Текст книги "Мечты сбываются"

Автор книги: Барбара Делински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3

Нина тщательно готовилась к завтраку во вторник. Пробежав глазами весь свой гардероб и исключив все красное, пурпурное или зеленое, она остановила свой выбор на бежевом костюме. Его нельзя было назвать консервативным. Приталенный блейзер, короткая юбка, при каждом шаге обнажающая бедро. Желая приглушить этот эффект, она отложила в сторону подходящую ему по цвету прозрачную блузку с глубоким вырезом и выбрала более закрытую шелковую. Надев нитку жемчуга и жемчужные серьги, она решила, что выглядит вполне достойно, как и должна выглядеть Нина Стоун.

Она поставила себе целью произвести впечатление на Джона Сойера, но не как партнерша для романтических встреч, поскольку никогда не думала о нем в этом ключе, а как деловой партнер. Обычно она одевалась в ярком, шикарном, несколько сексуальном стиле, ставшем ее фирменной маркой; клиенты шли к ней, потому что видели в ней человека, достигшего определенного успеха. Она почему-то не думала, что Джон Сойер окажется среди них, но она должна была завоевать его, чтобы он принял ее сторону в деле продажи Кросслин-Райз, а для этого надо произвести на него впечатление.

Ровно в половине восьмого она приехала в «Изи Овер», место для легкого завтрака и ланча недалеко от банка. Не увидев Джона, она заняла столик, заказала кофе и принялась ждать. Он появился через пять минут, несколько сонный, в широких брюках цвета хаки, рубашке из шотландки, неуклюжем коричневом блейзере и в очках.

Простите, – сказал он, садясь в кресло. – Я с трудом выбрался. – Взгляд его остановился на кофейнике. – Свежий?

Она кивнула и налила ему кофе.

Что-нибудь серьезное?

Да нет. – Он сделал глоток, затем второй, поставил чашку, откинулся на спинку кресла и встретился с ней глазами. – Вот так-то лучше. А то дома я не успел.

А что случилось?

Он сделал еще один глоток, на этот раз более лениво, словно только сейчас возвращался в свое нормальное состояние.

Мой сынишка не в восторге от своей няни. Он не хотел, чтобы я уходил.

А я думала, дети всегда привыкают к своим няням. Она приходит к вам не каждый день?

Он любит вечерних нянь. Это школьницы, обладающие огромным запасом энергии и энтузиазма. Когда я ухожу на утренние заседания банка, мне приходится нанимать других. Эта достаточно добра, ответственна, но отношения с ним наладить не умеет.

Он, должно быть, очень привязан к вам?

Я все, что у него есть.

Нина подумала о матери мальчика, о том, что могло стать причиной ее смерти и помнит ли ее ребенок. Впрочем, расспрашивать об этом Джона она не собиралась. Это не ее дело.

Что будем заказывать, друзья? – спросила официантка, листая блокнот и держа наготове ручку.

Нине не требовалось смотреть меню. Как завсегдатай «Изи Овер», она и так неплохо его знала.

Мне, пожалуйста, фирменное блюдо Ронни. Яйца всмятку, бекон с хрустящей корочкой и сухой пшеничный тост. И к этому большой томатный сок. – Она проследила, чтобы официантка все записала, затем выжидательно повернулась к Джону.

А мне омлет, колбасу и ржаной тост с маслом, – помолчав, произнес он.

Сок? – предложила официантка.

Апельсиновый. Большой.

Продолжая записывать, официантка неторопливо удалилась. Джон уставил на Нину безмятежный взгляд.

Для такой миниатюрной девушки у вас зверский аппетит.

Это необходимость. Я редко прерываюсь на ланч, а обедать сегодня раньше восьми или девяти не придется.

Это не полезно для здоровья.

Она пожала плечами:

Ничего не поделаешь. Сейчас у меня самый оживленный сезон. Если я не сделаю большую часть работы, все пропадет, и с чем же я останусь? – С этими словами она взяла папку, стоявшую у ножки ее кресла, положила ее перед собой и открыла. – Вчера весь день я работала с цифрами. – Она взяла первый лист из папки, но прежде, чем успела передать его Джону, тот поднял руку:

Пока не надо.

