Текст книги "Ключ любви"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Убийца все еще лежал там, где упал, рыча от боли и сжимая окровавленную руку.

Граф посмотрел сначала на него, а потом на длинный острый кинжал, который испанец обронил на кровать.

Он не произнес ни слова и только придвинул канделябр, чтобы при его свете связать ноги человека шнуром.

После этого граф вернулся к Минерве.

– Он… он умер? – спросила девушка.

– Нет, – ответил граф. – Он всего лишь ранен, и я запру его до утра, но перед этим я хочу, чтобы вы отправились домой.

Минерва непонимающе посмотрела на него, и граф пояснил:

– Теперь я в безопасности, но об этом мы поговорим позже.

Он снова обнял ее, приподнял ее подбородок и очень нежно поцеловал в губы,

Минерва не могла поверить в происходящее.

Затем словно удар молнии в ее душе поднялось ликующее чувство. Однако граф повел ее через гостиную, открыл перед ней дверь и тихонько подтолкнул.

– Иди домой, – приказал он. – Постарайся, чтобы тебя никто не увидел. Я не стану звонить слугам до тех пор, пока ты не выберешься из замка.

После поцелуя Минерва с трудом понимала, о чем он говорит, и смотрела на графа невидящими глазами.

– Иди! – повторил граф. – Обещаю, что приду как только смогу.

Она понимала, что должна слушаться его, и потому выскользнула в коридор.

Она вышла из замка через ту самую дверь, в которую прокралась когда-то, чтобы шантажировать графа.

Домой девушка шла не спеша.

Она была невероятно счастлива и вместе с тем взволнована поцелуем графа.

Она говорила себе, что это было просто минутной слабостью, вызванной облегчением – ведь убийца больше не мог причинить графу вреда. Однако теперь она поняла, что уже давно любит его и что даже если он не вернется, то ее сердце навсегда останется с ним.

Час спустя Минерва услышала стук лошадиных копыт.

Она сидела в гостиной, но не стала подходить к двери, потому что оставила ее незапертой.

Она подумала, что граф, если это он, привяжет поводья лошади к коновязи и войдет в дом.

Минерва не ошиблась. Через минуту в холле раздались шаги, и граф вошел в комнату.

Он был во фраке, и девушка подумала, что еще никогда не видела его таким счастливым.

На мгновение он остановился у двери, глядя на Минерву. Наконец она решилась спросить:

– Все в порядке?..

Граф протянул к ней руки, и ноги Минервы сами понесли ее к нему.

Его руки обняли ее, а губы склонились к ее губам.

Граф целовал девушку требовательно, настойчиво, почти яростно, пока она не почувствовала, что в сердце ее сошли все звезды с небес, а тело пронизывает лунный свет.

Только когда он поднял голову, Минерва осмелилась посмотреть на него и неуверенно спросила:

– Ты… ты теперь в безопасности… да?

– Да, я спасен, моя храбрая любимая, а теперь скажи, что ты любишь меня.

– Я… я люблю тебя… конечно же, я люблю! – ответила Минерва. – Я не понимала этого… пока не подумала… что тот человек может… убить тебя… а я могу опоздать.

– Но ты появилась вовремя, – ответил граф, – и теперь я могу тебе сказать, что я люблю тебя и никогда, никогда не отпущу!

Минерва не поняла его слов, но граф снова начал целовать ее и целовал до тех пор, пока вся комната не поплыла вокруг них.

Минерве показалось, что они уже не на земле, а в небесах.

Наконец, словно не в силах больше держаться на ногах, граф усадил девушку на диван и сел рядом.

Несколько секунд он просто смотрел на нее, а потом притянул к себе со словами:

– Почему ты сводишь меня с ума? Как смог я найти тебя, когда был абсолютно уверен, что таких нет в целом свете и что я мечтаю о несбыточном?

– Ты… правда любишь меня? – спросила Минерва.

– До сих пор я не любил и не знал любви, дорогая моя, – ответил граф, – но Господь свидетель, как же мне хотелось найти ее!

Минерва немного озадаченно посмотрела на графа, и он добавил:

– Когда я впервые вошел в комнату и увидел тебя с ребенком на руках, я понял, что нашел то, что искал, то, что уже не надеялся найти.

Он прижался губами к ее мягкой коже и продолжал:

– Это долгая история, и однажды я расскажу тебе ее, но дело в том, что, хотя я и богат, у меня никогда не было дома.

– Разве… так может быть? – спросила Минерва.

– Моя мать умерла, когда я был совсем маленьким, – ответил граф. – Отец женился во второй раз, но мачеха невзлюбила меня, особенно когда поняла, что у нее самой детей не будет.

Словно до сих пор чувствуя боль, граф вздохнул и продолжал:

– Я скитался по родственникам, потому что родители вечно путешествовали, а когда они возвращались в Англию, я бывал с ними очень редко.

– Должно быть, ты был… очень несчастен, – тихо проговорила Минерва.

– Я был очень одинок, – ответил граф. – Мне нужен был человек, для которого я значил бы многое, который заботился бы обо мне и любил меня.

