Текст книги "Шепот в песках"
Автор книги: Барбара Эрскин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)
– Хассан, что случилось? – Она очень обиделась.
– Я ничего не понимаю. Лорд Кастэрс. Он находится где-то рядом! – Хассан показал рукой по направлению к дальней колоннаде.
Она затаила дыхание.
– Он нас видел?
– Не думаю. Я обыскал буквально каждый закоулок. Я даже пытался отыскать его лодку, но она исчезла. Это маленький остров. Здесь нет места, где он мог бы прятаться. – Хассан со злостью мотнул головой. – Подожди здесь, моя прекрасная Луиза. Не двигайся.
Через секунду он покинул ее, метнувшись тенью вдоль колоннады. Луиза боялась вздохнуть. И снова наступила тишина.
Анна отложила в сторону дневник и потерла глаза. Итак, в Египте Луиза нашла себе любовника. Анна улыбнулась. Уж этого-то она меньше всего ожидала от своей прапрабабки. Она вспомнила лицо на фотографии, которую ей показывала Филлис. Когда делали фотографию, Луизе было лет шестьдесят. Блуза с высоким воротником, строгая прическа с обязательным пучком волос, туго завязанным на затылке, темные глаза, смотрящие прямо в объектив, чопорно поджатый рот. По ее виду никто не смог бы предположить, что когда-то у нее случился страстный экзотический роман.
Анна посмотрела на часы. Три часа утра, и она жутко вымотана. Она дрожала от утренней прохлады. История, прочитанная в дневнике, произвела на нее желанный эффект. Она заставила ее на время позабыть о собственных страхах и о все возрастающем противоборстве между Энди и Тоби. Она обвела взглядом каюту. Запах корицы и мирры выветрился. Через окно можно было уловить только запахи еды, которую готовили обитатели суетливого, шумного города, растянувшегося вдоль берега. Казалось, эти люди никогда не спят. Анна вздохнула и встала. Прежде чем она сможет уснуть, ей необходимо кое-что сделать.
Клочок бумаги, прикрепленный к обложке с внутренней стороны дневника, был настолько ветхим, что было трудно разобрать даже лучше сохранившиеся арабские слова. Она поднесла дневник к лампе и, прищурившись, стала рассматривать ветхий листок. Так и есть. Вот они. Она сначала даже не разглядела маленькие иероглифы в самом углу. Древнеегипетские буквы были такие крохотные, что их практически невозможно различить.
Итак, теперь она знала имена двух призраков, которые охраняют этот маленький флакон для благовоний.
Анхотеп и Хатсек. Жрецы Исиды и Сехмет. Прикусив губу, она тряхнула головой.
Анна захлопнула дневник Луизы, положила его в стол и задвинула ящик. Луиза прожила долгую жизнь, стала известной художницей и под конец жизни превратилась в чопорную леди. Какую бы магию ни принесли с собой в современный мир эти два представителя сил зла, это было не так уж страшно. В конце концов, Луиза ведь привезла флакон с собой в Англию.
7
Что сделал ты с огнем и кристаллом
и с живой водой после того, как захоронил их?
Я произнес слова над ними.
Я загасил огонь, и они сказали мне: как имя твое?
Славься… Я не был жесток к людям.
Славься… Я не убивал ни мужчин, ни женщин.
И вновь утеряны любые сведения о входе в храм гробницы; на краю земли лежит утес, под которым находится вход, занесенный песчаными дюнами. Священный дух присутствует там в дневное время; священный дух бродит там и ночью, но тот, тот самый флакон для благовоний – он сам по себе является затворником. Его забыли. Он окутан собственным безмолвием. Но если нет его, если отсутствует тайна, которая заключена в нем, какой смысл проявлять себя?
Одного из нас призвали боги… То, что он рассказал, сочли ложью. Он был грешен, он принес много зла, и он смог избежать гнева Аменет-пожирательницы.
Когда мы пытаемся скрыться от богов, время для всех устанавливается. Когда же боги заставляют нас уснуть, никто не знает, как долго продлится этот сон. И снова более двухсот тысяч солнц проплывут над пустыней, и снова алчные взоры грабителей устремятся в сторону этих дюн. И вот жрецы оживились. Ужели настало время?
