Текст книги "Месть в законе"

Автор книги: Б. Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12

ТАКАЯ ВОТ ПЛАНИДА У БРАТВЫ

 
У братвы планида – маета:
Оправдаться пацанам никак!
Если где-то пришибут мента,
На братков повесят всех собак!
 

(Из серии «Обидно, да!»)

– Рэмбо, говоришь? Хм-м! – усмехнулся Фергана, искоса посматривая на Андрея, потягивая свое любимое грузинское вино и разминая в крючковатых пальцах папиросу. Он вообще не признавал никаких виски, джинов и прочей модной дребедени, отдавая предпочтение «Хванчкаре», которую ему регулярно передавали «законники» из Грузии. И табак курил исключительно в папиросах «Беломор». Между нами говоря, Фергана изредка позволял себе заменять обычный табачок в гильзе травкой-анашой. То бишь, марихуаной. Но это – очень редко, когда он уставал от ежедневной маеты и появлялось желание немного оттопыриться.

– Почему Рэмбо? – не согласился с ним Таганка. – Просто эти менты – мое дело. Я сам с ними разобраться должен. Ни к чему братву сюда втягивать.

– Можешь не втягивать, – сказал старый вор. – Но только не сломайся, смотри. Один за всем не углядишь, всего не предусмотришь. А пацаны твои для того и существуют, чтобы за тебя во всех базарах мазу держать. Ты кто? Ты – пахан, говоря по-старорежимному. И не твое это дело – стальным пером в подворотнях размахивать. На то бойцы помоложе найдутся. Усек? Я ведь, когда тебе советовал с Горбушкиным разобраться, имел в виду что?

– И что же? – переспросил Таганцев, прихлебывая из бокала красное вино.

– А то, чтобы ты организовал это дело, а не лез сам на рожон. Ты беречь себя должен. Что у тебя, «быков» мало?

– «Быки», Фергана, тоже люди. И жить хотят, между прочим.

– Между чем они жить хотят? Не смеши меня! Каждый из них, когда шел к тебе в бригаду, хорошо знал, на что шел. А раз так, то пусть каждый делает то, что ему положено. Твои дела должны быть масштабнее. Тебе к большим целям стремиться нужно, а не трупаков по Питеру разбрасывать. А молодежь пусть воюет на здоровье. У меня, например, на тебя совсем другие планы…

«Ну вот, это – ближе к теме!» – подумалось Андрею.

Разумеется, хитрый вор не для того пригласил к себе Таганцева, чтобы всерьез побеспокоиться о его житье-бытье. Тогда – для чего?

– Какие планы? – спросил Таганцев. Хотя, мог и не спрашивать. Фергана юлить по-любому не стал бы. Чего ради, спрашивается, ему перед Таганцевым, не законником, не авторитетом, не блатным даже, находящимся, к тому же, в бегах, высокую драматургию разыгрывать?

– Вчерашним днем живешь, Андрюша, – проговорил Фергана. – Гангстерские законы в городе насаждаешь. А законы эти устарели давно.

– Вот как?! – воскликнул Таганцев. – А кто же меня учил: убивай, чтобы жить? Не ты ли, Фергана?

– Да, я учил, – согласился вор. – Но, прости, забыл объяснить тебе, что убивать можно по-разному. Меняется мир – меняются люди и, уж тем более, меняются правила игры. Теперь и словом убить можно, и бумажка с нужной подписью подчас убивает не хуже ножа или пистолета. Сечешь?

– Нет, не секу, – ответил Таганцев. – Слушаю вот тебя и в толк никак не возьму, куда ты клонишь.

– Да никуда я не клоню! – громче обычного произнес Фергана. – Говорю тебе просто: времена открытого беспредела канули в лету! Ты сам-то посмотри – где теперь старые братки, что в начале девяностых по стране куролесили? Да все они до одного в земле по кладбищам разбросаны!

– Ну не все, – попытался возразить Таганцев.

– Вот! – воскликнул Фергана. – В этом – главная суть! Не все. Те, кто поумнее оказались, живут и по сей день припеваючи. Но – где живут?

– Где? – Андрей долил себе в бокал еще вина. – На Кипре? В Америке? В Южной Африке?

