Текст книги "Месть в законе"

Автор книги: Б. Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Вот сучара! – негромко, но достаточно зло выговорил Фергана, когда за Харитоновым закрылась дверь. – Кто же тебя в Питере страхует, лис ты гэбэшный?

В том-то и было все дело, что появился Харитонов в Санкт-Петербурге совершенно один. Никто его не сопровождал, ни с кем из чужаков он не встречался. Но некую скрытую страховку, несомненно, имел, потому что вел себя уверенно, владел оперативной ситуацией, обо всех новостях узнавал первым и, похоже, ничего не боялся.

– Чингиз! – выкрикнул Фергана.

В просторной гостиной появился его помощник.

– Я здесь, хозяин. – Невысокий, но крепко сбитый паренек монголоидного вида изобразил полупоклон.

– Человек от меня вышел. Видел?

– Видел, хозяин.

– Проследи за ним…

– Понял, хозяин.

– Да что ты все «хозяин» да «хозяин»?! – вспылил Фергана. – Ты меня еще господином назови, блин, в натуре! Братья мы, понял?

– Понял, хозяин! – Чингиз снова поклонился.

– Иди уже! – вздохнул Фергана. А сам – руки в боки! – подошел к огромному зеркалу, приподняв подбородок, встал в пол-оборота, посмотрел на свое отражение и довольно, со значением, произнес: «ХОЗЯИН».

Полковник милиции Лозовой, как ни странно, пребывал в замечательном расположении духа. Капитан Горбушкин, примчавшийся к нему по срочному вызову, даже удивился столь несвоевременной, на его взгляд, веселости и просто-таки брызжущей бодрости начальника милиции.

– А-а! Сева! – воскликнул полковник, поднимаясь из-за стола. – Проходи, давай, проходи, присаживайся! Ты чего грустный такой, а? – Юрий Олегович заботливо заглянул в глаза подчиненного.

– Вы же знаете, товарищ полковник… Потапов… Филимонов… – пряча глаза, отвечал ему капитан.

– Знаю-знаю, – коротко вздохнул Лозовой. – Но, как говорится, чему быть, того не миновать. И не надо падать духом, капитан. Давай-ка, лучше помянем боевых товарищей.

Полковник достал из ящика коньяк и две рюмки. Они молча, как полагается, не чокаясь, выпили.

– Слава героям, – негромко произнес Лозовой. – Из любой ситуации, Севостьян Иванович, нужно уметь извлекать выгоду. – Убрав на место спиртное и рюмки, полковник вновь уселся в кресло.

– В каком смысле, Юрий Олегович? – Горбушкин чувствовал, как закипают его незатейливые мозги. Ну, действительно, какую можно было извлечь выгоду от смертей Филимонова и Потапова?

– Большой шум поднялся после гибели твоих сержантов, – произнес начальник милиции. – На самом верху дана команда – все силы органов внутренних дел бросить на розыск преступников, совершивших эти убийства.

– Да это ж «глухари», если честно! – воскликнул Севостьян Иванович. – Ни одной зацепки нет, ни на кого никакой улики! Где ж искать их, которые убийцы?!

– Недалекий ты человек, Горбушкин, – сочувственно выговорил Лозовой. – Кто ж тебя просит искать настоящих убийц? Включи мозги и подумай!

– Не включаются, – честно признался капитан.

– Заметно, – сказал полковник. – Тогда сиди молча и слушай меня. Как ни странно, убийства Потапова и Филимонова сыграли нам на руку. Руководством главка дана негласная команда – провести массовую карательную операцию. Ну, назовем ее для приличия операцией возмездия. В расход пойдут многие криминальные лидеры и, как ты понимаешь, доказательств и строгого исполнения процессуальных норм от нас никто не потребует. В этой суматохе ты и доберешься до Таганцева. Понял?

– Понял! – судорожно заморгал Горбушкин. – А как я до него доберусь?

– Ни черта ты не понял! – разозлился Лозовой. – Во-первых, на всяческие запреты «гэбистов» по отношению к Таганцеву можно теперь начихать. А во-вторых, в состоянии всеобщей бандитской паники он непременно задергается, начнет совершать ошибки и обязательно где-нибудь проявится. Тут ты его и… Понял?

– Не понял! То есть понял, товарищ полковник! – выпалил Горбушкин, вскочив со стула и приняв положение «смирно».