Анна проснулась, как будто кто-то ее толкнул. Она лежала не двигаясь, глядя в потолок своей каюты, по которому скользили пестрые пятна отраженных в воде ярких лучей света, проникающие через ставни. У нее ужасно болела голова, и она прижала пальцы к вискам. Она чувствовала себя совершенно измотанной. Анна была настолько уставшей, что ей было трудно даже сидеть. Когда она взглянула на часы, почувствовала мощный прилив адреналина. Было почти десять часов.
На пароходе никого не было. Она стояла перед доской объявлений возле столовой, где давным-давно закончили подавать завтрак, и думала о том, куда все могли подеваться. Анна совершенно забыла сегодняшние мероприятия. Она взглянула на программу на доске объявлений. На сегодня были запланированы экскурсия в Асуан и посещение восточного базара с небольшим отдыхом в отеле близ Старых водопадов. Анна нахмурилась. Ей хотелось посмотреть эти достопримечательности. Она медленно повернулась и побрела в гостиную. Когда она подошла к палубе на кормовой части парохода, ее окликнул Ибрагим.
– Пропустили завтрак, мадемуазель?
Она улыбнулась ему, тронутая тем, что он заметил ее отсутствие на завтраке.
– Боюсь, я опять проспала.
– Хотите, я принесу вам кофе и круассан? – Он торопливо загасил окурок. Он полировал стойку бара и вытирал пыль с полок, но теперь прекратил свое занятие и подошел к ней.
– Это было бы здорово. Спасибо, Ибрагим. – Она улыбнулась ему. – Все отправились на берег?
– Почти все. Они собираются потратить кучу денег на базаре, – ухмыльнулся он.
Пока Ибрагим ходил за кофе, Анна направилась к столику, стоявшему в защищенной от солнца навесом части палубы. Она прошла мимо стоявших на палубе рядов с цветочными горшками, в которых красовались гибискусы, герань, бегонии и где в одном из горшков был спрятан флакон для благовоний. Сейчас у нее была прекрасная возможность вытащить флакон. Его нельзя было бесконечно держать в цветочном горшке на маленьком речном пароходе, плывущем по Нилу. Сквозь полоски ставен она долго смотрела на воду. Анна хотела поговорить с Сериной. Она не могла разобраться в своих чувствах после того, как ей стали известны имена двух жрецов, которые всегда появляются там, где находится этот флакон для благовоний. И ей хотелось побольше разузнать о жреце богини Сехмет.
Анна ощупала свою сумку, которую бросила на палубу рядом с креслом, и вытащила из нее путеводитель. Там, насколько она помнила, где-то вначале буклета, была помещена короткая информация о египетских богах. Она стала торопливо листать страницы. Ага, вот она, Сехмет с огромной головой львицы. «Богиня-львица извергает ярость» – таков был комментарий в буклете. Над головой богини располагался солнечный диск, на котором была изображена кобра. Анна задрожала.
– Вы замерзли, мадемуазель? – Рядом стоял Ибрагим с подносом. На столик перед ней он поставил кофе с круассаном и высокий стакан с соком.
Она отрицательно покачала головой.
– Я думала о том, что прочла в этой брошюре, о древних богах. Я думала о Сехмет, богине с головой львицы.
– Все это сказки, мадемуазель. Они не должны вас пугать.
– Она богиня злобы и ненависти. Ее здесь изображают с коброй. – Анна посмотрела на Ибрагима. – Откуда вам так много известно о змеях?
Он улыбнулся, убирая пустой поднос.
– Меня научил отец, а еще раньше его научил его отец.
– А змеи не приносят вам вреда?
Он помотал головой.
– Когда Чарли обнаружила в своей каюте змею, вы сказали, что это змея охраняет что-то, что принадлежит мне. Откуда вы знали?
Она увидела, как Ибрагим облизнул губы, внезапно занервничав. Он быстро взглянул на нее, как будто пытаясь для себя решить, что он может сказать. Анна решила помочь ему выйти из трудного положения.
– Это была настоящая змея, Ибрагим? Или это была магическая змея? Призрак?
Он чувствовал себя не в своей тарелке и переступал с ноги на ногу.