– Не угадал. Ты сам по япониям шлялся и знаешь: за бугром нашему брату ловить особо нечего. Так, отсидеться годок-другой – еще куда ни шло. А все мощные дела как были в России, так и остались. Братва с головой давным-давно в наглую бандитствовать бросила. Легализовались люди, поумнели. Они теперь президенты акционерных обществ, банкиры, депутаты! А ты кто? Кто ты такой, я тебя спрашиваю?!

– Погоди, Фергана, – Андрей скрипнул зубами. – Сбавь обороты. Я под ворами «синими» никогда не ходил. И никто не давал тебе права допрашивать меня здесь. Если есть предъява – говори, перетрем. А учить меня жизни не советую.

Наверное, Таганцев очень убедительно произнес эти слова, потому что старый вор тут же умерил свой пыл и погасил разбушевавшиеся эмоции.

– Ну что ты, что ты, Андрей! – с интонацией доброго старшего товарища проговорил он, подойдя к Таганке и полуобняв его за плечи. – Я же тебе добра желаю, а не понты здесь гоню перед тобой. И, правда – чего ради мне понтоваться? Сам подумай! Хочу я только одного, Андрюша – чтобы порвал ты со своей прежней суетной жизнью. Ведь деваться тебе некуда, как ни крути. Со всех сторон тебя менты обложили. И не отпустят – поверь моему слову. Заигрался ты, братуха. Так дела теперь в нашей стране не делаются. Жажда мести в тебе живет. Злоба гложет. Отчаяние точит тебе сердце. А жить надо разумом.

– Брось красивые слова говорить, Фергана, – ответил ему Таганцев. – Я давно уже никто. И тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Не так ли? Ты же знаешь: в бегах я. И срок мне светит пожизненный. Это – как минимум. А то и просто мусора при встрече завалят.

– Ну не скажи, не скажи! – не согласился «законник». – Наша ведь житуха насколько заковыриста, настолько и проста. Нужно только знать, с кем и как решать проблемы. Вот ты, например, знаешь, как от невзгод своих избавиться?

– Гнилой базар ведешь, Фергана. Я всю свою жизнь только тем и занимаюсь, что решаю свои проблемы. А ты… постой-ка… ты что, помощь мне решил предложить? – В голосе Таганцева прозвучала нескрываемая усмешка. Фергана слыл человеком, который никому и никогда бесплатных консультаций не давал и, если уж брался помочь кому, то только в корыстных целях.

– Ну, что ты, Андрюша! – вор беспомощно развел руками. – Какую помощь может предложить старый больной человек такому гиганту, как ты? Мне бы кто помог в этой жизни… Нет, я хочу лишь посоветовать.

– Ну посоветуй, – согласился Таганцев.

– Я тут с народом нужным переговорил о тебе. С серьезным народом, влиятельным. И, ты знаешь, все пришли к единогласному мнению – хватит тебе по лезвию ножа ходить. Есть возможность вернуть тебе доброе имя!

– Я, Фергана, на свое имя не жалуюсь, – нахмурился Таганцев.

– Не спеши! – возразил вор. – Не торопись отказываться, Андрей. Мы и ментам всем рты позакрываем, а не только фраерам дешевым, которым ты, так или иначе, не угодил по жизни. Из списка разыскиваемых преступников тебя уберут. Прописку получишь в Питере или Москве, квартиру подберем тебе подходящую. Как положено, телкой домашней обзаведешься. Ну и на хлеб деньжат всегда хватит. Пора тебе спокойную жизнь начинать. И еще скажу, – законник сделал небольшую паузу. – Я поговорю с людьми – на Кавказе, в Сибири, в Москве. Коронуем тебя вором в законе. Тут тебе и почет, и гарантии на старость.

– За что же такие блага мне предлагаются? – хитро прищурился Таганцев. – Я уже не говорю про то, что законному вору прописка не полагается – все по тому же вашему закону. Неувязочка выходит.

– Глупости говоришь! – Фергана изо всех сил постарался сделать наивные и честные глаза, но это ему удавалось с трудом. – Старые законы отмирают. И вору сейчас прощается многое, когда он за «общак» печется и братве на нарах помогает. Проще будь, кореш!

– Те, кто проще, срока по лагерям мотают, – усмехнулся Андрей. – А я хочу знать, что ты попросишь за мою спокойную жизнь?

– Не привык я просить, ты знаешь, – хмуро ответил Фергана. – А тебе предлагаю поучаствовать своими деньгами в общаке воровском. Дело святое – братский общак. Ты в курсе – и поддержать тех, кто на зоне парится, и к жизни вернуть тех, кто с нар откинулся. Много забот, много хлопот. А денег, как всегда, не хватает.

