало неудобно называть нас с кузиной одинаково. И поэтому, против своей воли, дядя с тетей были вынуждены называть меня именем, которое казалось им иностранным и вычурным. А вообще-то так звали мою мать.

– Мне безразлично, законен этот брак или нет. Сегодня же вечером вы отправитесь домой, и тогда мы посмотрим, что скажет ваш дядя.

– А потом, полагаю, вы вернетесь сюда, явитесь ко двору и объясните ее величеству, что произошло. Как по-вашему, она даст согласие на наш развод или сочтет наилучшим решением раздельное проживание?

Сэр Руперт закусил губу.

– Кажется, вам есть что сказать на этот счет, – пренебрежительно заметил он.

– Вам это кажется не напрасно. Так оно и есть. И знаете почему? Я слышала ваш разговор с леди Клементиной Толмэдж, когда она решила, что удобнее всего вам жениться на моей кузине Элизабет.

– Вы подслушали нас? Но как? – с недоумением спросил сэр Руперт.

– Не вижу смысла углубляться в детали. Достаточно того, что я узнала о вашем намерении обзавестись покорной супругой, чтобы продолжать любовную связь с леди Клементиной.

– Как вы смеете заявлять подобные вещи!

– Разве это не так? – удивилась Нерина. – Или вы чего-то стыдитесь?

Сэр Руперт издал какой-то нечленораздельный звук и, отвернувшись, устремил взгляд на огонь.

– Вы были готовы обмануть Элизабет, не так ли? Эта милая, наивная девушка должна была послужить прикрытием для ваших бесстыдных интрижек и сейчас, и в будущем. Элизабет такая кроткая и робкая. Леди Клементина поступила мудро, выбрав именно ее. Она бы хорошо сыграла свою роль, не доставляя вам никаких хлопот. Но, к сожалению, она любила другого человека. Мне пришлось занять ее место. А я вовсе не смиренная, не наивная и не собираюсь становиться жертвой обмана в угоду вам и вашим любовницам.

Сэр Руперт повернулся к ней.

– Позвольте спросить, что же вы собираетесь делать?

– Я собираюсь быть вашей женой. Носить ваше имя, тратить ваши деньги и с удовольствием пользоваться всеми благами, которые обеспечивает ваше высокое положение в обществе. У меня нет никаких иллюзий на ваш счет. Я знаю, что вы собой представляете и чего можно от вас ожидать. Но вы никогда не будете знать, чего можно ждать от меня.

– Вы считаете, что нужны мне в качестве супруги? Мошенница, девчонка, которая обманом и интригами добилась своего, поставив меня в невыносимое положение!

– А вы считаете, что нужны мне в качестве мужа? Позвольте мне с самого начала расставить все по своим местам. Я ненавижу вас, равно как и всех мужчин. Я презираю их, а вас, возможно, больше всех. Знаете почему? Потому что вы, с вашими огромными талантами, положением в обществе, богатством и успехами на политическом поприще, были готовы причинить страдания доверчивой невинной девушке, поскольку это устраивало вас с вашими порочными страстями. Да, вы мне отвратительны! Я ваша жена, но, если вы хоть пальцем до меня дотронетесь, я расскажу о вас самой королеве! Так что мы теперь точно знаем свои права и обязанности.

Произнося эту пылкую речь, Нерина, сама того не замечая, поднялась на ноги, тяжело дыша. Хотя она была вынуждена смотреть на сэра Руперта снизу вверх, на какой-то миг она словно сравнялась с ним в силе и росте. Они испепеляли друг друга ненавидящими взглядами, а на их лицах застыло одинаково презрительное выражение.

Глава 8

Сэр Руперт сидел за письменным столом и смотрел в окно, которое выходило в сад на Баркли-сквер. В солнечном свете платаны казались такими прекрасными, словно росли где-то за городом, а не в душном, дымном Лондоне. Легкий ветерок шевелил их листву, словно веером обмахивая элегантно одетых дам, сидевших в тени деревьев.

