Текст книги "Дитя цветов"

Автор книги: Барбара Ханней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Это она, – сказала девочка, отложив телефонную трубку. – Лили.

Беря трубку, Дэниел старался скрыть радость. Они с Лили договорились созваниваться поздно вечером, когда Джессика ложится спать, поэтому он удивился раннему звонку.

– Извини, Дэниел, – сказала она взволнованно. – Но сейчас маму увезли.

– На операцию? – спросил он.

– Да, – ответила девушка.

– Все будет хорошо, Лили, ее оперируют хорошие специалисты. Не о чем беспокоиться, – утешал ее Дэниел.

– Я знаю, но ведь при любой операции есть риск, что что-то пойдет не так. Не так, как надо, – прошептала она.

У него чуть не вырвалась фраза, что это не операция на сердце, но он вовремя сдержался.

– Эй, взбодрись! Это на тебя не похоже. Ты же девушка, которая на все смотрит с оптимизмом, – сказал Дэниел.

– Да, правда? – удивилась Лили.

– Всегда, – улыбнулся он.

Она вздохнула.

– Просто я всегда убеждаю людей сделать то, что, по моему мнению, для них лучше, – проговорила девушка.

– Я уверен, ты все сделала правильно. Операция пройдет успешно, Лили, – продолжал ее успокаивать Дэниел.

– Если бы я дала Ферн волю поступать так, как она считает нужным, никакой операции бы не было, – сказала Лили.

– Но ведь у нее сильные боли в бедре, ей трудно ходить, – удивился он.

– Да, это так, – ответила девушка. – Но она предпочитает унимать большие лекарственными средствами и уж тем более не путем операции. Мама устроила бы крутую пляжную вечеринку с вином в обществе хиппи.

– Лили, твоя мама будет тебе очень благодарна, когда все кончится, и она выздоровеет, – уверял ее Дэниел.

– Ах, я надеюсь на это, – вздохнула Лили.

Из окна он видел Джессику и Смайли. Девочка стояла у забора и бросала что-то на луг. Сначала ему показалось, что она бросает палку собаке, но потом увидел, что это маленький камень.

– Я заставила тебя привезти Джессику, – продолжила Лили. – И все прекрасно получилось.

– Ты права, – согласился Дэниел. Джессика бросила второй камень и повернулась к окну. Она с вызовом посмотрела на отца и достала из кармана третий камень. Дэниел понял, что это каменные человечки Лили. Маленькая лисичка выбрасывала их, чтобы наказать его.

– Прекрати, Джессика! – закричал он из открытого окна, но было поздно, третий камень улетел на пастбище.

– Что случилось? – спросил голос Лили в трубке.

– Извини, я отвлекся на мгновение, – сказал Дэниел.

– Я знаю, что позвонила не вовремя. Мы договаривались на вечер, а сейчас ты, должно быть, собираешь Джессику в школу, – извинилась девушка.

– Вообще-то, да, – признался он, увидев, что Джессика со Смайли идут к дому. – Мы можем поговорить позже? Я желаю твоей маме выздоровления. И я буду думать о тебе, Лили.

– Я скучаю по тебе, – отозвалась она.

В кухню вошла Джессика. Не взглянув на отца, она собрала грязную посуду и принялась ее мыть, как будто ничего не произошло.

Дэниел стоял за ее спиной.

– Не могу поверить, что ты так поступила, – сказал он.

– О чем ты? – девочка прикинулась невинной овечкой.

– Ты выбросила каменных человечков Лили, я видел это из окна, Джессика, – строго сказал Дэниел.

Дочь выглядела немного виноватой. Она молчала.

– Зачем ты это сделала?

Она пожала плечами.

– Они мне не нравятся, – ответила Джессика.

– Каменные человечки или то, что я общаюсь с Лили? – спросил он, внимательно глядя на девочку.

Она не ответила.

– Ты представляешь, сколько они стоят? – Дэниел решил применить хитрый ход.

– Нет, – Джессика задумалась.

– Отец Лили, Маркус Холлидей, художник, разрисовавший эти камни, был очень известным. Все, что он нарисовал, включая эту каменную семейку, стоит кучу денег, – проговорил он.

– Я не знала. Тебе надо было сразу мне об этом рассказать, – проговорила девочка.

