Текст книги "Никогда не поздно"
Автор книги: Айрис Джоансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
По ее мнению, этот наряд был чересчур откровенным, но сейчас он хорошо послужит, чтобы доказать Гидеону, как сильно она изменилась с тех пор, как была девчушкой с широко открытыми глазами, которую он когда-то знал. Тем лучше!
Она застегнула серебристые босоножки на высоких каблуках и удовлетворенно кивнула собственному отражению. Уверенность в себе, элегантность, неприступность – и ее выстрел угодит прямо в цель.
Росс, необычайно элегантный и торжественный в смокинге, встретил ее у нижней ступени лестницы и, как следует рассмотрев, восхищенно присвистнул.
– Симпатично. – Переместив взгляд на глубокий вырез, он добавил: – Небезопасно, но очень симпатично.
– В первую очередь это модно. Уж я-то знаю. Я сама придумала этот фасон, – сказала она и, почувствовав, что говорит, словно защищаясь, быстро добавила: – Да, а здесь все здорово изменилось! – Указав широким жестом на блестящую черно-белую плитку, которой был выложен пол, и сияющую хрустальную люстру в холле, пояснила: – Ковры работы Обюссона, китайская ваза династии Мин в коридоре второго этажа и твоя бесподобная элегантность… Вы всегда переодеваетесь к ужину?
– Почти никогда, – мотнул головой ее собеседник. – С нас хватает и того, что приходится таскать эти обезьяньи наряды, когда мы работаем. Нет, в данном случае виновник торжества – ты.
– И в чем же заключается ваша работа?
– Гидеон является владельцем целой сети казино и отелей в курортных городах Карибов и на Багамских островах. Самый большой из них расположен в Санта-Изабелле; там же находится и наша штаб-квартира.
– Выходит, ваша база не на Кастельяно?
– Нет, Гидеон сохранил на острове этот дом и все свои связи, но мы уже давно не ведем здесь никаких дел. Он считает, что на острове слишком нестабильная обстановка.
– Никак не могу представить себе Гидеона в роли магната.
– Правда? В таком случае побеседуй с кем-нибудь из тех, кому хоть однажды не повезло перейти ему дорогу Гидеон кристально честен, но это не мешает ему быть чрезвычайно жестким предпринимателем. Пойдем. – Росс взмахнул рукой в сторону двери, располагавшейся в левом конце вестибюля. – Пойдем в библиотеку. Я приготовлю тебе что-нибудь выпить. Гидеон предупредил, что он немного задержится и присоединится к нам чуть позже.
– Еще одна деловая встреча? – с нескрываемым сарказмом осведомилась Серена.
– М-м-да, – чуть замешкавшись, ответил Росс, – это можно назвать и так.
Помимо воли Серене вспомнились соблазнительные формы той женщины, которую она видела рядом с Гидеоном.
– Это можно назвать как угодно. Для этого существует множество определений, – холодно процедила она и, пройдя мимо Росса, двинулась вперед.
Росс проследовал за ней и, оказавшись в библиотеке, не останавливаясь, подошел к переносному бару. Вид у него был слегка озадаченный.
– Правильно ли я угадал или мне только почудилось раздражение в твоем тоне? – осведомился он. – Следовательно, Гидеону не удалось смягчить твой гнев?
– А ты всерьез полагал, что ему это удастся?
– В общем-то, нет, но кто знает. Иногда Гидеон умеет говорить весьма убедительно. Что ты предпочитаешь: вино или коктейль?
– Белое вино. – Серена посмотрела на стоявшего в противоположном конце библиотеки Росса, и глаза ее подозрительно сузились. – А ты сам… Насколько глубоко ты увяз в этой афере? – спросила она.
– По самые уши, – признался Росс, наливая вино в два высоких бокала. – Гидеон отдавал приказания, а я суетился, выполняя их. И завлек Дэйна в Марибу, наобещав ему много вина, женщин и музыки. – Он направился через комнату в сторону Серены. – Кстати, все свои обещания я выполнил сполна. Дэйн в этом отеле просто как сыр в масле катается. Думаю, тебе придется приложить много усилий, чтобы вытащить его из Марибы.
– Благодаря вашим усилиям он оказался в опасности. Всему миру известно, насколько продажно и беспринципно здешнее правительство.
