Текст книги "Ожерелье из звезд"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Да, я знаю – и это ужасно! – отозвалась Беттина, – Но только, пожалуйста, не говорите мне об этом сегодня! Я хочу запомнить, как все было красиво, полюбоваться на изумительное убранство столов, на драгоценности и наряды дам, на море цветов. А еще я хотела бы запомнить счастливое выражение, которое читается на лице месье де Лессепса!

– Хедиву будет не до улыбок, когда он поймет, что довел страну до банкротства, – жестко проговорил лорд Юстес.

Беттине было невыносимо слышать его полные желчи слова, и она повернулась к сидевшему по другую ее руку джентльмену, который осыпал ее цветистыми комплиментами и был готов соглашаться со всем, что бы она ни говорила.

Когда вечер подошел к концу – Беттине показалось, что это произошло слишком быстро, – и все вернулись на яхту, герцог сообщил, что «Юпитер» возвращается в Англию и не поплывет с тем караваном, который направится по каналу до самого Красного моря.

– В будущем нам предстоит плавать тут довольно часто, – объяснил он свое решение. – А вы уже поняли, что теперь из Англии до Индии можно будет доплыть всего за семнадцать дней, а не за четыре месяца, как раньше?

– Звучит просто фантастически! – согласился лорд Милторп. – И в то же время, боюсь, мир покажется нам очень маленьким и все это очень скоро наскучит!

– Вы пессимист, Джордж! – шутливо укорил его герцог. – Или, может, все дело в том, что вы человек ленивый и любите все делать медленно?

На это все рассмеялись. Похоже, гости герцога были рады возвратиться домой, но, когда яхта герцога повернула к Порт-Саиду, Беттина продолжала жадно смотреть на пустыню. Она молила судьбу, чтобы ей дарована была возможность еще раз вернуться в эти необыкновенные края.

На следующий день все чувствовали себя довольно усталыми, поскольку спать легли уже на рассвете. Несомненно, этим надо было объяснить то, что леди Дейзи и леди Тэтем снова начали бурно ссориться.

Скандал разразился из-за каких-то малозначащих слов, которые потом никто даже не смог вспомнить, но светские красавицы рычали друг на друга, словно две тигрицы.

После обеда Беттина незаметно выскользнула из гостиной, чтобы постоять на палубе, любуясь гаванью Суэца, в которой их яхта стояла на якоре, Теперь кораблей в ней было не так много, как в день открытия канала, но все-таки оставалось пять британских морских кораблей, которые тогда стреляли из пушек, приветствуя появление яхты императрицы Евгении.

Корабли смотрелись необычайно красиво – их огни отражались в спокойной воде гавани, но и эти огни, и огни портового города меркли по сравнению с ярким светом звезд и молодого месяца, показавшихся на небе. Картина была необычайно романтической, и Беттина пыталась представить себе, каково было бы любоваться этим зрелищем в обществе любимого человека.

«Какая она – любовь?» – гадала девушка. Та любовь, которая когда-то связывала ее родителей, та, которую она мечтала когда-нибудь найти и для себя?

Но тут она невольно содрогнулась.

Беттина понимала, что если выйдет замуж за лорда Юстеса, как того хочет ее отец, то никогда не узнает той восторженной, одухотворенной любви, которую ищет, того экстаза, который, как она была уверена, должны испытывать мужчина и женщина, прежде чем заключить брак.

«Но как я могу найти это с ним?» – безнадежно спрашивала она себя.

Сидя рядом с лордом Юстесом, пока он читал ей свои памфлеты, она испытывала инстинктивное желание отодвинуться подальше. А если он случайно дотрагивался до ее руки, она чувствовала дрожь отвращения. Как ни пыталась она подавить свою неприязнь к лорду Юстесу, все равноэто чувство не проходило.

«Как я могу выйти за него замуж? Ох, мама, как мне быть?» – мысленно спрашивала она у звезд.

Теперь их свет показался ей очень далеким, и, несмотря на то что ночь была теплой, Беттина ощутила озноб. Она ушла с палубы, испытывая печаль и тревогу.

«Я просто устала, – пыталась успокоить она себя. – Только и всего. Завтра я на все буду смотреть совсем иначе».

Но ей не удалось убедить себя в том, что завтра что-то может измениться. Она все равно не любит лорда Юстеса – и никогда его не полюбит!

