Текст книги "Гадкий утенок"
Автор книги: Айрис Джоансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Мелисса тоже достигла высшей точки наслаждения, обхватив его руками и ногами, но Николас перекатился на бок и отодвинулся. Он знал, что для женщин нежность сразу после акта очень важна, но прикасаться к Мелиссе ему не хотелось.
Зачем он вообще сюда приехал?
– Как хорошо, – шептала она ему на ухо. – Я так рада, что ты приехал.
Танек погладил ее по голове. С Мелиссой Роулинс проблем по части секса не было и быть не могло. Она довольствовалась немногим и не скупилась на ласки. Тридцатичетырехлетняя женщина, разведенная, ценящая легкость в любовных связях. Финансово независимая – владеет собственной фирмой по торговле недвижимостью. Одним словом, идеальная партнерша.
Но Танеку сейчас хотелось быть подальше отсюда.
Она поцеловала его в плечо.
– Я так боялась, что больше тебя не увижу. Мне говорили, что у тебя на ранчо завелась женщина. Она еще там?
Думать о Нелл ему сейчас тоже не хотелось.
– Да.
– Значит, она не так уж хороша, – захихикала Мелисса и ущипнула его. – Ты так на меня накинулся, прямо изнасиловал.
– Изнасилование – это секс без согласия одной из сторон, – возразил Танек и поцеловал ее в висок. – Так что в данном случае термин неподходящий.
– Что ж, я не сопротивлялась, потому что соскучилась по тебе. – Она игриво погладила его. – И ты по мне тоже.
– Само собой.
Уходить так, сразу, было нельзя. Ведь Мелисса – не какая-нибудь дешевка. Есть свои правила приличия.
Скажи же ей что-нибудь доброе, скотина. Николас заставил себя обнять ее.
– Извини, если я был слишком груб.
– Ничего, мне понравилось. – Она зевнула. – Мне нравится все, что ты со мной делаешь. Каждый раз это по-разному. – Она прижалась к нему, устраиваясь поудобнее. – Ничего, если я посплю? У меня был очень тяжелый день.
– Хочешь, я пойду?
– Нет, я только немножко подремлю. – Она по-кошачьи потерлась о его плечо. – Я же знаю, скоро тебе снова захочется.
– Главное, чего хочется тебе.
– Тогда ты остаешься на ночь. Я не отпущу тебя, раз уж дождалась в кои-то веки.
Танек подавил нетерпение. Она имеет право требовать от него внимания. Ведь обычно он оставался на ночь.
– Тогда спи. Я буду рядом.
– Ладно, – сонно пробормотала она и некоторое время спустя, когда Танек был уверен, что она уже спит, спросила: – Кто она?
– Знакомая.
– Я не хочу влезать в твою жизнь. Просто… любопытно. Ты сделал мне больно.
– Просто давно не занимался любовью. – Он провел пальцем по линии ее губ. – Умолкни и спи.
– Ты не хочешь о ней разговаривать.
– Не о чем разговаривать.
Он не хотел ни говорить о Нелл, ни думать о ней. Самое лучшее средство для этого – секс. Танек всегда использовал секс для того, чтобы расслабиться, снять нервное напряжение. Чего-чего, а нервного напряжения в последнее время было слишком много.
Но на сен раз секс не помог. Ему хотелось поскорей убраться отсюда, вернуться домой и просто сидеть, наблюдая за Нелл. Смотреть, как она рисует, как гладит по голове Сэма. Ни к чему себя обманывать.
Он хочет совсем не этого – он хочет затащить ее в постель и измучить любовью.
А она не готова. Возможно, она никогда не захочет его. Да так оно и к лучшему. Танек слишком много сил потратил на то, чтобы устроить свою жизнь максимально разумным образом. Нелл все испортит. Она и так уже принесла ему немало вреда. Это не такая женщина, которую можно держать про запас, наведываясь к ней когда заблагорассудится.
Больше всего ему не нравилось, когда она молчит. Это вселяло в него беспокойство.
Проще всего было бы держаться от этой женщины подальше, но это исключается. Придется и дальше существовать бок о бок, с каждым днем все глубже увязая в интимной взаимозависимости.
О Господи…
* * *
– Николас не вернулся? – спросила Михаэла.
– Еще нет, – ответила Нелл, не поднимая головы от альбома.
– Уже темно. Обычно он у нее так долго не задерживается.
Нелл едва удержалась, чтобы не спросить, кто это – она.
