Текст книги "Прекрасная изменница"
Автор книги: Барбара Доусон Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Глава 26
25 декабря 1701 года
8 дней до грандиозной свадьбы.
Родители преподнесли мне чудесный подарок: милое платьице для крещения младенца. Мама вышила на нем мои инициалы и переплела их с инициалами Малфорда. Это для моего первого сына и их первого внука, который родится герцогом.
Оба выглядели такими счастливыми и гордыми, что я едва не расплакалась. Очень хотелось признаться, что завтра убегу вместе с дорогим Уильямом. Однако подумала, что нельзя быть такой эгоисткой, заботиться лишь о собственном счастье. Интересы семьи превыше всего. А потому я твердо решила выйти замуж за Малфорда.
Из дневника Аннабел Чатем-Рамзи, третьей герцогини Малфорд
Грант и Софи шли по пустым темным коридорам Малфорд-Хауса. Тишину нарушало лишь эхо их шагов. Часы пробили два.
Главное – найти убийцу, думал Грант.
Герцогиня объяснила свою догадку, однако сомнения не рассеялись.
– Хотелось, чтобы твои предположения оправдались, – сказал Грант. – Но с трудом верится, что поводом для убийства послужило событие, случившееся больше века назад.
– Суть проблемы заключается в родословной, – прошептала Софи. – Уверена, что не ошибаюсь.
Грант боялся допускать ее на опасную территорию.
– Позволь заняться этим делом мне.
Софи смерила его холодным взглядом.
– Моего мужа убили, сына едва не убили. Лучше не спорь.
Спускаясь по узкой винтовой лестнице, Грант сосредоточился на первоочередной задаче. Ради Софи хотелось, чтобы тот, кого они искали, спал и не мог оказать сопротивления.
Грант жестом показал в сторону кухни, Софи последовала за ним.
– Что ты делаешь?
– Ищу оружие.
Открыв один за другим несколько ящиков, он наконец обнаружил набор ножей разных размеров. Отложил в сторону самые большие орудия поварского искусства и выбрал лезвие длиной около четырех дюймов – достаточно острое, чтобы поразить противника, но в то же время настолько компактное, чтобы можно было спрятать его в ладони.
Софи наблюдала за ним с нескрываемым отвращением.
– Неужели считаешь, что это может понадобиться? – шепотом осведомилась она.
– На всякий случай надо подготовиться.
– А ты ловко управляешься с ножами.
Грант нахмурился. Софи имела в виду его воровские подвиги. Однако ее собственный секрет был еще хуже. Из-за него они и оказались здесь, в подвале: ведь если предположение верно, значит, преступление уходило корнями в далекое прошлое.
Выйдя из кухни, Грант осведомился:
– Какая дверь?
– Последняя справа.
– Думаю, не имеет смысла убеждать тебя остаться здесь.
– Разумеется.
– Ну хотя бы держись за моей спиной.
– Лишь в том случае, если позволишь мне задавать вопросы.
Так, значит, компромисс. Безопасность в обмен на право вести расследование. Не слишком радует, но…
– Согласен, герцогиня.
Пока они шли по коридору, Грант готовился к неминуемой стычке. Интуиция почти никогда не подводила его.
Подойдя к двери, Грант осторожно повернул ручку. Дверь открылась без единого звука.
Подняв свечу повыше, он первым вошел в комнату. Слабый свет рассеял тьму, и глазам предстала маленькая гостиная с неожиданно роскошной мебелью. Элегантный письменный стол. Мягкий диван с красивой, в золотистую полоску, обивкой. Камин с порталом из полированного дуба, в котором еще краснели угли.
Неслышно ступая по мягкому ковру, Грант прошел в следующую комнату. Она оказалась больше первой, и центральное место здесь занимала большая кровать с укрепленным на четырех столбах балдахином.
Тяжелые бархатные шторы не позволяли заглянуть внутрь. Разглядеть лежавшего на ней человека не удавалось даже с высоко поднятой свечой. Ни на миг не забывая о Софи, Грант подошел к роскошной постели.
Увы, она пустовала. Тщательно взбитые белоснежные подушки, несмятое покрывало.