– Иногда это одно и то же, мадемуазель.
– Вы думаете, она вернется?
– Inshallah. – Он пожал плечами.
Слегка поклонившись и употребив то самое арабское словечко, которое так бесило Луизу, Ибрагим удалился. Она не окликнула его. Что еще он мог сказать?
Прошло около часа, когда Анна наконец поднялась и направилась к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Пароход по-прежнему был пуст. С тех пор как Ибрагим оставил ее одну, она не видела ни пассажиров судна, ни членов команды. А на реке тем временем кипела жизнь. Быстро проходили мимо туристические суда, суетливо проплывали маленькие лодчонки и фелюги, чинно шли доверху загруженные грузовые лодки и паромы, туда-сюда сновали моторные лодки, проходя буквально в нескольких сантиметрах от борта их парохода. Она слышала доносящийся с берега шум города, сигналы автомобилей, крики базарных торговцев. На палубе по-прежнему никого не было. Она вдруг поняла, что все время, начиная с того момента, как она утром вышла из своей каюты, она пыталась собрать волю в кулак и набраться мужества. Пытаться убедить себя в том, что она должна дождаться Серины, было просто глупо. Это всего лишь отговорка. Она должна выкопать флакон, отнести его в каюту, запечатать в конверт и, когда к обеду вернется Омар, отдать его ему, чтобы тот положил конверт в имеющийся на пароходе сейф.
Цветы поливали рано утром, но сейчас вся палуба уже высохла. Анна медленно пошла к цветам, потом остановилась, прислонилась к лееру и стала смотреть на реку и песочного цвета холмы, которые от зноя уже были наполовину затянуты маревом. Чтобы откопать флакон, потребуются секунды.
Она мысленно представила себе этот пузырек, который она знала многие-многие годы. Как невинно и мило он стоял на ее туалетном столике сначала в доме ее родителей, а потом в доме, где они жили вместе с Феликсом. Тогда она этого флакона совсем не боялась. Вдруг она вспомнила, как когда-то давно, когда была ребенком, в один из дождливых дней она взяла перочинный нож и стала отколупывать с флакона сургуч, чтобы вытащить пробку. Что бы было, если бы у нее получилось? Что произошло, если бы духи, призраки – или что там было во флаконе – выбрались на волю? Почему хранители сосуда не появились тогда, чтобы ее остановить? Может, это холодный английский климат или отдаленность от родных мест помешали им это сделать? А может быть, ее спасла детская невинность и непосредственность вместе с тем фактом, что она, быстро устав от безуспешной попытки открыть флакон, засунула ножик обратно в шорты, почувствовала себя виноватой, поставила пузырек туда, где он всегда стоял, и быстро побежала из дома играть под дождем. Это было последний раз, когда она пыталась открыть флакон.
Мимо по реке проплывала фелюга, на которой находились двое мальчишек. Они помахали ей рукой, и она, улыбаясь, помахала им в ответ. Ей всего-то и нужно было – повернуться, подойти к цветочному горшку и пальцами перебрать землю. Только и всего. Потом она аккуратно достанет флакон, аккуратно запечатает его в конверт и отдаст Омару. Все вместе займет не больше пяти минут.
Внезапно Анна поняла, что за ней кто-то наблюдает. Она чувствовала, что кто-то сверлит ее взглядом. Почти наверняка это был человек, который стоял на верхней палубе пришвартовавшегося рядом большого судна. Больше некому. Просто какой-то праздный зевака, который не сможет понять, что она делает. Тут нет ничего страшного или зловещего, иначе она бы почувствовала. Если бы было что-то подобное, она бы ощутила мурашки по всему телу, холод и страх. Анна глубоко вздохнула и повернулась, крепко держась за поручень. Палуба была пуста. Когда она взглянула вверх, там тоже никого не было.
Скрипнув зубами, она пошла к ряду горшков, остановилась перед нужным ей цветком и наклонилась над ним. В глубине зелени листья все еще были влажными, а почва под растением напоминала грязное болотце. Сквозь листья и твердые стебли растения Анна, наконец, добралась рукой до земли, находившейся в цветочном горшке, и нащупала внутри что-то холодное и твердое. Она собрала всю свою волю в кулаки, закрыв глаза, стала вытаскивать этот предмет из цветочного горшка. И вот он в ее руках. Она выпрямилась, вытянула этот предмет сквозь густую зелень и стала вытирать его от прилипших комочков земли. И именно в тот момент, когда Анна протирала флакон, на палубе вдруг повеяло ледяным холодом.
