355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Айя Субботина » Невеста Красного ворона (СИ) » Текст книги (страница 1)
Невеста Красного ворона (СИ)
  • Текст добавлен: 3 июля 2018, 08:00

Текст книги "Невеста Красного ворона (СИ)"


Автор книги: Айя Субботина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Айя Субботина
Невеста Красного ворона

Часть первая
Глава первая: Аврора

Ничего нельзя предугадать, все происходит под небом,

которое ни о чем не предупреждает

©Морис Метерлинк

– Он просто чудесный! – Марго щебечет, словно птица, баюкая племянника на руках. Правда, она больше похожа на коршуна, и, окинув взглядом лица Наны и ее чумового муженька, я поняла, что им и самим не по себе от мысли, что теперь придется как-то отбирать у этой наседки собственного сына.

– Ты в порядке? – Нана подвигается ко мне, гладит по плечу.

– Да, в полном, – лгу я. Как будто все они не знают, что я «не в порядке» уже очень давно.

Честное слово, мне не стоило сюда приезжать. И я сделала все возможное, чтобы подкрепить отказ парочкой надежных аргументов.

Во-первых, последние шесть месяцев я вообще не появляюсь на людях, коротая дни в своей маленькой квартирке под крышей высотки в паре кварталов от центра. Я больше не хожу по магазинам, не бываю на вечеринках, не смотрю телевизор, в моем доме разбиты все зеркала кроме того, что висит в ванной. Я стала практически гуру в умении интернет-покупок одежды, обуви, продуктов и бытовой техники. Я больше не трачу деньги на дорогие абонементы в спортзал, потому что в подвале моего дома есть суровая мужская «качалка», где я – единственная девушка. За полгода я научилась не обижаться на «мелкую», «сопливую», «тощую» и доросла до «пуговицы». Надо видеть лица сорокалетних мужиков – а там только такие, никаких гламурных принцев – которые до сих пор дергаются и хотят подстраховать, когда я подхожу к штанге.

Во-вторых, я больше не Черная королева подиума. Я просто Аврора Шереметьева – и моя жизнь перечеркнута аварией, подробности которой газетчики до сих пор смакуют с остервенением дорвавшихся до мозговых костей голодных псов. Любое мое появление на публике тут же поднимает новое бурление. Месяц назад, когда я рискнула выползти из своего логова, эти стервятники преследовали меня несколько кварталов. Все кончилось моей разбитой машиной. Опять.

Все, хватит с меня всего этого.

Я быстро подымаюсь, бормочу извинения пополам с притянутыми за уши отговорками о не выключенном утюге. Счастье Наны и ребенок у нее на руках – это слишком большая красная тряпка для моего внутреннего быка по кличке «Сожаление». Хвала богам, Нана не из болтливых, и Марго до сих пор ничего не знает ни о моем случайном залете, ни о том, что в тот день, когда я осознала, что оставлю ребенка вопреки желанию его отца, мое тело решило иначе.

Счастье Наны слишком яркое и горячее, и оно обжигает. И это последнее, что нужно моим незажившим ранам.

– Аврора, подожди! – Нана ловит меня за руку, удерживая на месте, хотя до спасительной двери остается всего несколько шагов. – Тебе не обязательно уходить. Ты можешь остаться у нас. Я поговорила с Р’раном и он не против. Думаю… тебе нужен кто-то рядом.

Обалдеть. Она все решила, договорилась и принесла на блюдечке.

Я люблю свою младшую сестру, но иногда, вот как сейчас, она дико раздражает. И все же я сдерживаюсь. Она не виновата, что родилась такой мягкой, и не заслуживает того, чтобы нерадивая сестра марала своей желчью ее идеальное счастье.

– Спасибо за предложение, солнце, но я прекрасно справляюсь сама. Наслаждайся жизнью. Я люблю тебя.

Я чмокаю воздух у нее за ушами и быстро, пока Нана не увидела грусть на моем лице, ухожу.