– Они далеко не глупы и знают, что Гидеону перечить не стоит. Прежде чем он перестал работать на Кастельяно, они научились уважать его. Полицейские сполна отработают полученные взятки, иначе он из них душу вынет.
Серена поежилась. То, что она сейчас слышала от Росса, не имело совершенно ничего общего с тем человеком, каким она запомнила Гидеона Брандта. Она приняла из рук собеседника бокал с вином и заглянула в золотисто-прозрачную глубину напитка.
– Таксист назвал его Техасцем с большой буквы. Словно он здесь один такой.
– Ничего удивительного, – пожал плечами Росс, – он выбрал для себя эту кличку сразу же после своего появления здесь, и уверяю тебя, сейчас она известна на всех Карибских островах. – Росс пригубил вино и добавил: – Более того, во всем этом полушарии есть только один Техасец, и это – он. Его ни с кем не спутаешь.
– Да, он действительно уникальная личность, – рассеянно кивнула Серена. – Объясни, почему ты стал помогать ему в осуществлении этого безумного плана?
– Я перед ним в долгу, – просто сказал Росс. – Ведь именно я помог тебе сбежать от него. Я полагал, что поступаю правильно, но все обернулось иначе. Он вывернул всю Марибу наизнанку, пытаясь найти твои следы. Под конец мы пришли к выводу, что ты прибыла сюда на корабле и потом точно так же уплыла.
– Правильно, – кивнула Серена, – ведь я же говорила тебе, что мне есть куда идти.
– Кроме того, ты сказала мне, что у тебя есть муж. Я думал, что это подействует на Гидеона отрезвляюще, но ошибся. – Росс скривил губы. – Гидеон и тут не растерялся: если этот подонок отпустил ее разгуливать по улицам в таком состоянии, он ее не заслуживает – таковы были его слова. Вот мы и начали тебя искать. – Росс сделал еще один глоток. – Как только у него появились первые деньги, он тут же обратился в частное сыскное агентство. Но поскольку ты не оставила практически никаких следов, твои поиски растянулись на многие годы. Им удалось отыскать тебя только два года назад.
– Целых два года! – скептически усмехнулась Серена. – Не больно-то он торопился возобновить прежнее знакомство! Видимо, для него был гораздо важнее процесс, а не результат. Кроме того, я не сомневаюсь, что он слишком часто отвлекался от этих поисков.
– Ты имеешь в виду женщин? Но ведь он же не каменный! Чего ты от него хочешь!
– Да ничего я от него не хочу, в том-то и дело. По мне, пусть бы у него был хоть целый гарем!
– У меня уже язык онемел с тобой спорить, – с усмешкой проговорил Росс и кинул взгляд на наручные часы. – Ого, уже восемь тридцать. Пойдем в столовую. Гидеон сказал, чтобы мы его не ждали, если он не появится к этому времени.
– Вот это мило! Сначала он меня практически похищает, а потом не соизволит появиться к ужину! Он сам не знает, чего ему нужно.
– А вот и неправда, – раздался голос от двери, и, повернувшись, Серена и Росс увидели стоявшего на пороге Гидеона. – Я-то как раз очень хорошо знаю, что мне нужно, а вот все остальные, по-моему, находятся в заговоре против меня и мешают мне это получить.
Он вошел в библиотеку, на ходу приглаживая волосы. На нем был черный смокинг и вечерняя рубашка с плиссированной манишкой, которые он носил так же небрежно, как старые джинсы и ботинки.
– Извините, что задержался. В последний момент возникли дела, и я…
Гидеон умолк и изумленно уставился на глубокий вырез надетой на Серену туники.
Она почувствовала, как к ее щекам прихлынула горячая краска. Серена уже забыла, когда краснела в последний раз.
– Пялиться на женщину подобным образом неприлично, – заметила она.
– Иногда выгодно быть бедным невоспитанным ковбоем, – откликнулся он, не отрывая глаз от заинтересовавшего его зрелища. – Мы, в отличие от лощеных городских хлыщей, когда нам что-то предлагают, просто протягиваем руку и берем это. Если бы ты не хотела, чтобы я тебя разглядывал, ты бы не натянула на себя эту витрину, правильно?
