Текст книги "Дневник Симоны"

Автор книги: Барбара Ханней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Спасибо большое, что объяснил. Мне полагалось сразу догадаться. К чему было разыграно все это представление?!

Теперь смутился уже Райан.

– Прости, Симона. Именно за этим я и пришел. Я хотел объяснить. Ты не знаешь этого человека так, как знаю его я.

Ее сердце дрогнуло.

– Райан, – мягко начала Симона. – Я знаю, ты не хочешь этого слышать, но думаю, ты не прав в отношении своего отца. По крайней мере в том, что касается его дел с «Горожанкой». Наши услуги уже оплачены, почти все улажено.

Райан вздохнул.

– Это прекрасно, Симона. Постарайся получить от этого соглашения как можно больше. Но я все еще уверен, что папа замышляет один из своих обычных трюков. Вмешивается в мою личную жизнь.

– Райан, это же твой отец. Он о тебе заботится. Знаешь, я никогда не знала своего отца и в итоге жила с чудовищем… Не хотелось бы, чтобы мои слова были похожи на проповедь, но мне кажется, что тебе чертовски повезло…

Он сидел очень спокойно, уставившись в пол, но после этой фразы поднял глаза и улыбнулся. Симоне немедленно захотелось его обнять.

– Мне очень жаль, – покачал Райан головой. – Мое поведение прошлой ночью, должно быть, сильно смутило тебя.

– Ну, ты всегда можешь загладить свою вину…

– Ты сегодня свободна?

– Сейчас посмотрим, – Симона полистала ежедневник и широко улыбнулась. – В общем-то, да.

– Тогда, возможно, я смогу уговорить тебя поужинать со мной? Или посмотреть кино? Или и то, и другое?

– Звучит прекрасно! – В общем, все что угодно будет прекрасно – с Райаном.

– Вот и здорово, – он поднялся на ноги. – Мне пора на работу.

– Мне тоже нужно приниматься за дело.

Она ожидала, что он поцелует ее на прощание, но Райан только подмигнул, да так сексуально, что она чуть не растаяла.

Но в дверях он снова замер.

– Я тут подумал, не хотели бы Гомер с Дэвидом позаниматься серфингом в выходные?

Ее лицо расплылось в широкой улыбке. Как она только могла злиться на Райана Таннера?

– Уверена, они будут в восторге! Тогда я сообщу им?

– Конечно, дай мне знать, как договоришься.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сидя рядом с Симоной на пляже и слушая шелест волн, Райан думал, что никогда в жизни не чувствовал себя счастливее.

Его жизнь снова была на взлете. Вчера у них было идеальное свидание, сегодня они провели весь день на пляже с Гомером, Дэвидом и Пинк. Катались на досках до тех пор, пока не попадали от усталости, а потом устроили пикник, до отвала наевшись жареной рыбой и картофельными чипсами. А запивали все это холодным лимонадом.

Они много смеялись. Все, даже обычно сдержанный Гомер, рассказывали истории из жизни, анекдоты, шутки…

Теперь дети играли в отдалении наполовину сдутым мячом.

– Сегодня они будут спать крепко, – произнесла Симона, склонив голову на плечо Райану. – Надеюсь, с ними все будет в порядке.

Райан нежно потерся о ее щеку подбородком.

– Не волнуйся за них. Все будет хорошо, – он и сам услышал напряжение в своем голосе и осознал, что пытается убедить прежде всего себя.

Мгновение они сидели молча, наблюдая за тем, как темнеет океан под заходящим солнцем.

– Должен признать, у меня из головы не идет история, рассказанная Пинк, – про свою семью в одно Рождество. Когда взрослые напились и стали драться.

– Ужасно, – вздрогнула Симона.

Райану на мгновение показалось, что она вспомнила подобный эпизод из собственной жизни. Научится ли она когда-нибудь доверять ему достаточно, чтобы рассказать все без утайки?

– Они заставляют меня почувствовать себя настоящей мамочкой, – улыбнулась Симона. – Мне хочется спрятать их под свое крылышко и уложить в чистые, мягкие постельки, – она вздохнула. – Беда в том, что трудно понять, как далеко можно зайти, пытаясь помочь этим ребятам.