Она затаила дыхание. Господи, будь милосерден! Господи, не надо! Пожалуйста, не надо этого опять! Медленно, через силу, она открыла глаза.
Жрец богини Сехмет, прозрачный, почти невидимый, как легкое облако, стоял перед ней, одетый в львиную шкуру. Она все видела своими глазами: и желто-коричневую шкуру, и львиную лапу, свисающую с плеча, и золотой воротник, окаймляющий шею этого человека, и золотую цепь на его груди, к которой была прикреплена львиная шкура. Она видела длинные худые ноги, обутые в сандалии, жилистые руки, покрытую густой растительностью грудь, и, наконец, она на секунду увидела его лицо, ярость, светящуюся в его глазах, и злобно сжатые челюсти. Она видела его точно так же, как он видел ее. Он решил предстать перед ней, в этом Анна была уверена. И он точно знал, что именно она спрятала священный сосуд среди цветов и именно она привезла этот сосуд обратно в Египет. Нет!
Вряд ли Анна произнесла это слово вслух. У нее от страха пересохло горло, она была охвачена ужасом. Вокруг нее стояла абсолютная вселенская тишина. Даже со стороны реки и шумного города не доносилось ни звука.
В отчаянии она взметнула вверх руку, намереваясь швырнуть проклятый флакон в Нил.
И тут она почувствовала, что кто-то схватил ее за запястье, а флакон упал на выцветшую подушку стоящего на палубе шезлонга. Вдруг Анна вновь обрела способность слышать: она стала различать звуки, издаваемые проплывающими лодками, сигналы проезжающих по городу машин, зазывные крики торговцев. И вот, наконец, она услышала знакомый голос.
– Черт возьми, что вы здесь делаете?! – Это был Энди. Он вытаращился на нее в изумлении. – Чтобы вы ни испытали из-за этой штуковины, не стоит уж так с ней обращаться. – Он ухмыльнулся, наклонясь, чтобы поднять флакон.
Ничего не понимая, Анна уставилась на него, какое-то время не проронив ни слова. Потом она оглянулась и увидела, что позади нее на палубе никого нет. У нее были галлюцинации. Это точно! Все потому, что она переутомилась. Это все потому, что для нее вся эта история превратилась в навязчивую идею. А еще – разговор с Ибрагимом… Все, вместе взятое, привело к тому, что она стала думать, будто действительно своими глазами видела то, что видела.
Энди покосился на флакон, который Анна зажала в руке.
– Это подделка. Вы наверняка это знаете. Я тогда был не прав. Такие штуки всегда подделывают. Все настоящие вещи сейчас находятся в музеях. – Он отковырнул от флакона прилипший комочек земли, вытащил носовой платок и протер безделушку. Казалось, ему не приходила в голову мысль задать вопрос, откуда там появилась влажная земля. – Видите? – Он протянул ей флакон, показывая на пробку. – Она сделана при помощи машины. Это подделка, причем совсем не старая.
Анна даже не протянула руку, чтобы взять флакон.
– Ему должно быть более ста лет, если он принадлежал еще Луизе Шелли. – Она судорожно глотнула. К ее удивлению, голос ее звучал вполне нормально, и даже можно было подумать, что она как будто оправдывается. Если Энди прав, никакого призрака не могло быть и в помине. Да и откуда бы ему взяться? Его озадачили ее слова.
– Точно. А я совсем забыл, что это ее вещица. А вы уверены, что это тот самый флакон? Знаете, семейные предания славятся тем, что в них много всего напридумано. Я всегда хочу иметь доказательства. Не забывайте, что у меня работа такая. К примеру, человек готов поклясться, что его прабабушка или прапрадедушка сделали то-то и то-то, а на самом деле это не так. Дело не в том, что этот человек лжет, просто с течением времени семейные легенды и предания обрастают подробностями, в которых перемешаны правда и вымысел. Может, Луиза продала свой флакон для благовоний или просто потеряла его. А может, кто-то из ее детей нашел эту штуку в одном из ее ящиков и решил, что это тот самый флакон. Об этом флаконе Луиза пишет в своем дневнике. Она ведь о нем писала?
