Текст книги "Метаморфоза(СИ)"

Автор книги: Балашовский Ден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Ден Балашовский
Метаморфоза

ЧАСТЬ 1. НЕОБЫЧНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ.

День начинался как всегда. Обычный будний день жаркого лета в Москве. Впрочем – нет. Если учесть что в столице проживает около 12 миллионов и большая их часть уже сейчас спешит по своим неотложным делам, то его день сразу виделся не совсем обычным.

Сергей проснулся в начале девятого, когда яркое солнце припекло спальное место, мешая сну. Недовольно и рывком вскочив с пастели, он прошлепал заплетающимися ногами на балкон и опустил шторы. На обратном 'пути' до кровати мельком взглянул на часы прищуренными глазами. Не смотря на уже достаточно поздний час, хотелось еще чуть-чуть поспать. Время позволяло. Времени у него было в достаточном количестве с тех пор, как его сократили с государственной службы. Только к половине двенадцатого ему следовало быть в местной школе и пройти собеседование с директором на должность преподавателя-организатора ОБЖ.

Отбросив одеяло на дальний край двухместной кровати, Сергей перевернулся на бок.

На утренний туалет и легкую пробежку уйдет примерно час. Потом надо будет погладить брюки и рубашку, после чего приготовить завтрак. Таким образом, между пробежкой и принятием пищи пройдет ещё около получаса. Не час, конечно, как следовало бы, но хоть что-то. А до школы идти ровно 20 минут самой длинной дорогой, прогулочным шагом...

Сергей обреченно открыл глаза. Даже задремать ему мешали настойчивые мысли – пора вставать.

Быстро покончив с 'умывальными процедурами', одевшись и прихватив с собой телефон с наушниками, он захлопнул квартиру. Сегодня не больше двух кругов в два с половиной километра каждый. На третий нет настроения.

Родился он в Москве в 87 году, но москвичом себя не считал, прожив большую часть осознанной жизни в России. Его отец, Николай Сельцин, был родом с Воронежской области, где до сих пор стоял крепкий дом с большим участком земли, баней и различными сараями-гаражами. Судьба занесла его в Москву в конце девяностых, попытать счастья на вновь сложившемся 'экономическом' поприще после армии, где он проходил срочную службу в Афгане. И, надо сказать, шло у него все замечательно. Имея жесткий провинциальный характер, умелые руки и трезвую голову он занялся ремонтом и переоборудованием машин, как отечественного, так и иностранного производства. Вспоминая разговоры с отцом, Сергей представлял те трудности, которые были на его пути и справедливо гордился 'батей'. В то время выстоять могли только по-настоящему твердые мужики.

В Москве же батя познакомился и с матерью Сереги – аспиранткой из провинциального города Балашова.

После окончания педагогического института стройная, белокурая Оленька поступила в аспирантуру, решив связать свою жизнь с наукой. В Москву она приезжала по своим аспирантским делам, где с ней и познакомился отец, имеющий к тому моменту солидный постоянный заработок, крепкий авторитет 'на районе' и подержанную иномарку. Теперь Сергей, в след за отцом, серьезно подозревал, что молоденькую Оленьку заинтересовало в отце именно это, а не характер, крепкая фигура полупрофессионального борца– КМСа и душа.

Как бы там ни было, но свадьба состоялась. А за полгода до нее 'состоялся' сам Сергей. Создавая семейное гнездо, отец продал машину, одну из двух своих точек, собрал все сбережения и занял в долг. Первую квартиру Серега помнил хорошо, старую тесную однушку, которую в будущем государство заменило на двушку в новостройке.

Но нелегкие годы молодости и нервозность девяностых не прибавили отцу здоровья. Да и Оленька оказалась совершенно не приспособленной для семейной жизни, больше проживая со своими родителями в Балашове, бывая в Москве скорее наездами. Когда Сереге было 22 года, отец пережил инфаркт. Вскоре после этого окончательно закончилась их совместная жизнь с матерью...