Дэниел считал, что Джессика вряд ли сможет понять истинную причину, по которой каменные человечки были дороги Лили.

– А я говорю сейчас, – сказал он. – И еще я прошу, чтобы после школы ты пошла на то пастбище и нашла камни. Все три.

У Дэниела возникло неприятное ощущение: в его жизни снова наступили трудные времена. А как хорошо все начиналось! Сьюзен без проволочек отдала девочку отцу. Они обошлись без скандалов и ссор. И в Айронбарк-Стейшен все складывалось удачно. Джессика вернулась в школу. Скоро привыкнет к новой обстановке, новым учителям и одноклассникам. На выходных в гости придут ее подруги – Джейн и Сьюзи, их родители не против отпустить своих дочерей в дом Дэниела Рентоя.

А я, дурачок, сторонился людей! Напридумывал себе черт знает что! Боялся показаться им на глаза, превратился в затворника, потерял смысл жизни, не знал, как общаться с соседями, был уверен, что родной и любимой доченьке лучше без меня!

Его недавние опасения оказались напрасными.

Соседи поддерживали его, прежние друзья были ему рады. Жизнь приходила в норму, все возвращалось на круги своя.

А теперь опять все пошло не так, и самое ужасное то, что удар ему нанесла дочь. Джессика невзлюбила Лили, причем заочно, но Дэниел не мог ее ни в чем винить, ведь девочке пришлось пережить смерть матери и долгую разлуку с отцом. Он впервые задумался, хватит ли в его жизни места и для Лили, и для Джессики.

– Мы дома! – кричала Лили в трубку десять дней спустя. – Ферн безумно рада вернуться домой после больницы.

– Прекрасные новости. А как ты? – спросил Дэниел.

– Я так счастлива, что, прощаясь с доктором, чуть не задушила его в объятиях, – ответила девушка.

Он усмехнулся.

– Бедняга, наверно, он испугался.

– Ах, Дэниел, ты единственный мужчина, которого я хочу обнимать, – прошептала Лили и тяжело вздохнула. – Как же я по тебе соскучилась! Ты не представляешь, любимый, как я хочу тебя видеть! У телефонной связи столько ограничений!

– Да. Например, она не позволяет обниматься, – улыбнулся Дэниел.

Девушка вздохнула. Она переживала разлуку гораздо сильнее, чем раньше могла себе это представить. Лили так хотелось узнать, что же чувствует Дэниел, скучает ли он по ней так же сильно, как она по нему, но спросить у него об этом она, конечно же, не решилась, гордость не позволила. Девушка не могла избавиться от мыслей о нем, она снова и снова вспоминала неделю, которую они провели вместе. Это было настоящим безумием. Наваждение какое-то, думала Лили. Она постоянно вспоминала Айронбарк, тосковала по Дэниелу и его дому.

– Где ты сейчас, милый? В какой комнате? – спросила девушка.

– Я в кабинете, – ответил Дэниел.

– Ты, наверное, сидишь на том большом коричневом кожаном стуле с высокой спинкой, – предположила она.

– Да, – удивился мужчина.

– Я представляю позу, которой ты сейчас находишься, – весело сказала Лили.

– Ну-ка!

– Ты сидишь, вытянув и скрестив ноги, – засмеялась она.

Он рассмеялся в ответ.

– Я права? – спросила девушка с нетерпением.

– Не могу поверить, что я так предсказуем, – ответил Дэниел.

– А я не могу поверить, что досконально изучила все твои привычки всего за неделю, – прошептала Лили.

– Это было удивительное время, – мечтательно произнес он.

Она вдруг испугалась, ей показалось, что в его голосе прозвучала тоска по прошлому.

Что происходит? Почему он так сказал?

– Я не смогу покинуть маму до ее полного восстановления, но, может быть, вы с Джессикой приедете к нам в гости? – спросила девушка, пытаясь отогнать плохие мысли.

– Да, твое предложение звучит весьма заманчиво, – одобрил ее Дэниел.

– От твоего дома до Шугар-Бей можно доехать на машине всего за полдня, – продолжала Лили. – Здесь чудесная погода, залив просто великолепен. Я уверена, что Джессике обязательно понравится наш пляж, он очень красивый. Давай назначим день, и вы приедете, – говорила Лили, в ее голосе звучал энтузиазм, ей так хотелось как можно скорее снова увидеться с Дэниелом!

