Текст книги "Испытание выживанием (СИ)"

Автор книги: Айя Сафина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Пойдем да узнаем.

Тесса развернулась к нам и я испытал облегчение, когда увидел на ее лице привычную маску командира, сосредоточенного на грядущей миссии, план которой уже чётко вырисовался в ее голове.

– Что?! Мы пойдем туда? – удивилась Божена.

Я переглядывался с ребятами. Лица всех моих друзей выражали смирение с неизбежным фактом, которому никто из нас не хотел перечить.

Мы пойдем за Тесс.

– Боб, готовь Аякс. Томас, вооружи нас до зубов. Через десять минут хочу видеть целый арсенал. Если консервной банкой можно убить, клади ее в багаж! Арси, на тебе полное компьютерное обеспечение грядущего маршрута. Линкс должна отработать на все сто.

– Есть!

Ребята уже стали разбегаться, когда снова послышалась истерика Божены:

– Вы что оглохли все? Вы слышали переговоры. Желява молчит. Мы понятия не имеем, что там произошло!

– Что ты предлагаешь? – спросил Малик, хмурясь.

– Остаться здесь! Чем мы можем им помочь с одним танком? Сколько человек ты сможешь эвакуировать?!

Ребята стали переглядываться, на этот раз в их глазах росло разочарование от признания правоты Божены. Хотя, ой как не хотелось признавать, что она права! Но, черт возьми, ее холодный расчётливый рассудок полный стервозности, зрел в корень.

– Божена, права, – вдруг произнес Кейн, – давайте дождемся подтверждения с Желявы. Они ведь не ответили.

И тем заработал гневный взор Тесс, которая смотрела на него как на предателя. Вот тебе любовь да ненависть в одном шаге друг от друга.

– А что если подтверждать уже некому?! – процедила сестра сквозь зубы.

– Тем более нам там делать нечего! – кричала Божена.

– Протокол эвакуации задействован, а значит у людей еще есть шанс выбраться живыми! – Боб непоколебимо стоял на стороне командира. И на защите своего дома.

– Пусть нас немного, но у нас есть Аякс, мы можем вывести хотя бы тридцать-сорок человек! – поддержала Перчинка.

– Мы ближе всех к ним. Ближе Валентина и Порто-Палермо. Мы два рейда успеем сделать до их прибытия, а это уже почти сотня людей! – странным образом Малик тоже встал на сторону Тесс.

Внезапно я осознал, что наш маленький мирок дал трещину. Ровно пополам. Ровно между местом, где стоял Кейн, и местом, где стояла Тесс. Трещина прошлась как в физическом мире, так и в духовном, когда на фоне двух разных мнений в одной группе, до недавнего времени казавшейся единой, стали созревать разные ценности: расчетливый хладнокровный исследователь и отважный горячий сердцем боец.

Кейн и Тесса.

– Кейн, – обратилась сестренка к нашему лидеру, и голос ее приобрел доселе неслышимые в нем нотки мягкости, – там мой дом, моя семья. Я не могу их бросить!

Разные натуры, разные характеры, но любовь на то и загадочное явление – объединяет плюс и минус, льдом гасит пламя, и наоборот огнем растапливает лед.

– Хорошо, – произнес Кейн на выдохе.

Мы хором тяжело вздохнули, снова обретя единство нашего маленького мира. Надолго ли?

– Миша, Фабио, Ульрих, остаетесь здесь. Надо подготовить место для размещения людей, – Кейн вдруг отдал свой первый приказ.

– Плексигласовые пластины для герметизации? – Ульрих уже подхватил идею Кейна.

– Обошьем стены в подвальных помещениях, так оборвем запах человечинки, – Фабио тоже влился в волну.

– Йонас, остаешься здесь, чтобы поддерживать связь с Аяксом, – продолжал Кейн. – Куки, Хайдрун, Малик, для людей понадобятся предметы бытового комфорта и возможно аптечка. Организуем пункт первой помощи в подвале.

– Так, все слышали! Задания получили, на сборы десять минут. Бегом-бегом-бегом! – Боб подначил застывших ребят, и мы тут же бросились по разным углам гостиницы.

Я уже покидал ресторан, пронизанный ярким солнечным светом, посреди которого так хотелось остаться, когда услышал зов Кейна:

– Тесс!

