Текст книги "Новые Миры Айзека Азимова. Том 3"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

С-шлюз

The C–Chute

© 1951 by Isaac Asimov

С-шлюз

© В. Гольдич, И. Оганесова, перевод, 1997

В каюту, куда поместили полковника Энтони Уиндема и других пассажиров, проникал шум боя. На некоторое время наступила тишина, корабль замер, а это означало, что противники сражаются – находясь на астрономическом расстоянии друг от друга, нанося мощные удары, отражаемые защитными силовыми полями.

Никто не сомневался в том, каким будет конец. Земной корабль был всего лишь торговым судном, на которое спешно поставили вооружение, а прежде чем члены команды выгнали пассажиров с палубы, полковник успел заметить, что их атакует легкий крейсер клоро.

Прошло меньше получаса, и начались короткие, но ощутимые толчки, которых он ждал. Пассажиров болтало из стороны в сторону, когда корабль пытался маневрировать, словно океанский лайнер, попавший в шторм. Однако космос был спокойным и безмолвным. Просто пилот изо всех сил старался избежать прямого попадания, из чего следовало, что защитные экраны не выдержали перегрузок.

Полковник Уиндем опирался на свою алюминиевую палку и думал о том, что, хоть он и провел всю свою жизнь в народном ополчении, ему так и не довелось принять участия ни в одном сражении; и сейчас наконец-то, став толстым и хромым стариком, он оказался в самом сердце боевых действий – командир, у которого в подчинении нет ни одного солдата.

Очень скоро гнусные чудовища – клоро – ступят на борт корабля. Такова их манера вести бой. Им, конечно, ужасно мешают космические скафандры, и они понесут большие потери, зато получат корабль землян. Уиндем подумал о пассажирах, и на мгновение в мозгу промелькнуло: «Если бы они были вооружены, а я мог встать во главе нашей маленькой армии…»

Он быстро отбросил эту бесполезную мысль. Портер явно перепуган до смерти, да и юноша Лебланк не в лучшем состоянии. Братья Полиоркеты – проклятье, он даже не может отличить одного от другого – устроились в уголке и, не обращая никакого внимания на остальных, тихо себе разговаривают. Вот Мален – совсем другое дело: сидит совершенно прямо и, похоже, ничего не боится, его лицо вообще лишено каких бы то ни было эмоций. Впрочем, человеку ростом в пять футов вряд ли когда-нибудь доводилось держать в руках оружие… Совершенно бессмысленные размышления – какая польза от таких вояк!

А вот еще Стюарт – насмешливая улыбочка и сарказм, которым пронизаны все его заявления… Уиндем искоса посмотрел на Стюарта – тот приглаживал своими неестественно белыми руками песочные волосы. Что толку от его искусственных рук?

Полковник почувствовал, как содрогнулся корабль, – с ним состыковалось другое космическое судно. Через пять минут из коридора донесся шум сражения. Один из братьев Полиоркетов что-то крикнул и метнулся к двери. Другой позвал его:

– Аристид! Подожди! – И бросился следом.

Все произошло слишком быстро. Аристид выскочил из двери в коридор. И вспыхнул на одно короткое мгновение, не успев даже вскрикнуть от боли. Уиндем, который стоял у двери, в ужасе смотрел на бесформенные, почерневшие останки молодого человека. Как странно – всю свою жизнь полковник был военным, но до сих пор ему ни разу не доводилось видеть насильственной смерти.

Понадобились совместные усилия всех остальных пассажиров, чтобы затащить внутрь каюты отчаянно сопротивлявшегося второго брата.

Постепенно шум сражения стих.

– Ну вот и все, – сказал Стюарт. – Теперь они оставят двоих клоро на борту и отправят нас на одну из своих планет. Мы превратились в военнопленных.

– Неужели их здесь будет только двое? – удивленно спросил Уиндем.

– Так у клоро принято, – ответил Стюарт. – А почему вы спрашиваете, полковник? Намерены возглавить бесстрашный рейд и отобрать корабль у врага?

