Текст книги "Дитя цветов"

Автор книги: Барбара Ханней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Дэниел понял символичность поступка Лили. Она как бы сбрасывала с себя груз прошлого, как и он. В ее глазах заблестели слезы.

– Ну, все. Я пошла, – еле произнесла девушка.

Настал момент для поцелуев и нежных прощаний, но ни один из них не сделал ни шага навстречу другому.

– Увидимся, когда увидимся, – сказала Лили.

– Удачи, Лили, – ответил Дэниел.

– И тебе тоже. Если будут новости, я позвоню.

Девушка помахала Дэниелу рукой и под дождем побежала к своей машине. Села в нее и ни разу больше не оглянулась.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Дэниел, боже мой! Как неожиданно! – Сьюзен Мейнвэринг стояла на пороге своего роскошного дома и взволнованно перебирала жемчужины ожерелья. – Что привело тебя в Сидней?

– Догадайся с трех раз, – кратко бросил он.

– Тебе надо было мне позвонить перед приездом, – рот Сьюзен недовольно скривился.

– Я боялся, что ты найдешь причину меня остановить, – сказал Дэниел.

– Полагаю, ты хочешь повидать Джессику? – спросила она.

– Непременно, – согласился он.

– Она сейчас в школе, – проговорила Сьюзен.

– Уже пятый час, она скоро вернется? – Дэниел посмотрел на свои часы.

– Не сегодня. По вторникам у Джессики тренировки по хоккею, – произнесла женщина с триумфом.

– Сегодня среда, – уточнил он.

– Я это и имела в виду, – замялась она.

– Ничего, у меня куча времени, Сьюзен, я ее подожду. Я так долго ее не видел! Тем более, что нам с тобой надо поговорить наедине, – улыбнулся Дэниел

– Поговорить? Нам надо поговорить? О чем, Дэниел? – встревожилась Сьюзен Мейнвэринг.

– Уверен, нам есть, что обсудить перед тем, как я заберу Джессику с собой, – твердо сказал он.

– Дэниел, ради бога, будь благоразумен, – взмолилась женщина.

– Ты не считаешь, что нам лучше поговорить обо всем в доме? Ты не можешь меня выставить, Сьюзен, – предупредил Дэниел.

– Проходи в дом, Дэниел, – нехотя сказала его бывшая теща.

Он ждал в холле, так велела Сьюзен. Сама же она в это время отдавала какие-то распоряжения прислуге. Вдруг в огромном зеркале, висящем на противоположной стене холла, промелькнуло чье-то отражение.

– У тебя гость? – спросил Дэниел у Сьюзен.

– Нет, – ответила она грубым голосом.

– Кто там, бабушка? – раздался голос Джессики.

У Дэниела сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Ах ты, коварная лгунья! Тебе не удалось обмануть меня!

– Джессика здесь, – прошипел он сквозь зубы. Он был взбешен наглой ложью бывшей тещи.

Сьюзен Мейнвэринг закрыла рот ладонью. Внезапно за ее спиной показалась Джессика. С тех пор как они виделись в последний раз, девочка повзрослела и заметно подросла, но она осталась все той же Джессикой, его дочерью, его любимой малышкой.

– Папа! – закричала она и побежала к отцу. Они долго обнимались и плакали, не в силах сдерживать свои эмоции. Разлука была такой невыносимо долгой, почти бесконечной, но, наконец, она закончилась, и они снова вместе, как раньше. Как в то время, когда все было хорошо.

– Я думала, что больше никогда тебя не увижу. Я так скучала, папочка! – Джессика захлебывалась слезами.

– Знаю, малышка, я тоже очень скучал по тебе каждый день, – шептал Дэниел.

– Бабушка говорила, что ты не приедешь. Но я ей не верила, – продолжала девочка.

– Мы едем домой, малышка, – сказал он.