– И в каком размере я должен поучаствовать? Какую долю с моих дел получить хочешь?

И вот витиеватый их разговор подошел к критической отметке. Именно сейчас Фергана и должен высказать Таганке все.

– Херня вопрос, Андрюша, по сравнению с тем, что я тебе могу обеспечить. Мое слово твердое – ты знаешь. Менты от тебя отстанут навсегда. Паспортину организуем не фальшивую, какая у тебя сейчас в кармане лежит, а самую что ни на есть настоящую – железобетонную «ксиву» выправим! И зарплату от нас получать будешь ежемесячно, как честный труженик.

– Слушай, давай, ближе к делу, а? – казалось, Таганцеву уже наскучил весь этот разговор.

– Касса твоей бригады должна перейти ко мне, – неожиданно жестко проговорил Фергана. – Братву твою я также готов пристроить – работа для них всегда найдется. Ну и все твои новые заморочки с поставкой нефтепродукта в Мурманск тоже придется курировать моим людям.

– Не многого хочешь, воровайка? – обалдел Андрей от такой наглости. – Подавиться не боишься таким куском?

– Тихо-тихо-тихо-тихо! – замахал перед собой руками Фергана. – Экий ты вспыльчивый, Андрей Аркадьевич! Не спеши мне отказывать. Я же не без куска хлеба тебя оставляю. И, потом, вот что… – он на минуту задумался – говорить дальше или не говорить. – Тебе фамилия Харитонов знакома? Хотя, стоп! Можешь не отвечать. Я и сам по глазам твоим вижу, что хорошо знакома. А раз так, то слушай меня внимательно. Этот Харитонов, который Всеволод Михайлович называется, ни при каких обстоятельствах не оставит тебя в покое. Ты это понимаешь?

– Тебе-то, Фергана, какой резон обо мне печься?

– О тебе лично – никакого, – ну вот, наконец-то старый вор высказался почти честно. – Но ведь я как хочу? Чтобы все обошлось полюбовно, чтоб, как говорится, и волки сыты, и овцы целы…

– Так не бывает, – отрезал Андрей.

– Бывает, – не согласился с ним Фергана. – Надо только с умом к делу подойти, а не так, как ты.

– А как я?

– Да у меня вообще такое впечатление, что ты по жизни лет на десять отстал! Здесь труп! Там труп! Тут налет! Там разбой! Договариваться с людьми нужно, а не мстить за старые обиды! Сейчас обо всем мирно договориться можно. И с Харитоновым этим я могу договориться. Забудет он про тебя. Навсегда забудет.

– Наверное забудет, – предположил Андрей. – Да только вот я его не забуду никогда.

– Дурак! – резко бросил Фергана. – Круглый дурак! Пойми: все, что с тобой до сих пор происходило, было лишь детской шалостью, прелюдией перед большой и страшной игрой. Уходи с этого поля, Андрей! Отыгрался ты! Давно отыгрался! Послушай старого опытного человека! Мир тебе предлагаю! Покой тебе предлагаю!

– Вечный покой? – Таганка посмотрел Фергане прямо в глаза. Но при всей эмоциональности фраз, выражение лица «законника» оставалось спокойным, а глаза были непроницаемы. Никто бы сейчас не смог угадать о чем Фергана думает на самом деле.

– Не болтай ерунды! Отдай моим людям все свои дела и катись к чертовой бабушке. Никто тебя пальцем не тронет. Ну какое у тебя будущее? Что бы ты сейчас ни делал, как бы ни рвался вперед, ты все равно вне закона! Зачем тебе власть? Зачем тебе деньги? Хватит воевать, Андрей! Да, я говорил тебе, что нужно убивать для того, чтобы выжить. Но ты переступил и эту черту. Ты сам, в одиночестве, не выживешь, даже если еще сотню людей в землю отправишь. Понятно это или нет?! Смирись с реальностью и отступи! Уф-ф! – Фергана громко вздохнул. – Трудно мне тебя переубедить – понимаю. Но – не отвечай мне прямо сейчас. Подумай еще день-другой. Тихую достойную жизнь тебе гарантирую. Я все сказал. В понедельник жду тебя с ответом.

Отказать Фергане в назначенной им встрече не мог никто.