– Зачем вы его отпустили? – упрекнула ее Михаэла.
– Он вправе поступать как ему нравится.
– Вы могли его остановить. Та женщина для него ничто. В следующий раз дайте ему то, чего он хочет, и тогда он не уедет.
– Что-что? – вскинулась Нелл.
– Сами слышали.
– Не уверена, что правильно поняла. Мне-то казалось, что вы хотите поскорей от меня избавиться.
– Я передумала. Пожалуй, я смогу к вам привыкнуть.
– Спасибо, – сухо ответила Нелл.
– А вы можете привыкнуть к этой земле. Помогите Николасу пустить здесь корни.
– Очень рада, что могу сослужить вам службу.
– Вы злитесь. А я только желаю всем добра.
– На ваших условиях, да?
– Конечно, – улыбнулась Михаэла. – Но я готова идти на уступки. Согласна сидеть неподвижно пятнадцать минут в день, чтоб вам было удобней меня рисовать.
– Ваша щедрость безгранична.
– Это верно, – согласилась Михаэла, поворачиваясь к двери. – Я терпеть не могу сидеть на месте.
– Слишком мягко сказано.
Когда дверь за Михаэлой закрылась, Нелл отложила альбом.
Поразительная женщина. Для нее не существует ничего, кроме собственных интересов.
Но ведь и сама Нелл такая же. В чужом глазу соринку…
Нелл встала, беспокойно прошлась по кухне. Небо было темным. Она с удовольствием вспомнила утреннюю тренировку. Физические упражнения стали неотъемлемой частью ее жизни, задавали ритм всему существованию.
Да, она привыкла к Танеку.
В этом нет ничего противоестественного. Само по себе это ничего не значит. Ведь к Михаэле и Сэму она тоже привыкла.
Куда же он подевался?
Внезапно Нелл похолодела. А что, если женщина здесь ни при чем? Ведь Михаэла сама сказала, что так надолго он никогда не отлучается. Человек, живущий в Доме-крепости, подвергает себя опасности, когда покидает укрытие.
Внезапно Сэм разразился пронзительным лаем и бросился вон из комнаты. В следующую секунду раздался звук мотора. Джип!
Нелл, не удержавшись, вышла на крыльцо. Овчарка прыгала вокруг машины, едва уворачиваясь от ворот.
Нелл улыбнулась, услышав, как Танек ругает Сэма.
– Вы припозднились, – сказала она, спускаясь по ступеням. – У Михаэлы давно готов ужин. Она очень расстроена… – Нелл запнулась, увидев, что Танек в машине не один.
Из джипа вылез Джейми Риардон.
Танек, опустившись на колени, успокаивал пса.
– Вот, заехал в аэропорт встретить Джейми. Он всего час как прилетел.
Риардон с улыбкой шел навстречу Нелл.
– Ник позвонил мне утром в Миннеаполис и сказал, что я понадобился прекрасной леди. Вид очаровательного создания с оружием в руках мне глубоко отвратителен, но тем не менее я явился по вашему зову. – Он огляделся по сторонам и передернулся. – Вы не представляете себе, какая это для меня жертва. Ни один цивилизованный человек по своей воле в такую глушь не заберется.
Нелл поняла, что Риардон имеет в виду огневую подготовку. Разговор с Танеком об этом зашел только вчера, кто бы мог подумать, что Николас отнесется к ее пожеланию так серьезно.
– Спасибо, что приехали.
К крыльцу подошел Танек:
– Полюбуйся на мою хибару, Джейми. Она не так ужасна, как тебе казалось.
– Раз Нелл выдержала здесь несколько недель, значит, и я как-нибудь выживу.
Все трое вошли в дом.
Джейми с улыбкой взглянул на Нелл:
– Может, я тут третий лишний? Мне уехать?
– Вовсе нет, – поспешно ответила она. – Просто я вас не ждала. Такой сюрприз…
– Я в общем-то тоже не собирался… – Джейми скорчил гримасу. – Но от Николаса разве отвяжешься. Обещаю, что не буду вам докучать.
* * *
Теперь все переменится, подумала Нелл. Еще один человек в доме – это конец ее двусмысленному тет-а-тет с Николасом.
Должно быть, именно этого Танек и добивался. Ему надоело проводить вечера наедине с ней.
Эта мысль неприятно кольнула ее. Ладно, подумала Нелл, все это ерунда. Главное – извлечь из приезда Риардона пользу.
– Вы не будете нам мешать, – сказала она. – Я очень рада, что вы приехали.
* * *
Мариц начинал понимать, что попусту теряет время. Нелл Калдер сюда не вернется. Придется кончать игру. А жаль. За время слежки он очень сблизился с Таней Владос.
Можно сказать, полюбил ее.
Он наблюдал за ней из укрытия, наслаждаясь ее страхом. Она не видела его, но чувствовала его присутствие. Занималась своими делами, отказывалась поддаваться панике, и Мариц даже начал испытывать к ней нечто вроде уважения. Охота доставляла ему истинное наслаждение.
Обычно он не испытывал к своим жертвам никакого сексуального влечения, однако на сей раз подумывал, не сделать ли Тане прощальный подарок. Пусть это будет комплиментом, знаком уважения. Она не такая, как другие. Правда, это несколько усложняло задачу. Акцию нужно будет провести у нее дома, во второй половине дня, чтобы Либер не путался под ногами. Днем, кроме Тани и садовника, в доме никого нет. С садовником можно разобраться во дворе, без шума. Главное, чтобы все прошло тихо. Прежде чем прикончить девчонку, нужно получить от нее информацию. Если Таня что-то знает, развязать ей язык будет сущим удовольствием.
Мариц подумал, что такая крепкая девчонка быстро не расколется. Как храбро переносит она слежку!
Да, ради нее можно сделать исключение.
12.
Провожая Нелл взглядом, Джейми сказал:
– Она способная.
– Да, у нее получается. – Танек вытер пот со лба полотенцем.
– Чертовски напористая. – Джейми ухмыльнулся. – Один раз она чуть не сбила тебя с ног.
– Я же говорю, у нее получается.
– Интересно наблюдать за тобой. Заваливаешь женщину на пол, усаживаешься сверху, а дальше ничего интересного не происходит.
– Ты выяснил, о чем я тебя просил? – перебил его Танек.
Джейми покачал головой:
– Кое-какие наметки есть, но слишком уж там все запутано. Придется еще попотеть. Я наткнулся на любопытную информацию, которая может тебя заинтересовать. Звонил Филу, спрашивал, как у него дела. И вдруг он говорит, что видел в газете заметку. Несколько недель назад исчез Джон Бирнбаум.
Бирнбаум. Прошла целая минута, прежде чем Танек вспомнил, кто это такой. Владелец похоронной конторы, которому заплатили за то, чтобы он подделал документы о смерти Нелл.
– Что-нибудь подозрительное?
– Вроде бы нет. Я ничего такого не обнаружил. Из сейфа исчезла большая сумма денег. Однако дверца не взломана. Исчезла также машина Бирнбаума. У старика шел затяжной бракоразводный процесс. Возможно, он решил удрать, чтобы не платить алименты. – Риардон немного помолчал и добавил: – Но его сын утверждает, что пропал один из сосновых гробов, которые обычно используются при кремации.
– Кремация, говоришь? Гардо – большой любитель аккуратности. Чтоб не оставалось следов.
– А в Миннесоте полно озер, где можно утопить автомобиль. – Джейми пожал плечами. – Конечно, это всего лишь предположение. Скорее всего Бирнбаум просто сделал ноги.
– А может быть, и нет. Ради осторожности, давай предположим, что Гардо или Мариц вышли на Бирнбаума и получили от него информацию о Нелл. Ты сказал Филу, чтобы он как следует опекал Таню и Джоэла?
– Он и сам знает. Фил не дурак. Он говорит, что ничего подозрительного не заметил, но несколько недель назад Таня призналась ему, что у нее странное чувство – будто за ней следят. С тех пор ничего такого не было.
– Плохо.
– Ну почему же? Никаких новостей – это уже хорошие новости.
– В доме обыска не было? Джейми помотал головой:
– У них там мощная система сигнализации.
– Все равно мне это не нравится.
– Но не можешь же ты приставить к дому вооруженную охрану только из-за того, что Тане померещилась слежка.
– Я обещал Джоэлу, что обеспечу ему полную защиту, если он мне поможет. На Медасе я уже совершил ошибку. Она не должна повториться. – Танек задумался. – Позвони Филу, Пусть свяжется с нами, если появится что-то…
– Уже позвонил.
– Ну разумеется. Извини.
– Как только ты разрешишь мне уехать из этой дыры, я немедленно отправлюсь в Миннесоту и применю все свои незаурядные способности, чтобы разобраться в этом деле.
Стало быть, снова придется остаться наедине с Нелл, подумал Танек. Что ж, это судьба. Видно, ничего не поделаешь. Черта с два, тут же одернул он себя. сам выдумываю для себя оправдания. – Я тебя прошу задержаться здесь на три дня. Научи ее всему, чему успеешь. Она не должна ни о чем подозревать, иначе немедленно сядет на самолет и отправится в Миннеаполис.
Джейми кивнул.
– За три дня я смогу научить ее лишь самым элементарным вещам. Но этого достаточно – остальное достигается тренировкой. – Он вздохнул с облегчением. – Честно говоря, с удовольствием сбегу отсюда. Тут слишком много простора, да и тишина действует на нервы.
– Где ты видел тишину? От тебя столько шума!
– Твоя неблагодарность разбивает мне сердце. – Риардон направился к двери. – Пойду поищу Нелл. Она добрее, чем ты.
* * *
– Снова промазала, – огорчилась Нелл.
– Ничего, зато не в молоко, – утешил ее Джейми. – Меткость со временем придет.
– Когда?
– Вы слишком нетерпеливы. Всего день потренировались, а уже хотите в десятку попадать. – Он отправился менять мишень. – У вас хороший глаз, твердая рука. Больше ничего и не нужно. Главное – сконцентрироваться.
– Я концентрируюсь.
– Значит, концентрируйтесь меньше, – засмеялся Джейми. – Вы слишком хотите попасть. Это мешает.
Возможно. Нелл действительно очень хотела попасть. Она крепко стиснула рукоять дамского «кольта», которым вооружил ее Риардон.
– Я всякий раз думаю, что теперь уж точно в цель.
– Не всякий рождается на свет снайпером. А в человека попасть легче, чем в десятку. Если вы научитесь быстро, не целясь, посылать пули в мишень из любого положения, этого уже вполне достаточно.
– Нет, недостаточно. Я хочу стрелять отлично.
– Скажите уж, не отлично, а виртуозно.
Нелл улыбнулась и кивнула:
– Вот-вот.
– Что ж, тренируйтесь, и все у вас получится. – Джейми вздохнул. – Господи, упаси меня от одержимых. – Он взял у нее револьвер. – Пойдемте-ка, выпьем кофе.
– Я не устала.
– А я устал. – Он твердо повел ее за собой. – У меня от свежего воздуха голова болит. Слава Богу, на свете существуют пабы. Их изобрел сам Господь.
– А я думала, что пабы изобрел человек.
– Широко распространенное заблуждение. Пабы – это заповедник Божий. – Джейми махнул рукой в сторону равнины и гор. – Когда Господу надоела пустыня, он перебрался в паб.
– Если вы так любите свой паб, почему вы здесь?
– Ник вызвал. – Риардон пожал плечами. – К тому же я сам немного одержимый. Мы с Теренсом были старыми друзьями.
– Вы имеете в виду Теренса О'Мэлли?
– Ник вам про него рассказывал?
– Сказал лишь, что Гардо его убил. Теренс и Николас очень дружили, да?
– Теренс был Нику вроде отца. Подобрал мальчишку в канаве. Тот совсем одичал, превратился в звереныша. Но Теренсу парнишка понравился. Он взял его к себе, обогрел, накормил, научил уму-разуму. Ник схватывал все на лету. Он хотел научиться всему на свете. В скором времени ученик обогнал учителя и продолжал карабкаться все выше и выше. Теперь уже Теренс у него учился. – Джейми смиренно склонил голову. – И ваш покорный слуга тоже.
– И куда же вы все карабкались?
– Не куда, а откуда. Из сточной канавы.
– В преступный мир?
– Другого выбора у нас не было. Мы с Теренсом занимались контрабандой, кое-что подворовывали – в общем, работали по мелочи. Но Ник… Он был настоящий артист. Ник всегда знал, чего он хочет и как этого добиться.
– А чего он хотел?
– Выбраться. Накопить столько денег, чтобы раз и навсегда покончить с такой жизнью.
– Судя по всему, он своего достиг.
Джейми кивнул:
– И дал каждому из нас, чего мы хотели. Я охотно принял дар и обустроился в новой жизни, но Теренс обустраиваться не захотел. Слишком долго он существовал в мире, где правят риск и азарт. Поэтому Теренс распрощался с Ником и продолжал заниматься прежними делами.
– Что было дальше?
– Он перебежал дорогу Гардо. – Риардон стиснул зубы. – А потом вернулся к Нику – умирать.
– Что с ним случилось?
– Гардо решил на его примере дать острастку остальным. – Джейми распахнул перед Нелл дверь. – Делается это так: на кончик шпаги наносится немного колоньи. В девяноста семи процентах случаев инфекция приводит к летальному исходу, причем болезнь протекает в невероятных мучениях. Ник должен был наблюдать, как страдает перед смертью его лучший друг.
– Колонья? Что такое?
– Болезнетворные микробы из амазонских джунглей. С тех пор как там стали вырубать леса, расплодилось множество новых бактерий. Колонья незаразна, потому что инфицируется только через кровь. Ближайший по симптомам родственник этого заболевания – синдром Эбола. Уж о нем-то вы наверняка слышали.
Нелл передернуло. Она читала в газетах о страшной болезни, которая постепенно разъедает внутренние органы и сопровождается тяжкими мучениями.
– Да, я о ней слышала.
– Наркокартель всегда держит про запас некоторое количество болезнетворной сыворотки – чтобы расправляться с недовольными. Одной угрозы бывает вполне достаточно. Гардо тоже регулярно получает этот препарат.
– Чудовищно!
– А вы как думали? Наматывайте на ус. – Джейми смотрел ей в глаза. – Не случайно Ник проявляет такую осторожность. Гардо – мишень не из легких.
Какой, должно быть, ужас – смотреть, как на твоих глазах мучается и умирает друг, будучи не в состоянии чем-либо ему помочь.
– Я все понимаю и проявляю терпение. Сами видите.
– А как же стрельбище?
– Ну, разве что на стрельбище, – улыбнулась она.
* * *
– А я думала, что он пробудет здесь дольше, – с разочарованием произнесла Нелл, глядя вслед джипу – Михаэла увозила Риардона в аэропорт. – Хотела поучиться еще.
– У него, между прочим, есть и другие дела. Джейми сказал, что вы знаете уже достаточно, чтобы дальше продолжать занятия самостоятельно, – ответил Николас. – К тому же Риардону здесь не нравится. Слишком дико.
– Здесь совсем не дико. – Она кинула взгляд на горы. – Здесь все по-настоящему.
– Это точно. – Танек все смотрел вслед джипу. – Так вам здесь нравится?
Нелл не задавалась этим вопросом. Для нее поместье было просто учебным плацем, где она должна была пройти курс подготовки. Но сейчас вдруг поняла, что успела привыкнуть к покою и величию этого пейзажа. Она чувствовала себя здесь… как дома.
– Да, нравится. Здесь чувствуются настоящие корни.
– Потому-то я его и купил. – Танек помолчал, Потом резко развернулся. – Надевайте джинсы, теплую куртку. Встретимся у конюшни.
– Зачем? – удивилась Нелл.
– Вы верхом ездите?
– Немного, но в ковбои не гожусь.
– Это и не понадобится. Объезжать мустангов вам не придется. Мы просто прокатимся в горы, к Джину и Питеру. Они с отарой уже должны спуститься к отрогам.
– Зачем нам туда ехать?
– Потому что мне этого хочется. – Танек беззаботно улыбнулся. – Мне надоело быть занудным и ответственным. Буду вести себя так как мне заблагорассудится. Разве вам не хочется посмотреть, как приспособился Питер к жизни пастуха?
– Хочется… Но сколько его займет времени?
– Мы будем у скалы, где пастухи обычно разбивают лагерь, перед закатом. Заночуем в лагере, а утром вернемся. – Он насмешливо улыбнулся. – У вас еще будет время поупражняться с вашей новой игрушкой.
– Я могла бы взять пистолет с собой.
– Нет, нельзя. Сначала научитесь стрелять как следует. Не дай Бог, попадете в овцу или собаку.
– Тогда я лучше останусь здесь.
– Господи, хотите – езжайте, не хотите – оставайтесь, – раздраженно воскликнул Танек.
Нелл знала, что ей хочется ехать. Любопытно будет познакомиться с Джином Этчбаррасом, повидаться с Питером. Можно же устроить себе небольшой отдых, в конце концов. Завтра она все отработает.
– Ладно, встретимся у конюшни, – сказала она.
* * *
Джин Этчбаррас оказался невысоким мускулистым крепышом. Его круглое, изборожденное морщинами лицо то и дело освещалось озорной улыбкой. Нелл показалось, что величественной Михаэле он был явно не пара.
– Рад познакомиться, – приветливо проговорил Джин. – Моя Михаала говорит, что вы очень славная.
– Правда? – удивилась Нелл.
Джин кивнул и обернулся к Танеку.
– Одну овцу задрал волк. В остальном все в порядке.
Николас улыбнулся:
– Хорошо. Нелл приехала посмотреть на Питера. Где он?
Джин махнул рукой куда-то в сторону.
– Там. У парня тоже все в порядке.
Питер радостно махал гостям рукой, ко присоединиться к ним не спешил.
– Охраняет овец, – пояснил Джин, ласково улыбнувшись. – Парень частенько забывает всякие мелочи, но к работе относится добросовестно. Да и учится быстро.
– Можно я к нему схожу? – спросила Нелл. Джин кивнул:
– Да, все равно пора устраиваться на ночь. Скажите ему, пусть разведет собак, и будем ужинать.
Нелл передала Танеку поводья лошади и пошла вдоль плотно сбитой отары. Пахло от овец не очень-то приятно, да и шерсть их при ближайшем рассмотрении оказалась не белоснежной, а грязно-серой. Вот тебе и белые овечки, подумала она.
– Правда, они красивые? – первым делом спросил у нее Питер. – Они вам нравятся?
– Главное, что они нравятся тебе.
Нелл обняла парнишку, а потом отодвинулась, чтобы получше его рассмотреть.
Он загорел, хоть еще и не стал таким коричневым, как Джин. На Питере было потрепанное шерстяное пончо, ковбойские сапоги и кожаные перчатки. Глаза его светились счастьем, рот расползался до ушей.
– Вижу, что ты доволен жизнью, – кивнула Нелл.
Питер показал на черно-белую шотландскую овчарку, которая гонялась за отбившейся от стада овцой.
– Это Джонти. Он тоже пастух, как и я. Ночью, когда не нужно сторожить, мы с ним спим рядом.
– Очень мило, – ответила Нелл, подумав, что от Питера пахнет точь-в-точь так же, как от отары.
Впрочем, это неважно. Главное, что ой счастлив и доволен собой.
– Джин говорит, что, когда у подружки Джонти родятся щенки, я смогу взять одного себе. Джин научит меня, как его воспитывать.
Кажется, мальчик собрался поселиться здесь постоянно, подумала Нелл и спросила:
– Но ведь на это уйдет очень много времени?
Взгляд Питера потускнел.
– Мне нужно уезжать, да? – Он покачал головой. – Не хочу. И Джин не хочет. Он говорит, что из меня получится хороший пастух. – И просто прибавил: – Мне здесь самое место.
Нелл почувствовала, что у нее вот-вот на глазах выступят слезы.
– Вот и хорошо. – Она откашлялась. – Джин сказал, чтобы ты выпустил собак и шел ужинать.
Питер кивнул и суровым голосом крикнул:
– Бесс, сторожи! Джонти, сторожи!
Вдвоем они отправились обратно.
– Здесь так красиво, – болтал Питер. – Жалко, вы гор не видели. Там все зеленое, цветущее. А когда посмотришь на горы, они нависают прямо над головой. Вроде жутко, а на самом деле совсем не страшно…
– Он совершенно счастлив, – сказала Нелл, отхлебывая кофе.
Питер и Джин сидели у костра чуть поодаль. Джин учил мальчика резать по дереву, а Питер сосредоточенно внимал.
– Он просто на крыльях летает, – вздохнула Нелл.
– Да, это хорошо, – кивнул Танек.
– Хочет остаться здесь навсегда, пусть остается.
– Спасибо.
– За что? Парень отрабатывает свой хлеб. Быть пастухом не так-то просто. Жизнь в одиночестве, тяжелый труд, палящее солнце, снег. Я пробовал жить с пастухами.
– Зачем?
– Думал, что смогу лучше понять эти места.
– Ну и как?
– Получилось.
– Вы настоящий собственник.
Танек кивнул:
– Когда я был мальчишкой, у меня не было ничего, кроме собственной одежды. Я хотел завладеть всем миром. Этот пламень во мне еще не угас.
– Не сомневаюсь, – улыбнулась Нелл.
– Но я несколько умерил свои притязания. – Он поворошил в костре палкой. – К тому же в нынешней жизни я не беру то, что мне нравится, а покупаю.
– Вы любите эту землю, да? – спросила она, глядя на горы.
– Влюбился в нее с первого взгляда. Иногда такое случается.
– Питер тоже. Он сказал, что ему здесь самое место. – Нелл взглянула на мальчика. – Я ему верю. У него такой… успокоенный вид.
– Успокоенный?
– Да, он больше не похож на гадкого утенка, – пояснила Нелл свою мысль.
– Ну, на мой взгляд, он немного загорел, а в остальном остался таким, каким был.
– Я имела в виду не внешность. Когда я была маленькой, бабушка рассказывала мие о гадком утенке, который превратился в прекрасного лебедя. – Нелл пожала плечами. – Потом я выросла и узнала, что так на самом деле не бывает.
– А вы сами?
– Это было чудо. Чудо, которое сотворил Джоэл. Однако в последнее время я стала думать, что у каждого гадкого утенка есть шанс стать прекрасным лебедем. Главное – что у тебя внутри. Если выяснишь, кто ты на самом деле, если обретешь внутренний мир, то чудо обязательно произойдет. Когда в юности мы боремся с неопытностью и сомнениями, этот поиск особенно интенсивен. Тогда-то, наверное… – Нелл запнулась и поморщилась. – Господи, что это я расфилософствовалась? Не понимаю, почему вы не смеетесь.
– Я счастлив, когда вы начинаете думать о чем-то, кроме Медаса. Стало быть, Питер теперь успокоенный?
– Нет, вы все-таки смеетесь. – Когда он не ответил, Нелл сказала: – Во всяком случае, он сделал важный шаг к самоусовершенствованию.
– Гадкий утенок сделал гусиный шаг? – Танек тут же вскинул руку. – Извините, сорвалось. Увлекся орнитологическими аллегориями. На самом деле вы совершенно правы. Значит, Джоэл сотворил лебедя не только внешне, но и внутренне?
Нелл покачала головой:
– Нет, я еще далека от совершенства. Какое там – я вся в смятении. Но вы, например, знаете, кто вы и зачем живете. И Таня тоже знает.
Она посмотрела ему в лицо и увидела, что Николас больше не улыбается, а смотрит на нее с напряженным вниманием.
Отведя взгляд, она попыталась свести разговор к шутке:
– Таня – прекрасный лебедь, а вы – хищный ястреб, охотящийся за цыплятами.
– Очень может быть, – рассеянно обронил Танек, по-прежнему глядя на нее все тем же странным взглядом.
Нелл поежилась – с гор дунуло ледяным ветром.
– Застегните куртку, – сказал Танек.
Она не пошевелилась.
– Застегните куртку, – повторил он. – Ночью здесь холодает.
Ей ужасно не хотелось ему подчиняться, но упрямиться было глупо, и Нелл застегнулась.
– Не учите меня жизни, – все же огрызнулась она. – Я долго обходилась на свете и без вас.
– Обходились, но не слишком хорошо, – с неожиданным ожесточением произнес Танек. – Об вас вытирали ноги все кому не лень. Отказались от профессии, вышли замуж за человека, которому было на вас наплевать, а потом…
– Ничего подобного! – возмутилась Нелл, застигнутая врасплох этой атакой. – Ричард любил меня. Это я не могла ответить ему тем же.
– Не верю. Он манипулировал вашими чувствами. Даже сейчас это продолжается…
– Ричард умер. Перестаньте говорить о нем гадости.
– Не перестану! – Танек посмотрел ей в глаза. – Признайтесь же наконец, что этот сукин сын вас использовал! Обзавелся милой, хорошо воспитанной женушкой, которая беспрекословно ему подчинялась, никогда не говорила «нет», да еще считала себя по гроб обязанной благородному красавцу, который снизошел до брака с ней.
– Заткнитесь! – крикнула Нелл. – Почему вы суете нос не в свое дело?
– Почему? Да потому, что вы мне нравитесь и я вас хочу, черт подери!
У нее перехватило дыхание:
– Что-что?
– Что слышали. – Николас повысил голос. – Может быть, мне использовать более расхожее выражение? Какой язык предпочитаете – английский, китайский?
– Я вообще не желаю этого слышать, – тихим голосом ответила она.
– Знаю. Я сказал вам это вовсе не для того, чтобы затащить вас в постель. Я прекрасно понимаю, что к этому вы не готовы.
– Зачем тогда нужно было…
– Захотел – и сказал, – отрезал Николас. – Мне надоело воевать с самим собой. К тому же не вредно было натолкнуть вас на эту мысль. Вдруг мне все-таки повезет.
Она облизнула губы:
– Лучше бы вы ничего не говорили. Теперь нам будет некомфортно.
– До сих пор некомфортно было только мне. Вдвоем веселей.
Взгляд Нелл непроизвольно скользнул вниз по его телу и тут же воровато метнулся в сторону.
– Простите. Я не имела в виду… То есть я хочу сказать…
– Вы, наверно, предпочли бы спрятать голову под подушку и делать вид, что ничего такого не происходит? – зло спросил Танек. – По-моему, именно этим вы и занимаетесь все последние недели.
– Ничего подобного! Я не знаю…
– Знаете. Это было трудно не заметить.
– Вы умеете скрывать свои чувства.
Он криво улыбнулся.
– Не до такой степени. Чувства такого рода скрыть трудно.
Может быть, она и в самом деле прятала голову в песок? Очевидно, так. Проигнорировала слова Михаэлы, потому что не хотела об этом думать.
– Я не хочу, чтобы это произошло…
– Еще бы! Ведь секс отвлекает, не правда ли? Может быть, все-таки втиснем немного эротики где-нибудь в антракте между убийствами?
– К чему этот сарказм?
– Сарказм – единственное удовлетворение, которое мне доступно.
– Используйте кого-нибудь другого в качестве мишени для своих острот. – Тут ей в голову пришла неожиданная мысль. – Вы что же, прекращаете уроки?
– Нет, вы просто фантастическая женщина! – воскликнул Танек.
– Да или нет?
– Я способен справиться со своим телом. – Но же он добавил: – В большинстве случаев.
– Вот и хорошо. – Нелл отставила в сторону остывший кофе. – Значит, это не помешает нашим занятиям.
– Если вы уляжетесь со мной в постель, это тоже ничему не помешает. Я же не прошу вас связывать со мной всю вашу жизнь.
– Вы не понимаете. Я – человек другой породы. – Нелл прикусила губу. – Я не могу вот так просто… Поймите вы, за всю свою жизнь я занималась сексом всего с двумя мужчинами.
– Но вам нравилось это занятие?
– Конечно, нравилось.
– Так попробуйте третьего. Вы ведь сами говорили, что Нелл Калдер умерла. Зачем же цепляться за обрывки морали. – Он беззаботно улыбнулся. – Я приглашаю в постель не Нелл Калдер, а Еву Биллингс. Это живая полноценная женщина, которая меня вполне устраивает.
Нелл нахмурилась.
– Не говорите глупостей. Мне жаль, что вы завели этот пустой и никчемный разговор.
– Не такой уж никчемный. Теперь вы знаете, что у меня в голове не только спортзал. – Он расстелил на земле одеяло. – Подумайте только, как хорошо нам будет вместе. – Лег, закрыл глаза. – Все будет восхитительно, Нелл. Недаром же меня воспитали в борделе.
Нелл вспыхнула и насмешливо ответила:
– Вы покинули бордель, когда вам было восемь лет.
Он открыл один глаз:
– Я был вундеркиндом.
Тут уже Нелл зажмурила глаза и натянула на лицо одеяло.
– Чушь собачья.
– А вы проверьте.
Пора спать, сказала себе Нелл. Танек сделал ей предложение, она ответила отказом. Только и всего. Никаких причин для расстройства, Он человек цивилизованный, понимает, что «нет» значит «нет».
Но в то же время Танек привык своего добиваться. Такой легко не сдастся, Насиловать ее он, конечно, не станет, но домогаться все равно будет.
Домогательства – это не страшно. На любые слова найдется ответ. Вовсе ни к чему ей теперь эмоции и безрассудства, неразрывно связанные с сексом. Нужно сохранить хладнокровие и целеустремленность, а также отрешенность.
Она открыла глаза и увидела, что Танек уже спит, откинув руку в сторону. Это была сильная, красивая, мужественная рука с аккуратно подстриженными ногтями, Нелл очень хорошо успела изучить эту руку. Она может быть опасным, даже смертельным оружием. Но сейчас рука выглядела вовсе не опасной, а просто мужественной… Когда-то Нелл очень любила рисовать руки, в них есть что-то мистическое. Руки могут построить город, создать великое произведение искусства, быть жестокими или нежными, доставлять боль или наслаждение.