– Ты не шутишь? Мы поедем в Айронбарк-Стейшен? Вот класс! – она безумно обрадовалась этой новости. – Я так скучала по дому, по Кузнечику, по моим друзьям, – говорила она.

Сьюзен заплакала.

– Что с тобой, бабушка? – удивилась Джесс.

– Я не хочу с тобой расставаться, – ответила та. Дэниел знал, что Сьюзен искренне любит внучку, и Джессика ее тоже. Ей трудно сделать выбор. Сейчас девочка просто разрывалась между двумя самыми близкими и любимыми людьми: бабушкой и папой. Дэниел понимал, что она сейчас чувствует.

Бедняжка!

Но теперь он был уверен в правильности своего поступка. Дэниел обрел веру в себя и счастливое будущее. Да, ему пришлось пережить страшную несправедливость, позор и трагедию, но все это осталось в прошлом и больше никогда не повторится. В мире, в котором царит справедливость, отец и дочь никогда бы не разлучились, и понять это ему помогла Лили.

– Джессика, мы с бабушкой еще как следует не поговорили об этом. Не могла бы ты нас оставить на пару минут? – попросил он дочь.

– Хорошо. А я пока заварю чай, – предложила девочка.

Дэниел удивился, что его дочурка умеет заваривать чай.

Какие еще сюрпризы преподнесет мне моя малышка?

– Спасибо, – ответил он.

Джессика встала на цыпочки, поцеловала Дэниела в подбородок, а бабушку в щеку и пошла на кухню. В дверях она повернулась.

– Пап?

– Что, Джессика?

– Как дома? – неожиданно спросила она.

– Айронбарк не изменился. Река все так же полна воды, а на земле выросло столько сорняков, что у меня забот невпроворот. Друг помог мне убраться в доме, там теперь красиво. Еще у меня новая собака, – сказал он.

– Какая? – просияла Джесс.

– Просто дворняжка – смесь овчарки и колли. Мы назвали ее Смайли.

– Мы? С тобой еще кто-то живет? – удивилась малышка.

– Сейчас нет, но была женщина… Подруга, та, которая помогала. Она уехала домой. – Он не знал, что сказать.

Джессика промолчала, улыбнулась и ушла. Дэниел и Сьюзен сели за журнальный столик.

– Ты прекрасно заботилась о Джессике, я очень благодарен тебе, Сьюзен, – начал он разговор.

– Она очень дорога мне, – грустно прошептала женщина.

– И мне. Я знаю, ты любишь ее, но пойми одно, я – ее отец, и теперь моя дочь будет жить со мной, – сказал он твердо.

– Тебе надо кое-что знать, Дэниел. Джесс здесь счастлива, она привыкла к школе, подружилась с ребятами, – говорила Сьюзен.

– Признаю, что переход в другую школу – дело непростое, но до старших классов еще год. Она привыкнет, – проговорил он.

Женщина внимательно посмотрела на Дэниела.

– Ты изменился, Дэниел, – сказала она, прищурив глаза.

– Думаю, да, ты права, Сьюзен, – он с благодарностью и радостью вспомнил Лили, это она изменила его, вселила в его душу уверенность в себе, в своих поступках, в счастливом будущем.

Лили совершила чудо!

– Здесь постаралась женщина, – проницательно заметила бывшая теща.

Дэниел замер. Вот это неожиданность! Неужели изменения во мне так бросаются в глаза?

– Я права, не так ли? На твоем горизонте возникла женщина? Ты с кем-то встречаешься, Дэниел, признайся же! – не унималась Сьюзен.

Внутри него закипал гнев. Дэниел почти не дышал и с трудом сдерживался, чтобы не нагрубить.

Только бы этот разговор не превратился в жуткий скандал!

В конце концов, она сказала:

– Я думаю, ты заслуживаешь счастье.

Дэниел испытал еще один шок. Он не ожидал услышать это от Сьюзен, которая, всю жизнь ненавидя его, разрушила их с Карой брак.