– Хорошо, – сказал Андрей. – Я приеду к тебе в понедельник. – И, отставив в сторону бокал с недопитым вином, направился к выходу.

…– Так, а сегодня какой день? – спросил Серега Лопатин, приподнимаясь на больничной койке. – Пятница?

– Вот именно, – кивнул Таганцев. Он приехал к другу в больницу сразу же, как только оставил дом вора. – Таким образом, Фергана дал мне на раздумья два дня.

– И что потом? – поинтересовался Кнут.

– Думается мне, что хитромудрый Фергана в любом случае решит замочить меня. Весь вопрос лишь во времени.

– Совершенно правильно тебе думается, брателло, – горько усмехнулся Сергей. – Ему ведь что нужно от тебя? Бригадные деньги, включая те, что хранятся на банковских счетах на Кипре, в Антверпене, в Мюнхене и Нью-Йорке…

– И не только, – сказал Таганцев. – «Синий» весьма недвусмысленно предложил мне передать ему все наши нефтяные темы.

– Вот как?! Ни хрена себе! – у Лопатина даже округлились глаза. – А кроссовки мои старые он не попросил в придачу?

– Думаю, и от них не откажется.

– Нет, ну заявка насчет нефтянки – это уже ясное подтверждение того, что в живых он тебя оставлять не собирается. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Да он бы на месте меня грохнул, – сказал Таганцев. – Вот только не знает пока, как к нашим деньгам подобраться.

– Ой, мальчики! – в палату вошла Маша, сияя от счастья, как черная роза в солнечный майский день. – Поздравьте меня! Все получилось!

– Что там у нее получилось? – недовольно спросил Таганцев, глядя на Сергея. – Слушай, красота неописанная, ты не могла бы зайти чуть позже, у нас тут разговор.

– Погоди, братуха, – неожиданно заявил Лопатин. – Ты не в курсе еще – у нас тут другие фишки повыскакивали.

– Какие, блин, фишки?! – раздражаясь от того, что эта девица смогла помешать важному разговору, спросил Андрей.

– Ну это… как тебе сказать… – Лопатин смутился, что было для него совсем нетипично.

– Да говори уж, как можешь, – ничего не понимая, произнес Андрей.

– Ну прикинь, братан, да? У нас с Машей, короче, все серьезно, – и покраснел. Вот это новости! Краснеющий Серега Лопатин – это все равно, что слон, научившийся порхать по воздуху подобно бабочке-капустнице.

– «Серьезно» – это в каком смысле? – на всякий случай, решил уточнить Таганка.

– Сам знаешь, в каком, – посмотрел Лопатин на друга почему-то виновато.

– А-а! – кивая головой, произнес Таганцев. – У-у-у! – Обеими руками схватился за голову и принялся раскачиваться в стороны. – О-о-о!!!

– Слышь, хорош придуриваться! – рассмеялся Кнут. – У тебя, что ли, такого не было никогда?

– Было! – излишне торжественно ответил Таганцев, явно дурачась. – Но я тогда был здоровый. А ты, братуха, точно – больной.

– Не понял! – Лопатин шутливо изобразил обиженного.

– Ладно, – мотнул Таганцев головой. – Благословляю. Плодитесь, как говорится, и размножайтесь.

– Да ну тебя! – воскликнул Лопатин.

– Все-все! – ответил ему Таганцев. – Прикалываться завязываю. Давай, рассказывай, красотка Мэри, что там у тебя получилось? Беременная, что ли?

– Еще чего! – фыркнула девушка, сверкнув черными, как смоль глазами. – Мы что, неграмотные? У продюсера я была, которого мне Сережа рекомендовал.

– У Фимы, что ли? У Городошникова? – оживленно спросил Таганцев.

– У него, – подтвердила Маша.

– Ну, Кнут, ты – кремень! – восхитился Андрей. – Я же помню, ты Машке давно обещал с Ефимом ее свести. Я-то думал, что ты гнал тогда!

– Вот ты думал, а я не гнал. Я вообще, между прочим, человек слова.

– Так-так-так, понял, – оборвал его Андрей. – И что тебе, дочь Патриса Лумумбы, этот продюсер сказал?

– Он сказал, что у меня выдающиеся внешние и вокальные данные. И еще сказал, что берется меня раскручивать, – гордо заявила девушка. Впрочем, в ее гордости проскакивало что-то умилительно детское.

