Текст книги "Люби меня вечно"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
9
Однако на следующий день план герцога «проведать домик в лесу» был категорически и с ужасом отвергнут леди Изабеллой.
– Это будет выглядеть как бегство! – воскликнула она. – Себастьян, вы же прекрасно понимаете, что сегодня весь Париж будет говорить о вчерашнем происшествии. Те, кто не любит кардинала, начнут превозносить Эме до небес, зато другие будут распространять самые безобразные слухи и самую грязную клевету. Исчезнуть сейчас – значит сыграть им на руку. А кроме того, вы не забыли, какое сегодня число?
– Число? – переспросил герцог. – А что такое?
– Это очень важно. Сегодня двадцать первое июня.
– К сожалению, это мне ничего не говорит, – признался герцог.
– Ну, Себастьян, – со смехом отозвалась Изабелла, – всего два дня назад я говорила вам, что будет сегодня вечером.
– Зато я помню! – воскликнула Эме. – Вечер в честь короля Швеции!
– Именно так. И вы прекрасно знаете, что королева настаивала на нашем присутствии. Вечер начнется с развлечений в театре ее величества, а закончится балом в саду дворца Трианон.
– Представляю, какая будет скука. А что, нам всем обязательно надо туда идти? – спросил герцог.
– Да. Во-первых, игнорировать личное приглашение королевы невероятно грубо, а во-вторых, уехать сейчас в «домик в лесу» с Эме – значит вызвать бесконечные злобные сплетни. К тому же представление наверняка окажется превосходным, поскольку королева намерена произвести впечатление на одного из членов королевской свиты.
– А почему королева желает произвести впечатление на кого-то из шведской королевской свиты? – наивно спросила Эме.
Изабелла рассмеялась.
– Если верить сплетням, то граф Аксель Ферсен – очень красивый молодой человек. Однако сегодня вечером мы все увидим сами. Да, и не забудьте, что все должны быть в белом.
– В белом! – воскликнул герцог. – Словно привидения?
– Возможно, – задумчиво произнесла Эме, – через много-много лет следующие поколения будут представлять нас привидениями, которые бродят среди красот дворца. Другие люди будут здесь жить или приходить сюда, чтобы посмотреть, где мы когда-то танцевали и веселились.
Изабелла слегка поежилась.
– Какие мрачные мысли! А ведь действительно, так легко думать о прошлом, но страшно представить себе будущее, для которого мы сами окажемся далеким прошлым!
– Я уверена, что потомки будут помнить вас, монсеньер. Ваши прапраправнуки вырастут смелыми, сильными и справедливыми, воспитанные на рассказах и воспоминаниях о ваших достойных деяниях, – задумчиво проговорила Эме.
Изабелла насмешливо воскликнула:
– Чепуха! Скорее всего о нем будут вспоминать как о развратном герцоге! Что-то я с трудом представляю себе его светлость святым Себастьяном!
Герцог отвернулся к окну, словно устав от светской болтовни. Однако Эме взволнованно обратилась к Изабелле:
– Мадам, я так люблю вас и так благодарна вам за все, что вы сделали для меня, за вашу доброту, но прошу, не говорите так о монсеньере. Для меня он навсегда останется хорошим и добрым человеком. Он сражался за меня с такой храбростью, на какую мало кто способен. Я почитаю его так же сильно, как люблю!
На какое-то мгновение в комнате воцарилось молчание, а затем Изабелла порывисто обняла и поцеловала Эме.
– Извините меня, дорогая, это действительно бестактно с моей стороны, но я просто дразнила Себастьяна, он это знает.
Дамы покинули комнату, а герцог отправился к Гуго, который полностью согласился, что отъезд герцога и Эме совершенно невозможен.
– Враги королевы и так раздуют пожар из того, что произошло вчера вечером. Не стоит играть им на руку.
– Но при чем тут враги королевы?
– Последователи де Шартра будут просто в восторге. Война между дворцом и Пале-Роялем не прекращается. Вы и сами знаете, Себастьян, что это очень реальная и очень жестокая война.
– Не представляю, как можно повернуть то, что произошло вчера вечером, в пользу сторонников де Шартра. Все знают, что королева упорно не разговаривает с кардиналом де Роаном.