– Ты порядочный человек, Дэниел. С тобой поступили очень несправедливо, – сказала она.

– Спасибо на добром слове, – ответил он.

– Конечно, ты знаешь, я была против вашей с Карой свадьбы, – еле сдерживая слезы, говорила Сьюзен. – Мне всегда хотелось, чтобы ее жизнь была яркой, и у нее было все, о чем только можно мечтать. Я боялась, что она загубит свою жизнь в захолустье, на ранчо, почти на краю света, но должна признать, ты хорошо к ней относился. Я до сих пор не могу себя простить за то, что вмешивалась в ваши отношения. Если бы не я, Кара осталась бы жива, – прошептала Сьюзен. – А у Джессики была бы мама. – Вдруг она резко встала, будто приняла окончательное решение. – Дэниел, ты прав, ты должен забрать Джессику с собой, – сказала она.

Он вскочил.

– Спасибо, – улыбнулся он, не веря, что они так быстро договорились.

– Конечно, я буду ужасно скучать по моей малышке, – призналась Сьюзен.

– Я знаю, ты очень любишь ее… Но вы будете часто встречаться, – успокоил ее Дэниел.

Она посмотрела на него и грустно улыбнулась.

– Может быть, Джессика могла бы приезжать ко мне на каникулы.

– Конечно, она будет приезжать к тебе, Сьюзен, – ответил он.

– И напоминай ей писать мне письма, хорошо, Дэниел? – попросила она.

– Обязательно, – пообещал Дэниел.

Повисла неловкая пауза. Ему захотелось побыстрее уйти, пока Сьюзен не передумала или не выдвинула новые требования. Услышав голос Джессики, Дэниел испытал облегчение.

– Вы поговорили? – спросила девочка. Взгляды Сьюзен и Дэниела еще раз встретились, в этот раз в них не было враждебности.

– Да, – ответил он.

– Значит, я еду домой? – с тревогой в голосе спросила Джессика.

– Конечно, милая, – улыбнулась бабушка.

– Классно, – просияла малышка. – Кто попробует мой чай?

В Шугар-Бей стояла великолепная погода. На небе не было ни облачка, с залива дул легкий ветерок. Лили сидела на нагретых солнцем камнях за своим домиком и смотрела на море. Перед ней открывался чудесный вид на залив с белыми чайками, парящими над сверкающей водой, и лодками, вальсирующими среди зеленоватых волн. Но сегодня девушка не замечала всю эту красоту, потому что ее мысли витали в других краях.

Она думала о родине Дэниела – о ранчо Айронбарк-Стейшен с его прохладной, сонной рекой Стар-Ривер, широкими зелеными пастбищами, на которых мирно паслись коровы. Она вспоминала о белом, уютном, ставшем уже таким родным доме с его красной крышей и длинными террасами. Старые пальмы, дарившие тень в самые жаркие дни, роскошные цветы кассии в саду рядом с домом, безоблачное небо над ранчо – эти картины всплывали в памяти Лили непроизвольно.

Потом девушка вспомнила о комнатах, в которых она создала настоящий уют, но особенно в ее память врезалось воспоминание о комнате дочери Дэниела. В детской, в которой раньше жила Джессика, Лили наводила чистоту с особой нежностью и заботой. Вернется ли в нее прежняя маленькая хозяйка?

Наверняка Дэниел уже приехал из Сиднея. Привез ли он с собой дочку?

Вечером девушка собиралась позвонить ему. С момента ее приезда в Шугар-Бей они созванивались только один раз, когда она сообщила хорошие новости о том, что Одри дала деньги на операцию для Ферн.

Но ее мать отреагировала негативно на преподнесенный ей дочерью сюрприз. Впрочем, этого следовало ожидать. Лили не удивилась реакции Ферн, она знала, как будет нелегко все ей объяснить. С ее-то гордостью и принципами, с пренебрежительным отношениям к деньгам!