– Чего там про внешние данные? – подозрительно спросил Лопатин. – Я ему дам, в натуре, внешние данные! Ты, Машка, запомни: если этот шоу-дурик на тебя глаз свой положит, я на него кое-что другое положу! – по всему было видно, что Серега Кнут ни капельки не шутил. Ревнивый он был до безобразия.

– Але-але! – прикрикнул Таганцев. – Отелло, блин!

– Сережа! – состряпала Маша серьезную-пресерьезную физиономию. – Ты не думай, у меня с этим вашим Городошниковым только музыка будет. И больше – ничего.

– А я и не думаю. Я – предупреждаю, – буркнул Лопатин.

– Так, Дездемона, – Таганцев посмотрел на девушку. – У тебя сегодня успешные переговоры с продюсером состоялись, или как?

– Ну состоялись, – захлопала она глазами, не понимая, чего от нее еще хотят услышать.

– А чего стоишь тогда, как вкопанная? Дуй за шампанским! Обмывать твой успех будем!

– Ой, правда! – радостно всплеснула она руками. – А я и не подумала как-то! Все! Уже лечу! – она шустро выпорхнула из больничной палаты.

– Теперь ты, Отелло, – Таганцев вполне серьезно посмотрел на Лопатина. – Хватит здесь бока отлеживать. Ходить, как я понимаю, можешь. И – не только ходить. Поэтому, вставай и быстро одевайся. Шмотки есть?

– Ну да, в шкафу.

– Скидывай пижаму – валим отсюда.

– А… это… Маша как же?

– Ничего с твоей Машей не случится. Братва из охраны за ней присмотрит. А тебе здесь оставаться теперь опасно. Заныкаться нужно в самый дальний угол, а оттуда уже действовать. Теперь, Серега, у нас с тобой со всех сторон враги. И менты, и Харитонов, и Фергана со своими «синими». Так что, поехали отсюда…

Маша, спеша по коридору больницы и держа в руках торт и бутылку шампанского, сразу обратила внимание на то, что у дверей палаты, в которой лежал Сергей Лопатин, не было охранников. Она, удивившись, даже остановилась. Потом медленно подошла ближе, открыла дверь и переступила порог. Палата оказалась пустой.

– Мальчики! – на всякий случай, позвала она. – Сережа! Андрей! Опять обманули… – произнесла немеющими губами. Оставила на столе вино и торт. Едва переставляя ноги, понурив плечи, вышла из помещения.

– Девушка! – крикнула ей дежурная медсестра. – Халат оставьте!

Не глядя на нее, скинула с плеч белый халат.

Выйдя за территорию больницы, ничего не видя перед собой, побрела по тротуару, совершенно не отдавая себе отчета в том, куда идет и зачем.

Неожиданно рядом с нею тормознул черный «БМВ». Задняя дверца автомобиля распахнулась и чьи-то сильные руки втянули ее в салон. Она даже крикнуть не успела. А машина, взревев мотором, рванула с места.

Секундой позже у центральных ворот больницы остановился джип «Форд Экспедишн», из которого выскочили четверо мужчин. Почти бегом они направились через проходную к одному из больничных корпусов.

Дежурная медсестра в отделении вскочила со своего места и возмущенно воскликнула:

– Вы почему без халатов?! Сюда нельзя!

Один из четверых бесцеремонно схватил ее за плечи и усадил на стул.

– Сиди тихо, мочалка! – грозно сверкнул глазами. – И тогда мама дождется тебя вечером домой! – оскалился щербатым ртом, похлопав ее ладонью по щеке.

Трое других прямиком направились в палату, откуда несколькими минутами раньше исчезли Лопатин и Таганцев. Но через пару секунд выбежали в коридор, как разъяренные тигры.

– Ты! Коза! – закричал один из бандитов, крепко схватив ее за горло. – Где Кнут?!

– Какой Кнут?! – затряслась медсестра от страха. – Тут нет никакого Кнута! Что вам надо?!

– Задушу, сука! – рычал тот. – Где Лопатин, я тебя спрашиваю?!

– Не знаю! – хрипела дежурная, потому что горло было пережато, и говорить нормально она не могла. – Он в палате должен быть!

– Нет его в палате!

– Отпустите! Я ничего не видела!

– Уходила отсюда куда-нибудь? – спросил один из четверых.

– Десять минут назад – в процедурную, – пролепетала девушка.