– Действуй, капитан!

– Ага, товарищ полковник!

Не решаясь больше оставаться в кабинете, Горбушкин суетливо удалился.

– Ага! – передразнил его Лозовой. – Вот деревня! – И, взглянув на наручные часы, вспомнил, что сегодня утром должен явиться на встречу с полковником Бережным из Службы собственной безопасности. Перспектива, мягко говоря, не радовала.

Глава 13

НЕ СУДЬИ ВЫ.

И ПАЛАЧИ – НЕ ВЫ

 
От судьбы бежать – не от закона.
Знают те, кто испытал хоть раз:
Для братвы всегда готовит «зона»
Серый клифт и нары про запас.
 

(Из лирического цикла «Граждане таежных поселений».)

– Живем, братуха, как волки! – ворчал недовольно Серега Лопатин, вскрывая ножом жестяную банку говяжьей тушенки. – От людей прячемся, от каждого шороха вздрагиваем. Тошно.

– Тошно – иди, блевани, – грубовато ответил ему Таганка. – Только учти – не полегчает.

– Знать бы, что будет завтра… – Кнут подцепил широким лезвием ножа кусок тушенки, но в рот ее не положил, о чем-то задумавшись.

– Завтра будет конвой, братишка. И повезут нас с тобой по этапу, – как-то буднично и слишком уж спокойно произнес Андрей.

– Да ну! – попытался не согласиться Лопатин. – Братва поможет! Выкрутимся как-нибудь.

– Вся наша братва, Серега – хлам на вынос.

– Что ты имеешь в виду? – Лопатину послышалось в этой фразе явное оскорбление.

– Ты глазищами-то не зыркай, – Таганцев горько усмехнулся. – Я ничего такого не сказал. Просто братства нашего легендарного и в помине нет. Да и не было его вовсе.

– Ты… Ты думаешь, что говоришь? – Сергей даже растерялся.

– Думаю-думаю. Мы же как – с началом перестройки «Крестного отца» по «видику» насмотрелись, решили у себя таких же дел намутить. Корлеоне, блин, доморощенные. Как вспомню, смешно становится. Клятвы верности давали! Кровью братались! На самом же деле, каждому хотелось по-быстрому денег срубить – вот и вся идея. Ты молодой еще, в конце восьмидесятых, наверное, за партой сидел. А я помню. Кооператоры жирели, цеховики по заграницам телок своих катали. А у пацанов от зависти челюсти сводило. Вот и пошли бывшие спортсмены грабить награбленное. Ну, чего ты на меня все так смотришь? Не думал об этом? Прости, если пришлось тебя разочаровать. Хотя, ты сам с головой дружишь, должен был давно понять, что откуда берется, и почему ноги воняют.

– А почему они воняют? – глупо переспросил Кнут.

– А откуда они растут? – вопросом на вопрос ответил Таганка. – Из задницы! Или не знал?

– И при чем здесь ноги?

– При том, что провоняли мы насквозь со всей нашей идеей бандитского братства…

Второпях смывшись из города, Лопатин и Таганцев нашли пристанище далеко в тайге Карельского перешейка, в избе, заброшенной когда-то давно местными егерями-промысловиками. До ближайшего населенного пункта отсюда было не менее двухсот километров по лесным дорогам. А эти дороги в бескрайнем таежном массиве нужно было еще умудриться отыскать. Но, даже разобравшись в хитросплетениях просек, петляющих через буреломы, пройти сюда могла либо гусеничная военная техника, либо «честный» внедорожник вроде внешне затрапезного отечественного «УАЗа». Даже мощному английскому «Фрилендеру», на котором приползли к охотничьему жилищу Кнут с Таганкой, было нелегко сюда пробиться. Высокий в клиренсе джип несколько часов старательно буксовал и утюжил брюхом, прежде чем, привез седоков к домику.

– Все думаю: как там Машка? – вспомнил Кнут о своей чернокожей красавице. – Что, если люди Ферганы ее перехватили?

– Не перехватили, – ответил Таганцев. – Машку твою еще у самой больницы Женька Рассол принял и на тихую хату уволок. Так что в безопасности она, не дергайся.

– Да как не дергаться?! – возмутился Лопатин. – Сам слинял, как заяц трусливый, а девку бросил! Хорош гусь!

