Текст книги "Дитя цветов"

Автор книги: Барбара Ханней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Когда на следующее утро Дэниел заглянул на кухню, Лили еще спала. Она лежала на спине, волосы рассыпались по подушке. Он не мог оторвать от нее глаз. Красота и свежесть девушки тронули его сердце. Дэниел был очарован Лили: ее идеальной грудью, слегка приоткрытыми губами, румянцем на щеках, сиянием ее золотистых волос в лучах утреннего солнца. Внезапно его охватило необузданное желание прикоснуться к ее губам, припасть головой к груди, прижаться к ее стройному телу. Страсть захлестнула Дэниела.

Проклятье! Я теряю контроль. Что на меня нашло?

Он резко повернулся и вышел из кухни. Завтрак подождет.

А пять минут спустя он уже сидел за рулем трактора, пытаясь выбросить из головы все мысли о Лили. Дэниел стал думать о Джессике – своей одиннадцатилетней дочери. Она жила в Сиднее с его бывшей тещей – Сьюзен Мейнвэринг. Мысли о Джессике только усугубляли одиночество Дэниела. Воспоминания больно ранили. Он представлял, как одетая в бело-голубую форму дочурка каждое утро, пританцовывая, заходит на кухню.

Иногда на завтрак были сосиски и жареные бобы, но чаще – яйца всмятку. Джессика их обожала. Еще она любила молоко и апельсиновый сок. Зимой обычно ела овсяную кашу с сахаром, а по субботам они всей семьей жарили блины. Еда для малышки всегда много значила, ведь девочка находилась в постоянном движении. Джессика была голубоглазой худышкой с темными, как у отца, волосами. Она вообще казалась копией Дэниела. А какой она была нежной и веселой! Как смеялась, обнималась, хихикала! Как любила отца! И как они были счастливы вдвоем!

Слезы душили Дэниела. Жизнь без дочери была похожа на ад.

Он вспомнил о вчерашнем завтраке, состоящем из тоста и чая. Одному есть не хотелось. Дэниел прочитал где-то, что отсутствие аппетита – признак депрессии. Возможно, в его случае это так и есть. Да только как тут в нее не впасть, если долгожданная свобода означает возвращение на неухоженную ферму со сломанными заборами, переросшими сорняками и с сокращенным поголовьем скота. А главное – пустой дом, в котором больше нет звонкого дочкиного голоса. Дом без Джессики лишился жизни.

Дэниел почти потерял надежду вырвать дочь из цепких рук тещи.

– Теперь ты не вправе рассчитывать на то, что девочка будет жить с тобой, – убийственно спокойным голосом сказала по телефону Сьюзен. – Ей столько пришлось пережить, пока ты сидел в тюрьме! Она только сейчас начала немного успокаиваться. Кроме того, ты вряд ли сможешь заботиться об одиннадцатилетнем подростке. У Джессики трудный возраст.

Ну, конечно, Сьюзен. А ты сможешь. Хорошо же ты воспитала свою дочь!

Когда около восьми утра Дэниел решился зайти на кухню, Лили уже успела проснуться и собрать раскладушку. Девушка стояла у плиты и жарила не только бекон, но и грибы, яйца и помидоры. Лили повернулась в его сторону и сказала:

– Я услышала трактор.

– Вы купили все это вчера в городе? – удивленно спросил Дэниел.

– Естественно. В холодильнике сок. Еще у меня есть кофе, – добавила она.

– Отлично, – одобрил Дэниел. Внезапно он понял, что голоден.

За завтраком Лили боялась только одного: что разговор опять не состоится. Как было бы замечательно, если бы Дэниел был общительнее и поинтересовался ее планами, с ним бы она поделилась своими горестями. Ей хотелось, чтобы он проявил интерес к ее жизни.

Но Дэниел снова витал в облаках. Тело было рядом, а душа далеко.

Полтора года провести в тюрьме. Быть лишенным самой главной в жизни ценности – свободы. Сколько же ему пришлось пережить!

Лили испытывала к Дэниелу острое чувство жалости. Она не представляла, как можно забыть обо всем, случившемся с ним. Тем более что приговор был несправедливым. Его обвинили по ошибке. Просто чудовищно, думала Лили. Сержант полиции Хэт Дрейтон сразу же на это намекнул, а он хорошо знал Дэниела.