Сестренка задержалась на выходе.

– Особо не геройствуй. Ты всех не спасешь. Не сегодня.

Я бежал прочь и постепенно утверждался в мысли, что, какими бы ни стали их взаимоотношения, Кейн до сих пор не познал мою сестру.

27 января 2071 года. 10:30

Калеб

– Какого черта происходит? – спросил Антенна, застыв с последними гранатами в руке, которыми уже запихал все карманы экипировки.

Сирена визжала так громко и резко, что я пережил микроинфаркт. Первая мысль, которую мне подкинул мозг – Триггер начал пан по выкуриванию и истреблению нас – предателей Желявы в его глазах.

Некоторое время мы все переглядывались: командиры, сержанты, рядовые, новобранцы. Мы уже изрядно подчистили арсенал, вооружившись по самые зубы, готовые испепелить Триггера с пособниками.

– Может, Триггер собирает свою дешевую армию против нас? Заметил, наконец, что мы тут хозяйничаем, – предположила Вьетнам.

Но через несколько секунд, которые растянулись на целую жизнь, я понял, что сигнализация не соответствовала ни одному из знакомых сигналов тревоги. Мозг подсказывал, что когда-то давно я уже слышал эти гудки: два коротких – один длинный. Они пронзали барабанные перепонки с садистским удовольствием. И именно по резонирующим барабанным перепонкам я вспомнил, что означали эти гудки.

Вдруг сирена прервалась и предзаписанный женский голос монотонно произнес:

– Внимание, внимание. Проследуйте в ближайший отсек безопасности. Внимание, внимание. Проследуйте в ближайший отсек безопасности.

Я растолкал молодёжь и выбежал из арсенала. Остальные последовали за мной. В коридоре на нас бежали четыре Голема, я было выставил винтовку перед собой, но они просто пробежали мимо, словно и не заметили меня и пятидесяти бойцов, которых тут быть не должно.

– Что происходит? – Бридж тоже сообразила, что сирена звонит не по наши души.

Из-за угла показались еще трое Големов, на этот раз я встал поперек их пути, может так они наконец увидят меня? Но и эти трое толкнули меня плечами, несясь стремглав куда-то прочь.

На помощь подоспел Рафаэлка со своими гигантскими ручищами. Он схватил одного Голема за шиворот и резко потянул, как собаку за ошейник, тот повис над землей.

– Что происходит, рядовой? – тут же спросил я грозно.

Парень задергался, пытаясь вырваться из хватки, Рафаэлка уступил и опустил того на землю.

– Ворота открылись! Зараженные наступают! – заорал парень, сорвав голос.

И, воспользовавшись ослабевшей хваткой, парень вырвался из рук великана и побежал прочь.

– Что?

– Прорыв?!

– Ворота открылись?

– Это возможно?

Солдаты озадаченно переговаривались между собой.

– Это шутка Триггера? Он решил нас испугать? Одурачить? – предположил Муха.

А мимо нас пробежали еще семеро Големов, а потом еще целый отряд из десяти человек – все вооруженные автоматами, и ни один не обратил внимание на стоящую толпу солдат возле арсенала, как и на сбежавших из тюрьмы преступников.

– Фелин! – воскликнула Ляжка.

Мы тут же натянули шлемы и подключились к переносной платформе в рюкзаке Рафаэлки, соединяющей бойцов отрядов специального назначения в единую сеть.

Когда система загрузилась я тут же вывел на экран схему запорных устройств Желявы и тут воздух покинул мои легкие. Схема демонстрировала отсутствие перемычек на обоих главных воротах.

– Твою мать! – рядом выругалась Вьетнам.

Я активировал датчик движения, поиграл настройками и выделил тепловой диапазон, соответствующий зараженным – он ниже, чем у среднестатистического человека. И когда на карте заиграли движущиеся точки, у меня остановилось и сердце.

– Не пойму, это люди или зараженные? – Легавый тоже пытался вычленить в движущихся метках ответ.

– Твою мать! Посмотрите на изображение с видеокамер у ворот!

Я уже не понял, кто это предложил, но в следующую секунду я понял, что это неважно. Меня забила дрожь.

