Текст книги "Мечты сбываются"

Автор книги: Барбара Делински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 4

В воскресенье Нина назначила переезд на новую квартиру. Все свои показы, намеченные на уик-энд, она произвела в субботу, а в воскресенье встала на восходе солнца, чтобы успеть упаковать оставшиеся вещи. Их было не так много, чтобы заказывать специальный транспорт и платить за перевозку воздуха лишние деньги, поэтому она предпочла договориться с двумя парнями, у которых имелся пикап, пообещав им хорошо заплатить за работу. Мускулистые ребята легко перетащили ее скудную обстановку и не очень скудное личное имущество и, сделав несколько рейсов, к полудню перевезли Нину на новую квартиру.

После их отъезда Нина пошла расставлять мебель и распаковывать картонные коробки. Постепенно квартира приобретала жилой вид, хотя из-за коробок еще царил некоторый хаос. Изумленно растерянная, Нина стояла, озираясь вокруг, как вдруг внизу раздался звонок, а потом чей-то голос.

Нина попыталась узнать, кто мог явиться к ней. Она никого не ждала.

Да?! – крикнула она, не двинувшись к двери.

Нина! Это я, Джон Сойер! Можно войти?

Она озадаченно обернулась, посмотрев вокруг, а потом недоверчиво переспросила:

Джон Сойер?

Внизу? Она не виделась с ним с прошлого вторника и не раз задумывалась, куда же он подевался. Консорциум настаивал на их еженедельных встречах, но так как ей эта идея не очень нравилась, она решила не проявлять инициативы. Она не ожидала, что он будет искать ее дома, тем более на новой квартире.

И все же Джон Сойер появился на лестничной клетке. На нем были футболка, джинсы и спортивные тапочки, а волосы растрепаны и спутаны. На щеках горел неожиданный румянец. Он выглядел совершенно иным, юным и беззаботным, и это его красило. Но что поразило Нину до глубины души, так это его улыбка от уха до уха, которой он приветствовал ее. До сего времени она никогда не видела его потрясающей улыбки.

Как вы нашли меня?

По вашему автомобилю. Вы говорили, что живете на Платановой аллее, а здесь не так много домов, возле которых стоят ярко-красные БМВ!

По причине ей непонятной, Нина болезненно отнеслась к упоминанию о машине.

Это не новая машина. Я купила ее подержанной и перекрасила. Некоторые считают снобизмом иметь такой автомобиль, ведя скромный образ жизни. Но на клиентов машина производит впечатление! Им нравится, когда я вожу их на ней показывать недвижимость.

Джон с любопытством и мягкой усмешкой изучал ее лицо.

А вам не нравится?

Что – не нравится?

Ездить на ней.

Наверное, нравится. – Она нахмурилась. – Что вы тут делаете?

Помогаю.

Он засунул руки в задние карманы джинсов. Вполне, казалось бы, невинный жест, но от этого уж очень плотно футболка облегала его грудь. У Нины все сжалось внизу живота.

Я говорила, что не нуждаюсь в помощи, – огрызнулась она, начиная сердиться.

В помощи нуждаются все. – Он обвел взглядом море картонных коробок на полу. – Здесь надо срочно навести порядок. Зачем же перегружаться, делая это каждый день после работы, когда вдвоем мы справимся прямо сейчас?

Он был прав, хотя ей очень не хотелось уступать.

Я уверена, вам есть чем заняться в свободное время.

Сейчас я практически свободен. Сегодня утром мы с Джи-Джи были на берегу, но в середине дня он куда-то отправился с друзьями, прихватив по ошибке ключи от склада. Так что я остался один и делать мне нечего, а настроение у меня как раз для распаковки! – Он вытащил руки из карманов и обозрел поле своей будущей деятельности: кучу картонных коробок. – С чего начнем?

М-м-м... – Нина пыталась сконцентрироваться, но все ее мысли сводились к одному: она не успела принять душ, не нанесла косметику и не переодела старую поношенную рубашку, в которой со своими коротко подстриженными волосами больше походила на мальчишку, чем на женщину. Это ее смущало. – Джон, мне действительно не требуется помощь!

Так с чего начать? – повторил он.