Беттина вошла в свою каюту, и спустя несколько секунд туда пришла Роза, чтобы помочь ей приготовиться ко сну. Одного взгляда на горничную было достаточно, чтобы попять, что девушка недавно плакала. Глаза у нее покраснели и опухли, а на обычно улыбающемся личике теперь застыло выражение безнадежного отчаяния.

– Что случилось, Роза? – встревоженно спросила Беттина.

– Ничего… мисс.

– Это неправда, – возразила Беттина. – Вы очень расстроены. Я хочу знать, в чем дело.

– Я не могу сказать… вам, мисс, – ответила Роза, а потом горько разрыдалась, спрятав лицо в носовой платок, который поспешно выдернула из кармашка передника.

– Мне очень тяжело видеть вас в таком состоянии, – начала уговаривать горничную Беттина. – Ну, пожалуйста, Роза, скажите мне, что случилось. Бы получили известие о смерти кого-то из близких?

– Все равно что получила, – пробормотала Роза.

– Но ведь почты из Англии не было, – вспомнила

105

Беттина. – Герцог говорил об этом только сегодня утром. Так что вы не могли получить дурных вестей из дома.

– Дело не в этом, мисс, и вы не можете… мне помочь! – прорыдала Роза. – Никто мне теперь не поможет!

Беттина проверила, хорошо ли закрыта дверь ее каюты, и, убедившись, что это так, сказала:

– Послушайте, Роза, все, что бы вы мне ни рассказали, будет нашим с вами секретом. Я вас никому не выдам. Но не хочу, чтобы вы чувствовали себя такой несчастной. Рассказывайте мне, что у вас случилось.

– Это… его милость, мисс, – продолжая рыдать, призналась Роза.

– Его милость? – переспросила Беттина.

– Лорд Юстес.

– Что он сделал? Как он мог так вас расстроить? – недоумевала Беттина.

– Он увидел нас с Джеком, мисс. Вы… просто не поверите… что он нам наговорил!

– А кто такой Джек? – осведомилась Беттина.

– Ох, мисс, я его люблю, и он хочет на мне жениться. Он мне так и сказал. Мы собирались заключить помолвку, как только вернемся домой и расскажем родителям, но теперь этого уже не будет… никогда!

– Ничего не понимаю, ~ сказала Беттина. – Начните с самого начала, Роза, и расскажите мне все по порядку.

Роза попыталась успокоиться и начала вытирать глаза, но слезы продолжали течь по ее щекам.

– Мне Джек с самого начала понравился, мисс, как только я познакомилась с ним здесь, на яхте.

– А кто он?

– Он – один из матросов, мисс. И такой добрый, такой обходительный! Он сказал, что я ему с первого взгляда приглянулась. Как… и он… мне!

У Розы опять из-за рыданий прервался голос. Подождав минуту, Беттина сказала:

– Продолжайте! Рассказывайте мне все!

– Ну, мы каждый вечер встречались и разговаривали, но он ни разу не делал чего-то… дурного. Даже… целовать меня не пытался. Вел себя как настоящий джентльмен, правда!

Еще немного помолчав, Роза продолжала свой рассказ, не переставая всхлипывать:

– A вот сегодня… Я… я стояла с ним… на палубе, и мы любовались звездами… и он… он мне говорит: «Ты ведь выйдешь за меня, Роза, как только мы накопим денег?» А я говорю: «Ох, Джек!» Ведь я именно это так хотела от него услышать! Даже Богу молилась, чтобы он такое сказал!

С глубоким вздохом Роза добавила:

– Он меня обнял и поцеловал. Это он в первый раз сделал, мисс! Клянусь!

– Я вам верю, – успокоила горничную Беттина, – И нет ничего дурного в том, что он поцеловал вас, раз вы помолвлены.

– Я так и подумала, мисс, но лорд Юстес… он нас увидел… Я вам даже повторить не могу, что он говорил! Он обвинил Джека в ужасных вещах и пообещал, что скажет утром капитану и, когда мы вернемся в Англию, Джека уволят!

Роза снова разрыдалась, бормоча:

– И… он сказал… что пожалуется на меня… домоправительнице герцога… к-когда мы вернемся… И меня выгонят без рекомендательных писем!

Роза снова всхлипнула и добавила:

– А это значит… что м-меня никто не в-возьмет на работу! И т-теперь Джек не сможет на мне жениться.

– Никогда не слышала ничего столь возмутительного! – воскликнула Беттина. – А вы сообщили его светлости о своей помолвке? Сказали, что собираетесь пожениться?