– Но графиня де Фремон – признанная фаворитка ее величества.
– Забыл! – воскликнул герцог. – Да, Изабелла, как всегда, права. Мы должны отправиться на сегодняшний праздник и дать всем понять, что выпад Эме против графа Калиостро и кардинала – вопрос ее личных убеждений и не имеет политической подоплеки.
Этим вечером Эме была так обласкана королевой, что почти лишилась дара речи от удивления и счастья.
Мария Антуанетта была так прелестна, что весь праздник и все гости казались всего лишь оправой для ее живой прелести и грации. Сады Трианона на этот вечер превратились в настоящую страну чудес. Фонари, спрятанные в ветвях, искусно подсвечивали цветущие деревья и кустарники, подчеркивая чудесные оттенки цветов. А за греческим храмом богини любви были выкопаны специальные канавы, заполненные хворостом. Когда его подожгли, казалось, храм парит над огненным морем.
Гости королевы прохаживались среди фонтанов, чьи струи рассыпались блестящими брызгами, любовались статуями богов и богинь, нимф и драконов, которые в мерцающем свете фонарей, казалось, ожили, чтобы тоже участвовать в празднике.
Любое чудо в садах Трианона в этот вечер не показалось бы странным. Одетые в белое гости казались собранием призраков, явившихся из какой-то далекой эпохи.
Ужин, накрытый на маленьких столиках, состоял из сорока восьми блюд и шестидесяти четырех закусок. Ушки ягнят а-ля Провансаль, осетрина, оленина, добытая самим Людовиком XVI, фазаны, бычьи языки и множество других деликатесов.
Все гости ели с большим аппетитом, кроме короля Швеции. Он ограничился жареной барабулькой.
Король Густав полностью пренебрег дворцовым этикетом и явился в Версаль, не сообщив предварительно о времени, когда его можно ожидать. Сам Людовик охотился в Рамбуйе и, получив неожиданное известие о приезде высокого гостя, был вынужден галопом прискакать во дворец. Придворные потом долго посмеивались над тем, что его величество в конце концов появился перед шведским королем в разных башмаках.
Однако короля Густава это ничуть не волновало. Он сам одевался просто, если fie сказать – небрежно, а приезжая в чужую страну, предпочитал не пользоваться экипажем, а разгуливать пешком.
Король был некрасив: удлиненный овал лица, орлиный нос, странно сплющенный с левой стороны лоб, плохой цвет лица. Когда он расхаживал по городу в потертой одежде, горожане, с которыми он любил общаться, часто принимали его за своего и разговаривали с ним таким тоном, что придворные приходили в полное замешательство.
В этот вечер король Густав зевал во время представления прелестной пьесы Мармонтеля и почти заснул, когда ее сменил балет. Продолжение праздника на лоне природы тоже оставило его равнодушным.
Но королеву, казалось, вовсе не обескураживал недостаток монаршего внимания. У нее был свой гость, для которого она и готовила этот праздник. А уж он-то, несомненно, мог в полной мере оценить то чудо, которое она совершила.
Французский двор не видел такого роскошного угощения со времен средневековья. Горничные и лакеи, повара и поварята, шведские и французские гвардейцы, актеры и танцовщики из театра, даже конюхи не были забыты: в соседнем с дворцом павильоне для них были накрыты столы.
Как только королева встала из-за стола и ступила в душистую тень и полумрак сада, рядом с ней появился стройный красивый молодой человек, высокий, подтянутый, с гордой осанкой и благородно посаженной головой, – граф Аксель Ферсен. У него были светлые волосы северянина, а глаза – удивительно теплые, выразительные, темные. Говорили, что в его жилах течет и южная кровь. Безупречный овал лица, чеканный профиль отличались тонкостью линий. Густые темные брови говорили о твердом, но страстном характере, силе и надежности чувств.
Королеве почти не удавалось побеседовать с ним наедине. За каждым их движением следили сотни глаз, сотни ушей ловили каждое слово, и нашлись бы сотни желающих при возможности пересказать, переиначив до неузнаваемости, все, что удалось бы услышать. И все же молодые люди были счастливы, просто прохаживаясь вместе по бархатистой траве.
