Текст книги "Никогда не поздно"
Автор книги: Айрис Джоансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Глава 1
– Да не переживай ты так, – успокаивающим тоном произнес Дэйн. – Все не так плохо, как кажется.
Серена Сполдинг мысленно досчитала до пяти.
– Не так плохо, как кажется? Что ты имеешь в виду? – Она четко выговаривала в телефонную трубку каждое слово. – Неужели бывает хуже? Ты только что сказал мне, что угодил в латиноамериканскую тюрьму по обвинению в перевозке наркотиков, что власти пообещали выкинуть ключ от твоей камеры в море и навсегда забыть о твоем существовании. И ты призываешь меня не переживать?
– Но это ошибка. Ты же знаешь, что я не имею к наркотикам никакого отношения. Мне кажется, что власти тоже знают это, но продолжают разыгрывать этот спектакль, чтобы не ударить в грязь лицом. Все, что ты должна сделать, это приехать сюда, поручиться за меня, и тогда меня выпустят на свободу.
– Послушай, Дэйн, если уж они засунули кого-нибудь за решетку, то не отпустят так просто. Лучше я позвоню в американское консульство.
– Нет! – Голос Дэйна прозвучал неожиданно резко. – Ты сама знаешь: первое, что они сделают, это позвонят маме, а она тут же позвонит… – Он замолчал. – Послушай, ведь все очень просто. Стоит тебе приехать сюда, подписать их проклятые бумаги, и через день меня уже не будет на этом чертовом острове. Уверяю тебя, они сами понимают, что ошиблись. Я ведь даже не в тюрьме, а в довольно приличном отеле. Меня кормят и обслуживают так, словно я особо важная персона. Вчера вечером меня даже «угостили» девочкой по вызову. Неужели ты и сейчас опасаешься угодить в беду?
– Нет.
Серена устало потерла висок. Все это выглядело настоящим сумасшествием, но чего еще можно было ожидать от ее брата? С тех пор, как он узнал, насколько удивительной может быть жизнь, если не подчиняешься никаким правилам, братец только и делает, что попадает из огня да в полымя. Впрочем, Серена тоже убедилась в том, что, не подчиняясь никаким правилам, можно сделать свою жизнь весьма занимательной.
Время от времени она оказывалась вовлеченной в очередное приключение своего брата, и это придавало ее жизни особый, пикантный вкус. Несомненно, что выходки Дэйна разнообразили эти одинаково серые монотонные будни. Но за решеткой он еще никогда не оказывался. Серена вспомнила виденный как-то по телевизору жуткий фильм о юноше, попавшем в турецкую тюрьму за наркотики. Но ведь Дэйн же не в Турции, поспешно напомнила она себе. Он в… О боже, ведь она даже не знает, где он находится!
– Дэйн, где ты, черт тебя побери?
В телефонной трубке послышались щелчки, но затем помехи исчезли и прозвучал голос Дэйна:
– Когда приедешь, свяжись с полковником Педро Мендино. Они поместили меня в отеле «Картахена».
– Хорошо, я приеду. Но где ты находишься, черт возьми?
– Я же сказал тебе: в Марибе, на Кастельяно. Я больше не могу говорить. До скорой встречи.
Мариба… Девушка медленно положила телефонную трубку. Почему название этого города вызвало в ней такую волну паники? На протяжении последних десяти лет она слышала его множество раз. Кастельяно являлся эпицентром торговли наркотиками и контрабанды, а в последнее время постоянно упоминался в выпусках новостей еще и в связи с тем, что группа повстанцев бросила вызов правившей на острове военной хунте.
Серена просто привыкла думать о Марибе как о некоем затянутом туманом месте, которое существует только в ее снах и не имеет никакого отношения к ее сегодняшней жизни. Но внезапно все переменилось. В результате какого-то невероятного стечения обстоятельств ее брат оказался за решеткой, и теперь, спустя десять лет, ей предстояло вернуться туда, чтобы вызволить его из неволи.