– Он ничего не желал слышать, мисс. Он только кричал и ругался на Джека, а со мной говорил, словно я… дурная женщина. А я не такая, мисс! Клянусь вам!

Роза закрыла лицо руками. Все ее тело сотрясалось от бурных рыданий.

Беттина ласково обняла ее.

– Ничего страшного не произошло, Роза, – мягко сказала она, пытаясь успокоить девушку. – Не надо плакать. Я все улажу – даю вам слово.

– С его милостью говорить бесполезно, мисс. Если он чего решает сделать – так делает, и все!

– Что вы хотите этим сказать? – изумленно спросила Беттина.

– Он переселил мою бабушку из ее дома в поместье Элвестонов, в Кенсел Грин. Она прожила в нем всю жизнь. И очень его любила, конечно. И кругом были ее подруги. Но лорд Юстес сказал, что в доме эта… антисанитария… и приказал его снести.

– Но ведь он же не мог насильно ее выдворить?

– Сумел, мисс. Привел какие-то власти, и ее прямо так взяли и вышвырнули.

– Но не на улицу же! – ужаснулась Беттина.

– О, нет, мисс! Не настолько жестоко. Он нашел для нее новый дом в поместье. Но она так к нему и не смогла привыкнуть. Очень скучает по подругам и знакомым магазинам. Она просто тает на глазах. Не удивлюсь, если приеду – а она уже умерла.

Роза еще немного помолчала, а потом, снова горько расплакавшись, сказала:

– И я бы тоже хотела умереть! Лучше вообще не жить, если я не смогу выйти за Джека! А если меня выгонят и он тоже потеряет работу, так на что нам тогда можно надеяться? Не на что! Никакой надежды у нас не осталось!

– Обещаю вам, Роза, этого не случится, – твердо сказала Беттина не имея еще четкого плана, что она сможет сделать.

Девушке пришло только в голову, что в самом крайнем случае она попросит отца взять Розу ей в горничные и найти какую-нибудь работу в доме для Джека, но она прекрасно знала, что платить за их услуги будет нечем. Необходимо было придумать что-то еще.

– Обещаю вам что-нибудь сделать, – заверила она. – Ничего плохого с вами не случится. Даю вам слово!

– Не думаю, чтобы вы сумели мне помочь, мисс, но вы очень добры. Спасибо, что выслушали меня. Но вам не хуже меня известно, что негоже мне было говорить о своих бедах такой леди, как вы.

– Такой леди, как я, следует вам помочь! – еще более решительно сказала Беттина. – И я намерена это сделать.

Роза помогла ей раздеться. Когда горничная уходила, Беттина сказала:

– Обещайте мне, Роза, что сейчас ляжете и постараетесь заснуть. Если сможете, то попробуйте передать Джеку, что я постараюсь все для вас уладить. Надо полагать, что он сейчас тоже чувствует себя очень невесело.

При одном только упоминании о Джеке Роза пришла в такое волнение, что ничего не смогла ответить.

Когда дверь за горничной закрылась, Беттина легла в постель и стала размышлять над тем, о чем только что услышала. Ей трудно было поверить в то, чтобы лорд Юстес со всеми его разговорами о помощи бедным и обездоленным, всем тем, «кому в жизни посчастливилось меньше, чем ему», мог проявить такое бездушие.

С другой стороны, ей приходилось выслушивать его памфлеты, тон которых казался ей безапелляционным и порой просто диктаторским, так что она могла представить себе, как он не стал даже слушать объяснений Розы и Джека, которые, несомненно, испуганные и взволнованные, говорили не слишком грамотно и связно.

Было вполне обычным делом – практически повсеместным, – что служанкам запрещалось иметь «ухажеров». Однако хорошие господа, к которым относилась и ее мать, всегда готовы были сделать исключение для тех, что были помолвлены или, как выражалась прислуга, «были сговорены» и действительно собирались создать семью.

«Наверное, лорд Юстес просто решил, что это – временное увлечение», – подумала Беттина, пытаясь найти ему какие-то оправдания.

Зная Розу и вполне доверяя этой милой девушке, она была уверена, что лорд Юстес ошибся в своих предположениях, решив, будто та ведет себя распущенно. Роза была девушкой скромной и добропорядочной. Ее отец служил одним из лесников в поместье Элвестона.

Роза в первый же день сообщила Беттине, что очень гордится тем, что ее включили в число горничных, которым предстояло обслуживать гостий герцога во время этого плавания. Но при этом она откровенно добавила, что она попала на заметку только потому, что более опытные горничные были или слишком старыми, или боялись далекого плавания.

