Текст книги "Лаки Старр и большое Солнце Меркурия"
Автор книги: Айзек Азимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Глава пятая
Направление опасности
На мягком лице старого астронома появилось довольное выражение; он осмотрел стол: все были захвачены его словами. Лаки тоже осмотрелся. Он наблюдал за тем, как встречают заявление доктора Певерейла. На широком лице Эртейла было презрение, доктор Гардома удивленно хмурился, Майндс выглядел мрачно. На лицах остальных были любопытство и интерес.
Внимание Лаки особенно привлек один человек. Это был Хэнли Кук, заместитель доктора Певерейла. Он смотрел на кончики своих пальцев с усталым отвращением. Но когда он поднял голову, выражение лица его изменилось и стало вежливо равнодушным.
Тем не менее Лаки подумал:
«Надо с ним поговорить».
И снова обратил внимание на доктора Певерейла.
А тот говорил:
– Саботажник не может быть одним из нас, конечно. Доктор Майндс сказал мне, что проверял всех и уверен в этом. Но даже без проверки я абсолютно убежден, что никто из нас не способен на подобные преступные действия. Но саботажник должен быть разумным, поскольку его деятельность целенаправленна, и исключительно против проекта «Свет». Поэтому…
Его возбужденно прервал Верзила:
– Эй, вы считаете, что на Меркурии есть туземная жизнь? Это делают меркуриане?
Послышались возгласы, кто-то рассмеялся, и Верзила покраснел.
– Разве не это говорит доктор Певерейл? – спросил маленький марсианин.
– Не совсем, – мягко заметил доктор Певерейл.
– Никакой туземной жизни на Меркурии нет, – сказал с ударением один из астрономов. – В этом мы абсолютно уверены.
Лаки вмешался: – Насколько уверены? Кто-нибудь проверял?
Астроном, казалось, смешался. Он сказал:
– Были исследовательские группы. Несомненно.
Лаки улыбнулся. Он встречался с разумными существами с Марса, о которых никто не знал. Он открыл полуразумные существа на Венере, о которых до него никто не подозревал. И поэтому он не принимал на веру утверждения об отсутствии жизни на любой планете, даже разумной жизни.
Он спросил:
– Сколько исследовательских групп? Насколько тщательно проводилось исследование? Обследована ли каждая квадратная миля?
Астроном не ответил. Он посмотрел в сторону, подняв брови, как будто говоря: «Какой в этом смысл?»
Верзила, улыбнулся, лицо его стало напоминать лицо веселого гнома.
Доктор Певерейл сказал:
– Мой дорогой Старр, исследователи ничего не обнаружили. Мы не исключаем полностью наличия жизни на Меркурии, но вероятность ее существования очень низка. Допустим, мы согласимся, что единственное разумное существо в Галактике – это человек. По крайней мере единственное известное нам существо.
Помня о марсианских энергетических существах, Лаки не был согласен с этим, но промолчал и дал возможность старику продолжать.
Вмешался Эртейл, понемногу обретавший самообладание.
– К чему это вы клоните? – спросил он. И добавил свою любимую фразу: – Если уж на то пошло.
Доктор Певерейл не ответил Эртейлу непосредственно. Он переводил взгляд с одного лица на другое, сознательно игнорируя следователя сенатора. И сказал:
– Дело в том, что люди живут не только на Земле. Люди есть во многих звездных системах. – Лицо старого астронома странно переменилось. Оно осунулось, побледнело, ноздри раздулись, будто его внезапно охватил гнев. – Например, люди есть на планетах Сириуса. Что, если это они саботажники?
– Зачем это им? – сразу спросил Лаки.
– А почему бы и нет? Они и раньше совершали агрессии против Земли!
Это было верно. Лаки Старр сам недавно участвовал в отражении сирианской флотилии высадившейся на Ганимеде, но тогда сирианцы покинули Солнечную систему без пробы сил. Но, с другой стороны, у многих землян вошло в привычку во всем плохом винить жителей Сириуса.