– Неправильно. Глубокие вырезы сейчас в моде. Это очень стильно и сейчас принято…
– Провоцировать мужчин на то, чтобы они хватали тебя и тащили к первой попавшейся кровати, – закончил Гидеон.
– Я хотела сказать совсем другое. Не все же такие…
– Я предлагаю приступить к ужину, – поспешно прервал их Росс, беря из рук Серены бокал с вином и ставя его на столик в стиле шератон. – Оставь ее в покое, Гидеон. Она и без того натерпелась за сегодняшний день.
Гидеон притворно удивился:
– Ба, какая трогательная забота! Может, мне не стоило оставлять вас вдвоем так надолго? – Затем его взгляд снова обратился к груди Серены. – По крайней мере я точно не сделал бы этого, если бы знал, что она оденется в стиле Элеонор Аквитанской.
– Еще как оставил бы. – Взгляд Росса скользнул по лицу товарища. – Ну что, все в порядке?
– Да, – кивнул Гидеон, – уже лучше.
– Кто такая Элеонор Аквитанская? – непонимающе спросила Серена.
– Королева Франции, а затем и Англии, мать Ричарда Львиное Сердце. Говорят, она вела свои войска в атаку, будучи обнаженной до пояса, – сообщил Гидеон. – А разве ты, Серена, сейчас делаешь не то же самое? Мне еще никогда не бросали такой очаровательный вызов.
– К столу, – вновь проговорил Росс, беря Се-рену под локоть и галантно ведя ее по направлению к двери. – И как можно скорее.
Когда Росс выводил ее из комнаты, Серена услышала позади себя приглушенный смех Гидеона.
Глава 2
За столом прислуживал смуглый стройный юноша. Он был неназойлив и практически незаметен. Хрусталь и тончайший фарфор были выше всяких похвал, а подаваемые на стол блюда являлись воплощением самых дерзких мечтаний любого гурмана. Однако Серена всего этого не замечала. Она ощущала на себе пристальный, неотрывный взгляд Гидеона, а все остальное отступило на задний план и было словно окутано дымкой.
На долю Росса выпала трудная задача поддерживать светский разговор, однако ответом на любую его фразу оказывались лишь односложные реплики. После того как с едой наконец было покончено, он отодвинулся от стола, облегченно вздохнул и произнес:
– Кофе будет подан в библиотеку. Надеюсь, вы понимаете, что я намерен выдвинуть свою кандидатуру на награждение медалью. Я заслужил эту награду, рискуя своей хрупкой душевной конституцией в той молчаливой психической войне, которую вы ведете друг против друга.
– Войне? – удивленно вскинул брови Гидеон. – Я вовсе не ощущаю себя на фронте. – Он кинул салфетку на скатерть и встал из-за стола. – Хотя не могу не признать, что мысли мои носят весьма агрессивный характер.
– Подходящее определение, – откликнулась Серена. – Я тоже нахожусь в воинственном состоянии духа.
– Элеонор готовится к атаке? – улыбнулся Гидеон. – Жду не дождусь.
Серена словно загипнотизированная не могла оторвать взгляда от его глаз. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем она сумела отвести взгляд в сторону и принялась судорожно думать, что бы такое сказать, чтобы разрядить возникшее между ними напряжение.
– Я не Элеонор, и тебе придется ждать очень долго, Гидеон.
– Я очень долго ждал и теперь нахожусь на полпути к своей цели, – усмехнулся он.
– О чем ты говоришь? – недоуменно нахмурилась Серена.
– О той ночи в заведении Консепсьон. – Взгляд Гидеона немного опустился и остановился на ее груди. – Мои собственнические инстинкты оскорбляет осознание того, что я был не единственным, кто видел тебя такой, но воспоминание о том моменте дарило мне множество фантазий на протяжении долгих лет, прошедших с тех пор.
Серена вспомнила его нежные руки, натянувшие ей на плечо бретельку сползшей ночной рубашки, чтобы прикрыть обнажившуюся грудь. К щекам ее прилила горячая краска.
– А я уже забыла об этом, – прошептала она. Улыбка на лице Гидеона угасла.
