Текст книги "Мелодия любви"
Автор книги: Айрис Джоансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– Идем.
Дейзи оторопело смотрела на него, послушно следуя за ним к двери.
– Но ведь тебе нравится Чарли.
– Тем сложнее мне бороться с ним.
Он крепче сжал ее локоть.
– Он знает о нас?
– Да, – она бросила на него успокаивающий взгляд. – Но не от меня. Он не слепой и все понимает. Раньше я позировала ему каждый вечер после спектакля.
Его рот искривился в горькой усмешке.
– Выходит, Чарли видит меня насквозь и понял, что все эти дни я не мог взглянуть на тебя, чтобы не почувствовать возбуждение.
Его недогадливость удивила ее.
– Это я для него как открытая книга, прочесть которую ему никогда не составляло труда. – Она нервно сжала пальцы, державшие сумочку. – До сих пор у меня и в мыслях не было обманывать его.
– Он желает тебе лучшего.
Джейсон в ярости нажал на кнопку вызова лифта.
– Уверен, он охотно переехал бы в Нью-Йорк, если бы ты согласилась петь в «Ночной песне».
Она промолчала.
– И тебе это известно, – продолжал Джейсон. – Тогда какого черта ты…
– Он живет здесь уже пятнадцать лет. Он счастлив здесь.
– А ты?
– Я тоже счастлива. Мне не нужна «Ночная песня».
– Но ты хочешь в ней петь, – сказал он мягко. – Я видел это по твоему лицу, когда играл «Последнюю любовь».
– Музыка очень красивая, а я певица, поэтому естественно…
– Ты хочешь петь, – настойчиво повторил он. Дейзи стойко выдержала его взгляд.
– Да, хочу, но не собираюсь следовать своим желаниям. Забудь об этом, Джейсон.
– Как бы не так.
Дверь лифта открылась, и он вошел в кабину.
– Господи, ты сводишь меня с ума. Ты мне кажешься самым прекрасным из ангелов, когда-либо спускавшихся на землю, но гордыня твоя под стать демону.
– Я не упряма, а благоразумна.
– Благоразумные люди не стали бы упускать такой шанс, как «Ночная песня».
– Пожалуйста, Джейсон. Я не хочу больше говорить об этом.
Заметив выражение муки на ее лице, он смягчился.
– Хорошо, забудем «Ночную песню», но на время. – Он стиснул зубы и процедил: – Я не собираюсь сдаваться.
Дейзи давно поняла это. Узнав его ближе, она убедилась, что он обладал сильной, неумолимой волей.
– Знаю, Джейсон.
Глава 5
– Не хочешь зайти и поздороваться с Чарли? – спросила Дейзи, открывая дверцу машины.
– Да, охотно.
Джейсон вышел из машины и нагнал ее.
– Не видел твоего отца со вчерашнего дня.
Они шли по дорожке к коттеджу, когда он бросил на нее озорной взгляд.
– Может быть, сыграю ему еще один отрывок из «Ночной песни».
– Нет! – в отчаянии вскрикнула Дейзи.
Он посмотрел на нее взглядом невинного младенца.
– Почему «нет»? Ему понравилась музыка, – сказал Джейсон беспечно и с нежностью в голосе добавил: – И тебе тоже.
– Я думала, мы исчерпали разговор на эту тему.
Она искоса посмотрела на Джейсона и, увидев на его лице уже знакомое угрюмое выражение, тихо спросила:
– Почему тебе хочется сделать мне больно?
– Я бы никогда… не знаю, – он дожал плечами. – Может, я и хочу сделать тебе больно. Око за око…
– Я не причиняю тебе боль.
– Ты так думаешь? Тогда почему я чувствую обратное? – он открыл дверь коттеджа и пропустил ее вперед. – Впрочем, неважно. Это спорный вопрос и…
– Чарли! – вскрикнула Дейзи.
Чарли полулежал, развалившись в своем любимом кресле; одна рука безжизненно свисала с подлокотника. В полумраке комнаты его лицо казалось мертвенно-бледным и застывшим как маска.
– О боже! – Дейзи бросилась через комнату и упала на колени перед креслом. Слезы текли по ее щекам, но она даже не чувствовала этого. – Нет, Чарли! Нет!
– Дейзи… – открыв глаза, пробормотал Чарли. Страх мгновенно прошел, она вся обмякла и опустилась на пол.