Несмотря на утро, на улице было уже жарко и безветренно. Только вездесущий тополиных пух плавно парил в воздухе, забивая нос и глаза, налипая на мокрую от пота кожу лица. Верный своему решению Серега не побежал на третий круг, свернув в сторону дома. 'Тяги' к продолжению пробежки у него так и не появилось. Поднявшись в квартиру и широко распахнув все окна, он пошел в душ.

Ополоснувшись и не вытираясь, прошел на кухню и включил телевизор. Сквознячок обдувал мокрое тело, от чего становилось прохладно и приятно.

– ... участились обращения москвичей с жалобами на головную боль и головокружение. Врачи рекомендуют не покидать без необходимости своих квартир в полдень, когда солнце особенно опасно. В группу риска входят пожилые люди, дети и люди с ослабленным, вследствие заболеваний, общим состоянием... – вещала молодая симпатичная брюнетка по 'Москве 24'.

– Ибо нехер. – Сергей был из тех людей, собирательный образ которых так замечательно изобразил Светлаков в 'Разговоре перед телевизором'. И хотя сам телевизор в квартире работал очень редко и не продолжительно, Серега всегда находил, что ему ответить. – Куда ползут в такую жарищу? Сидели бы на своей пенсии, в танки играли... – Сергей хохотнул, представляя, как пенсионерка управляет тридцатьчетверкой, сидя за клавиатурой компьютера.

Разорвав ножом пакет обезжиренного творога он вдруг вспомнил, что собирался взвеситься после душа. Бросив нож на край стола, развернулся и услышал, как тот ударился о пол. Серенькие весы показали норму – 88 кг. с утра после пробежки. А значит его 90 на месте. Оно и понятно, никуда они не денутся. А небольшие излишки жира на животе и боках так и продолжат рассасываться в мышечную массу. Верно, но медленно. Серега вздохнул. По крови ему досталась излишняя любовь к сладкому, жирному и мучному. И, как следствие, постоянная борьба с лишним весом. Самым ужасным его 'достижением' была отметка в 113 кило при росте 1,83 м. С девятого класса до 25 лет он постоянно занимался контактными видами спорта, к завершению свой карьеры заслужив звание инструктора по рукопашному бою и борьбе. Само по себе это достижение являлось причиной гордости, но вот после 25 лет, закончив регулярные тренировки Серега проваливался в столь же регулярные 'заеды', как он их называл (не запои же в самом деле). Каждый такой заед требовалось долго изживать изнурительными пробежками, упражнениями и диетами. И только последний год ему удалось кардинально поменять свой образ жизни, отказавшись от через чур вредных продуктов в пользу здорового образа жизни. Результат проявлялся медленно. Вырисовывались тренированные мышцы, постепенно уходил лишний жир, в данный момент оставшийся только на боках и животе. Но Серега все равно не был доволен результатом.

Вернувшись на кухню, он поднял нож и постучал им по столу.

– Только вот идиота какого-нибудь мне сейчас и не хватает...

Через пару минут раздался звонок в дверь.

Матюгнувшись про себя Серега зашел в спальню, надел шорты и направился к двери, размышляя о народных приметах.

За дверью оказалась пожилая женщина с конвертом в руке.

– Вам письмо, вот тут распишитесь.

– Здравствуйте. – Ответил Сергей, взяв у нее ручку и поставив автограф там, куда показывал палец старушки.

Письмо было формальным, с работы. В нем сообщалось, что обращение в совет муниципальных образований, которое он подписал за месяц до сокращения по просьбе начальницы, рассмотрено и он держит в руках ответ. Даже не дочитанная до середины, смятая бумага была отправлена в мусорку – ничего важного в ней быть не могло.

Вдруг раздался звонок из колонок, – компьютер Сергей включал сразу, как только вставал с пастели. В скайп названивал старый друг – Витек.

– Чё надо? – Крикнул Сергей, подходя к шкафу. Он вдруг вспомнил, что нарушил определенный порядок дел и раньше времени пошел есть.