– Гомер так гордится своей способностью позаботиться о себе… Они все очень независимы. Слишком настойчивая забота ранит их гордость.

– Возможно, ты прав. Предложи им покровительство, и они его отвергнут.

– Знаешь, есть четкая грань между помощью и вмешательством, – Райан замер. Неужели эти слова произнес он сам? Он подумал об отце и поежился.

Симона вывернулась из его объятий и пристально посмотрела на него своими прекрасными глазами.

– Райан, еще не слишком поздно…

– О чем ты? – Но он и так прекрасно знал, о чем говорила Симона.

– О твоем отце.

– Что ты хочешь сказать? Что я такой же гордый и упрямый, как Гомер?

– Не совсем.

– Но ты имела в виду, что я принимаю помощь моего отца за вмешательство!

– Но ведь именно это ты и делаешь.

– Потому, что он на самом деле вмешивается.

– Но при этом хочет только добра.

– Это спорный вопрос, – без особой уверенности возразил Райан.

Честно говоря, его отношение к старику немного изменилось за последние пару дней. Он вспомнил, как несколько лет назад Джордан предложил поговорить по душам. Райан понимал, что ему следовало ухватиться за это предложение руками и ногами, но он подумал, что отец в очередной раз вмешивается в его жизнь.

– Это напрасная трата времени! – крикнул он тогда и хлопнул дверью. Но все-таки успел оглянуться и заметить в глазах отца выражение боли.

– Райан, не повторяй моих ошибок. Мне нужно кое-что рассказать моему дедушке, причем очень важное. Но я так долго тянула, что теперь он вообще не хочет меня видеть. Это не должно произойти с тобой. Помирись с отцом.

– Я бы с куда большим удовольствием занялся с тобой любовью.

Симона рассмеялась и прижалась щекой к его плечу.

– Вовсе не обязательно исключать одно, чтобы сделать другое.

Он умолк, ощутив прилив жгучего желания. Весь день ее стройное, загорелое тело мешало ему расслабиться.

Девушка нежно коснулась губами его подбородка.

– Джордан еще в Сиднее?

– Ага.

– И сегодня он, может быть, дома?

Райан вздохнул.

– О, да. Папа никогда не изменяет своим привычкам. Оказавшись в Сиднее, он днем ходит под парусом, а потом весь вечер звонит своим менеджерам, чтобы отдать распоряжения или узнать последние новости. И в завершение дня допоздна смотрит старые черно-белые фильмы.

– Почему бы тебе не пойти к нему? Он, наверное, уже закончил свои дела. Лови момент. Сделай первый шаг.

– Только если после этого я смогу провести ночь с тобой. – Его сердце забилось учащенно. Неужели он только что предложил это Симоне?

– Райан! – чуть слышно воскликнула та. – Я не товар, который можно приобрести подобным образом!

– Разумеется. Но сегодняшний день был просто великолепен… и мне хочется проводить с тобой как можно больше времени, – он заключил ее в объятия и поцеловал.

* * *

Симона вошла в квартиру, вне себя от волнения и беспокойства, чувствуя, как быстро бьется сердце и кружится голова. Правильно ли она поступила, отправив Райана к отцу? Что, если сейчас они уже на полпути к очередному скандалу? Ведь они оба ужасно упрямы и несговорчивы.

Чем больше она узнавала Райана, тем лучше понимала, что этот мужчина – не просто красавец спортсмен. Он был удивительно романтичен, раним, терпелив, умен и обладал прекрасным чувством юмора. И чем больше он ей нравился, тем больше она волновалась.

Она должна все рассказать Райану. В конце концов, открылась же она Белл и Клер. А вдруг он испугается?!

Все равно нужно рассказать. Ты читаешь Райану лекции о примирении с отцом, а сама не может рассказать ему правду о своем прошлом.

Уже почти совсем стемнело, когда Райан добрался до квартиры отца, расположенной в доме на побережье. Он почувствовал знакомый холодок в животе. То, что он делает, – глупо. Абсурдно. Вот очередное доказательство тому, что он окончательно потерял голову. Этот эксперимент наверняка закончится отвратительной ссорой.