Какого черта…
Внезапно пронзило ледяное ощущение враждебного взгляда. Да, кто-то пристально смотрел ему в спину. Резко обернувшись, в густой тени Грант увидел застывшую фигуру.
Софи за спиной нервно вздохнула. Она тоже заметила дворецкого.
Фелпс сидел в углу спальни в высоком, похожем на трон кресле. Светло-голубые слезящиеся глаза щурились, словно в полудреме. Безупречным обликом он напоминал немилостивого старого короля: черный костюм, белоснежный, туго накрахмаленный воротник, до блеска начищенные черные ботинки.
Некоторое время слуга продолжал созерцать молча, неподвижно. Потом медленно, с трудом поднялся.
– Не двигайтесь, – скомандовал Грант. – Оставайтесь на месте.
Фелпс презрительно сжал и без того тонкие губы.
– Не могу сидеть в присутствии герцогини.
– Приказываю, – холодно произнесла Софи. – Не смейте шевелиться без моего позволения.
Фелпс медленно сел.
– Зачем вы сюда пришли?
– Полагаю, вы об этом догадываетесь, – не смягчая тона, ответила Софи. – Но начнем с разговора о прошлом. Уже больше века ваше семейство служит герцогам Малфорд. Начиная с Уильяма Фелпса.
– Так звали моего прадеда.
– Об этом джентльмене известно, что он не располагал средствами, но пылко ухаживал за третьей герцогиней, Аннабел, вплоть до ее замужества.
Похожие на когти пальцы старого слуги конвульсивно сжали подлокотники кресла.
– Этого вы не можете знать, в дневнике фамилия ни разу не упоминается.
– Но откуда вам известно, что написано в дневнике? – спросил Грант. – Рылись в секретере герцогини?
Во взгляде Фелпса вспыхнул гнев.
– Напротив. Изначально дневник хранился у меня. Именно я положил дневник на чердак в надежде, что ее светлость его заметит.
– А, – понимающе заметила Софи, как будто в цепи наконец-то появились недостающие звенья. – Значит, Аннабел отдала дневник Уильяму.
– В нашей семье записки переходили от отца к сыну, – гордо пояснил Фелпс. – Я решил, что поскольку вы занялись изучением истории рода Рамзи, то просто обязаны узнать о той важной роли, которую мои предки играли в жизни герцогов Малфорд.
– Но… – Софи с сомнением склонила голову, – как высказали, фамилия Уильяма ни разу не упоминается.
– И все же его присутствие не должно остаться незамеченным. Это дело чести.
– Весьма сомнительная честь, – вздохнул Грант. – У вас нет ни малейшего основания.
Жестом попросив Гранта замолчать, Софи шагнула вперед.
– А второй дневник тоже у вас? – спросила она. – Тот самый, который я напрасно разыскиваю вот уже несколько месяцев? Он доказывает, что первый ребенок Аннабел был сыном Уильяма.
Дворецкий перевел взгляд с герцогини на мистера Чандлера и обратно и высокомерно кивнул:
– Разумеется. Вот уже больше века в крови герцогов Малфорд течет кровь Фелпсов.
Невероятный факт ошеломил Гранта. О Господи! Стоит ли удивляться тому, что дворецкий пытался убить Люсьена?
Мальчик воплощал собой конец той династии, к которой принадлежал убийца.
– Значит, больше столетия мужчины вашего семейства служили герцогам Малфорд, потому что… состояли с ними в родстве. И все же вы решились отравить Роберта.
В тусклых глазах мелькнуло сожаление, но не раскаяние.
– Своими отношениями с порочным мистером Лэнгстоном восьмой герцог нанес удар по чести семьи. После каждой ссоры его светлость приходил ко мне, усаживался в винном погребе, пил без меры и плакал как ребенок.
«Кем-то, кто дорог мне…»
Грант похолодел. Как же он раньше не догадался, что Роберт отчаянно нуждался в наперснике? Друга детства угнетал тяжкий груз вины, который невозможно было разделить ни с женой, ни с сестрой.
– Роберт доверял вам, – осуждающе заметила Софи. Голос ее дрожал, а руки нервно сжимали складки платья. – Знал вас с рождения. Вы всегда были рядом. Он открыл вам душу, а вы отняли у него жизнь.
Дворецкий поморщился.