Минерва почти увидела его – маленького мальчика, ровесника Дэвида, очень несчастного и одинокого.

– Я люблю тебя! – горячо сказала она. – Но как я буду… заботиться о тебе… и охранять тебя?

– Это очень просто! – произнес граф. – Мы поженимся, причем так быстро, как только сможем!

Минерва посмотрела на него.

– Ты и-вправду… хочешь жениться… на мне?

– Я никогда и ничего так не хотел, – ответил граф. – И я женюсь! Ты не сможешь сбежать от меня, Минерва! Потерять тебя для меня равносильно тому, чтобы потерять руку или ногу!

– А если я… разочарую тебя?

– Быть такого не может!

– Почему?

– Потому что я видел, как ты любишь свою семью, Тони, Дэвида, Люси. Я хочу стать частью этой семьи, чтобы ты любила и меня.

Он говорил очень просто, и Минерва пылко произнесла:

– Я люблю тебя… люблю! Ты для меня – весь мир. Когда я бежала к тебе, то думала, что если ты умрешь… то я тоже умру!

– Моя драгоценная! Дорогая моя! – воскликнул граф. – Ты не умрешь, и мы будем счастливы вместе, так счастливы, что нам позавидует весь мир.

Минерва еще сильнее прижалась к нему.

– А если… если посол снова попытается… попытается… – испуганным голосом произнесла она.

– Он не попытается. Я устрою, чтобы его без скандала выслали из Англии и дали понять, что в этой стране он персона нон грата.

– А тот человек… в которого ты стрелял?

– Официально его обвинят в проникновении в дом с целью кражи. Он хотел убить меня, чтобы украсть что-нибудь ценное.

– Так он… не сможет… повредить тебе?

– Мои слуги уже позаботились об этом. И потом, он слишком слаб от потери крови и еще долго не сможет пользоваться правой рукой.

– Значит… ты спасен! – сказала Минерва, словно желая убедить саму себя.

– Спасен, и не только от убийств, но и от одиночества. Мне так нужна твоя любовь!

Он умолк, а потом тихо добавил:

– Я всегда был одинок, словно в тюрьме, откуда нет спасения, – можно сказать, в темнице, и только ты можешь освободить меня.

– Освободить… любовью? – прошептала Минерва.

– Да, ключ к этой темнице – любовь.

– Я люблю тебя… люблю, – тихо сказала Минерва. – Но если вдруг… когда ты узнаешь меня получше… я покажусь тебе очень скучной… я ведь ничего не знаю о том мире, который вы с Тони так любите. Всю свою жизнь я жила в провинции.

– Но ты путешествовала в своем воображении, и для меня ты всегда будешь богиней мудрости.

Он нежно поцеловал ее и добавил:

– Я очень хочу увезти тебя туда, где ты еще не была, и подарить тебе то, чего ты никогда не имела. Но самое главное, моя будущая женушка, что вместе с тобой мы создадим дом для наших детей и для Тони, Дэвида и Люси, чтобы они никогда не чувствовали себя одинокими и ненужными.

– Ты думаешь… этого будет… достаточно? – спросила Минерва.

Понимая, что это для нее очень важно, граф объяснил:

– Когда мы будем женаты, я объясню тебе, что значит любить, обожать и боготворить тебя так, как я намерен до конца жизни. Ты – то единственное, что я искал, хотя и не верил, что найду.

– Но… ведь красивые леди… такие, как твои гостьи… они любили тебя! – сказала Минерва.

Граф улыбнулся:

– То, что они дарили мне, дорогая моя, совсем не похоже на нашу любовь. Это нечто такое, чем можно наслаждаться очень недолго, но на самом деле такая любовь быстро кончается и не становится частью сердца.

Он прижал девушку к себе и добавил:

– А тебе, дорогая моя, я отдаю не только сердце, но и душу, и хочу получить то же самое от тебя.

– Они уже твои! – ответила Минерва. – Только твои… целиком и полностью… и ты такой добрый, что… в нашем доме будет… очень, очень много счастья.

– Для меня это будет рай! – сказал граф.

Он снова начал целовать ее – лоб, глаза, прямой носик, шелковистую шею.

Минерва задрожала, и, дотрагиваясь до ее губ, граф понял, что разжег в ней пламя, отвечавшее тому огню, что горел в нем.

Минерва не знала, как старательно он скрывал свои чувства последние несколько дней. Он так боялся испугать ее.

Он не забыл осуждения в ее глазах и голосе, когда она впервые заговорила с ним, и знал, что должен будет обращаться с ней так, как не обращался еще ни с одной женщиной.

Только этой ночью, когда она прибежала спасти его и дрожала в его объятиях, граф понял, что преграда между ними исчезла.

Она принадлежала ему, а он – ей, навеки.

– Я люблю тебя! – страстно произнес он. – Господи, как я тебя люблю!

Он снова поцеловал ее.

Минерва почувствовала, что он бросил к ее ногам солнце, луну, звезды, цветы – всю красоту на свете.

Они стали любовью и сами знали это.

Любовью, которая берет свое начало в вечности и уходит в вечность.

Любовью, которую нельзя утратить.