Доктор Певерейл энергично продолжал:
– Я там был. Я был на Сириусе всего пять месяцев назад. Очень много было канцелярской волокиты, потому что Сириус не одобряет ни иммигрантов, ни гостей, но проводилась межпланетная астрономическая конференция, и я все-таки получил визу. Я во что бы то ни стало хотел увидеть сам и должен сказать, что не разочаровался. Планеты Сириуса малонаселенны и исключительно децентрализованы. Там живут изолированными семейными группами, и у каждой свой источник энергии и все службы. У каждой группы есть механические рабы – другого слова не подберешь – рабы в форме позитронных роботов, которые выполняют всю работу. Сами сирианцы представляют собой воинственную аристократию. У каждого свой космический крейсер. Они никогда не успокоятся, пока не покорят Землю.
Верзила беспокойно заерзал в кресле.
– Пески Марса, пусть только попробуют! Пусть попробуют, вот все, что я скажу!
– И, попробуют, когда будут готовы, – сказал Певерейл, – и, если мы не сделаем что-нибудь побыстрее, что бы встретить опасность, они победят. Что у нас есть, чтобы противостоять им? Многомиллиардное население – правда, но сколько человек могут сражаться в космосе? Мы – шесть миллиардов кроликов, а они – миллион волков. Земля беспомощна и с каждым годом становится все беспомощней. Нас кормит зерно с Марса и дрожжи с Венеры. Наши минералы мы получаем с астероидов и получали с Меркурия, когда работали шахты. Да, Старр, если проект «Свет» удастся, Земля будет зависеть от космических станций даже в получении солнечного света. Разве вы не понимаете, какими мы становимся уязвимыми? Армия сирианцев, расположившись на окраинах Системы, вызовет панику и уморит нас голодом, даже не сталкиваясь непосредственно. И чем мы сможем отплатить? Сколько бы мы их ни убили, оставшиеся сирианцы способны на самостоятельные действия и независимы в отношении припасов и энергии. Любой из, них может продолжать войну.
Старик почти задыхался от волнения. Нельзя было усомниться в его искренности. Он как будто избавлялся от душившей его тайны…
Лаки снова взглянул на заместителя Певерейла Хэнли Кука. Тот опирался лбом на большую руку. Лицо его раскраснелось, но Лаки не показалось, что это краска гнева или негодования. Скорее смущения.
Скептически заговорил Скотт Майндс:
– Но какой смысл, доктор Певерейл? Если им хорошо у Сириуса, зачем им Земля? Зачем мы им нужны? Допустим, они завоюют Землю. Тогда им придется нас содержать…
– Вздор! – рявкнул старый астроном. – Зачем это им? Им нужны земные ресурсы, а не население. Вбейте это себе в голову! Они дадут нам умереть с голоду. Такова будет их политика.
– Послушайте, – сказал Гардома. – Это невероятно.
– Не из жестокости, – продолжал доктор Певерейл, – а исходя из политики. Они нас презирают. Считают нас не выше животных. Все сирианцы расисты. Со времени первой колонизации они целенаправленно выращивают себя и теперь свободны от болезней и тех особенностей, которые считают нежелательными. У них одинаковая внешность, тогда как земляне разных форм, размеров, цветов, разновидностей. Сирианцы считают нас низшими Существами. Они не допускали меня на конференцию, пока не надавило наше правительство. Приветствовали астрономов всех систем, только не с Земли. Человеческая жизнь для них не много значит. Они помешались на роботах. Я наблюдал за ними и их механическими людьми. Они больше заботятся о сирианских роботах, чем о самих сирианцах. Робота они считают ценнее ста человек с Земли. Они балуют своих роботов. Они их любят.
Лаки сказал:
– Роботы дорогие. С ними нужно обращаться бережно.
– Может быть, – ответил доктор Певерейл, – но когда люди привыкают слишком заботиться о машинах, они становятся черствыми к нуждам других людей.