– Черт побери, уже и полюбопытствовать нельзя, – покраснев, заявил Уиндем.

Но из его попыток напустить на себя важный вид, исполненный чувства собственного достоинства, ничего не вышло. И ему это было прекрасно известно. От хромого старика мало прока.

Кроме того, Стюарт, по всей вероятности, хорошо знал клоро. Он ведь жил среди инопланетян и наверняка успел изучить их обычаи.

Джон Стюарт с самого начала объявил, что клоро всегда ведут себя как джентльмены. Через двадцать четыре часа плена он повторил свои слова, сгибая и разгибая пальцы рук и наблюдая за движением мягкой синтеплоти.

Ему нравилось, что у остальных его слова вызвали возмущение. Люди созданы для того, чтобы им причинять боль; самые настоящие вонючки – все до единого. И руки у них сделаны из того же материала, что и тело.

Вот, например, Энтони Уиндем, особенно он. Полковник Уиндем – так он сам себя называл, и Стюарт был готов ему поверить. Полковник в отставке, который дрессировал отряд деревенских ополченцев на зеленой лужайке лет сорок назад, и при этом настолько ничем не выделялся, что его не позвали назад на службу, даже когда на Земле во время первой межзвездной войны возникла чрезвычайная ситуация.

– Чертовски неприятные вещи вы тут рассказываете про нашего врага, Стюарт. Я совсем не уверен, что мне нравится ваше отношение.

Казалось, Уиндем с трудом выталкивает слова сквозь свою аккуратно подстриженную бородку. Голова у него была выбрита в соответствии с современной армейской модой, только теперь возле круглой лысины появилась короткая седая щетина. Отвислые дряблые щеки да красные прожилки на массивном носу придавали старику какой-то неопрятный вид, словно его неожиданно и слишком рано разбудили.

– Чушь собачья, – заявил Стюарт. – Вам нужно только развернуть данную ситуацию на сто восемьдесят градусов. Представьте себе, что корабль землян взял в плен лайнер клоро. Как вы думаете, какая судьба ждала бы всех гражданских лиц, находящихся на борту?

– Я ни секунды не сомневаюсь, что наши солдаты стали бы соблюдать все законы ведения межзвездной войны, – важно проговорил Уиндем.

– Если не считать того, что таковых законов не существует. Высадив на борт захваченного корабля команду, как вы думаете, стали бы мы заботиться о том, чтобы обеспечить тех, кто остался в живых, атмосферой с высоким содержанием хлора, оставили бы им личные вещи, отдали бы в их распоряжение самую удобную каюту, и так далее, и так далее, и так далее?

– Заткнитесь, ради всего святого! – рявкнул Бен Портер. – Если я еще услышу ваши «и так далее», я просто свихнусь.

– Извините! – сказал Стюарт, не испытывая ни малейших угрызений совести.

У Портера было тонкое лицо, украшенное похожим на клюв носом, на котором блестели капельки пота, и он так усердно кусал щеку изнутри, что в какой-то момент даже поморщился от боли. Прижал язык к больному месту и стал ужасно похож на клоуна.

Стюарту надоело дразнить товарищей. Уиндем был совсем неподходящей мишенью, а Портер мог только корчиться и страдать. Все остальные просто молчали. Деметриос Полиоркет удалился в страну безмолвного, нестерпимого горя. Похоже, он так и не заснул ночью. По крайней мере, когда Стюарт просыпался, чтобы повернуться на другой бок – он и сам спал ужасно неспокойно, – с соседней койки до него доносилось тихое бормотание Полиоркета, где доминировал один и тот же тоскливый стон: «О, мой брат!» Сейчас он сидел на своей койке, время от времени его покрасневшие от слез и бессонницы глаза на широком, смуглом, небритом лице останавливались на других пленниках, а потом он закрывал лицо загрубевшими мозолистыми руками, так что был виден только затылок, заросший курчавыми жесткими волосами. И медленно раскачивался из стороны в сторону – только теперь, когда все проснулись, не произносил ни звука.