– «В процедурную»! – передразнил тот, кто сжимал горло. – Щас как дам по башке! – он занес над нею здоровенный кулак.

– Молодые люди! – послышался окрик. – Что вы себе позволяете?!

Появившийся в коридоре заведующий отделением попытался урезонить беспардонных визитеров.

– Ты кто такой, в натуре?! – возмутился бандит со щербатым ртом. – А ну, иди сюда, лепила! – он схватил доктора за грудки и один раз сильно ударил о стену.

Врач, моментально ослабев, сполз по стене на пол.

– Братва, – сказал щербатый. – Кнут успел свалить. Хрена мы его теперь найдем. Поехали.

И они стремительно и исчезли.

Фергана смотрел телевизор, когда подручные позвонили ему по телефону.

– Что?! – рыкнул он в трубку, помрачнев лицом. – А как он мог из больницы уйти незаметно? Вот и ищите теперь, где хотите, – стараясь оставаться спокойным, отключил телефон и вновь уставился в телевизионный экран.

Транслировали телевизионную программу криминальной хроники.

– Бандитский беспредел в городе не искоренен, – вещал корреспондент. – Об этом ярко свидетельствуют трагические факты. Позапрошлой ночью при исполнении служебных обязанностей был убит сержант милиции Петр Филимонов. И, почти в это же время, в собственной квартире от рук бандитов погиб его боевой друг и напарник сержант Алексей Потапов.

– Ай-яй-яй! – запричитал Фергана, качая головой. – Что творят эти бандиты!

А корреспондент продолжал:

– По словам сослуживцев и начальства, сержанты Потапов и Филимонов были настоящими офицерами, достойно исполнявшими служебный долг. На их счету не одно раскрытое тяжкое преступление. Многие преступники, столкнувшись на улицах города с экипажем патрульно-постовой службы, понесли заслуженное наказание. Официальные представители подразделения милиции, в котором проходили службу эти замечательные парни, в интересах следствия воздержались от каких-либо комментариев. Однако их непосредственный командир капитан милиции Горбушкин согласился выступить в телевизионном эфире.

– Здравствуйте, товарищи! – как маршал Буденный в свое время на параде у Кремля, поздоровался Севостьян Иванович, когда объектив телекамеры взял его крупным планом. – Смерть, как говорится, забирает из наших рядов лучших. Да, наши ряды редеют. Но мы не намерены отступать перед наступающим лицом криминала. Да мы… мы по этому поганому лицу… Бандиты ответят за все!

– Сегодня на сержантов милиции Филимонова и Потапова, – продолжил корреспондент, – готовятся наградные документы. Да, оба они будут награждены высокими правительственными наградами, к сожалению, посмертно…

– Но все-таки! – высказался Фергана, чуть улыбнувшись и делая звук телевизора громче.

– …Нам удалось взять интервью и у вдов погибших героев. Посмотрите эти сюжеты, записанные для нашей сегодняшней передачи.

В кадре появилась рыжеволосая Инга, одетая во все черное. Скорбящая и прекрасная в своей скорби.

– Скажите, Инга, – звучал голос из-за кадра. – Каким человеком при жизни был ваш муж?

– Он был замечательным! – тяжело вздохнула безутешная вдова. – Мы с Петром очень любили друг друга и очень ценили наши отношения. Он был… простите, – она смахнула платочком со щеки несуществующую слезу. – Так тяжело произносить слово «был»! Петя был прекрасным мужем и честным милиционером. Я никогда не забуду его…

План сменился, и на экране появилась супруга сержанта Потапова. Она держалась перед телекамерой мужественно и даже гордо, широко расправив плечи и выставляя вперед свою роскошную безразмерную грудь.

– Я уверена, что на таких людях, как Алеша – царство ему небесное! – держится вся законность в нашей стране. Мои дети потеряли своего отца, но они всю жизнь будут им гордиться. Вся биография Алексея – это и есть повесть о настоящем человеке!

– Охренеть! – проговорил Фергана и выключил телевизор.

Широкая двустворчатая дверь, выполненная из массива дуба и инкрустированная серебром, распахнулась, и на пороге появился Всеволод Михайлович Харитонов.

Увидев его, Фергана поднялся со своего кресла.

– Рад вас видеть, гражданин начальник!