Сквозь открытые нараспашку ворота каждую секунду на базу вбегали десятки зараженных, целые полчища синих тел распространялись по коридорам Желявы как вирус по системе кондиционирования. Прощёлкав несколько видеопотоков, я увидел первых жертв в коридорах базы и первые брызги крови, которые имели все шансы превратиться в багровые реки.

– Калеб, что будем делать? – спросила Бриджит. Ее голос осип.

Но я застрял. Я не знал, что мы должны делать. На помощь пришла все та же бездушная компьютерная программа.

– Внимание, внимание. Проследуйте в ангар для эвакуации. Внимание, внимание. Проследуйте в ангар для эвакуации.

Женский голос, посланный компьютером – она не понимала важности сообщения, что доносила до каждого из пятнадцати тысяч жителей. Она не понимала всего смысла катастрофы. Она даже не понимала, что объявляла очередной конец света для остатков человечества под землей.

– По-моему, нам надо проследовать в ангар для эвакуации! – повторил Фунчоза.

Мы переглядывались, пытаясь найти ответы во взорах друг друга.

– Нам надо валить в ангары!

– В транспортниках не хватит места для всех жителей Желявы!

– Надо успеть первыми!

Среди солдат началась паника, вполне ожидаемая, но не оправданная. Они все имели семьи на базе, но вместе с тем они еще имели долг на этой же базе. И я намеревался напомнить им о клятве, что они принесли добровольно.

– Мы защитим жителей, пока они эвакуируются, – произнес я.

Бридж бросила на меня озадаченный взгляд, но потом поджала губы и кивнула. Я посмотрел на солдат вокруг. Их ряды поредели. Вот так страх перед смертью служит ситом, просеивающем бойцов, как проверку на прочность.

Антенна первым снял винтовку с плеча и убрал предохранитель. Вольт и Электролюкс нахмурили брови и повторили за командиром. Ляжка проверила магазин винтовки, Легавый и Лосяш поделили гранаты поровну. Буддист с Мухой и Хумусом закрыли глаза, их губы задвигались в такт произносимой молитве, которую они шептали всякий раз перед выходом на поверхность.

– Э, я не буду рвать жопу ради слюнтяев, которые нас чуть в расход не пустили своим равнодушием! – возразил Фунчоза.

– Ты дал клятву защищать жителей Желявы! – процедил я сквозь зубы.

– Не помню такого! Я под кайфом был!

– Я всегда знала, что ты трус, – процедила Ляжка сквозь зубы.

– Не, он реально не помнит день клятвы, он тогда манаги[3] перебрал, – сказала Вьетнам.

– Да все равно! Ты всегда из себя крепкого хрена изображал, а на деле ты просто трус! – выплюнула Бридж.

– Да?! А кто, по-твоему, сегодня метрового червя родил в ведро после четырех дней запора?

– Так это был ты?! – негодовали мы, вспомнив жуткую вонь, которая пробудила нас сегодня утром. От нее резало глаза и поначалу мы подумали, что Триггер обрушил на нас газовую атаку.

– Иисусий сапог, я думала это жирберг[4] сорокалетней выдержки вывалился из канализации, – сказала Ляжка.

– Фунчоза, я не уйду отсюда без отца, – произнесла Вьетнам решительно.

– Найдем нового! У нас узкоглазых тут четверть базы!

– Фунчоза!

– А что? Признайся, ты все равно их между собой не различаешь!

Вьетнам готова была взорваться оттого, что мы теряли время. Но тут на Вьетнам снизошло озарение и она выдала роковую улыбку, означавшую, что Фунчозе не отвертеться.

– Акира, – произнесла она тихим, но уверенным шепотом.

Лицо Фунчоза побледнело.

– Ты отдал ее двенадцатилетней соплюшке, которую определенно порвут на части, потому что своими короткими ножками она не успеет добежать до ангара…

– Не смей… – процедил Фунчоза сквозь зубы.

– Она помрет сегодня в этих коридорах, и ты никогда больше не увидишь свою Тамагочи!

Глаза Фунчозы горели яростью, но Вьетнам знала, что победила. Фунчоза никогда не бросит свое желтое яйцо в беде.

Я ухмыльнулся.

– Калеб, план? – Буддист вернул нас в реальность.

– Я валю за отцом! – решительно заявила Вьетнам.