Она закрыла глаза и прерывисто вздохнула. Почему в ее памяти с такой удивительной ясностью вдруг всплыла та далекая ночь в Марибе? Серена давным-давно успела начисто забыть о ней, а если и вспоминала, то это выглядело так, будто она смотрит художественный фильм, в главной роли которого выступает даже не она сама, а какая-то совершенно другая женщина. Женщина, которая не имеет никакого отношения к перепуганной девчонке, прижимавшейся к незнакомому мужчине той страшной грозовой ночью.
Призраки. Фантомы. И та девушка, какой была она, и Гидеон Брандт, и Росс Андерс, и полуразрушенный дом на окраинах Марибы. Никого и ничего из всего этого в ее жизни уже не существовало. Оставалась лишь ее реальная жизнь, которую она с таким трудом построила для себя. Там ли еще Гидеон? Маловероятно. Гидеон – бродяга, а Кастельяно – не такое место, в котором остаются надолго. Он, наверное, уже находится на другом конце света, вспоминая подробности той ночи с такой же отстраненностью, как и она сама. Если, конечно, вообще не забыл о ней.
Серена отвернулась от телефонного аппарата. Сегодня вечером ей предстоит много дел: собраться в дорогу, закрыть дом. Завтра по дороге в аэропорт она заедет в банк, снимет со счета крупную сумму денег и переведет их в дорожные чеки. Судя по известиям из Марибы, ситуация там очень напряженная. Если все, что Серена слышала о правительстве Кастельяно, является правдой, «подписание бумаг» будет необходимо сопроводить крупной взяткой.
– По-моему, мы едем не туда, – повторила Серена, подавшись вперед и похлопав водителя такси по плечу. – Мне нужно в отель «Картахена», а мы проехали мимо него пять минут назад. Я видела вывеску…
– Si, отель «Картахена», – улыбнулся водитель, обернувшись через плечо. – Мы едем правильно. Вот увидите. – Шофер надавил на педаль акселератора, и машина помчалась еще быстрее. – Я доставлю вас туда очень быстро.
– Но не слишком, – сухо отозвалась Серена, откинувшись на сиденье. – Мне бы хотелось оказаться там не по частям, а в целости и сохранности.
Возможно, здесь есть два отеля с одинаковым названием. Впрочем, в таком городишке, как Мариба, это казалось невероятным Однако водитель, похоже, был уверен в своей правоте.
Серена открыла сумку из мягкой кожи, вынула носовой платок и вытерла лоб. Господи, как же тут жарко! Нужно было взять такси с кондиционером. Впрочем, ей не из чего было выбирать. На стоянке в аэропорту было всего две машины, и она обрадовалась тому, что у нее вообще есть хоть какая-то возможность добраться до города. Мрачная репутация, которой пользовался Кастельяно, никак не способствовала превращению острова в туристскую Мекку, что же касается здешнего аэропорта, то в Штатах ей приходилось видеть частные аэропорты гораздо большего размера.
А может быть, ошибалась именно она? Раньше она видела Марибу только ночью, и теперь, при свете дня, город казался ей совершенно незнакомым. Кроме того, она испытывала постоянное напряжение, была буквально на пределе с того самого момента, когда маленький винтовой самолетик прикоснулся колесами к взлетно-посадочной полосе. «Это просто идиотизм – нервничать до такой степени», – твердила себе Серена. Она подпишет необходимые бумаги, даст взятку, и завтра же они с Дэйном уберутся с этого дьявольского островка.
– Вон, впереди, – жизнерадостным тоном объявил водитель. – Я же говорил, что мы долетим быстрее птицы.
Машина остановилась напротив больших железных ворот. Шофер посигналил, и огромные створки начали медленно открываться.
– Электрический привод. Класс, правда?
– Просто фантастика! – саркастически скривила губы Серена. Научно-технический прогресс добрался даже до этой богом забытой дыры. Лично она обратила внимание не на электрический привод ворот, а на их причудливый, удивительно красивый рисунок и на то, с каким искусством он был выполнен.
Машина въехала во двор, и ворота с негромким шорохом закрылись позади нее. Такси поехало по обсаженной деревьями подъездной дорожке.