– Долгие годы я заблуждался. Надеялся, что если родился один ребенок, то со временем появятся и другие. Так продолжалось до роковой летней ночи, когда Роберт выпил слишком много и признался, что его наследник – сын другого мужчины.
Даже в тусклом свете было заметно, как побледнела Софи.
– Значит, происхождение Люсьена для вас уже давно не тайна. Почему же вы ждали… до сегодняшнего вечера?
Фелпс презрительно посмотрел на Гранта.
– Хотел, чтобы мистер Чандлер узнал правду о мальчике. Чтобы разделил с вами наказание за обман.
Охватившая Гранта ярость оказалась сильнее шока. Фелпс выбрал жертвой невинного беззащитного ребенка. Написал анонимное письмо в магистрат. Навлек на Софи подозрение закона, добиваясь ее заключения в тюрьму, а возможно, даже казни за преступление, которого она не совершала и не могла совершить.
Пальцы крепче сжали рукоятку ножа. Больше всего на свете хотелось вонзить лезвие в сердце злодея; разумеется, если у него было сердце.
– Проклятие! – зарычал он. – Вы оставили у кровати мальчика стакан с отравленным молоком. Вот почему до сих пор не легли спать и даже не разделись. Собирались подняться наверх, убрать стакан и замести следы преступления.
– Не докажете. Ребенок мог просто пострадать от несварения желудка.
Убийца не сомневался в победе. Ослеп от самоуверенности. Или окончательно лишился рассудка.
– А как же Роберт? – напомнил Грант. – Каким образом надеетесь отказаться от этого убийства?
– Очень просто. Донесу, что видел, как ее светлость подмешала яд в пищу супруга.
– Нет уж, прежде я увижу вас в аду!
Грант яростно бросился вперед, однако Софи вцепилась ему в руку.
– Подожди. Прежде я хочу узнать, где спрятана вторая тетрадь дневника. Говорите, Фелпс!
Дворецкий лишь плотнее сжал губы, однако невольно скользнул взглядом в сторону секретера.
– Вон там, – подсказал Грант. Фелпс взвился, словно его ударили.
– Дневник мой! Не смейте его никому показывать! Я дал клятву отцу охранять семейную тайну – точно так же как он поклялся своему отцу!
– Могу дать слово только в обмен на письменное признание, – холодно предупредила Софи. – Если подтвердите, что убили Роберта, сохраню тайну Уильяма и Аннабел. Подобно вам, не хочу порочить достойное имя герцогов Малфорд.
Она подошла к столу, взяла свечу и зажгла от той, которую держал в руке Грант. Потом выдвинула верхний ящик секретера. Гранту оставалось лишь восхищаться ее проницательностью и находчивостью. Да, герцогиня нанесла умный, точный удар, нацелившись в то единственное, чем дорожил злодей – в честь семьи, которой служил всю жизнь. Искаженное сознание Фелпса видело в убийстве обоих герцогов – Роберта и Люсьена – спасение от позора и осквернения родословной.
– Наследовать должен мастер Эллиот. Его задача – заключить достойный брак и продолжить семейную линию.
Софи резко обернулась:
– Хелен тоже не терпится женить кузена. Она с вами в сговоре?
– Ваш позорный секрет неизвестен леди Хелен. Но я предложил пригласить гостей, чтобы помочь выбрать невесту.
– Что ж, хитрый прием сработал, – заметил Грант. – Правда, несколько иначе, чем было задумано. Эллиот женится на Элис.
Фелпс округлил глаза, лицо покрылось смертельной бледностью.
– Невероятно.
– Невероятно, но факт, – подтвердила Софи. – Элис ждет ребенка, а потому мистер Рамзи готов исполнить свой долг.
Дворецкий пришел в неописуемую ярость и вскочил с кресла.
– Шлюха! – В руке мелькнул пистолет.
Время внезапно остановилось. Грант бросился к Софи, чтобы закрыть ее собой.
Наконец он оказался рядом и, дернув Софи за руку, заставил пригнуться.
– Не выпрямляйся и уходи, – скомандовал он свистящим шепотом.
Удивительно, но у Софи хватило рассудительности повиноваться. Не отводя глаз от угрожающей фигуры Фелпса, Грант услышал, как она тихо удалилась во тьму. Но вместо того чтобы преследовать герцогиню, дворецкий бросился к двери.