– Слушай, а у тебя что, с ней действительно – серьезно? – Таганка с интересом посмотрел на Серегу.

– Ну а как ты думаешь? Стал бы я из-за обычной «марухи» переживать?

– Ну ты даешь! И ничего, что она шлюха, да? Тебя это не смущает?

– Таганка! – предупреждающе повысил Кнут голос. – Ты лучше заткнись на эту тему!

– Уж больно ты грозен, как я погляжу… – с усмешкой процитировал Таганцев школьного классика. – Гляди, нарвешься. Все беды наши из-за баб.

– Да пошел ты! – выругался Лопатин и, отставив в сторону банку с тушенкой, вышел из избы.

А Таганка, сидя на широкой дубовой лавке, откинул голову к бревенчатой стене и прикрыл глаза. Здесь, в таежной глухомани, ему вспомнилась Настя.

Как она оказалась в Питере? Почему живет с этим ментом, Горбушкиным? Что пришлось пережить ей за последние годы?

Много вопросов и все – не те. Почему Андрей даже не попытался за все это время отыскать ее? Вот – главный вопрос! И точного ответа у Таганцева не было.

Настя выпала из его жизни как-то неожиданно и при весьма странных обстоятельствах. Оказалось, что Рыбин, в свое время назвавшийся ее отцом, был связан с полковником госбезопасности Харитоновым. Значит, Настя вполне могла быть в курсе всего замысла «гэбистов», когда они подтолкнули Таганцева к креслу мэра Иртинска и, впоследствии, пытались совершить государственный переворот. Кому сказать – не поверят! На Таганцева возлагалась роль предводителя народного восстания в Сибири! Идиотизм. Нашли, блин, Ермака!

Вероятность того, что Настю к Андрею, что называется, подвели именно комитетчики, была весьма велика, с учетом сценария, по которому шла вся его жизнь. Значит, она и не любила вовсе Андрюху Таганцева, а просто-напросто выполняла служебные обязанности. Есть такое понятие – постельная разведка. Все факты говорили о том, что Настя к этой профессии имеет или имела самое прямое отношение.

Исходя из вышеизложенного, Таганцев не счел в свое время нужным бросить все и отправиться на поиски пропавшей без вести законной супруги. В том, что судьба сама рано или поздно сведет их вновь, он почти не сомневался. И это уже почти произошло, когда Андрей пытался проникнуть в квартиру Горбушкина.

Вот была бы хохма! Вошел бы он и сказал преспокойно:

– Здравствуй, Настюша! Как дела?

…А за стенами избушки, все приближаясь, послышался натужный рев двигателя. Кто-то пробивался сюда через буреломы.

Выглянув через небольшое окошко, Таганка увидел, что в их сторону по заросшей почти просеке ползет джип Женьки Усольцева. Рассол эту дорогу знал и, если уж решил наведаться, то наверняка имел какое-то неотложное дело. Какое?

«Дело» вошло в избу само. Это была чернокожая Мэри.

– Машка, твою мать! – воскликнул Таганцев. – Ты с ума сошла?! Чего приперлась?! А ну, давай, проваливай!

– Никуда она не поедет, братуха, – в горницу вошел Кнут. – Замочат ее в городе, не понимаешь, что ли?

– А Рассол?! – взревел Таганцев. – Ему кто разрешил ее сюда тащить?! Иди сюда!!!

– Я здесь, бригадир, – спокойно произнес Женька и следом за Лопатиным вошел в избу. – Извини, но в город нам нельзя. Заныкаться там невозможно.

– Что – менты? – Таганка перестал кричать.

– Хуже, – ответил Усольцев. – Люди Ферганы носами землю роют. Я сначала пытался девчонку спрятать, а потом понял, что мне самому спрятаться негде. Короче, обложили нас по полной программе.

– Ну а тебе-то что грозит? – спросил Таганка. – Ты – ни при чем, на меня работал. Пришел бы к Фергане: так, мол, и так, возьми меня обратно. Фергана взял бы, на улице без куска хлеба не оставил…

– Ты, братуха, базар фильтруй, – сурово посоветовал Кнут. – За крыс нас держишь? Мы с тобой вместе работали. Вместе и отвечать, если надо, будем.