– Может быть… – ответил он неуверенно.

У нее внутри все похолодело. В горле встал комок.

– Как только Ферн станет лучше, мы приедем к вам, – сказала девушка и после паузы добавила: – Что ты скажешь на это, Дэниел?

– Нам нужно немного времени, – ответил он.

– Понимаю, – медленно проговорила Лили. – Значит, ты не хочешь назначить конкретный день нашей встречи?

Ему трудно это говорить, но другого выхода нет.

– Я буду честен, Лили. Я думаю, Джессика еще не готова принять наши с тобой отношения, ей нужно время, чтобы все осознать. Понимаешь?

Девушка застыла с трубкой в руке. Она была не в состоянии говорить.

Ну вот, опять! Неужели все повторяется? Как только я по-настоящему влюбляюсь и начинаю строить планы на будущее, отношения заканчиваются. Ну почему со мной всегда так? Что за невезение, что за злой рок преследует меня? Боже мой, в чем моя вина? Что я делаю не так? Неужели я не достойна любить и быть любимой? Что за несправедливость!

Лили парализовала страшная мысль о том, что для Дэниела их короткий роман ничего не значил. Отношения, которые она считала настоящей любовью, для него не имели продолжения. Да, это, безусловно, была лишь приятная интрижка, он и не думал, что, возможно, в будущем она может перерасти во что-то более серьезное. Он собирается расстаться со мной, решила Лили.

Вот именно это он сейчас и хочет мне сказать, но пытается смягчить удар.

Девушка не знала, сможет ли пережить это. Она закрыла глаза, по ее щекам текли слезы.

– Лили, ты на связи? – спросил Дэниел.

– Да, – ответила она, молясь про себя, чтобы он не понял, что она плачет.

– С Джессикой сейчас нелегко, ей ко многому надо привыкнуть. Например, к образу жизни, свойственному Айронбарк-Стейшен, а еще – к новой школе, новым ребятам. Она долго жила в Сиднее, а Сидней – это большой город, там все по-другому, – объяснял он.

– Да, я понимаю, – еле слышно прошептала Лили. Внезапно она почувствовала смертельную усталость, у нее больше не осталась сил продолжать этот разговор. Хуже всего было то, что она хорошо понимала чувства Джессики. Лили помнила себя в ее возрасте. И в похожей ситуации она могла себя представить. Лили, как никто, могла понять Джессику, ее ревность к отцу, нежелание делить его с другой женщиной, страх потерять его любовь, стать ему ненужной.

– Я тебя предупреждала, – сказала она устало. – Сейчас Джессика не хочет делить тебя с другими людьми, особенно с незнакомой женщиной.

– Хорошо, что ты все понимаешь, – обрадовался Дэниел.

– А ты сам? Что ты чувствуешь, Дэниел? – девушка, наконец, решилась задать этот вопрос.

– Ситуация непростая, – нехотя ответил он. Лили чуть не заплакала навзрыд. Как же ей больно!

– Сейчас мне надо быть очень тактичным, деликатным и осторожным. Я должен показать Джессике, как сильно я ее люблю, чтобы она поняла, что теперь мы никогда не расстанемся. Я обещал Джесс, что ее жизнь станет такой же, как до отъезда в Сидней. Тогда мы жили вдвоем. Я пока не знаю, сможет ли она привыкнуть к другому положению вещей, к другому человеку в нашем с ней доме, в нашей жизни, – говорил Дэниел.

Его слова прозвучали для Лили как приговор.

– Я – я понимаю, – ей с трудом удалось говорить ровным голосом.

Она испытывала ужас оттого, что все рушится, все заканчивается, едва начавшись. Внезапно девушка разозлилась, ей захотелось сказать, что она подождет, пока Джессика вырастет и уйдет из дома, но она промолчала. Горький опыт прежней несчастливой любви научил ее быть гордой. Незачем унижаться, хвататься за соломинку, пытаться склеить разбитую чашку. Любовь прошла. Да, ей сейчас нестерпимо горько, больно и обидно, жить не хочется, земля уходит из-под ног, сердце разрывается от тоски. Но что тут поделаешь, если она любит, а он нет?