Дверь распахнулась.

Джордан стоял на пороге в старой футболке, выцветших шортах и явно новых тапочках. Узнав визитера, он резко побледнел.

– Райан! Что случилось?!

– Ничего не случилось. Я просто подумал, что вполне могу заскочить на секундочку. Поздороваться.

У старика задрожали губы. Он суетливо снял очки, сложил их и засунул в нагрудный карман футболки.

– Можно войти? – неловко спросил Райан.

– Да, да, конечно, – Джордан растерянно отступил в сторону, сделав приглашающий жест рукой. – Это очень приятный сюрприз.

Райан заставил себя войти и приготовился отвечать на бесконечный поток вопросов, но отец сказал только одно:

– Я сидел в кабинете. А ты проходи на кухню. Будешь пиво?

– Да, спасибо.

Джордан, казалось, оправился от первого потрясения. Краски постепенно возвращались на его лицо. Однако, следуя за отцом на кухню, Райан впервые заметил, как тот похудел, ссутулился, и осознал, что его старик и правда сдает.

– Жаль, что ты не смог остаться вчера. Пропустил великолепную вечеринку, – сказал Джордан, избегая встречаться взглядом с сыном, и вручил ему открытую бутылку пива. – Собрались очень интересные люди. – Себе он взял маленькую бутылочку содовой.

– Да, мне тоже жаль, что пришлось уехать. Возникли очень важные дела.

Они оба знали, что Райан говорит неправду, но Джордан никак не прокомментировал это. Мужчины вышли на балкон, откуда открывался чудесный вид на гавань. Сидя в шезлонге, Райан любовался яркими огнями, отражавшимися в воде. Ему внезапно захотелось, чтобы Симона была сейчас с ним…

– Честно говоря, твоя девушка произвела на меня очень сильное впечатление.

– Она не моя, – Райан попытался улыбнуться сквозь стиснутые зубы и подумал, что, возможно, ему следует немедленно уйти.

– Ты же положил на нее глаз, разве нет?

Райан вздохнул.

– Уверен, то же самое могла бы сказать добрая половина Сиднея – по крайней мере его мужского населения.

– Ты с ней встречаешься?

– Послушай, пап, я пришел не для того, чтобы говорить о Симоне.

– Нужно очень осторожно и тщательно разыгрывать эту партию, Райан, если хочешь удержать такую девушку.

Райан сделал большой глоток пива из бутылки и попытался хоть немного успокоиться.

– Я не прошу и не нуждаюсь в твоих советах. Я сам могу разобраться со своими девушками, – ровно ответил он. – Равно как и во всей своей жизни.

Джордан проигнорировал это заявление.

– Я разузнал кое-что про Симону. Великолепная партия. Успешная женщина. Должен сказать, в деловой сфере она на голову выше всех твоих предыдущих пташек. Она бы стала для меня великолепной невесткой. Но если ты хочешь произвести на нее впечатление, тебе нужно будет хорошенько постараться.

– Пап, оставь эту тему. Лучше расскажи мне о своих успехах в плавании. Куда ты плавал на яхте?

– Симоне будет не слишком интересно с пляжным плейбоем, сынок. Ей нужен кто-то посолиднее. Тебе пора остепениться… Продемонстрируй сильный характер и крепкое чувство…

– Хватит! – С этими словами Райан вскочил на ноги, собираясь уйти. С большой неохотой помедлил.

Он обещал Симоне попытаться…

Райан подошел к балконным перилам. Следовало бы, наверное, рассказать Джордану, что он ведет куда более счастливую жизнь, чем все вокруг считают.

– Я говорю вполне серьезно, сынок, тебе следует попытаться удержать Симону Грей. Устроили бы тебе роскошную свадьбу…

– Это очень великодушно с твоей стороны, но не стоит.

– Неужели тебе не нравится эта девушка?

– В этом-то и проблема, – пробормотал Райан сквозь зубы. – Ты очень жестоко обманываешься, думая, что я приму от тебя советы по поводу личной жизни.