Может быть, это ощущение счастья вызвало у королевы желание, чтобы рядом с ней в этот вечер была молодая и счастливая женщина. Увидев Эме, она остановилась и с улыбкой обратилась к девушке, опустившейся в глубоком реверансе:
– Вам нравится мой вечер, мисс Корт?
– Я никогда в жизни не видела ничего подобного вашим прекрасным садам, мадам, – ответила Эме.
– Все украшения и огонь за храмом любви я придумала сама, – заметила королева.
– Идея вполне достойна вас, мадам, – неторопливо произнес глубоким голосом граф Аксель.
Мария Антуанетта повернулась к нему, и в ту же секунду в глазах обоих вспыхнул тот свет, который яснее всяких слов выдавал их тайну. Эме тихонько вздохнула. Она понимала, что эти двое влюблены друг в друга, и это нисколько не удивило ее. На короткое время тень, которая так угрожающе нависала над головой королевы, когда Эме впервые увидела ее в Версале, отступила. Сейчас, пусть всего на несколько часов, царили свет, счастье и любовь.
Мария Антуанетта с видимым усилием отвела взгляд от лица молодого шведа.
– Если бы мне досталась хоть малая толика поэтического таланта, я обязательно сочинила бы об этом прекрасном романтическом вечере поэму, и она наверняка оказалась бы не хуже, чем те строки, которые разгуливают по улицам Парижа.
В ее голосе прозвучали горькие нотки.
– Не думайте об этом, мадам, – быстро проговорил Аксель Ферсен, не притворяясь, что не понимает истинного смысла слов королевы. — Я, конечно, не поэт, но вот две строчки, которые сегодня приходят мне на ум:
Вера, надежда, любовь —
Это вечно единый союз.
Взволнованный голос молодого человека прозвучал слегка приглушенно.
– О, прелестно, прелестно! – воскликнула Мария Антуанетта. — Я обязательно это запомню. А вы, мадемуазель, вы вспомните эти слова, когда вернетесь к себе в Англию?
– Я запомню их навсегда, мадам. Вера, надежда, любовь, – это то, о чем каждый из нас может просить, чего мы и должны желать.
– Вы так молоды, а рассуждаете с удивительной убежденностью. Но вера обычно приходит в результате страданий, а любовь – тогда, когда мы ее меньше всего ожидаем.
– Но надежда всегда с нами, – тихо и строго заметила Эме, – от рождения и до могилы.
– Надежда, конечно! Только надежду никто не может отнять у нас.
– В голосе королевы звучало почти отчаяние, но она постаралась не дать ему волю.
– Пойдемте, – пригласила она, – посмотрим, достаточно ли хвороста осталось за храмом любви. Будет дурным знаком, если огонь любви погаснет из-за недостатка топлива.
Королева засмеялась и увлекла Эме за собой, предоставив придворным сплетничать о появлении при дворе новой фаворитки.
Герцог хотел было отправиться следом, но его отвлек английский посол.
– Я хотел бы, если можно, поговорить с вами наедине, где никто нас не сможет услышать, – сказал он.
– Давайте пройдемся до террасы, – предложил герцог. – Там есть скамейка, к которой невозможно подкрасться незаметно.
Вскоре они оказались в укромном уголке парка.
– Если вы не возражаете, я хотел бы услышать вашу версию событий, которые произошли вчера вечером в доме графини де Фремон и во дворце кардинала. Ваша светлость, вероятно, знает, что по Парижу ходят самые невероятные слухи, – произнес посол.
Герцог передал послу суть событий.
– Мисс Корт, должно быть, очень смелая молодая дама! – воскликнул посол.
– Она глубоко верует, поэтому вся сцена показалась ей особенно безобразной и нестерпимой.
– Но она не католичка?
– Моя подопечная – католичка, – коротко ответил герцог. – Вас наверняка уже спрашивали об этом. Я не вижу причины скрывать истинное положение вещей.
– Конечно, конечно, – согласился посол. – Боюсь, однако, что вашей светлости придется отвечать на массу вопросов, большинство которых будет исходить от герцога де Шартра.