Девушка абсолютно точно знала, что не сможет говорить о разлуке и о будущих встречах не сорвавшись, не поддавшись искренним эмоциям, потому что все это она уже проходила со своим бывшим возлюбленным – Джошем. Лили вела с ним унизительные переговоры, до самого конца не верила в расставание. Тогда она считала, что все образуется, она сможет уговорить Джоша не бросать ее, но он ушел. И никакие уговоры не помогли его остановить.

Все, теперь я никогда не буду так себя вести! Хватит! Значит, для Дэниела наш короткий роман, наша зарождающаяся любовь была лишь мимолетным увлечением, забавным сексуальным приключением с женщиной, ветром судьбы занесенной в глухую деревню на севере Квинсленда? А я, дурочка, влюбилась, восприняла эту историю слишком серьезно. Когда же я, в конце концов, поумнею?!

Лили разозлилась на себя, на свои неуправляемые разумом чувства.

Этот мужчина стал моим наказанием, моим наваждением]

– Я считаю, что пока надо закрыть эту тему, иначе мы начнем обсуждать события, которые все равно никогда не произойдут. Нет смысла продолжать агонию, – сказала она Дэниелу.

– Лили, я… – Он хотел что-то сказать, но она не дала ему такой возможности.

– Извини, Дэниел, меня, кажется, зовет мама. Я должна идти. До свидания. – Лили повесила трубку.

Не могу поверить, что я сделал это. Что же я натворил? Какой я идиот! Я обидел и прогнал любимую женщину!

Дэниел сидел перед телефоном, обхватив голову руками. Он был в шоке оттого, что Лили не захотела продолжить разговор.

Но как же трудно ей было все это выслушивать!

Каждый раз, когда она звонила или Дэниел вспоминал о ней, его сердце от радости выпрыгивало из груди. Лили Холлидей – самая лучшая женщина на свете, добрая и любящая. Она бескорыстная, нежная, заботливая, жизнерадостная, веселая, сексуальная – та, которую он должен холить и лелеять. Таких женщин надо на руках носить, из-за таких женщин, как Лили, в старину вызывали на дуэль. Она достойна настоящей любви, нежности и ласки. Дэниел знал наверняка, что никогда не найдет никого лучше, чем она. Но как можно продолжать их отношения, если Джессика против?

Да, он не назначил день их новой встречи. Лили, безусловно, очень обиделась, но он просто не мог этого сделать. Если бы Дэниел решил поехать в Шугар-Бей, ему пришлось бы как-то объяснить это Джессике. Если бы он оставил дочь с няней, она бы обиделась, что папа бросил ее, а сам уехал в гости, а возьми он Джессику с собой, к Лили, было бы еще хуже. Дэниел мог представить эту безрадостную картину во всех подробностях, для этого не надо обладать способностями ясновидящего, он слишком хорошо знал свою дочь.

Дэниел представлял, как Джессика все время ходила бы угрюмой, даже не пытаясь скрыть свои негативные эмоции. Он бы начал на нее сердиться, Лили, конечно, расстроилась бы, подумав, что все это из-за нее, и почувствовала вину. В общем, это могло стать не веселой поездкой к морю, а настоящей катастрофой. И, конечно же, Дэниел не мог ни в чем винить дочку. Она не виновата в том, что чувствует. Бедняжке пришлось столько пережить: отец полтора года сидел в тюрьме, мать сначала сбежала от них, а потом погибла. Он не имел права создавать ей новые проблемы. Только не сейчас, когда они снова вместе.

Черт, черт, черт! Тупик какой-то! Неужели из этой ситуации нет никакого выхода?

Дэниелу было больно сознаться себе, но, наверное, Лили оказалась права, решив порвать с ним. Она, молодая и красивая, без труда найдет любовь. Как он мог подумать, что она станет ждать, пока они с Джессикой отпустят прошлое, разберутся с настоящим и станут жить, с надеждой смотря в будущее?

Не знаю, как я смогла отпустить его.

Лили сидела на кровати, обхватив колени руками.

Как я могла это сделать?

Расстаться с Дэниелем – мужчиной, в которого она была по уши влюблена! А он? Разве он не знал об этом?

Но его дочь Джессика тоже его любит, и она больше, чем я, заслуживает быть с ним.