А вот сады, окружавшие отель, были поистине хороши! Тут и там подобно полотнищам изумрудно-зеленого бархата простирались ухоженные лужайки, ярко полыхали клумбы, усаженные тропическими цветами, а кусты жасмина были усыпаны молочно-белыми соцветиями. Если сама гостиница столь же хороша, как и окружающая ее местность, Дэйн, должно быть, чувствует себя вполне комфортабельно…
То, что Серена увидела в следующий момент, заставило ее со свистом втянуть воздух сквозь сжатые зубы. Дорожка сделала поворот, и перед ними предстал двухэтажный дом с красной черепичной крышей, белыми оштукатуренными стенами и фонтаном в патио, из которого били свежие прозрачные струи. Все это выглядело до боли знакомым. «Вот сейчас залает собака, – подумала она, находясь почти на грани истерики. – Только должно быть темно, а не светло, и к машине должен подбежать Фрэнк…»
– Вот мы и приехали, – сообщил водитель, лихо затормозив перед главным входом.
– Это не гостиница, – онемевшими губами проговорила Серена. – Вы привезли меня не туда.
Водитель выбрался из-за руля, торопливо обошел машину и галантно открыл дверцу для Серены.
– Маленький сюрприз, – сказал он. – Тебя хочет видеть Техасец.
– Техасец… – тупо повторила она. – А кто такой Техасец?
– Гидеон, кто же еще! – проговорил Росс Андерс, выступая из густой тени, царившей в нише парадного входа. – Здравствуй, Серена! Как поживаешь? – Он обвел ее восхищенным взглядом. – Пока я вижу лишь, что ты стала еще красивее и утонченнее. Какие еще перемены произошли в твоей жизни?
– У меня все хорошо, – ответила она, облизнув губы. – А как живешь ты?
Он выглядел почти так же, как в ту ночь, когда Серена видела его в первый и последний раз, разве что седины на голове прибавилось. И одет сейчас он был в прекрасно сшитый элегантный костюм, сидевший на его могучем торсе как влитой. Серена непроизвольно отметила: костюм дорогой, от Севилл Роу.
Росс улыбнулся и шагнул вперед, чтобы помочь ей выбраться из машины.
– Я в полном порядке, – ответил он и, повернувшись к шоферу такси, похвалил его: – Отлично сработано, Луис. Достань чемоданы сеньоры из багажника и отнеси их в патио. Позже я велю кому-нибудь из слуг поднять их наверх.
В этот момент Серена внезапно вышла из оцепенения, в которое впала, увидев дом.
– Нет, – сказала она, – я не могу здесь остаться. Мне нужно в гостиницу. – Она повернулась к водителю, который стоял возле багажника и деловито вытаскивал оттуда ее багаж. – Уложите все обратно. Я уезжаю.
Водитель никак не отреагировал на ее слова, если не считать ослепительной улыбки, которая уже порядком ей надоела.
– Вы слышите? Я уезжаю!
– Ты остаешься, и сама это прекрасно знаешь, – мягко сказал Росс. – Мы не хотим, чтобы ты ехала туда, и поэтому Луис тебя не повезет. Гидеон сейчас занят, у него деловая встреча. Позволь, я отведу тебя в твою комнату, после чего ты сможешь принять душ.
– Бред какой-то! – воскликнула Серена и почувствовала, как сильно дрожит ее голос. – Мне нужно ехать к брату. Я нужна ему.
Росс рассмеялся.
– Поверь, сейчас ему ничего не нужно. Он очень весело проводит время.
– Вам известно про Дэйна? – недоверчиво спросила Серена.
– Он симпатичный мальчик, – улыбнулся Росс. – Без царя в голове, но в целом парень что надо. Вы с ним чем-то похожи, но, насколько я понимаю, вы с ним родные только по матери?
– Да, – бесцветным голосом ответила она.
– В покер он играет просто блестяще. – Росс взял ее под локоть и мягко подтолкнул по направлению к входной двери. – Вчера вечером я проигрался ему чуть ли не до исподнего.
– Вам позволяют с ним видеться?
– О да, по настоянию Гидеона я навещаю его каждый вечер, чтобы убедиться, что у него все в порядке. Педро Мендино человек… непредсказуемый.
Серена почувствовала, как на нее накатила волна страха.
– Что ты подразумеваешь под словом «непредсказуемый»? Дэйну угрожает опасность?