– Перестаньте! – Харитонов махнул рукой. – Я давно уже не начальник, а вы – не тот дерзкий мальчишка, которого я гонял в начале семидесятых годов за перепродажу американских долларов.

– Да-да-да! – закачал Фергана седой головой. – Что-то припоминаю. Кажется, именно за пару сотен тех самых проклятых долларов я и получил десять лет строгого режима как особо опасный преступник, подрывающий экономику советского государства по заданию ЦРУ. Ведь вы меня чуть не обвинили в сотрудничестве с американской разведкой! Это ведь вы, Всеволод Михайлович, на предварительном следствии настаивали на том, что я регулярно получал валюту от шпионов из Вашингтона!

– Да! – без тени иронии подтвердил Харитонов. – Но кто тогда мог подумать, что именно на этой почве мы с вами так крепко и надолго подружимся!

– Вино, водка, джин, виски? – спросил-предложил Фергана.

– Кофе, если можно, – ответил Харитонов. – Без сахара и покрепче.

– Без проблем! – любезно ответил Фергана, как будто давнее их знакомство состоялось где-нибудь на черноморском курорте, а не в следственном изоляторе тогдашнего КГБ в Лефортово. – Для вас, полковник, любой каприз.

– Я не капризный, – Харитонов изобразил улыбку. Но тут же стал серьезным, решив времени более не тратить и перейти к делу. – Ну, так как? Вы готовы помочь мне?

– Ах, ну да, вы о Таганцеве. Считайте, что уже помогаю. Чем могу, разумеется. Но вы тоже должны понять, что не все мне по плечу. Если уж, извините за выражение, органы не могут с ним справиться, то…

– Перестаньте ерничать, ради бога! – воскликнул Харитонов. – Вам не хуже моего известно, что наши славные органы могут все, когда захотят. Да сейчас им, видимо, не до беглого рецидивиста Таганцева. Прошли, знаете ли, времена беззаветных служак. Теперь каждый прежде всего о своем кармане печется, выгоду просчитывает. Вы не поверите, начиная с самых мелочей! У вас, например, никогда машину не угоняли?

Услышав этот вопрос, Фергана невольно прыснул. Вот была бы хохма, если б кому-нибудь в Питере пришла в голову сумасшедшая мысль угнать автомобиль у самого Ферганы! Не только братва, но и менты из ГИБДД обхохотались бы. А тот, кто угнал, ровно через час соплями бы изошел.

– А вот я совсем недавно был свидетелем такого безобразия! – возмущенно высказался Харитонов. Причем фраза произнесена была с таким видом, как будто в жизни своей Всеволод Михайлович – чистая душа! – ни разу не видывал хоть каких-нибудь безобразий. – Не поверите: у соседа по даче джип «Санг Янг Муссо» угнали. Он, понятное дело, как законопослушный гражданин, сразу заявил в милицию. А там говорят: мы, мол, из-за вашего корейского говна даром гробиться не намерены. И, чтоб вы думали? Пришлось заплатить за розыск пятьдесят процентов стоимости автомобиля! Это же грабеж средь бела дня!

– Вы меня извините, гражданин начальник, – сказал в ответ Фергана. – Стоимость джипа «Муссо», конечно, невелика – тридцать тысяч долларов примерно. И все же, смею заверить, законопослушные граждане таких денег в глаза не видели. Наверное, у вашего соседа по даче с уплатой налогов не все в порядке.

– А при чем здесь это? – не понял Харитонов.

– Да при том! – Фергана надавил интонацией. – При том, что в природе пустот не бывает. Заработал человек эти самые тридцать тысяч, а с государством делиться не захотел, так? Так. Значит, пришлось поделиться с теми, кто этот джип угнал. В общем, все справедливо.

– Ну да ладно, – произнес Харитонов. – Не буду я сегодня с вами в споры вступать. Вот вы сказали, что практически начали мне помогать. Но Таганцев, насколько мне известно, сегодня был у вас собственной персоной. Почему же вы не разделались с ним? Почему отпустили живым и невредимым?

– Вы меня, господин Харитонов, за круглого идиота держите, да? – с усмешкой посмотрел на него Фергана. – Хотите, чтобы я сам, своими руками придушил Таганцева, а потом – руки за спину и на Колыму? Я так не работаю. И потом, тут вся ваша милиция никак не схавает его, а я что, всемогущий?