– О да. Она пишет там о нем.
– А по описанию он похож?
– Да.
Он взглянул на Анну и нахмурился.
– Тогда почему же вы собирались его выбросить? Даже если этот предмет из Викторианской эпохи, а не времен фараонов, все равно он имеет определенную ценность.
– Флакон не Викторианской эпохи. Это подлинная вещь.
Он глубокомысленно взглянул на нее, поднес флакон к лицу и, прищурив один глаз, начал внимательно рассматривать предмет.
– И вы хотели его выбросить в Нил?
Она поморщилась.
– У меня были на это причины, поверьте мне.
– Может быть, в таком случае, мне лучше забрать его у вас на время и хранить у себя?
Она колебалась. Было бы проще всего отдать флакон Энди и забыть о нем. Снять с себя всякую ответственность. Глядя на ее лицо, он нахмурился.
– Что происходит с этим несчастным пузырьком? Сначала Чарли крадет его, теперь вы пытаетесь от него избавиться.
– Этот флакон преследуют духи. На нем лежит проклятие. Его стережет дух-хранитель… – Она осеклась, увидев выражение лица Энди.
– Да ладно вам! Я в это не верю. Это ведь Серина напела вам подобные штучки, ведь так? – Неожиданно он расхохотался. – Ох, бедная моя Анна. Послушайте, радость моя, вы не должны ее слушать. Она же ненормальная! Она помешалась на своей метафизике и мистике Древнего Египта. Все это чушь полнейшая! Она стала этим увлекаться после смерти мужа. Вы не должны разрешать ей пугать себя.
– Это не так, Энди.
– Да? Ну ладно. Рад это слышать. Знаете, врачи ведь почти поставили ей диагноз. Именно поэтому Чарли переехала к ней жить. Мать Чарли и сестра Серины близкие подруги. По-моему, они вместе учились в школе или что-то в этом роде. Я думаю, все решили, что будет лучше, если рядом с Сериной в доме будет кто-то жить.
– Я вам не верю! – Она опять пристально посмотрела на него. – Серина очень много знает. На нее можно положиться. Она мне очень нравится.
– Нам всем она очень нравится, Анна. Именно поэтому мы столько возимся, чтобы помочь ей. Честно говоря, мы и поехали-то в это путешествие из-за нее. Чтобы мы могли проследить за ней, если у нее опять возникнет желание втянуться во всю эту тарабарщину. – Он резко плюхнулся в шезлонг. – Я сожалею. Может быть, я не должен был это вам говорить. Но вся эта чушь, связанная с оккультизмом, очень беспокоит, и если она вам внушила, что…
– Ничего она мне не внушала, Энди. – Анна помолчала. – Я верю в это, потому что кое-что произошло прямо у меня на глазах.
Минуту стояла тишина. Она внимательно изучала его лицо. Он смотрел на нее, слегка наклонив голову набок, глаза его понимающе и насмешливо сверкали.
– Вы говорили. Ну, и что именно вы видели? Напомните-ка мне.
– Я видела человека. Двух мужчин. Человека в львиной шкуре и человека в длинном одеянии.
– Практически любой египтянин, которого вы видите, носит халат-галабею, Анна, – мягко сказал он. – Мы находимся на пароходе, где больше членов экипажа, чем пассажиров. Вы наверняка заметили, что они меняют у нас простыни и полотенца по десять раз на дню. Они постоянно крутятся поблизости, ждут, как бы исполнить любую нашу прихоть…
– Энди! – Анна взметнула руки вверх. – Вот здесь остановитесь. Я же не дура. И не надо говорить со мной покровительственным тоном. Я знаю, что я видела.
Он пожал плечами. Его улыбка была, как всегда, очаровательна.
– Ну, извините, извините.
– Я только что видела второго жреца, – продолжила она. – Здесь. Почти на том же месте, где сейчас стоите вы. И он был одет не в галабею, на нем была львиная шкура. Именно поэтому я хотела выбросить флакон. Я испугалась.