– Присядь, мам, – попросила тогда девушка. Они стояли в саду перед своим крохотным домиком с видом на пляж. – Только не расстраивайся.

– Я в порядке, дорогая. Но скажи, что мне делать с этими деньгами? – спрашивала Ферн.

– Мама, ты же и так это прекрасно знаешь, – негодовала девушка.

– Ах, ты, наверное, имеешь в виду операцию, да, дочка? – спросила мать.

– Конечно, эти деньги нужны на операцию! Теперь доктор Пил из Брисбена занесет тебя в свой список, – терпеливо объясняла Лили. Ей надо было обязательно уговорить мать на операцию.

Ферн молча смотрела на море. В ее глазах застыла грусть.

– Ферн Муни, ты не будешь глупой и не откажешься от операции! Я и слышать об этом не хочу! – настаивала Лили.

– Я буду обязана этой женщине по гроб жизни, – сказала мать, нахмурившись.

– Нет, ты никому не будешь обязана, мама. Ни Одри, ни отцу. Нам по праву принадлежат деньги. Отцу надо было дать тебе их много лет назад. Ты это знаешь, и Одри тоже знает. В любом случае она унаследовала миллионы, оставшиеся от Маркуса. Для нее подобная сумма – не такая уж большая потеря.

– Так, значит, ты ездила на запад, чтобы просить милостыню? – спросила Ферн у дочери.

– Нет, не милостыню. Я хотела любым способом раздобыть деньги, необходимые тебе на операцию. Ведь я знала, что у нас их попросту нет, – терпеливо объясняла Лили. – Я бы никогда ничего подобного не сделала для себя, ни у кого бы ничего не попросила. Клянусь тебе, мам! Я это сделала только ради тебя, потому что ты сама никогда не думала о деньгах. Ты – уникальный человек. В молодости, когда есть здоровье, можно себе позволить быть святым, всем помогать, тратить свое здоровье на других. Но сейчас тебе действительно нужны деньги.

Если б только Ферн проявила здоровый эгоизм! Хоть раз!

Недавно девушку осенила догадка: Маркус бросил Ферн, потому что в один прекрасный момент их представления о жизненных ценностях и о будущем резко разошлись. Отец оказался противоположностью матери, он был амбициозным, честолюбивым, стремился к славе, богатству, успеху. А мама хотела простой тихой жизни, она всегда была счастлива в своем крохотном городке, в маленьком домике и почти без денег. И уж тем более без славы. Смыслом ее жизни являлась помощь другим людям, самопожертвование, она ненавидела быть в центре внимания. Поэтому Ферн просто отошла в сторону и пропустила Маркуса вперед, когда он захотел двигаться дальше и добиваться большего.

– Ты всегда поступала импульсивно, – вздохнула мать.

– Прошу тебя, подумай хорошенько, мам. Доктор Пил уверяет, что после операции ты станешь другим человеком, – настаивала Лили.

– Эта операция всегда была важнее для тебя, чем для меня, – не сдавалась Ферн.

– Но ты же ее сделаешь? Подумай о страшной альтернативе – стать калекой, прикованной к постели. А эта боль, которую ты испытываешь! Со временем она станет только сильнее, ты это понимаешь? – девушка уже начала злиться по-настоящему.

О,х и трудно же убедить упрямицу Ферн сделать что-то хорошее для себя! Ферн покачала головой.

– Не хочешь думать о себе, подумай обо мне и о своих внуках! – молила Лили.

– О внуках? – поразилась мать.

– О возможных, теоретических, потенциальных внуках, – слегка покраснев, поправила себя девушка.

Ферн улыбнулась, ее глаза заблестели от радости.

– Какой чудесный стимул! А у тебя уже есть возможный, потенциальный отец для возможных, потенциальных детей? – спросила она весело.

– Только в теории, – покраснела Лили. – Но не отвлекайся от темы. Ты ляжешь на операцию или нет? – она затаила дыхание.