– Спишь что ли еще?! – Заорал дурным голосом товарищ. – Хорошо тебе! Спишь, жрёшь и срёшь. А я вот уже дела сделал. – Витек работал в какой-то фирме обслуживающей системы сигнализации и имел свободный график. В полном соответствии с пословицей: 'Сделал дело – гуляй смело'.

– Да где там, сплю!? Давно уже встал, с пробежки вернулся и дела начал делать, гладиться вот сейчас буду. У меня собеседование в половину первого. А до тех пор можно поиграть, ты ведь за этим звонишь?

Их было трое. Серега, Сашка и Витек. Они вместе учились в Балашовском филиале Саратовского государственного университета. Попросту говоря – в ПЕДе, который находился в Балашове, родном городе матери. Она же и помогла устроиться в институт Сереге, который после школы переехал жить в провинциальный город и поселился в местную общагу. Мать, конечно же, была против такого положения вещей, но уже в то время сын ее практически не слушался и жить в доме с дедом и бабкой, которые не любили его отца, не хотел. В общежитии он познакомился с друзьями, которые делили с ним пять лет одну комнату, еду и радости с горестями. Учиться им было весело и интересно. Факультет был сугубо мужской. Постоянные походы в лес, сплавы на байдарках, прохождение практик в воинских частях, стрельбы и экзамены не давали застояться молодой кровушке. Вечерами, опять же вместе, они занимались в местном спортзале, откуда потные спешили в общагу. Ближе к ночи начинались самые интересные часы. Студенческие праздники и гулянки, выходы в город на дискотеки, драки... Тогда же они нашли и компьютерный клуб, где стояло двадцать соединенных в сетку компьютеров – новинка по тем временам. Скидываясь сообща, у кого сколько есть, пару-тройку раз в месяц 'забуривались' в 'компсити' на ночь и играли. Именно от туда и была привнесена в современность привычка играть по сетке в стратегию.

– Ну да. Я вроде как на обед, да и вообще на сегодня все сделал. Если не вызовут, то теперь с концами дома.

– А я только собираюсь. Времени у меня чуть больше часа свободного. Потом выходить надо. Так что в стратегию не получится, рубанемся в танки. – Вспомнил Серега еще одну популярную среди мужчин онлайн-игру. – Ты кстати как смотришь, если вечерком погулять? На Яузу можно сходить, глядишь подцепим кого.

– Да можно, делать все равно нечего.

Сергей закончил гладить вещи, принес за компьютер творог с молоком и погрузился в игру.

В начале пятого курса Николай Иванович Сельцин умер. Подточила его сердце тяга к полноценной, тяжелой работе – инвалидом он себя никогда не чувствовал. Ну и, конечно, взяли свое пьяные посиделки с друзьями, курение и нервы. Нервы, нервы... Так и не оправился потомок оренбургских казаков от душевной раны, которую нанесла ему жизнь через любимую стройную Оленьку.

Серега остался без отца. По завещанию ему в наследство перешли московская двухкомнатная квартира, отцова иномарка, частный дом в Борисоглебске и стоящий там же в гараже собранный собственноручно УАЗик. Последние несколько лет перед смертью отец не жил в Москве, пропадая в частном доме, занимаясь своим любимым делом. Именно туда, к нему, и ездил Серега на выходные и каникулы.

Иномарку пришлось продать сразу. Не смотря на повышенную за учебу на 'отлично' стипендию и социальные выплаты, денег на жизнь не хватало. Мать тоже не могла очень уж помочь сыну, да и желания брать деньги у матери Серега не имел. На вырученные деньги он и закончил учебу, купив кроме этого, права и отложив остаток на начало взрослой жизни в Москве.

После института Виктор устроился на работу в Москве и снял квартиру. Не без помощи друга, разумеется. Саню они тоже звали с собой, но у него были свои резоны в родном городе, где он и устроился трудиться машинистом поезда...