Лили сама долгие годы страдала из-за того, что их с матерью бросил отец. Она, как никто, понимала, почему Джессика сейчас ревнует к ней, но, несмотря на это, девушке казалось, что с ней поступают несправедливо. Ведь Лили не собиралась портить отношения Дэниела с его дочерью или разлучать Джессику с ее любимым папочкой. Вовсе нет, она просто тоже хотела находиться рядом с Дэниелом: любить его и быть любимой. Вот и все. Отчаяние росло в душе Лили, она мысленно обращалась к Джессике.

Ирония в том, что это я уговорила твоего папу вернуть тебя, я хотела, чтобы вы снова жили вместе. Ты считаешь меня злой женщиной, мечтающей заполучить твоего папу и заставить его позабыть о том, что у него есть родная дочка. Ты думаешь, что я хочу стать злой мачехой, как в сказках, но я не такая. Я не собираюсь разлучать тебя с отцом, Джессика. Я понимаю твои чувства, поверь мне.

Если бы только Лили могла бороться за Дэниела! Она очень этого хотела, ведь нет любви сильнее, чем та любовь, которую она испытывает к нему.

Лили была уверена, что смогла бы отвоевать его у любой женщины, но только не у Джессики. Она не могла бороться с дочерью возлюбленного, это запрещенный прием. Но в то же время девушка четко понимала, что не сможет жить без Дэниела, без его любви.

Как же я быстро привыкла к нему!

В голове Лили возникла странная уверенность в том, что она никогда не сможет забыть о Дэниеле и тех волшебных днях, которые они провели вместе на ранчо в Айронбарк-Стейшен. Ей стало страшно, она поняла, что не может контролировать свои мысли, чувства, унять душевную боль и невыносимую тоску, не может растоптать любовь, поселившуюся в ее сердце после встречи с этим мужчиной. Девушка упала на кровать и дала волю слезам, которые так долго сдерживала. Лили казалось, что она теряет последний шанс быть счастливой.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда Дэниел и Джессика возвращались домой со скотного двора, уже стемнело. Они не спешили, наслаждаясь каждым мгновением этого чудесного вечера: огненным закатом, окрасившим дальние холмы, и наступившей прохладой. Смайли бежала рядом.

– Давай сегодня закажем пиццу, – попросила Джессика.

– Давай, я все равно не в состоянии готовить, – согласился с дочерью Дэниел. – Скажи, а ты скучаешь по Сиднею? – неожиданно спросил он.

Джессика отрицательно покачала головой и улыбнулась.

– Нет, если только по пицце и кино.

– Что ж, думаю, мы сможем это устроить. На выходные закажем пиццу из супермаркета, а фильм возьмем из видеопроката. – Подойдя к веранде, Дэниел внезапно вспомнил: – Думаю, Лили оставила пиццу… – он осекся, – в морозильнике.

Джессика ничего не сказала. Однако она не стала возражать, когда отец подогрел пиццу в духовке. Кухня наполнилась ароматом помидоров, сыра и пряностей. Дэниел сидел за столом и потягивал пиво, расслабляясь после очередного, полного забот, дня на ранчо.

Джессика наполнила едой миску Смайли, а себе налила апельсинового сока, потом села на другой край стола и приступила к домашнему заданию.

Дэниел подумал, что это и есть счастье. Только одного человека катастрофически не хватало – Лили!

Стоп! Хватит! Остановись немедленно!

Он уже давно запрещал себе думать о Лили. Как только появлялись мысли о ней, Дэниел изо всех сил гнал их прочь, но без особого успеха. Так было тысячи раз на дню. К сожалению, чувства не подвластны разуму, они подобны стихии, которая неожиданно обрушивается на людей и также внезапно отступает. Ему не удавалось укротить, подавить, обуздать свою страсть к Лили.

Что за черт! Лили запала мне в душу. Я просто с ума схожу по этой женщине! Что со мной творится? Мы ведь так мало были вместе!

Дэниел не понимал своих чувств. Он ощущал боль от потери любимой так же, как ощущал бы физическую боль.

Я должен забыть Лили, выбросить ее из головы. Было и прошло. Она внезапно ворвалась в мою жизнь и так же внезапно исчезла из нее.

– Пап, могу я тебя о чем-то спросить? – сказала Джессика, подняв на отца глаза.