Клод Лебланк безуспешно пытался читать письмо. Он был самым молодым из шести пленников, может быть, даже не успел закончить колледж, и возвращался на Землю, чтобы жениться. Стюарт заметил, как юноша тихо плакал утром, а его розовощекая физиономия превратилась в мордашку несправедливо обиженного ребенка. У него были почти белые волосы, огромные голубые глаза и полные губы – красивое, женственное лицо. Интересно, подумал Стюарт, какая девушка могла согласиться стать его женой? Он видел фотографию этой девушки. Впрочем, кто на корабле ее не видел? Хорошенькая, без каких бы то ни было запоминающихся черт – все портреты невест похожи друг на друга. Однако Стюарту казалось, что, будь он девушкой, наверняка выбрал бы себе в спутники жизни человека больше похожего на мужчину.

И еще Рэндольф Мален. Стюарт никак не мог понять, что же это за человек. Он единственный из всей шестерки достаточно долго прожил на планетах Арктура. Сам Стюарт, к примеру, пробыл там ровно столько, сколько требовалось, чтобы прочитать в провинциальном университете серию лекций по астроинженерии. Полковник Уиндем путешествовал от туристической фирмы Кука; Портер намеревался купить замороженные инопланетные овощи для своих консервных заводов на Земле; а братья Полиоркеты пытались заниматься фермерством на Арктуре, но после двух сезонов сдались и, умудрившись получить небольшую прибыль, возвращались на Землю.

Рэндольф Мален провел в системе Арктура семнадцать лет. И как только путешественникам удается быстро узнать друг о друге самые разнообразные подробности? Маленький человечек практически все время молчал. Он был исключительно вежлив, всегда сторонился, стараясь дать дорогу другому, и, казалось, его словарь состоял только из слов «спасибо» и «извините». Однако каким-то образом стало известно, что он отправляется на Землю впервые за семнадцать лет.

Маленький человечек, даже чересчур аккуратный – это немного раздражало. Например, проснувшись сегодня утром, он старательно заправил койку, побрился, принял душ и оделся. Складывалось впечатление, что на его многолетние привычки никак не повлиял тот факт, что он стал пленником клоро. Нужно признать, что поведение Малена не было демонстративным и он ни в коей мере не показывал, что не одобряет неряшливости других. Одетый в свой консервативный костюм, Мален сидел на койке, сложив руки на коленях – вот-вот готов начать за что-нибудь извиняться. Тонкая полоска растительности над верхней губой не добавляла характера, только усиливала впечатление сдержанности. Он был похож на карикатурное изображение бухгалтера.

«Самое забавное то, – думал Стюарт, – что он и есть бухгалтер». Стюарт заметил запись в судовом журнале: «Рэндольф Флюэллен Мален; специальность: бухгалтер; место работы: "Прайм Пейпер Бокс Компани", Арктур-2, Новая Варшава, Тобайас-авеню, 27».

– Мистер Стюарт?

Стюарт поднял голову.

Это был Лебланк. Нижняя губа у него немного дрожала, и Стюарт заставил себя вспомнить, что человек временами должен испытывать сострадание к ближнему.

– В чем дело, Лебланк?

– Вы не могли бы мне сказать, когда нас отпустят?

– А я-то откуда знаю?

– Все говорят, будто вы жили на планете клоро, а еще вы недавно сказали, что они всегда ведут себя как джентльмены.

– Ну да. Но ведь даже джентльмены воюют, чтобы победить. Возможно, нас на некоторое время интернируют.

– Это же может длиться годы! Маргарет ждет. Она подумает, что я умер!

– Надеюсь, нам позволят связаться с Землей, когда мы прибудем на их планету.

– Послушайте, если вы так много знаете про этих мерзавцев, – хриплым от возбуждения голосом заговорил Портер, – скажите, что они станут с нами делать? Чем будут кормить? Где возьмут кислород? Не сомневаюсь, они нас убьют. – И, словно эта мысль только сейчас пришла ему в голову, он добавил: – Меня тоже ждет жена.