– Признаюсь, перспектива оказаться в инвалидном кресле меня напугала, – сказала Ферн.

– Только представь, мам, ты опять вернешься к активной, счастливой жизни, сможешь подолгу копаться в саду, гулять по пляжу, плавать в океане.

– Ты ради меня совершила смелый и добрый поступок, доченька, а я веду себя как неблагодарная ворчунья, да? – спросила мать, сдаваясь.

– Точно, ты иногда умеешь быть самокритичной, мам. – Лили повеселела. – Хватит ворчать, Ферн Муни! Теперь ты будешь благоразумна, не так ли?

– Хорошо, буду, – заулыбалась Ферн. Девушка счастливо улыбнулась в ответ. Ну, наконец-то!

Она обняла мать.

Ферн еле дошла до забора, отделяющего сад от пляжа. Она тяжело опиралась на костыль. Лили понимала, что каждый шаг дается матери через сильную боль. Слава богу, доктор Пил сдержал слово и назначил операцию на следующую среду!

Все будет хорошо, доктор обещал.

– Тебе звонили! – крикнула мать.

Девушка поднялась с камней и поспешила на пляж.

– Кто? – удивилась она.

– Дэниел Рентой, – ответила Ферн.

– Что он сказал? – спросила Лили.

– Он хочет поговорить с тобой. Я обещала ему позвать тебя, но сказала, что я медленно хожу, поэтому он перезвонит через десять минут, – ответила мать.

– Хорошо, – девушка старалась не выдать своего волнения.

У Лили бешено забилось сердце, десять минут показались вечностью. Она помогла матери зайти в дом и поставила чайник.

– Я ведь не встречалась с Дэниелем Рентоем? – спросила Ферн.

– Нет. Я познакомилась с ним в Джиджи-Спрингс, – сказала девушка.

– Кажется, он сказал что-то о человеке по имени Джессика, – произнесла мать.

– Джессика? Это его дочь. Он сказал, что она приехала с ним? – спросила Лили.

– Я не уверена, дорогая, но я думаю, тебе надо забыть о чае и немедленно ему позвонить. Полагаю, у тебя есть его номер? – спросила Ферн.

– Да, конечно, – ответила Лили.

– Ну, тогда иди, – сказала мать.

– Хорошо.

Трубку взяла Джессика. Лили занервничала и тут же устыдилась: испугаться одиннадцатилетнюю девочку!

Что это со мной? Откуда это волнение?

– Это Джессика? – спросила девушка.

– Да. А как вас представить? – тут же спросила дочь Дэниела.

– Это Лили, подруга Дэниела. Могу я с ним поговорить? – спросила она.

– Подождите, я его позову, – ответила Джессика.

Через несколько секунд она вернулась к телефону.

– Папа ответит вам из кабинета, – сказала девочка.

Лили отметила, что энтузиазма в голосе девочки явно поубавилось.

– Привет, Лили, – произнес Дэниел.

– Привет, Дэниел.

– Так приятно слышать твой голос! Как дела? – спросил он.

– Прекрасно. Я так рада, что Джессика дома! Как все прошло?

– Как ни странно, чудесно. Мне нужно так много тебе рассказать, – говорил Дэниел с радостью.

– Я слушаю, выкладывай, – улыбнулась девушка.

Удобно устроившись на кровати, Лили слушала его рассказ о поездке в Сидней и возвращении домой с дочерью.

– Она очень рада, что вернулась. Они со Смайли подружились, – говорил Дэниел. – Эта пара создана друг для друга.

– Здорово, – девушка разделяла его радость.

– Ты не поверишь, как изменилась собака, – рассказывал Дэниел.

– Она больше не нервничает? – спросила Лили.

– Она стала озорной и веселой, как щенок, это просто чудо! – ответил он.

– И Джессика счастлива? – спросила она.

– Да. Она опять выгуливает своего пони, а в понедельник пойдет в школу.