– Ты спал, – она трясущейся рукой провела по волосам и нервно рассмеялась. – Ты такой неутомимый, и я не ожидала увидеть тебя сидящим во время работы. Господи, как ты напугал меня!
– Неужели? – Чарли протянул руку и коснулся ее мокрой от слез щеки. – Этот дурацкий банан довел меня до бешенства, и я решил передохнуть.
– Банан не может быть дурацким, папа, – она весело улыбнулась. – Подожди, пока я переоденусь, и ты продолжишь работу над моим портретом.
– Вот и отлично, – в его глазах мелькнул огонек. – Разве можно сравнить работу над тоном твоей кожи с мазней какого-то банана? – Он перевел взгляд на Джейсона и улыбнулся ему. – Оставайтесь, Джейсон. Приготовьте нам кофе, чтобы мы не уснули.
Джейсон стоял, не отрывая пристального взгляда от Дейзи. Услышав слова Чарли, он тряхнул головой и посмотрел на него.
– Нет, и не уговаривайте. Отказываюсь служить мальчиком на побегушках в два часа ночи. Я зашел только для того, чтобы поздороваться, а теперь должен уехать.
Он помахал на прощание рукой.
– Завтра вечером, пока Дейзи будет в театре, я загляну поболтать и пожаловаться на жизнь.
– Что ж, заходи завтра. – Чарли сморщил нос. – Посидим, выпьем кофейку. Все лучше, чем заниматься этим идиотским бананом.
– Ну, спасибо, – сказал сухо Джейсон и направился к двери. – Дейзи, я заеду за тобой в три часа. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – бросила небрежно Дейзи с порога своей спальни. Едва ли она слышала, о чем он говорил с Чарли. Ее переполняла радость, что страшный момент отсрочен.
Пока отсрочен…
– Что с ним? – спросил Джейсон, как только Дейзи села в машину.
Дейзи вся сжалась.
– Прости, что ты спросил?
– Ты прекрасно слышала меня. Перестань притворяться. – Джейсон включил мотор «Мерседеса». – Прошлой ночью тебя охватила паника, хотя любой человек сразу бы понял, что Чарли спит.
– Мне просто показалось, – сказала она уклончиво. – Чарли никогда в это время не спит, и я…
– Хватит обманывать! – прервал ее Джейсон. – Вчера все встало на свое место. Мне следовало догадаться об этом раньше, но он не выглядит больным.
– Я не говорила, что отец… – Она запнулась, встретившись с ним взглядом. Дальше обманывать Джейсона было бесполезно. – Хорошо, да, Чарли болен.
– Насколько серьезно?
– Серьезнее не бывает, – Дейзи избегала смотреть на него. – Заболевание Чарли связано со свертываемостью крови. Очень редкое. – Он помолчала. – И неизлечимое. Он заболел пят лет назад, и сейчас болезнь прогрессирует. Отец уже перенес один инфаркт. Врач говорит, что следующий убьет его.
– Ты уверена? Сейчас ежедневно делаются открытия в медицине.
Она грустно улыбнулась.
– Уверена. Думаешь, мы не использовали все возможности? Врачи приложили максимум усилий, чтобы найти лечение, но бесполезно.
– Сколько времени у него осталось?
– Неизвестно. Это может случиться когда угодно. Через неделю, через месяц, максимум через год. Теперь ты понимаешь, почему для меня немыслимо уехать и оставить его одного.
Джейсон судорожно сжал руль.
– Могу я узнать, почему ты раньше не рассказала мне об этом?
– Я дала слово Чарли. Он не хочет, чтобы кто-нибудь знал о его болезни. Единственное его желание – жить нормальной жизнью до конца.
– И поэтому ты терпела мои нападки, раздражение, но ни словом не обмолвилась. Да знаешь ли ты, что я чувствовал после этого?
– Я дала слово Чарли, – повторила Дейзи. – Я привыкла выполнять свои обещания, Джейсон.
С минуту он молчал.
– Да, в этом тебе не откажешь, – сказал он мрачно.
– Теперь ты понимаешь, почему я не могу взяться за роль Дездемоны?
– Да, отлично понимаю. – Он нажал на педаль акселератора. – Ты не можешь оставить Чарли.
Последние его слова озадачили ее. У Дейзи мороз пробежал по коже, когда она увидела, каким неумолимым и мрачным было выражение его лица. Запинаясь, она тихо проговорила:
– Извини, что не рассказала тебе раньше. Ты наверняка сейчас думаешь, что зря потратил много времени, уговаривая меня играть Дездемону.