Стюарт слышал, как он говорил о своей жене за несколько дней до нападения клоро; особого впечатления на него эти разговоры не произвели. Руки Портера с обкусанными ногтями вцепились в рукав Стюарта, беспрерывно теребили его и дергали. Стюарт резко, с отвращением отодвинулся. Ему были неприятны эти уродливые руки. Его охватывало отчаяние от одной только мысли, что эти чудовища могут быть настоящими, в то время как его собственные, белые, безупречной формы руки – всего лишь имитация, рожденная из инопланетного латекса.

– Нас не убьют. Если бы это входило в намерения клоро, они бы давно с нами покончили. Знаете, мы ведь тоже берем клоро в плен, так что здравый смысл подсказывает, что с пленниками следует обращаться хорошо, если хочешь, чтобы с твоими согражданами тоже обходились гуманно. Они сделают все, что в их силах. Еда, возможно, будет и не самой лучшей, однако клоро лучше нас разбираются в химии. В этой области они истинные мастера. Клоро выяснят, в какой пище мы нуждаемся и сколько нам нужно калорий. Мы выживем. Они об этом позаботятся.

– Не знаете, почему во мне растет уверенность, что вы симпатизируете этим зеленым тварям, Стюарт? – проворчал Уиндем. – Меня просто тошнит, когда я слышу, как землянин так прекрасно отзывается об этих типах. Послушайте, приятель, по-моему, вы забыли о том, что такое лояльность.

– Я лоялен по отношению к тому, кто честен и благороден, вне зависимости от внешнего вида существа, обладающего этими качествами. – Стюарт вытянул вперед свои руки. – Вы вот это видите? Их сделали клоро. Я прожил на одной из их планет шесть месяцев. Мои руки были изуродованы взрывом кондиционера в моей квартире. Мне показалось, что кислорода, которым меня обеспечивают, недостаточно – на самом деле все было в полнейшем порядке, – и решил немного покопаться в установке. В том, что произошло, мне некого винить, кроме самого себя. Никогда не следует соваться в приборы, сделанные не на твоей родной планете. Когда один из клоро надел атмосферный скафандр и добрался до меня, спасти мои руки уже было невозможно.

Они вырастили – специально для меня – руки из синтеплоти и сделали операцию. Знаете, что это означает? Это означает, что им пришлось построить оборудование и изобрести питательные растворы, которые могли бы функционировать в кислородной атмосфере. И еще это означает, что их хирурги вынуждены были сделать сложнейшую операцию, надев атмосферные скафандры. И вот я снова с руками. – Стюарт неожиданно рассмеялся и потряс почти бесполезными кулаками. – Руки…

– И вы готовы ради этого предать Землю? – спросил Уиндем.

– Предать Землю? Вы спятили! Я многие годы ненавидел клоро за то, что они для меня сделали. Раньше, до несчастного случая, я был пилотом на трансгалактических линиях. А теперь? Работа в конторе, время от времени лекции. Мне понадобилось немало времени, чтобы понять, что я один во всем виноват, а клоро поступили со мной невероятно благородно. У них есть свой этический кодекс, и он ничем не отличается от нашего. Если бы не глупость кое-кого из их представителей – да и наших, конечно, – мы бы не воевали. А после того как все закончится…

Полиоркет вскочил на ноги и сжал руки в кулаки. Его глаза метали молнии.

– Мне совсем не нравится то, что вы говорите, мистер.

– Хотелось бы знать почему?

– Потому что ты тут расхваливаешь этих зеленых ублюдков. Клоро хорошо с тобой обращались, да? А вот по отношению к моему брату они вели себя не так благородно. Они его убили. Знаешь, пожалуй, я тебя прикончу. Я понял: ты наверняка шпионишь для этих зеленух.

И он бросился на Стюарта.

Тот даже не успел поднять руки, чтобы защититься от разъяренного фермера.

– Что, черт подери…

Потом Стюарт схватил Полиоркета за запястье и выставил плечо, чтобы помешать тому дотянуться до своего горла.

Рука из синтеплоти оказалась практически бесполезной, Полиоркет легко вырвался.