Элис. Он рвался отомстить Элис.
Грант молниеносно прыгнул, повалил старика и прижал к ковру.
Перехватив руку с пистолетом, приставил острие ножа к тощей шее.
– Не шевелись!
Фелпс дернулся с маниакальной силой. Извиваясь, дергаясь, брыкаясь и кусаясь, рвался к двери. Драка напоминала схватку с живым трупом.
Еще крепче сжав его запястье, Грант заставил противника разжать пальцы. Пистолет выпал, и Грант отбросил оружие в сторону. Опасная игрушка отлетела за ковер, в самый темный угол.
Грант продолжал держать нож возле горла. Представлял, как пронзит, как струей хлынет кровь… жизнь за жизнь.
Но он не мог этого сделать. Не мог убить немощного старика.
Сопротивление постепенно ослабевало. Дыхание вырывалось неровными всплесками. И все же Грант не отступал.
– Дай что-нибудь, чтобы его связать! – приказал он.
– Не кричи.
Софи уже стояла рядом и держала в руке витые шнуры от балдахина. Потом затянула узлы на руках и ногах Фелпса.
Обессиленный и обездвиженный, дворецкий не утратил боевого духа.
– Не посмеете меня выдать, – прохрипел он. – Немедленно разоблачу молодого герцога!
– В таком случае я раскрою тайну дневника, – мгновенно парировала Софи.
Заявление прозвучало спокойно и холодно, однако в глазах застыли страдание и неуверенность.
Взгляд больно ранил. Софи не хуже Гранта понимала, что многое будет зависеть и от его слова. Если Фелпс выдаст тайну, он сможет поклясться под присягой, что не имеет отношения к рождению Люсьена.
Но может и признать мальчика. В таком случае весь мир узнает, что Люсьен – его родной сын.
Софи устало поднималась по крутой лестнице со свечой в одной руке и новым дневником Аннабел в другой. Скоро она прочитает вторую тетрадь и все узнает. Но только не сегодня. Надо радоваться победе: наконец-то удалось разоблачить и задержать убийцу. Но вместо радости в душе царила глухая черная пустота, а в сознании снова и снова проносились бурные события сегодняшнего вечера.
Фелпс. Невозможно было представить себе, что старый дворецкий хранит столь значительную и опасную тайну. Да и степень доверия к нему Роберта оставалась секретом. Однако теперь уже все осколки мозаики сложились в единое целое. Старик действительно оставался рядом с герцогом всю его недолгую жизнь. И единственный из всех обитателей Малфорд-Хауса знал Джеффри Лэнгстона.
Сейчас злоумышленник сидел связанный в винном погребе, за тяжелой дверью, которую охраняли два дюжих лакея. Утром Гранту предстояло отвезти его на Боу-стрит, в уголовный полицейский суд, для предъявления обвинения. Если он откажется признать себя виновным, Софи придется использовать дневник Аннабел для доказательства мотивов преступления.
Но после этого Фелпс непременно отомстит и расскажет об истинном происхождении Люсьена.
Как поступит Грант? Подтвердит ли отцовство?
Мучительный вопрос. Грант любит мальчика, а потому не может причинить вред их сыну.
Потеря титула и наследства Люсьену не грозит. Если глава семьи не отвергает первенца супруги еще при рождении, мальчик становится его законным наследником.
Но люди непременно начнут искать ответ на вопрос, почему Роберт так и не имел собственного сына, и скорее всего в конце концов раскроют тайну. Ей и самой не миновать сплетен и пересудов. Начнутся разговоры о том, что она обманом вышла замуж за Роберта, и рано или поздно грязные домыслы коснутся ушей самого Люсьена.
Волновалась ли Аннабел за своего первенца?
Прижимая к груди драгоценный дневник, Софи вошла в спальню. Комната тонула в полумраке, лишь возле кровати тускло горела маленькая масляная лампа.
Софи застыла посреди комнаты. Трудно было определить, что заставило ее остановиться. Ей почему-то стало страшно. Во рту пересохло. Она не могла шевельнуться.
Софи огляделась и постаралась успокоиться. Нервы сдали после событий в комнате дворецкого.