– Похоже, ты постаралась забыть обо всем, что связано со мной, не правда ли? Вот только не пойму, зачем. Нам с тобой, Серена, предстоит обсудить много всего. Помнишь, я говорил тебе о тех, кто подстерегает нас, сидя в засаде? Мне кажется, один из них все же напал на тебя после того, как мы с тобой расстались.
Внезапно Серена почувствовала невыносимую усталость.
– На меня нападали многие, – сказала она с вымученной улыбкой, – но я справилась с ними так, как умела, и в итоге одержала верх.
– Не совсем, – качнул головой Гидеон. – Ты позволила им кое-что отнять у тебя. Посмотрим, что я смогу сделать, чтобы вернуть тебе похищенное.
Желая привлечь внимание спорящих, Росс нарочито громко кашлянул и проговорил:
– Эй, на тот случай, если я вдруг превратился в человека-невидимку, хочу напомнить вам: я, между прочим, все еще здесь.
Серена рассеянно улыбнулась ему и вновь обратила внимание на Гидеона.
– Единственное, что я хочу получить от тебя обратно, это Дэйн.
– Всему свое время, – сузил глаза Гидеон. – Я сообщил тебе, каковы мои условия. Стоит тебе согласиться, и я тут же запущу машину. Видит бог, я буду счастлив дать тебе все, что только ты пожелаешь. А ты дай мне шанс… – Гидеон умолк, не договорив, поскольку в этот момент возле него возник тот самый затянутый в белое юноша, который прислуживал им за столом, прошептал что-то на ухо хозяину и тут же растворился – так же неожиданно, как и появился.
Когда Гидеон снова повернулся к своим друзьям, на лице его было отсутствующее выражение.
– Мне надо идти, – лаконично бросил он. – Займи ее чем-нибудь, Росс.
С этими словами он вышел из столовой, даже не удостоив Серену взглядом.
– Похоже, я снова стал видимым, – проговорил Росс. – Как насчет кофе, Серена?
– Нет, – так же рассеянно ответила она. Ее не должно было волновать то, что, когда Гидеону нужно было выбирать между ней и своими делами, она неизменно оказывалась на втором месте. Не должно было, но… беспокоило. В тот момент, когда он вышел из комнаты, у нее возникло такое чувство, что ее попросту отложили в сторону, словно вещь, в которой пока отпала надобность. – Я, пожалуй, пойду к себе. Извини, что я была груба, Росс. – Внезапно Серена осознала, что извиняется перед сообщником Гидеона, и стиснула зубы. – Впрочем, вы оба заслуживаете не просто грубости, а кое-чего похуже. Думаю, публичное сожжение на костре было бы для вас в самый раз.
– Ух, какие мы свирепые! – с иронией произнес Росс. – Хотя если Гидеону придется встать на костер, у меня тоже не останется выбора. Одолжите мне немного решимости, королева Элеонор.
– Не смешно. Сегодня, прежде чем лечь спать, я желаю поговорить с Дэйном. Ты дашь мне его номер в отеле?
Росс утвердительно кивнул, вытащил визитную карточку и нацарапал на ней телефонный номер.
– Попроси, чтобы тебя соединили с апартаментами люкс. – Затем он ухмыльнулся и добавил: – Я же говорил тебе, что мы хорошо позаботились о нем.
Повесив телефонную трубку после разговора с братом, Серена поняла, что последние слова Росса были в лучшем случае кокетством. Дэйна нисколько не волновала перспектива задержаться в Марибе. Более того, он вообще не проявил ни малейшего желания покидать Кастельяно. Наверное, ей следовало радоваться тому, что ее брат находится в столь приподнятом настроении, но вместо этого она испытывала лишь растерянность и обиду. Выходит, лишь она одна переживала по поводу той ситуации, в которой они оказались.
Серена встала, прошлась по комнате и остановилась возле стенного шкафа. Сейчас она примет душ, ляжет в постель и забудет про Дэйна, Гидеона и весь этот клубок, который ей предстоит распутать, прежде чем она сможет вернуться к своей прежней – спокойной и размеренной – жизни.
Она сняла с вешалки свой серый шелковый халат, хотела было закрыть дверцу и вдруг замерла как вкопанная. Не может быть! Серена вытащила из глубины шкафа ту самую белую атласную ночную рубашку, которую так небрежно смяла и швырнула на плетеный стул десять лет назад. Ее ткань переливалась и была девственно-чистой, словно только что из магазина.