Лаки Старр наклонился вперед, Опираясь локтями о стол, темные глаза его были серьезны, вертикальные морщины делали красивое, слегка мальчишеское лицо строгим: Он сказал:
– Доктор Певерейл, если сирианцы расисты и вырабатывают у себя единообразие, в конечном счете они потерпят поражение. Разнообразие человеческих рас – источник прогресса. Земля, а не Сириус – на переднем фронте научных исследований. Земляне заселили Сириус; и мы, а не сирианцы ежегодно даем новые направления в исследованиях. Даже упоминаемые вами позитронные роботы изобретены на Земле и землянами.
– Да, – согласился астроном, – но земляне не стали их использовать. Это расстроило бы нашу экономику, а мы ценим удобства сегодняшнего дня превыше безопасности завтрашнего. Мы используем свои научные достижения, чтобы стать слабее. Сириус с их помощью становится сильнее. В этой разнице и заключается опасность.
Доктор Певерейл снова опустился в кресло. Выглядел он мрачно. Механическая тележка очищала стол.
Лаки указал на нее.
– Это тоже робот, если хотите, – сказал он.
Механическая тележка продолжала свое занятие. Она ровно двигалась на диамагнитном поле, так что ее основание не касалось пола. Ее гибкие щупальца осторожно снимали тарелки, некоторые ставили на верхнюю плоскость, другие – во внутренние отделения.
– Это простой автомат, – фыркнул доктор Певерейл. – У него нет позитронного мозга. Он не может приспосабливаться к обстановке, не может менять задание.
– Значит, вы утверждаете, что сирианцы саботируют проект «Свет», – сказал Лаки.
– Да.
– Зачем им это?
Доктор Певерейл пожал плечами.
– Может, это часть их общего плана. Не знаю, что делается по всей Солнечной системе. Может, это пробная попытка, подготовка к вторжению и завоеванию. Проект «Свет» сам по себе ничего не значит, а сирианцы опасны везде. Хотел бы я внушить свою тревогу Совету Науки и правительству, чтобы они узнали правду.
Хэнли Кук кашлянул, затем впервые заговорил.
– Сирианцы люди, как и мы. Если они на Меркурии, то где они?
Доктор Певерейл холодно ответил:
– Это задача исследовательской экспедиции. Хорошо подготовленной и оборудованной экспедиции.
– Минутку, – сказал Майндс, глаза его возбужденно блестели, – я был на солнечной стороне и готов поклясться…
– Хорошо подготовленной и оборудованной экспедиции, – твердо повторил астроном. – Ваши одинокие подвиги ничего не значат, Майндс.
Инженер на мгновение застыл, потом смущенно смолк.
Лаки неожиданно сказал:
– Вам это как будто не нравится, Эртейл. Что вы думаете о словах доктора Певерейла?
Следователь поднял взгляд и долго с откровенной ненавистью и неприязнью смотрел на Лаки. Очевидно, он не забыл и никогда не забудет происшествие за столом.
Он сказал:
– Я держу свои мнения при себе. Но скажу: меня не одурачит то, что происходит сегодня.
Он сжал рот, и Лаки, подождав немного продолжения, повернулся к Певерейлу и сказал:
– Я сомневаюсь, нужна ли нам такая экспедиция, сэр. Если предположить, что сирианцы здесь, нельзя ли умозаключить, где они могут находиться?
Доктор Певерейл спросил:
– Что вы имеете в виду?
– Ну, где сирианцам было бы лучше всего? Если они в течение месяца неоднократно через короткие промежутки саботировали проект «Свет», им нужна для этого какая-то база поблизости от проекта. В то же время база не должна быть легко обнаруживаемой. Второе условие они, несомненно, выполнили. Где может находиться такая удобная, но тайная база? Разделим Меркурий на две части: солнечную и темную стороны. Мне кажется, глупо устанавливать базу на солнечной стороне. Слишком жарко, слишком много радиации, слишком негостеприимно.
Кук заметил:
– Не более негостеприимно, чем на темной стороне.