– Не прикидывайтесь, – сказал Харитонов. – Вам прекрасно известно, что Таганцев находится во всероссийском розыске. Но это – только лишь на бумаге. А по факту – кто кого у нас ловит?

– У меня есть информация, что вы обращались к некоему полковнику Лозовому.

– Совершенно верно. Но обращался неофициально. А его остолопы мне все дело испоганили. Послал дураков Богу молиться…

– Ну и где они теперь?

– Кто?

– Дураки эти, которых вы, как говорите, послали.

– Изображают кипучую деятельность, стараясь отработать деньги, что я им заплатил. А Таганцев в это время…

– Знаю, знаю. – Фергана кивнул в сторону «ящика». – Телевизор смотрю. Уже передали.

– Но вы-то человек опытный! Вы понимаете, что Таганцев начал планомерное уничтожение тех людей, которые напали на него на Дороге жизни?

– Да все я понимаю! – сморщился Фергана. – Но менты-то продолжают работать?

– А вам что от этого? Не понимаю! – начал нервничать Харитонов.

– Пусть работают, – не то высказал пожелание, не то распорядился Фергана. – Чем больше шуму они наделают вокруг Таганцева и его людей, тем лучше. В этой суматохе мои братки не промахнутся и при этом останутся вне подозрений. А Служба собственной безопасности снова начнет расследование о коррупции в милицейской среде.

– А вы, любезный, коварный тип! – высказался Харитонов.

– Благодарю вас, – галантно ответил Фергана. – Но именно таким образом я отведу подозрения от своих…

– …И насолите милицейскому племени? – Харитонов засмеялся. – Силен!

– Вы явно преувеличиваете мои стратегические способности. Да, кстати, вас в Питере кто-нибудь, охраняет, страхует? – заботливо поинтересовался Фергана.

– Охраняют – нет. Страхуют – да, – двусмысленно ответил Харитонов. – А на вас и ваших людей я, действительно, очень надеюсь. И потом, вы как-то скромно умолчали о личном интересе к делам Таганцева.

– О каком таком интересе вы мне сейчас сказали? – Фергана, что называется, включил дурака. – Что с него взять, с беглого? Одни штаны потертые?

– Вы, милейший, не только коварны, но и лукавы, – заметил Харитонов. При этом в голосе его прозвучали нотки осуждения и недовольства. – Хотите сказать, что вас нисколько не интересуют дела Таганцева?

– У меня, гражданин начальник, своих дел по самое не балуй. К тому же, я не жадный, а всех денег все равно не загребешь и в могилу не заберешь с собой.

– Что-то не похоже на то, чтобы вы в могилу собирались, – Харитонов окинул взглядом роскошные апартаменты, в которых Фергана принимал его. – Сколько за избушку отвалили? Миллиона полтора «зелени»?

– Бог с вами, Всеволод Михайлович! – Фергана испуганно замахал руками. – Недвижимость не моя вовсе. Добрые люди на время дали попользоваться. У самого за душой – ни копья, вы не поверите!

– Не поверю – угадали, – Харитонов неожиданно быстро приблизился к вору и прямо посмотрел ему в глаза. Фергана помнил еще с допросов этот холодный и цепкий взгляд, от которого по коже бежали мурашки. – Поверю тебе тогда, – процедил сквозь зубы бывший полковник КГБ, – когда Таганцева закопаешь. До встречи. – Круто развернулся и пошел к выходу.

Фергана готов был глазами прожечь спину Харитонова в том месте, где у человека располагается сердце. А Харитонов перед самой дверью обернулся.

– Да, вот еще что. Хоть дела Таганцева вас не интересуют и у самого, как изволили выразиться, дел по самое не балуй, на всякий случай, примите к сведению. Все нефтяные трафики и финансовые проводки по этой теме держат под контролем мои московские друзья. Это, если вдруг в ближайшем будущем возникнут затруднения с оформлением сделок и переводом денег, во-первых, на Кипр, – Харитонов загнул палец. – Во-вторых, в Антверпен, – загнул второй. – В-третьих, в Мюнхен… ну и, конечно же, в Нью-Йорк. – Произнося все это, Всеволод Михайлович внимательно следил за реакцией старого вора, но на лице того не дрогнул ни один мускул. – Или вы как, менять собрались старых банковских партнеров Андрея Аркадьевича? – И усмехнулся. – С этим, кстати, также готов помочь. Есть очень надежные финансовые группы в Европе и Северной Америке. Удачи вам!