– Я за Горе-Федором! – подхватила Бридж.

– Моя мать в аграрном блоке, – выпалил Легавый.

Мои мысли носились как угорелые, выстраивая план прочесывания базы. Мы разделились на четыре отряда, в отчаянной попытке помочь жителям добраться до спасительных транспортников. Мы военные, мы живем по приказу, иной раз нам сложно принять решение, но легко последовать приказу пожертвовать собой. И я его отдал.

27 января 2071 года. 10:30

Каришка

Противный вой сигнализации, который проделал дыру в моем мозгу, внезапно оборвался. И вроде мне бы тут следовало вздохнуть с облегчением, но что-то вызывало подозрения. Сигнализация перестает пищать, если ее отключают вручную, когда опасность ликвидирована. Но по лицам наших стражников, а я должна отметить что на их страшных лицах, изрезанных шрамами, вообще сложно прочесть эмоции, я понимала, что беда не миновала.

– Внимание, внимание. Проследуйте в ближайший отсек безопасности. Внимание, внимание. Проследуйте в ближайший отсек безопасности, – говорила бездушная машина приятным женским голосом.

Големы были озадачены.

– Мамочка! – выдохнула я и тут же прильнула к Алании. В ее объятиях было тепло и безопасно.

– Что происходит? – спросила Алания.

Внезапно заговорил Кирилл:

– Это сигнализация прорыва базы.

Его голос осип, он продолжал тяжело дышать после удара в живот. Я переглянулась с Аланией.

– Прорыв базы? – спросила она у Кирилла.

Тот слабо кивнул. А потом посмотрел на меня глазами, полными растущего страха.

– Последний прорыв был в шестьдесят третьем, мне тогда шесть лет было. В тот день мы не были готовы к подобной ситуации и оттого погибло очень много людей, – объяснял Кирилл. – После этого был разработан специальный протокол на случай нарушения границ зараженными.

– И что нам делать? – спросила Алания.

– Бежать в ближайший отсек безопасности, – ответил Кирилл.

– А наш не подходит?

– Нет. Отсеки безопасности оборудованы бронированными дверями с запорным устройством, открывающимся лишь изнутри.

Мы все впятером, включая уродливых стражников, посмотрели на железный шпингалет, очень похожий на тот, который у нас в деревне на уличном туалете висел. И знаете что? Он даже от забияки Мэттью не спасал, который вечно заставал девчонок врасплох, едва те сядут над дыркой. Как выбьет дверь, та как распахнется, ты как закричишь, а Мэттью как заржет!

Придурок.

Короче. Мы фактически сидим в туалете и ждем, когда зараженные выбьют дверь со шпингалетом. Жаль тут дырки нет, куда кучку можно наложить, а то чую я, кончина моя будет вообще нелицеприятной и пахучей.

– Вы слышали? Нам надо бежать отсюда в безопасное место! – Алания обратилась к уродцам.

Те переглядывались друг с другом.

– Это могут быть учения! – рявкнул левый.

– Какие учения по коду прорыва базы? Никогда такой сценарий не отрабатывали! – настаивал Кирилл.

– Нам бы сообщили по рации, если бы это было серьезно!

– А если всем наплевать на нас и они спасают самих себя, пока мы тут ждем?! – голос Кирилла набирал жесткости.

Четырнадцатилетний мальчик отважно призывал к рассудку тридцатилетних громил, которые его одним пальцем раскрошить могут.

Ну я точно ему детей нарожаю!

– Пойду проверю, – буркнул правый.

Он уже открыл дверь, когда левый резко ее захлопнул.

– Ну уж нет! А если пацан дело говорит и надо сматываться?

– Крайслер ясно дал понять: заключенных не покидать!

– Пойдем вместе!

Напарник задумался, а потом кивнул.

– Запрем их на ключ. Крайслер с нас шкуру сдерет, если они сбегут!

Тут уж не выдержали мы и все втроем вскочили с пола.

– Вы что, оставите нас здесь?!

– Проводите нас в безопасный отсек!

Алания бросилась вперед, но ублюдок жестко оттолкнул ее так, что та упала. Я подбежала к ней, Кирилл попытался остановить охранников, но те наставили на него автомат, а потом снова ударили в живот, Кирилл загнулся и упал.