– Нет, нет, – немедленно возразил Лаки, – вы ошибаетесь. Солнечная сторона представляет очень необычную среду. Люди к такому не привыкли. Темная сторона гораздо привычнее. Это просто поверхность в космическом пространстве, а условия космоса нам знакомы. На темной стороне холодно, но не холоднее, чем в космосе. Темно и нет воздуха, но в космосе, не под прямыми лучами Солнца, так же темно и гораздо меньше воздуха. Люди научились жить в космосе с удобствами, они могут прожить и на темной стороне.
– Продолжайте, – сказал доктор Певерейл, в его старых глазах светился интерес. – Продолжайте, мистер Старр.
– Но организовать базу, которая служила бы больше месяца, не так просто. Нужен корабль или корабли, чтобы со временем вернуться на Сириус. Или даже если их подберет прилетевший специально корабль, все равно нужны достаточные запасы пищи и воды, нужен источник энергии. Для этого нужно место, и в то же время они должны быть уверены, что их не обнаружат. Остается только одно возможное место.
– Какое, Лаки? – спросил Верзила, чуть не прыгая на стуле от возбуждения. По крайней мере он не сомневался в словах Лаки. – Какое?
– Когда я впервые появился здесь, – сказал Лаки, – доктор Майндс упоминал неработающие шахты. Несколько минут назад и доктор Певерейл говорил о неработающих шахтах. Отсюда я заключаю, что на Меркурии есть пустые шахтные стволы и коридоры и они должны находиться здесь и на Южном полюсе, потому что только в районе полюсов перепады температуры не так велики. Я прав?
Кук, запинаясь, сказал:
– Да, здесь есть шахты. До основания обсерватории в Куполе находился центр управления шахтами.
– Значит, мы сидим на большой дыре в Меркурии. Если сирианцы успешно прячут большую базу, где же ей еще находиться? Здесь направление опасности.
Одобрительный гул послышался за столом, но его быстро прервал гортанный голос Эртейла.
– Прекрасно, – сказал он, – но что из этого следует? Что вы собираетесь делать?
– Мы с Верзилой, – ответил Лаки, – собираемся посетить шахты, как только будем готовы. Если там что-то есть, мы отыщем.
Глава шестая
Подготовка
Доктор Гардома резко спросил:
– Вы собираетесь идти одни?
– Почему бы и нет? – вмешался Эртейл. – Это дешевая героика. Конечно, они пойдут одни. Там никого и ничего нет, и они об этом знают.
– Хотите присоединиться? – спросил Верзила. – Если оставите свой большой рот, сможете втиснуться в костюм.
– А вы и костюм не заполните, – огрызнулся Эртейл.
Доктор Гардома снова начал:
– Нет смысла идти в одиночку…
– Предварительное исследование не принесет никакого вреда, – сказал Лаки. – В сущности Эртейл может оказаться прав. Возможно, там никого нет. Ну, мы во всяком случае будем держать связь с Куполом и надеемся, вы нас выручите, если мы встретимся с сирианцами. Мы с Верзилой привыкли к трудным положениям.
– К тому же, – добавил Верзила, улыбаясь всем своим гномьим лицом, – мы любим трудные положения.
Лаки улыбнулся и встал.
– Если позволите…
Эртейл вскочил, повернулся и вышел. Лаки задумчиво смотрел ему вслед.
Когда Хэнли Кук проходил мимо, Лаки остановил его за руку.
Кук поднял голову, лицо у него было озабоченное.
– Да. В чем дело, сэр?
Лаки негромко сказал:
– Не могли ли бы вы зайти к нам в комнату как можно скорее?
– Буду у вас через пятнадцать минут. Подходит?
– Отлично.
* * *
Кук появился гораздо позже. Он тихо вошел в комнату, сохраняя свое постоянное выражение озабоченности. Это был человек сорока с лишним лет с угловатым лицом и светло-каштановыми волосами, которые начинали седеть.
Лаки сказал:
– Я забыл вам сообщить, где наша комната. Простите.
Кук удивился.
– Я знал, где вы остановились.
– Ну, хорошо. Спасибо, что пришли по моей просьбе.
– О! – Кук помолчал. Потом торопливо добавил: – Рад. Рад.