– Было бы глупо пренебречь ими, – улыбнулся Джордан. – Не забывай, я убедил трех женщин выйти за меня замуж.

Райан хлопнул ладонью по перилам. Хорошо Симоне советы давать! Она-то смотрела на все это со стороны и не жила его жизнью.

Медленно обернувшись, он вернулся на свое место. Отец сидел выпрямившись и скрестив руки на груди.

Склонившись к нему, Райан спросил:

– Почему ты не можешь хоть раз довериться мне?

Ответом послужило молчание. Джордан заметно напрягся.

– Я ведь за всю свою жизнь не сделал ничего, что было бы тебе приятно, верно? – настаивал Райан.

– Сделал, и не единожды.

– Нет, не сделал. У меня никогда не было шанса. Потому что ты так и не простил мне смерть мамы.

– Райан! – Джордан так быстро закрыл рот, что Райану показалось, будто он услышал стук зубов.

Черт возьми! Он все-таки сказал это. То, что хотел и не мог сказать с тех пор, как ему исполнилось девять.

– Это… это не так, сынок…

К своему ужасу, Райан почувствовал, как что-то сдавливает горло, а зрение странно затуманивается. Он не знал, сколько просидел вот так, изо всех сил молча борясь со слезами, не в силах взглянуть на поникший силуэт отца. Когда на его плечо легла тяжелая рука, он поднял глаза и увидел, что Джордан стоит рядом и напряженно смотрит на него блестящими глазами.

– Я знаю, что частенько излишне опекал тебя, Райан. Когда ты родился, я потерял любовь всей своей жизни, – Джордан напряженно сглотнул, словно набираясь сил перед продолжением, – и приходил в ужас от одной мысли, что могу потерять еще и тебя. Этого я бы не смог вынести…

Райан издал странный звук, в котором рыдание смешивалось с возгласом радости. Отец крепко обнял его.

Было почти одиннадцать часов, когда Симона поняла, что Райан передумал и сегодня не собирается приходить к ней.

Первую часть вечера она провела в глупой суете – вымыла голову, сделала маникюр и педикюр, втерла в кожу ног увлажняющий лосьон. Затем Симона устроилась было с бокалом вина на диване перед телевизором, но почти сразу же вскочила и начала нервно мерить шагами комнату, волнуясь и поглядывая на часы.

Что его так задержало? Неужели они с отцом все-таки поссорились?

В десять минут одиннадцатого она сдалась, приготовила себе чашку горячего шоколада и легла в постель с книгой. Теплый, уютный свет лампы заливал комнату, делая ее уютным и безопасным убежищем. Флаконы духов нежно поблескивали, как и хрустальная шкатулка с серьгами ее матери.

У Симоны наконец-то начали слипаться глаза – она была вымотана до предела серфингом и плаванием, а также напряженным ожиданием…

Внезапно она проснулась, напуганная резкой трелью звонка.

Девушка кинулась на кухню, споткнулась по дороге, схватила трубку.

– Алло!

– Симона, это Райан.

Сердце забилось еще чаще. Который час? Что произошло?

– Ты где?

– Под твоей дверью.

Все еще не проснувшись окончательно, Симона тупо уставилась на входную дверь.

– Я стучал, но ты не слышала. Извини. Я тебя разбудил?

– Нет, нет, все в порядке. Уже иду, – она поспешила распахнуть дверь.

Один вид Райана наполнил ее душу счастьем.

– Ради бога, извини, что я так поздно. Ты уже спала, верно?

– Который час?

– Почти полночь.

– Значит, спала недолго, – она пригладила рукой встрепанные волосы и внезапно поняла, что стоит в дверях в тонкой ночной рубашке из синего шелка. Симона шагнула в сторону, пропуская Райана в квартиру. – Ну, как все прошло?

– На удивление хорошо.

– Ох, Райан, я так рада!

– У нас накопилось много тем для беседы, и мы даже не заметили, как пролетело время. Поэтому я и опоздал.

– Ты поел?

– Мы с папой сварили спагетти.

– Что, все прошло настолько хорошо? – спросила она, идя впереди него по коридору. – То есть вы все уладили?