– Не волнуйся, он в безопасности, как ребенок в объятиях матери, – успокоил ее Росс, открывая дверь. – Гидеон не позволит, чтобы с ним что-нибудь случилось.
– Не волноваться? – Серена резко повернула голову к своему спутнику, взгляд ее блеснул гневом. – Как я могу не волноваться! Моего брата арестовали, меня обманом затащили сюда и говорят, что я не могу выбраться отсюда без разрешения Гидеона, а теперь еще сообщили, что этот полковник, в лапах которого находится Дэйн, «непредсказуем»! Хорошенькое дело – «не волнуйся»!
Росс растерянно моргнул, но затем на его губах заиграла легкая улыбка.
– Ба-ба-ба, как изменилась наша маленькая Серена! Вот Гидеон-то удивится! – Он закрыл дверь и жестом указал ей на элегантную винтовую лестницу. – Пусть лучше он отвечает на твои вопросы, а то у меня уже в горле пересохло. А теперь тебе лучше подняться к себе в комнату – ту же самую, в которой ты спала десять лет назад. А я пока пойду и сообщу Гидеону, что ты хочешь его видеть.
– Скажи, что я хочу его видеть немедленно.
– Уверен, что он тоже очень хочет видеть тебя, – мягко заметил Росс. – Лишь крайне важные дела могли помешать ему лично встретить тебя. Что поделать – бизнес! Он поднимется к тебе сразу же, как только освободится, хорошо?
– Нет! – Серена развернулась на каблуках и стала подниматься по лестнице. – Что происходит? Какой-то бред! – Она перегнулась через дубовый поручень лестницы и посмотрела на мужчину сверху вниз. – Но мне хотелось бы увидеть его как можно скорее.
Легкая улыбка вновь тронула губы Росса.
– Так оно и будет, можешь не сомневаться.
Серена вошла в спальню, с грохотом закрыла за собой дверь и бросила сумку на стул, стоявший рядом с дверью. Она давно не испытывала такой ярости. Какого черта здесь происходит! Она была потрясена, ее переполняла болезненная ностальгия и… страх. Этот дом, Росс и особенно Гидеон – все это было надежно похоронено в прошлом. Беззащитная девочка, какой она была тогда, тоже осталась в прошлом, и Серене вовсе не хотелось, чтобы она снова вернулась к жизни. Слишком большие жертвы пришлось ей принести ради того, чтобы справиться с этой своей беззащитностью и беспомощностью.
Серена сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Возможно, впрочем, что она переживает из-за пустяков. Наверное, Гидеону совершенно случайно стало известно о ее возвращении в Марибу и захотелось вновь повидаться с нею. Прошло все же десять лет, и наверняка та ночь превратилась для него в такой же далекий сон, как и для нее самой. Да, то, как властно и самонадеянно он организовал их встречу, раздражало, но наверняка не несло в себе никакой угрозы, тем более что Гидеон, судя по всему, пытался помочь Дэйну.
Но тут ее глаза испуганно открылись. Как он узнал, что Дэйн является ее братом? Ведь тогда она не назвала ему своей фамилии. А если Гидеон не знал ее фамилии, откуда ему могло стать известно, что она прилетает в Марибу? Серена снова поежилась от страха.
Что вообще ей известно о Гидеоне Брандте? Ничего. Десять лет назад она являлась сущим ребенком, да еще и находилась на грани нервного срыва, и тогда он был для нее настоящей загадкой. Все это выглядело очень странным. А может, тогда, десять лет назад, она внушила Гидеону одержимость, которая не отпускает его и по сию пору?
Серена подошла к единственному в комнате окну, расположенному посередине стены. Как и в большинстве домов, выдержанных в испанском стиле, оно было забрано толстой кованой решеткой. Были ли эти решетки, когда она впервые оказалась здесь? Серена уже не могла вспомнить. Тогда, помнится, Гидеон что-то говорил о марле и москитах. Господи, она, кажется, начинает сходить с ума! Надо взять себя в руки! Всему этому должно быть какое-то логичное объяснение. Сейчас придет Гидеон, они поговорят, вспомнят прошлое, и она уедет.