Лаки сказал:
– Небольшая проблема с изолирующими костюмами. Теми, что предназначены для солнечной стороны.
– Изолирующие костюмы? Вам не дали инструктивный фильм?
– Нет, нет. Я его посмотрел. Дело в другом.
– Что-нибудь не так?
– Что-нибудь не так? – повторил Верзила. – Посмотрите сами. – И он показал разрезы.
Кук смотрел, не понимая, потом начал медленно краснеть, глаза его округлились от ужаса.
– Не ви… Это невозможно! Здесь, в Куполе!
Лаки сказал:
– Главное, чтобы его заменили.
– Но кто это сделал? Мы должны узнать.
– Не надо беспокоить доктора Певерейла.
– Да, да, – сразу согласился Кук, будто не подумал об этом раньше.
– Со временем мы все узнаем. А пока его просто нужно заменить.
– Конечно. Я сейчас же этим займусь. Неудивительно, что вы хотели меня видеть. Великий космос… – Он встал, будто лишившись дара речи, и собрался уходить.
Но Лаки остановил его.
– Подождите, это мелочь. Мы должны обсудить более важные вещи. Кстати, прежде чем мы перейдем к этому… я понял, что вы не согласны со взглядами доктора Певерейла относительно сирианцев.
Кук нахмурился.
– Я не хотел бы обсуждать это.
– Я следил за вами, когда он говорил. Мне кажется, вы не одобряли его слова.
Кук снова сел. Сжал костлявые пальцы рук и сказал:
– Он старик. Уже много лет свихнулся на сирианцах. Почти психоз. Ищет их у себя под кроватью. Во всем! их винит. Если передержаны каши пластинки, он вшит их. А с тех пор, как вернулся с Сириуса, стало хуже, из-за того, что, как он утверждает, ему пришлось пережить.
– Что же он пережил?
– Ничего ужасного, я полагаю. Но его поместили в карантин, Отвели особое здание. Иногда были слишком вежливы. Иногда, наоборот, слишком грубы. Ему не угодишь. И к нему в качестве личного слуги приставили позитронного робота.
– Он и против этого возражал?
– Говорит, это потому, что они сами не хотели к нему приближаться. Это я и имел в виду. Он буквально все воспринимает как оскорбление.
– Вы были с ним?
Кук покачал головой.
– Сириус приглашал только одного человека, а он старший. Должен был бы лететь я. Он слишком стар, правда, слишком стар.
Кук говорил задумчиво. Неожиданно он поднял голову.
– Все это между нами.
– Абсолютно, – заверил его Лаки.
– А как ваш друг? – неуверенно спросил Кук. – Я знаю, он человек чести, но немного… гм… вспыльчив.
– Эй! – начал Верзила, застыв.
Лаки ласково положил руку ему на голову и отбросил волосы со лба.
– Да, он горяч, – согласился он, – как вы могли заметить за банкетным столом. Я не всегда могу его остановить вовремя, а иногда, когда очень рассердится, он использует язык и кулаки, а не голову. Мне всегда приходится помнить об этом. Но когда я попрошу его молчать о чем-нибудь, он молчит, вот и все.
– Спасибо, – сказал Кук.
Лаки продолжал:
– Вернемся к моему вопросу: вы не согласны с тем, что доктор Певерейл считает виновными в данном случае сирианцев?
– Не согласен. Откуда они знают о проекте «Свет» и какое им до него дело? Не могу представить себе, чтобы они посылали корабли и людей, рискуя неприятностями со всей Солнечной системой, только чтобы перерезать несколько кабелей, Конечно, я говорил вам, доктор Певерейл уже некоторое время чувствует себя обиженным…
– Каким образом?
– Майндс и его группа появились здесь, когда он был на Сириусе. Он вернулся и застал их здесь. Конечно, он знал, что когда-нибудь они появятся. Проект планировался годами. Но все же для него это было шоком.
– Он пытался избавиться от Майндса?