Уиндем вопил что-то неразборчивое, а Лебланк взмолился своим нежным голоском:

– Перестаньте! Ну перестаньте же!

Но именно коротышка Мален обхватил фермера сзади за шею и попытался оттащить его от Стюарта. Без особого результата; Полиоркет, казалось, и не заметил, что маленький человечек висит у него на шее. Ноги Малена болтались в воздухе, так что он беспомощно мотался из стороны в сторону. Но он не разжимал рук и мешал Полиоркету, так что в конце концов Стюарт вырвался и схватил алюминиевую палку Уиндема.

– А ну, отвали, Полиоркет! – крикнул он.

А потом с трудом перевел дух, опасаясь нового нападения. Пустой алюминиевый цилиндр почти ничего не весил, пользы от него было бы совсем немного, но это все равно лучше, чем рассчитывать на свои слабые руки.

Мален отошел в сторону, но остался настороже. Он тяжело дышал, а его одежда была в беспорядке.

Секунду Полиоркет не шевелился. Просто стоял, глядя в пол.

– Бессмысленно все это, – проговорил он наконец. – Я должен убить клоро. А ты думай, о чем говоришь, Стюарт. Станешь болтать лишнее – и у тебя будут серьезные неприятности. Очень болезненные, уж можешь мне поверить.

Стюарт вытер пот со лба и бросил палку Уиндему; тот схватил ее левой рукой, потому что в правой у него был зажат носовой платок, которым он усиленно приводил в порядок свою лысину.

– Господа, нам следует избегать подобных стычек, – произнес Уиндем. – Подумайте о нашем престиже. Не забывайте, у нас общий враг. Мы все являемся представителями Земли и должны вести себя соответствующим образом – мы же правящая раса Галактики. Негоже нам унижать себя перед низшими существами.

– Ну хорошо, полковник, – устало перебил его Стюарт, – не могли бы вы отложить продолжение речи до завтра? – А затем повернулся к Малену: – Спасибо вам.

Он стеснялся своих слов, но не мог не выразить свою благодарность. Поступок маленького путешественника поразил его до глубины души.

– Не стоит благодарить меня, мистер Стюарт, – тихо, почти шепотом, но сухо сказал Мален, – Я не мог поступить иначе. Это было только логично. Если нас интернируют, вы нам пригодитесь в качестве переводчика – вы же единственный знаете клоро и их повадки.

Стюарт поморщился. Очень бухгалтерские рассуждения, слишком логические, бесцветные, лишенные жизни. Риск – и выгода, которую можно получить в результате. Все сбалансировано – активы и пассивы. Ему было бы приятнее, если бы Мален бросился ему на помощь из-за… ну и по какой причине? Из чистого самоотверженного благородства?

Стюарт беззвучно рассмеялся. Почему он ждет от людей идеализма вместо честной, неприкрытой мотивации, направленной на соблюдение собственной выгоды?

Полиоркет впал в ступор. Горе и ярость сжигали его изнутри, но он не умел облечь их в слова и выпустить на свободу. Если бы он был Стюартом, с длинным болтливым языком, то смог бы выговориться, и тогда ему, может быть, стало бы лучше. Вместо этого он сидел тут, в каюте захваченного корабля, а часть его души умерла: у него больше нет брата, Аристида больше нет…

Все произошло так быстро. Если бы можно было вернуться назад если бы у него была одна лишняя секунда… он бы схватил Аристида, удержал бы его, спас…

Он ненавидел клоро. Два месяца назад он что-то смутно о них слышал, но не более того, теперь же так сильно их ненавидел, что с радостью отдал бы жизнь за возможность убить парочку этих тварей.

– А из-за чего началась война? – спросил Полиоркет, неподнимая головы.

Он боялся услышать голос Стюарта, потому что ненавидел его, но ответил Уиндем, лысый полковник:

– Основной причиной, сэр, был спор за право владения рудниками в системе Уандотт. Клоро посягнули на собственность Земли.

– Там хватило бы места и тем и другим, полковник!