До слуха Серены донеслись приглушенные голоса, раздавшиеся в патио, которое располагалось прямо под ее окном. Солнечный луч отразился от блестящих светло-каштановых волос стоявшего внизу человека. Это был Гидеон. Он стоял к ней спиной, но она узнала его с первого взгляда. На нем была белая рубашка с короткими рукавами, черные джинсы, но даже такая стандартная одежда подчеркивала строгие линии его сухопарой, крепкой фигуры.
Рядом с Гидеоном находилась высокая женщина, одетая в элегантный дорогой костюм, – с каштановыми волосами и такими соблазнительными формами, что от одного взгляда на них у Рэйчел Уэлч развился бы стойкий комплекс неполноценности. Вот он помог ей сесть на заднее сиденье длинного лазурно-голубого лимузина, и она одарила его интимной, чувственной улыбкой.
Затем Гидеон отступил назад, поднял руку в прощальном жесте, и лимузин плавно тронулся с места.
Серена отвернулась от окна, и губы ее скривились в горькой усмешке. Так вот, стало быть, в чем заключалась деловая встреча Гидеона! Серена и мечтать не могла о том, чтобы стать такой же сексуальной и соблазнительной, как тот «бизнес», который, по словам Росса, помешал Гидеону встретить ее. А «крайне важными делами» он, без сомнения, занимался не в кабинете, а в спальне. Мужчина, по первому зову которого являются такие женщины, не только не может быть одержим неопытной семнадцатилетней девчонкой, но даже едва ли вспомнит ее.
Раздался громкий требовательный стук, и раньше, чем Серена успела ответить, дверь отворилась нараспашку. На пороге стоял Гидеон, и взгляд его глаз, жадно скользивший по ее телу, был таким голодным, что у Серены перехватило дыхание. Затем он улыбнулся, и на его щеках вновь появились так хорошо знакомые ей ямочки. Они были точно такими же, как и тогда, а его улыбка по-прежнему излучала тепло, нежность и свет.
– Прости, что заставил тебя ждать, – проговорил он, входя в комнату легким пружинящим шагом. Серена поймала себя на мысли о том, что она уже успела забыть то, как он ходит, говорит, смеется. – В самый последний момент возникли дела, и я… Боже, до чего же ты красива! Я знал, я видел фотографии, и все равно… это совсем другое.
– Правда? – прошептала Серена и поняла, что на самом деле она ничего не забывала. Она просто похоронила воспоминания о нем в дальнем угол-кб своей памяти, но никогда не выбрасывала их. И теперь они с новой силой возникли в ее сознании: и его насмешливый тон, и его необычная привычка приподнимать левую бровь, и эти ямочки на щеках. Воспоминания нахлынули на нее мощной волной и полностью захлестнули ее. А ведь их знакомство было таким недолгим! Разве может кто-либо за столь короткий срок оставить в душе другого такой глубокий след?
– Ты видел мои фотографии? – растерянно переспросила она.
– Да, правда, не очень много. Ты ведь не любишь появляться на публике, не так ли? Самая лучшая была напечатана в журнале «Дамские моды». – Он протянул руку и прикоснулся пальцами к ее волосам, затянутым в тугой узел на затылке. – Симпатичная прическа, но мне больше нравится, когда твои волосы распущены. А все эти модные ухищрения меня, честно говоря, пугают. – Гидеон покачал головой. – Забавно! Во всех других женщинах меня это никогда и ничуть не волновало, а вот в тебе – пугает. Чертовски.
Серена поймала себя на том, что невольно улыбается в ответ на это по-мальчишески искреннее признание.
– Да какие уж там ухищрения! Я живу как все, хожу почти все время в джинсах, волосы обычно собираю в хвостик. Твоя жизнь наверняка гораздо ярче моей. – Серена вспомнила про секс-символ, упакованный в костюм от Диора, который Гидеон только что усаживал в лимузин, и улыбка ее потухла. Она сделала шаг назад и добавила голосом, в котором появились осуждающие нотки: – И гораздо более насыщенна. А теперь объясни, что все это, черт возьми, значит?!
На лице Гидеона промелькнула тень разочарования.