– Значит, вы уезжаете сегодня? – спросил он. Вопрос застал Лили врасплох.

Зачем лгать? Придется открыть ему всю правду. Выхода нет.

– Вообще-то меня должна была приютить моя знакомая, но она уехала из города, и теперь я не знаю, что мне делать, – объяснила она извиняющимся тоном.

Дэниел нахмурился. Казалось, он не был доволен таким ответом. Но Лили почему-то совсем не обиделась. Наоборот, ей стало его жаль. Внезапно у нее возникло глупое желание подойти к нему, обнять, приободрить, сказать, что жизнь – хорошая штука. Но вместо этого она нервно произнесла:

– Послушайте, Дэниел, я непременно оставлю вас в покое, но могу я помочь вам с уборкой в доме?

Он был шокирован ее предложением:

– Зачем вам это?

– Ну, во-первых, в гостинице нет свободных мест, а ночевать на природе вы мне отсоветовали. А во-вторых, у вас самого дел по горло: надо заботиться о скоте, заниматься обустройством фермы, ремонтировать гаражи и хозяйственные постройки. К тому же я сейчас на мели и мне надо где-то остановиться.

Лили пыталась доказать Дэниелу, что ее присутствие в доме будет ему только на руку. Но если честно, ее влекло к нему, словно мотылька на свет – непреодолимо, с самой первой встречи. Но, узнав о его прошлом, девушка окончательно запуталась в своих и без того сложных чувствах.

Каждый раз, когда Лили смотрела на Дэниела, она испытывала необъяснимый трепет. Это было нечто большее, чем просто жалость или примитивное сексуальное влечение. Никогда раньше с ней не происходило ничего похожего. Да, сейчас она действовала опрометчиво, но у нее не оставалось другого выхода. Лили не могла вернуться домой с пустыми руками, деньги на операцию были необходимы.

– У меня нет никакой бытовой техники для уборки, – сказал Дэниел.

Боже! Неужели он согласился? Лили была вне себя от радости. Ей не верилось, что все происходит на самом деле.

– Я могу купить ее в городе, – проговорила она, довольно улыбаясь.

– Если люди узнают, что вы на меня работаете, вам придется несладко, – мрачно сказал Дэниел.

– Еще посмотрим. – Лили протянула к нему руку, но не коснулась. – Дэниел, я не знаю, почему вас посадили в тюрьму. Сержант Дрейтон уверял, что по ошибке. Я ему верю, и мне наплевать на все остальное.

Он совсем не был настроен на откровенность и, борясь со своими противоречивыми чувствами, смотрел на Сироту. Собачка сидела у его ног.

– У меня только пылесос, – наконец сказал он. – Вот и все.

У Лили перехватило дыхание.

– Чудесно. А я куплю веник и разные чистящие средства. Что вы на это скажете? – спросила она.

Девушка очень боялась недовольства Дэниела, но, к ее удивлению, он улыбнулся.

– Я скажу только одно – вам придется попотеть, – проговорил он.

Лили расцвела.

– А я обожаю трудную работу, – уверенно произнесла она.

* * *

Я обожаю трудную работу? Да уж, конечно! Уборка – это мое призвание.

В полдень Лили стояла в коридоре, перед ней высилась гора чистящих средств для уборки. Девушке следовало быть честнее и собой и с Дэниелом. Живя в Сиднее, она оплачивала еженедельную уборку своей крохотной квартирки приходящей горничной. У нее самой находились дела поинтересней, чем мытье полов, окон, чистка ковров или вытирание пыли с мебели. Лили вела насыщенную светскую жизнь. Она постоянно ходила на вечеринки и в ночные клубы, где веселилась ночи напролет. Еще девушка часто посещала кинотеатры, выставки, концерты, всевозможные шоу-программы. В общем, была в курсе всех новостей большого города.

Поездка в Шри-Ланку кардинально ее изменила. Задолго до решения отправиться в путешествие, Лили стала постепенно уставать от гедонизма и бессмысленной жизни в большом городе, от всей этой пафосной суеты. После года работы в бедных деревнях Шри-Ланки девушка поняла, какую ни с чем не сравнимую радость можно испытывать от бескорыстной помощи страждущим.