Переступив через коробку, он прочел на ней «Гостиная», потом это слово было вычеркнуто и заменено словом «Столовая», но и оно было зачеркнуто и заменено на «Спальню». Заглянув в коробку, он увидел горшки и кастрюли.

Я пользовалась этими коробками много раз, переезжая с квартиры на квартиру, – пояснила Нина, – поэтому тут все перепутано!

Не переживайте! Похоже, все это нужно затащить в кухню. – Он указал в сторону задней части дома. – Это там?

Угу.

Джон взял коробку прошел мимо Нины в столовую, а затем в кухню. Через несколько минут она услышала грохот горшков и кастрюль. Войдя в кухню, она очень удивилась, увидев, что он сидит на полу и ставит всю утварь под кухонный шкаф.

Там они не будут нам мешать на пути! Если вы найдете их через неделю или месяц, то переставите туда, где вам будет удобно.

Очень остроумно!

Зачем вы ходите за мной через эти картонные коробки? Пока я работаю здесь, вы спокойно можете разгружать вещи в спальне!

Джон, перестаньте! Вам совсем не обязательно помогать мне!

Конечно, нет! Но ведь так быстрее?

На прямой вопрос она не смогла солгать.

Да, но...

Вы не хотите, чтобы я видел весь этот разгром?

Нет, но...

Или вы кого-то ждете? И мое присутствие вас смущает?

Я никого не жду! Но...

Тогда нет никаких проблем!

Есть проблема! – раздраженно крикнула она. – Я говорила вам об этом на прошлой неделе! Если бы я нуждалась в помощи, то наняла бы людей!

Джон укоризненно посмотрел на нее.

И заплатили бы им за работу чеком! Я помню это.

Вот именно.

Какое-то время он смотрел на нее, потом начал что-то передвигать. Поставив в шкаф очередную кастрюлю, он снова поднял взгляд.

Я не требую платы ни в каком виде! Если бы вы что-то у меня попросили, я отдал бы с радостью. Я это делаю как друг! Вы мне ничем не обязаны!

Нина почувствовала, как у нее покраснели щеки.

Я понимаю.

Не уверен, – произнес Джон с хмурым взглядом. – Вы объяснили мне, что предпочитаете нанять людей и заплатить им, когда вам требуется какая-нибудь помощь. Но когда кто-то предлагает вам помочь бесплатно, вы отказываетесь. Для этого, по моему мнению, у вас есть несколько причин: или вам неприятна компания, или вы все же боитесь, что придется чем-то заплатить.

Джон произнес это медленно, но уверенно.

Теперь я знаю, что с самого начала раздражал вас, поэтому предполагаю, что вам просто неприятно мое присутствие, и если это так, то просто скажите мне и я уйду! С другой стороны, если вы боитесь, что я потребую платы; то поверьте, я предлагаю вам свою помощь совершенно бескорыстно, ничего не требуя взамен! Вы мне верите?

После минуты молчания Нина тихо ответила:

Да.

Тогда почему вы не позволяете мне помогать вам? Ну же, Нина! Давайте работать вместе! Я уже готов! Эксплуатируйте меня!

Эксплуатируйте меня!Обычно в отношениях мужчины и женщины все было наоборот! Но он сам сказал эти слова. Свободно предложил форму их общения, так же как бескорыстно предложил свою помощь.

Вы уверены, что здесь больше нечего делать?

Уверена.

Глядя на него, сидящего на полу и рассматривающего ее, Нина вдруг поняла, что он совсем не так уж некрасив. И невзрачным его никак не назовешь. Скорее он даже симпатичный, несмотря на очки, которые в сочетании с длинноватыми волосами, легким загаром, футболкой и джинсами придавали ему стильный вид.

Это открытие удивило ее.

Прекрасно, – сказала она и направилась в переднюю, но тут же пожалела о своем решении. – Я рассортирую коробки. Когда вам понадобится следующая, возвращайтесь.

К тому времени, когда Джон вернулся, она разобрала коробки на группы, пиная их ногами и толкая руками. Он прежде, чем продолжить заниматься кухней, перенес в спальню все предназначенные для нее вещи.