«Она могла бы этого не говорить», – подумала Беттина, вспоминая их разговор. Именно такие мелочи убедили ее в том, что Роза привыкла быть правдивой.

Беттину так огорчило услышанное, что она долго не могла заснуть. Задремала она только перед самым рассветом и поэтому проснулась позже обычного. К этому времени «Юпитер» уже покинул гавань и вышел в Средиземное море.

На свежую голову к ней пришло решение, что лучше всего она сможет помочь Розе, если обратится непосредственно к герцогу.

«Я скажу ему все, как было, – решила Беттина, – и я уверена, что он не допустит такой несправедливости по отношению к людям, которые па него работают».

Она тщательно оделась, выбрав одно из летних платьев, которые достались ей от матери. Очень светлая зеленая материя делала ее необычайно юной и свежей, напоминал о весне.

Чувствуя необходимость придать себе побольше уверенности, девушка взяла одну из орхидей, которые накануне украшали ее наряд, а всю ночь провели в чашке с водой, приколола ее к вырезу платья, как в то самое первое утро на «Юпитере».

Как Беттина и ожидала, никто из дам еще не выходил из своих кают, но она услышала голоса джентльменов, которые завтракали в столовой. Почему-то она не сомневалась в том, что герцога среди них не окажется. Она знала, что по утрам он обычно один прохаживался по палубе, поскольку явно не любил подолгу быть без движения.

Она отправилась его разыскивать и вскоре нашла его на корме, где он быстро шел вокруг корабельной надстройки. Подхватив одной рукой подол платья, она поспешила следом за ним.

Беттина ожидала, что герцог пойдет вокруг палубы, но он шел обратно, и, завернув за угол, она неожиданно налетела на него.

Девушка изумленно вскрикнула, а герцог удержал ее обеими руками, не дав упасть, и спросил:

– Похоже, вы куда-то торопитесь, мисс Чарлвуд. Или вы от кого-то убегаете?

– Я искала вас, ваша светлость, – проговорила она, тяжело дыша.

– Тогда вы меня нашли, – улыбнулся герцог.

– Я хотела с вами поговорить.

Она чувствовала, что сердце у нее отчаянно колотится, но решила, что дело просто в том, что слишком быстро бежала. Герцог секунду внимательно смотрел на нее: от него не укрылась тревога, отражавшаяся в ее серых глазах.

– Я готов вас выслушать, – сказал он.

Беттина осмотрелась. Позади них у надстройки была деревянная скамья, где можно было укрыться от ветра и полюбоваться пенной струей, вырывавшейся из-под винтов.

– Может быть, мы сядем? – спросила она.

– Почему бы и нет? – откликнулся герцог.

Они уселись, и Беттина повернулась к своему собеседнику, судорожно стиснув руки.

– Вы, наверное… сочтете странным, – неуверенно начала она, – что я обращаюсь к вам… по делу… которое вы можете счесть… столь тривиальным.

– Я не могу счесть тривиальным то, что касается лично вас, мисс Чарлвуд.

Герцог говорил очень снисходительно, даже тепло. И в то же время он казался Беттине таким величественным, что она не удивилась бы, если бы он посмеялся над ее рассказом о Розе и Джеке и посчитал бы страшным нахальством то, что она посмела заговорить с ним о подобных мелочах.

Еще сильнее стиснув руки, она секунду помолчала, а потом чуть слышно сказала:

– Вчера вечером… Роза… это горничная… которая мне прислуживает… была очень сильно расстроена.

Она сделала секундную паузу, опасаясь, что герцог воспользуется ею, чтобы заявить, что чувства какой-то служанки его ничуть не интересуют, но он ничего не сказал, а, напротив, казалось, внимательно ее слушал. Немного успокоившись, Беттина продолжила свой рассказ:

– Она была в слезах, и я заставила рассказать мне, что ее так сильно расстроило. Роза сказала, что причина в том, что… сделал лорд Юстес.

– Юстес!

Герцог повторил его имя с ноткой недоверчивого изумления в голосе. Чувствовалось, что он совершенно не ожидал услышать подобных слов. С некоторым опозданием Беттина поняла, что ее слова могли создать у герцога совершенно превратное впечатление о том, в чем заключается суть дела.

– Нет-нет, – поспешила пояснить она. – Дело не в том, что лорд Юстес сделал что-то дурное лично Розе. Все… совсем иначе.

– Тогда что же он сделал?