В последнее время я стараюсь сама не садиться за руль. После той аварии еще несколько месяцев ходила к психологу, справляясь со страхом дороги и кошмарами. А когда, наконец, отошла, попала в аварию снова. Правда, тогда уже по своей вине, потому что пыталась сбежать от папарацци. К счастью, в нашей семье есть сестра, которая вытащила золотой билет, и Р’рану Шад’Арэну хватило пары звонков, чтобы информация об инцидент не просочился в прессу.

Но сегодня придется вести самой, потому что водитель…

Я кривлюсь, вспоминая нашу утреннюю перепалку. Характер у меня и до аварии был не сахар, а теперь, как говорит Марго, я стала просто мегерой. Так проще жить: отсекать от себя людей, которые не в состоянии вынести темную часть меня, потому что свою «светлую» сторону я ненавижу всей душой. Она сделала меня слабой, позволила увлечься не тем человеком, сделала слепой и наивной.

«Все хорошо, Аврора, – уговариваю себя, садясь за руль. Глубоко и рвано дышу, пытаясь успокоить текущую по венам панику. – Сюда же ты как-то доехала без приключений. Все будет хорошо, просто уже заводи мотор и поехали отсюда, пока в светлую голову Наны не пришла еще одна идея насчет твоего спасения».

Я вожу маленькую черную машину: неприглядную, неприметную, такую, которая легко затеряется в потоке автомобилей на магистрали или запросто проскользнет даже в узкий переулок.

Медленно, но все-таки выезжаю за ворота шикарного особняка Шад’Арэнов.

И только когда он полностью исчезает из зеркала заднего вида, сильно, до крови, кусаю себя за губу. Я так завидую ей, моей маленькой и покладистой Нане. У нее есть все: верный любящий муж – первый красавец, деньги, положение, сын, любимое дело, в которое она, несмотря на недавние роды, так рьяно окунулась, что не удивлюсь, если в скором времени громко заявит о себе. А ведь это должна была быть я: Аврора Шереметьева, Черная королева подиума, самая яркая звезда на модном небосклоне, та, чьего мимолетного взгляда добивались миллионеры и актеры первой величины. А теперь от прошлой жизни у меня остался только шрам, из-за которого я вынуждена носить по-монашески застегнутые под самое горло платья.

Я до судороги сжимаю пальцы на руле. Воспоминания о горящей машине, об отражении в проклятом осколке собственного изувеченного ужасом лица – все это ничто в сравнении с той болью, которую я испытываю, глядя на сбывшуюся у другой мою собственную мечту. Нана не виновата, но я все равно чувствую ее воровкой.

Напряжение в салоне душит. Воздух становится плотным от моего тяжелого дыхания, поэтому я наугад нахожу радиостанцию и добавляю звук. В виски бьет несвязный хаос электронных звуков и ударных.

Я поворачиваю направо, выбирая самую короткую дорогу до дома. Но поздно понимаю, что это была плохая идея, ведь ехать придется по главным улицам города. На светофоре достаю из багажника солнцезащитные очки, хоть погода такая, что вот-вот хлынет дождь. Смотрю на себя в зеркало, проверяя, хорошо ли замаскировалась – и вижу сзади мотоциклистов, один из которых энергично тычет в меня пальцем, пока второй достает из сумки камеру.

Нет, ради Богов, только не это…

Я нервно стучу пальцами по рулю, пытаясь отвернуться и сделать вид, что охотники за сенсацией ошиблись, но их проклятый мотоцикл уже поравнялся с моей машиной и вспышки камеры через стекло слепят, заставляя веки полыхать огнем. Пытаюсь прикрыться рукой, но тщетно. Они что-то орут, перекрикивая друг друга, тот, что держит руль, одной рукой делает характерный жест, предлагая мне задрать свитер.

Понятия не имею, как удается не сорваться с места, нарушив сразу несколько правил дорожного движения. Сцепила зубы и жду, пока светофор подмигнет зеленым. И до отказа вдавливаю педаль газа в пол. Перед глазами растекается красное марево от вспышек, и я с ужасом осознаю, что еду почти вслепую. Что вижу не дорогу, а только «огрызки» фонарных столбов вокруг. Пытаюсь сбавить скорость и прижаться к обочине, но придурки на мотоцикле обгоняют меня на крутом вираже и прежде, чем я успеваю прикрыть лицо рукой, тот, что сидит сзади, снова фотографирует.