– Не согласишься ли ты обсудить это со мной за ужином? У меня сейчас работает шеф-повар француз. Или, – хитро улыбнулся он, – ты хочешь, чтобы я лично приготовил для тебя омлет?
Серена резко тряхнула головой.
– Сейчас, – холодным тоном сказала она, – немедленно.
– Ну что ж, – развел он руками, – в общем-то, я предполагал, что ты можешь рассердиться. Ладно. Просто мне хотелось увидеть тебя здесь, на Кастельяно. Впрочем, не совсем так. Мне хотелось увидеть тебя где угодно, в любом месте, но я рассудил, что здесь нам будет гораздо удобнее поближе познакомиться друг с другом.
Ошеломленная, она смотрела на него, не в силах произнести ни звука. Лишь через несколько мгновений спустя, когда к ней вернулся дар речи, Серена спросила:
– Могу ли я поинтересоваться, как тебе удалось затащить меня сюда?
Гидеон скорчил гримасу.
– Тебе это вряд ли понравится.
– Не сомневаюсь. С того самого момента, как я сюда прилетела, мне все не нравится.
По выражению его лица было видно, что в душе Гидеона борются противоречивые чувства.
– Я могу попытаться исправить это впечатление. Я всегда готов угодить даме.
Увидев, что лицо Серены потемнело, словно на него наползла грозовая туча, он вздохнул, сдаваясь.
– Ну хорошо, хорошо! Я соблазнил твоего брата прилететь из Монте-Карло в Марибу и подкупил здешнюю полицию, чтобы она арестовала его по ложному обвинению в перевозке наркотиков. Это был единственный способ заставить тебя прилететь сюда.
– Это все или есть что-нибудь еще?
– Ну-у… Я устроил так, чтобы без моего согласия ты не смогла бы покинуть остров. – Гидеон лукаво улыбнулся. – Здешние власти очень впечатлительны, и наиболее сильное впечатление на них производят банкноты со многими нулями.
– Я не могу поверить в этот бред! Но зачем, ради всего святого, зачем тебе все это?!
– Мне подумалось, что вряд ли ты приедешь, если я тебя просто приглашу, – бесхитростно пояснил Гидеон. – И знаешь почему? Я сумел отыскать твои следы всего два года назад, а вот ты могла найти меня в любой момент и все же не сделала этого. Значит, ты не хотела снова видеть меня, так, Серена? Ты не подала весточки о себе даже после того, как пять лет назад умер твой муж.
Серена ответила не сразу:
– Мне не было смысла возвращаться. Мы были чужими, почти незнакомыми людьми, словно два корабля, прошедшие мимо друг друга в ночи. Для чего мне было возвращаться?
Он кивнул.
– И если бы я пришел к тебе в Нью-Йорке, то услышал бы то же самое. И там мне было бы куда труднее выманить тебя из этой твоей уютной лисьей норы, которую ты для себя выкопала. А я всегда предпочитаю идти по пути наименьшего сопротивления, – мягко улыбнулся Гидеон.
– Сомневаюсь, что выбранный тобой путь покажется тебе таким уж простым. – Глаза Серены метали молнии. – Почему ты решил, что имеешь право поступать таким образом? Или тебе приелись здешние островные шлюхи и захотелось чего-то новенького?
– Ты для меня не «новенькое». – В его глазах блеснула веселая искорка. – Мы с тобой знаем друг друга уже больше десяти лет.
– Это не смешно!
– А я и не хотел тебя смешить. Извини, – тряхнул головой Гидеон, – но я не могу не улыбаться. Я так рад тебя видеть!
Серена почувствовала, как глубоко в душе появляется некое робкое ощущение близости, но тут же позволила бушевавшей в ней ярости задавить его – раньше, чем оно успело растопить те преграды, которые она лихорадочно возводила между собой и этим человеком.
– А вот я Ничуть не рада тебя видеть. Я благодарна тебе за помощь, которую ты оказал мне той ночью, но…
– Успокойся, – ровным тоном перебил он ее. – Зачем столько страсти! Не надо бушевать. Я так и знал, что ты отдалишься от меня. Видно, я чересчур долго раздумывал перед тем, как принять окончательное решение о том, что мы должны быть вместе. Если бы я отыскал тебя сразу, такой проблемы не возникло бы. Ты просто не успела бы убедить себя в том, что мы ничего не значим друг для друга.