– Что может заинтересовать герцога? – удивился Себастьян.
– Ответ на этот вопрос вы знаете. Он просто использует каждую возможность, пусть даже самую маленькую, чтобы досадить королевскому двору. По улицам уже развешаны памфлеты, на которых изображена английская леди, для наглядности украшенная национальным флагом, которая клеймит разврат и упадок нравов во Франции. Причем, как вы прекрасно понимаете, порицает она вовсе не одного кардинала де Роана, но и королеву, и весь королевский двор.
– Но это же просто отвратительно! Неужели это безобразие нельзя прекратить?
– Власти бессильны, – развел руками посол. – Они никак не могут выследить, где печатаются эти грязные пасквили. Конечно, подозревают Пале-Рояль, но распространяются листовки повсюду. И читает их далеко не только нищий сброд. Герцогини просматривают их, принимая ванну, графини читают, одеваясь. Говорят, что один экземпляр обнаружили на балконе самой королевы, а другой оказался в салфетке, которую за обедом развернул король.
Посол явно колебался, не решаясь спросить герцога о чем-то.
– Вас интересует что-то еще? – пришел тот ему на помощь.
– Вопрос мой несколько дерзок, но я надеюсь, что ваша светлость простит меня. Как вы умудрились за столь короткое время пребывания во Франции так настроить против себя герцога де Шартра? Он очень опасный враг!
– А он мой враг? – невинно спросил герцог.
– Разумеется. Разве вы не знаете, что его шпионы следят за каждым вашим шагом? Они стоят напротив вашего дома день и ночь. Больше того, насколько мне известно, у герцога имеются свои люди и в вашем доме. Завтра же утром герцогу доложат о нашей беседе наедине. Надеюсь, они не слышат, о чем мы говорим, но я бы не стал доверять даже каменным плитам у нас под ногами.
– Друг мой, вы вселяете в меня тревогу, – легкомысленно заметил герцог, но посол оставался очень серьезным.
– Во Франции происходят странные вещи, и я даже не хочу притворяться, что понимаю их. Любовь народа к молодой королеве пропала. Ее ненавидят и презирают. Именно ее величество обвиняют во всех страданиях и лишениях бедного люда, и враги королевы с каждым днем набирают силу.
– Вы боитесь революции против монархии? – спросил герцог.
– Молю Бога, чтобы до этого не дошло, но чувствую себя, как на вулкане. Когда вы отправитесь домой, то, надеюсь, не откажетесь захватить с собой мой секретный меморандум премьер-министру. Я дошел уже до того, что не доверяю собственным курьерам.
– Готов с радостью служить всем, чем могу, – ответил Мелинкорт, – а сейчас простите меня, но мне надо поискать свою маленькую подопечную.
– Она вместе с королевой отправилась к храму любви, но сейчас я вижу, что ее величество прогуливается возле фонтанов об руку с графиней де Фремон.
Герцог взглянул поверх балюстрады и увидел Изабеллу, которая отчаянно флиртовала сразу с двумя молодыми людьми, и стоявшего в стороне мрачного и скучающего Гуго.
Простившись с послом, герцог пересек лужайку и направился к кузену.
– Где Эме? – спросил он.
– Я думал, она с вами, – недоуменно ответил Гуго.
– Королева повела ее к храму любви, а потом я потерял ее из виду.
– В такой толпе это немудрено. Пойдемте к храму. Скорее всего Эме там. Я слышал, как она восхищалась его красотой.
– Да, конечно, зрелище чрезвычайно эффектное, но я уверен, что завтра весь город будет возмущен капризом ее величества.
– Я еще никогда не встречал людей, настолько готовых постоянно жаловаться! – воскликнул Гуго. – Когда речь идет о французах, золотой середины просто не существует.
– Я даже сомневаюсь, понимают ли здесь вообще, что это такое.
Гуго засмеялся.
– Себастьян, вы становитесь политиком!