Вспышки фотокамер, которые я раньше так неистово любила, теперь приносят лишь злость и боль. Я пытаюсь обогнать преследователей, выворачиваю руль – и за миг до столкновения вижу, что лечу прямо в «зад» спортивного, кричаще желтого автомобиля. Пытаюсь затормозить, справиться с управлением, но тщетно.

От удара меня резко бросает вперед – прямо в «гостеприимно» раскрывшуюся подушку безопасности. Если бы не ремень – вылетела бы через лобовое стекло.

Я не теряю сознание, я почти не пострадала, но есть во всем этом что-то гораздо более мерзкое и тяжелое, что куда больнее удара.

Страх.

Он подкрадывается сзади, вонзает мне в шею ледяные зубы, практически лишая возможности двигаться. Спазмы проходят через все тело, выкорчевывая с таким трудом отвоеванное у прошлого спокойствие. Чувствую, что начинаю задыхаться: скребу по горлу, как будто это может помочь, дать легким немного спасительного кислорода.

Прошлое неумолимо вторгается в реальность, стирая границы между тем, что было и тем, что происходит сейчас. Слепо шарю в поисках ручки, потому что салон внезапно наполняется запахом гари. И шрам так невыносимо жжет, что, кажется, я в самом деле горю.

Наружу я почти вываливаюсь, даром, что не в лужу. Пытаюсь подняться, но парень с фотоаппаратом уже тут как тут – буквально расстреливает меня вспышками. Когда-то, много лет назад, камера сделала меня королевой подиума, но теперь она – мой самый беспощадный палач.

– Хватит, – пытаюсь отмахнуться я.

– Улыбочку, Черная королева! – издевается этот урод.

– Она пьяная, наверняка, – подначивает его напарник. Камеры у него нет, но он уже нацелил на меня мобильный телефон. – Ну или обдолбленная, и тогда…

Закончить он не успевает. Какая-то тень – я даже не успеваю сообразить, что это было – буквально сносит его, валит на пол. Пытаюсь проморгаться, одновременно поднимаясь на ноги, пока напарник умника пятится назад, пряча камеру в сумку.

– Отвали от меня! – вопит умник с телефоном, и я краем глаза замечаю, что он валяется на земле, а кто-то придавливает коленом его грудь. – Ты придурок?! Ааааа….

Вой смолкает, как только расплывчатая фигура делает первый удар. Щедрый замах – и кулак превращает искореженное страхом лицо в кровавое месиво. Кажется, на этом можно остановиться, но моему внезапному спасителю явно мало. Он наносит еще несколько ударов – и в моих глазах, наконец, проясняется достаточно, чтобы я видела его сбитые в кровь костяшки. Он останавливается только когда мой обидчик перестает дергаться. Поднимает парня за шиворот и брезгливо бросает на дорогу.

– Камеру, пидор, или я и тебя так же отделаю, – говорит, протягивая руку к оцепеневшему парню с фотоаппаратом.

Ничего удивительного, что он не сбежал – мы все, словно беспомощные зверьки, зачарованы скорой кровавой расправой. Фотограф покорно вкладывает в раскрытую ладонь фотоаппарат и мой спаситель со всего размаху швыряет его себе под ноги, а потом припечатывает пяткой. Отмечаю, что на нем кроссовки. Всегда считала, что кроссовки – обувь пацанов, которые ничего не смыслят в стиле. Но этот в модных узких джинсах и белой же футболке без намека хоть на какой-то рисунок.

И пока я пытаюсь представить, кто же он такой, парень поворачивается и идет прямо на меня.

Он высокий, не меньше ста девяноста сантиметров. Светлые волосы ниже плеч такие роскошные, густые и блестящие, что я невольно заправляю свои под платок. Мой спаситель худощавый и немного долговязый, и ему вряд ли больше двадцати пяти, а, значит, мы ровесники. Серебристые глаза лунника смотрят на меня так, будто я заморская диковинка.