Он покачал головой.
– Все это очень странно, но я, возможно, могу понять теперь, почему вы хотели выбросить флакон. Но ведь наверняка должна быть какая-то другая разгадка.
– Я думала, может, Серина знает ответ.
Он замотал головой.
– Пожалуйста, не связывайтесь с ней и не обсуждайте эту тему. Уберите флакон с глаз долой. – Он мельком взглянул на пузырек. – И забудьте. Лучше хорошенько отдохните и наслаждайтесь путешествием. Почему вы сегодня утром не поехали со всеми? Серина с Чарли не могли дождаться, когда попадут на базар, будут яростно торговаться и истратят кучу денег на всякие экзотические штучки.
Она слабо улыбнулась. Что толку пытаться объяснить, какие чувства она испытывала.
– Я проспала.
– Понятно. Зачитались до утра! – Он еще шире улыбнулся. Никто из них не думал о событиях прошлой ночи, но неожиданно они оба вспомнили тот его ночной поцелуй… Он нагнулся и подтащил к себе стоявшее рядом кресло. – Послушайте, вы перевозбуждены, вам необходимо успокоиться. Почему бы вам не присесть ненадолго, а я спущусь в бар и принесу нам чего-нибудь выпить. Скоро туристы вернутся с экскурсии, а после обеда сюда приедет гид, который повезет нас осматривать плотину. Думаю, туда стоит съездить. И ваш джинн из бутылки не сможет вас там достать. – Он говорил примирительным тоном.
Она нахмурилась.
– Вы по-прежнему мне не верите, ведь так?
– Анна, дорогая…
Она все больше раздражалась.
– Нет. Извините, Энди, но у меня есть дела в каюте. Увидимся за обедом. – Она схватила свою сумочку, запихнула туда флакон и пошла прочь.
– Анна! Ну, не будьте такой противной! Мне очень жаль, правда. Я уверен, что вы думаете, что видели что-то. Возможно, это так. – Вдруг он сменил тон. – Анна, послушайте меня. Прежде чем вы уйдете, я должен сказать вам что-то важное. Я всю ночь думал вчера. О Тоби…
Она остановилась. Медленно повернулась к нему. Увидев, что она остановилась, он начал, запинаясь, говорить:
– У него кое-что было в прошлом. Я был прав. И это серьезно. Я не сплетничаю, но здесь – маленькое судно, и вы прекрасно знаете, что привлекли к себе его внимание, поэтому я считаю, что вы должны знать. Я точно вспомнил, где мне раньше встречалось его имя. И его лицо. Об этом писали газеты. Ему было предъявлено обвинение в серьезном преступлении. – Энди замолчал.
Анна стояла, теребя сумку, висевшую на ее плече, и ждала, что он скажет дальше. С одной стороны, она хотела уйти, но с другой – ей хотелось услышать, что же еще скажет Энди.
– Мне кажется, он обвинялся в убийстве своей жены.
Ее глаза расширились от ужаса.
– Я вам не верю!
– Надеюсь, что это не так. Но я был обязан вам об этом сказать. Хотя бы для того, чтобы вы были с ним осторожны.
– Обязательно буду. – Она была ошеломлена. И жутко зла. Она злилась на Тоби, она злилась на Энди. – Это все сплетни, Энди. Вы ведь ничего не знаете наверняка, и если какая-то история и имела место, то все уже в прошлом, иначе Тоби здесь бы не было. – Она повернулась на каблуках и пошла в каюту. Она даже не взглянула, идет ли он за ней.
Войдя в каюту, Анна швырнула сумку на кровать. Все мысли о флаконе напрочь испарились. Она думала о Тоби.
– Черт возьми! – Она уставилась на свое изображение в зеркале на туалетном столике. Ее щеки горели, но она не знала отчего: то ли от злости, то ли от пребывания под солнцем на палубе. На глаза навернулись слезы. Это было уже слишком. Бессонная ночь, проклятый пузырек, появление на палубе призрака, а теперь еще и это! Внезапно она поняла, что ей отчаянно хотелось, чтобы все, что рассказал Энди, был неправдой. Чтобы Тоби оказался совсем не таким, как о нем думает Энди. И еще она подумала, что сыта по горло попытками обоих заполучить в свои руки флакон для благовония или дневник.