– Ты поговорил с учительницей? – поинтересовалась Лили.

– Я встречусь с ней в понедельник утром, – ответил Дэниел.

– Теперь тебе надо будет работать на ферме и одновременно выполнять обязанности отца, трудно тебе придется, Дэниел, – улыбнулась девушка.

– Да, это верно, – усмехнулся он. – Раньше у меня была сказочная домработница, но она уехала, бросив меня в беде.

– Глупая женщина, – сказала Лили, стараясь придать голосу беззаботность. – Может, тебе найти другую домработницу?

– Пусть пока ее место остается вакантным. У прежней был такой потенциал, что я надеюсь заманить ее обратно, – весело сказал Дэниел.

– Возможно, она вернется, если ты очень попросишь, – сказала девушка, улыбаясь.

– Надо подумать, – весело произнес он.

Они оба засмеялись, и Лили почувствовала, что их влечение друг к другу только крепнет.

– Перед поездкой в Сидней я ходил к Бриггзу, – более серьезным голосом проговорил Дэниел.

– Правда? – девушка в волнении сжала трубку. – Как все прошло? Наверняка твой приход его ошарашил.

– Так и было. Он не хотел впускать меня в дом: выкрикивал оскорбления, угрожал ружьем, – рассказывал Дэниел.

– Дэниел, ради всего святого, что он сделал? – с тревогой спросила она.

– В конце концов, Бриггз понял, что я не уйду, пока все не скажу, – продолжил Дэниел.

– И это сработало? Он выслушал тебя? – спросила Лили.

– Да. Я знал, что он смутится, когда я начну просить прощения.

Дэниел замолк, пытаясь совладать с эмоциями. Он продолжил говорить после паузы.

– Потом Мика прорвало. Вероятно, он долго находился под грузом вины, и в конце сам просил у меня прощения.

– Ах, Дэниел! – девушка едва не расплакалась. – Это великолепно! Это именно то, что я и хотела услышать!

Они еще поговорили о разных мелочах, важных лишь для влюбленных, а потом о предстоящей операции Ферн, которая должна состояться в Брисбене. Затем Лили и Дэниел распрощались.

* * *

Когда Дэниел вошел в кухню, Джессика даже не взглянула на него. Она ела бутерброды, а его тарелка была накрыта чистым кухонным полотенцем.

– Я не смогла дождаться тебя. Я долго ждала, папа, – упрекнула она отца.

– Ничего, – сказал он, улыбаясь. После разговора с Лили у него было хорошее настроение. – Спасибо, что сделала для меня бутерброды.

– Они, наверное, засохли и зачерствели, – сказала Джессика и угрюмо посмотрела на отца. – Ты висел на телефоне целую вечность.

– Ты преувеличиваешь, милая, – улыбнулся Дэниел.

Девочка показала пальцем на настенные часы.

– Посмотри, – сказала она угрюмо.

– Мы с Лили должны были многое обсудить, накопилось столько новостей! – проговорил он, откусив первый бутерброд, чтобы избежать дальнейших вопросов.

– Это та Лили, которая оставила здесь каменных человечков? – уточнила Джессика.

– Да, она оставила их для тебя, – ответил Дэниел.

Джессика театрально вскинула брови, дав понять, что щедрость Лили не впечатлила ее.

– Еще Лили убралась в нашем доме, – сказал он, отложив бутерброд.

Уж за это Джессика на нее не обидится?

– А фотографию, на которой ты с мамой женишься, выбросила в мусорное ведро тоже она, эта Лили? – спросила девочка, пристально глядя на отца.

Дэниел не ожидал подобного вопроса и не знал, что сказать.

– Тут нет вины Лили. Рамка с фотографией не подлежала ремонту, ее оставалось только выбросить, – оправдывался он.

– Неправда! Только стекло разбито, – с обидой в голосе проговорила Джессика.

– Ты уверена? – спросил Дэниел.

– Да, – гордо сказала она. – Я вынула фотографию из рамки.