Серена повесила ночную рубашку обратно в шкаф и закрыла его дверцу. Старая ночная рубашка вызвала из небытия слишком много воспоминаний – но не об Антонио и ужасах, которые ей было суждено пережить той ночью, а о Гидеоне и тех чувствах, которые она испытывала по отношению к нему. Серена закрыла глаза и вновь пережила ту боль, что пронизывала ее, когда она спускалась по ступеням, покидая его дом и навсегда уходя из его жизни. Боже, как ей не хотелось, чтобы эти воспоминания снова мучили ее! Но не для того ли он оставил в шкафу эту ночную рубашку? В таком случае это был весьма хитрый ход с его стороны. Серена уже начала понимать, что под маской ленивого ковбоя, которую давным-давно нацепил на себя Гидеон, скрывается острый ум.
Она открыла глаза, отвернулась от шкафа и медленными шагами направилась к двери, ведущей в ванную комнату.
Через час, выйдя из душа и высушив волосы феном, Серена почувствовала себя гораздо увереннее, нежели прежде. Откинув покрывало на кровати, она взбила подушки, подошла к окну, намереваясь открыть его пошире, и застыла, увидев внизу, в патио, Гидеона.
Он сидел на краю выложенного мозаикой фонтана. Он снял свой смокинг, распустил галстук-бабочку и закатал рукава белоснежной рубашки. Лунный свет серебром отсвечивал от его волос и придавал его лицу выражение мрачной решимости. Он смотрел прямо перед собой, но, судя по всему, не видел ничего, кроме картин, встававших перед его внутренним взором. О чем он думал? Какие мысли вызвали на его лице такое выражение?
Что он чувствовал?
В этот момент он поднял голову. Увидев его лицо более отчетливо, Серена непроизвольно втянула воздух. В его чертах застыла грусть. Неизбывная грусть и ужасающее одиночество.
Не отдавая отчета в своих действиях, Серена выбежала из спальни и кинулась вниз по ступеням. Она должна что-нибудь для него сделать! Гидеон испытывает боль, и Серена должна успокоить ее. Она обязана облегчить его страдания!
Она обрела способность трезво рассуждать только тогда, когда оказалась в патио, в нескольких футах от него, но затем он поднял на нее глаза, и здравый смысл вновь покинул Серену.
Его темные глаза блестели в лунном свете.
– Привет. Извини, что мне пришлось покинуть тебя нынче вечером. Все у меня идет не так, как надо.
Она сделала шаг по направлению к нему.
– Что-то не так, Гидеон?
– Смерть, – просто ответил он. – Это самое большое «не так», которое не исправишь, как бы сильно ты ни старался.
Серена почувствовала болезненную жалость к этому сильному и одновременно страдающему человеку.
– Хочешь, поговорим об этом? У тебя умер кто-то из близких?
– Фрэнк, – пробормотал Гидеон. – Я твержу себе, что он был стар и болен, что он неплохо пожил, по крайней мере в последние годы, но ничего не помогает.
– Фрэнк, – пробормотала она. – Я думала, ты нашел для него хозяев, отдал его в хорошие руки. Росс сказал, что ты всегда так поступал. Мужчина покачал головой.
– Я оставил его у себя. Он был со мной повсюду, куда бы я ни уезжал. Я… любил его.
Слезы обожгли ее глаза.
– Мне кажется, что я тоже полюбила его. Он так помог мне в ту ночь!
– У тебя была собака после того, как ты убежала от меня? Я часто задумывался об этом.
– Нет. Я, как и ты, много путешествовала. Это было бы нечестно по отношению к животному. Некоторое время у меня жила собака моей подруги Элизабет. Она чем-то напоминала мне Фрэнка. – Серена сделала еще один шаг вперед. – Значит, сегодня вечером ты ушел к Фрэнку?
Гидеон кивнул.
– Ветеринар поначалу уверял, что пес выкарабкается, но потом наступило ухудшение. Он прожил всего один час после того, как я вернулся к нему. – Гидеон с усилием сглотнул. – Так больно было смотреть, как он умирает!
– Но ты все же оставался с ним до последней минуты?