К назначенному времени Сергей стоял перед кабинетом директора, ожидая вызова. Выглядел он отлично. Белая рубаха с коротким рукавом, светлые строгие джинсы и летние мокасины. Одежду ему подбирала бывшая подруга, имеющая недурной вкус. Завершало образ сочетание черного ремня и темно-русых, с обильной проседью, волос. Ранняя седина, по словам отца, досталась Сереге от дела. Как и светло серые глаза, имеющие обыкновение становиться голубыми на солнце или светлом фоне. Нельзя сказать, чтобы он был красавчиком. Скорее уж наоборот – при пристальном рассмотрении очень уж многие части лица выглядели неправильными. Но все вместе, каким-то образом, сочеталось. По крайней мере, на взгляд девушек, которые все как одна заявляли ему о мужественности его лица с широкими скулами и массивным подбородком. Впрочем, самого Серегу этот момент перестал беспокоить на третьем курсе института.

– Лидия Александровна вас ждет, проходите. – Секретарша открыла дверь в кабинет директора.

– Здравствуйте. – Кивнул головой Сергей, одновременно доставая из сумки портфолио и протягивая его сухонькой женщине лет 55.

– Здравствуйте, присаживайтесь.

В этот момент с Сергеем произошло нечто очень странное. Стоя перед женщиной и глядя в ее глаза, он вдруг увидел себя как бы со стороны. При этом у данной картины был эмоциональный фон – досадное осознание его молодости. Не успел Сергей задуматься об удивительном событии, как на него навалилось понимание того, что он не чувствует своего тела. Мысли были в смятении, глаза испуганно забегали по кабинету и вдруг все прошло так же внезапно, как и началось. Сергей глубоко вздохнул, как после долгого детского плача, судорожно, в три частых всхлипа и отодвинул стул. Садясь, он думал о том, сколько времени длился этот 'сбой' и видела ли его состояние Лидия Александровна. Повернув голову, встретился с ее удивленными глазами, но общую ситуацию оценил, как в общем спокойную.

– Итак, расскажите мне о себе. Я почему-то не думала, что вы так молоды.

– Молодость – тот недостаток, который проходит с возрастом. – Блеснул Сергей афоризмом и улыбнулся. – 26 полных лет. Родился в Москве...

Выслушав озвученное Сергеем резюме, директриса покивала и углубилась в изучение представленных документов, рекомендаций и дипломов.

– У вас стаж работы в школе небольшой, да? Один год... – протянула Лидия Александровна, переворачивая очередную страницу. – А почему вы ушли с государственной службы?

– Сокращение было. Мне предложили другое место, но за все время работы, я понял – не мое это. Не лежит душа. Вспоминая то время, когда я работал учителем, могу сказать, что мне это нравится и интересно.

После завершения института Сергей первым делом заявился в местный военкомат для разрешения армейского вопроса. Военком его видел несколько раз и довольно быстро узнал.

Сергей никогда не понимал тех, кто стремился 'откосить' от армии. И это было смешно, учитывая его собственную судьбу. Сам он страстно желал служить, но не абы где, а в престижной части. ВДВ, морской десант, разведка – вот это бы подошло! В тот момент военком как раз вел беседу с пятью призывниками – молодыми, тощими 'ботанами'. Пытался воодушевить их на службу, перечисляя те самые вожделенные Сергею военные части. Рассказывал об интересных стрелковых и рукопашных тренировках, о том, какими мужчинами они приедут домой после подобной службы. Сергей слушал чуть ли не с открытым ртом и пару раз выразил свое желание проходить службу по предложению военкома. На третий раз военком устало поморщился и повернулся к Сереге:

– Слушай, ну не подойдешь ты мне! Ты после института служить должен один год, а там на подготовку двух мало. Это раз. Потом – у тебя высшее образование и... – Он заглянул в личное дело. – Плоскостопие. Тебе прямая дорога в секретари к какому-нибудь генералу. Права у тебя есть, опять же. Будешь возить шишку и горя не знать. Так что подожди.

Сергей расстроился. Описанные перспективы его совершенно не привлекали. Оставался запасной вариант – служба в московской милиции. Когда военком разобрался с 'горе'– служаками, Сергей объяснил ему свою ситуацию.