– Это было опасно, ты могла пораниться!

– Но я не поранилась – сказала девочка с триумфом.

Он был в замешательстве и не знал, как переключиться на более безопасную тему. Этот разговор мог привести куда угодно. Дэниел уставился на бутерброд, потом встал из-за стола и достал перечницу, сел за стол и поперчил бутерброд.

– Извини, – сказала Джессика.

– Да, хорошо. Я надеюсь, что в следующий раз ты будешь осторожней, – сказал он.

– Я извинилась за то, что не поперчила помидоры на твоих бутербродах.

– Нет проблем, я могу сам это сделать, – ответил Дэниел.

Чтобы разрядить обстановку, он дотронулся до руки дочери.

– Вообще-то, дорогая, я не прошу, чтобы ты готовила ленч. В воскресенье ты можешь заняться чем-то более интересным: пойти погулять с подружками, покататься на своем любимом пони, – нежным голосом предложил он.

– Но я хочу готовить для тебя, – уверенно сказала Джессика.

– Ты прекрасно готовишь бутерброды. Теперь ты совсем взрослая, – похвалил ее Дэниел.

Девочка выглядела довольной. Какое-то время она наблюдала, как он ест.

– А Лили готовила тебе, когда была здесь? – неожиданно спросила она отца.

– Да, иногда готовила, – застенчиво ответил он.

Дэниел вспомнил тот необыкновенно счастливый день, когда они с Лили бесконечно долго занимались любовью на пляже, а потом проголодались как волки и ели бутерброды. Улыбка озарила его лицо.

– Почему ты смеешься? – спросила Джессика, глядя на отца.

– Я вспомнил кое-что, – сказал он.

– Ты вспомнил о ней? – уточнила девочка недовольным голосом.

– Ее имя – Лили, – серьезно и строго сказал Дэниел.

– Тебе она правда нравится? – спросила Джессика тревожно.

Это был вызов. Он не знал, как ответить на заданный дочерью вопрос.

– Да. Мне нравится Лили. – Дэниел решил быть честным.

– Правда нравится? – не унималась Джессика. Она пристально следила за выражением его лица.

– Да. Лили мне правда нравится, – сказал он.

– Она будет жить здесь? – удивилась малышка.

Дэниел почувствовал себя неуютно, потому что не знал, что ответить. Они с Лили не строили совместных планов. Вопрос о будущем еще не поднимался.

– Я в этом не уверен. Сейчас Лили заботится о матери, которая скоро ложится в больницу на операцию, – ответил он.

– Она должна остаться со своей матерью, – сказала девочка. – Нам она не нужна, я буду сама за тобой ухаживать, папочка, я умею делать бутерброды, заваривать чай и обязательно научусь готовить обед и убираться, – в голосе Джессики прозвучала мольба. Она вдруг снова стала ребенком: ранимым и испуганным. Ее подбородок задрожал.

Дэниел все понял.

– Иди ко мне, малышка, – сказал он, сев рядом. Девочка упала в его объятия, прижавшись к его груди.

Как же летит время! Кажется, еще недавно Джессика сидела в коляске, а теперь она почти взрослая. Почти.

– Не волнуйся, малышка, – нежно прошептал Дэниел. – Я знаю, тебе пришлось нелегко. Обещаю, что в ближайшем будущем ничего здесь не изменится.

– Я только что тебя вернула, – бормотала девочка сквозь слезы, все теснее прижимаясь к отцу.

– Да, милая, и я тоже только что вернул тебя, – успокаивал ее он.

– Нам хорошо вместе, правда, папочка? – спросила она.

– Нам просто прекрасно вместе, Джессика, – сказал Дэниел.

– Так было с тех пор, как мне исполнилось четыре года, мы всегда жили вместе, и я хочу, чтобы так и продолжалось. Чтобы мы оставались вдвоем, нет, втроем со Смайли, – улыбнулась Джессика.