– Мы действительно ничего не значим друг для друга! Мы даже не знаем друг друга!
– Именно поэтому ты находишься здесь. Мы должны довести до конца то, что было начато десять лет назад. Помнишь, я сказал тебе, что мы принадлежим друг другу? Так вот, будем считать, что это – ядро атома, и посмотрим, удастся ли нам вызвать цепную реакцию. Дружба, секс, постижение друг друга – все это впереди.
Пытаясь успокоиться, Серена сделала глубокий вдох.
– Значит, так! Я сейчас же отправляюсь в город, а ты звонишь этому своему полковнику и велишь ему выпустить Дэйна. После этого мы с Дэйном немедленно улетаем отсюда.
Гидеон упрямо покачал головой.
– Об этом не может быть и речи, прежде чем ты предоставишь мне возможность воспользоваться своим шансом. Хочу предложить тебе сделку. Дай мне неделю. Ведь это не такой большой срок, правда? Проведи со мной ровно одну неделю, и я обещаю, что после этого позволю вам с Дэйном покинуть Кастельяно.
Она смерила его подозрительным взглядом.
– И – все?
– Нет, – ухмыльнулся он, – потом я последую вслед за вами и вырою себе нору по соседству с твоей. Но ты по крайней мере будешь находиться у себя дома.
– Да что же это в таком случае за сделка?
– Единственная, которую я могу тебе предложить. – Он уже не улыбался. – Только так и не иначе. В противном случае Дэйн будет торчать в отеле «Картахена» до тех пор, пока у него не вырастет длинная седая борода, а ты будешь оставаться у меня в гостях, пока не передумаешь. – Выражение его лица стало жестким, как кремень. – Поверь мне, Серена, я не блефую. Мне не по душе прибегать к силе, но в случае надобности я умею это делать. – Он повернулся к ней спиной и бросил через плечо: – Устраивайся. Ужин в восемь. Увидимся за столом.
– Я хочу ужинать в своей комнате, – резко сказала она – Узникам положено находиться в изоляции.
Дойдя до двери, Гидеон остановился и обернулся к ней.
– В таком случае мы поужинаем в твоей комнате, – неожиданно мягко проговорил он. – Вдвоем. Ты и я. Я полагал, что ты захочешь воспользоваться Россом в качестве буфера, но оказаться с тобой один на один для меня еще лучше. – Внезапно он усмехнулся и спросил: – Можешь ли ты представить, насколько сильно я хотел тебя той ночью?
Серена растерянно раскрыла глаза.
– Нет. Ты вел себя так…
– Как евнух, правильно? – Губы Гидеона скривились. – Просто в ту ночь я подумал, что в придачу к тому, что тебя тогда терзало, не должен нагружать тебя еще и своими ухаживаниями. Кроме того, ты была сущим ребенком. – Он понизил голос. – Но сейчас ты уже больше не дитя, так что советую тебе подумать и стать более покладистой.
– Ты мне угрожаешь? Ты хочешь меня изнасиловать?
– Ни за что. Но скоро ты сама захочешь, чтобы это произошло. Захочешь не меньше моего. Когда мы сумеем подавить в себе первоначальные злость и обиду, секс станет нашим самым замечательным, самым прекрасным развлечением.
– Мы? Я, по-моему, единственный, кто испытывает злость и обиду. Ты в данной ситуации просто не имеешь права испытывать подобные чувства.