– Не будь смешной. Я думаю совсем о другом.
– О чем же?
– О том, что мне жаль тебя и Чарли. О том, что, к сожалению, у меня нет волшебной палочки, по мановению которой все стало бы хорошо.
Дейзи облегченно вздохнула. Слава богу, он не злился на нее.
– Не смотри на меня так. – В голосе Джейсона прорвалось раздражение. – Не считаешь же ты меня негодяем, способным думать о себе и своей чертовой опере, когда у тебя такое горе?
– Я не знала… что опера так много значит для тебя, – оторопело сказала Дейзи.
– И ты тоже.
Она замерла.
–Я?
– Да. Слишком много значишь. – Он остановил машину у театра и, перегнувшись через Дейзи, открыл дверцу. – Увидимся вечером.
Глаза Дейзи радостно заблестели. Она кивнула и вышла из машины. Он признался, что она много значит для него! А может быть, подразумевал, что любит ее?
– До вечера! – Она захлопнула дверцу и быстрой легкой походкой направилась к входу в театр.
– Она знает, – сказал Эрик, как только Джейсон ответил на телефонный звонок. – Прости. Я предупреждал его. Я был уверен, что Джессап…
– Когда? – резко перебил брата Джейсон. – Когда Джессап проговорился ей?
– Вчера вечером.
– Значит, сейчас она уже в пути.
– Еще нет. Я подкупил портье в «Клэридже», чтобы он позвонил мне, когда она рассчитается за номер. Будь начеку на всякий случай.
– Спасибо, Эрик.
– Я подписал контракт с Бартлином на роль Яго.
– Что? О, отлично.
– А что с Джастин?
– Нет, она не может.
– Черт, – голос Эрика оживился. – Может быть, теперь, когда ты все знаешь, появление Синтии не так опасно. Она не станет вмешиваться в твои переговоры.
– Не станет?! Синтия?!
– Джейсон? – Эрик явно колебался. – Что-то случилось. Ты говоришь… как-то странно.
– Неужели? С чего ты взял?
– Послушай, если тебе нужно больше времени, я попробую задержать Синтию. Пойду к ней…
– Нет! Держись от нее подальше. – Джейсон с трудом заставил себя говорить спокойнее. – Все будет хорошо. Мне просто надо уладить кое-какие дела здесь. Сообщи мне, когда она покинет отель.
– Хорошо. – Эрик помолчал. – Что ты планируешь делать дальше? Прилетишь в Лондон?
– Нет, полечу в Нью-Йорк, разделаюсь там с делами и поеду в Иглзмаунт.
– Вернешься в приют отшельника? – спросил Эрик кислым голосом. – Могу я рассчитывать на твое появление на премьере?
– Посмотрим. Когда найдешь подходящую исполнительницу партии Дездемоны, дай мне знать. Я приеду на прослушивание, – говоря это, Джейсон с горечью подумал, что лучше Дейзи никто не споет Дездемону. – Эрик, мне надо идти. Дела ждут.
– Ладно. Буду поддерживать с тобой связь.
Джейсон положил трубку телефона на рычаг и закрыл глаза. Боль и отчаяние наполнили его душу. Вот и случилось то, чего он боялся. Худшего времени для этого не выберешь. Имей он в запасе хотя бы еще несколько недель, разлука не была бы такой горькой. Боже, как он этого не хотел! Дейзи понадобится его помощь, а он будет далеко от нее.
«Тигры никогда не приходили ко мне», – вспомнил он слова Дейзи. Но сейчас тигры приближались к ней, с каждым днем все ближе и ближе, а его не будет рядом, чтобы защитить ее или помочь залечить раны. Хотя от самого свирепого тигра он все равно не спас бы ее.
Джейсон тяжело опустился на стул, силясь унять боль и злость, охватившие его после разговора с Эриком. Пусть ему не дано сохранить то, чего он больше всего желал, но в оставшееся время он по крайней мере мог сделать все от него зависящее, чтобы помочь людям, ставшим ему близкими, умерить их горе.
«Перестань заниматься самобичеванием, – пробормотал он. – Возьми себя в руки и действуй». Он снял телефонную трубку.
Прежде всего, следовало позвонить управляющему театром, а затем отправиться к Чарли.
Он не мог остановить тигров, но был в силах облегчить боль ран от их острых зубов.