– Не получится у тебя в милицию поступить. – Покачал тот лысеющей головой. – У тебя уже тогда, когда дело составляли была почти третья степень плоскостопия, а сейчас она вся там будет. Плюс... – он углубился в изучение бумаг – Перелом руки, два сотрясения мозга... средних. Это, как я понимаю, только тех, с которыми ты обращался в больничку. Ну и гастрит для полноты картины. Какая тебе армия вообще? Да тебе военник получать и гулять надо.

Тогда Серега настоял на своем. Военком согласился оставить ему старое приписное свидетельство, в котором стояло: 'ограниченно годен'. В Москву он приехал уже через пару дней и вплотную занялся поступлением на службу в милицию. Кадры в милицию требовались постоянно и остро, как и всегда. Нельзя сказать, что поступил на службу он без проблем. Но 15 тысяч рублей (приличные деньги по тем временам) поменяли медицинский гнев на милость, и военно-врачебная комиссия была пройдена.

Трехмесячное стажерство и работа в разных должностях в течении года – вот все, что отслужил Сергей. Так получилось, что побывать ему пришлось и на месте дежурного изолятора временного содержания и на должности инспектора по делам несовершеннолетних.

Постоянные проблемы с почти поголовно коррумпированными коллегами, которые, ко всему прочему, были ленивы и не желали работать без 'дополнительного стимулирования' наложились на непонимание начальства. Начальник милиции общественной безопасности, первое начальство Сергея, сразу разглядел в нем человека высокой трудоспособности и совести. Именно поэтому в течение всего недолгого срока своей службы Серега 'строгал' 'палки' непрерывно. Если весь его отдел по работе с несовершеннолетними раскрыл за тот год всего два преступления, то Серега нарыл и раскрыл их аж восемь! Это было действительно много. Но начальству было мало, как той жене рыбака. Серега работал практически без выходных, честно и ответственно, а вместо поддержки, понимания и поощрения получал недовольство, замечания и даже лишение премии. Расскажи кому со стороны – ей богу не поверят, подумал Сергей. Но все дело в том, что сам он шел работать с Жегловым и Шараповым. Родину шел защищать, ни много ни мало. А восемь человек из десяти в милиции работали ради своего живота. Естественно было невозможно найти с ними взаимопонимание. И даже если сам он готов был их терпеть по молодости и неопытности, то они воспринимали все его дела и личность как прямой укор себе.

Именно поэтому, когда Сергея пригласили работать в Управу района, он согласился не раздумывая. Его заметила начальница отдела по работе с 'трудными' семьями и подростками, предложила хорошую зарплату. До момента сокращения его рабочего места, Серега пахал за совесть и достойные деньги. Хотя нельзя было сказать, что работа ему нравится. Не напрягает и то ладно. Коллектив подобрался прекрасный, график был если не свободным, то точно не особо обязательным.

После сокращения, по местному и федеральному законодательству Сергей получил неплохие деньги и встал на учет в службу занятости, которая будет выплачивать три месяца подряд по среднему денежному содержанию за период работы. Учитывая его размер – сорок тысяч – наличие собственного жилья и приличные сбережения, Сергей о будущем 'не парился'. Именно эти обстоятельства подтолкнули его к поиску работы по душе. А то, что московский преподаватель-организатор в настоящее время получает от 50 тысяч рублей в месяц, только способствовало. Серега работал в школе на пятом курсе обучения в институте и пару месяцев, пока проходил врачебную комиссию в милицию. Ничего плохого об этой деятельности сказать не мог: дети слушались, с коллегами пересекаться практически не приходилось, по сравнению с милицией, работы, по тому же сравнению, было не много. И самое главное – она ему нравилась.

Собеседование закончилось обычно. Через двадцать минут беседы директриса пообещала позвонить к началу учебного года. Это был уже пятый подобный ответ и Сергей их прекрасно понимал. До начала учебного года им поступит еще несколько предложений, а выбирать они будут того, кто понравится больше. Ну и ладно. Зато у него есть время отдохнуть и расслабиться.