– Хочешь пулю словить? Хочешь, чтоб я тебе мозги вышиб?

– А ну живо всем к стене! Руки на затылок!

Мы поползли назад, с горечью наблюдая за тем, как злыдни запирают нас в конкретно небезопасном месте.

Дверь захлопнулась, послышалась возня ключей, замок щелкнул и две пары ног побежали прочь.

Я тут же кинулась к будущему отцу моих детей.

– Ты в порядке? Ушибся? Дай посмотрю!

Я-то знаю, какое у него хилое здоровье! На физкультуре он подвернул себе лодыжку, просто встав на нее после отжиманий.

– Я в порядке, – Кирилл встал, отряхнулся, а потом улыбнулся мне, как будто конец света вовсе не навис над нами.

Алания в это время подошла к двери и стала ее дергать.

– Никто не знает, что мы здесь, – бубнила она под нос, лихорадочно дергая ручкой двери. – Никто не придет на помощь. Что же делать? Что же делать?

Я смотрела то на Кирилла, то на Аланию – оба что-то высчитывали в уме, словно у этой задачи было математическое решение.

– Может, это просто пожар? Или обвал? Затопление отсека? – Алания пыталась ухватиться за соломинки.

– Я знаю коды наизусть. Это прорыв! – Кирилл был решительным.

Вдруг заезженная пластинка компьютерного голоса прервалась и наступила тишина. Казалось, она тянулась вечно, пока наконец не зазвучала новая команда, от которой у меня мурашки по затылку побежали.

– Внимание, внимание. Проследуйте в ангар для эвакуации. Внимание, внимание. Проследуйте в ангар для эвакуации, – снова приятный женский голос спокойно приказывал драпать.

– Черт подери! – выругался Кирилл и стал долбить в дверь.

Алания присоединилась. А потом к двери кинулась и я.

– Помогите! Кто-нибудь! Мы здесь заперты! Услышьте же кто-нибудь! – мы кричали, перебивая друг друга, в надежде, что хоть кто-нибудь случайным образом будет проходить мимо богом забытого подвала вместе с топором. Не знаю, кто это должен быть. Ангел? Супергерой, который чудом оказывается в нужном месте в нужное время?

Я колбасила по двери как сумасшедшая до боли в костяшках, пока не поняла, что отбила ладони до красноты. Я перестала стесняться и начала плакать, даже рыдать. А как увидела испуганное выражение Алании, так отчаяние накрыло меня с головой.

Внезапно в дверь с обратной стороны что-то ударило. Мы замерли, смотря друг на друга широкими глазами.

– Мы здесь заперты! – крикнула я.

Ко мне тут же подпрыгнула Алания и зажала рот. И только сейчас до меня дошло, что внимание, которое мы пытались привлечь к себе своими криками и шумом, могло исходить от совсем недружелюбных тварей.

В дверь снова ударили на этот раз сильнее. Алания тут же отпрыгнула к стене. Примерно также, как мое сердце отпрыгнуло подальше к позвоночнику.

– Кирилл, отойди от двери! – прошипела Алания.

Кирилл и не думал противиться и тут же оказался рядом с моим плечом.

Снова удар. На этот раз дверные петли заскрипели, замок гулко звякнул.

– Это что, они? – запищала я.

– Тихо! – шикнула Алания.

А потом я услышала самый жуткий звук, который когда-либо слышала в своей жизни. Я услышала их сипение. Оно было таким надрывным, как у бегуна после длинной дистанции. А еще оно было жутко голодным. Не знаю, как описать этот голодный писк, но когда его слышишь, сразу понимаешь, что тот, кто его издает, точно есть хочет. Или пить. Существо за дверью изнемогало. И после этой мысли у меня не осталось никаких сомнений в том, кто был там снаружи.

Зараженный снова ударил в дверь. Я зажмурилась.

– Они нас чуют, – прошептал Кирилл.

– На базе полно людей, они чуют их всех. Не двигайтесь, чтобы не тревожить воздух, – Алания говорила едва слышным, но уверенным шепотом.

Она больше всех знала о том, как выжить на поверхности, окруженной зараженными со всех сторон. Они с Тиграном и Квентином умели даже зараженные спячки обходить в лесах. Мы так называли скопления зараженных, находящихся в глубоком сне. Алания умела различать их на фоне белого снега, иногда даже запах улавливала за сотню метров.