А еще он безупречно красив. Настолько, что я хочу прикрыться от ослепительного блеска идеальной внешности: выразительные полные губы, за которые удавится любая девушка в модельном бизнесе, ровный «породистый» нос, чуть приподнятые вверх уголки глаз в самых длинных ресницах, что я только видела в своей жизни. Лишь темные брови выделяются широкими упрямыми росчерками на светлой коже.

– Ты в порядке? – спрашивает он, бесцеремонно протягивая ладонь, чтобы погладить мою щеку окровавленными костяшками пальцев. Спокоен, собран и даже улыбается во весь рот, из-за чего его лицо становится по мальчишески озорным.

Невозможно, чтобы он был тем же самым человеком, который чуть не забил человека до смерти меньше минуты назад. И если бы не кровь на его руках, я бы скорее поверила, что увидела лишь слишком яркую фантазию.

Но нет, мой спаситель хоть и чистокровный лунник, но скорее похож на ужасный эксперимент по соединению мифических ангела и демона в одной физической оболочке.

«Благодетель и Порок», – шепчет интуиция, предлагая прямо сейчас бежать от него со всех ног.

Глава вторая: Ма’ну

Ненавидя кого-то, ты ненавидишь в нём нечто такое,

что есть в тебе самом. То, чего нет в нас самих, нас не волнует

© Герман Гессе

У судьбы ебанутое чувство юмора. Почему? Потому что я не мог поймать эту красивую суку, как ни старался. Чуть лоб не расшиб, пытаясь найти способ заставить ее высунуть нос из своей пещеры, и ни хера. И вот, когда я нашел что-то вроде подобия мира со своими дьяволами, девка сама падает мне в руки.

Черная, мать ее, королева!

Понятия не имею, как удается держать себя в руках и не опустить ладонь ниже, на красивую тонкую шейку. Сдавить и упиваться тем, как гонор в черных глазах превращается в истерику, страх и отчаяние. Внутренности скручиваются в узел от предвкушения. Главное, не выдать себя. На миг мне кажется, что девчонка меня узнала, но нет – она молча, явно оглушенная произошедшим, пялится на мои губы. Даю ей больше: использую лениво-чувственную улыбку из своего арсенала. Действует безотказно всегда и на всех.

– Спасибо, – сдержанно отвечает Аврора Шереметьева и отодвигается.

Что, блядь?!

– Я заплачу за ремонт машины, – говорит, кивая на мой потрепанный ее таранной атакой «Ламборджини».

«Нет, сука, ты заплатишь за все».

На самом деле даже держать себя в руках и строить фальшивые улыбочки не так тяжело, как пытаться не рассматривать ее лицо. Я видел Аврору тысячи раз: на подиуме, на рекламных растяжках, в роликах, где она зазывала покупать дорогущий парфюм. Всегда с идеальной фирменной улыбкой и своими демоническими черными волосами. И еще тот ее взгляд королевы мира – никогда его не забыть, даже если бы хотел.

Но я не хочу ничего забывать. Я скрупулезно нанизываю каждое воспоминание, каждое сказанное слово, каждое движение пальцем, которое она сделала, чтобы разрушить мою жизнь до основания.

Гадина. Мог бы – поставил на колени прямо сейчас, заставил смотреть на меня снизу вверх своими глазищами, униженную до уровня «ниже некуда». Но…

– Ерунда, это же просто бампер и кусок железа, – еще шире улыбаюсь я.

– Мне не нужны неприятности, – пожимает плечами Аврора и продолжает гипнотизировать вмятину взглядом. – Не хочу через месяц получить «золотой» счет.

Она всегда была очень осторожной. Мне ли не знать обо всех ее махинациях. Вмятина на самом деле не такая уж ерундовая, и будь на месте Черной королевы красивая пустоголовая девица, я бы уже намекнул, что отработать один помятый зад можно только использованием другого. Грубо, цинично и честно – все ведутся на это дерьмо. И чем больше сучку ни во что не ставишь, тем больше она стелется. Когда-то и я был по ту сторону баррикад, в одном лагере с парнями из вечной френдзоны, так что на своей шкуре прочувствовал всю прелесть тотального игнора. А теперь я – Ма’ну «Красный ворон» Эд’Шер, капитан лучшей регби-команды на всем материке, человек, который умеет бегать быстрее ветра и не стесняется пускать в ход кулаки и локти. Когда играют «Вороны» – это всегда шоу. Потому что красивые куколки приходят посмотреть на меня, на то, как я обязательно снимаю щитки во втором тайме, а в конце матча швыряю в толпу фанаток насквозь мокрую футболку.