Вечером, предварительно созвонившись с другом, он вышел на прогулку. С Виктором они договорились встретиться на Яузе. Жаркий летний день плавно сменился теплым вечером. Пух все также неторопливо кружил над землей, но солнце сдало свои позиции и вечерняя прохлада постепенно разливалась в воздухе. Проходя по берегу небольшой речки, Серега смотрел на отдыхающих молодых людей.

Все-таки, что ни говори, а пьют у нас много, подумалось Сергею. Красоту окружающего пейзажа нарушали разбросанные повсюду пивные банки и бутылки. Выложенные плиткой тротуарные дорожки частенько оказывались загаженными различными жидкостями. Но нельзя сказать, что сегодняшний вечер отличался от других – все было, как обычно. Не смотря на это, на душе не было характерного для прогулки спокойствия.

Сергей поднялся на холм, к небольшому летнему амфитеатру метрах в пятидесяти впереди, где его уже дожидался Виктор. Рядом с ним гуляла многочисленная компания подростков. Несмотря на легкое беспокойство Сергей улыбнулся, неожиданно вспомнив давний случай...

Он сидел на балконе общаги вот таким же летним вечером и рассматривал раскинувшийся неподалеку лес с высоты девятого этажа. Едва появляющиеся звезды, постоянное хождение девушек в общагу и из нее, близость летних каникул – все это успокаивало и расслабляло. Он любил так посидеть после изнуряющих тренировок, перед сном. На дальней стороне довольно широкой дороги, освещенная недавно зажегшимися фонарями, шумно гуляла компания ребят. Насколько можно было понять, примерно одного возраста с Сергеем. Посидев и понаблюдав за вечерней жизнью, Сергей пошел спать. Но не успел привычно ополоснуться в холодном душе перед сном, как в 'двушку' вошел Александр. Вид у него был взволнованный.

– Собирайся.

– Что случилось? – спросил Сергей с легким раздражением.

– Там на наших телок с улицы какие-то бурагозы наехали. Их четверо, я позвал еще Гончара – втроем побьем их.

– Ой бляя... – протянул Сергей, не став уточнять, что это за 'наши телки'. Санек был известным бабником, имея в распоряжении смазливое личико и отмеренное провидением ведро харизмы. Крепкое, поджарое тело, заточенное под борьбу, великолепная реакция и отвага позволяли ему чувствовать себя уверенно в любой ситуации, а подвешенный язык – 'уламывать' почти любую девушку.

Сказать по правде, никаких драк не хотелось. Ему вообще никогда не хотелось драк. Он и профессиональной дракой занимался только для того, чтобы уличные потасовки обходили его стороной или быстро заканчивались. Трусом он не был, боялся не больше и не меньше других. А в самой драке его полностью захлестывал азарт боя, не оставлявший места никаким иным ощущениям.

– Чего им сделали то?

– Они сидели на балконе, а те проходили внизу. В жопу пьяные. Услышали телок, начали приставать, предложили спуститься. Девки отказались. Эти их матюгами обложили. Ну и понеслась...

Сергею стало все понятно. Можно было, в принципе, послать всю эту ситуацию на хер и завалиться спать. Вот только Санек все равно бы пошел. Без него.

На четвертом этаже их ждал Гончар. Не ахти какой боец, но парень надежный и находчивый. Кроме него там стоял Мумр, их сосед по блоку на этаже. С этого вообще толку никакого, зачем он пришел – не понятно. Перебрасываясь короткими фразами, ребята вышли на улицу и завернули за угол общаги, скрывшись от многочисленных, уже осведомленных о предстоящих разборках, глаз. За углом стояли двое.

– Вас четверо? – Развязанным тоном осведомился один из них. – Наши двое на другой стороне. – Он махнул рукой в сторону той самой компании, которую наблюдал Серега двадцатью минутами раньше.