Быстро пройдя по комнате, она положила дневник на стол. Потом со свечой в руке заглянула в гардеробную. Повсюду царил безукоризненный порядок. Пресс для одежды с бельем. Вместительный гардероб с платьями. Туалетный столик, за которым она причесывалась.
И все-таки зря она отпустила горничную спать – на платье столько крючков и пуговиц.
Внезапно что-то произошло. Едва Софи поставила свечу на стол, как в зеркале мелькнуло темное отражение. За спиной двигалась тень.
Удар по голове оглушил ее. Она скользнула вниз, в беспросветную глухую тьму.
Глава 27
2 января 1702 года
Мой второй день в качестве герцогини
Сегодня начинается новая жизнь, а с ней и новый дневник. И еще: новая жизнь во мне. Открытие наполняет душу стыдом… и радостью. Да, мне предстоит родить ребенка от Уильяма. Поняла я это накануне свадьбы, вечером, так что отменять торжество было уже поздно. Да и можно ли доставлять страдания дорогим родителям?
Увы, Малфорда тоже пришлось обмануть. Когда вечером муж пришел ко мне в спальню, я умудрилась оставить на простыне небольшое пятнышко. Знаю, что вводить в заблуждение супруга – тяжкий грех. И все же, чтобы защитить дитя, мое и Уильяма, готова продать душу. Тайна останется между нами – навеки.
Из дневника Аннабел Чатем-Рамзи, третьей герцогини Малфорд
Грант мчался по переполненным городским улицам. Завидев желтое ландо, прохожие в испуге шарахались в стороны, экипажи уступали ему дорогу. И все же продавец пирожков, мирно толкавший тележку по булыжной мостовой, едва не пал жертвой безумной гонки. Вслед Гранту понеслись яростные проклятия.
Ужас лишил Гранта благоразумия. Сердце стучало, словно молот. Потные ладони скользили. Пришлось намотать поводья на руки, чтобы маневрировать в напряженном утреннем движении. Сможет ли он вовремя догнать Софи?
Или уже слишком поздно?
Некоторое время назад он привез Люсьена домой, в Малфорд-Хаус. К счастью, за ночь мальчик полностью поправился. Друзья беспечно болтали о том, о сем, и впервые за много месяцев, а может быть, за много лет, Грант чувствовал себя спокойно, даже умиротворенно. Конечно, предстояло решить немало сложных задач: предать Фелпса правосудию, выступить в качестве свидетеля, снять подозрения с Софии, – но все заботы таяли перед главным радостным событием: Грант мечтал о свадьбе. Мечтал назвать Софи супругой, а Люсьена – сыном. Хотел верить, что можно полностью простить друг другу и недомолвки, и откровенную ложь.
Потом он спустился проверить Фелпса и обнаружил…
Черт возьми! Под колеса бросился кот, за которым гналась бездомная собака, и пришлось резко свернуть вправо. Столь же крутой вираж совершили тяжелые мысли.
Грант бросился наверх, чтобы сообщить Софи неприятную новость. В спальне герцогини не оказалось. Испуганная горничная передала записку, и мир мгновенно рухнул.
Софи похищена. Ее удерживают в качестве заложницы и требуют выкуп. И все это дело рук коварного Бахира.
Верный слуга султана каким-то образом сумел ускользнуть с корабля, а в Малфорд-Хаус проник скорее всего вчера вечером, во время приема. Затаился, выжидая удобной минуты.
Если с Софи что-нибудь случится. Грант себе не простит.
Во всем виноват только он!
Грант направил лошадей в боковую улицу. Уже доносился характерный запах доков, настоянный на рыбе, водорослях, смоле и еще чем-то несвежем. Впрочем, затхлый воздух не позволял сомневаться в верности маршрута. Где-то здесь, в одном из грязных убогих домишек, Бахир спрятал герцогиню и теперь требовал выкуп, равный той сумме, которую Грант получил за «Глаз дьявола».
За безопасность Софи он готов был отдать все свое состояние, но предпочел не тратить время на посещение банка. Чтобы оформить и получить огромную сумму в золоте, потребовалось бы не меньше часа, а инстинкт подсказывал, что медлить нельзя. Теперь оставалось лишь найти указанный в записке адрес.