Он поднял на нее удивленные глаза.
– А как же иначе! Смерть – это воплощенное одиночество, и в такие минуты важно, чтобы рядом находился друг.
Серена протянула руку и нежно прикоснулась к его щеке.
– Во всех случаях важно, чтобы рядом находился друг.
Гидеон на мгновение замер, а затем спросил:
– Это приглашение?
– Я хотела бы быть твоим другом, – просто ответила она. – Хотя мне кажется, что мы с тобой уже и так друзья, Гидеон. Я не могу дать тебе то, что ты от меня хочешь, но я могу подарить тебе дружбу. Позволь мне помочь тебе.
Она сделала еще один шаг вперед и оказалась в его объятиях. Это произошло так же просто и естественно, как и в ту ночь много лет назад. Серена почувствовала, как тело Гидеона напряглось, а затем постепенно расслабилось.
– Я был бы дураком, если бы отказался от твоего предложения, правда? – Он обнял ее, прижался щекой к ее виску. – Господи, Серена, если бы ты только знала, как мне больно! Мы с Фрэнком были похожи, и, наверное, именно поэтому я так сильно любил его. Мы оба были бродяги, нас обоих побила жизнь, и мы оба были покрыты старыми шрамами.
Серена чувствовала тепло его дыхания и непроизвольно прижалась к нему еще крепче.
– В те дни, когда я был одинок или когда у меня не ладились дела, он-всегда находился рядом со мной. Он был такой веселый, такой преданный и так… – его голос надломился, – …так любил меня.
– Ты уже говорил мне эти слова, – дрожащим шепотом напомнила Серена. – Ты сказал, что страдания сделали его сильным, но от этого он не утратил способность любить.
– Да, – подтвердил Гидеон и несколько мгновений молчал, нежно обнимая Серену. Затем он сунул руку в карман и вытащил оттуда носовой платок. – Извини, – сказал он и приложил платок к ее виску, смоченному его слезами, а затем, ничуть не стесняясь, вытер собственные глаза. – Фрэнк заслужил того, чтобы о нем всплакнули, – вздохнул Гидеон, засовывая платок обратно в карман. – Спасибо тебе.
– За что? – улыбнулась Серена. – Я ведь даже не одолжила тебе свою рубашку, не приготовила для тебя омлет. Мы с тобой пока что не в расчете.
– Это не соревнование, – угрюмо промолвил он. – Дружба не нуждается в сравнениях Дружба означает давать и брать Спасибо за то, что ты мне дала.
– Спасибо за то, что ты это взял. Приятно, когда ты кому-то нужна. Сейчас мне кажется, что раньше я никому не была нужна. Разве что Дэйну, – скорчила она гримаску, – но единственное, в чем он всегда нуждался, – чтобы его вытаскивали из разных передряг.
– Ты была никому не нужна? – недоверчиво переспросил Гидеон. – И даже своему мужу?
Серена вдруг закрылась, словно отгородилась щитом.
– Нет, Антонио никогда не нуждался во мне. – Она отступила назад и проговорила: – Пожалуй, мне пора. Почему бы и тебе не отправиться спать?
– Еще одно приглашение? – спросил Гидеон, и его губы тронула слабая улыбка. Впрочем, он тут же примирительным жестом поднял руку и поспешил добавить: – Это всего лишь неудачная шутка. Я понимаю, что, пытаясь успокоить меня, ты дошла до определенной границы и не переступишь ее. – Затем он потер шею и усталым голосом закончил: – Да, я, наверное, тоже пойду спать. День сегодня был жуткий.
– Он был бы для тебя гораздо легче, если бы ты не решил похитить меня, – будничным тоном заметила Серена и тут же с изумлением поймала себя на том, что она уже подшучивает над тем, что произошло. В какой-то момент здесь, в патио, злость и обида покинули ее, и она уже не была уверена в том, что сможет снова вызвать их в себе, чтобы направить против Гидеона Брандта. Она даже не была уверена в том, что ей вообще хочется их вызывать. Находясь в состоянии мира с Гидеоном, она испытывала ни с чем не сравнимое спокойствие и душевное тепло.