– Привет, Чарли! Не пора ли передохнуть и выпить чашку кофе? – сказал Джейсон, войдя в коттедж, и направился к кухоньке. – Знаю, знаю, можете не говорить. Вы очень заняты. Ничего, сварю сам.
– Да работаете ли вы хоть когда-нибудь? – Чарли бросил на него удивленно-укоризненный взгляд. – Создается впечатление, что и к временной работе вы относитесь спустя рукава.
Джейсон рассмеялся.
– Просто дело в том, что сегодня мне позвонили. Я должен ненадолго вернуться в Нью-Йорк, поэтому нашел себе замену на несколько недель.
– Плохие новости?
– Это как посмотреть. – Джейсон включил кофеварку. – Ничего такого, с чем бы я не справился.
– Мало есть того, с чем вы не могли бы справиться, верно, Джейсон?
– У меня, как у всех, есть свои проблемы. – Выйдя из кухоньки, Джейсон направился к мольберту. – Над чем вы работаете?
– Над портретом Дейзи. Хочу к вечеру его закончить.
– Покажете ей его наконец?
Чарли покачал головой…
– Пока нет. Я приберегаю его. Хочу, чтобы она узнала о моих чувствах к ней после… – Чарли умолк на минуту, затем посмотрел на Джейсона. – Она рассказала вам, не так ли?
Джейсон отрицательно покачал головой.
– Я догадался, а она лишь подтвердила. Дейзи не нарушила данного вам обещания. – Он помолчал. – Надеюсь, вы не сердитесь?
– Да нет. Вы ведь фактически стали членом нашей семьи, – Чарли перевел взгляд на портрет, затем опустил глаза. – Джейсон… Вы позаботитесь о ней?
– Обещаю, у нее будет все, чего она захочет.
– Вот и отлично, – Чарли выпрямился, словно тяжелый груз свалился с его плеч. – Я беспокоился за нее, пока вы не появились. Дейзи слишком слаба, чтобы постоять за себя, а у такого, как вы, хватит сил, чтобы уберечь ее от бед.
– Да, сил у меня хватит. – Джейсон проглотил неожиданно поступивший к горлу комок и перевел взгляд на портрет. – Хороший получился портрет, Чарли, – немного хрипло сказал он.
– Лучший из всего, что я написал. Хотя, конечно, не шедевр. – Чарли поморщился. – Видно, не суждено мне обессмертить себя.
– А хотелось бы?
– Думаю, в человеке от природы заложено стремление создать нечто прекрасное, что пережило бы его.
– Но вам уже удалось это сделать.
Чарли удивленно посмотрел на него. Джейсон кивком головы указал на портрет:
– Дейзи.
– Говорю вам, я не…
– Я имею в виду не портрет. Я недостаточно разбираюсь в живописи, чтобы судить о его достоинствах. Я имел в виду саму Дейзи. Несомненно, она – исключительное творение.
Лицо Чарли смягчилось.
– Полностью с вами согласен, но она – не мое творение. Я всего лишь отчим. Не от меня унаследовала она свой голос.
– Бог даровал ей голос, – проникновенно сказал Джейсон, – но благодаря вам он обрел совершенство. Вы направляли Дейзи, вы сформировали из нее личность, развили в ней лучшие человеческие качества. Она светится. Это вы зажгли в ней внутренний свет и дали ему ярко разгореться.
Чарли слушал его, недоверчиво качая головой.
– Верьте мне, это правда, – искренне продолжал Джейсон. – Вы создали то, на что не способна кисть самого гениального художника. Рядом с Дейзи люди чувствуют ее чистоту и добрую душу и сами становятся лучше. Она не просто поет, она одаривает людей богатством своей души. И вы, Чарли, создатель этого шедевра. – Он положил руку на его плечо. – В этом отношении вы равны Рембрандту.
– Ну что вы! В крайнем случае я могу сравнить себя со Свенгали.
– Быть Свенгали тоже замечательно. – Джейсон помолчал, затем повернулся и пошел в кухоньку, чтобы выключить кофеварку. – Давайте-ка выпьем кофе, и вы вернетесь к работе. Послушайте, Чарли, мне пришла в голову хорошая мысль. В Нью-Йорке у меня есть знакомые художники, которым, я думаю, было бы интересно взглянуть на портрет. Мы могли бы сделать попытку обессмертить вас. Не позволите ли вы мне, одолжить у вас портрет на несколько недель, чтобы показать его кому следует? Проверим, есть ли у нас шанс.