– Конечно, выкладывай, – ответил он.

– Как было в тюрьме? Что ты чувствовал? – спросила дочь.

– Почему ты спрашиваешь? – Дэниел был шокирован.

– Потому что ты там был очень долго, и мне важно знать, что ты чувствовал тогда. Когда я жила с бабушкой, ты присылал мне письма, они были прекрасными, но ты не писал, чем ты занимаешься и как живешь, – продолжила Джессика.

– Прости, но я не думал, что тебе будет интересно, – смущенно проговорил он.

– Мне очень интересно, – настаивала девочка.

– Ну, веселого во всем этом мало, – осторожно сказал Дэниел.

– Что было самым плохим? – спросила она.

Он не хотел вспоминать тюрьму. Он старался оградить Джессику от этой стороны жизни.

Дочь смотрела на отца широко открытыми глазами. Он боялся, что она под влиянием всевозможных сплетен представляет себе какие-то ужасные образы и сцены.

Наверное, я все же обязан рассказать ей правду.

– Пожалуй, самым плохим было отсутствие права на личную жизнь, – тихо произнес он. – Полный контроль за тем, какую одежду ты носишь, какие продукты ешь, сколько спишь. Еще я не мог выбирать людей, с которыми хотел общаться.

– А другие люди были ужасными? – поинтересовалась Джессика.

– Не все. Но мне стало намного легче, когда меня перевели на тюремную ферму, – признался Дэниел. Он не хотел вдаваться в подробности и рассказывать дочери о сокамерниках.

– А ты там был счастлив? – спросила она.

– Нет, не могу этого сказать, – ответил Дэниел. Сначала он собирался солгать, но передумал. – Наверно, мне стоило найти способ быть счастливым, но я его не искал. Я просто ждал, когда все кончится.

– А сейчас? Ты счастлив? – спросила дочка. Дэниел не знал, как реагировать на ее вопрос.

Джессика поставила его в тупик. Что еще малышка захочет узнать? – думал он.

– Конечно, я счастлив, – пробормотал Дэниел.

– Правда счастлив? – не унималась девочка.

– Посмотри на меня и решай сама. У меня самая красивая в Австралии дочь, недавно у нас появился новый приплод телят, забавная собака, а еще нас ждет вкусная пицца в духовке, и ты еще сомневаешься в моем счастье? – весело ответил он.

– Ты не выглядишь очень счастливым, – сказала Джессика, нахмурившись.

– Да неужели? – удивился Дэниел.

– Не таким счастливым, как в первый день, когда мы приехали из Сиднея. Тем не менее, сейчас ты не совсем грустный. – Она пристально вглядывалась в лицо отца. – У тебя душевная рана.

От удивления он открыл рот.

– Душевная рана? – воскликнул Дэниел. Во-первых, он был поражен, что его дочь использует подобные выражения, а во-вторых, что она так точно описала его нынешнее состояние.

Да, Джесс права, у меня и правда душевная рана.

– Что ты знаешь о душевных ранах? – спросил Дэниел.

– Я прочитала в журнале, что одну актрису бросил ее парень, – сказала Джессика, покраснев. – Она говорила в интервью, что переживает сильнейшую психологическую травму и что ее душевная рана никак не может зажить.

Он смутился.

Ну и взрослая у меня дочь! Когда же она успела так вырасти?

Дэниел был рад переключить внимание девочки на пиццу.

– Налегай! Разве ты не голодна? Давай, Джессика! Где тарелки и салфетки? – спросил он. Дэниел разрезал пиццу, положил одну порцию себе, другую – дочери, но Джессика откусила лишь кусочек. – Что-то не так? Ведь ты обожаешь ветчину и ананасы, – поразился он.

Вместо ответа Джессика достала из оставленной на стуле школьной сумки мешочек и положила его на стол.

– Я нашла их все, – сказала она. – У меня это заняло кучу времени. – На стол вывалились три разрисованных камушка.

– Вот это да! Прекрасно! – Дэниел не мог оторвать взгляда от каменных человечков Лили.

– А ты даже не спрашивал меня о них, – упрекнула его Джессика. В ее голосе прозвучала обида.

– Наверное, просто забыл. Я рад, что они снова здесь. А теперь ешь свою пиццу, – сказал он, пытаясь скрыть грусть.

– Я не голодна, – ответила Джессика.

– Не может этого быть! Ты что, заболела? – забеспокоился Дэниел.

– Я переживаю, – ответила она.

– Почему, милая? Что-нибудь случилось в школе? – спросил Он.

Девочка снова покачала головой. На этот раз Дэниелу показалось, что она сейчас заплачет.

– Расскажи мне, что случилось. – Он волновался все больше, но говорил спокойно и нежно.

– Почему ты больше не разговариваешь с Лили по телефону? – вдруг спросила Джессика. Для Дэниела ее вопрос был подобен взрыву.

– Мы оба очень заняты, – неуверенно ответил он.

– Неправда.

– А почему тебя это волнует? Тебе же не нравилось, когда мы разговаривали, – удивился Дэниел.

– Но тебе-то нравилось, – горячо прошептала Джессика. – Тебе нравилась Лили! Ты не должен был прекращать звонить ей только потому, что это не нравилось мне, особенно если теперь ты так грустишь.

Он в шоке уставился на дочь. Что спровоцировало подобную реакцию, ведь он не показывал, как сильно переживает из-за Лили? Все эмоции держал в себе. Ради Джессики.

– Когда я жила в Сиднее, я старалась вести себя так, чтобы все думали, что я счастлива, – произнесла девочка. – Но я притворялась. Все время – и в школе, и дома – я грустила и очень скучала по тебе.

– Бедная девочка, – прошептал Дэниел.

– Я, правда, очень не хочу, чтобы ты чувствовал то же самое, папочка, – сказала Джессика и заплакала.

Лили собиралась идти на пляж. Она была в ужасном состоянии, но старалась не показать матери, что творится у нее в душе, ведь Ферн недавно перенесла операцию, ей нельзя волноваться.

Собрав все необходимое – очки, шляпу, зонтик от солнца, книжку, – Лили вошла на кухню, где ее уже ждала мама.

– Готова? – спросила Лили. Ферн сегодня собиралась в гости к подруге, живущей на другом берегу залива.

– Абсолютно, – ответила мать и без труда встала со стула, продемонстрировав свое прекрасное самочувствие. – Лили, ты выглядишь усталой.

– Правда? – спросила девушка.

– Да, к сожалению, это так, милая, – грустно сказала Ферн, с беспокойством глядя на дочь. – Я-то почти выздоровела, а ты, бедняжка, совершенно измотана.

– Я в порядке, мам, не волнуйся. В любом случае я собираюсь провести великолепный день на пляже, – ответила она.

– А это поможет? – Ферн внимательно посмотрела на дочь. – Ведь дело не в физическом состоянии, не в усталости, не так ли?

– Идем, хватит разговаривать, – сказала Лили нетерпеливо. Она подошла к стене и сняла с крючка ключи от машины. Девушка не хотела отвечать на вопрос матери.

– Подожди, Лили, я хочу выяснить одну вещь, – настаивала та.

– Какую? – Лили начала раздражаться.

– Скажу без лишних предисловий, – начала Ферн. – Ты же знаешь, Лили, что я – человек прямолинейный. После возвращения из Джиджи-Спрингс ты была такой счастливой, глаза горели, ты вся светилась от радости, даже говорила мне о будущих внуках и о «теоретическом отце» для своих детей. Знаю, мы просто шутили, но тебе постоянно звонил какой-то мужчина, и ты вся сияла. А потом все кончилось. Что произошло?

Наступила пауза. Лили не могла ничего сказать. Ферн обняла дочь за плечи и посмотрела ей в лицо.

– Мне не хватает блеска в твоих глазах. Что случилось, дорогая? – спросила она с нежностью.

– Он просто очень занят сейчас. Он вдовец, один воспитывает одиннадцатилетнюю дочку, восстанавливает свою скотоводческую ферму. Дел невпроворот, понимаешь? – объяснила девушка.

– Так занят, что не может найти минутку, чтобы позвонить? – удивилась Ферн.

Лили заморгала и закрыла глаза, чтобы не расплакаться.

Хорошо, я скажу правду.

– Так и быть, сдаюсь, – тихо прошептала она. – Ты победила. Мы расстались.

Мы расстались…

Два простых слова, но таких невыносимо грустных! В них столько безысходности!