Я позер, нарцисс – и наслаждаюсь этим. Идите на хер все, кому я такой не нравлюсь.

– Ты не мог бы… – Аврора снова делает шаг назад, и я поздно соображаю, что так глубоко ушел в свои мысли, что уже минуту просто пялюсь на нее. А толпа вокруг нарастает со скоростью лавины.

– Ма’ну, куколка, для тебя просто Ма’ну.

Это имя ей ничего не скажет, поэтому называю его без страха быть разоблаченным. До сих пор не верю, что мне повезло быть неузнанным. Сколько же мужиков через тебя прошло, Черная королева, что ты разучилась запоминать их лица?

Но, как бы ни хотелось мне и дальше лелеять подарок судьбы, нужно разруливать ситуацию. Мой агент, Сусанна, всегда на связи. Я затыкаю ей рот сразу же, как она пытается укорить меня очередным приключением.

– Су, я плачу тебе не за то, чтобы выслушивать дешевую мораль, – говорю тихо и жестко. Она замолкает, и я вкратце объясняю ситуацию, стараясь ни на секунду не выпускать Аврору из поля зрения.

Как, блин, я чуть было не простил ей все? Почти забыл. Почти закрыл дверь в прошлое.

Сусанна обещает все уладить, так что мне остается лишь спокойно «отключиться» и сделать селфи с милыми близняшками, тем самым забирая на себя внимание толпы. Еще не хватало, чтобы моя жертва в истерике сбежала.

Все это время Аврора стоит в стороне, прикрывает ладонью лицо и выглядит так, будто мыслями где-то очень далеко. Отрешенная и прекрасная в своей обреченной красоте, как те бабочки из моей коллекции: красавицы со всех уголков мира, навеки пришпиленные бриллиантовыми шпильками к бархату, заточенные, как спящие красавицы, в стеклянных гробах-коробках.

На эту красоту можно любоваться вечность. Но чем больше я сканирую взглядом идеальный профиль, тем сильнее мое желание растоптать гадину, стать Силачом из сказки Андерсена «Самое невероятное»: разрушить, поглумится над тем идеальным, что создал небесный творец.

Я перестаю позировать на камеры, иду к ней, цепляя на лицо поддельное участие.

– Дай я посмотрю, – предлагаю помощь, сам себя нахваливая за мастерски разыгранную роль.

Привычным жестом тянусь чтобы убрать ее ладонь, но она отшатывается и второй рукой легко отводить в сторону мою ладонь. Вот и все: перепуганная Аврора Шереметьева исчезла, а ее место заняла холодная и неприступная Черная королева.

Сжимаю челюсти и быстро отворачиваюсь: взгляд наверняка выдает меня с головой. Нужно взять паузу, справиться с чувствами. Но как это делать, не упуская Аврору? Я должен держать заразу на коротком поводке, раз уж судьба сама вложила его мне в руки.

– Твое лицо кажется знакомым… – притворяюсь заинтересованным. Щурю глаза, словно взаправду копаюсь в памяти. – И те придурки… Они не зря хотели твои снимки.

Аврора даже не поворачивает головы. Не уверен, что вообще слышала хоть слово.

– Ты – Черная королева, да? – говорю приглушенным шепотом.

Она все-таки удостаивает меня взгляда, смотрит долгие мгновения, как будто прикидывает, стоит ли тратить время на разговор. И снова отворачивается. На разговор не настроена от слова «совсем».

Проходит несколько минут – и вместе с полицией и скорой на место происшествия приезжает Сусанна. Со взглядом хищницы, защищающей свое дитя – точнее утку, которая несет золотые яйца – бросается к стражам порядка. Даже не вникаю, что она им говорит: кто хоть раз видел Су в действии, никогда не усомниться, что она обыграет и обхитрит кого угодно, а там, где не поможет обман, пустит в ход все свои юридические знания.