Но в Шри-Ланке Лили работала не уборщицей, а мелким чиновником в администрации. Она писала письма с просьбами о материальной поддержке, делала заказы на необходимое оборудование и распределяла продовольствие для бедняков. И теперь девушка чувствовала себя виноватой. Не за свое неумение включать пылесос, а за вторжение в дом Дэниела. Он так явно не хотел рассказывать о себе и своем прошлом, а она станет заглядывать в его комнаты, переставлять с места на место вещи и, возможно, узнает о том, что он так тщательно скрывает.

Лили нервничала, когда входила в первую комнату. Ее первоначальный план был таков: сразу открыть все двери, чтобы получить общее представление о доме Дэниела. Но потом она передумала и решила открывать их по одной.

Когда пришло время ленча, девушка услышала шаги Дэниела. К этому часу ей удалось убраться только в одной из пяти комнат. Чтобы он не заметил ее медлительность, она быстро поинтересовалась, как себя чувствует на новом месте Сирота.

– Она в восторге. А как ты? – спросил Дэниел.

– Боюсь, я убираюсь не слишком быстро. Я собиралась закончить с этой комнатой, но решила, что еще надо протереть каждую книгу, – оправдываясь, пояснила Лили.

– Результат налицо. Я уже забыл, как любил эту комнату. Все очень красиво, Лили, – похвалил он ее работу.

– Я сняла шторы. Кажется, очередной химчистки они не выдержат, – сказала она.

Окна были тщательно вымыты, из них открывался потрясающий вид на лужайку, розовые цветы кассии и голубое небо.

– Я бы предпочел, вообще не вешать шторы, – сказал Дэниел.

– Но какая-нибудь завеса от солнца все же нужна, иначе на экране телевизора появятся блики, – предположила Лили.

– Может быть, – его лицо омрачилась. – Я не смотрю телевизор. Я еще не готов впустить сюда внешний мир.

В горле у девушки встал комок. Дэниел впервые за все время их знакомства признался в своих чувствах.

Он прошел по комнате, его взгляд остановился на телевизоре и DVD.

Лили поняла, что Дэниел погрузился в воспоминания о том, как когда-то с кем-то любимым смотрел фильм или шоу, а на столике был попкорн или два бокала с вином.

Сирота что-то учуяла в углу, за стулом.

– Ты меня выдаешь. Там я еще не убиралась. Что ты нашла – дохлую мышь? – весело спросила Лили. Девушка наклонилась, чтобы посмотреть, что заинтересовало собаку. – Это засохшая лягушка. Должно быть, она сюда запрыгнула и не смогла выбраться, – решила Лили.

– Не дай Сироте ее съесть. Возможно, это камышовая жаба, они могут быть ядовитыми, – предупредил Дэниел.

– Все нормально. Я завернула ее в тряпку.

Девушка гладила собаку, а сама смотрела на кое-что другое, пылившееся в том же углу.

– Там еще рамка для фотографий.

– Ее надо выбросить в мусорное ведро, – голос Дэниела прозвучал довольно резко.

Но Лили не удержалась от любопытства и перевернула рамку. Это была свадебная фотография. На ней были молодожены: Дэниел и его невеста. Он буквально сиял от счастья. А девушка была на редкость хороша – очаровательная стройная брюнетка в великолепном итальянском свадебном платье.

Где же она сейчас? Что с ней стало?

– Дай сюда, я выброшу, – проворчал Дэниел.

– Хорошо. – Она отдала ему рамку с фотографией. – Не порежься, стекло разбито.

Дэниел зло посмотрел сначала на девушку, потом на фотографию. Что Лили могла сказать?

– Очень красивая невеста.

– Она мертва, – сказал он.

Эти два слова резанули ее по сердцу.

Она мертва? О боже!

Девушку парализовала страшная мысль. А не смерть ли этой женщины привела Дэниела в тюрьму?

Воображение рисовало ужасные картины: ссора, может быть, любовный треугольник и убийство.

Лили побледнела.

– Мне очень жаль, – чуть слышно пробормотала она.

– Не надо меня жалеть, – мрачно произнес Дэниел.

К девушке вернулись все прежние опасения. Ну, зачем же она ввязалась в эту историю?

– Я не знала, – мягко сказала она. – Я имею в виду, что я совсем ничего о тебе не знаю. Мне надо было…

– Ты думаешь, это я убил Кару? – хриплым шепотом спросил он.

– Я – нет… – Лили собиралась сказать «непреднамеренно», но стальной блеск его глаз остановил ее.

После паузы Дэниел произнес:

– Между смертью моей жены и моим заключением нет никакой связи. Кара умерла шесть лет назад, а за год до этого она меня бросила.

– А… Понятно, – с облегчением прошептала девушка.

Дэниел резко отвернулся и посмотрел в окно.

– Вот чего я боялся! Что незнакомый человек начнет рыться в моем прошлом и лезть ко мне в душу.

– Прости. Я не хотела лезть в твое прошлое, я просто хотела помочь. Но если я заставляю тебя вспоминать плохие события, вновь переживать душевную боль… – прошептала Лили.

– Прошу тебя, перестань меня жалеть. Поверь, я могу без слез говорить о своей семейной жизни. Все давно закончилось. Мой брак с самого начала был обречен, только понял я это слишком поздно, – прервал ее Дэниел. Повернувшись к девушке, он проговорил уже мягче: – Кара ушла к агенту по недвижимости из Сиднея, самовлюбленному богатенькому снобу. Он мог покупать ей дорогие шмотки, обеспечивать ее высокие запросы, а главное – нравился ее матери. – Дэниел бросил фотографию в пластиковый мешок, который Лили приспособила для мусора. – Но когда этот расчудесный парень, возвращаясь как-то утром с очередной вечеринки, врезался на своем BMW в скалу, моя бывшая теща изменила мнение. В машине была ее дочь.

Повисла неловкая пауза. Девушка не знала, что сказать. Завеса над прошлым Дэниела приподнялась. На мгновение Лили показалось, что теперь он расскажет о себе все, но он молчал.

– Боюсь, я нарушила твой покой, воскресила призраков прошлого, – грустно прошептала она.

– Наверно, по мне это плохо заметно, но я очень ценю твою помощь, Лили. И еще мне нравится твоя компания, – улыбаясь, произнес Дэниел.

– Ну что ж. Тогда, думаю, нам пора поесть, я умираю от голода.

Работа, которую Дэниел запланировал на этот день, заняла времени меньше, чем он предполагал, и теперь он сидел на ступеньках веранды, почесывал Сироту за ухом и слушал звук пылесоса в доме. Собачка все еще немного нервничала, но уже привыкла к новому хозяину. Дэниел умел расположить к себе животных.

Пылесос затих. Весь день Дэниел думал о Лили и ничего не мог с этим поделать. Сегодня она будет спать в свободной комнате. Они вместе пообедают, а на следующий день вместе позавтракают.

Он считал, что Лили должна узнать правду. Она живет в его доме, наводит порядок, создает уют и ничего не знает о его жизни. Но ему было бы легче разговаривать о том, что с ним случилось, с кем угодно, только не с Лили. До вчерашнего дня Дэниел вообще не был расположен обсуждать свое прошлое, и его удивляло, что девушка так быстро смогла войти в его жизнь. Еще Дэниелу было интересно узнать, почему она осталась здесь. И вдруг его осенило – ведь он сам ничего о ней не знает!

Позади раздались шаги Лили.

– Все закончила? – спросил он.

– Да. Я приготовила свободную спальню, – ответила она.

– Сирота, кажется, совсем освоилась, – сообщил Дэниел.

– Ты и дальше будешь называть собаку этим именем? – поинтересовалась девушка.

– Может быть. Ведь это имя хорошо подходит для такой грустной собачки, – ответил он.

– Ты думаешь, она грустная? – Лили почесала Сироту за ухом. – Ты слышала, что он говорит о тебе, красавица?

Дэниела бросило в жар. Он представил себе, что Лили дотрагивается до него так же свободно и нежно. Что это с ним происходит? После жаркого дня, полного забот, девушка выглядела уставшей. На ней была старая футболка и джинсы. Казалось бы, в эту минуту Лили не должна выглядеть привлекательно, но Дэниел думал иначе.

– Наверное, мы тебя переименуем, – сказала она собачке. – Надо тебе придумать более радостное имя.

– Например? – спросил Дэниел.

– Сейчас подумаю, – ответила девушка. – Может быть, Рада? – предложила она.

– Хорошо, – согласился он.

– А как насчет имени Фелиция? Оно переводится как «счастье», – сказала Лили.

– Не представляю, как можно подзывать собаку таким именем.

– В каких еще именах звучит слово «счастье?» – тем временем размышляла девушка. – Хилари?

– У собаки должно быть звучное имя, чтобы она его слышала на расстоянии в три или четыре пастбища, – объяснил Дэниел.

Лили удивилась.

– А разве нельзя просто посвистеть, чтобы позвать ее? – спросила она.

– Можно. Но все равно у собаки должно быть звучное имя, – сказал он.

– Это легко проверить, есть специальный тест на звучность имен, – Лили озорно улыбнулась. – Рада! – закричала она, выбежав на середину пастбища.

От громкого звука собака напряглась и навострила уши.

– Неплохо, – одобрил Дэниел. – Попробуй Санни.

– Санни? – переспросила Лили. – Ладно. – Девушка прокричала новое имя. – Смайли тоже было бы неплохо. Ну, давай, Дэниел, не будь занудой! Попробуй сам позвать собаку, – предложила она.

Он тоже вышел на середину пастбища и громко закричал.

– Смайли звучит лучше всех, – обрадовалась Лили.

Выражая согласие, собачка завертела хвостом.

– Итак, ты назовешь ее Смайли? – уточнила девушка.

– Именно так, – подтвердил Дэниел.

– Ура! – Лили запрыгала и замахала руками. Внезапно Дэниел почувствовал переполняющую его радость. Он обнял и поцеловал Лили. На мгновение он испугался, что она оттолкнет его, но девушка не сделала этого. Он медленно целовал ее, наслаждаясь каждой секундой блаженства. Дэниел хотел бы, чтобы поцелуй никогда не кончался, чтобы он длился вечно. Больше ничто не имело значения, кроме этого счастья. Вместе с Лили он справится с тоской, поселившейся в его сердце, если девушка останется в его жизни.

Тяжело дыша, Дэниел оторвался от Лили. В ее глазах стоял вопрос.

– Это была благодарность за прекрасную собачью кличку «Смайли», – сказал он, смутившись, и добавил: – Мне надо еще кое-чем заняться, я, пожалуй, пойду.

Глаза девушки заблестели.

– Рада помочь, – быстро проговорила она. Дэниел не знал, куда деться, его щеки пылали от стыда. Он понимал, что не имел никакого права так вести себя с Лили, она ведь всего лишь хотела ему помочь, а он воспользовался ситуацией. Что теперь Лили подумает обо мне?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Лили со злостью бросила на кровать свой рюкзак. Поцелуй Дэниела словно разбудил ее ото сна, вывел из оцепенения и… напугал. Он явился для нее совершенной неожиданностью, как гром среди ясного неба. Но каким он был прекрасным и страстным!

О боже!

А потом он, бормоча что-то о ремонте ветряной мельницы, ушел вместе со Смайли, как будто пожалел, что поцеловал ее.

Как он посмел?

Слезы обиды жгли глаза Лили. Она сердилась не только на Дэниела, но и на себя. Как она могла растаять от какого-то поцелуя, так настрадавшись от мужчин? До этого момента Лили гордилась своим самоконтролем. Она в совершенстве овладела искусством заводить короткие, приятные, ни к чему не обязывающие романы. Так проще, решила она. Проще не любить, а развлекаться. Тогда и боли не будет.

После расставания с Джошем девушка надела маску беззаботной кокетки и забыла, что это только маска. Лили, как бабочка, летала от одного кавалера к другому. Ее целовали многие мужчины, но ни один из поцелуев не вызвал подобного взрыва чувств. Дэниел сорвал с нее маску притворства, подобрал ключик к замку от ее сердца. Лили непреодолимо тянуло к этому мужчине. Она потеряла контроль над собой и своими желаниями. А самое интересное, что он ничего специально не делал для того, чтобы соблазнить ее.

Но тогда почему он меня поцеловал и почему так странно повел себя потом?

Что с ними происходит? Они оба ведут себя, словно неопытные подростки.

Лили прыгнула на кровать, и лежащий на краю рюкзак свалился на пол. Из него выпала сумочка. Лили открыла ее и вынула три круглых речных камня, выкрашенных яркими красками. На них были нарисованы мама, папа и дочка. Маркус Холлидей подарил их дочери, когда той было четыре года. Как же она их любила! Всюду брала с собой и бесконечно играла с этой каменной семейкой. С тех пор как отец ушел из семьи, этот подарок стал единственным напоминанием о нем. Лили берегла камни.

– Я раскрасил их специально для тебя, – сказал Маркус много лет назад.

В детстве Лили обожала отца. Он являлся для нее олицетворением силы, безопасности, нежности и любви. У девушки остались лишь обрывочные воспоминания о нем: то, как они играли в прятки, и он искал ее за креслом, то, как она сидела у него на коленях, и он разрешал ей щелкать его серебряной зажигалкой.

Но следом за счастливыми воспоминаниями неизменно приходила жгучая боль…

Внезапно раздался стук в дверь. В дверях спальни стоял Дэниел, Он с волнением посмотрел на смущенную его появлением Лили. Ее щеки были мокрыми от слез.

– Ты расстроена, – сказал он. – Я расстроил тебя.

Еще больше смутившись оттого, что он увидел ее слезы, девушка не смогла ответить сразу. Она быстро спрятала камни в сумочку.

– Я в порядке, – сказала Лили с напускным спокойствием. Девушка бросила сумочку в рюкзак и закрыла его. – Просто я вспомнила кое-что неприятное. К тебе это не имеет никакого отношения. Просто воспоминания прошлого, от которых уже давно надо было избавиться.

– Мне не следовало целовать тебя, – произнес Дэниел тихим, извиняющимся голосом.

– Да перестань, Дэниел. Ты уже дал мне понять, что считаешь этот поцелуй большой ошибкой, – вздохнула Лили.

– Я надеюсь, ты извинишь меня. Я потерял контроль. Но не волнуйся, теперь я взял себя в руки. Тебе не придется вешать на дверь замок, – продолжил он.

Ну, когда же он прекратит извиняться за то, что поцеловал меня? Это невыносимо!

– Да хватит тебе! Я же сказала, что расстроилась по другой причине. Пойми, Дэниел, это правда, – девушка раздражалась все сильнее.

Не могу больше слышать его извинения!

Он согласно кивнул, как будто, наконец, поверил, что она права.

Лили не могла больше сдерживаться, она решила, что пришло время получить ответ на самый главный вопрос.

– Я считаю, для нас обоих будет лучше, если мы поговорим о том, что с тобой случилось, – справляясь с волнением, сказала она. – Я помню, я говорила, будто не хочу знать обо всех деталях, но разве нам не стало бы легче общаться, если бы я поняла, через что тебе пришлось пройти?

Дэниел застыл.

– Я сомневаюсь, – сказал он сухо.

– Я понимаю, об этом трудно говорить, – спокойно проговорила девушка.

Он весь напрягся. Лицо окаменело, в глазах появился ледяной блеск.

– Мне не сладко пришлось, Лили. Тюрьма не курорт. Но меня не избивали охранники и не калечили сокамерники, – проворчал он.

– Но заключение оставило на тебе свой отпечаток, Дэниел, – осторожно начала Лили.

– Я не собираюсь обсуждать это! – он уже срывался на крик. – Зачем? Даже если я тебе все расскажу, ты ничего не поймешь.

Девушка молчала, видя его гнев. Она услышала, как, прикрыв лицо руками, Дэниел застонал. Лили чувствовала себя ужасно. В горле стоял ком. Девушка еле сдерживала слезы.

– Прости меня, Дэниел, – сказала она. – Ты абсолютно прав. Я бы не смогла ничего понять, даже если бы ты мне рассказал. Это не мое дело. Забудь. Можно мне принять душ? А потом, если хочешь, я приготовлю ужин.

Он молча кивнул и ушел.

Дэниел принимал душ. Лили готовила спагетти и салат.

Она была абсолютно измотана и физически, и морально и решила отныне вести себя с Дэниелом более деликатно и осторожно. Какой же дурой она была, пытаясь проявить свою заботу, стать ему ближе, завоевать его доверие! Он хочет соблюдать дистанцию? Что ж, пусть так и будет. Лили решила как можно быстрее покинуть его дом. Возможно, в гостинице уже появились свободные номера. Она сможет оплатить несколько дней. Девушка позвонила матери, чтобы узнать, как та себя чувствует.

– Все чудесно, – уверяла Ферн.

Но она всегда так говорила и, несмотря на боль, никогда не жаловалась. Мать пожелала дочери хорошо отдохнуть.

– Спасибо. Я так и сделаю, – пообещала Лили. Ферн всегда считала, что деньги не важны, земля прокормит.

Как-нибудь проживем!

Поэтому Лили планировала рассказать ей о том, где она достала деньги, только если все задуманное осуществится. Девушка уговорит мать принять деньги от Одри. Ведь, в конце концов, это сбережения, оставшиеся от отца.

В кухню вошел Дэниел.

– Я только что позвонила домой, маме, – сказала Лили. – На обед спагетти по-болонски.

– Пахнет вкусно, – довольно проговорил он. За столом чувствовалось сильное напряжение.

Девушке хотелось хоть как-то его разрядись, поэтому она включила радио. Уж лучше грустные песни, чем грустная тишина, подумала она.

– В морозильнике есть мороженое, – напомнила Лили.

– Боюсь, я поддамся этому искушению, – улыбнулся Дэниел.

Лили обрадовалась тому, что у него хорошее настроение и положила ему огромную порцию.

– Я вымою посуду, – сказал Дэниел.

– Может, мне уйти? – спросила девушка.

– Нет. Я и так слишком долго был один, – смущенно произнес он.

Их глаза встретились.

«Я и так слишком долго был один». Значит, я нужна ему?

От слов Дэниела сердце Лили бешено забилось. Может быть, он сбросил маску недоверия и замкнутости? Во всяком случае, он нуждался в Лили и не скрывал этого. Ей захотелось обнять Дэниела, рассказать ему, что мир прекрасен, но она удержалась от этого порыва нежности, который охватывал ее уже не в первый раз.

Надо себя сдерживать и не торопить события.

Поспешность может только все испортить. Все, в чем Дэниел сейчас нуждается, это ее дружба и участие.

* * *

За окном кухни, где Лили и Дэниел мыли посуду, стояла кромешная тьма.

– Соседи живут далеко отсюда? – спросила она.

– Не очень, – ответил он. – Раньше, пока не разросся кустарник, был виден свет из дома старика Флинна.

– Он живет один? – спросила Лили.

– Сейчас он вообще живет в городе, – ответил Дэниел.

– А ты беспокоился о нем, когда он жил здесь? – спросила она.

– Ты приготовила ловушку для меня, да, Лили?

Девушка в недоумении посмотрела на него.

– Ловушку? О чем ты говоришь? – спросила она.

Он глубоко вздохнул.

– Рано или поздно, но мне бы все равно пришлось тебе все рассказать. Момент настал, пора покончить с этими тайнами, – решительно сказал Дэниел.

Лили хотела открыть рот, чтобы сказать, что он не должен ей ничего рассказывать, но он опередил ее вопросом:

– Где твой чудесный кофе?

– В шкафу, – ответила девушка.

– Ты сваришь? А я расскажу свою историю. Ты права, я должен облегчить душу, – признался он.

– Хорошо, – проговорила девушка, наполняя кофейник.

Дэниел пристально посмотрел на Лили. Его взгляд, полный невыразимой печали, будто предупреждал, что предстоящий рассказ может ее расстроить. А потом он начал говорить.

– Старик Флинн был больным, одиноким пенсионером. Еле сводил концы с концами. Его семья к нему не приезжала, но родственники часто звонили из города и уговаривали его переехать к ним. Флинн не поддавался.

Лили заливала молотый кофе горячей водой и, затаив дыхание, слушала рассказ Дэниела.

Ферн такая же упрямая, как этот старик Флинн, думала девушка. На все уговоры переехать в большой город мать неизменно отвечала отказом. Она даже слышать об этом не хотела, потому что не представляла себя за пределами родного, единственно любимого приморского городка.

«Я покину Шугар-Бей только в гробу!»

Дэниел продолжал говорить, опустив глаза в пол. Было видно, что страшные воспоминания о прошлом причиняют ему острую душевную боль.

– Я присматривал за бедным стариком: заходил к нему в гости несколько раз в неделю, узнавал, как у него дела, помогал по хозяйству, чинил заборы. И однажды увидел, что местный головорез Бриггз околачивается поблизости и пугает Флинна. Позже он стал угрожать старику и вымогать немногочисленный скот. – На лицо Дэниела легла черная тень. Что это было: злость, презрение, ужас? Лили не знала, в горле стоял комок. – Бриггз был ублюдком, – сказал Дэниел после паузы. – Его уже не раз забирала полиция. Полагаю, не надо объяснять, что произошло потом?

– Ты подрался с Бриггзом, вступившись за Флинна, – проговорила девушка.

– Именно так и произошло, – мрачно подтвердил он.

Дэниел сказал это с таким сожалением, с такой печалью в голосе, что Лили, не в силах больше сдерживать эмоции, прослезилась.

Она подала ему чашку кофе. Он сделал глоток.

– Превосходный кофе, – поблагодарил Дэниел. Лили села за стол, и Дэниел продолжил свой рассказ.

– В первый раз, когда мы сцепились между собой, я только синяк ему поставил, а потом Бриггз подкрался ко мне сзади с монтировкой. Он бы убил меня. Мне ничего не оставалось, кроме как защищаться, и я его ударил, – он посмотрел на Лили и сделал многозначительную паузу, словно подготавливая ее к самому страшному моменту своего рассказа. – Бриггз упал на металлическую трубу и разбил себе голову.

– О нет, – в ужасе прошептала девушка.

– Это был несчастный случай, – сквозь зубы прошипел Дэниел.

О боже! Так вот что произошло. Он убил человека!

Этого она и представить себе не могла.

Дэниел замолчал. Он неподвижно сидел на табуретке и смотрел в одну точку.

Сердце Лили разрывалось. В ее голове роились сотни вопросов.

– Я не понимаю, – наконец проговорила она. – Не понимаю, почему тебя осудили, ведь при самозащите разрешено применять силу. Ведь так?

– В большинстве случаев – да, – согласился Дэниел. – Но у меня не было свидетелей, Флинн уехал. Неожиданно появился отец Бриггза. Во всей этой суматохе куда-то бесследно исчезла монтировка, которой Бриггз собирался меня ударить. Понимаешь? – Его лицо выражало отчаяние. – Полиция всюду искала, но не смогла ее найти, – еле слышно прошептал Дэниел.

Лили все никак не могла смириться с такой несправедливостью. В ней кипел гнев.

– Но ведь сержант полиции Хэт Дрейтон поверил в твою версию. Мы же с ним разговаривали! Он, кажется, уверен в твоей невиновности, – в ее голосе отчетливо слышалось волнение.

Дэниел согласно кивнул и отпил глоток кофе.

– Однако, к величайшему сожалению, он ничем не смог мне помочь, – сказал он.

– Значит, в суде твое слово было против слова отца этого ублюдка Бриггза? – уточнила девушка.

– Я не смог объяснить, почему я применил силу против Бриггза во второй раз. Предмет, с которым он на меня напал, не был найден. Кроме того, все случилось в неподходящий для меня момент. Мне повезло как утопленнику, – Дэниел горько усмехнулся. – Как раз в то время проходила предвыборная кампания, и генеральный прокурор поднял в прессе шумиху о необходимости ужесточения приговоров. Местная полиция отговаривала обвинителя от вынесения приговора за убийство, но судья решил последовать новым указаниям сверху, чтобы угодить начальству, и впаял мне на всю катушку.

– Сколько тебе дали? – спросила Лили. Голос ее дрожал.

– Три года за убийство, – мрачно сказал он.

– Три года? – закричала девушка. – Господи, Дэниел! Какая несправедливость!

– Через полтора года меня выпустили за хорошее поведение.

– Как же ты все это пережил? – спросила она.

– Не очень хорошо, – ему не хотелось вдаваться в подробности.

Что еще Лили могла сказать? Она пыталась понять, каково было Дэниелу, когда ему вынесли несправедливый приговор, пыталась представить его жизнь в заключении, но не могла. Ее воображение было ограничено собственным безопасным мирком, в котором, к счастью, не происходило ничего, что могло бы по своей трагичности сравниться с судьбой этого мужчины.