– Ну, один вечер не сотрет двадцать лет непонимания, но мы здорово продвинулись вперед, – Райан поймал ее за запястье и с нежной улыбкой притянул к себе. – И за это я должен благодарить только тебя, моя милая, чудесная девочка…

Симона ощутила жар его пальцев на своих запястьях.

– Я очень рада, что все получилось. Ты выглядишь по-настоящему счастливым.

– Я кое-что тебе принес, – произнес Райан. – Вообще-то это прислал мой отец, но выбирал я, поэтому получается, что вещь от нас обоих. Это предмет из той самой новой коллекции драгоценностей, которую будет рекламировать твой журнал.

Из кармана джинсов он вытащил бережно свернутое ожерелье – сказочное соединение розовых кристалликов, больших и маленьких, с золотыми звеньями. В центре располагалось искусно выполненная фигурка стрекозы. Симона открыла рот от восхищения.

– Райан, оно просто великолепно! Откуда ты узнал, что у меня слабость к стрекозам?

– Просто повезло. Угадал.

Она подозрительно покосилась на него.

– Ты наверняка вспомнил ту статью о путешествии в Гималаи. Я там как раз описывала разноцветных китайских стрекоз.

– Может, и так, – с мальчишеской ухмылкой признал Райан. – Ну-ка, я хочу посмотреть, как оно будет смотреться на тебе.

Она ощутила жар его пальцев на своей коже, и ожерелье обвило ее шею.

– Оно выглядит просто идеально. Тебе очень идет, – сказал он и добавил чуть тише: – Ты само совершенство, Симона.

О, боже… Если бы только…

Она поняла, что стоит с закрытыми глазами, только когда ощутила легкое прикосновение губ Райана к своим. Затем они скользнули по ее обнаженной шее и плечам…

Райан: Райан здесь. Он хочет быть с ней.

Его чувства и желание были настолько очевидны, что у девушки заныло сердце. Она почувствовала себя богиней. Она хотела ласкать его тело, прижаться к нему, и целовать, и ощутить его в себе…

Его руки коснулись ее груди.

– Симона, – прошептал он хрипло. – Ты хоть представляешь, до чего ты прекрасна? – Большие пальцы ласкали ее груди сквозь ткань ночной рубашки, и девушка поняла, что теряет голову. Желание, острое, сводящее с ума, наполняло все ее существо.

– Где твоя спальня? – пробормотал Райан.

– Наверху. Слишком далеко…

У нее так дрожали ноги, что Симона боялась не дойти. Вполне подойдет и диван. Или стол. В конце концов, ковер на полу. Что угодно, лишь бы это дивное ощущение не покидало ее.

Внезапно Райан подхватил ее на руки и без малейших усилий понес в спальню.

Какое блаженство – вытянуться вместе с ним на мягкой постели, шелковых простынях, избавиться наконец от ночной рубашки и почувствовать жар его тела…

– Ты прекрасна.

Он тоже был прекрасен. Великолепный любовник – нежный, сильный. Его страстные поцелуи пробуждали в ней желание такой силы, какое она не испытывала раньше.

И наконец их затопило наслаждение.

Да. Им с Райаном явно предназначено судьбой быть вместе.

Лежа рядом с Райаном, с трудом приходя в себя, Симона медленно возвращалась с небес на грешную землю. Тревожные мысли снова нахлынули на нее.

– В чем дело? – Райан оперся на локоть и посмотрел в ее глаза.

Не в силах сказать ни слова, она отвела взгляд, покоренная нежностью, сиявшей в его глазах.

Его рука нежно заправила короткий локон ей за ухо.

– Плохие воспоминания?

Симону бросило в жар.

– Это связано с твоей семьей? Ты об этом писала в дневнике?

Девушка кивнула.

– Ты уверена, что не хочешь поговорить об этом?

– Может, мне стоит пойти и… сделать нам чаю? – попыталась она избежать ответа.

– На чай у нас еще будет время позже, – он нежно поднял ее лицо за подбородок и посмотрел в глаза. – Если ты не хочешь рассказывать мне, в чем дело, и не надо. Зато я смогу снова поцеловать тебя.

Райан слегка коснулся ее губ своими, а затем нежно провел губами по ее шее и плечам.