– Хотите облегчить мне душу?
Джейсон покачал головой.
– Я – не благодетель. Просто мне кажется, что вы недооцениваете свой талант. По-моему, вы один из самых талантливых людей, известных мне. – Он искоса посмотрел на Чарли и добавил: – И прекрасный человек.
Чарли кивнул головой в знак признательности и занял свое место за столом.
– Позвольте на комплимент ответить комплиментом. У Дейзи великолепный вкус.
– Дейзи все принимает на веру. Она не может отличить золото от пустой породы, – с грустной! улыбкой сказал Джейсон, разливая кофе.
– Неужели вы считаете себя пустой породой?
Джейсон протянул Чарли чашку кофе и криво усмехнулся:
– С небольшими вкраплениями золота.
Чарли пристально посмотрел на него.
– Мне кажется, вы ошибаетесь.
Джейсон пожал плечами.
– Но в Дейзи и в вас, Чарли, я не ошибся. – Он поднял свою чашку и провозгласил тост: – За Дейзи!
Чарли последовал его примеру, и теплая улыбка озарила его лицо.
– За Дейзи!
Его грудь вздымалась, все тело судорожно вздрагивало.
Дейзи тоже дышала с трудом, ловя воздух открытым ртом. Прошло несколько минут, прежде чем ее дыхание стало ровным, и она смогла спросить:
– Что с тобой?
Она ощутила, как мускулы Джейсона напряглись.
– Почему ты спрашиваешь? Я сделал тебе больно?
– Нет.
Он всегда был очень осторожен, опасаясь причинить ей боль, но на этот раз они отдавались страсти с неистовством, граничившим с жестокостью в своей безудержности. Даже растворившись в этом хаосе острых ощущений, она почувствовала безграничное отчаяние, с которым Джейсон обладал ею.
Мысль о том, что Джейсон ведет себя необычно, не раз возникала у Дейзи в тот вечер. Он вместе с ней принял душ, помог ей одеться, а сейчас стоял, прислонившись к косяку двери ванной комнаты, и наблюдал, как она расчесывала волосы перед огромным зеркалом. Казалось, что он боялся хоть на секунду упустить ее из виду. Она с беспокойством посмотрела на него.
– Джейсон, ты уверен, что…
– Я люблю твои волосы, – сказал он низким голосом. – Боже, как они красивы!
Он любил ее волосы, любил ее тело. Сердце сжалось от боли при мысли, что он всегда говорил о любви физической, а не той, что наполняет душу.
– Мне давно следовало обрезать их. Путаются ужасно.
– Нет! – резко и властно сказал Джейсон. Дейзи удивленно посмотрела на него. Он делано улыбнулся и спокойно добавил: – Конечно, ты вольна делать все, что хочешь, но не совершай этой ошибки. Я всегда буду помнить, как красивы твои волосы, разметавшиеся по подушке. – Джейсон отвел взгляд в сторону.
Ее рука, расчесывавшая волосы, замерла, и холодок пробежал по спине Дейзи.
– Будешь помнить?
– Я должен вернуться в Нью-Йорк.
Она вздрогнула и прикрыла глаза.
– Должен?
Он коротко кивнул, продолжая смотреть в сторону.
– «Ночная песня».
– Ты вернешься в Женеву?
– Вряд ли.
– Ну конечно. – Она медленно опустила руку и очень осторожно положила расческу на мраморный столик. – Понимаю. Действительно, тебя здесь ничего не держит, тем более, когда ты знаешь, что я не могу петь Дездемону.
– Дело не в этом. – Он умолк. На долю секунды на его лице отразилась мучительная боль, но Дейзи решила, что это ей показалось; уже в следующее мгновение оно приняло бесстрастное выражение. – Я вынужден покинуть Женеву.
– Когда?
– Утром. Самолет вылетает в шесть утра. Брошу чемоданы в багажник, отвезу тебя домой и сразу поеду в аэропорт.
Усилием воли она сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Она позволила себе забыть об осторожности, отдаться чувству, и вот теперь ее пронзает мучительная боль. Но она же знала, что этим все кончится. Джейсон был честным с ней и никогда не скрывал, что главное в его жизни – музыка.
– Не надо отвозить меня домой. Я могу взять такси.
Джейсон упрямо сжал губы.
– Я отвезу тебя.
– Думаю, лучше не стоит, – она старалась говорить ровным голосом. – Я не люблю сцен прощания и боюсь, что не совладаю с собой.