– О, нет, ничего подобного. Просто он почувствовал, что настанет день и, может быть, скоро, когда его сменят, а мне кажется, сама мысль об этом для него нестерпима. Ему хочется остаться здесь старшим и начать шумиху из-за сирианцев. Это его идея.
Лаки кивнул, потом спросил:
– Скажите, а вы бывали на Церере?
Кук удивился смене темы.
– Бывал. А что?
– Вместе с доктором Певерейлом? Или в одиночку?
– Обычно с ним. Он летает туда чаще меня.
Лаки улыбнулся.
– Были ли вы там во время пиратского рейда в прошлом году?
Кук тоже улыбнулся.
– Нет, но старик был. Мы много раз слышали эту историю, Он очень сердился. Практически никогда не болеет, а тут оказался в больнице. И все пропустил.
– Ну, что ж, понятно… А теперь, я думаю, мы вернемся к главному вопросу. Мне не хочется беспокоить доктора Певерейла. Как вы говорите, он старик. Вы его заместитель и гораздо моложе… – Лаки улыбнулся.
– Да, конечно. Что я могу сделать?
– Относительно шахт. Вероятно, где-то в Куполе есть записи, карты, планы, где указано размещение стволов и все прочее. Мы ведь не можем пускаться в путь вслепую.
– Я уверен, все это есть, – согласился Кук.
– И вы можете раздобыть их и посмотреть с нами?
– Да, конечно.
– Надеюсь, доктор Кук, шахты в хорошем состоянии. Никакой опасности обвалов или чего-нибудь еще?
– О, нет, я уверен, ничто подобное невозможно. Мы находимся прямо над шахтой, и при строительстве обсерватории приходилось заглядывать туда. Шахты содержатся в хорошем состояний, они абсолютно безопасны, особенно при меркурианской силе тяжести.
– А почему же их закрыли, если они в таком хорошем состоянии? – спросил Верзила.
– Хороший вопрос, – ответил Кук и слегка улыбнулся сквозь свое выражение вечной меланхолии. – Хотите правильное объяснение или увлекательное?
– Оба, – тут же ответил Верзила.
Кук предложил собеседникам закурить, а когда они отказались, закурил сам, предварительно с отсутствующим видом постучав сигаретой по тыльной стороне ладони.
– Правда такова. Меркурий очень плотен и считался возможным источником тяжелых металлов: свинца, серебра, ртути, платины. Так и оказалось: он не так богат, как надеялись, но все же богат. К несчастью, добыча оказалась неэкономичной. Содержание шахт и перевозка руды для обработки на Землю или даже на Луну делает стоимость добычи слишком высокой. А что касается интересного объяснения, то это совершенно другое дело. Когда пятьдесят лет назад сооружали обсерваторию, некоторые шахты еще работали, хотя их уже начали закрывать. И первые астрономы слышали эти рассказы от самих шахтеров, а потом передали последующим сменам. Это часть меркурианской легендарной традиции.
– Что за рассказы? – спросил Верзила.
– Будто бы шахтеры умирали в шахтах.
– Пески Марса! – ядовито воскликнул Верзила. – Они везде умирают. Не думаете же вы, что кто-то может жить вечно?
– Они замерзали насмерть.
– Ну и что?
– Очень загадочное замерзание. В шахтах в те дни было жарко, и все ходили в изолирующих костюмах. Рассказы часто обрастают приукрашиваниями, сами знаете, и постепенно шахтеры отказались ходить в шахты поодиночке, только группами, потом совсем отказались работать, и шахты закрылись.
Лаки кивнул.
– Так вы отыщете планы шахт?
– Немедленно. И замену вашего изолирующего костюма.
Подготовка велась как к большой экспедиции. Был принесен и испытан новый костюм вместо разрезанного. Впрочем, это был обычный костюм для космического пространства.
Принесли и изучили карты. Вместе с Куком Лаки наметил возможный маршрут исследования по главным стволам.
Лаки поручил Верзиле позаботиться обо всех принадлежностях, гомогенизированной пище и воде (ее можно пить, находясь в костюме), проверить источники энергии и запас кислорода, убедиться в правильной работе систем, убирающих отходы и регулирующих уровень влажности.