В ярости рванувшись к кровати, она вытащила пузырек из сумки. Озираясь по сторонам, она оказалась в середине каюты и вытянула вперед руку, в которой держала флакон.
– Ну, что же вы, Анхотеп или Хатсек, или как вас там?! Где вы? Если вы здесь, что же вы не берете эту чертову штуковину?! – Голос ее дрожал. – Если эта штука такая особенная и бесценная, почему вы не забрали ее давным-давно? Почему ждали до сегодняшнего дня? – Она перевела дух – Или вы ждали, пока я привезу флакон обратно в Египет? Так, что ли? Ведь ничего же не происходило в холодной Англии! А теперь когда мы здесь, вам вдруг понадобился флакон. Отлично. 3абирайте его. Берите же! – Она держала флакон на вытянутой ладони, медленно поворачиваясь вокруг. – Ну что, нет желающих? Тогда оставьте, наконец, меня в покое! Если хоть когда-нибудь я столкнусь с вами еще раз, флакона больше никто не увидит! Никогда! – Она вытащила ящик туалетного столика, швырнула туда флакон и с грохотом захлопнула ящик.
Практически в ту же секунду раздался стук в дверь. Она резко обернулась. Сердце ее колотилось от страха.
– Кто там? – Она нервно сглотнула.
– Это я, Энди. Я хочу извиниться.
– В этом нет необходимости. – Она не сдвинулась с места, чтобы открыть дверь.
– Анна, пожалуйста, дайте мне войти. – Дверная ручка повернулась. Оказывается, каюта была не заперта на ключ, и дверь распахнулась. – Мне ужасно жаль, что я вас расстроил. Я не хотел! Я просто думал, что вам нужно знать.
– Вы меня не расстроили, и мне бы хотелось, чтобы вы не врывались в мою каюту без приглашения! К вашему сведению, меня совершенно не волнует ни Тоби, ни его прошлое, а еще меня не волнует, верите вы или нет в то, что я рассказала вам про флакон!
– Вы в этом уверены? – Он скорбно улыбнулся. – Вы могли бы попытаться убедить меня.
Она какое-то время колебалась, внимательно глядя на него. Потом пожала плечами.
– Хорошо. Я вам кое-что покажу. – Она сделала шаг к прикроватному столику. – Вы думаете, что Анхотеп мне привиделся? Смотрите-ка, что о нем пишет Луиза. Читайте, если вы ей верите.
– Я же не говорил, что не верю вам, Анна…
– Нет, вы мне не верите. Вы думаете, что я невротическая дура. Во всяком случае, такой вы считаете Серину, а если мы верим в одни и те же вещи, точно так же вы должны думать и обо мне. – Она вытащила из ящика дневник и, сев на кровать, раскрыла его.
Энди подошел к кровати и присел рядом. Глазами он жадно впился в дневник.
– Покажите мне, – сказал он спокойно. – Покажите, что Луиза пишет обо всем этом.
Анна взглянула на него, потом быстро отвела взгляд и стала перелистывать страницы.
– Да, это здесь. Смотрите: «Я протянула к нему руку, но она прошла сквозь него, будто он был соткан из тумана». И еще: «За мной наблюдала какая-то фигура… Этот человек начал двигаться ко мне, не касаясь ногами земли, словно паря над мостовой. Его руки были сложены на груди, и, когда он почти вплотную приблизился, он протянул руки и попытался дотянуться до меня. Я закричала…» А вот, посмотрите еще и еще. А вспомните, как упорно стремился завладеть флаконом лорд Кастэрс. Почему этот пузырек так сильно его интересовал, если он не настоящий?
Энди хотел было взять дневник у Анны, но в последнюю секунду передумал, и его рука упала на обложку, находившуюся между ними. Его взгляд был прикован к открытой странице альбома, лежавшего у Анны на коленях. Среди столбцов записей, выполненных аккуратным наклонным почерком, на этой страничке помещался акварельный эскиз высотой два-три дюйма. На нем был изображен красивый египтянин, устремивший свой взор на песчаные дюны. – Это и есть ваш призрак, Анхотеп? – спросил Энди со смиренным видом.