В наступающей темноте в парке прогуливалось немало романтически настроенных хорошеньких женщин. Изысканная белизна их платьев лишь оттеняла нежную прелесть декольте. Однако Эме нигде не было видно. Вместе с Гуго Мелинкорт вернулся туда, где королева вела светскую беседу со своими гостями. Щеки ее пылали, голос весело звенел, а сзади нее с красивым непроницаемым и серьезным лицом стоял молодой граф Аксель Ферсен.
Герцогу нелегко было привлечь внимание королевы к своей персоне, но в конце концов он сумел оказаться рядом с ней. Ее величество вопросительно взглянула на него, и герцог заговорил:
– Мне очень неловко беспокоить вас, мадам, но дело в том, что я нигде не могу найти свою подопечную. Последний раз я видел мисс Корт, когда вы изволили удостоить ее чести, пригласив сопровождать вас к храму любви.
– Но что же может с ней случиться? – воскликнула королева. – Она наверняка где-то здесь!
– Не будете ли вы, мадам, так добры вспомнить, где оставили девочку!
Королева повернулась к графу:
– Сколько времени была вместе с нами мисс Корт?
– Мы зашли за храм, – ответил Аксель Ферсен, – и ваше величество заговорили с людьми, которые поддерживают огонь. В этот момент я заметил, как к мисс Корт подошел какой-то господин и что-то сказал ей. Казалось, она колеблется, но потом, увидев, что ваше величество заняты, она ушла с ним, даже не простившись.
Королева со смехом обратилась к герцогу:
– Ну, я так и знала, что здесь не обошлось без сердечного увлечения! Ваша светлость должны понять и простить. Когда девушка молода, ей так легко неожиданно влюбиться, тем более в такой прекрасный вечер! – Взгляд ее то и дело обращался на графа Ферсена, а в голосе слышалась с трудом сдерживаемая чувственность.
– Благодарю вас, мадам, – произнес герцог, поклонившись.
В толпе его ждал Гуго.
– Ну как? – быстро спросил он. – Узнали что-нибудь?
– Узнал, что Эме развлекается с неизвестным джентльменом, – произнес герцог, с трудом сохраняя самообладание.
– Черт возьми! – воскликнул Гуго.
– Но почему вдруг? – недоумевал герцог. – Девочка казалась такой довольной и счастливой! И это не первый случай, когда она смогла встретиться с молодыми людьми своего возраста.
– Такая возможность была у нее на протяжении почти двух недель, но до сих пор она ни разу не воспользовалась ею. На свете есть лишь один мужчина, который ее интересует. Это вы, Себастьян, и вы сами прекрасно это знаете.
– Мне кажется, вы ошибаетесь. Эта ночь просто создана для любви, а французы столь искусны в сердечных делах!
– Я, конечно, не собираюсь спорить с вами, Себастьян, но я очень встревожен.
Герцог зевнул и вынул из кармана часы.
– А мне просто хочется спать, – безразличным тоном произнес он. – Похоже, я уже стар для таких приключений. Стакан вина и партия в карты – это, пожалуй, лучший способ скоротать время, пока моя незадачливая подопечная не соизволит явиться.
С этими словами он направился во дворец, оставив Гуго в недоумении и растерянности. Но как только высокая элегантная фигура герцога скрылась из виду, молодой человек начал собственные поиски. Не раз он тревожил влюбленные пары, обнимавшиеся в беседках, а потом, когда они вопросительно смотрели на него, молча поворачивался и уходил, не произнося ни извинений, ни оправданий. Он осмотрел все возможные закоулки, но Эме и след простыл.
Тогда Гуго отправился на поиски Изабеллы. Количество поклонников вокруг нее увеличилось. Все они наперебой льстили ей и осыпали комплиментами, а она покоряла их своей живостью и красотой.
Боль и ревность, которые испытывал Гуго, казались почти непереносимыми. Может, поэтому он особенно и властно взял ее за руку.
– Я должен поговорить с вами.
– Гуго! – воскликнула она. – Где же вы пропадали?
– Мне необходимо поговорить с вами, – холодно повторил молодой человек.
– Что-то случилось?
– Да.
Изабелла последовала за ним, даже не взглянув на своих кавалеров.
– Произошло нечто необъяснимое: исчезла Эме, – сказал ей Гуго.