– Я сделал то, что должен был сделать, – проговорил он, окинув ее взглядом. – Мне очень нравится этот твой серебристый халат. В нем ты похожа на лунную деву.
Серена засмеялась, а Гидеон сложил руки и переплел пальцы, словно слушал прекрасную музыку.
– Как здорово! Я еще ни разу не слышал, как ты смеешься. Нужно что-нибудь придумать, чтобы ты смеялась как можно чаще. – Затем он взял Серену за руку так, что на сей раз переплелись пальцы их рук, и повел ее через патио по направлению к входной двери. – Может, нанять на работу клоуна? Или купить сборник анекдотов? Или… – Он умолк и впился в нее глазами. – Ты дашь мне время, о котором я просил, Серена? Ты дашь мне хотя бы неделю?
Этот человек отложил осуществление плана, который он вынашивал в течение десяти лет, только для того, чтобы проводить в последний путь своего умирающего пса. Ну разве могла она теперь отказать ему в его просьбе?! Можно ли вообще отказать Гидеону Брандту?!
– Признаться по правде, я очень боюсь тебя, – ответила она дрогнувшим голосом. – Но все же я дам тебе эту неделю, пусть даже это будет ошибкой с моей стороны. Не знаю, почему я делаю это. Ты ведешь себя как настоящий деспот и…
– Нет, это не ошибка! – перебил ее Гидеон, и лицо его озарилось улыбкой. – Я уверен, что это самое мудрое решение, которое ты когда-либо принимала. – Он крепче сжал ее руку. – Черт возьми, как я счастлив!
Она позволила ему почувствовать себя счастливым. Эта мысль наполнила Серену ощущением радости и собственной значимости. Ему было плохо, а она подарила ему счастье! Что может изменить одна неделя? Дэйн находится на седьмом небе и катается как сыр в масле, а у нее не запланировано никаких дел по крайней мере на ближайший месяц. Кроме того, она в долгу перед Гидеоном и обязана ему гораздо большим, нежели эта незначительная поддержка, о которой он просит ее.
– Но я не могу обещать тебе ничего, кроме дружбы. Я по-прежнему считаю твою затею безумной и…
– Ш-ш-ш, не порть вечер! – Он поднес ее руку к губам и трогательным жестом поцеловал ее ладонь, и Серена ощутила, как тепло его губ распространилось от ее ладони в кровь и разлилось по всему телу. – Позволь мне хоть немного побыть счастливым.
– Хорошо, – беззвучно ответила она, ощутив, как ночной воздух заряжается таким же электричеством, которое не так давно возникло между ними в столовой.
Сердце в груди Серены забилось в удвоенном темпе, и ей стало жарко. Она поняла, что тело предательски выдает охватившие ее чувства, поскольку рука Гидеона сомкнулась на ее запястье еще крепче, чем раньше. Он легонько прикоснулся языком к ее ладони и замер, словно высчитывая ее пульс, а затем спросил:
– Нравится?
А Серене показалось, будто в нее ударила молния. Интимное и все же совершенно невинное прикосновение, а ее уже трясет, будто в ознобе.
– А вот теперь мне точно пора к себе.
– Еще секунду. – Его губы мягко прикоснулись к нежной коже ее запястья, под которой пульсировали тонкие голубые жилки, а затем она почувствовала теплое прикосновение его языка. – Я чувствую: твое сердце бьется как сумасшедшее, – сказал он. – Ты очень легко возбуждаешься, любовь моя. – Гидеон легонько прикусил кожу на ее запястье, и Серену захлестнула горячая волна. – Нам с тобой будет так хорошо!
Серена не ожидала такого развития событий. Ей хотелось всего лишь утешить его, а внезапно ее захлестывает такое всепоглощающее чувственное желание, какого она не ощущала ни разу в жизни.
– Мне кажется, это не самая удачная мысль, – с усилием выдавила она.
– Только не иди на попятную. Ты дала мне обещание, и я заставлю тебя выполнить его. – На его лице вновь расцвела теплая улыбка и растопила панику, поднявшуюся было в душе Серены. – Завтра утром мы отправляемся в Санта-Изабеллу.
– В Санта-Изабеллу? А я полагала, что мы останемся здесь.
Гидеон отрицательно мотнул головой.