Сам он ненадолго отправился на свой корабль «Метеор», Пошел по поверхности и понес с собой рюкзак, содержимое которого с Верзилой не обсуждал. Вернулся без рюкзака, но с двумя маленькими предметами, похожими на слегка изогнутые прицепные бутылки, из матовой стали, с тусклым красным прямоугольником посередине.
– Что это? – спросил Верзила.
– Микроэргометры, – ответил Лаки, – Экспериментальные. Как большие эргометры на корабле, только те закреплены стационарно.
– А что они могут обнаружить?
– На расстоянии в сотни тысяч миль, как корабельные, ничего, но они обнаруживают источник атомной энергии за десять миль. Смотри, Верзила, активируется вот здесь. Понятно?
Лаки слегка надавил большим пальцем на канавку в боку прибора. Сдвинулась часть металлического корпуса, снова закрылась, и сразу ярко засветился красный прямоугольник. Лаки поворачивал маленький прибор в разных направлениях. В одном он горел особенно ярко.
– Это, вероятно, направление энергетической установки самого Купола, – заметил Лаки. – Можно отрегулировать механизм, чтобы он эту установку не учитывал. – Он принялся осторожно нажимать небольшие, почти невидимые кнопки.
Работая, он улыбался, его юное лицо озарилось удовольствием.
– Знаешь, Верзила, не бывает, чтобы я навестил дядю Гектора и он не дал бы мне какую-нибудь техническую новинку Совета. Он говорит, что при том риске, какому мы подвергаемся (знаешь ведь, как он говорит), нам эти игрушки нужны. Но иногда мне кажется, что он просто хочет, чтобы мы провели полевые испытания этих новых приборов. Но этот может оказаться полезным.
– Для чего, Лаки?
– Во-первых, Верзила, если в шахтах есть сирианцы, у них должна быть энергетическая атомная установка, пусть маленькая. Это необходимо. Нужна энергия для обогрева, для электролиза воды и так далее. Эргометр обнаружит ее на нужном расстоянии. А во-вторых…
Он смолк, и Верзила досадливо поджал губы. Он знал, что значит такое молчание. У Лаки появилась мысль: позже он скажет, что она была такой туманной, что он не мог о ней говорить.
– Один эргометр для меня? – спросил он.
– Конечно, – ответил Лаки и бросил ему один прибор.
Верзила поймал его в воздухе.
* * *
Когда они вышли из комнаты, в костюмах, но со шлемами в руках, Хэнли Кук их ждал.
Он сказал:
– Я решил отвести вас к ближайшему входу в шахты.
– Спасибо, – ответил Лаки.
Заканчивался период сна в Куполе. Люди обычно устанавливали периоды сна и бодрствования, как на Земле, даже если не было смены дней и ночей. Лаки специально выбрал это время; ему не хотелось уходить в шахты во главе процессии любопытных. В этом с ним согласился и доктор Певерейл.
Коридоры Купола были пусты. Свет приглушен. Они шли, и тяжелая тишина окутывала их: в ней стук подошв казался особенно громким.
Кук остановился.
– Это вход номер два.
Лаки кивнул.
– Хорошо. Надеюсь, мы скоро увидимся.
– Да.
Кук со своей обычной мрачной серьезностью открыл вход, а Лаки и Верзила надели шлемы, плотно зажав парамагнитные швы. Лаки почти с удовольствием сделал первый вдох запасенного воздуха, он к нему привык.
Сначала Лаки, за ним Верзила вошли в шлюз. Дверь за ними закрылась.
Лаки спросил:
– Готов, Верзила?
– Конечно, Лаки, – Голос его громко прозвучал в наушниках, фигура Верзилы в ярком свете шлюза казалась тусклой.
Открылась дверь в противоположной стене. Они почувствовали, как уходит в вакуум воздух, и прошли в дверь.
Она закрылась за ними. И стало темно.
Они стояли в абсолютной темноте тихих и пустых шахт Меркурия.