По саду бегали дети под надзором чопорной гувернантки, а их няни обсуждали друг с другом последние сплетни. На клумбах пышно цвели изумительной красоты цветы, а газоны были ярко-зелеными и гладкими, как бархат. За ними ухаживали добросовестные садовники. Баркли-сквер являла собой поистине оазис красоты и умиротворенности среди шумных улиц и мрачных серых домов.

Но сэр Руперт, глядя в окно, не замечал ничего. Он хмурился, а губы его были плотно сжаты, словно в голове у него роились не слишком приятные мысли. Он весь кипел от гнева. Ему неожиданно нанес визит маркиз Лансдаун, слова которого сэр Руперт сейчас вновь и вновь обдумывал. В принципе он должен был быть доволен.

– Я решил, что вам это будет интересно, сэр, – сказал маркиз. – Два дня назад ее величество пожаловалась премьер-министру, что лорд Палмерстон готов, не советуясь ни с кем, поставить страну в неловкое, даже опасное положение. Мне сказали, что королева сейчас занята составлением меморандума, в котором она излагает, чего ждет от своего министра иностранных дел.

– А что на это скажет премьер-министр? – осведомился сэр Руперт.

– Нет никакого сомнения в том, что Палмерстон покинет свой пост. Единственный вопрос: когда? Советую вам, сэр, быть в состоянии боевой готовности.

– Благодарю вас, милорд. Я непременно последую вашему совету, – ответил сэр Руперт.

Но когда маркиз отправился домой, сэр Руперт, нахмурившись, продолжал смотреть в окно. Его внимание привлек кеб, подъехавший к его парадному входу. Это был открытый наемный экипаж, и сэр Руперт без труда разглядел, что приехала его супруга.

Нерина была одета по самой последней парижской моде. С трудом верилось, что выходившая из экипажа элегантная дама – это та самая девушка в старом платье, которую сэр Руперт встретил в Роуэнфилд-Мэнор.

Сейчас на ней было платье из китайской тафты работы одного из придворных портных. Небольшие шляпки, украшенные огромными страусовыми перьями, еще только начинали входить в моду, и пока лишь самые смелые модницы отваживались надевать их. Крошечный зонтик с украшенной кисточками ручкой гармонировал с корсажем ее платья и был оторочен элегантным и очень дорогим венецианским кружевом.

Когда Нерина вышла из экипажа, к ней бросились несколько лакеев, и сэр Руперт понял, что без их помощи действительно было не обойтись: экипаж был до отказа набит коробками всех форм и размеров. Большие, маленькие, квадратные, круглые, высокие и низкие – и на всех стояли имена самых дорогих и модных портных с Бонд-стрит. После того как Нерина уже вошла в дом, лакеи еще долго сновали взад и вперед, перенося многочисленные покупки.

Если такое вообще было возможно, лицо сэра Руперта еще больше помрачнело.

Большую часть ночи сэр Руперт провел почти без сна. Его душила ярость. Проснулся он с единственным желанием – расквитаться с той, которая поставила его в это нелепое положение. Он спустился к завтраку, держа наготове несколько хорошо продуманных замечаний, которыми надеялся запугать свою «супругу». Каково же было его разочарование, когда он узнал, что Нерина уже куда-то отбыла.

– Ее милость попросила меня передать вам, сэр, что она отправилась по магазинам, – сказал дворецкий.

Потом, оставшись в кладовой вдвоем с экономкой, дворецкий сказал ей, что еще никогда не видел человека, который так мало похож на новобрачного и вел бы себя столь неприветливо, как его хозяин в то утро. Сэр Руперт прекрасно понимал, что слуги уже сплетничают между собой. Неловкая атмосфера за ужином не могла остаться незамеченной. А уж то, что «молодые» разошлись по своим комнатам, никак не могло не вызвать всеобщего удивления.

Но одного сэр Руперт не знал, хотя это, быть может, немного утешило бы его. Нерина попросила Бесси никому не говорить о том, что сэр Руперт должен был жениться на другой девушке.

– Вначале посмотрим, как он себя поведет, – сказала она. – Ему будет небезразлично, что о нем заговорят, как только увидят кольцо на его руке. Думаю, не в его характере терпеть поражение.

– О, мисс Нерина, – воскликнула Бесси, – что вы будете делать, если сэр Руперт обозлится?

– Это зависит от того, что понимать под словом «обозлится». От него и так вряд ли можно ожидать особого дружелюбия. Но если он предпочтет обойтись без скандала, я могу быть довольно милой.

– А как же ваш дядя? – спросила Бесси.

Нерина пожала плечами:

– Теперь я не слишком-то боюсь дядю Герберта. Что он может сделать? Конечно, он рассердится, когда поймет, как его одурачили. Он никогда не простит мне этого и не смирится с тем, что упустил богатого зятя. Но и он окажется в невероятно глупом положении, если все узнают правду.

– Люди в любом случае начнут молоть языками.

– Конечно, – согласилась Нерина. – Но, предположим, сэр Руперт и дядя Герберт скажут, что с самого начала знали о том, что сэр Руперт женится на мне, а не на Элизабет, что планы изменились, когда приглашения уже были разосланы, но большинству друзей сообщили об этом изменении, а тот, с кем они будут разговаривать, не знал об этом по чистой случайности. Конечно, все будут удивлены и полны любопытства, но если лица, непосредственно заинтересованные, по-видимому удовлетворены, разговоры рано или поздно прекратятся.

– Звучит все просто, мисс Нерина, но в первую очередь вам придется убедить в этом самого сэра Руперта.

– Да, я знаю, – ответила Нерина, но вид у нее при этом был совсем не удрученный.

Ее зеленые глаза сверкали, а в уголках рта таилась улыбка. Впервые в жизни она осознавала собственную силу. Никогда еще она не могла никому диктовать свои условия, никогда ее слово не было решающим. Пусть сэр Руперт ненавидел или презирал ее, он был вынужден считаться с ней. По крайней мере в данный момент – Нерина не сомневалась в этом – его мысли были заняты исключительно ею.

Вчера вечером, когда он сел за стол напротив нее, Нерина впервые почувствовала, что она что-то значит, Дворецкий отодвинул для нее большое кресло. На золотых блюдах лежали выращенные в теплице фрукты. Ливрейные лакеи в напудренных париках и в бриджах бесшумно сновали по комнате. Да, хорошо это или плохо, но она жена сэра Руперта! Она леди Рот! Пусть даже завтра он сообщит дяде о шутке, которую она сыграла с ним. Что бы он ни сказал и ни сделал, их брак освящен церковью и государством, доказательством тому золотое кольцо на ее пальце, а рядом – перстень, который прекрасно гармонировал со сверкающим бриллиантовым колье.

Она давно мечтала стать свободной, но не думала, что ее мечты когда-нибудь станут реальностью. Нерина была словно запертая в клетке птица, которая внезапно получила возможность снова взлететь в небо. И вот она летела, забыв обо всем, не думая об опасностях, ощущая всем своим существом лишь ветер и солнце. Свобода! Это неведомое раньше чувство опьянило ее.

Когда, вернувшись из магазинов, она вошла в украшенный колоннами холл, вся она словно светилась. Дворецкий взял у нее зонтик и сказал:

– Сэр Руперт ожидает вас в библиотеке, миледи!

На какой-то миг Нерина растерялась, однако в следующее мгновение мужество вернулось к ней, и она так стремительно направилась к дверям библиотеки, что открыла их на долю секунды раньше, чем лакей успел распахнуть их перед ней. При ее появлении сэр Руперт замер на месте. Нерина, подобно солнечному лучу, озарила мрачную комнату, отделанную массивными дубовыми панелями. Ее бутылочно-зеленое платье выгодно подчеркивало безупречную красоту белой гладкой кожи и огромных зеленых глаз. Нерина с нарочито беззаботным видом прошла через всю комнату, на ходу стягивая модные замшевые перчатки.

– Я провела удивительно приятное утро, – сказала она. – Надеюсь, вам передали, что я уезжала.

– Да, мне сказали, что вы отправились по магазинам, – ответил сэр Руперт. Казалось, ему стоило огромных усилий произнести эти слова.

– Совершенно верно! К сожалению, мне было совсем нечего надеть, кроме свадебного платья. Оно было сшито для Элизабет, и мне вовсе не шло. Мои сундуки были набиты газетами и старыми одеялами. Согласитесь, вряд ли это можно назвать подходящим приданым для знатной дамы.

– Так, значит, вы покупали себе приданое, – мрачно произнес сэр Руперт. – И, несомненно, ожидаете, что я оплачу ваши покупки.

– А как же иначе? Я была уверена, что вы сделаете это с радостью. Я не знала, смогу ли получить кредит в некоторых магазинах, но стоило мне назвать ваше имя, как мне тут же предоставили возможность выбрать все, что я пожелаю. Кажется, о вас там весьма наслышаны, а некоторые имеют честь знать вас лично. В магазине Бриггса, где я покупала зонтик от солнца, я забыла упомянуть, что являюсь вашей супругой. Выяснилось, что они не раз продавали вам зонтики для разных очаровательных дам. Последний был отправлен леди Клементине перед ее отъездом в Аскот [2]2
  Аскот – ипподром близ г. Виндзор, где с 1711 г. в июне проводятся ежегодные четырехдневные скачки.


[Закрыть]. Дорогая безделушка с украшенной аметистами ручкой. Наверняка очень красивая вещь.

– Черт возьми, продавцы не имеют права сплетничать, – возмутился сэр Руперт. – Я им так и скажу и закрою свой счет.

– Вы не должны быть к ним слишком строги, – возразила Нерина. – Боюсь, это я вынудила их разговориться. Просто мне было интересно узнать, какой у вас вкус. Вот, например, тот зонтик, что вы подарили мадам Бьянко, когда она блистала на подмостках Друри-Лейн [3]3
  Друри-Лейн – Лондонский музыкальный театр.


[Закрыть], по-моему, довольно вульгарный. Но она, видимо, была в восторге.

– У меня нет ни малейшего желания обсуждать с вами подобные вещи, – сухо произнес сэр Руперт.

– Да? – Нерина удивленно подняла брови. – Какая жалость! Нам лучше быть откровенными друг с другом. Я терпеть не могу обман и хитрость.

– Вряд ли вы ожидаете, что я вам поверю, – язвительно заметил сэр Руперт.

– Но почему? – удивилась Нерина. – Потому что иногда приходится прибегать к обману и хитрости, чтобы добиться своего? Но радоваться тут нечему, это совсем другое дело. Мне очень хочется, чтобы мы были откровенны друг с другом. И поэтому я считаю нужным сообщить вам, что сегодня утром потратила изрядную сумму. Не сомневаюсь, что вы хотите, чтобы я была одета в соответствии со своим нынешним положением.

– Мне совершенно безразлично, как вы одеты, – сердито сказал сэр Руперт. – Этот фарс продолжается уже достаточно долго. Нам нужно прийти к какому-то решению.

– Именно это я и надеялась от вас услышать, – сказала Нерина. – И чем скорее, тем лучше для меня.

Нерина расправила перчатки, сложила руки на коленях и невинно взглянула на сэра Руперта.

Воцарилось молчание. Казалось, сэр Руперт о чем-то задумался. Он вновь начал расхаживать по комнате взад и вперед.

– Эта ситуация просто невыносима.

– Невыносима для кого? – спросила Нерина. – Лично я нахожу ее очень приятной. Мне нравится ваш дом. Мне нравится быть вашей женой.

Ее невозмутимый тон, казалось, взбесил сэра Руперта.

– Черт возьми, – не сдержался он, – вы не моя жена. Я не собирался жениться на вас. Сейчас нам нужно подумать о том, как распутать этот проклятый узел.

– Вы ничего не сможете сделать. Элизабет уже на пути в Индию. По крайней мере она в безопасности. Сегодня утром, если не раньше, дядя обнаружит мое отсутствие, но он не свяжет мое исчезновение с замужеством Элизабет. И вряд ли мой дядя напишет в Лондон, чтобы выяснить, не знаете ли вы что-нибудь обо мне. Они с тетей будут так счастливы, что их дочь, как они считают, вышла за вас замуж, что не станут беспокоить вас во время медового месяца. Они ограничатся тем, что наведут справки в поместье. Я хорошо знаю своего дядю и думаю, что они завтра отправятся на континент.

– Вы хотите сказать, что они не станут беспокоиться, узнав, что их племянница внезапно исчезла?

– Ну, немного они поволнуются. Главным образом потому, что это несколько неудобно: что скажут люди! Если я попала в какую-нибудь неприятную ситуацию, это может отразиться и на них. Но если вы хотите знать, опечалит ли или встревожит их то, что со мной может что-нибудь произойти, я отвечаю вам – нет. Моя тетя не любит меня, а дядя просто терпеть не может. Если бы я сбежала, чтобы выйти замуж, или если бы меня похитили, они были бы только рады. Главное, чтобы я не объявлялась вновь и не усложняла им жизнь.

– Не могу поверить, что вы говорите правду, – сказал сэр Руперт. – В конце концов, вы племянница лорда Кардона.

– Я несчастный итог женитьбы его брата на весьма неподходящей, по мнению семьи, женщине, – с горечью произнесла Нерина. – Моя мать происходила из бедной семьи. Единственное, чем она обладала, – это необычайно красивым голосом. Благодаря ему она спасала своих родных от голода. Она платила врачу, когда ее отец стал беспомощным калекой и уже стоял одной ногой в могиле. Она выступала перед любителями пения; мужчины и женщины платили деньги, чтобы послушать ее. Но мои тетя и дядя всегда вели себя так, словно она была чем-то вроде уличной женщины.

– Вряд ли здесь есть ваша вина, – сказал сэр Руперт.

– Разве вы никогда не слышали о том, что дети должны расплачиваться за грехи родителей? – с невеселой улыбкой спросила Нерина.

– Но вы, несомненно, преувеличиваете, – настаивал сэр Руперт. – Ваш дядя взял вас в свой дом. Вы воспитывались вместе с вашей кузиной Элизабет.

– Да, до тех пор, пока я не подросла достаточно, чтобы самой зарабатывать себе на жизнь. В тот день, когда дядя с тетей устраивали прием в саду, я вернулась из третьего дома, куда меня отправили работать гувернанткой. Я возвратилась в Роуэнфилд, потому что это был единственный дом, который я знала за последние восемь лет, а у меня больше не было сил терпеть похотливые приставания своего нанимателя. Это неприятная история, и я не стану утомлять вас подробностями. Достаточно сказать, что мой дядя прекрасно знал, куда он меня отправляет. Знал, что этот джентльмен постарается соблазнить меня. Он намеренно отправил меня туда, как отправлял в подобные дома и до этого.

– Вы сочинили отличную историю, но с какой стати я должен вам верить?

– Не имеет ни малейшего значения, верите вы мне или нет. Вчера вечером я сказала вам, что думаю о вас и обо всех мужчинах, с которыми мне приходилось сталкиваться. Вы задали мне вопрос, я честно на него ответила. Как я уже сказала, я ненавижу обман и хитрость, если только в них нет острой необходимости.

Сэр Руперт с легкой иронией кивнул:

– Прошу прощения. Я вижу, что мое мнение не представляет для вас никакой важности.

– Конечно, не представляет. Но поскольку мы женаты, повторяю, нам следует быть друг с другом предельно откровенными. Я говорю вам, что пока мой дядя вряд ли нас побеспокоит. Но, конечно, когда-нибудь придется сказать ему правду.

– Судя по вашим словам, вы считаете, что я позволю вам остаться моей супругой.

– С этим вы вряд ли сможете что-либо сделать. Как вы предполагаете избавиться от меня?

Ей было забавно видеть, что она заставила его замолчать. Он отошел к окну и повернулся к ней спиной.

– Я отказываюсь ехать в Париж, – наконец произнес он тоном обиженного маленького мальчика. – Это будет просто каким-то фарсом.

– Вполне с вами согласна. Нам будет нечем заняться, и мы невероятно наскучим друг другу. Но я вполне понимаю, что вы не хотели бы, чтобы люди знали о том, что вы в Лондоне. Поэтому я предлагаю остаться здесь еще на один день, а затем отправиться в мое родовое поместье. Мне хочется посмотреть мой будущий дом, но позвольте заявить вам сразу: я вовсе не собираюсь допустить, чтобы меня туда «отправляли».

Сэр Руперт вздрогнул.

– Где вы были, когда подслушивали тот мой злосчастный разговор с леди Клементиной?

– Разве это важно? – парировала Нерина.

– Думаю, что нет, – пробормотал сэр Руперт, – раз уж вы слышали все, о чем мы говорили.

– Это была очень откровенная беседа. До того момента я даже представить себе не могла, что мужчины могут быть так хладнокровны при выборе невесты.

– Обстоятельства были не совсем обычными. Ее величество недвусмысленно намекнула, что мне не следует появляться при дворе, пока я не представлю ей свою супругу.

– Какое несчастье, что ваше сердце было уже занято! – язвительно произнесла Нерина.

– Если позволите, я не хотел бы это обсуждать.

– Конечно, если вы предпочитаете делать из этого семейную тайну. Как расстроится леди Клементина, увидев, что я не столь робка, как моя кузина!

– Я же сказал вам, что не желаю говорить о леди Клементине!

– Хорошо, – вежливо согласилась Нерина, но про себя со злорадством подумала, что сэру Руперту будет трудно объяснить своей возлюбленной подмену невесты.

Обманутый муж был вынужден дать объяснение даже раньше, чем они оба предполагали. Когда затянувшийся ленч подошел к концу, сэр Руперт сообщил, что отправляется в клуб.

– Когда вы вернетесь? – осведомилась Нерина.

Сэр Руперт пожал плечами. Нерина задумчиво посмотрела на него.

– Полагаю, вы пытаетесь сбежать от меня, – сказала она. – Но, прошу вас, не забывайте, что у нас медовый месяц.

– Вряд ли я это забуду, – бросил в ответ сэр Руперт. – Что вы предлагаете? Погулять в парке, держась за руки?

– Мне бы хотелось поехать в Оперу, – ответила Нерина.

Сэр Руперт замешкался. Увидев выражение его лица, Нерина поняла, что он размышляет о чем-то неприятном.

– Я могла бы заехать за вами в ваш клуб, – предложила она.

Сэр Руперт удивленно взглянул на нее.

– Что вы такое говорите? Женщина, которая заходит в мужской клуб, заслуживает общественного порицания на всю жизнь.

Нерина весело улыбнулась:

– Я знаю и уверена, что в этом не будет никакой необходимости. Думаю, вы вернетесь домой как раз к ужину.

Сэр Руперт что-то тихо проворчал в ответ, но он знал, что потерпел поражение.

В тот вечер Нерина уже почти закончила переодеваться, когда Бесси, выглянув из окна, сообщила ей, что сэр Руперт только что вернулся домой.

– Значит, он меня боится! – пробормотала Нерина. Через пять минут она спустилась вниз, чтобы встретить сэра Руперта в гостиной. На ее губах играла торжествующая улыбка.

На ней было такое красивое платье, что она даже встала на цыпочки, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Оно представляло собой парижскую копию платья императрицы Евгении и было сшито из белого атласа со ста тремя тюлевыми оборками. Под ним была нижняя юбка на обручах. На голове Нерины красовался венок из белых роз, на которых сверкали, словно бриллианты, капли росы.