За работой они не заметили, как прошел час, затем другой. Нина работала с присущим ей рвением, увлекаясь и забывая о присутствии Джона в соседней комнате. Но когда они приступили к коробкам в гостиной, все стало сложнее. Она ни на минуту не выпускала его из поля зрения, остро ощущая его присутствие. К тому же в большинстве коробок были книги, поэтому работа Джона существенно замедлилась. Каждая из тех, что он ставил на полку, подвергалась обсуждению.

Нина пробовала продолжать работу даже тогда, когда он требовал высказать ее мнение по поводу той или иной книги. Давая свои комментарии, она продолжала разгружать коробки, ставя книги на полку ровными рядами. Но вопросы, которые он задавал, были интересными. Они часто требовали серьезных раздумий, и она тоже невольно замедлила темп работы. Оказалось, что ей любопытно узнать его мнение.

Нина никогда не считала себя интеллектуалкой. Ее степень магистра колледжа скорее объяснялась практической необходимостью, чем страстью к знаниям. Джон же был интеллектуалом. Это было ясно по его взглядам и действиям, не говоря уже о его занятии. Это различие между ними, решила Нина, может скоро довести до конфликта, но, к ее удивлению, ничего подобного не произошло. Он не сыпал цитатами из классиков литературы или философов, не обсуждал с ней заумные теории. Джон излагал свои честные, ясные мысли на хорошем английском языке. Это ее приятно удивляло, и она искренне наслаждалась беседой.

Поглощенная разговором, Нина потеряла счет времени и поэтому оторопела, когда во время обсуждения Джеймса Джойса и его жены Норы вдруг прозвучал вопрос:

А вы уже обедали?

Сидя по-турецки на полу, она выпрямилась, взглянула на него и сглотнула. Потянувшись назад, она посмотрела на часы:

Обед после трех!

Знаю! Вы хотите уморить меня голодом! В доме есть какая-нибудь еда?

Нина растерянно помотала головой.

Пойду куплю что-нибудь! – он легко поднялся с колен.

Вы тоже что-нибудь поедите, не так ли?

Я еще не хочу.

Вы не хотите есть?

Я не планировала...

Омаровые рулетики?

Рот Нины наполнился слюной.

Только за свои деньги!

Он подумал с минуту. Ну и упрямица! Она готова есть только пищу, купленную на ее деньги! Его рот скривился.

Хорошо.

Только сейчас Нина поняла, что он красив. Оторвав от него глаза, она поискала свой кошелек. К сожалению, тот лежал как раз позади него. Она перелезла через картонные коробки, чтобы взять кошелек, и почувствовала тепло его разгоряченного работой тела. Но потом от него не пахло. Джон Сойер имел типично мужской, привлекательный запах.

Убежденная, что напряженность движения не выдаст ее мыслей, она быстро нашла кошелек и порылась в пачке денег, чтобы дать Джону на бутерброды и напитки. Тот спокойно взял купюры.

Вы знаете, я никогда бы не взял эти деньги, если бы не тот грандиозный скандал, который вы закатили, отказываясь от моей помощи. Насколько я понимаю, вы так хотите отплатить мне за мою работу. Правильно?

Его пристальный взгляд был настолько завораживающий, а голос твердый, что она лишь тихо ответила:

Угу.

Если бы он попросил ее сейчас сказать хоть что-то, она бы не смогла. К счастью, он этого не сделал. Свернув деньги в трубочку, он сунул их в карман и спустился по лестнице.

Пока его не было, Нина развернула бурную деятельность. Беспрестанно нагибаясь в разные стороны, она опустошила две полных коробки с книгами, а затем занялась стереоаппаратурой. Она пыталась не думать ни о чем, кроме работы, которую выполняла, и до некоторой степени ей это удавалось. Только время от времени в ее голове мелькали картины: длинные руки Джона, сгибающиеся под тяжестью коробок, взлохмаченные волосы, ниспадающие вдоль шеи, его очень мужской, очень манящий запах, но она сразу же их отгоняла.

Нина заполнила стеллаж компакт-дисками и собиралась приняться за второй, когда вернулся Джон.