Она покачала головой.
– Тут не написано, но я думаю, что это должен быть Хассан, ее любовник.
– Любовник?! – Он оторвал взгляд от рисунка и посмотрел на Анну.
Она кивнула.
– Это ее драгоман. Она влюбилась в него, когда они вместе осматривали достопримечательности. Именно он в качестве подарка преподнес ей флакон с благовониями.
– Святой Боже! И как только она осмелилась! Ведь ее поступок нарушал все викторианские табу. Ведь они были люди из совершенно разных слоев, и веру они исповедовали разную, и раса у него была другой. Ну и Луиза!
Анна кивнула.
– Меня просто поражает, какой смелой женщиной была Луиза. А вот, посмотрите. Здесь еще одно описание призрака. – Она показала пальцем на запись внизу страницы. – Теперь вы мне верите? – Она посмотрела на Энди.
Он потер подбородок.
– Знаете, Анна, я действительно не верю в духов и подобные вещи. Извините. Я всегда ищу более приземленные объяснения, когда случается что-нибудь необычное. В конце концов, как во времена Луизы, так и в наше время, вокруг полно красивых египтян в белых одеяниях, которые ведут себя достаточно странно. – Он помолчал. – Ну хорошо, если мы на минуту оставим в покое все эти призраки и предположим, что на острове Филе не было никаких духов, прятавшихся в тени, что было дальше с Луизой, когда она вернулась на корабль? Кастэрс перестал домогаться флакона?
Анна перевернула страницу. Тут были два эскиза. На одном изображена фелюга, плывущая по Нилу в лучах заходящего солнца на фоне песчаного утеса, на другом – женщина в нубийской одежде; лицо ее было закрыто накидкой, а на голове она держала какой-то сосуд. Под эскизами шла запись, и чем ближе к концу страницы, тем более нервным и неразборчивым становился почерк.
«Уже почти стемнело, когда мы на своей лодке-дахабее подплыли к нашему пароходу и Хассан бросил канат капитану, который поджидал нас. В моем платье и респектабельных туфлях мне было неудобно взбираться на борт. Капитан подал мне руку и тревожно посмотрел на меня. «Госпожа Луиза, у вас здесь очень большие неприятности! Вы должны сейчас же пройти в салон». После этого он выдал целую тираду на арабском, которая была обращена к Хассану».
Анна подняла взгляд на Энди.
– Вы уверены, что хотите слышать все это?
Энди с нетерпением кивнул.
– Конечно, хочу. Продолжайте. Что случилось дальше?
Луиза сразу же увидела лорда Кастэрса, который удобно расположился у столика в салоне. Рядом с ним сидели две представительницы Филдингов и Августа. Сэр Джон ждал ее у двери.
– Луиза, дорогая моя, слава Господу, что вы в безопасности! Слава Богу! – Он приобнял ее за плечи и поцеловал в щеку. – Мы места себе не находили от беспокойства!
Она нахмурилась.
– Вы же прекрасно знали, куда я отправилась, не так ли?
– О, конечно, мы знали, но, когда Роджер рассказал нам, что с вами там произошло, мы буквально обезумели, моя дорогая. Какой ужас! Какой скандал!
Луиза сначала пристально посмотрела на него, потом на Кастэрса.
– О чем вы говорите? Какой такой ужас? Какой скандал? Я не понимаю. – Она что-то заподозрила. Кастэрс, который встал при ее появлении в салоне, чтобы приветствовать ее, теперь снова сел и внимательно рассматривал свои сложенные руки. Он не поднимал взгляда.
– Пожалуйста, лорд Кастэрс, объяснитесь, какой скандал вы имеете в виду, о котором вы сочли необходимым доложить моим друзьям? – Внезапный прилив злости придал силы ее голосу, и Кастэрс наконец поднял на нее взгляд, посмотрев прямо в лицо. Его необычайной глубины глаза не выражали ровным счетом ничего. В отчаянии она пыталась обрести самообладание. Когда ей это удалось, он улыбнулся ей удивительно теплой и ласковой улыбкой.