Не надо?

Не за завтраком. – Он поудобнее уселся в кресле. – Я не умею заниматься делами до завтрака.

Но это деловой завтрак. Это означает, что мы едим беседуя. Нам еще не принесли наш заказ. Давайте займемся делами.

Но ее предложение осталось без ответа.

Нина хотела сказать, что незачем зря тратить драгоценное время, что если ей придется переходить от плана А к плану Б или В, их время истечет до того, как они придут к соглашению. И что дела лучше всего обсуждать утром, на свежую голову. Она хотела сказать, что им надлежит быть в банке в половине девятого, и, учитывая медлительность Джона и время, уже потраченное ими на пустую болтовню и заказы, в их распоряжении не более сорока пяти минут.

Ничего этого она не сказала, потому что спокойный властный взгляд Джона сквозь очки остановил ее. Она увидела, что глаза у него янтарного цвета, скорее не увидела, а вспомнила. Должно быть, это запечатлелось в ее подсознании с первой встречи.

Осторожно, с сердцем, бьющимся чуть чаще, чем несколько мгновений назад, она положила бумагу, откинулась на спинку кресла, сложила руки на коленях и задалась вопросом, о чем же с ним поговорить, пока не принесут заказ. Ей хотелось задать ему миллион вопросов: о его жене, сыне, интересе к книгам. Только все это ее не касалось.

Она привыкла беседовать. Она всегдабеседовала. Ее роль в жизни сводилась к тому, чтобы поддерживать свой бизнес в движении, одерживать победы над людьми, совершать продажи. Но она не знала, что сказать Джону.

Нина почувствовала неловкость и раздражение, когда он вдруг спросил:

Вы уже собрались?

Она с облегчением кивнула:

В основном да.

Вам наверняка кто-то помог.

Нет.

Он вопросительно выгнул бровь и покачал головой.

Неужели у вас нет толпы поклонников, сгорающих от нетерпения похвастаться своими мускулами?

Говорил он почтительно. С добродушным выражением лица. И все же ее не покидало чувство, что в глубине души он питает к ней неприязнь.

Никакой толпы поклонников. Вообще никаких мужчин. А почему вы вдруг решили, что они должны быть?

Вы привлекательная женщина. У вас не должно быть отбоя от поклонников.

Я независимая женщина и не терплю толп поклонников вокруг меня. Я вам уже говорила, что не нуждаюсь ни в чьей помощи!

Вы сказали, что не нуждаетесь в моей помощи.

Просто вы приняли мои слова на свой счет! Когда мне требуется какая-то помощь, я нанимаю человека, а потом расплачиваюсь с ним чеком! – Она специально подчеркнула «чеком», чтобы он, упаси бог, не подумал, что она расплачивается своим телом, хотя многие мужчины предпочитали именно такую плату за услуги. В тридцать с лишком лет Нина не могла похвастать большим числом привлекательных мужчин, к которым она была привязана и с которыми ее не связывали никакие обязательства. Она была свободна, как птица, и очень радовалась этому.

Куда вы переезжаете? – спросил Джон.

На Платановую аллею.

Джон нахмурился.

Каждый день я езжу по этой аллее и не могу припомнить там никаких признаков продаж. Или вы настолько успешный брокер, что сумели заграбастать всю недвижимость и скупить ее до того, как она появилась на открытом рынке? – Все это было сказано почтительным тоном, но с мягкой усмешкой.

Глядя прямо в его янтарные глаза, Нина произнесла:

Я ничего не покупала. Я арендую второй этаж в двухквартирном доме. Да, мне удалось схватить это прежде, чем вся собственность попала на открытый рынок. Это одна из льгот, предоставленная брокерам, и она совершенно законна!

Нина была достаточно прямой женщиной, чтобы бросить Джону этот вызов. Теперь она ждала его реакции.

А Джон искренне удивился:

Вы арендуете жилье? Я думал, что такая успешная женщина должна жить в роскошном особняке с огромным садом и с захватывающим видом на океан!

Я еще не очень успешна. Но очень хотела бы достичь этого. Хотела бы иметь много денег, чтобы позволить себе купить все, что душе пожелается. Сейчас мне не важно, где я живу, мне нужно сэкономить деньги!

Вы много вкладываете в развитие Кросслин-Райз.

Не больше чем вы!

Они оба прекрасно знали суммы вкладов обоих.

Это большие суммы!

Нина часто думала об этом.

Да, немалые.

И вы хотите начать свой собственный бизнес!

Нина подняла брови.

Откуда вы это знаете?

Мне сказал Картер, – прямо ответил Джон. – Когда формировался консорциум. Точно так же, как он сказал вам обо мне! Так, когда вы думаете начать собственное дело?

Еще не знаю. Все зависит от того, сколько мы заработаем на раскрутке Кросслин-Райз, и как скоро это произойдет.

Нина взяла первый лист из лежавшей перед ней стопки, но прежде, чем она смогла начать читать его, официантка поставила перед ней большой стакан томатного сока. Улыбнувшись, Нина поблагодарила официантку и только успела раскрыть рот, чтобы начать разговор с Джоном, как тот остановил ее:

Погодите! Сначала я должен поесть!

Ну, так начните с сока! Вы пейте, а я буду говорить.

Однако вместо сока Джон допил кофе и налил еще.

Разве вам не нравится работа в агентстве Крауна?

Немного подумав, Нина пожала плечами:

Так же нравится, как если бы я работала на кого-то еще, но мне всегда хотелось работать самостоятельно.

Чтобы ни от кого не зависеть!

Точно.

И только так вы можете заработать больше долларов?

Нина вздернула подбородок.

Дело не столько в деньгах, сколько в свободе! Я не люблю отвечать за кого-то еще!

Но ведь Мартин Краун хороший парень!

Очень хороший! Мне мог бы попасться значительно худший босс.

Перед отъездом из Нью-Йорка она исследовала каждое агентство недвижимости на Северном Берегу. Агентство Крауна привлекло ее своей репутацией, связями и личностью самого Мартина.

Мартин знает о ваших планах?

Нет, и мне бы не хотелось, чтобы он узнал, – ответила Нина, посмотрев на Джона доверительным взглядом. – За шесть лет работы на Мартина я заработала для него немало денег, но я ему не завидую. Это в порядке вещей. В обмен я получила возможность работать и учиться. Сейчас я уже гораздо лучший брокер, чем до приезда сюда. Не важно, заслуга в этом Мартина или моя. Сейчас для меня важно суметь продать объекты Кросслин-Райз по высокой цене, чтобы удвоить свои инвестиции. Только в таком случае мне удастся открыть собственное дело!

Чтобы плавно перейти к переговорам с Джоном, Нина еще раз перелистала папку с бумагами. Джон еще раз остановил ее:

Это ведь очень большие деньги! Я думаю, вы могли бы начать с маклерства недвижимого имущества везде, где существует телефонная связь.

Нет, это не то, о чем я мечтаю! Я хочу создать что-то классное! Хочу купить дом и переоборудовать его, а может быть, арендовать лучшее коммерческое помещение. Украсить его лучшей обстановкой, дорогими картинами и скульптурами. Хочу иметь современного секретаря, обладающего опытом работы со сложными телефонными системами, знакомого с компьютером и соответствующими программами. Хочу иметь собственные бланки с фирменным логотипом. Хочу иметь возможность печатать свои объявления! – Нина вздохнула. – Все это стоит денег!

Вот что я вам скажу! – Джон сидел, спокойно откинувшись назад, и смотрел на нее, как на инопланетянку. – Разве нельзя начать с малого? Вам нужно все сразу?

Да. Все эти агентства недвижимости слишком мелкие, я мечтаю о масштабе! Некоторые из них лучше других, но я хочу создать нечто, что привлекало бы внимание солидной клиентуры. Чтобы на этом поприще добиться успеха, нужны решительные меры! С самого начала мое агентство должно быть отличным, тогда оно привлечет внимание. Я думаю, мне удастся сделать это, если а – мои офисы будут изящны, б – мой штат – учтив, трудолюбив и шикарен, и в – я даю нестандартные объявления!

Ваш штат?

Нина бросила на него уничтожающий взгляд.

Уж не думаете ли вы, что всю работу я выполняю сама? Это же самоубийство! Мой штат должен состоять из моих единомышленников, которые будут обучать рядовых служащих, поручать им работу. Конечно, это несколько сократит мою прибыль, но так ведь поступают все успешные предприниматели, правда?

Джон промолчал, медленно допил сок, что-то записал в своем блокноте и освободил перед собой место, когда официантка принесла тарелки с яйцами, омлетом, мясом и тостами.

Предполагая, что, наконец, Джон заговорит об их общем деле, Нина начала есть. Она разбила скорлупки яиц, выложила содержимое на пшеничный тост и слегка посолила.

Джон вонзил вилку в омлет и неторопливо произнес:

Я удивлен, что вы хотите начать строить свой бизнес здесь. Если ваша цель – делать деньги и купить себе свободу...

Не купить, а гарантировать!

Ладно, гарантировать! Если в этом состоит ваша цель, не лучше было бы начать дело в большом городе, где масса людей и рынок активнее?

Там я уже работала. Мне не понравилось.

Почему?

Большой город слишком безразличный. Я могу быть твердой, уступчивой, агрессивной, честолюбивой, даже безжалостной. Так меня часто называли, но мне нравится здороваться с местным бакалейщиком по имени и нравится, когда он отвечает мне тем же. Кроме того, – добавила она, посмотрев в окно, – я очень люблю океан!

Джон внимательно следил за ее взглядом.

И при вашей занятости вы находите время, чтобы им полюбоваться?

Я вижу его повсюду! И приливы и отливы! – Нина подтолкнула его тарелку к нему. – Ешьте! Время идет.

Вы когда-нибудь выкраиваете время, чтобы погулять по берегу?

Иногда час-другой. Больше я не выдерживаю.

А вам никогда не хотелось весь день просто поваляться на песке, слушая людские разговоры и шум прибоя?

Нет, у меня на это нет времени, слишком много дел.

Джон поддел вилкой кусок омлета и проглотил его.

Это грустно.

Возможно, для вас, но не для меня! Я предпочитаю любоваться океаном в разное время суток! Он всегда со мной! Я слышу его даже ночью, когда работаю! Он дает мне больше сил и пользы, чем если бы я просто сидела на песке ничего не делая!

Джон ничего не понимал в этой женщине.

Неужели вам никогда не хочется пройтись по берегу и насладиться видом океана, забыв о делах?

А зачем? Он и так повсюду со мной! Посмотрев на него, я набираюсь энергии и делаю свою работу лучше!

Это грустно, – снова произнес он, что разозлило Нину.

У вас я тоже не вижу особого загара!

Этой весной у меня не было времени загорать. Но я надеюсь. Можете рассчитывать, что увидите меня загорелым! Как только кончатся занятия у моего сына, мы с ним начнем выходить на берег.

Нина собиралась спросить, о каких занятиях он говорит, но вовремя одернула себя. Явно у ребенка были какие-то сложности, но ставить Джона в неловкое положение ей не хотелось. Да и вообще его личная жизнь ее не касалась.

Пожав плечами, Нина сказала:

У разных людей разные жизненные трудности! То, что годится для вас, неприемлемо для меня, и наоборот. Это обычная история.

Джон не верил ей, но это ее не беспокоило. Ее по-настоящему беспокоило только одно: согласование с Джоном цен на объекты, которые нужно было срочно продать в Кросслин-Райз!

Послушайте, Нина, я хотел бы просмотреть ваши бумаги!

Она взглянула на часы.

Мы должны быть в банке не позже чем через полчаса!

Как прошел ваш семинар?

Прекрасно! – Она положила руку на первый лист стопки. – Здесь изложены мои личные рекомендации. Я разделила проект на части, которые сброшюровала по отдельности. Осталось только подписать.

На семинаре вы были очень заняты?

Нина кивнула, поглядев на него, и разгладила бумагу.

Чем больше я думала о проекте, тем более отчетливо понимала, что в последний раз делаю что-то хорошее. Идея относительно...

Джон прервал ее:

Эти четыре дня не прошли для вас даром?

Она терпеливо вздохнула:

Пожалуй, нет.

И вы до сих пор считаете себя лучшим брокером?

Я больше других осведомлена. – Она перевела дыхание. – Идея оценивать объекты постепенно...

Скажите, вы когда-нибудь устаете?

Она сжала губы.

От работы? Я уже сказала вам, что люблю свою работу!

И никогда не устаете?

Вы имеете в виду физическую усталость?

Нет, умственную. Неужели вам не хочется хоть на некоторое время остановиться?

Если я это сделаю, то мне дольше придется работать, чтобы достичь своей цели!

А вы никогда не боитесь перегореть? Разве это вас не пугает?

Не очень. Если я достигну своей цели, у меня будет много времени, чтобы успокоиться и больше не рисковать.

Рисковать чем?

Ей не требовалось времени на раздумье. Определенные страхи преследовали ее день и ночь.

Потерей продаж! Потерей репутации! Потерей статуса в агентстве. Там полно других брокеров, готовых костьми лечь, лишь бы получить мои списки! Если я не стану работать, если перестану быть первой, если не получу результатов, я проиграю!

Его рот выразительно скривился от отвращения.

Я устал слушать вас!

А вы не слушайте! – огрызнулась она. – Перестаньте задавать мне вопросы, тогда вам не придется слушать мои ответы! Все, что мне требуется, – она придавила рукой документы, лежавшие возле ее тарелки, – чтобы эти бумаги были согласованы с вами!

Джон уставился на нее. Постепенно его пристальный взгляд сменился на изучающий, и Нина вдруг почувствовала волну тихой силы, исходящей от него, которую ощутила еще в его магазине. Как и тогда, сердце ее учащенно забилось, особенно когда взгляд его янтарных глаз начал блуждать по ее лицу, задержавшись на губах. Тело ее начало покалывать.

Джон? – спросила она дрожащим голосом и, слегка откашлявшись, произнесла: – Мне кажется, нам действительно следует поговорить.

Он не был готов к серьезному разговору. Его пристальный взгляд скользил по ее шее, спускался ниже, к выпуклостям грудей.

Даже сидя, она почувствовала слабость в коленях и разозлилась.

Джон!

Он поднял глаза.

Что?

Я должна показать вам свои записи!

Какие записи?

Нина постучала по папке. Джон посмотрел на папку, а потом опять на нее. Рот его сжался в твердую линию.

Вы же не дадите ход этим бумагам, не так ли?

Но мы с вами встретились, чтобы подписать их!

Он молча уставился на нее. Даже очки не смогли скрыть силы этого взгляда.

У нее было такое чувство, будто его глаза пронзали ее насквозь.

Разве нет?

Он медленно помотал головой.

А для чего же?

Просто для того, чтобы позавтракать.

Вы настаивали на этой встрече для того, чтобы позавтракать?

Он медленно кивнул.

Но зачем? Дома с сынишкой вы могли бы позавтракать намного дешевле и без всяких перебранок. Зачем вы вытащили меня сюда, если не имели никакого намерения обсуждать Кросслин-Райз?

Мы обсудим Кросслин-Райз после завтрака.

А я что буду делать, пока вы не насытитесь? – раздраженно спросила она.

Вы отдохнете, полюбуетесь в окно на чаек, закажете вторую чашку кофе и не торопясь выпьете его, чтобы ощутить аромат! – ответил он более низким, чем прежде, голосом. – Вы мчитесь по жизни, Нина. Если вы не будете осторожной, жизнь пройдет, а вы так и не узнаете, что пропустили.

Нина скептически взглянула на него. Прежде чем ответить, она глубоко вздохнула и сгруппировалась, как перед падением.

Совсем недавно я размышляла о своей жизни. Мне кажется, я в состоянии сделать то, что задумала, а если для этого потребуется ускорить мои усилия, я ускорю!

Его голос прозвучал неожиданно нежно, но твердо:

Только без меня!

Прекрасно!

Двое играют друг с другом. Ей вовсе не был нужен этот завтрак, ей был нужен его голос в консорциуме!

К счастью, после этой встречи мы с вами вряд ли увидимся! – Она улыбнулась. – Не торопитесь, ешьте, а я полюбуюсь пейзажем.

Следующие десять минут показались ей вечностью. По-настоящему они уже должны были ехать в банк. И только сейчас Джон попросил ее показать ему бумаги. Оставшееся время они провели как профессионалы. Нининому удивлению не было предела, когда Джон непринужденно согласился с третьим из ее вариантов. В банк они вошли вместе.

Часом позже Нина вернулась в свой офис, похожая на кипящий чайник. Резко хлопнув папкой о стол, она зажмурилась, тряхнула головой и чуть ли не зарычала.

На этот звук тотчас же выскочила Ли.

Кто это пришел?

Не спрашивай!

На каком плане он сдался?

На этом проклятом С.

И консорциум согласился?

Нина кивнула и секунду спустя махнула рукой:

Не спрашивай меня, почему я не спорила больше, а должна бы!

Но план С прекрасен!

Но недостаточно агрессивен!

И все же, почему ты не стала спорить дальше?

Потому что, потому что... – Она подыскивала нужные слова. Наконец закончила: – Потому что Джон Сойер извел меня, вот почему!

Я думала, он просто вздорный чудак!

Так оно и есть.

Но он извел тебя, – усмехнулась Ли. – Это что-то новенькое! Обычно бывает наоборот! Перестань с ним общаться!

Когда Нина грозно посмотрела на нее, Ли попыталась успокоить подругу:

Иногда большинство скучных людей могут вывести из себя только потому, что захватывают вас врасплох!

Но Нина была уверена, что дело не в этом. Все дело в медлительности и упрямстве Джона, для которых у него были свои причины. Его воля оказалась сильнее, чем она ожидала, и, к сожалению, его желание совпадало с желанием консорциума.

Не впервые Нина клялась, что никогда больше не даст вовлечь себя в проект, где решения принимаются коллегиально. К сожалению, она крепко застряла на этом проекте.

Реконструкция Кросслин-Райз может стать моей последней работой, она меня доконает. – Рассматривая извещения о продажах, она слепо щелкала по клавишам компьютера, делала ошибки и сразу исправляла их. – Самое худшее для меня – это то, что они хотят, чтобы я продолжала работать с ним, – жаловалась она Ли. – Ты можешь этому поверить? Они видят в нем не только инвестора, но и советника! Консорциум будет летом собираться всего лишь раз в месяц, но они желают, чтобы мы с Джоном совещались каждую неделю!

Ну, это, может быть, не так уж сложно! – возразила Ли.

Для меня это пустая трата времени и дополнительная нервотрепка! – Нина умоляюще воздела глаза к небу. – Если кто-то там наверху не выручит меня, к концу лета я сойду с ума! – Посмотрев на стол, она вздохнула. – А сейчас, пожалуй, я отпечатаю на принтере те брошюры.

Отодвинув папку в сторону, она заложила в принтер бумагу, напечатав наверху «Бланк запроса», а внизу «К четвертой неделе июля мне потребуется открытый дом, для приема большого количества народа, чтобы начать продажную кампанию. С предложениями обращаться к Кристин через эту же газету. Если требуемая квартира готова, Крис может занять ее в первых числах июля». Это произведет впечатление!

Посмотрев на Ли, она спросила:

Ты давно не была там?

Ли тряхнула головой.

Я все ждала тебя. Может, сходим туда после завтрака?

Загадочность, с которой Ли заговорила о завтраке, кое-что напомнила Нине. Она заглянула в календарь и сказала:

Давай позавтракаем! Правильно! – Она все забыла! Усмехнувшись, Нина что-то поискала в ящике стола. – С днем рождения, Ли!

Та покраснела.

Спасибо!

Мне очень жаль! Ничего себе, я должна была вспомнить об этом, когда ты появилась здесь. Но утром я была очень раздражена. Скажи, как себя чувствуют в двадцать девять?

Ты это уже проскочила! И как ты тогда себя чувствовала?

Я уже забыла! Это наступило так быстро и так быстро пошло дальше, что я все забыла!

На долю секунды она вспомнила слова Джона Сойера о ее жизни.

Так давай скорее пойдем завтракать и там отпразднуем твой день рождения! Или у тебя другие планы?

В обед я встречаюсь с родителями в городе.

Прекрасно! – с энтузиазмом произнесла она, хотя и была удивлена тем, что подруга не упомянула Тома Броуди. Если их отношения имели продолжение, то именно он должен был пригласить Ли на праздничный обед.

Словно прочтя мысли Нины, Ли пояснила:

Мы с Томом отпраздновали этот день вчера вечером, – и коснулась пальчиком мочки своего уха. – Видишь?

Нина всегда хорошо одевалась и очень ответственно подходила к выбору костюма в зависимости от той роли, которую ей предстояло играть в тот или иной день. Она очень серьезно относилась к покупке одежды и не стеснялась экстравагантности. Ей было важно, чтобы костюм шел ей. На этом ее интерес к моде заканчивался. Она всегда видела образ, не слишком замечая его детали. Поэтому она и не обратила внимания на сережки Ли.

И все же удивительно, как она их не заметила. Они сверкали в ушах Ли!

Ничего себе! – восхитилась она, выйдя из-за стола, чтобы рассмотреть сережки поближе. – Какая роскошь!

Они каждая по три четверти карата. Том сказал, чтобы я обязательно их застраховала.

Нина хотела ответить, что, если бы у Тома Броуди был здравый смысл, он бы вместе с сережками подарил ей годовую страховку. Но у Тома лишь страсть к показухе, а не мозги. Большая разница.

Разумеется, застрахуй их, – согласилась Нина, не добавив при этом, что таким образом у Ли останется хоть что-то ценное, когда Том ее бросит. Нина была уверена, что так и произойдет. – Очень плохо, что он не сможет быть с тобой сегодня вечером. Он знаком с твоими родителями?

Нет. Он должен быть в Буффало. Впрочем, это к лучшему, – снисходительно заметила Ли. – Мои родители сразу бы стали на него смотреть как на потенциального мужа, а Тому такое давление ни к чему. На него достаточно давят на работе.

Нину эти слова покоробили. Если женщина ищет для мужчины оправдания – это верный признак того, что она дает больше, чем получает. Но прежде, чем она успела произнести хоть слово, Ли направилась к двери.

Мартину надо сегодня к дантисту. Я обещала подменить его. К нему кто-то приезжает из Беркшира. Их дочь осенью начинает учиться в Салеме, и они хотят купить квартиру на четыре года, пока она там.

Нина все чаще слышала подобные истории. Она полагала, что, будь у нее дети, ей бы хотелось поступить точно так же, потому что, если сравнивать арендную плату с выигрышем на налогах и оценкой собственности, это имеет смысл. Конечно, за неимением детей вопрос оставался спорным.

Как ты относишься к тому, что я закажу столик на половину первого? – спросила она.

Прекрасно, – ответила Ли. – Я вернусь к двенадцати. Встретимся там.

Нина помахала ей на прощание и снова заглянула в свой календарь. То, что она забыла о ланче, было ей не в новинку. В конце дня, просматривая программу на следующий, она принимала во внимание только деловые встречи. По счастью, ей ничто не помешает отпраздновать день рождения Ли. Она очень любила Ли и была рада устроить ей настоящий праздник.

Ее также радовала возможность, наконец, спокойно поесть, так как большую часть завтрака она оставила на столе. Джон отвлекал ее. Сам-то он с аппетитом позавтракал, а она не могла. При виде его у нее произошел спазм желудка.

Это все из-за раздражения! – уговаривала она себя. Раздражение, и только! Своим невинным видом и медлительностью Джон выводил ее из себя.

Удивительно, что он так спокоен, когда у него такие проблемы с ребенком! – думала Нина. Ему, наверное, нелегко воспитывать мальчика одному. Интересно, какие проблемы у мальчика с учебой? Как Джон ведет себя с ребенком, раздражается, поднимает руки и сдается? Родители часто так поступают, сталкиваясь с пугающей ситуацией; так вела себя и ее мать когда-то.

Разбирая сообщения, она наткнулась на записку, которая ее взволновала. Это было сообщение от доктора Энтони Кимбалла, директора частного санатория в Омахе, где жила ее мать. Сообщение было отправлено в девять часов утра и требовало ответа.

Нина сняла телефонную трубку и быстро набрала номер, который помнила наизусть.

Пожалуйста, попросите доктора Кимбалла! – попросила она, представившись. Немного подождав, она услышала в ответ:

Нина?

Да, доктор Кимбалл! Я получила ваше сообщение. Что-то произошло?

Доктор давал о себе знать, лишь когда возникала какая-то проблема с матерью.

Дело в том, что ночью у вашей мамы случился приступ. Очень упало кровяное давление. Сейчас она в порядке, но я счел необходимым сообщить вам, потому что это может быть началом ухудшения, которого мы ожидали.

Нина спокойно спросила:

Доктор, сейчас она в порядке?

Насколько я понимаю, да.

А она догадывается о своей болезни?

Немного помолчав, доктор Кимбалл ответил:

Не думаю.

Нина вздохнула.

Не сомневаюсь, что мы должны за это благодарить Бога! – Нина поднесла руку к глазам. – Если это начало ухудшения, то какова перспектива?

Этого я не могу сказать. В каждом случае по-разному, но вы в любое время можете приехать повидаться с ней. У вас в запасе несколько недель.

Нине не нужно было заглядывать в календарь, чтобы определить, что следующие несколько недель она будет занята по горло. Начинался самый сезон продаж. Поездка в Омаху потребовала бы времени, не говоря уже об эмоциональном напряжении. Свидания с матерью всегда были для нее болезненным испытанием.

Я позвоню вам, доктор, на следующей неделе и узнаю, как у нее пойдут дела, – предложила Нина. – Если ее состояние будет достаточно стабильным, я предпочту немного подождать с приездом.

Доктор согласился с Ниной, в чем та была совершенно уверена. Хотя, по его мнению, никакой санаторий не мог быть лучше родного дома, но пока Нинина мать находится в санатории, ему не приходится заботиться о деньгах. Нина щедро оплачивает уход за своей матерью. Пока чеки продолжали поступать, Энтони Кимбалл и его штат были довольны.

Положив трубку, Нина почувствовала ту же тупую боль, что и каждый раз, вспоминая о матери. Жизнь матери уходит, чтобы пропасть впустую. Бывшая красавица превращается в овощ. Было бы гораздо благороднее, если бы мозг ее матери стал жертвой, к примеру, болезни Альцгеймера. Но она подсела на наркотики, причем на плохие наркотики. И злоупотребляла ими. Судьба распорядилась так, что она не умерла от передозировки, а просто чахла, как ни старались лечащие врачи поддерживать ее.

Нина очень переживала за мать, ее мучили угрызения совести за свою бездеятельность. Она не переживала чувства потери матери, потому что они никогда не были близки, но иногда она задавалась вопросом, как могли бы сложиться их отношения, если бы с самого начала все пошло по-другому.

Но она понимала, что это было невозможно, и, понимая, испытывала боль. Из самых ранних жизненных уроков она извлекла главный для себя – только работа помогает преодолеть любую боль. И этот урок она запомнила на всю жизнь.