– Дейзи, я не хочу… – Он запнулся, помолчал и хриплым голосом добавил: – Мне жаль, что все так получилось.
– Я слишком усложняю тебе жизнь? – Ее губы скривились в холодной усмешке. – Я ничего от тебя не требую. Ведь ты никогда не давал мне никаких обещаний. – Она выскочила из ванной комнаты, схватила лежавший на кресле жакет и бросилась к двери. – Прощай, Джейсон. Желаю тебе успеха с «Ночной песней».
– К черту «Ночную песню»! – Он догнал ее и, схватив за плечо, повернул к себе лицом. – Пойми, я ничего не могу поделать. Я должен уехать.
– Поступай, как знаешь, – голос ее звучал тихо, но не дрожал. – Я не виню тебя, но сам знаешь, у меня нет опыта, как вести себя в подобной ситуации. Не обращай внимания, если я веду себя не так, как принято.
Она дернулась, пытаясь вырваться из его рук. Невероятно, но даже сейчас сквозь боль и горечь, переполнявшие ее, прорывалось желание прильнуть к нему, ощутить его крепкое объятие.
– Отпусти меня. Мне надо домой, к Чарли.
Она вырвалась наконец и уже у самой двери срывающимся голосом сказала:
– Он тоже будет скучать по тебе. Почему бы тебе не послать ему открытку из Нью-Йорка?
– Я уже попрощался с Чарли.
– Вот как? Прекрасно. – Дейзи рывком открыла дверь. – Ну все, я должна идти. – Она торопливо, почти бегом направилась по коридору к лифту, бросив на ходу какую-то фразу, из которой до Джейсона только долетело: – Чарли…
– Дейзи!
Она не оглянулась, и минуту спустя дверь лифта закрылась за ней. Оказавшись в кабине лифта, она почувствовала такое смятение в душе и боль в сердце, что слезы подступили к глазам. Тряхнув головой, она подавила слезы. Как бы ей ни хотелось плакать, она не должна была дать волю слезам. Чарли сразу все поймет, увидев ее покрасневшие, опухшие глаза. Он начнет утешать ее. Но она не могла лишний раз волновать его, зная, как ему самому тяжело. В конце концов, она всегда знала, что рано или поздно ей придется расстаться с Джейсоном. Его слова «никаких обязательств» звучали в ее голове. Какой же она была наивной дурочкой, думая, что Джейсон мог полюбить так же сильно, как она его.
Боже, эта нестерпимая боль в груди!
Но она не заплачет. Чарли не должен ничего узнать.
Прежде чем открыть дверь коттеджа, Дейзи несколько раз глубоко вдохнула воздух, чтобы успокоиться, и мысленно составила план дальнейших действий.
Она не станет обманывать Чарли, что отъезд Джейсона ей безразличен, но внушит ему, что у них отличные отношения и что Джейсон уехал ненадолго. Она не сможет скрыть, что огорчена, но ни за что не покажет, что глубоко переживает. Такая тактика будет лучше всего.
Она еще раз глубоко вздохнула, изобразила на лице радостную улыбку и вошла в дом. В комнате горела одна лишь лампа, стоявшая на столике у двери и освещавшая небольшое пространство у порога. Остальная же часть комнаты была погружена в полумрак. Занятая своими мыслями и переживаниями, Дейзи даже не обратила внимания, что в доме не горел яркий свет, который был необходим Чарли для работы.
– Чарли? Думаю, Джейсон сказал тебе, что… – Слова застыли на ее губах, сознание того, что самое страшное свершилось, сковало ее и, она стояла, как громом пораженная.
Свершилось… Не может быть! Все казалось нереальным, как и в ту ночь, когда она допустила ту ужасную непоправимую ошибку.
Но теперь все было реальным.
Чарли лежал распростертый на полу около мольберта.
– Чарли? – глухой, протяжный, как вой, стон вырвался из ее груди. – О боже, нет. Нет!
И тигры пришли в ночи…
Дейзи не ожидала, что столько людей придет на похороны. Она и представить себе не могла, что у Чарли было так много друзей. Художники по натуре нелюдимы и мало общались друг с другом. И вот они собрались здесь, сдержанные, неловкие, немного застенчивые, чтобы сказать слово прощания Чарли. Она вытерла рукой слезы и, едва держась на ногах, отошла от могилы.