– Моя бедная Лили, – прошептала Ферн. – Мне так жаль! Что пошло не так?

– Я не хочу говорить об этом, – ответила девушка.

– Но мне тяжело видеть тебя в таком состоянии, дочка, – мать продолжила разговор. – Ты ведь до сих пор влюблена в него, правда?

– Настолько, что не могу этого вынести, – призналась Лили. В ее голосе звучала боль.

– Лили, расскажи мне, как это случилось. Почему ты его отпустила? – спросила Ферн.

Я иду по твоим следам, беру с тебя пример. Ты же отпустила отца!

– Так лучше, – сказала она, решив не высказывать свою мысль вслух.

– Для кого? – спросила мать, с тоской вглядываясь в лицо Лили.

– Для дочки Дэниела и для него самого, – ответила она.

– А для тебя, Лили? Это лучше для тебя? – не унималась Ферн.

На этот вопрос ответа не было. Расставание с Дэниелом стало самым ужасным несчастьем, произошедшим в жизни девушки, для нее это даже тяжелее, чем потеря отца и Джоша.

– Все, хватит, – сказала она резко. – Я знаю, ты желаешь мне добра, но с меня хватит этого допроса! – Лили пошла к выходу. – Мы едем к Линде. Бери вещи и пойдем.

Обхватив колени руками, Лили сидела на пляже и смотрела на море. Детектив был отложен в сторону. Лили не могла сосредоточиться на чтении, потому что в голове крутились мамины вопросы.

«Ты ведь до сих пор влюблена в этого мужчину? Почему ты его отпустила? Кому от вашего расставания стало лучше»

Она снова вспоминала тот ужасный, оказавшийся последним, телефонный разговор с Дэниелом. Лили корила себя за то, что предложила ему больше не встречаться, и повесила трубку. После этого она много раз хотела позвонить, чтобы извиниться или хотя бы узнать, как дела, но все не решалась.

Не может быть, что я оказалась такой трусихой! Что со мной? Как будто какой-то злой колдун лишил меня воли!

Что с ней случилось? Что стало с той женщиной, которая решилась одна поехать в далекую провинцию, в глушь страны на встречу с Одри Холлидей и, несмотря на всевозможные препятствия, ворвалась в жизнь Дэниела? Как можно быть такой смелой и трусливой одновременно? Вопросы все крутились в голове, и внезапно появился ответ. Девушка все поняла, к ней пришло озарение.

К Одри Лили обратилась, потому что деньги были нужны маме, а не ей лично. А по отношению к Дэниелу она вела себя довольно навязчиво, потому что знала, что ему нужна ее помощь. А потом Лили рассталась с ним, потому что такой поворот событий устраивал Джессику.

Я проявляю смелость характера, становлюсь отважной и бесстрашной только ради других. А когда речь заходит о собственных интересах, я отступаю, сдаюсь и не борюсь за свое счастье. Как странно и нелогично!

Лили любит Дэниела так сильно, что в нем нуждается каждая клеточка ее тела. Но что она сделала ради своего счастья?

Радостно крича, девушка побежала к воде и нырнула в соленую волну. Решение было принято. Лили собиралась вернуться в Айронбарк-Стейшен, чтобы встретиться с Дэниелом и завоевать любовь его дочери. Если надо, она будет сражаться за право быть с ними, но очень умело, тонко и дипломатично. Девушка поспешила выйти на берег, но вдруг ее ноги подкосились, и она чуть не упала в воду.

Неужели это Дэниел? Боже мой, не может быть!

Лили увидела мужчину в красно-белых гавайских шортах, который шел по пляжу. На секунду ей показалось, что это он. Широкие плечи, узкая талия, темные густые волосы, уверенная походка.

О боже!

Это и был Дэниел! А вместе с ним шла темноволосая, худенькая девочка, одетая в раздельный купальник зеленого цвета. Девочка смеялась. Отец и дочь весело болтали, пока раскладывали на песке полотенца и сумку. И вдруг, щурясь от солнца, Дэниел посмотрел в сторону Лили.

Что он здесь делает? Узнает ли он меня, ведь сейчас с мокрыми волосами и в ярком купальнике в цветочек я ничем не отличаюсь от прочих девушек на пляже?