– Может, и не имею, но тем не менее испытываю. – Губы Гидеона вытянулись в узкую, жестокую полоску, а в глазах вспыхнул холодный огонь. – Я злюсь на твой брак, я испытываю отвращение из-за того, что ты принадлежала другому мужчине и сделала все для того, чтобы забыть меня. Я много раз пытался урезонить себя, но ничего не мог с собой поделать. Это все равно оставалось здесь. – Он стукнул себя в грудь. – Я очень долго ждал и на протяжении всего этого времени испытывал по отношению к тебе те же злость и обиду, которые ты сейчас испытываешь ко мне. Я был так часто готов взорваться, что постепенно это стало моей второй натурой. Я, черт возьми, заслужил того, чтобы попытать счастья! – Едва сдерживая себя, Гидеон распахнул дверь. – И я пойду на все, чтобы использовать этот шанс! Я не могу… – Внезапно он осекся и с силой выдохнул воздух. – Черт, я ведь не хотел всего этого говорить. Я собирался быть милым и обходительным. Но прошло столько времени, и оно тянулось так долго…
– Именно это я и пытаюсь тебе внушить, – чуть дрожащим голосом заговорила Серена. Она была ослеплена, почти парализована этой нежданной вспышкой. Гидеон всегда вспоминался ей мягким, обволакивающе нежным и заботливым, и этот взрыв чувственности буквально оглоушил ее. – Прошло слишком много времени. Я уже не та. Он посмотрел на нее задумчивым взглядом.
– Я знаю, ты изменилась. Но из этого вовсе не следует, что нам не будет хорошо вместе. Может статься, даже… – Он умолк и совершено неожиданно для Серены спросил: – Ты все еще рисуешь?
– Иногда, – ответила она, удивленно вздернув брови. – Сейчас у меня почти не остается на это времени.
– Когда-то ты хотела стать художником, а вместо этого стала модельером. Почему? – спросил он, прищурив глаза.
– Так получилось, – пожала плечами Серена. – У меня обнаружился талант, и грех его было не использовать. И в том, чем я занимаюсь, я достигла больших успехов.
– Мне об этом известно. Но я не могу понять другое: с какой стати дочь графини Мара де Ланкомб и падчерица богатейшего в Англии человека почувствовала необходимость идти на подобный компромисс? – Гидеон не спускал с собеседницы взгляда, губы его горько кривились. – Насколько я знаю, твой муж-итальянец не мог предложить тебе ничего, кроме титула, но ведь твои родители наверняка были готовы оказать тебе любую помощь.
– Гляди-ка, как много ты обо мне знаешь! – выдавила Серена и отвела взгляд в сторону.
– И все же еще недостаточно. Это является одной из причин того, почему ты очутилась здесь. Так отчего же ты не обратилась к ним за помощью?
– Не твое дело. – Серена снова посмотрела ему в глаза, но теперь в ее взгляде читалась непреклонная решимость. – Это моя жизнь, и тебе в ней места нет. Каждый человек должен идти на компромиссы. Я просто выросла.
– Понятно, – с оттенком грусти обронил Гидеон. – У тебя это прекрасно получилось. Какая жалость, что все это время я не мог находиться рядом для того, чтобы наблюдать за тобой или время от времени оказывать помощь. Мне бы так этого хотелось!
Серена ощутила, как внутри ее разливается то же самое теплое чувство, что и прежде, только гораздо более сильное. И надо же такому случиться: только ей стоило подумать, что она окончательно ожесточилась против него, как он говорит такое!..
– Гидеон, не надо… Отпусти меня. Из этой затеи не выйдет ничего хорошего.
– Посмотрим. Если не выйдет, то, значит, не судьба. – Он снова повернулся к двери и бросил напоследок: – В восемь часов. Форма одежды – парадная. Ужин – внизу или здесь. Решать – тебе.
Дверь шумно захлопнулась за его спиной.
В семь тридцать Серена бросила на себя последний взгляд в зеркало. Если «дамские ухищрения», как назвал это Гидеон, были способны вывести его из равновесия, то наряд, который она выбрала для ужина, должен достичь этой цели на все сто процентов. Свободные лиловые брюки были настолько широки, что их вполне можно было спутать с вечерним платьем, а свободная шелковая туника такого же цвета не столько выделяла линии ее тела, сколько намекала на них. Однако ее квадратный вырез на шее спускался так низко, что едва скрывал кончики грудей, а витое серебряное ожерелье подчеркивало их влекущую полноту.
Прежде она надевала этот наряд всего лишь один раз, на пресс-конференцию, посвященную представлению ее весенней коллекции, а сюда взяла его только потому, что предвидела необходимость очаровать с помощью этого «ухищрения» кого-нибудь из местного начальства, чтобы вызволить Дэйна из-за решетки.