Беттине показалось, что она слишком сумбурно и сбивчиво излагает герцогу то, что говорила ей Роза. Подойдя к концу истории, она не решилась посмотреть ему в лицо, а только добавила – страстно и искренне:

– Я верю Розе. Я знаю, что она… не такая, а хорошая девушка. Когда она помогала мне одеваться, мы говорили с ней о множестве самых разных вещей. Если бы она была такая… как подумал лорд Юстес… я бы это давно почувствовала.

Герцог по-прежнему молчал. Он сурово стиснул губы, так что было видно: он страшно недоволен.

– Я вас огорчила! – горестно вскрикнула она. – Пожалуйста, не надо сердиться. Извините, если я не должна была обращаться к вам, но мне не хотелось говорить с капитаном. И нехорошо, чтобы Роза мучилась всю дорогу до Англии, считая, что ее выгонят с позором и все ее надежды рухнули.

– Вы правильно сделали, что рассказали мне обо всем, – сказал герцог. – И я сержусь не на вас и не на Розу с ее поклонником.

Беттина глубоко вздохнула от облегчения.

– Вы все поняли! Я надеялась… что так и будет.

– А почему вы решили, что я все пойму? – спросил герцог.

– Потому что в вас нет нетерпимости и деспотизма, как в…

Беттина замолчала, почувствовав, что нехорошо было бы так резко отзываться о лорде Юстесе.

– Все эти «благодетели человечества», – после короткой паузы заметил герцог, – часто причиняют другим массу хлопот и неприятностей.

– Но намерения у них самые лучшие, – поспешно вставила Беттина, которой почему-то показалось, что она должна заступиться за лорда Юстеса.

– Ну, это вряд ли можно считать оправданием, – с улыбкой сказал герцог.

Беттина тихо вздохнула.

– По-моему, дело в том, что некоторые люди пытаются навязать другим свои понятия о том, что хорошо и что плохо, не принимая во внимание их чувства и личные склонности.

Говоря это, она думала о бабушке Розы, которую так бесцеремонно выселил лорд Юстес – пусть даже и движимый самыми благими намерениями. Герцог отозвался:

– Я сам думаю точно так же, мисс Чарлвуд. Немного помолчав, он добавил:

– Вы разрешите мне самому заняться этим вопросом? Я обещаю вам, что все улажу, и ваши протеже, Роза и Джек, получат возможность вступить в брак, если им действительно этого хочется.

Беттина посмотрела на него сияющими от радости глазами.

– Вы и правда намерены все уладить? Ваша светлость, я так вам благодарна! Я не сомневалась, что вы все поймете… И так осчастливите этих двоих молодых людей!

Герцог посмотрел на нее и нежно накрыл ее стиснутые руки своей ладонью.

– Предоставьте все мне, – повторил он, вставая со скамьи.

Беттина летела к себе в каюту, словно у нее на ногах были крылатые сандалии. Вбежав туда, она застала там Розу, которая настилала постель. Бросившись к горничной, девушке крепко обняла ее.

– Все в порядке, Роза! – воскликнула она. – Все будет хорошо, и вы сможете выйти замуж за Джека, как и хотели!

– Что вы говорите, мисс? – не поверила Роза.

– Я разговаривала с герцогом, и он пообещал мне лично заняться вашим делом. Ах, Роза, он был так добр, так внимателен! Какой он необыкновенный человек!

– Вы это… серьезно, мисс?

– Это правда! Вы можете больше ни о чем не тревожиться, – ответила Беттина.

– Ох, мисс!

Роза снова расплакалась – но на этот раз она проливала слезы радости.

Расставшись с Беттиной, герцог зашел в курительную комнату, надеясь застать там своего сводного брата, но там оказался один только сэр Чарльз, который казался непривычно подавленным.

– Что случилось, Чарльз? – спросил герцог. – На тебе лица нет.

– Я вчера вечером заключил с Даунширом дьявольски глупое пари, – ответил сэр Чарльз. – И сегодня утром оказалось, что я проиграл.

– Я ведь советовал вам с ним не связываться, – сказал герцог. – Он из тех людей, которые в конце концов всегда оказываются в выигрыше.

– Вы были правы, Вэриен. Как обычно, – со вздохом согласился сэр Чарльз.

– Вы не видели Юстеса?

– Кажется, он сейчас завтракает.

В комнату вошел стюард, который принес чистые серебряные пепельницы.

– Попросите лорда Юстеса зайти сюда, – приказал герцог, – а сами не возвращайтесь, пока я за вами не пошлю.