– Мусора в городе изображают облаву, – продолжил говорить Женька Усольцев. – Шмонают, как всегда, все, что ни попадя. Братаны от Ферганы по норам шастают, о тебе выведывают, Кнута вон ищут. Короче, сдается мне, что ждут все – не дождутся, пока ты на измены подсядешь, дурку пороть начнешь, занервничаешь. В результате не на ментов, так на быков Ферганы нарвешься. И те, и другие кончат тебя, без базара. Так что, думай, что делать будешь.

– И думать нечего, – ответил Андрей. – Я знаю, что делать.

Соврал, конечно. Ни черта путного в его голову сейчас не приходило.

– Но – что конкретно? – спросил Лопатин.

Понятное дело, братве хотелось знать, что решил предпринять их предводитель.

– Мне Адмирал много должен, – задумчиво произнес Таганка. – Нужно с него денег получить.

– Ну, это-то – не проблема, – сказал Кнут. – Адмирал – мужик военный. Всегда точным был, как швейцарские часы. Мы же с него и не просили в последнее время, как вся эта заваруха с сибирскими братками началась.

– Да, ты прав, – согласился с ним Таганцев. – С Адмиралом проблем не должно быть. Он никогда не подводил. Знаю я одну хрень за ним, но это – личное – к делу не относится.

– А чего ты про деньги заговорил? – задал вопрос Усольцев. – По-моему, сначала шкуры свои спасать нужно.

– Ты, сынок, не учи отца детей строгать! – прикрикнул на него Таганцев. – Все наши основные деньги – на счетах за бугром. До них еще добраться нужно. А у Адмирала – наличные. И они нам могут очень пригодиться. Как бы не пришлось заграничные паспорта с визами делать. Усек? Так что, пункт первый – Адмирал.

Всеволод Михайлович Харитонов, покинув особняк Ферганы, направился в Питер.

Чингиз по приказу «законника» увязался следом.

Несмотря на достаточно высокие профессиональные навыки, приобретенные за время службы в органах госбезопасности, слежку за собой Харитонову было обнаружить непросто. Вечерело, и из пригородов тянулась длинная вереница автомобилей – дачники возвращались в город. «Пробка» гудела множеством клаксонов и пыхтела выхлопными трубами по всей Дороге жизни вплоть до станции метро «Ладожская». Здесь уже все кое-как разъезжались в разные стороны.

Чингиз же держался на дистанции более пятидесяти метров и знал – никуда от него Харитонов в этой многокилометровой толчее не денется. Сидя за рулем джипа и находясь выше, чем водители обычных легковушек, подручный Ферганы мог постоянно держать автомобиль Харитонова в поле своего зрения.

А тот, выехав в окраинный район Купчино, через улицу Софийскую свернул на Фучика, миновал автомобильный рынок, допоздна кишащий тоскующими и заведомо обманутыми владельцами недоношенных «вазовских» автоуродцев. Их, кстати, понять было можно. И ржавое ведро на четырех колесах починить нужно, и денег в кармане с гулькин хрен. Кстати, где хрен у гульки, кто знает? А купить здесь можно все что угодно. И новенький двигатель для «Жигулей», переделанный из выброшенного кем-то на помойку бабушкиного прогоревшего примуса, и фирменные «зимние» колеса на шипах, изготовленные в ближайшем подвале путем переплавки использованных презервативов с добавлением колючей проволоки. Диски на такие колеса, говорят, изготавливают из бывших в употреблении эмалированных ночных горшков.

Проскочив рынок и свернув вправо, Харитонов проехал под железнодорожным мостом, решил попасть ближе к центру через ремонтируемый Витебский проспект. Каждому питерскому водителю этот маршрут показался бы странным. Сам Витебский был в то время настолько раздолбан, что пересечь его можно было разве что на танке. Любой уважающий себя автоводила предпочел бы объехать это чудо отечественного дорожного строительства. К тому же, недавно здесь начались-таки ремонтные работы. Всюду понаставили ограждений, объездных знаков и тяжелой дорожной техники. Уж наверное, проще было бы обойти злополучное место стороной. Нет, Харитонов решил гробить мягкую подвеску своей иномарки именно по рытвинам и ухабам раздолбанного, как устои нерушимого социализма, Витебского.

– Вот баран! – выругался Чингиз, аккуратно выруливая за Харитоновым. – Совсем город не знает, «чайник»! Ты зачем за руль вообще сел?! На ишаке тебе ездить нужно! – ругался браток так громко и так искренне, как будто разжалованный полковник мог его сейчас слышать и внять его осуждениям. – Сиди дома, сын осла! Мозгов у тебя нет!