– Так больно? – слышу голос молодого парамедика, который осматривает Аврору.

Если я хоть немного знаю мужиков, то сопляк явно с ней заигрывает. Заискивающе смотрит в глаза, дольше необходимого щупает сперва левую, потом правую ключицы. От каждого прикосновения Аврора вскидывается, пытается отодвинуться, но пацан усаживает ее обратно.

«Ну все, пацан, ты меня достал…» – мысленно процеживаю сквозь зубы, отмахиваясь от опеки престарелой медсестры, и в два шага оказываюсь рядом с Авророй.

– Слушай, по-моему, ты исчерпал свой лимит попыток отхватить у нее номер телефона, – говорю с нарочито дружелюбной улыбкой и сжимаю пальцы на его плече, заставляя парня скривиться от боли, присесть и чуть ли не на полусогнутых отвалить. Смотрю на Аврору с видом спасителя – и офигеваю, когда она выскальзывает и пытается спрятаться в салоне своей старой развалюхи. Проглатываю ругательства и в последний момент успеваю всунуть ногу между дверцей и кузовом. Черный взгляд хлещет меня негодованием. – Может, познакомимся поближе? – иду на абордаж. По-другому эту каравеллу не взять – это и ежу понятно.

– Я не знакомлюсь в общественных местах, – отвечает она.

Почти готов рассмеяться, но в последний момент замечаю, что эту хрень Аврора сказала на полном серьезе.

– Можно завалиться ко мне в гости, – не робею я. – Поверь, моя берлога – самое необщественное из всех необщественных мест в мире.

– Я не хожу к мужчинам в гости на первом свидании, – с каменным лицом «отзеркаливает» она. Не может, блядь, быть, чтобы была настолько непрошибаемой, чтобы не понимать мой флирт. Или ей после аварии все чувство юмора отшибло?

Но в глубине души понимаю, что действую слишком грубо. Совсем разучился завоевывать женщин, расслабился, привык, что обычно хватает пары сальных шуток и штампованных комплиментов, чтобы девчонки радостно выпрыгивали из стрингов.

– Хорошо, прости, – вскидываю руки в жесте добровольной капитуляции. – Признаю, что веду себя, как наглый придурок. Просто ты… Ох, – прикладываю ладонь к груди и изображаю бьющееся под пальцами сердце. – Ты у меня сразу вот здесь, Черная королева.

– А ты у меня нигде, Ма’ну, – отбривает она.

И пока я, словно врезавшийся в фонарный столб бык, пытаюсь переварить, как так получилось, что я со всех сторон в пролете, выталкивает мою ногу из салона, закрывает дверцу, заводит мотор – и тупо сваливает. Дура – хоть бы эвакуатор вызвала. Повреждения ее ржавого ведра не кажутся такими уж фатальными, но кто знает, что может случиться в дороге.

– Это правда Аврора Шереметьева? – спрашивает Су несколько минут спустя, пока я, засунув руки в задние карманы джинсов, все еще пытаюсь сообразить, что к чему.

– Правда, – бормочу я.

Внешне спокоен, но злость разъедает изнутри, превращает нервы в серную кислоту. Не дай бог меня сейчас хоть пальцем тронуть – вырву руку с мясом прямо из локтя.

– Мне нужны все ее данные, – говорю, глядя вслед машине суки Шереметьевой.

– Не лез бы ты к ней… – пытается предостеречь Сусанна, но одного выразительного взгляда достаточно, чтобы она прикрыла рот, и сама же озвучила самый очевидный вариант получения всей необходимой информации: – В полицейском протоколе должно быть. Попробую выбить копию.

Я судорожно втягиваю ноздрями воздух, еще наполненный ароматами духов беглянки. Закрываю глаза, позволяя мыслям дорисовать все детали ее красивого лица, темных с фиолетовыми искрами глаз, похожих на мистический обсидиан. Жадно глотаю ртом воздух, позволяя парфюму пощекотать язык нотами какао, миндаля и лайма.

– Хорошо, сучка, сыграем по твоим правилам… – обещаю рожденному моим воображением призраку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю