Текст книги "Второй шанс на счастье (СИ)"

Автор книги: Айрин Лакс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

18. Богдан

Следующее утро кажется хмурым и не выспавшимся. Голова раскалывается пополам. Расхаживаю на парковке рядом с детским садом. Марьяны не видно. Набираю её номер. Она сбрасывает звонок.

Злюсь. Неужели она решила проигнорировать меня?

Приходит сообщение от Марьяны.

«Обернись. Тёмно-синяя Тойота Камри»

Марьяна сидит за рулём. Приподнимает ладонь, едва взмахнув её в знак приветствия.

– Привет… – Марьяна опускает стекло при моём приближении. – Куда ехать?

– Привет! – заглядываю в машину. – Здорово, Макс. Как дела?

– Привет, – улыбается сын. – Стучит ладошкой по спинке водительского сиденья. – Ма, мы в садик опаздываем.

– Сегодня мы немного опоздаем. Нам нужно заехать в одно секретное место, – улыбается Марьяна. – Согласен?

– Секретное? Какое? – глаза сына загораются нетерпеливым огоньком.

– Скоро узнаешь. Только о том, что мы там были, никому-никому нельзя рассказывать, – я включаюсь в игру, не дожидаясь разрешения Марьяны.

– Богдан тоже будет? – удивляется Макс. – Тогда это не секрет!

– Секрет. Один на троих, – улыбается сыну Марьяна.

– И папе нельзя о нём рассказывать? – уточняет Макс.

Его «папа» царапает изнутри. Потому что сын говорит не обо мне.

– Да, милый. Никому нельзя рассказывать. Бабушке тоже! – уточняет Марьяна. – Куда едем, Богдан?

– Вы не пересядете ко мне в машину?

– Нет. В твоей семье нет детей, – колет шпилькой Марьяна. – Значит, в автомобиле нет детского автокресла. Это небезопасно.

– Женщина за рулём – это ещё более небезопасно!

– А папа говорит, что мама водит хорошо! – возражает Максим.

Глупо обижаться на маленького мальчика из-за того, что его пять лет пичкали ложью. Я стараюсь совладать с бурей эмоций. Нужно набраться терпения.

– Хорошо. Тогда держись следом.

Приходится смириться с реальностью. На данный момент я в ней – чужой мужик для Максима. Но я надеюсь это изменить. Любой ценой.

* * *

Посещение генетической лаборатории не заняло много времени. Хотелось бы провести с Максом больше времени, но Марьяна настояла на своём. Устраивать сцены при большом скоплении народа – не лучший вариант. Но потом я перехватываю красотку за локоть, вынуждая идти рядом со мной.

– Куда ты меня ведёшь? – хмурится она, посматривая на циферблат часов. – Я опаздываю на работу.

– Хочу поговорить.

Заказываю в кофейне миндальный латте для Марьяны. Лёгкая улыбка на лице девушки быстро гаснет. Она отставляет стаканчик в сторону.

– У меня поменялись вкусы, – бросает небрежно и улыбается молодому баристе. – Двойной эспрессо.

Жду, пока Марьяна закончит с кофе. Она отпивает его крошечными глотками и избегает смотреть мне прямо в глаза. Чаще смотрит в окно.

Я протягиваю руку и пальцами очерчиваю контур её лица. Она отводит лицо в сторону.

– Можно сказать, что результаты теста-ДНК уже у тебя в кармане. Что дальше? – спрашивает она. – Ты намерен отобрать у меня Макса? Почему? В отместку за прошлое?

– Я его отец. Родной отец. Не препятствуй моему общению с сыном, Марьяна.

– Не препятствую. Но как ты себе это представляешь?

Марьяна отставляет опустевшую чашку в сторону, складывает локти на стол. Подаётся вперёд и смотрит мне прямо в глаза.

– Ты заберёшь Макса и приведёшь его в свою семью? Привет, Макс, я твой отец, а вот эта… женщина будет твоей новой мамой, – выдавливает из себя. – Так?

– Я не заходил так далеко.

– А я заходила. С момента встречи с тобой я только и делаю, что кручу эти мысли в своей голове. Чудовищные, абсурдные мысли!

Взгляд Марьяны лихорадочно блестит. Лицо бледнее обыкновенного. Губы упрямо сжаты в тонкую линию.

– Ты поспала хотя бы немного этой ночью?

– Какое это отношение имеет к нашему разговору? Никакого! – Марьяна сцепляет пальцы замком. – Кстати, почему бы тебе с любимой женой не завести своего ребёнка? Есть ЭКО, если не получается забеременеть самой. Зачем обязательно делать больно кому-то другому?

– Аня не может иметь детей. Вообще. Ни один из вариантов не подходит. Ни ЭКО, ни любой другой.

– О, всё-таки я угадала, – усмехается Марьяна. – Теперь понятна её реакция. Ещё один вопрос. Она в курсе твоих планов? Знает о том, что Максим – твой сын?

– Нет. Я не говорил с ней об этом.

– Прекрасно. Рубишь с плеча, не считаясь с мнением ни сына, ни меня, ни даже своей жены. Всё ради удовлетворения твоей сиюминутной прихоти. Но что ты знаешь о Максе? Ты знаешь о нём хоть что-нибудь? Хоть какую-нибудь мелочь? Нет!.. Но давишь напором.

Марьяна смахивает прядь волос, упавшую на глаза.

– Я прошу тебя, Богдан. Оставь в покое мою семью. У тебя есть всё – успешный бизнес, красивая жена, огромная куча денег, чтобы в вашей семье появился ребёнок. Суррогатное материнство, например.

– Аня бесплодна вообще. В её случае суррогатная мать будет являться и генетической матерью…

– Это ваши проблемы, Богдан! – Марьяна убеждённо смотрит мне в глаза. – Я не лезу и не хочу лезть в вашу семью. Оставь в покое и мою семью. Пожалуйста… У нас были отношения. Но они остались в прошлом, а я живу тем, что у меня есть сейчас. И я не хочу терять самое дорогое, что у меня есть. Прошу. Займись своей успешной жизнью. Стань счастливым…

– Теперь, зная, что у меня есть сын, я не могу быть счастливым, зная, что он растёт в семье и зовёт папой чужого мужика.

– Этот чужой мужик отец для Макса в большей степени, чем ты!

– Советуешь заняться своей семьёй? Окей, Марьяна. Только семья неполная без детей. Сейчас я это понимаю.

– Я рада за то, что ты достиг всего, о чём мечтал, что утёр нос многим. Но давай наши дороги больше не будут пересекаться? Вообще… Как параллельные прямые? Оставь в покое меня и моего сына. Не обнадёживай понапрасну Виталия.

Внутри всё в тугой узел скручивается от упоминания о её муже.

– Теперь ты просишь и за него тоже? – ухмыляюсь.

– Мечты об успехе туманят ему разом. Ты же не будешь вкладываться в его бизнес? Ты просто играешь ради того, чтобы заставить меня плясать под твою дудку!

– Почему же не буду вкладываться? Я могу себе позволить швырнуться круглой суммой. Если она принесёт желаемый результат, конечно.

Марьяна опускает взгляд на свои руки с идеальным маникюром бордового цвета.

– Я тебя услышала. Жаль, что ты не хочешь пойти мне навстречу, – Марьяна поднимается, оправляя строгую юбку офисного покроя. – Значит, ты не оставил мне выбора. Увидимся завтра. За ужином в ресторане.



19. Богдан

С трепетом ожидаю ужина. Гадаю, наденет ли Марьяна то самое платье, купленное для неё, или заупрямится. Жена намекает, что была бы не против прогуляться, но её домашний арест ещё не закончился. К тому же мне просто не хочется видеть рядом с собой супругу.

Сегодня на ужине нас будет всего трое. Я, Виталий и Марьяна. Странное трио, должно быть.

Семейная пара появляется чуть позже назначенного времени. Позволяют себе опоздать. Виталий извиняется за небольшое опоздание, долго трясёт мою руку и расточает благодушие, от которого скулы сводит.

Мы не торопимся приступать сразу же к обсуждению деловых вопросов. Начало ужина напоминает простую встречу старых знакомых. Говорим о всякой ерунде и нахваливаем повара. Марьяна почти ничего не ест, ворошит содержимое тарелки, изредка подносит бокал вина, едва отпивая. Я наблюдаю за её пальцами. Не могу отделаться от недавних воспоминаний, как она царапала ногтями седло байка, как её тело было тесно прижато к моему. Вихрь эмоций захлёстывает с головой.

Я пытаюсь сосредоточиться на чём-нибудь другом. Но платье на Марьяне сидит великолепно. Жесты скупые, но изящные. Одно движение плавно перетекает в другое. Чистая и чувственная грация, женственность в каждом штрихе. Даже пальцы своего мужа Марьяна накрывает мягко, но решительно.

Супруги переглядываются. Немой разговор двух людей, проведших вместе не один год. Марьяна едва заметно кивает. Виталий вытирает губы салфеткой и откладывает её в сторону. Сгребает узкую ладонь Марьяны в свои ладони.

– Возможно, не очень вежливо прерывать неторопливый разговор. Но мне хотелось бы обсудить нечто очень важное, – решительно говорит Виталий. – Вопрос касается моей семьи. И частично тебя, Богдан. Ведь, как оказалось, Макс – твой сын.

За столом повисает тишина. Не ожидал, что Марьяна признается во всём. Но сейчас она прижимается плечом к мужу, словно ищет у него защиту, и смотрит сквозь меня.

– Для меня это было шокирующее известие. Ведь я в Максе души не чаю… Марьяна сказала, что результаты теста-ДНК будут готовы через два-три дня.

– Тест лишь подтвердит то, что мы знаем и так. Макс – сын Богдана. Я показывала тебе медицинские выписки и сроки… – говорит Марьяна.

– Да, милая, я помню, – Виталий целует руку жены. Смотрит на меня. – Хочу заявить, что для меня это не меняет ровным счётом ничего. Возможно, ты – его биологический отец. Но я растил и воспитывал мальчика, как собственного сына. Продолжаю считать его таковым до сих пор. И ни один тест-ДНК не изменит моего отношения к сыну.

– К моему сыну! – уточняю я.

– Иногда мы все совершаем ошибки. Лично я вообще не знал о твоём существовании, Богдан, – усмехается Виталий. – До момента твоего появления. Совсем недавно. Наша ситуация не самая простая, верно? И я не знаю, как решить этот острый вопрос так, чтобы он не отразился на нашем сотрудничестве. Заявляю, я не готов расстаться с Максом. Не хочу травмировать его. Я не против, чтобы ты общался с ним, но хочу, чтобы он рос и дальше в нашей семье.

– Удивлён, что вы это обсуждали, – говорю я.

– У нас долгий и крепкий брак. Доверие – основа всего. Оно немного пошатнулось, когда я узнал о прошлом Марьяны. Но почти сразу же я понял, что это испытание. Выстояв против него, наша семья станет ещё крепче. Сейчас я не прошу думать о моих отцовских чувствах или о чувствах Марьяны. Мы взрослые люди, способные справиться со стрессом. Я прошу подумать о сыне. О крохотном пятилетнем мальчугане. Который только начинает жить… Ведь у тебя самого было детство без родителей. Трудное детство в стенах казённого детского дома, – напирает Виталий.

Перевожу взгляд на Марьяну. Похоже, она многое рассказала обо мне Виталию, если ему известно о моём детдомовском прошлом.

– Да, у меня было не самое простое детство. Есть приёмные родители, из дома которых я свалил, едва мне исполнилось восемнадцать. Даже не знаю, как они сейчас живут. Честно говоря, плевать! – усмехаюсь. – Своему сыну я такого не желаю.

– И я тоже. Я люблю Макса, – мягко улыбается Виталий. – Я искренне верю, что мы можем найти выход из этой ситуации. Общение с сыном? Я не против. Забрать его из семьи – категорическое «нет».

Мы сидим в роскошном ресторане. Вокруг слышатся вспышки смеха, звучит лёгкая музыка фоном. Расслабляющая атмосфера. Но напряжение за нашим столиком – колоссальное.

– Ты забываешь о том, что твой бизнес висит на волоске. На очень тонком волоске над пропастью банкротства, – решаю играть открыто.

Маски сорваны. В дело вступает разговор о деньгах. Виталий кивает.

– Деньги и бизнес – это очень важно. Но моя семья намного важнее. Я не готов расстаться с сыном. Не хочу видеть слёзы жены. Макс дался ей с трудом. Роды были долгими.

Виталий привлекает к себе жену, целуя волосы.

– Сейчас понимаю, что Макс дался Марьяне с большим трудом, чем я всегда думал. Так долго хранить тайну о настоящем отце. Я рад, что этот груз снят с её сердца…

Я медленно офигеваю от услышанного. Я ожидал, что этот жирдяй решит отказаться от Макса легко и быстро, стоит мне только намекнуть на финансирование. Но я открыто говорю о банкротстве, а Виталий упорно стоит на своём. Неужели я просчитался?

В словах Виталия есть правда. Я не хочу причинять боль своему сыну, хочу видеться с ним. Мечтаю, что он полюбит меня. И понимаю, что если я силой выдерну его из семьи, он возненавидит меня. За то, что я разлучил его с мамой.

– Почему у вас нет детей, Богдан? – прямо спрашивает Виталий.

– Давайте вернёмся к разговору о бизнесе.

– О нет, семья важнее! – возражает Виталий. – У Ани проблемы с деторождением? Или она просто не желает портить себя родами?

– Анна не может родить сама.

– Но есть и другие варианты! – Виталий начинает перечислять варианты, вплоть до усыновления чужого ребёнка.

Я отметаю в сторону все его слова, словно мусор. Понимаю, что разговор идёт не так, как мне того бы хотелось. Но придётся иметь дело с тем, что есть. И никак иначе.

– Суррогатное материнство, – выдаёт Виталий напоследок.

– Я не рассматривал этот вариант.

– Ты не рассматривал вариант, в котором малыш с момента рождения будет расти в твоей семье, считая тебя и жену родителями, – холодно замечает Марьяна. – Но фантазировал о том, чтобы вырвать из семьи ребёнка осознанного возраста.

– К чему вы клоните, дорогие супруги?

Виталий прочищает горло.

– К тому, что ни один тест ДНК не заставит меня отказаться от Максима. Я не стану отрывать сына из семьи, какие бы мотивы за этим не стояли. Я согласен не препятствовать общению, но отдавать его не собираюсь. У тебя нет на это законных оснований.

– Но полно иных рычагов давления, – говорю я.

– Возможно, да, а, возможно, нет, – улыбается Виталий. – Процветающий бизнес – это хорошо. Но если такова цена за счастье семьи, я готов её заплатить. Или…

– Или что?

– Или мы можем предложить другой вариант, подходящий для обеих сторон. Менее болезненный. Суррогатное материнство. Марьяна может стать суррогатной матерью твоему ребёнку. Марьяна подходит и возрастом, и требованиями. У тебя и жены будет ваш ребёнок. Марьяна просто выносит его…

– И что взамен?

– Взамен мы сотрудничаем, – улыбается Виталий. – И я разрешаю тебе видеться с Максом. У тебя будет ребёнок, выросший в твоей семье с пелёнок. И право участвовать в жизни Максима.

– Ты готова на это? – спрашиваю Марьяну, минуя взглядом её мужа. – Родить и отдать мне ребёнка?

– Это будет твой ребёнок. Твой и Ани, – не дрогнув, говорит она, смотря застывшим взглядом мне в лицо.

Кажется, Виталий не знает, что моя жена не годится даже для того, чтобы пожертвовать собственную яйцеклетку суррогатной матери. Это будет ребёнок Марьяны и мой.

Я не успеваю обдумать этот вариант как следует. Я рассчитывал на иное. Но понимаю, что Макс в лоне моей семьи – это из разряда фантастики на данном этапе.

– Думаю, тебе нужно время, чтобы обдумать всё, – говорит Виталий, словно вторит моим мыслям.

Виталий поднимается и предлагает руку Марьяне.

– Уже уходите? – удивляюсь я. Чувствую себя гостем на этой вечеринке.

– Мы озвучили свой вариант сотрудничества. Единственный вариант. Если он тебя не устраивает, что ж… – Виталий разводит руками. – Я готов попрощаться с мечтой об успешном бизнесе. Но мои родные останутся со мной. При любом раскладе.

– Марьяна? – спрашиваю я.

– Деньги – не главное, – вторит она мыслям Виталия. – Обдумай всё, как следует. Но в случае отказа ты лишишься единственного шанса общаться с Максом. За своего сына я…

Виталий обнимает Марьяну за талию.

– За своего сына мы будем биться до последнего, – поправляет свою реплику Марьяна. – Извини, нам пора.

Супруги разворачиваются и уходят. Наверное, они правы. Оставляют меня с гулом в голове. Не знаю, как смогу выдержать натиск сомнений. Сколько времени у меня на раздумье?

– Эй! – останавливаю их окриком. – Я согласен.



20. Марьяна

«Я согласен…»

Всего два слова. Но они словно крест на моей жизни. Перечёркивают её крупными, толстыми штрихами. Я стараюсь держать лицо. Не имею права растечься лужей злых слёз.

– Сейчас довольно поздно, – Виталий сверяется с часами. – Нам с Марьяной нужно обсудить нюансы и подумать… Всё-таки это довольно серьёзный шаг.

– Мне тоже, – губы Богдана кривятся. – Шаг не только серьёзный, но затратный. Я позвоню чуть позднее и назову сумму. Идёт?

– Договорились, – расплывается в довольной улыбке мой муж.

Виталий уводит меня из ресторана. Согревает талию теплом горячей, широкой ладони. Но внутри всё стынет, как от мороза. Хочется посмотреть на лицо Богдана. Но я не позволяю себе эту мгновенную слабость. Зачем? В этом нет смысла. Мужчины играют в свои игры, на кону стоят миллионы и уязвлённое самолюбие. И неизвестно, что из них стоит больше.

– Всё прошло, как по нотам. Малыш, мы справились, – шепчет Виталий на ухо.

На парковке он крепко обнимает меня. Как в первый год брака, когда мы ещё не знали друга так – телом к телу. Горячее дыхание оседает на коже влажным паром. Меня передёргивает от отвращения. Я выворачиваюсь из рук мужа и залезаю на заднее сиденье его автомобиля.

– Не трогай меня, Виталя, – прошу его. – Кажется, мы договаривались об этом.

– Иногда ты жуткая стерва, – морщится он. – Что тебе стоит порадоваться и просто обнять меня в ответ?

– Порадуюсь я только тогда, когда увижу своего сына! – выплёвываю я.

– Увидишь, – коротко обещает Виталий. – Как только Чернов подпишет бумаги.

Хочется выть от беспомощности. Я не хотела принимать участие в театральном представлении Виталия.

Ночью мы крупно поссорились. Даже Марина встала и постучала в дверь кабинета, сказав, чтобы мы вели себя потише. Я была готова броситься на мужа, словно гарпия, но Виталий неожиданно мирно предложил отправиться по своим спальням.

– Малыш, мы зашли в тупик. Утро вечера мудренее. Поговорим завтра, идёт? Завтра всё будет иначе… – пообещал он.

На следующий день я отвезла сыну в садик. После работы приехала, чтобы забрать его. Но воспитательница сказала, что Макса забрал мой муж вместе с бабушкой. Ещё в первой половине дня.

– Виталь, почему не предупредил, что забрал Макса? – спросила я, немного злясь. – Я бы не делала крюк. Садик мне совсем не по пути.

– Так надо. Жду тебя дома… – ответил муж и отключился.

Тревога кольнула сердце. Но я усердно отмахивалась от плохих мыслей. Но когда я переступила порог дома, то поняла, что слишком тихо. Не слышно ни топота детских ног – Макс всегда выбегал мне навстречу, когда я задерживалась, ни звука работающего телевизора, ни назидательного голоса Марины. Ничего. Только тяжёлые, уверенные шаги мужа.

– Где Макс? Гуляет с Мариной? – спросила я у Виталия.

– Гуляет, – согласился муж. – Пойдём в кабинет. Обсудим условия сделки.

– Я не предмет торговли и договора. Сделки в твоём понимании не будет. Я поговорю с Богданом.

– Сделка состоится. На моих условиях, которые, к слову, выгодны и для тебя. Ведь ты хочешь оставить сына у себя и получить денег на его операцию? – усмехнулся муж. – Хочешь его увидеть?

– Где Макс? – похолодев от страха, спросила я.

Побежала на второй этаж, заглянула всюду, где любил бывать сынишка. Пусто. Его верхняя одежда и любимый рюкзачок, часть вещей тоже отсутствовали.

– Где мой сын?

– Я отправил его вместе с Мариной в санаторий. Для здоровья полезно.

– В какой? – выкрикнула я. – Сколько он там пробудет?

– Полторы недели. Или две. Потом вернётся, если его мать будет вести себя благоразумно. Или отправится в гости ещё и ещё…

– Ты чудовище!

– Нет. Я просто хочу выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Разлука с сыном покажет тебе, чего ты лишаешься, – спокойно ответил Виталий. Смерил меня внимательным взглядом. – Ты действительно хочешь лишиться всего?

Я села на пол. Там, где стояла. Прислонилась спиной к дивану и лениво столкнула туфли с ног.

– Каждый получит то, что хочет, – повторил Виталий.

– Чернов пошлёт тебя, – тусклым голосом ответила я.

– Чернов не пошлёт меня и тебя не пошлёт, если мы зададим тон разговору и будем играть в одной команде.

Виталий протянул мне руку, предлагая встать.

– Развод, – прочеканила я.

– Что?

– Если Чернов согласится на суррогатное материнство, ты получишь своё финансирование. Но сразу после родов я хочу развестись с тобой. И больше ты никогда не увидишь ни меня, ни Макса.

– Малыш…

– Засунь своё ласковое обращение куда подальше! Придержи его для любовницы или для женщин, которых ты снимаешь на одну ночь. С этого дня нас не существует, как мужа и жены. Мы просто партнёры. Никакого секса, никакого контакта наедине…

– О, ты быстро учишься, – удивился муж.

Замерла в ожидании ответа. В глубине души боялась, что он кинется на меня с кулаками и продумывала пути для побега.

Но спустя несколько минут Виталий выдохнул:

– Хорошо. Ты была удобной и хорошей женой. Но в постели с тобой было скучновато. Ты никогда не была особо умелой. Небольшие потери, которые я смогу компенсировать.

– Отлично, – язвительно отозвалась я.

Вот и приплыли. Корабль пошёл ко дну. И я лишь надеюсь на то, что мне достанется спасательный жилет, чтобы уплыть. Куда – не знаю. Лишь бы подальше от гибельной воронки навязанного брака, утягивающего на дно.

Потом был ужин. В глубине души я надеялась, что Богдан откажется. Боже, как я ждала, что он пошлёт моего мужа и плюнет ему в лицо! Но… Чернов согласился.

* * *

– Недурственно… – довольно заявляет себе под нос муж.

Мы сидим на кухне и завтракаем. По привычке я достала тарелку для сынишки, но потом спрятала её в шкаф. Марина прислала мужу сообщение, что добрались хорошо. Куда – мне не сообщили…

– Очень-очень недурственно…

Виталий лоснится от удовольствия. Разворачивает телефон в мою сторону. Нули пляшут, как сумасшедшие.

– Чернов предложил столько. Честно признаться, я рассчитывал на меньшее и думал, что придётся торговаться… Но… – Виталий задумывается. – Если он готов выложить столько, значит, есть смысл требовать больше.

– Не лопни, милый. Ты не знаешь Богдана. Но я знаю его. Богдан сразу понял, что ты алчный. Он даёт тебе больше, чем ты рассчитывал. Но если ты захочешь ещё больше, можешь остаться ни с чем. Пан или пропал – это всё, что ты должен знать о Чернове.

Виталий прожёвывает кусок яичницы, резко встаёт. Рукой задевает тарелку. Она разбивается, пачкая маслом светлый паркет. Желток растекается яркой каплей.

– Извини, я не специально… – улыбается муж. – Прибери здесь. А я пойду почитаю договор, что мне прислал Чернов.

Через пару часов Виталий появляется в моей спальне.

– Ты не пошла на работу, – констатирует он очевидный факт.

– Я давно запланировала выходной за свой счёт. Хотела провести этот день с сыном. Как видишь, не задалось.

– Человек предполагает, а Бог располагает…

Виталий кладёт на стол папку.

– Это договор. Я его подписал, – Виталий постукивает пальцем. – Чернов попросил, чтобы ты привезла этот договор ему. Адрес я скинул тебе сообщением. Богдан ждёт тебя вечером. В девять.

Муж выходит. Кипа бумаг кажется закладной на душу у дьявола.

Телефон разражается трелью о новом входящем сообщении. Мне не нужно заглядывать в него, чтобы узнать от кого. Но потом смотрю. Ожидание совпадает с реальностью почти на сто процентов. Только в реальности всё чуточку резче и грязнее.

«Жду тебя в девять. С договором. Можешь не надевать бельё…»