Но мозги, само собой, у Харитонова были. И дома сидеть не хотелось. И на Витебский проспект, буквально заваленный асфальтовыми катками, самосвалами и бульдозерами, он выехал не случайно. Это ведь Чингиз так подумал, что Харитонов не заметил его по дороге сюда. А полковник обнаружил за собой хвост еще от самого дома Ферганы!

В очередной раз взглянув в зеркало, Всеволод Михайлович оскалился в довольной и хищной улыбке и, не жалея амортизаторов, надавил на газ, вырвавшись чуть вперед.

Прыгая на рытвинах, не забыл, когда надо было, коротко мигнуть фарами.

Чингизу ничего не оставалось, как поспешить за ним. Уже смеркалось. А в Питере осенью темнеет быстро. К тому же, если Харитонов, чуть оторвавшись, пересечет Витебский проспект и окажется перед параллельными улицами – Рузовской, Можайской, Верейской, Серпуховской, Бронницкой – выходящими к Загородному, то непременно уйдет. На какую из них выскочит преследуемый? Потерять его из виду, значит, не выполнить приказ Ферганы. Вперед. Только вперед. И Чингиз прибавил ходу.

В это время с места тронулся тяжелый бульдозер – как раз в тот момент, когда Чингиз подъезжал к нему.

Вот, что значит с абсолютной точностью просчитать поправку на скорость движения автомобиля, движущегося слева по перпендикулярной прямой! Алгебра с геометрией, мать их! Наверное, механик бульдозера отличником в школе был. Потому что с ювелирной точностью въехал стальным ножом в бочину автомобиля Чингиза. Браток даже ничего сообразить не успел. А бульдозер сдвигал легковушку с проезжей части дороги, как одним пальцем можно сдвинуть со стола пустой спичечный коробок. И двигал его до тех пор, пока не впечатал в глухой железобетонный забор, расплющив о препятствие в лепешку.

Сделав свое дело, отличник-бульдозерист выскочил из кабины и побежал к автомобилю, тормознувшему в стороне. Да, Харитонов, проехав немного вперед, остановился, поджидая того, кто размазал Чингиза по забору.

– Ну, Рыбин, ты даешь! – похвалил Всеволод Михайлович человека, севшего к нему в салон на переднее сиденье.

– Хорошо, что позвонить мне успел, – ответил ему Захар Матвеевич.

– Спасибо, Захар. Век не забуду, – Харитонов поспешил скрыться с места происшествия, пока кто-нибудь из случайных свидетелей не сообщил в милицию о взбесившемся бульдозере.

Да, Харитонова в Питере от таких вот нежелательных случайностей прикрывал именно Захар Матвеевич Рыбин, старый его приятель и бывший коллега по службе в госбезопасности.

– Ну что, – проговорил Всеволод Михайлович, выруливая на Большую Московскую улицу. – Пришло время навестить Адмирала.

Федор Кузьмич Бирюков, имевший в блатном мире кличку Адмирал и на самом деле носивший в далеком прошлом адмиральские погоны, никого этим вечером в гости не ждал. Точнее говоря, все, кто должен был его нынче навестить, давно уже собрались.

«Все» – это громко сказано.

«Все» – это милый юноша двадцати – двадцати двух лет с изящными тонкими руками, хрупкими плечиками, тонкой осиной талией и круглой попкой. Фу! Какая гадость! Но – что было, то было, врать не будем. К тому же, нам с вами, может быть, и гадость, а Адмиралу очень даже нравилось.

К слову заметить, что эту свою тайную страсть он берег от постороннего взгляда трепетно, ничем себя не компрометируя в глазах скучных в своей традиционной сексуальной ориентации партнеров… кх-м… по бизнесу. Особенно нелегко приходилось ему в «зоне», где к «петухам» отношение было соответствующее. Но и там гражданин Бирюков умело сдерживал себя всякий раз, когда вдруг накатывало буйное желание заглянуть за шторку «петушатника» и приголубить кого-нибудь из «опущенных» «машек».

Так вот, юноша Валера, всюду настаивающий на том, чтобы знакомые называли его Валерией, сидел у Адмирала на коленях, обвивал своими ручонками его шею и нежно целовал в губы. Вечер обещал быть томным.

И вдруг в дверь позвонили.

– Черт возьми! – выругался Бирюков, прервав безобидные любовные утехи. – Кого принесло?

– Котенок! – простонало Валерие. – Ты кого-нибудь ждешь?

– Нет, ну что ты! Приперся кто-то без приглашения, – чего Адмирал смутился? – А не будем открывать и – все тут. Правда? – он заглянул в глаза возлюбленному… возлюбленной… Ну как, блин, его назвать-то?!

А возлюбленное заподозрило что-то неладное.

– Это женщина?! – в ужасе расширив глаза, спросило Валерие, обиженно отстраняясь. – Ты изменяешь мне с какой-то бабой, да? – во взгляде сверкнул огонь ненависти.

Эти мальчики небесного цвета всегда такие ревнивые!

– Не говори глупостей, рыбка моя! – Адмирал улыбнулся и попытался лизнуть мальчика в курносый капризный носик.

– Не делай из меня идиотку! – пискляво воскликнуло Валерие.

А звонок в дверь, между тем, повторился. Причем, довольно настойчиво.

– Да не жду я сегодня никого! – в отчаянии проговорил Адмирал. – Может, это вообще дверью ошиблись!

– Ошиблись, да?! – возмущенно заговорило возлюбленное. – Ты мне лапшу на уши вешаешь! Развратник! А ну, иди, открывай! Посмотрим на нее! Да я ей все глаза выцарапаю!

Адмиралу ничего не оставалось делать, как только застегнуть расстегнутую уже ширинку и направиться в прихожую.

– Кто там? – осторожно спросил он.

– Свои, Федор Кузьмич, – послышался мужской голос. – Открывай, милый!

– Милый?! – возмущенно возопило Валерие. Юноша, выйдя в коридор вслед за Адмиралом, стоял руки в боки и пыхтел. Ревность его перла через край. – Так у тебя еще и мужик?! Кобель проклятый! Открывай немедленно!

Адмирал посмотрел в дверной глазок и отступил назад.

– Там двое! – прошептал он. – Я их не знаю!

– Ах, не знаешь?! – ревнивого мальчика уже ничто не могло остановить. – Вот и познакомимся!

С силой оттолкнув Бирюкова в сторону, Валерий сам открыл дверь.

На пороге возникли, действительно двое – Захар Матвеевич Рыбин и, естественно, Всеволод Михайлович Харитонов.

– О господи! – невольно воскликнул Харитонов. – Какие изыски!

Мальчик стоял перед ним в претенциозной позе совершенно обнаженный.

– Но, простите, – Всеволод Михайлович озадаченно потер подбородок. – Мы не по этой части. Добрый вечер, Федор Кузьмич! – понимающе улыбаясь, он посмотрел на растерявшегося Адмирала.

– Пошел в ванную! – гаркнул Бирюков на мальчишку, и тот не заставил его повторять дважды.

Войдя в дом, Рыбин и Харитонов без церемоний проследовали в гостиную и расселись по креслам.

– Вам, господа любезнейшие, собственно говоря, какого хера здесь нужно? – в обычной светской манере поинтересовался Бирюков, одновременно доставая с книжной полки пистолет «ПСМ» и снимая его с предохранителя.

Поздно он за оружие схватился. Когда повернулся к незваным гостям, огорченно принял к сведению, что на него уже смотрят два ствола «Макаровых».

А гости дежурно улыбались.

– Вы, Федор Кузьмич, пукалку свою малокалиберную на место положили бы, а? – посоветовал Харитонов. – Ведь даже мяукнуть не успеете. Лучше присядьте и выслушайте нас внимательно.

Сообразив, что его действительно запросто продырявят эти двое, Бирюков вернул никелированную генеральскую игрушку на место и покорно сел на диван.

– Ну, слушаю, – произнес сдавленным голосом. – Говорите, с чем пришли.

– С предложением пришли, естественно! – заметно оживился Харитонов. – С деловым предложением.

– Я не нуждаюсь ни в чьих деловых предложениях, – резко ответил Адмирал. – У меня свой бизнес, и помощь ничья не нужна.

– Заблуждаетесь, уважаемый, – усмехнулся Харитонов.

Из комнаты было слышно, как открылась дверь в ванную. В гостиную порывисто влетел голубок, одетый в коротенький и тонкий шелковый халатик.

– По какому праву?! – заверещал он с ходу. – Как вы смеете врываться в чужое жилье?!

Харитонов не обратил на его появление вообще никакого внимания. А Рыбин спокойно поднялся, приблизился и дал мальчонке по голове рукоятью пистолета.

Вырубившись, тот рухнул на паркетный пол. Уснул, наверное, как тот сазан, которого рыбаки, выловив, оглушают веслом.

– Ну, так как? – спросил Бирюкова Харитонов. – Вы готовы нас выслушать?

– Готов, – Бирюков тупо уставился на бесчувственного юношу.

– Ну, тогда приступим к делу. Фамилия Таганцев вам знакома?

Адмирал невольно вздрогнул.

– Вижу, что знакома. Так вот, я могу избавить вас от этого человека. От его постоянных поборов и бандитских угроз. Он ведь забирает себе немалую долю от честно заработанных вами денег в сфере нефтяного бизнеса, не так ли?

– Кто вы? – настороженно спросил Бирюков, переводя взгляд с отключившегося любовника на неизвестных и нахрапистых господ. – Такие же бандиты, как Таганцев? Что б он сдох!

– Вот вы как заговорили! – воскликнул Харитонов. – Но, согласитесь, именно Таганцев помог вам пристроить уворованный у государства капитал. Вы же после десятилетней отсидки слепым котенком на мир смотрели. Одна незадача: легализовав деньги и наладив поставки нефтепродукта в Мурманск, вам стало жаль тех капиталов, которые вынужденно уходили в закрома бандитской группировки Таганцева. Вы и сейчас ищете любую возможность обойтись без его «крыши». Всегда жаль расставаться с большими деньгами. Правда? И хочется просто-таки удавить этого жадного разбойника. А я могу вам в этом помочь. Вы меня понимаете, гражданин Адмирал?

– Нет, не понимаю. – Бирюков и впрямь не мог сообразить, какая выгода неизвестному гостю во всей этой истории.

– Объясню просто. Таганцева зажали в угол. Деваться ему некуда. Одна надежда – на те деньги, которые вы ему должны и не перекачали еще в зарубежные банки. С их помощью он попытается выскочить за границу. И там его уже никто не достанет.

– Да пусть себе катится! – закричал Бирюков. – Баба с возу – кобыле легче!

– Вот тут вы глубоко заблуждаетесь, – возразил Харитонов. – Смывшись за кордон, он не оставит вас в покое. Здесь, в России, вас по-прежнему будут доить его люди. Так перекройте же ему кислород, черт побери! Лишите его средств!

– Легко сказать! Да он прикончит меня!

– Ерунда, – твердо проговорил Харитонов. – Он не станет резать курицу, несущую золотые яйца. И не отказывайте ему прямым текстом. Ваша задача – лишь оттянуть время. Найдите какую-нибудь убедительную причину, временно отложите финансирование. Попросите отсрочку. Без денег он не уйдет из Питера. Задержится всего на несколько дней. Этого нам достаточно.

– У вас с ним личные счеты? – наконец догадался Адмирал.

– Вот мои телефоны, – Харитонов протянул визитную карточку. – Звоните мне на мобильный в любое время суток, как только с вами свяжется Таганцев. Дальше – не ваша забота. Мы сами все устроим.

…Английский джип «Лэндровер Дефендер», похожий на катафалк, остановился у дома на Большой Московской улице как раз в тот момент, когда отсюда же отъезжал автомобиль, в котором находились Харитонов и Рыбин.

Сначала из машины вышел Женя Усольцев. Осторожно и внимательно огляделся по сторонам, прошел к подъезду, проверил все внутри – черный ход к проходному двору, лестничный пролет и площадку на втором этаже, заглянул даже за вечно открытую дверь парадной. Махнул друзьям рукой.

Двигатель джипа не выключался. Лопатин с Таганцевым, непрестанно озираясь, быстро вошли в подъезд, а сам Усольцев тут же уселся за руль, оставшись ждать в машине.

Проводив Харитонова с Рыбиным до дверей, Адмирал присел на корточки перед мальчиком, постепенно приходящим в себя.

– Рыбка моя маленькая! – причитал Бирюков, осторожно поглаживая «голубяшку» по голове. – Больно тебе, заинька мой! Ничего-ничего, потерпи, папочка сейчас бинтик принесет.

Он уже пошел было за аптечкой, в которой хранил бинт с ватными тампонами и перекись водорода. Но вновь раздался звонок в дверь.

– Снова их несет! – с досадой подумал Бирюков, решив, что вернулись Харитонов и Рыбин, забыв о чем-то еще ему сказать.

Не спрашивая кто пришел, распахнул дверь. И – чуть не упал от неожиданности. Перед ним стояли Таганка и Кнут.

– Здорово, Адмирал, – поприветствовал его Андрей. – Один дома?

– Да-да! Конечно! – ответил Бирюков. – То есть нет-нет… то есть проходите… да… это, как его, проходите, пожалуйста!

– Понятно. Не суетись, – Таганка увидел лежащего на полу мальчика в халатике. – Не дергайся, я о твоих причудах давно знаю.

Лопатин вслед за Таганцевым невозмутимо переступил через полуобнаженное тело.

– Ты чем его огрел, злодей? – криво улыбнулся Таганцев, видя, что возлюбленный Адмирала не мертв вовсе, а пытается мотать окровавленной головой.

– Это не я! – воскликнул Бирюков. Но вовремя сообразил, что сморозил глупость. – То есть я. Мы… Мы поссорились! Вот!

– Обычное дело – семейная драма, – спокойно изрек Андрей, усаживаясь в то самое кресло, на котором минутами раньше сидел Харитонов.

Лопатин жестом показал Бирюкову, чтобы тот тоже проходил в комнату.

– Рад тебя видеть, Таганка, – встревоженно проговорил Адмирал.

– Не заметно, – ответил ему Андрей. – Но – у меня нет времени разбираться в твоих эмоциях. Деньги нужны, Адмирал.

– Да-да, конечно, Андрей! – суетливо воскликнул Бирюков и трясущимися руками полез во внутренний карман висящего на спинке стула пиджака. Вынул оттуда тугой бумажник. – Разве я тебе когда-то отказывал?! Мы же – свои люди, Андрей Аркадьевич! Сколько? Сколько нужно? – он принялся отсчитывать стодолларовые купюры, а визитная карточка Харитонова при этом, мешающаяся в руках, упала на пол.

– Ты что, больной, Адмирал? – почти всерьез поинтересовался Таганцев. – Что ты мне тут комедию разыгрываешь? Я тебя про деньги спрашиваю. Гроши эти себе оставь на мороженое.

– А-а! Деньги! – будто бы спохватился Бирюков. – Так это… как его… деньги… они в банке, Андрей… Аркадьевич. Дома нет ничего. Вот – только это. – Он протянул Таганке не более тысячи «баксов».

– О-о! – подал голос Лопатин. – Да ты плохой совсем стал, Адмирал!

– Кто плохой? Я плохой? Почему плохой? Я хороший!

– Не серди меня, Адмирал, – посоветовал Лопатин, доставая пистолет.

– Открывай свой сейф, – сказал Таганцев. – Он у тебя в спальне. Шифр сказать?

– А чего вы все пистолетами тычете?! – по-детски обиженно заныл Бирюков. – Сразу нельзя сказать: дай денег из сейфа?!

– Опаньки! – насторожился Таганцев. – Кто это тебе пистолетом тыкал? – и взгляд его упал на визитку.

Наклонившись, Андрей поднял карточку, посмотрел на нее и чуть не онемел.

– Вот это – номер! Кнут!

Серега Лопатин сработал молниеносно. Прихватил Адмирала сзади за горло и плотно приставил к его голове срез ствола пистолета.

– Говори, – тихо зарычал Таганцев, показывая визитку Бирюкову. – Когда этот человек здесь был?

– Я не знаю, что это! – испуганно запищал Адмирал. – Никого здесь не было!

– Мы ведь убьем тебя, паскуда, – сказал Андрей, тоже достав оружие.

– Нет денег! – тявкнул Адмирал. – Гады! Подонки! Бандиты! Кровососы!

Чтобы тот прекратил верещать, Кнут вставил ему ствол пистолета в рот. И теперь были слышны лишь приглушенные всхлипы.

Пока Лопатин и Таганцев были заняты исключительно Бирюковым, нежный юноша в женском халате окончательно пришел в себя. Тихонько поднявшись, он бочком-бочком переместился вдоль стенки, взял в руки большую напольную вазу и, не думая, ударил ею Лопатина по голове.