– Думаю, я должна тебе кое-что рассказать.

Райан снова облокотился на подушку и улыбнулся девушке, нежно поглаживая ее руку.

– Я даже не знаю, с чего начать. Все так ужасно…

– Ну, удивить меня вряд ли уже удастся…

Симона припомнила, что Белл сказала нечто подобное в ту памятную ночь на Гималаях.

– Это касается… моей матери.

Воистину, начало – половина дела. Она почувствовала, как какой-то заслон в ее душе сдвинулся.

– Подожди секундочку, – попросила она, поднялась на ноги, подошла к туалетному столику и взяла фотографию своих родителей. – Это мои папа и мама. Анджела и Дуглас Грей.

Райан сел на постели и стал разглядывать фото. Симона скользнула под одеяло, прижалась к его груди и глубоко вздохнула.

– Они кажутся очень милыми. И очень молодыми.

– Им было всего по девятнадцать лет. Они поженились незадолго до того, как папа отправился воевать во Вьетнам.

– Ты на них похожа. У тебя очертания лица, как у отца, и дивные глаза и губы твоей матери.

Симона кивнула и прикусила губу. Райан нежно прижал ее к себе и поцеловал в щеку.

– Что случилось?

Воздух в комнате, казалось, сгустился. Симона не могла сделать и вдоха. Паника вернулась и начала нарастать.

Он поставил фотографию на столик.

– Давай-ка устроимся поудобнее. А потом ты все мне расскажешь.

Чувствуя, как ее колотит нервная дрожь и начинает подташнивать, Симона наблюдала за тем, как Райан превращает синие подушки и простыни в уютное гнездышко.

– Иди сюда, моя красавица, – Райан улыбнулся, похлопав по простыни рядом с собой. Он укрыл их обоих простыней и обнял Симону. Она прижалась лбом к надежному, сильному плечу и почувствовала, как паника слегка утихла.

– Ты уже говорила, что твой отец погиб во Вьетнаме. Твоя мать, наверное, была совсем молода. Но еще ты говорила, что у тебя был отчим. Когда она снова вышла замуж?

– Мне было десять лет, когда она стала женой Гарольда Пирсона.

– И он тебе не нравился?

– Он был настоящим чудовищем. Я его ненавидела. Он постоянно напивался и избивал маму. Ты не можешь даже представить себе, как это было ужасно… Когда мне было пятнадцать, он подрался с матерью на лестнице. И упал…

Симона содрогнулась и замолчала.

– Симона, расскажи мне все. Ведь случилось кое-что еще, более ужасное?

– Да, – шепнула она и вздохнула. – Он погиб…

– Когда упал?

– Да…

Его руки нежно укачивали девушку.

– И что случилось?

– Был суд. Моя мать была обвинена в убийстве.

– Твою мать судили? Бедная девочка…

– Суд не ставил ей в вину самозащиту. Она была осуждена за хладнокровное убийство мужа.

Он удивленно вздрогнул.

– Осуждена?!

Симона с закрытыми глазами кивнула.

– Маму приговорили к пяти годам лишения свободы, но она так и не дождалась освобождения. Она умерла через два года в тюрьме.

– Симона, мне так жаль… – он покрепче прижал ее к себе. – Это ужасная несправедливость. А… как же ты?

– О, со мной все было в порядке. Дядя и тетя взяли меня к себе – тетя Эдит была сестрой моего отца. Пострадала только моя мать.

– Пять лет – слишком суровый приговор для женщины, которая вынуждена была дать отпор жестокому мужу.

– Приговор был вообще вынесен ошибочно, Райан. Но… – ее губы искривились, и какое-то время девушка не могла продолжать. – Мама даже не пыталась защищаться.

Райан заправил локон ей за ухо, нежно погладил девушку по щеке.

– Симона, это просто ужасно. Но ведь теперь все позади, – Райан нежно обнял ее за плечи. – Милая, нельзя изменить свое прошлое. Но можно попытаться оставить его позади.

Она распахнула глаза. О, Святые Небеса!

Райан подумал, что она уже все рассказала. Но Симона только начала.