– Только в Санта-Изабелле я чувствую себя по-настоящему дома, а мне хочется показать тебе свой дом. Кроме того, – губы его искривились, – нынешняя обстановка на Кастельяно не располагает к отдыху и расслаблению, а мне нужно, чтобы ты смягчилась. Скорее даже размякла. Мне снова хочется услышать, как ты смеешься. – Гидеон поправил прядь ее волос, а затем нагнулся, быстро поцеловал ее в губы и тут же выпрямился. – Не так уж это и плохо, верно ведь? И уверяю тебя, что будет еще лучше.
Он снова взял Серену за руку, и они преодолели оставшиеся до двери несколько метров в молчании. Гидеон вновь заговорил лишь тогда, когда они поднимались по лестнице.
– Ты босая! А я и не заметил. У тебя что, стойкое отвращение к любой обуви? – с усмешкой спросил он. – Нет, я вовсе не против. У тебя очень изящные ножки, и мне доставляет огромное удовольствие любоваться ими.
– Я просто забыла. Я увидела тебя в патио и…
– Захотела помочь мне, – закончил он за нее, одарив теплым взглядом. – Ты так спешила мне на помощь, что даже забыла обуться.
Да, в определенный момент, когда они находились в патио, Серена была даже готова пройтись босиком по раскаленным углям, если бы это принесло Гидеону облегчение.
– Я уже сказала тебе, что мне редко приходилось ощущать собственную нужность. Поэтому я действовала, не раздумывая.
– Инстинкт, – задумчиво изрек он. – Ты действовала, повинуясь инстинкту. Подумай об этом сегодня ночью, возможно, это поможет тебе лучше разобраться в себе и в наших отношениях. Я верю в инстинкт.
Они поднялись на второй этаж. Гидеон остановился и посмотрел на свою спутницу:
– Именно он в ту ночь позволил мне понять, что ты принадлежишь мне. Доброй ночи, любовь моя. Увидимся завтра. – Гидеон ласково прикоснулся к ее щеке кончиком указательного пальца. Серена поколебалась и спросила:
– Ты уже успокоился? Он кивнул и улыбнулся.
– Можешь оставить свою дверь открытой на тот случай, если на меня нападут из засады. Мне будет приятно думать, что я снова могу оказаться в твоих объятиях, как это было у фонтана.
– Вряд ли я понадоблюсь тебе. Ты гораздо лучше умеешь справляться со злодеями. Спокойной ночи, – сказала она и повернулась.
Все то время, пока Серена быстрым шагом шла по коридору по направлению к своей комнате и открывала дверь, она ощущала спиной его пристальный взгляд.
Несколько мгновений спустя она уже лежала в постели, а в ее голове беспорядочным хороводом роились разрозненные мысли. Зачем она дала ему обещание? Безумный поступок, и сама она, видно, сошла с ума! Подобно гибкому дереву она раскачивалась под напором урагана, состоявшего из самых противоречивых чувств: симпатии к этому человеку, ностальгии и чувственности, которую он в ней будил. Серена понимала, что он вовсе не собирался возбудить ее до такой степени. Он всего лишь был самим собой – Гидеоном Брандтом, но и этого было достаточно. Даже сейчас, обуреваемая разноречивыми эмоциями, она была способна думать только о нем. Что он делает сейчас: лежит на кровати в своей спальне, вновь отдавшись на волю тоски и одиночества? Он наверняка шутил, говоря, что ему может понадобиться ее помощь, чтобы пережить нынешнюю ночь. И все же тогда, десять лет назад, он не закрыл свою дверь, полагая, что может ей понадобиться.
Серена долго лежала, уставившись в темноту и пытаясь принять хоть какое-то решение, но затем поняла, что апеллировать к здравому смыслу бесполезно, и махнула рукой. Зачем изводить себя, если она не знает даже то, что произойдет завтра. Наверное, Гидеон прав, и лучше всего положиться на инстинкты.
Выскользнув из-под одеяла, Серена подошла к двери, распахнула ее и оставила открытой, словно невысказанное приглашение, как жест дружбы и поддержки. Затем она вернулась в постель и натянула одеяло по самые брови. Что сделано, то сделано, и она почувствовала себя неизмеримо лучше. Серена закрыла глаза и вскоре уже спала крепким сном.