Какое же удовольствие вы мне доставили, позволив сходить в магазин, – с улыбкой произнес он и начал вытаскивать из принесенного пакета купленные продукты. Убрав с журнального столика картонную коробку, он выложил на освободившееся место омаровые рулетики, коробочки с картофельным салатом, пачку попкорна и несколько бутылок содовой. – Готовую пищу я покупаю только в «Макдоналдсе»! – усмехнулся Джон.

Нина понимала, что выбор продуктов не зависел от денег.

Вы взяли то, что любит ваш сын? – спросила она.

Да, он любит ходить в «Макдоналдс». Для него было бы счастьем каждый день ходить туда, только я не позволяю.

А что он берет обычно?

Гамбургер, маленький пакетик картофеля фри и молочный коктейль, съедает он все молниеносно, чем всегда поражает меня!

Ему четыре?

Джон кивнул, он сел на ближайшую коробку и, удобно вытянув ноги, положил в рот рулетик с омаром, а потом закрыл глаза и начал медленно жевать.

М-м-м... – с удовольствием промычал он. – Как вкусно!

Нина тоже села на картонную коробку, выудила из пакета пластмассовую вилку и попробовала картофельный салат.

Не дурно! – констатировала она, поедая салат и думая о любопытном факте, что они с Джоном стали почти друзьями. Последнее время ее стали интересовать многие вещи, связанные с ним.

Отпив из бутылки содовой, она беспечно попросила:

Расскажите мне о вашем сыне!

Очки Джона притушили вспышку настороженности в его глазах, но Нина все равно ее заметила. Джон явно охранял своего ребенка. Нина была готова к ответу: «Это не ваше дело, занимайтесь своими делами», что было бы правильно.

Но Джон медленно ответил низким голосом:

Джи-Джи славный мальчик, переживший в своей короткой жизни много плохого.

Когда умерла его мама?

Ему был год. Мать он не помнит.

Это хорошо или плохо для него?

Я предполагаю, хорошо. Он ничего не видел и не понимал.

Нине было интересно узнать, отчего умерла женщина, но она сдержалась. Достаточно того, что Джон вообще согласился говорить о сыне.

Я уверена, что мальчик получает от вас двойную порцию любви!

Я стараюсь, – глубокомысленно ответил он и положил в рот второй рулетик. Проглотив его, он заметил: – Знаете, иногда очень трудно догадаться, правильно ли я поступаю! Нормальные воспитательные приемы не действуют на Джи-Джи. Он мальчик особенный!

Нина ждала, когда Джон продолжит рассказ. Ей было интересно, но показать свое любопытство она не хотела. В полной тишине она терпеливо жевала рулет, раздумывая, чем же Джи-Джи отличается от других детей? Что в нем может быть особенного?

Наконец Джон поднял на нее глаза.

Что вы о нем слышали?

Только то, что он плохо видит и слышит.

В значительной степени это правильно. Он носит очки и пользуется слуховым аппаратом. – В глазах Джона мелькнула боль. – Иногда он совсем не видит. Мое сердце разрывается от боли, когда я смотрю на бедного ребенка. Но так распорядился Бог, хотя он не заслужил такого наказания!

А что повлияло на это?

Подумав с минуту, Джон пожал плечами:

Никто не знает. Он таким родился.

И вы сразу же поняли это?

Джон покачал головой.

Вначале все шло прекрасно. Но уже месяцев в шесть я заметил, что он не реагирует на звук. Когда я обратился к врачам, они еще обнаружили у него проблему со зрением. К сожалению, медицина не была способна помочь ему. До года врачи даже не могли выписать ему очки, он их просто срывал.

Они должны помочь ему!

Джон кивнул:

Они и помогают. Он уже читает.

В четыре года?

Джон стрельнул в нее гордой родительской усмешкой.

Никаких отклонений в умственном развитии у него нет. Он яркий ребенок!

Я в этом уверена! – согласилась Нина.

А вот я не был. Учитывая все другие проблемы, меня предупредили, что возможно отставание в умственном развитии. Слава богу, это не так. Я часто думаю, сколько может в себя впитать этот ребенок?

Но вы собираетесь отдать его в специальную школу? – Именно это, как ей сказали, было главной причиной вступления Джона в число инвесторов строительства Кросслин-Райз. Полученная прибыль, которую он мудро оберегал, позволит оплатить учебу в этой школе, а это немалые деньги.

Джи-Джи очень плохо слышит. Он должен научиться читать по губам, писать. Говорить.

Он начнет учиться этому со следующего года?

Нет, мы начали всему учиться, как только диагностировали проблему. Мы с ним каждое утро работаем с врачом, а днем его отводят в игровую группу, куда приводят таких же детей, как он. Их родители обучаются читать по губам и писать, как и я. Для таких детей обучение должно быть непрерывным. – Вдруг Джон вытаращил глаза и бросил поспешный взгляд на часы. Такое резкое движение с его стороны удивило Нину. Увидев, который час, он вздохнул свободно. – Все в порядке. Джи-Джи сегодня с одной из таких семей, так что у меня еще есть несколько минут!

Ах, Джон, как же я виновата! У вас нечасто выдается свободный день, как сегодня, а вам приходится тратить его на то, чтобы распаковывать мое барахлишко. Мне правда очень жаль.

Он бросил на нее странный взгляд.

Не терзайте себя. Если бы я не хотел вам помочь, я бы не стал этого делать. Вы же не приглашали меня. – Он помолчал. – Вы даже не хотели, чтобы я приходил. Явам навязался, так что вам не в чем себя винить. – Он снова помолчал. – Кроме того, я получил возможность полакомиться рулетиками из омаров. Не говоря уж об интересной беседе. – Он понизил голос: – Мне больше нравится разговаривать с вами о книгах, чем о недвижимости.

Это чувство взаимно, – ответила Нина, но тут же пожалела о своих словах, даже за очками увидев, как помрачнел взгляд Джона. – Вы гораздо лучше, чем я о вас думала, – поспешно добавила она, чтобы он не решил, будто она на что-то намекает.

Его взгляд оставался мрачным. Он посмотрел на ее губы.

Я думаю, – промолвила она, – когда вы видите человека только с одной стороны, например обсуждающим Кросслин-Райз, у вас складывается о нем очень неполное представление. – Голос ее садился, она сразу же почувствовала упадок сил. По всему ее телу разливались тепло и дрожь. – Мне очень приятно, что вы любите рулетики из омаров.

Нахмуренные брови Джона лишь подчеркнули мрачный взгляд, который он бросил на нее.

Люблю, – тихо произнес он. – А сейчас мне все же пора идти. – При этих словах он встал.

Чтобы побороть свое смущение, Нина тоже встала.

Спасибо! – Она махнула рукой на оставшуюся еду, а потом на всю комнату. – За все!

Джон с опущенной головой медленно пошел к двери, нащупывая в кармане ключи.

Джон, я не расстроила вас расспросами о сыне?

Нет-нет, – ответил он, не обернувшись и вытащив из кармана ключи.

Нина подошла к нему ближе.

Я была излишне любопытна, правда?

В его руках бренчали ключи.

Люди всегда любопытны!

Она подошла еще ближе.

Вы, наверное, очень хороший отец! Я даже начинаю чувствовать некоторое смущение!

Это нас объединяет!

Нина нахмурилась.

Объединяет?

Джон медленно обернулся, и то, что она увидела в его глазах, заставило ее замереть.

Его низкий голос слегка дрожал, но говорил он все так же медленно.

Я думал, что меня никогда не сможет заинтересовать женщина вроде вас! Я считал, что женщина, быстро делающая свою карьеру, никогда не сможет увлечь меня. Но я был не прав.

Тоненький внутренний голосок подсказывал Нине, что надо бы рассердиться, или огрызнуться в ответ, или повернуться и бежать, но этот голос заглушил звук учащенно забившегося сердца и пригвоздил ее к полу.

Он провел руками по ее щеке, затем по подбородку, затем пальцы его запутались в ее волосах.

Прикажите мне не хотеть поцеловать вас, – сказал он.

Но она не могла. И это было странно, учитывая то, что Джон Сойер совершенно не похож на мужчин, которые ей обычно нравились, а самое главное – она вдруг осознала, что ждет его поцелуя. Может быть, в глубине души она хотела этого потому, что он сегодня возник в дверях ее квартиры в футболке, в которой его грудь казалась умопомрачительно широкой и мужественной. Может быть, ей хотелось этого еще раньше, с того самого вечера, когда она явилась к нему в магазин и увидела его потного и лохматого? И от этого он уже не казался таким заносчивым интеллектуалом. Было в этом что-то земное, откровенное и интимное. Запах свежего мужского пота возбуждает сексуальное влечение женщины, если между ними правильная химическая связь.

Хотелось Нине того или не хотелось, ей приходилось признать, что между ней и Джоном правильная химическая связь. Ее тело никоим образом не уклонилось от его прикосновения, когда его голова медленно склонилась, и его губы коснулись ее губ.

Он поцеловал ее один раз, потом еще и еще. Каждый поцелуй длился немного дольше предыдущего, и каждый волновал ее немного больше. Джон, казалось, смаковал ее, словно неохотно, но все же смаковал. Губы у него были властными, опытными, все более открытыми и влажными, а поцелуи – мягкими, как теплое масло.

К тому времени, как закончился последний поцелуй и он поднял голову, дыхание Нины стало коротким и прерывистым. Она закрыла глаза. Ее словно унесло туда, где она никогда раньше не была, за много миль от всего, что она знала, туда, где поцелуи трогали ее сердце.

Мне не стоило этого делать, – спокойно произнес он.

Открыв глаза, она увидела его покрасневшее лицо и серьезный взгляд.

Вероятно, – тихо ответила она.

Вы не в моем вкусе.

И вы не в моем.

Так почему же это произошло?

Она пыталась придумать красноречивый ответ, но ее старания не увенчались успехом. Самое остроумное, что она сумела пролепетать:

Химия?

Наверное, – с минуту подумав, согласился он.

Словно это признание служило предостережением, он провел большим пальцем по ее губам – влажным, теплым, розовым – и опустил руку.

Я не для этого сюда пришел, – резко произнес он. – Надеюсь, вы это понимаете.

Она понимала. Почему-то ей казалось, что иначе и быть не могло. Джон не был коварным мужчиной.

Я ничего не ищу, – продолжил он так же резко. – У меня на подобные вещи просто нет времени. Я верчусь между магазином и сыном.

А я ни на что и не претендую, – ответила она, сделав шаг назад. Ей показалось, что он полагал, будто она от него чего-то ожидает. – Не я полезла к вам целоваться!

Но вы не попросили меня остановиться!

Потому что мне было любопытно. Но это все мелочи жизни. Все прошло. Любопытство удовлетворено. Точка.

Подумав, он кивнул. Но не повернулся, чтобы уйти. Вместо этого он снова задумчиво посмотрел на нее и тихо спросил:

Но вам понравилось?

Она глубоко вздохнула.

На самом деле вы ведь не хотите этого знать?

Хочу.

Мой ответ вас только рассердит, потому что самое последнее, что вы хотите услышать от такой женщины, как я, – что ей понравились ваши поцелуи.

А вам действительно понравилось?

Джон, ну оставьте меня, пожалуйста, в покое, – взмолилась она.

Но я хочу знать, – произнес он с упрямством ребенка.

Нина вдруг испугалась, что он не уйдет до тех пор, пока она не скажет ему правду.

Глядя ему в глаза, она сказала:

Да, мне понравилось. Очень понравилось, и мне очень жаль, что все закончилось. Но это и должно было закончиться, потому что было ошибкой. Мы совершенно разные люди с различными желаниями и потребностями. Вы не понимаете, почему я говорю так быстро, а я не понимаю, почему вы говорите так медленно. Я хочу зарабатывать деньги, а вы хотите медитировать на пляже. – Она развела руками. – Мы принадлежим к разным мирам, Джон, совершенно разным.

Да. – Его янтарные глаза изучали ее лицо. – Это очень плохо. Вы ужасно претенциозны.

Любая женщина за тридцать хочет быть претенциозной, – огрызнулась она.

За тридцать?

Если говорить точнее, мне тридцать один.

Уголок его рта поднялся.

Никогда бы не подумал!

Этот жест раздражал ее. Она не любила, когда над ней смеются.

Ну вот, теперь вы знаете, а поэтому можете понимать, что я отдаю себе отчет в том, что я делаю, и в том, что собираюсь делать. Я не какая-нибудь миловидная глупышка, только что окончившая колледж и пытающаяся произвести сенсацию. У меня многолетний опыт работы в моей области, и теперь, когда я близка к достижению моей цели, я никому не позволю встать у меня на пути. – Она коротко вздохнула и продолжила: – Так что, если вы полагаете, будто я придаю большое значение этому поцелую, что захочу повторения или чего-то большего, то вы ошибаетесь. Я мчусь на всех парусах, а вы будете только тормозить мое движение. Я этого не допущу.

Высказав все, что думала, эмоционально и ясно, она стояла сжав зубы, ожидая, пока Джон осмыслит ее слова и придумает возражения. Впрочем, прошло не более тридцати секунд, когда он посмотрел на часы.

Черт, – пробормотал он. – Я опаздываю. – Помахав ей на прощание, он заторопился к двери и стал поспешно спускаться по лестнице.

Нина никогда не видела, чтобы он так быстро двигался, но ведь он спешил не к кому-нибудь, а к своему сыну, и она была рада. Судя по его словам, у мальчика ничего нет, кроме смышленой головки и любящего отца.

Стоя в гостиной среди разбросанных картонных коробок, она еще не чувствовала, что теперь это ее дом. Мысли Нины возвращались назад, когда ей самой было четыре года. У нее не было таких проблем, как у бедняги Джи-Джи: она прекрасно слышала и видела, а уж насчет остроты ума... Уже в том возрасте она задумывалась над вопросом: почему у нее нет отца? Когда из спальни матери поздно вечером доносились грубые мужские голоса, она понимала, что происходит что-то неправильное. Синяки на руках, ногах и лице матери она воспринимала как что-то ненормальное. В ту пору ее невежество спасало ее, но что было сделано, то сделано. Нина вздохнула.

Со временем она многое поняла и учла, чтобы обезопасить себя, хотя иногда жалела, что в доме не было мужчины, который так же заботился бы о ней, как Джон заботился о сыне. Но жизнь вообще жестока! Каждому чего-то не хватает! У нее не было отца, но есть карьера, имя и уважение людей! С этим она и живет, за неимением другого выбора!

Распаковав последнюю коробку, Нина поняла, что больше всего на свете ей хочется залезть в горячую ванну! Она сбросила пыльную рубашку и шорты, включила воду и направилась в спальню за полотенцем и халатом. И в это самое время зазвонил телефон.

Нелепо, но первая мысль, пришедшая ей в голову, была, что телефон сейчас так же мог бренчать в ее пустой, заброшенной старой квартире! Вспомнив хорошо прожитые там два года, Нина почувствовала острый приступ печали.

Она долго размышляла, снимать ли трубку, решив, что ей звонит Ли с докладом о делах в офисе. Накинув халат, Нина все же добралась до телефона.

Алло?

Нина?

В трубке звучал незнакомый мужской голос, но Нина сразу же догадалась, кому он принадлежит, хотя никогда раньше не разговаривала с Джоном по телефону. Мысли о нем постоянно крутились в ее голове.

Привет, – осторожно ответила она.

Это я, Джон!

Я поняла.

Какое-то время на линии стояла тишина. Наконец Джон произнес:

Я, м-м-м, только хотел принести свои извинения за столь поспешный уход. Я совсем забыл о времени, а в это время Джи-Джи должен быть уже дома!

Но вы успели приехать вовремя?

Почти. Они ждали меня в автомобиле.

Долго?

Нет, три-четыре минуты. Обычно я приезжаю вовремя, а тут заставил их поволноваться!

Как Джи-Джи?

С ним все хорошо.

Он вдоволь наигрался?

Мне кажется, да. Иногда трудно определить, было ли ему хорошо, или по-настоящему счастлив он бывает только дома. Но одно могу сказать точно! Поел он с удовольствием! Пятна от горчицы, фруктов и шоколада покрывают всю его рубашку!

О, ужас! – Нина подумала о нелегкой участи родителя. – И теперь вам все это придется отстирывать?

А кому же?

О, ужас! – снова воскликнула Нина.

Фактически я этим занимаюсь все четыре года, так что некоторый опыт уже приобрел! Пятна после пикника для меня сущая мелочь.

Нина представила себе все остальное.

Ну, хотя бы сменными подгузниками вы пользовались?

Все время.

Вы хороший отец! И муж! Наверное, ваша жена ценила это?

Как только эти слова вырвались у нее, она задержала дыхание.

Фактически, – ответил Джон после недолгой паузы, – я взял на себя все заботы о ребенке. Это было одним из условий сделки, которую мы заключили. Я очень хотел ребенка. Она согласилась родить его только на таких условиях.

Это грустно, – сказала Нина не подумав и тут же пожалела о своих словах. Если Джон до сих пор обожает свою покойную жену, то самое последнее, чего хотела Нина, – это критиковать ее. – Я хочу сказать, наверное, люди поступают так, как дня них лучше. Ей так было лучше?

Не совсем. Она вернулась на работу, как и собиралась, но не переставала чувствовать свою вину и презирала себя за это.

О господи!

Да. – Джон помолчал. – Вот так. – Снова пауза, снова вздох. – Так или иначе, я привык делать для Джи-Джи все сам. Сначала это было для меня забавой, а потом стало реальной жизнью, приучившей меня к самостоятельности.

Нина размышляла об этом.

Вы и готовите сами?

Готовлю. Конечно, ничего сложного, но он не возражает. Практически он вырос на питательных смесях, а потом полюбил бутерброды с арахисовым маслом и всякой всячиной. Думаю, вы не питаетесь такой пищей!

Вспомнив, как они обменивались рецептами блюд, просматривая поваренные книги в его магазине, Нина почувствовала некоторую неловкость.

Я на самом деле умею готовить не так много блюд.

Ха! – засмеялся он. – Я же сам распаковывал сегодня вашу кухню! Там есть и котелок с выпуклым днищем, и глиняные горшочки, и блюдо для фондю!

Это все для забавы. Чаще других я использую котелок с выпуклым днищем. Когда мне нужно приготовить что-то на скорую руку, я покупаю замороженные овощи и к ним готовое жаркое. Получается быстро и вкусно! У меня есть несколько хороших рецептов. Когда-нибудь я что-то приготовлю и приглашу вас на обед!

Третий раз за эту беседу с ее языка соскальзывали слова, которые она произносила совершенно бессознательно! Идея пригласить на обед Джона Сойера, с которым ее связывала только работа и любовь к чтению, была смехотворной, и он это прекрасно понимал.

Да, это было бы неплохо. – Он помолчал. – Вы уже закончили разбирать остальные вещи?

С чувством освобождения Нина ответила:

Слава богу, наконец-то со всем покончено!

Наверное, здорово перепачкались?

М-м-м. Я как раз собиралась... Господи! Я же забыла про воду!

Поставив телефон на пол, Нина помчалась в ванную, что оказалось весьма своевременным: вода уже начала переливаться через край ванны. Отчаянно крутя краны, она выключила воду, схватила полотенце и начала подтирать им растекшуюся по полу воду.

Ну, ты молодец, Нина! – бормотала она. – Не успела переехать, как уже устроила потоп!

Бросив в раковину мокрое полотенце, она вернулась к телефону.

Ума не приложу, как это у меня получилось, – удивлялась она. – Вот здорово было бы, если бы я в первый же вечер залила хозяина.

Все убрали?

Почти, – ответила она, представляя влажный пол в ванной. Она вздохнула. – Я лучше пойду закончу. Спасибо, что зашли, Джон. И еще раз спасибо за помощь. Все было замечательно.

Некоторое время спустя, лежа в горячей ванне и нежа свои усталые конечности, Нина осознала, что действительно все было замечательно: и его помощь, и его звонок. Он симпатичный мужчина. Сексуальныймужчина. Конечно, с ее стороны это было ошибкой, а о повторении поцелуя нечего и думать. И все-таки с ним хорошо... в этом она на следующее утро призналась Ли, когда та спросила ее о машине, припаркованной в воскресенье у ее нового дома.