Полиоркет поднял голову и злобно оскалился. Ну не способен этот Стюарт долго помалкивать. Снова открыл свою пасть, безрукий инвалид, умник, дружок клоро.

– Разве это повод для войны, полковник? – продолжал Стюарт. – Мы же не можем существовать на одних и тех же планетах. Нам нечего делать там, где атмосфера богата хлором, а от наших – кислородных – им тоже нет никакой выгоды. Хлор смертельно опасен для нас; для них смертельно опасен кислород. Нет ни малейшего смысла воевать. Наши расы не имеют ничего общего. Да, и мы, и они намерены добывать железо на планетоидах, лишенных атмосферы, но в Галактике таких – миллионы. Разве это повод для войны?

– Существует понятие планетарной чести… – проговорил Уиндем.

– Планетарное удобрение, вот что это такое. Как можно оправдывать этими глупыми рассуждениями столь бессмысленную войну? Вести ее можно только на пограничных постах. Рано или поздно дело закончится переговорами, с которых следовало начинать. Ни мы, ни клоро от этой войны ничего не выигрываем.

Полиоркет, хоть и неохотно, был вынужден признать – не вслух, естественно, – что согласен со Стюартом. Какое им с Аристидом было дело до того, где Земля или клоро добывают железо? Неужели ради этого стоило умирать? Неужели из-за этого погиб Аристид?

Неожиданно прозвучала предупредительная сирена.

Полиоркет вскинул голову и медленно поднялся, обнажив зубы в хищной усмешке. Возле двери могло находиться только одно существо. Он ждал – руки напряжены, сжаты в кулаки. Стюарт бросился к нему. Полиоркет заметил это и усмехнулся. Пусть только клоро зайдет, и тогда ни Стюарт, ни один другой ублюдок не сможет его остановить. Подожди, Аристид, подожди всего одну минутку, и я начну за тебя мстить.

Дверь открылась, и на пороге возникло существо, полностью спрятанное в бесформенную пародию на скафандр. Зазвучал странный, неестественный, но достаточно приятный голос:

– Мой товарищ и я, земляне, мы обеспокоены…

Существо вдруг замолчало, потому что Полиоркет с диким ревом метнулся к нему. Его движение не было заранее рассчитанным, им двигала слепая животная ярость. Темноволосая голова опущена, сильные руки расставлены в стороны, а поросшие короткими волосками пальцы скрючены, словно готовясь задушить первого, кто попадется на пути. Стюарт, не успев ничего предпринять, в единую долю секунды был отброшен на какую-то койку.

Клоро, не особенно напрягаясь, мог бы остановить Полиоркета или отойти в сторону, позволив урагану двигаться своим путем. Он не сделал ни того ни другого. Откуда-то возникло оружие, из которого вылетел розовый луч и коснулся землянина. Полиоркет споткнулся и рухнул на пол, тело замерло в том положении, в котором было за секунду до выстрела – одна нога поднята, – точно его моментально парализовало. Он свалился на бок и так и остался лежать, а его живые, дикие, исполненные ненавистью глаза метали молнии.

– Через некоторое время с ним все будет в порядке, – произнесло существо. Казалось, клоро просто отмахнулся от нападения Полиоркета. Он заговорил снова: – Мой товарищ и я, земляне, мы обеспокоены возникшим в этом помещении волнением. Вы в чем-то нуждаетесь, мы можем вам как-нибудь помочь?

Стюарт сердито потирал коленку, которую ушиб, когда падал на койку.

– Нет, спасибо, клоро.

– Послушайте, – зло процедил Уиндем, – это чертовски возмутительно. Мы требуем, чтобы вы нас освободили!

Крошечная голова клоро, похожая на головку насекомого, повернулась в сторону толстого старика. Не очень приятное зрелище, если тебе не доводилось видеть клоро раньше. Существо было ростом с человека, но верхняя частью его тела – шея – напоминала тонкий стебель, на который насажена голова, похожая на опухоль. Тупой треугольный хобот спереди, а по обе стороны – выпуклые глаза. И все. Места для мозга, да и самого мозга здесь не было. То, что у клоро соответствовало мозгу, находилось в животе – по земным представлениям, – так что голова являлась только органом чувств. Скафандр клоро почти точно повторял очертания его головы, за двумя полукруглыми прозрачными стеклами были видны глаза. Стекло казалось зеленоватого цвета из-за того, что внутри скафандра содержалась атмосфера, богатая хлором.