– Простите, не могу ли я хоть минуту поговорить с вами, мисс Джастин?
Дейзи подняла голову и увидела стоявшего рядом Эрика Хейза. «Брат Джейсона, а не сам Джейсон», – подумала она с болью, внезапно сменившейся вспышкой ярости. Не нужен был ей Эрик с его вежливыми излияниями сочувствия! За последние дни она прошла через такое суровое испытание, что ни разу не вспомнила ни о своей наивности, ни о боли, порожденной той же наивностью.
– Какая неожиданная встреча, – сказала она холодно. – Боюсь, мистер Хейз, я не в состоянии сейчас разговаривать с вами.
– Эрик, – поправил он, и его красивое лицо залилось румянцем. Заметив это, Дейзи на минуту почувствовала раскаяние. Разве могла она винить Эрика в том, что его появление воскресило тяжелое воспоминание о последнем вечере, проведенном с Джейсоном.
– Знаю, минута неподходящая, – пробормотал Эрик, – и я не стал бы вас беспокоить, если ли бы не дал слово Джейсону.
– Простите?
– Джейсон послал меня сюда, чтобы помочь вам. Сам он приехать не смог.
Конечно, он не смог приехать на похороны Чарли. Он слишком был занят «Ночной песней». Кроме того, он будет потрясен, если она не примет его соболезнований. Все это Дейзи прекрасно понимала, но не могла потушить вспыхнувшее в душе чувство обиды. Пусть он поставил крест на ней, но, черт возьми, Чарли был его другом, а он даже не потрудился приехать, чтобы проводить его в последний путь.
– Я не нуждаюсь в помощи.
– Пожалуйста, – Эрик положил руку на ее плечо. – Джейсон не часто просит меня об одолжении. Я буду очень признателен, если вы позволите мне выполнить его просьбу.
– Я не могу… – Она не договорила, увидев, с какой мольбой Эрик смотрит на нее.
Ей не хотелось быть с ним невежливой. Почему бы ей не поговорить с ним? От этого ничего не изменится.
– Хорошо, мы сможем поговорить, если вы проводите меня до машины.
Эрик облегченно вздохнул и зашагал с ней рядом.
– Скажите, что я могу сделать для вас? Жаль, что вам самой пришлось всем заниматься. Управляющий театром сообщил Джейсону о смерти вашего отца только позавчера.
Дейзи широко открыла глаза от удивления.
– С какой стати он это сделал?
– Перед отъездом из Женевы Джейсон звонил ему и просил сообщить, если у вас… – Он помолчал и смущенно добавил: – Если вам понадобится помощь.
– Понимаю. Как любезно! – сказала Дейзи, стараясь смягчить прежнюю резкость тона.
Джейсон был сложным человеком, и она не исключала возможности, что он чувствовал определенную ответственность перед ней, лишив ее девственности. Возможно также, что он искренне переживал смерть Чарли.
– Мне жаль, что вам пришлось из-за меня беспокоиться. Еще недавно мне казалось, что я не переживу смерти Чарли, но, как видите, я жива, – она посмотрела Эрику прямо в глаза. – Я на себе испытала, что человек, выдержав самое страшное, может преодолеть все. Мне не нужна ничья помощь. Благодарю вас.
– Послушайте, мисс Джастин, я могу быть вам полезен, – произнес Эрик. – Я прекрасно умею вести дела со страховыми компаниями, торговцами недвижимостью, с фирмами по распродаже имущества. Мне это даже доставляет удовольствие.
– Торговцами недвижимостью?
– Ну, вы же не захотите остаться жить в своем коттедже, – пояснил Эрик и тоном умудренного жизнью человека добавил: – Воспоминания травят душу.
Он помолчал, колеблясь.
– Кроме того, мы очень надеемся, что теперь вы приедете в Нью-Йорк.
Потрясенная, Дейзи остановилась и посмотрела на Эрика.
– Дездемона. Теперь у вас нет причин отказываться от роли, – сказал Эрик. – Вы сделаете большую ошибку, если будете по-прежнему упорствовать в своем решении. Эта роль поможет вам сделать блестящую карьеру.
– Боюсь, вы зря приехали. Я категорически не хочу петь в опере вашего брата.
Эрик с минуту молчал.
– Все дело в Джейсоне, не так ли? Он говорил мне, что вы, возможно, не захотите встречаться с ним. – Эрик явно чувствовал себя неловко и смущенно продолжал: – Не знаю, что произошло между вами, да это и не мое дело. Я просто выполняю роль посыльного. Так позвольте мне выполнить данное мне поручение. Хорошо?