– Старайтесь дышать маленькими порциями и перестаньте бояться. Адреналин, как специя для них, – шептала Алания.

Мы замерли на месте, слушая гортанные завывания существа за дверью, отчаянно ищущего еды. Минуты через две я поняла, что все это время не дышала, а когда сделала-таки вдох, почувствовала, как вспотел затылок и спина. В ушах вдруг стало глухо, а стук сердца превратился в один монотонный гул, словно началась фибрилляция желудочков.

Я видела, как Алания часто сглатывала рефлекс организма покашлять: астма, которую она тщетно пыталась от меня скрыть, могла навести на нас смерть.

В дверь больше никто не стучал, сипы и завывания пропали, но мы по-прежнему стояли не шелохнувшись.

– Может, он ушел?

Стоило мне прошептать, как зараженный у двери громко заревел. Я вскрикнула и прижалась к Кириллу. Алания обняла нас обоих. Теперь он точно не уйдет! Он знает, что в норе спрятались аппетитные личинки! За дверью послышались удары и рев, зараженный продолжал рычать и чавкать, его сип был настолько пронзительным, будто он стоял сбоку от меня и дышал мне прямо в ухо. Стало жутко. И мерзко. И еще до смерти страшно, потому что сейчас зараженный съест меня! Ему ничего не стоит сломать эту хлюпкую дверь, чтобы найти три лакомых кусочка на обед!

Черт! Я реально здесь в штаны навалю, если это снова будет Мэттью! Я ведь знаю, что он из деревни так и не выбрался, а значит, вполне возможно стал одним из них. И вот снова вычислил меня по запаху, а теперь убьет!

Злыдень Мэттью! Никогда тебя не любила!

А за дверью продолжалась непонятная вакханалия из ударов, завываний, рева и чавкающих звуков. И наконец зараженный стал долбить по ручке двери!

– Нет! – завыла я, вжавшись в спину Кирилла когтями.

Алания придавила нас к стене и закрыла своим телом.

– Я отвлеку его, а вы бегите! – крикнула она нам.

– Нет! Нет! Нет! Я не хочу! – заревела я.

И мне было наплевать, что я выгляжу, как истеричка, я ведь умру сейчас! Меня съедят! Меня на кусочки расчленят и съедят!

– Каришка, посмотри на меня! – позвал Кирилл.

Я с трудом оторвалась от его груди и посмотрела ему в лицо. Оно расплывалось из-за слез в моих глазах.

– Держи мою руку! Помнишь, как в компьютерном зале! Держи и не отпускай! Побежим со всех ног, как только я дам команду!

– Нет! Нет! Алания! – ревела я.

Я уже потеряла родителей, я не хочу терять вторую маму, не хочу, чтобы она жертвовала своей жизнью ради меня! Сколько, в конце концов, людей должно погибнуть ради того, чтобы я выжила?!

А чудовище продолжало остервенело бить по ручке двери, пытаясь сорвать замок.

– Держи мою руку! Я никогда не отпущу тебя! Я тебя не брошу! – кричал Кирилл.

Я ревела.

– Обещаешь? – спросила я, как тогда.

Он поцеловал мои пальцы.

– Обещаю, никогда не брошу!

Мы крепко обнялись, приготовившись к схватке с чудовищем.

Наконец ручка поддалась и отлетела вместе с частью замка на бетонный пол. Дверь распахнулась настежь.

Алания вжала нас к стене еще сильнее, и я приготовилась к побегу.

Но вдруг Алания расслабилась. Уже? Ее уже прикончили? Ей уже пускают кишки?

– Маркус?

Голос Алании прозвучал так неестественно после всего этого грохота, предвещавшего нашу скорую кончину.

– Папа! – крикнул Кирилл и кинулся в объятия Маркуса.

Тот выронил из рук топор и крепко обнял сына.

Я же решила вторить им и прыгнула на Аланию.

– Не хочу, чтобы ты умирала! Никогда не умирай! Никогда! Никогда больше не заставляй меня бросать тебя! – ревела я ей в плечо.

Из-за спины Маркуса показались несколько незнакомых мужчин в синих халатах – инженера, как и он сам.

– На базе зараженные, у нас мало времени! – выпалил Маркус.

– На базе объявлена эвакуация, надо скорее пробираться к ангару! – сказал низкого роста пухлощекий Фидель.

В следующую секунду мы выбежали из комнаты допросов. Я рефлекторно отпрянула назад, когда увидела на полу истекающего кровью синего мертвеца. Окровавленные топоры в руках спасителей теперь восстанавливал картину.

Я вцепилась в руку Алании и мы побежали в сторону коридоров базы, из которых доносились душераздирающие крики. Неожиданно я поскользнулась и больно упала прямо на попу, из груди вырвался стон, Алания рывком подняла меня с пола и мы продолжили бег. Я лишь через минуту поняла, что у меня липкая рука, а когда взглянула на нее увидела кровь. Я не сразу поняла, что она не моя. Сначала думала, что поранилась при падении, а потом взгляд упал на пол, по которому мы бежали и поняла, что бегу по мертвым людям, из которых вытекала эта самая кровь.

– Мамочки! – пискнула я.

Ей богу, не смогла сдержаться! Мое хлопковое платье было испачкано в крови людей, которые валялись тут мертвые по всем коридорам.

И тут я снова услышала этот противный сиплый вой совсем рядом.

– Маркус! – крикнул кто-то впереди.

А потом кто-то взорвал мои барабанные перепонки оглушительным стуком молотка. Амалия обняла меня крепко-крепко, закрывая уши ладонями, но это не помогло избавиться от стрекота в самом середине мозга. Казалось, в моей голове поселился Квазимодо под кайфом и остервенело избивал колокола в такт электромузыки тектоник. Сквозь одежды Алании я увидела, как Маркус и Фидель стреляли из автоматов в двух мертвецов, прыгающих в коридоре. Мамочки! Они прыгали прямо на нас! Нет! Вот они начали прыгать зигзагами, уклоняясь от пуль автоматов, и стремительно сокращали расстояние между нами. Я зажмурилась. Вот сейчас-сейчас меня разорвут на кусочки! Вот прям сейчас! Слезы брызнули из глаз, было очень страшно умирать, я не хотела умирать, и пусть люди говорят, что я маленькая и еще ничего не понимаю, одно я знаю совершенно точно: я не хочу умирать ровно также, как и любой взрослый, который думает, что понимает все!

Вдруг монстры взревели странным воем, послышались хлопки – на этот раз приглушенные, а потом кто-то начал орать, Маркус и Фидель что-то кричали Алании, Кирилл рядом со мной прижимался все крепче, словно хотел спрятаться в складках наших одежд.

А потом вдруг все стихло.

Я громко дышала, наверное также громко, как и те автоматные очереди, которыми Квазимодо выбил из меня мозги, но я не собиралась отцепляться от Алании, почему-то казалось, что если нас будут расчленять вместе с ней, это будет менее болезненным.

А потом кто-то дотронулся до моего плеча, я завыла, слезы уже не останавливалась, я вжалась еще сильнее в живот Алании, она так вкусно пахла! Всегда пахла по-особенному, как Алания!

– Эй, Шишка, ну я же обещал вернуться.

Не может быть! Я развернулась и встретилась с лицом Фунчозы, он присел возле меня на колено, его лицо нисколько не изменилось! Такая же куча металлических колец торчала в бровях, носу, ушах, а посередине лба ярко сверкала загадочная татуировка, придающая ему сил. Я бросилась к нему на шею. А потом вообще разревелась.

– Эй, хорош! Ты же защитник Тамагочи. Без тебя горилла Коко не выживет.

Он отнял меня от своего плеча, я тут же вспомнила про желтое яйцо.

– Это уже не горилла. Вчера переродилась в крокодила и я назвала его Пушистик.

Я протянула ему Тамагочи.

– Крокодил по имени Пушистик. Да ты еще более чокнутая, чем я!

Он посмотрел на экран с мигающими пикселями и вернул мне питомца.

– Покорми его и почеши ему пузяку, а то шкала радости почти на нуле.

Я вытерла текущий нос рукавом и тут же стала выполнять приказ моего командира, пока он разговаривал с остальными.

– Ну что, малышка, я знал, ты ждала нашей встречи, – произнес он.

Алания хмуро смотрела на него.

– Странным образом, я рада, что ты не изменился.

Хотя это было не так. Фунчоза был покрыт синяками и он заметно похудел, а сама Алания кашляла кровью из-за развивающейся астмы. Никто из них не остался прежним после той встречи три недели назад. Произошло слишком много событий и до сих пор происходило что-то.

– Маркус, валите к ангарам!

– А ты?

– Нам еще желтожопого китаезу надо спасти! Вот, возьмите!

Он протянул какие-то зеленые яблочки с кольцами Маркусу и Фиделю, а я продолжала гладить Пушистика, пока его шкала радости медленно заполнялась.

Даже в период конца света кому-то должно быть хорошо. И пиксельный крокодил вполне мог быть этим кем-то.

27 января 2071 года. 12:00

Тесса

Я замедлила ход, приближаясь к зоне РАБов на опасное расстояние. Роботизированная автоматическая боевая система РАБС – мелкокалиберная, высокоскорострельная станковая пушка, которая производит порядка тысячи выстрелов в минуту из ствола с глушителем и покрывает расстояние до пятидесяти метров. Ее искусственный интеллект распознает зараженных по траектории их пути и характерному передвижению на четырех конечностях. Теоретически РАБ не увидит во мне зараженного, но и без доступа на пересечение границы меня за друга не примут. Так что мне необходимо наладить контакт с центром управления через видеокамеру на РАБе, чтобы получить разрешение пройти.

А потому я остановила Киску (будь ты проклят, Ульрих!) в пятидесяти метрах от первой появившейся турели и знаком дала Зелибобе команду последовать моему примеру. Я оставила винтовку на снегоходе, старясь прикинуться безобидным путником, а по факту бывшим жителем Желявы.

Пока я неспешным шагом шла к турели, меня охватывали противоречивые чувства. Я была несказанно рада вернуться домой! Удивительно, как быстро меняется мировоззрение человека в другой среде. Пару месяцев назад я отчаянно стремилась покинуть подземелье, чтобы отправиться на поиски надежды жизни на земле. А сейчас все мое нутро тянется к сырым казармам, пропахнувшим плесенью и смрадом пропотевших человеческих тел. Мне хотелось оказаться в своей бетонной тесной комнате командира, где у меня не было изобилия в пище или одеждах, не было возможности наслаждаться горным воздухом Альп во время утренних пробежек. Там внизу была только я и мои друзья, запертые в клетке, но тем объединенные единственной целью, как единый организм. Это неповторимое ощущение, от которого к горлу подтягивается ком. Осознание того, что тысячи людей прекратили распри и объединились в одну команду ради достижения единой цели наполняет сердце надеждой на то, что еще не все потеряно.

Я приблизилась к турели почти вплотную, уже могла рассмотреть ее проржавевший корпус в местах соединения болтов – природа делает свою работу, растворяя металл водой. В голове тут же вспыхнула бессмысленная идея сообщить инженерам о необходимости смазать крепление окраинных РАБов, им всегда доставалось минимум внимания, уж слишком далеки они от входа в базу. Смотря на стального гиганта, возвышающегося надо мной на целый метр, я испытывала почти любовные чувства к этому малышу, стоящему на страже нашего благополучия. Я погладила метровый ствол, сбила с него налипший снежок, постучала по блоку ручного управления, чтобы проверить крепление крышки, протерла широкий выпуклый глаз видеокамеры.

А потом замерла.

В видеокамере не горел огонек.

И тут же меня окатило волной фактов, выстроившихся в единую логическую цепочку, которая уже орала мне в мозгу: «Ты еще долго будешь соображать?!»

Турель не работала.

Я отошла назад, чтобы проверить свою догадку. Диспетчер должен был повести стволом в мою сторону, еще когда я только приближалась к РАБу, но этого не произошло. Тогда я бросилась обратно к станку и открыла блок ручного управления набором кодовой комбинации. Крышка отлетела в ту же секунду, я заиграла рычагами управления и турель тотчас же ожила.

– Тесса, что там? – спросил Боб.

– Нет связи между центром управления и турелью. Она в рабочем состоянии, но вышла из сети, – ответила я, закрывая блок управления.