Все вместе молча направились в указанном направлении. У Сергея по молодости и наивности, основывающейся на своеобразном 'рыцарском кодексе', не возникло опасений связанных с превосходящими силами противников. Но уже через 5 минут ситуация приобрела весьма угрожающий характер. Начавшиеся терки между Саньком и одним из вожаков вдруг прервались воплями накручивающего себя отморозка. Сергей хорошо знал этот тип поведения. Отморозок вопил во все горло, что всех положит, дайте ему только возможность. Спрашивал общество, что за уроды на них наехали. Следующее действие горячего финского парня не было для Сергея неожиданностью.

– Ктооо?! ТЫ что-то имеешь?! – Накинулся тот на Мумра, который всю дорогу стоял молча, всем своим видом демонстрируя отсутствие воинственности. Отморозок отдельно, интонацией, выделил 'Ты'.

Сергей моментально просчитал ситуацию. Мумр только мотал головой с испуганными глазами, как стало понятно, что наблюдающая такое поведение толпа воодушевится и отморозок сможет бросить ее в бой вне зависимости, от того что ответит ему следующий 'респондент'. Тем более, что Санек был занят своим любимым делом – терками и на отморозка не обращал внимания. Именно поэтому Сергей действовал быстро.

– А кто?! – Отморозок уже повернулся в сторону Александра, демонстративно не замечающего бешенства 'берсеркера' и надеющегося разрулить стрелку, оказавшуюся весьма опасной.

– Хули ты разорался?! – Проревел Сергей, тоном выше.

Ситуация переломлена. Толпа выдохнула в холостую. Враг не показывал слабоволия, позволяющего растоптать его количеством. Враг показал бесстрашие и бешенство. Еще большее бешенство, не испугавшись ее численного преимущества.

– Аа?! Хули разорался спрашиваю! – Закрепил успех Серега.

Как он и ожидал, отморозок смутился, не рассчитывая на подобное развитие ситуации. Заметался на месте, глядя на свои руки и по сторонам.

– Дайте мне лом! – Окинул Сергея взглядом. – Я убью этого жирного! – Он повернулся в сторону тротуара и скрылся за покошенной зеленой калиткой, тяжело хлопнув за собой. Из-за ворот раздавались дикие угрозы.

Все разговоры вокруг стихли. Враждебная толпа, друзья, даже многочисленные зрители на балконах общаги – Сергей понял это необыкновенным чутьем – притихли. Скрипнула, отворяясь, калитка.

– Жирный! – Мужики расступились перед подходящим отморозком.

Сергей просчитал новые данные. Отморозку брошен вызов. И этим вызовом его приперли к стенке. Либо адекватная ситуации обратка, либо прощай авторитет. А значит, он будет драться. Но драться можно руками – ломом он будет убивать. Несмотря на всю серьезность ситуации, Сергей не потерялся. Лом, да и любая другая длинная палка почти обязывает своего хозяина замахнуться. И чем больше тяжесть, тем медленнее и шире замах. Требуются специальные тренировки, для того, чтобы боец осознал существование колющих, копейных ударов и их преимущество.

Сергей сделал несколько плавных шагов вперед, по направлению к выходящему на освободившуюся площадку отморозку.

Нельзя дать ему ударить. Надо ломать удар в стадии замаха. И добивать потерявшего преимущество врага.

При ближайшем рассмотрении в руках оказался не лом, а тяжелый самодельный кистень! Как и откуда он тут взялся, разбираться было некогда. По существу: кистень также требует замаха. А тем более такой тяжелый кистень – Сергей видел – как этот. Раскрутить его быстрым кистевым вращением не выйдет, даже если отморозок и умеет.

Противник отвел руку в широком замахе...

Сергей спокойно нанес прямой удар, вложив в него всю массу тела. Ногой. В низ живота. Он не помнил названия удара по-восточному, в зале его называли брыком, подразумевая лягающуюся лошадь. Отморозок бессильно уронил оружие и согнулся пополам, падая на колени. Железный, шипованный погнутой проволокой шар, глухо ударился о землю. И тут в бой вмешался Санек. Он подскочил к падающему отморозку и выхватил кистень из руки. Серега хорошо понимал этот поступок по-человечески, по-дружески. Но это было ошибкой.

Толпа оживилась, увидев, что в 'честный' бой один на один вмешался третий. Шаблоны поведения в этом случае однозначно диктовали общее нападение. Может быть, Сергей успел бы перевести внимание толпы на личности, крикнув что-либо вроде: 'Ну! Кто следующий?!' Может быть, удалось бы смягчить влияние шаблонов, но в этот же момент лампочки уличного освещения мигнули и потухли. По воле случая.

Все происходящее уложилось в пару секунд, а Сергей уже наклонялся к отморозку, закрывая голову согнутыми в локтях руками.

Толпа бросилась одновременно, норовя растоптать, разорвать на куски, убить. И именно это ее желание ей помешало. Над Сергеем образовалась такая давка, что до головы долетело едва ли пара слабых ударов. Он с большим трудом удерживал массу толпы на своих плечах – ноги тряслись и гнулись. Неизвестно чем бы все закончилось, но в дело опять вмешался Санек.

– Поубиваю суки!!

Внезапно усилие, позволяющее стоять на ногах, раскидало тела над головой. Сергей выпрямился и увидел, что толпа шарахнулась в сторону от Санька, который вертел над головой трофейный кистень. Белки его глаз были заметны даже в темноте.

Сергей быстро поменял позицию и стал отходить назад от четверых опомнившихся противников, один из которых достал из кармана нож. Чутье подсказало ему дальнейшие действия.

– Брось нож сука! А то убью! – Крикнул Серега и остановил отступление, слегка качнувшись вперед. Нож сверкнул в темноте и оказался на траве. Сергей перешел в наступление...

В тот вечер каждый из них, кроме Мумра, внес свой вклад в общую победу. В общагу они заходили героями, под обжигающими женскими взглядами...

Сергей широко улыбнулся, так свежо было воспоминание. Подходя к лавке, он протянул Витьку руку.

– Ну чего, прогуляемся или посидим?

– Не хочу я тут сидеть, – Он покосился на буйную молодежь. – пойдем край реки пройдемся. Там вон смотри какие...

Действительно, невдалеке виднелись три стройные девичьи фигурки. Легкие платья, прогулочный шаг и внимательные глаза девушек позволяли надеяться на приятное знакомство.

Быстро сократив расстояние, друзья сбросили скорость и стали прислушиваться к спокойной беседе.

Девушки были красивы. По-крайней мере симпатичны и стройны, отметил для себя Серега, посмотрев на Виктора многозначительным взглядом. Весело переглядываясь, они щебетали на свои темы и заразительно смеялись.

– Девчат! Вы к прибрежным куширям приближаетесь, а там поздним вечером страаашно. – Протянул Витек ироничным тоном. – А давайте мы с вами прогуляемся!

Сам он зашел справа от подруг, предоставив Сергею возможность заняться левым флангом, откуда тот мог наблюдать его широкую улыбку.

– Это откуда же известно? – Насмешливо спросила низенькая бойкая брюнетка с вызовом в глазах.

– Ну... Говорят! – Нашелся Виктор.

– Говорят, что кур доят! – Они весело засмеялись, глядя на стушевавшегося Виктора. Да и сам Сергей тихонечко хохотнул. Друга надо было быстро подменять.

– Да нам самим страшно. Вышли прогуляться, а время не рассчитали. Шли разговоры разговаривали, глядь, а вокруг кусты и звезды. Темнеет. Вот и решили с вами – так оно посмелее.

Через пятнадцать минут под общие шутки и веселый смех они вышли к площадке и остановились у лавки под густой ивой. Неподалеку от них веселились несколько сильно пьяных мужчин, оглашая всю площадку громким гоготом. На Сергея снова нахлынуло беспокойство. Он оглянулся. Река осталась позади, с права и с лева размещались лавочки, но кроме них и шумной компании на площадке не было ни кого. Они подошли к дальнему концу парка и впереди уже виднелись ворота. По оживленной даже в это время дороге носились автомобили. Он внимательнее присмотрелся к беспокойным соседям. Один из них показывал рукой в сторону припаркованных на обочине дороги машин, привлекая внимание остальных.