В данный момент один из глаз внимательно уставился на Уиндема, и старик съежился под этим взглядом, но продолжал настаивать на своем:

– Вы не имеете права держать нас в плену. Мы же гражданские лица.

Голос клоро, какой-то искусственный, доносился из небольшого приборчика, покрытого хромированной сеточкой и укрепленного у него на груди – опять же, с точки зрения землян. Эта звуковая коробочка действовала при помощи сжатого воздуха, контролируемого одним или двумя тонкими, раздвоенными щупальцами, которые росли из верхней части тела и были, благодарение Богу, спрятаны внутри скафандра.

Клоро сказал:

– Вы что, серьезно все это говорите, землянин? Вы наверняка слышали о войне, знаете, что такое законы военного времени и военнопленные.

Он быстро подергал головой в разные стороны, внимательно разглядывая присутствующих сначала одним, а потом и вторым глазом. Стюарт был уверен, что каждый из глаз посылает свою собственную информацию мозгу, который сводит ее воедино.

Уиндему было нечего сказать. Как и всем остальным. Клоро, у которого четыре основные конечности примерно соответствовали ногам и рукам, в своем скафандре отдаленно напоминал человека, если, конечно, не поднимать голову выше груди… но кто же знает, о чем он думает?

Все молча наблюдали за тем, как инопланетянин повернулся и вышел из каюты.

Портер откашлялся и с трудом проговорил:

– О Господи, вы чувствуете запах хлора? Если они ничего с этим не сделают, мы все умрем, у нас сгорят легкие.

– Заткнитесь, – велел ему Стюарт. – В нашей атмосфере хлора так мало, что и комар бы его не заметил, а если что-то и есть, через несколько минут все будет в порядке. Кроме того, немного хлора вам не повредит. Он прикончит вирус, вызвавший вашу простуду.

– Стюарт, – тоже кашляя, сказал Уиндем, – я считаю, вы должны были сказать вашему приятелю клоро, чтобы они нас отпустили. Вы не очень-то храбро себя вели в его присутствии, так что нечего важничать сейчас, когда этот урод ушел.

– Вы же слышали, что он сказал, полковник. Мы военнопленные, а обменом военнопленных занимаются дипломаты. Придется нам подождать.

Лебланк, который смертельно побледнел, когда в каюту вошел клоро, вскочил на ноги и бросился в туалет. Все слышали, как его вырвало.

Пока Стюарт пытался придумать, что же можно сказать, чтобы заглушить неприятные звуки, заговорил Мален. Он покопался в маленькой коробочке, которую вытащил из-под подушки, и сказал:

– Возможно, мистеру Лебланку стоит принять успокоительное, прежде чем он отправится спать. У меня есть тут несколько таблеток, я с удовольствием с ним поделюсь. – И тут же попытался объяснить, почему проявляет такое великодушие: – Иначе он не даст нам заснуть ночью.

– Очень разумно, – согласился Стюарт. – Приберегите-ка еще таблеточку для нашего сэра Ланселота. – Он подошел к Полиоркету, который по-прежнему лежал на полу, опустился рядом с ним на колени и спросил: – Тебе удобно, малыш?

– Стюарт, так вести себя – дурной тон, – объявил Уиндем.

– Ну, если вас настолько сильно беспокоит судьба бедолаги, почему бы вам с Портером не перетащить его на койку?

Он им помог. Теперь руки Полиоркета судорожно дергались. Судя по тому, что было известно Стюарту про действие нервно-паралитического оружия клоро, в данный момент Полиоркет испытывал ужасную боль, словно все его тело пронзали тысячи иголок.

– И советую с ним не церемониться, – сказал Стюарт. – Идиотизм этого придурка чуть не стоил нам всем жизни. И ради чего?