Дейзи была тронута его бесхитростностью и невольно смягчилась.
– Простите, вы, конечно, ни в чем не виноваты. Так что за поручение вам дали?
– Джейсон просил передать вам, что если вы согласитесь исполнить партию Дездемоны, то не увидите его до премьеры, разве только возникнет крайняя необходимость его присутствия в ходе репетиций. – Он помолчал, затем поморщился. – А может быть, и совсем не увидите. Он, как известно, редко бывает на премьерах своих опер.
Дейзи недоверчиво посмотрела на него.
– Джейсона не будет в Ныо-Йорке?
Эрик покачал головой.
– Джейсон живет безвылазно в своем убежище в Коннектикуте и покидает его лишь тогда, когда у него не ладится с работой.
– Довольно странно.
– Это черт знает что! – раздраженно сказал Эрик и в сердцах махнул рукой. – Это больной вопрос и к делу не относится. Главное, Джейсон будет держаться от вас подальше.
Дейзи вздрогнула и почувствовала тупую боль в сердце.
– Не знаю, – нерешительно сказала она.
– Джейсон сказал, что музыка вам понравилась.
– Да, те отрывки, что я слышала.
– Вся музыка оперы превосходная, – Эрик робко улыбнулся. – Конечно, Джейсон – трудный человек, но зачем отказываться от партии, которая принесет вам заслуженный успех? Только для того, чтобы досадить ему? Поверьте, Джейсон не нарушит данного обещания.
– Я это знаю.
– Тогда что вас удерживает? В данных обстоятельствах работа – лучшее лекарство. – Они подошли к машине, и Эрик открыл для нее дверцу. – Вам надо с головой окунуться в нее. – Он усмехнулся. – Для постановки оперы я пригласил режиссера, который заставит вас хорошенько поработать.
Работа. Это было именно. То, чего она сейчас страстно желала. Работать с полной отдачей, чтобы, придя домой, без сил упасть в постель и забыться крепким сном. Работа избавит ее от бессонницы, и она перестанет мучиться по ночам, думая о Джейсоне и Чарли. Но главное – работа, которую предлагал ей Эрик, будет для нее настоящим подарком, потому что введет в мир волшебной, чарующей музыки.
– Ага, вижу, вы боретесь с искушением, – сказал Эрик, не скрывая ликования. – Так не отказывайтесь от того, чего вы хотите, что вам так необходимо.
Дейзи села в машину и через ветровое стекло посмотрела на кованые железные ворота кладбища.
– Я не уверена, что хочу этого, и не могу дать вам ответ прямо сейчас.
– Я загляну к вам вечером. – Он озабоченно нахмурился. – Как вы себя чувствуете? С вами все будет в порядке? Я прилетел сюда с моей женой Пег. Она осталась в отеле. Хотите, я приду с ней?
Она покачала головой.
– Нет. Я не в состоянии принимать сейчас гостей.
– Хорошо, я приду один. В восемь часов. Вас устроит?
– Когда хотите, – сказала Дейзи устало. Боже, как ей не хотелось остаться одной в этот вечер. Она уже предвидела, как тяжело ей будет разбирать вещи Чарли. – В восемь, так в восемь.
Записку Дейзи обнаружила в среднем ящике стола.
Написанная знакомым неразборчивым почерком, она лежала на стопке счетов и квитанций. У Дейзи сразу закралась мысль, что эта записка, была своего рода завещанием. Чарли старался не думать о смерти и никогда даже не заговаривал о составлении завещания. И теперь, при виде этого клочка бумаги, она испытала шок, поняв, что он все-таки решился привести дела в порядок.
Моей дочери Дейзи я оставляю всю мою любовь и все мое имущество за исключением ее портрета, который я оставляю моему другу Джейсону Линку. Это – не пустая порода, золота в нем больше, чем он думает…
Содержание записки заставило Дейзи снова испытать шок. Очевидно, Чарли написал ее в один из последних дней, а может быть, даже в день смерти.
Она медленно встала из-за стола и подошла к мольберту, на котором стоял закрытый чистым холстом портрет. Ни к одной из картин Чарли она не прикасалась с того дня, когда нашла его лежащим на полу. Ей было нестерпимо больно притрагиваться к любым вещам Чарли, а тем более к картинам, в которые он вложил столько любви и сил.