– Как же вы смешны! Она наверняка гуляет где-нибудь с Себастьяном! Его я тоже давно не видела, – рассмеялась Изабелла.
– Он отправился играть в карты, решив, что Эме приняла чьи-то ухаживания. Он уязвлен и обижен, хотя ни за что этого не признает.
– Но девочка на это не способна! Где же она?
– Я уже обыскал буквально все, все! Как вы не понимаете?..
– Так вы подозреваете, что кардинал?..
– Тише! – Гуго приложил палец к губам. – Мы должны что-то делать, но что, я просто ума не приложу!
– Без Себастьяна мы ничего не сделаем. Где же он?
Гуго кивнул на окна дворца, и Изабелла устремилась туда.
Дворец Трианон представлял собой просторную двухэтажную виллу и был построен Людовиком XVI в качестве места уединения и отдыха от сложного придворного этикета Версаля. Залы во дворце располагались анфиладой, и каждый казался еще красивее, чем предыдущий. Но Изабелла не обращала внимания ни на картины, ни на мебель, гобелены, мрамор и бронзу. Наконец она нашла герцога в игорном зале.
За карточными столами сидели солидные гости. Ставки принято было делать высокие, поэтому перед каждым из игроков блестела стопка золотых луидоров. Герцог только что выиграл крупную сумму, и его противник, вне себя от негодования и досады, требовал реванша. Изабелла положила руку на плечо Мелинкорта.
– Себастьян, мне необходимо немедленно с вами поговорить!
– Сожалею, но вынужден отказать вам, Изабелла! Решается вопрос чести. Я обязан предоставить этому джентльмену возможность отыграться!
– К сожалению, ему придется подождать до следующего раза. Я умоляю вас, Себастьян, выслушать меня сию же минуту.
С извинениями, принятыми весьма неохотно, герцог покинул карточный стол и вслед за Изабеллой направился через зимний сад на террасу, где их ждал Гуго.
– Вы исключительно назойливы! – раздраженно заявил Мелинкорт с той высокомерной интонацией, которая всегда служила ему для защиты оскорбленного самолюбия.
– Себастьян, неужели вы не понимаете, что произошло? – с плохо сдерживаемым пылом набросилась на кузена Изабелла.
– Я уже обсуждал это с Гуго, – ледяным тоном отозвался герцог.
– Да, но после этого Гуго обыскал весь парк, девочки нигде нет!
– Вы в этом абсолютно уверены?
– Я действительно искал везде! – подтвердил Гуго.
Герцог с такой силой сжал табакерку, что побелели косточки пальцев.
– Так что же, вы предполагаете...
– Это кардинал, – решительно заявила Изабелла, – он все-таки сумел узнать, кто она такая. Возможно, после того, как мы ушли, сеанс продолжился, и поскольку молитвы Эме уже не препятствовали темным силам, ребенок под гипнозом сказал им правду.
Герцог взглянул на Гуго.
– Я просто не могу поверить, что Эме может так долго обходиться без вас. Ее не видно уже больше часа, – произнес тот.
– Подождите здесь! – распорядился герцог. — Я еще раз поговорю с Ферсеном, но наедине.
Он пошел туда, где вокруг королевы все еще толпились придворные и гости. Их шумное веселье перекрывало звуки оркестра. Граф Ферсен, как всегда, серьезный и собранный, всем своим видом являл резкий контраст безудержному веселью окружающих.
Изабелла видела, как герцог подошел к нему. Они поговорили несколько минут, а затем Себастьян на террасу.
– Что он сказал? Как выглядел человек, разговаривавший с Эме? – не удержалась от расспросов Изабелла.
– Боюсь, что граф не слишком помог нам. Он не рассмотрел кавалера, поскольку тот, как все сегодняшние гости, был в белом. Возможно, это молодой человек, но граф не уверен. Однако незнакомец, бесспорно, сумел убедить Эме пойти с ним.
– Девочку могли просто обмануть. Достаточно было просто сказать: «Герцог хочет немедленно вас видеть, я провожу вас к нему», и она, не раздумывая, пошла бы за этим человеком.
– Но здесь, во дворце, и столь грязная интрига – это уж слишком! Кто способен опуститься до этого? – запротестовал было Гуго.
– Сегодня я услышал кое-что такое, после чего подобные вещи уже не кажутся мне странными, – задумчиво произнес герцог. – Если кардинал действительно сумел захватить девочку, то нам окажется очень трудно доказать, что мы имеем на нее какие-то права.
– Себастьян, но мы же не можем просто так отдать Эме! Если они ее увезли, спрятали, мы должны разыскать ее. Надеюсь, вы это понимаете?
– Я все прекрасно понимаю. Не волнуйтесь, Изабелла, я не оставлю камня на камне, но найду девочку и верну ее. Не знаю как, но обещаю, что так оно и будет.
Его слова прозвучали похоже на клятву. Изабелла негромко вскрикнула и закрыла лицо руками.
– Бедное дитя! – прошептала она. – Как вы полагаете, Себастьян, они будут плохо с ней обращаться?
– Это зависит от того, кто эти «они».
– Но это наверняка кардинал!
– Возможно, но существует и другая вероятность.
В этот момент герцог заметил, что по ступенькам из сада поднимается английский посол. Герцог быстро подошел к нему и рассказал об исчезновении своей подопечной.
– Вы полагаете, что это месть за то, что случилось прошлой ночью? – с горечью спросил посол.
– Подобная идея приходила нам в голову.
– Думаю, единственное, что я могу предпринять, так это сделать официальный запрос кардиналу. Мисс Корт – британская подданная и находится под вашей защитой. У меня есть все основания полагать, что кардиналу выгодны хорошие отношения с Англией. Поэтому я заявлю ему, что похищение мисс Корт вызовет крайне отрицательный резонанс в Лондоне.
Герцог молчал. Эме вовсе не являлась британской подданной. Он думал о скандале, который разразится, если его ложь откроется.
Мелинкорт понимал это, когда направлялся к английскому послу. Обращение его оказалось официальным, и пути к отступлению не было. Сейчас судьба Эме была важнее его репутации.
– Конечно, я не могу отправиться к его преосвященству прямо сейчас, – предупредил посол, – но завтра же рано утром я буду у него во дворце.
– Я чрезвычайно признателен вам за поддержку, – сдержанно поблагодарил герцог. – Если мисс Корт появится до девяти утра, в посольство немедленно будет направлен курьер с сообщением.
– А если сообщения не будет, я отправлюсь к кардиналу ровно в девять тридцать, – пообещал посол. – И примите мое глубочайшее сочувствие в связи с этим неприятным событием.
– Благодарю вас, – поклонился герцог.
К лестнице, по которой только что поднялся посол, приближалась королева.
– Ее величество уходит, – шепнул посол герцогу. – Слава Богу! По крайней мере теперь мы сможем отправиться спать.
Королева не поднялась, а взлетела по лестнице. Несомненно, в Париже больше никто не умел двигаться так грациозно.
– Спокойной ночи, сэр Чарлз, – обратилась она к послу, а потом протянула руку герцогу. Тот поцеловал августейшие пальчики.
– Ну как, нашли свою питомицу? – поинтересовалась Мария Антуанетта.
– Нет еще, мадам.
– Ну, что-то она совсем расшалилась сегодня, – с улыбкой заметила королева. – Вам придется хорошенько отчитать ее, когда она вернется!
– Непременно последую вашему совету, мадам, как только увижу ее, – с натянутой любезностью согласился герцог, чувствуя на себе любопытные взгляды.
С уходом королевы праздник закончился. Последние влюбленные парочки покидали укромные уголки парка, направляясь во дворец. Огонь за храмом любви догорал. Герцог, Изабелла и Гуго вновь приступили к поискам. Это отняло у них почти целый час, пока они не поняли, что одни бродят между деревьями.
На востоке среди ветвей уже появились первые золотистые проблески зари. Совсем обессилев, потеряв самообладание, бледная, Изабелла зарыдала.
– Она пропала Себастьян, больше нет надежды.
– Я все равно найду ее. Найду и верну даже в том случае, если для этого придется убить всех, кто похитил девочку! – произнес герцог.