Он отодвинул застывшее тело Полиоркета и уселся рядом с ним на край койки.

– Ты меня слышишь?

Глаза Полиоркета горели яростью. Он чуть приподнял руку, потом бессильно уронил ее.

– В таком случае слушай внимательно. Не вздумай еще раз выкинуть что-нибудь подобное. Потому что тогда мы все можем умереть. Если бы ты был клоро, а он – землянином, мы уже давно превратились бы в бездыханные трупы. Так что постарайся запомнить одну простую вещь. Мы сожалеем о том, что твой брат погиб, но он сам был виноват.

Полиоркет попытался подняться, и Стюарт толкнул его назад на койку.

– Нет, лежи и слушай, – сказал он. – Возможно, больше мне не представится такой удобной возможности заставить тебя выслушать внимательно то, что я говорю. Твой брат не имел никакого права покидать каюту, отведенную пассажирам. Ему все равно некуда было бы идти. Он просто оказался в гуще боя. Мы же не знаем наверняка, что он погиб от выстрела клоро. Это мог быть и солдат землян.

– О, послушайте, Стюарт… – запротестовал Уиндем.

– А у вас есть доказательства? – резко повернулся к нему Стюарт. – Вы видели стрелявшего? Можете определить по останкам, чей луч сразил несчастного – клоро или землян?

Полиоркет вновь обрел дар речи; впрочем, его непослушный язык с трудом справлялся со звуками.

– Проклятый, вонючий ублюдок, дружок зеленух…

– Я? Мне известно, какие мысли бродят у тебя в голове, Полиоркет. Ты решил, что сможешь облегчить свою душу, набив мне морду. Так вот, если ты это сделаешь, нам всем придет конец.

Стюарт встал и прислонился спиной к стене. Сейчас он был один против всех.

– Никто из вас не знает клоро настолько хорошо, насколько их знаю я. То, что они отличаются от нас в физическом отношении, не имеет никакого значения. Существенно лишь различие темпераментов. Например, они не понимают нашего отношения к сексу. Для них аналогичный акт всего лишь биологический рефлекс, вроде дыхания. Они не придают этому процессу никакого значения. А вот социальные группы являются очень важным предметом. Не следует забывать, что предки клоро имели много общего с нашими насекомыми. Поэтому они неизменно считают, что любая попавшаяся им на глаза группа землян, объединенная по той или иной причине, является социальным сообществом.

А для них это имеет принципиальное значение. По правде говоря, я не знаю точно, что именно это означает. Такое не дано понять ни одному землянину. Но, вследствие своих взглядов, клоро никогда не разбивают группы людей, как мы стараемся не разделять мать и ее детей, если, конечно, у нас есть такая возможность. Сейчас с нами так трогательно-нежно обращаются, возможно, только потому, что клоро считают, будто мы страдаем из-за смерти одного из нас – они испытывают чувство вины.

Запомните вот что: нас интернируют вместе и будут держать вместе все время. Лично мне эта перспектива не по душе. Добровольно я не выбрал бы ни одного из вас в сокамерники, и, думаю, никто из вас не выбрал бы меня. Но тут мы ничего не можем поделать. Клоро не в состоянии понять, что мы оказались вместе на борту этого корабля совершенно случайно.

А это означает, что нам следует вести себя прилично. Имейте в виду, речь тут идет не о цветочках и птичках и прочих глупостях. Как вы полагаете, что произошло бы, если бы клоро пришли сюда немного раньше и обнаружили, что Полиоркет собирается меня прикончить? Не знаете? Ну а что бы вы подумали о матери, которая пытается задушить своих детей?

Надеюсь, вам понятно. Они убили бы нас, посчитав извращенцами и чудовищами. Уловили? А ты, Полиоркет? Ты все понял? Так что давайте будем обзывать друг друга, как нам вздумается, но никаких оскорблений действием. А теперь, если не возражаете, я приведу свои руки в порядок, верну им прежнюю форму – мои синтетические руки, которые я получил благодаря клоро и которые один из моих соплеменников попытался испортить.