Из ближайшего дома вышла женщина. Чтобы не сбить неожиданно возникшее препятствие, пришлось резко остановиться. Шлюха приняла картинную позу, выпятив грудь и положив руки на тощие бедра.
– Эй, красавчик, зачем так спешить?
Грант порылся в кармане и вытащил золотую гинею.
– Таверна «Черная сова» – это где?
На темном от грязи лице загорелись алчные голубые глаза. Забыв о кокетстве, женщина показала пальцем:
– Поверни направо возле пивной Гарри, а потом налево.
Грант бросил монету. Проститутка на лету поймала ее и мгновенно исчезла. Натянув поводья, Грант поехал по улице, стремительно набирая скорость. На перекрестке едва не зацепил телегу с пустыми бочками и услышал от возницы несколько красноречивых, хотя и не слишком внятных слов.
Грант продолжал путь в точном соответствии с указаниями. К счастью, они оказались верными, и вскоре впереди показалась скрипящая на ветру облезлая вывеска с изображением черной совы.
В записке похититель приказывал положить деньги в мусорный бак за таверной, а потом войти внутрь и ждать Софи.
Как же, непременно!
Грант остановился в квартале от нужного дома, заплатил уличному мальчишке, который с готовностью вызвался охранять экипаж, и внимательно осмотрел узкую улицу с ветхими строениями. Трудно было поверить в то, что Бахир спрятал добычу в одной из крохотных комнаток над таверной – уж слишком просто и заметно.
Но за таверной возвышалось огромное разрушенное сооружение, к тому же наполовину сгоревшее – очевидно, один из складов. Крыши не было, но кирпичные стены держались крепко, а в окнах даже сохранились черные от копоти стекла.
С мрачным и решительным видом Грант пошел в обход в поисках какого-нибудь подобия двери.
Софи сидела на сломанном стуле в полуразрушенном складе и смотрела, как желтыми, но крепкими зубами Бахир грызет грецкий орех. Голова болела, глаза чесались, как будто полные песка. От холода и страха руки покрылись гусиной кожей. Хорошо еще, что ее не спеленали, как рождественского гуся, а только связали руки, да и то не за спиной, а на коленях.
Бахир явно презирал и недооценивал женщин, считая их слабыми, ни на что не годными существами. Кажется, уже забыл о том, что всего два вечера назад в кабинете Гранта пленница разбила о его голову вазу. А может быть, просто не придал случившемуся значения.
Сам Бахир вооружился по-настоящему: в руке держал кинжал с острым блестящим лезвием, за пояс засунул пистолет с длинным дулом.
Сильный смуглый турок стоял в нескольких ярдах от пленницы и, прислонившись к стене, острием кинжала выковыривал из скорлупы содержимое.
Убежище было выбрано удачно. Углубление, в котором находились похититель и жертва, когда-то служило конторой. Давний пожар до сих пор напоминал о себе запахом гари. Потрескавшаяся внутренняя стена скрывала обоих, в то же время позволяя преступнику наблюдать за происходящим.
Закопченное окно в дальнем конце склада выходило на задворки таверны. Бахир ждал Гранта.
Софи промерзла до мозга костей. Однако не от холода, а скорее от страха. Чандлер ни за что не поступит так, как приказано, не оставит деньги и не уйдет.
Непременно разыщет ее. Будет рисковать жизнью.
Надо подготовиться. Прежде всего уговорить турка развязать ей руки.
– Пожалуйста, сэр. Боюсь, все ваши усилия напрасны.
Бахир хмуро взглянул на нее. Но в следующее мгновение на его лице мелькнула презрительная улыбка.
– Молчи.
– Мистер Чандлер… негодяй. Ни за что не принесет деньги.
Бахир вытащил из стоявшего на маленьком столе мешка очередной орех.
– Ты его женщина. Придет.
– Но мы… мы поссорились. Поругались. – Придать голосу дрожь оказалось совсем не трудно. Стоило лишь вспомнить ту ярость, которая отразилась на лице Гранта, когда он узнал о настоящем происхождении Люсьена. – Я ему больше не нужна.
– Не ври. Я видел, как он тебя целовал.
Терпение лопнуло. Хотелось вскочить, вцепиться в ухмыляющуюся физиономию и уничтожить презрительную усмешку.
– Он отверг меня. Наверное, даже не прочитал записку, бросил ее в огонь.
Бахир скептически прищурился, склонил голову в белом тюрбане и разгрыз очередной орех. Звук неприятно задел нервы. Потом снова в ход пошел нож, и содержимое отправилось в рот.
Турок посматривал то на пленницу, то на дверь.
– Будем ждать Чандлера.
– Не имеет смысла. Я гораздо богаче его. Если бы… если бы вы позволили написать записку банкиру…
– Нет! – Лицо Бахира исказилось холодной, жестокой яростью. – Чандлер украл «Глаз дьявола», ему и платить.
Злить похитителя было опасно, а потому Софи осторожно продолжила:
– Пожалуйста, позвольте закончить. Я могу заплатить вдвое больше золота, чем он. Отдадите часть султану, остальное оставите себе.
Бахир хрипло рассмеялся.
– Не собираюсь ничего отдавать султану Хаджи.
Софи на мгновение растерялась.
– Но ведь вы для этого приехали в Англию, разве не так? Чтобы выполнить поручение султана?
– Султану Хаджи не нужно золото. Ему нужна моя голова. – Бахир красноречиво провел ладонью по горлу. – Я служил капитаном охраны, но не больше. Видит Аллах, убью Чандлера! И пошлю султану голову – только его, а не свою!
Софи поежилась от ужаса, и даже это крошечное движение вызвало мгновенную реакцию. Нож блеснул в воздухе и воткнулся в дверной проем как раз над головой.
Пленница успела лишь моргнуть. Дыхание сбилось, кровь застыла. Всего на несколько дюймов ниже, и… О Господи, не хотелось даже думать о том, что могло произойти.
Бахир снова усмехнулся, явно довольный произведенным впечатлением. А Софи рассердилась и сразу перестала бояться, поняв, в чем заключается его цель. Похититель хотел не ранить, а всего лишь напугать. Ущерб здоровью не входил его планы, ведь она оставалась его главным товаром.
Той подсадной уткой, на которую следовало заманить Гранта. Чтобы убить.
Бахир медленно направился к пленнице с намерением вытащить нож. Все, ждать больше нельзя. Пришло время действовать.
Софи уперлась занемевшими ногами в пол и собралась с силами. Похититель, хотя и невысокий ростом, выглядел коренастым и сильным. Достойный противник. Вытащить нож из деревянной балки не удастся, но если бы удалось испугать его, выхватить пистолет…
В этот момент за спиной Бахира возникла едва заметная тень. На полуразрушенную стену алькова кто-то неслышно вскарабкался. Грант.
Сердце Софи встрепенулось.
Грант спрятался в тени – без сюртука и даже без сапог, в одной рубашке и бриджах.
Подобного страха Грант не испытывал ни разу за всю свою воровскую жизнь. Нож все еще дрожал над головой Софи. Турок приближался к жертве. При первой же возможности похититель использует пленницу в качестве живого щита. Или просто перережет ей горло.
Чтобы занять удобную позицию, оставалось всего несколько секунд. Метнуть нож не удастся: Бахир выхватит пистолет и выстрелит. А если не рассчитать время и прыгнуть слишком рано, враг услышит шум и получит дополнительное время и схватит Софи.
Софи снова подняла голову:
– О! Послушайте, сэр! Вы очень хорошо бросаете нож. И так метко! Чтобы достичь такого искусства, должно быть, потребовались долгие годы упорного труда. Вы с легкостью победите на любом турнире!
Пустая болтовня заглушала шорохи, и Грант возблагодарил сообразительность любимой. Несмотря на страх, невозможно было не гордиться ее отвагой. Обмороки от ужаса и волнения – это не для герцогини. Даже в самых критических ситуациях она не поддается панике, а решительно действует.
Бахир остановился в ярде от пленницы и поднял тяжелую грязную руку.
– Молчи, женщина!
Прежде чем он успел нанести удар, Софи неожиданно вскочила и бросилась на врага. Несколько мгновений оказались решающими: от неожиданности большой и сильный мужчина попятился. А она – безрассудная, удивительная, невероятная женщина – связанными руками выхватила у него из-за пояса пистолет.
Грант прыгнул и повалил противника на землю, а Софи быстро удалилась с поля боя. Почти не целясь, Грант воткнул нож и попал во что-то мягкое – наверное, в живот.
Турок взвыл и нанес ответный удар. Кулак угодил в челюсть. Враг повалил Гранта на острую ореховую скорлупу и сжал ему горло.
Перед глазами поплыли черные круги. Безжалостная хватка лишила силы руки и ноги. Удерживая противника весом собственного тела, турок потянулся за ножом, который торчал у него в боку.
Но Гранту удалось первым схватить оружие. Он ловко увернулся, выхватил нож и вскочил на ноги. Пытаясь отдышаться, краем глаза заметил Софи.
– Беги же! – крикнул он. – Уходи немедленно!
Послушалась ли она, он так и не узнал. Бахир взревел, словно раненый медведь, и, вскочив, нанес удар головой. Ребра треснули. Боль пронзила грудь, но сейчас было не до боли. Грант снова замахнулся и, теперь уже успев прицелиться, вонзил лезвие в живот врага.
Бахир остановился и, согнувшись, удивленно оглянулся. На грязной рубашке выступила кровь. Турок прижал руки к животу, не веря, что получил окончательный, смертельный удар.
Сделав несколько шагов в сторону, он поскользнулся на ореховой скорлупе и едва не рухнул, но наткнулся на дверной проем и устоял на ногах. Софи держала Бахира под прицелом, как будто собиралась выстрелить и лишь дожидалась подходящего момента.
Глупышка так и не убежала. Осталась, чтобы защитить любимого.
Враг взревел как дикий зверь. Грант поздно осознал ошибку: турок вытащил из рамы нож и бросился на него. В этот момент прозвучал выстрел.
Над пистолетом, который Софи держала связанными руками, вился дымок. Бахир схватился за грудь: на рубашке, в самом центре, появилось красное пятно. Оно стремительно расплывалось и увеличивалось. Наконец, словно срубленный анчар, бандит рухнул на землю и затих.
Софи стояла неподвижно, на прекрасном лице появилось выражение триумфа.
Грант не знал, куда деваться от любви и ярости. Подошел, вытащил из затекших пальцев пистолет и отбросил в сторону.
– Какого черта ты здесь осталась? Он же мог тебя убить!
Софи слегка прищурилась. Воинственность постепенно испарилась, и во взгляде проступила нежность.
Она дотронулась пальцем до его губы.
– О, милый. Смотри, кровь течет. Ты тяжело ранен?
– При чем здесь мои раны? – Грант уклонился от мягкого прикосновения. – Тебе нужно было бежать. Я же приказал!
– И обречь тебя на верную смерть? Никогда!
– А ты бросилась на него! – Грант уже почти кричал, но никак не мог прогнать страшное видение: любимая лежит у ног вместо врага. – Ты выхватила у него пистолет!
– И правильно сделала! – крикнула в ответ Софи. – Если бы не я, тебя бы уже не было в живых!
Грант крепко схватил ее за плечи.
– Ты бы сама погибла, дотянись Бахир до твоего прелестного горлышка!
– Ах, прости, – насмешливо пропела герцогиня. – Разумеется, кто-то предпочел бы, чтобы я вела себя как жеманная кокетка!
– Да! Нет, черт возьми! Люблю тебя такой, какая ты есть!
Гнев его испарился, уступив место нежности.
– Значит, ты любишь меня?
– Люблю! И от любви схожу с ума.
Не обращая внимания на кровь и острую боль в сломанных ребрах, он обнял Софи и повел прочь – как можно дальше от грязи, войны, смерти. Босые ноги ступали по ореховой скорлупе, но победитель почти не замечал досадных уколов: слишком легкая расплата за ту опасность, которой он подверг свою герцогиню.
Грант вел ее к свету, как можно дальше от тьмы и кошмара. Подобно вестнику надежды сквозь темные облака пробился солнечный луч и зажег теплом зеленые глаза. Давно можно было ослабить объятие, но, презирая синяки и ссадины, Грант все-таки крепко прижимал Софи к груди. Севшим от волнения голосом укоризненно произнес:
– Надо было положиться на меня. Могла бы хоть раз в жизни проявить доверие и позволить совершить подвиг во имя любви.