– Слушаю, ваше сиятельство.

– Если вы хотите поговорить с Юстесом наедине, ямогу уйти, – предложил сэр Чарльз.

– Нет, Чарльз, останьтесь, – ответил герцог. – Я хочу, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре.

– А я бы предпочел не присутствовать, – признался сэр Чарльз, глядя на явно мрачное лицо герцога.

– Мне нужен бесстрастный свидетель, Чарльз, – объяснил свою просьбу герцог.

Сэр Чарльз снова уселся, являя собой образ человека, готового к неприятностям.

Спустя несколько секунд в курительную комнату явился лорд Юстес.

– Вы просили меня прийти, Вэриен?

– Да, – подтвердил герцог и добавил: – Закройте дверь.

Лорд Юстес выполнил его просьбу и остановился, вопросительно глядя на своего сводного брата.

– Насколько я понимаю, – медленно проговорил герцог, – вчера вечером вы обвинили двух служащих у меня людей в дурном поведении.

– Это действительно так, – подтвердил лорд Юстес. – Я счел их поведение в высшей степени возмутительным.

– Нам не пришло в голову, что правила требовали бы, чтобы вы сообщили о том, что они, по-вашему мнению, делали, в первую очередь мне самому?

– Я намеревался этим утром увидеться с капитаном и сказать ему, что этот матрос ведет себя непристойно и что по прибытии в Англию его следует немедленно уволить, – заявил лорд Юстес.

– Как вы смеете! – возмутился герцог. – Как вы смеете вмешиваться в дела моих служащих, в распорядок дел намоем корабле?! И более того – какое вы имеете право угрожать моим слугам наказанием, которое не в вашей власти им назначать?

– Когда капитан услышит то, что я имею ему сказать, он не захочет оставить в числе ваших служащих человека столь безнравственного и аморального, – ответил лорд Юстес. – А что до женщины, то она, несомненно, подражала поведению кое-кого из ваших гостий. Но это ее не извиняет.

– Если вы еще раз посмеете сказать подобное, – гневно загремел герцог, – я брошу вас за борт – и буду надеяться, что вы не выплывете!

– А вот этому я охотно верю, – презрительно усмехнулся лорд Юстес. – Ведь вам редко приходится слышать от окружающих правду, Вэриен, поэтому-то вам это так неприятно! Поведение ваших гостей позорит всю нашу аристократию и славное имя нашей семьи. Неудивительно, если, имея перед собой такой пример, слуги ведут себя не менее распутно, чем их господин!

Герцог сжал кулаки и, несомненно, ударил бы лорда Юстеса, если бы сэр Чарльз не поспешил вмешаться. Быстро вскочив, он встал между братьями.

– Вам не следует терять самообладание, Вэриен, – сказал он. – А вы, Юстес, не имеете права так разговаривать со старшим братом.

– Я имею на это полное право! – возразил лорд Юстес, – Вы даже не можете себе представить, сэр Чарльз, насколько мучительно мне не вмешиваться и молча смотреть, как он тратит свои деньги на женщин, которые ничем не лучше проституток, и на мужчин, которых он поощряет в их изменах женам!

Перейдя почти на крик, он добавил:

– Его не волнует то, что поместья Элвестонов приходят в беспорядок, – его заботит только то, чтобы можно было прожигать жизнь и дальше, словно новому Казанове!

Лорд Юстес буквально бросал свои гневные обвинения в лицо сэру Чарльзу, но когда тот собрался что-то сказать в ответ, его прервал вопрос герцога:

– То, что вы говорите, – ложь, но даже если бы я вел себя именно так, как вы говорите, то какое вам до этого дело? Я – глава семьи и буду поступать так, как считаю нужным!

– Но вы забываете о том, что я ваш наследник! – парировал лорд Юстес. – И когда вы умрете, это мне придется пытаться восстановить хоть какой-то порядок и благопристойность в том, что вы сейчас портите!

Эти слова он уже выкрикнул, не пытаясь сдерживаться, а потом повернулся и ушел из курительной комнаты, громко хлопнув дверью.

– Мой наследник! – вполголоса проговорил герцог, словно обращаясь к самому себе.

В комнате наступила тишина: оба оставшихся в ней мужчины смотрели на захлопнувшуюся дверь. Молчание прервал герцог, который очень тихо сказал:

– Мой наследник, как же! Я прошу вашего согласия на мой брак с вашей дочерью, Чарльз!