Текст книги "Подумай дважды (Think Twice)"

Автор книги: Айн Рэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Билли. Думаю, разбирается с этим. Он еще не вернулся. (Когда Стив подходит к лестнице.) Стив. Ингэлс. Да?

Билли. Это не то, что я имею в виду. Ты не можешь быть таким, как те... о ком я говорю. Я имею в виду людей, которые используют доброту как оружие... Стив! Это ужасное оружие. Я думаю, хуже, чем ядовитый газ. Оно закрадывается внутрь, ранит все сильнее, а у тебя нет никакой маски, чтобы ты мог защититься от него. Потому что люди станут называть тебя глупцом, который не хочет принимать такой дар.

Ингэлс. Билл, послушай меня. Это не имеет значения. Даже если твои ноги на инвалидной коляске – это не имеет значения до тех пор, пока ты никого не пропускаешь в свой разум. Храни свой разум, Билл, храни свободным и для себя самого. Не позволяй никому помогать тебе изнутри. Не позволяй никому указывать тебе, что думать. Не позволяй никому указывать тебе, что ты должен чувствовать. Никогда не позволяй им усадить и твою душу на инвалидное кресло. Тогда с тобой все будет в порядке, что бы они ни делали.

Билли. Ты понимаешь. Стив, ты единственный, кто меня понимает.

Справа появляется Флэш.

Флэш. Ну лее, Билл. Еда готова. Хочешь, принесу сюда?

Билли. Я не голоден. Отнеси ее в мою комнату, пожалуйста. Я устал.

Флэш. А, черт! А я суетился!..

Билли. Пожалуйста, Флэш.

Флэш начинает вывозить кресло.

Доброй ночи, Стив.

Ингэлс. Доброй ночи, парень.

Флэш и Билли уходят, и мы слышим голос Тони в соседней комнате.

Голос Тони. Уходишь, Билли? Доброй ночи.

Голос Билли. Доброй ночи.

Тони появляется справа.

Ингэлс. Полагаю, Билли сказал, что-то пошло не так.

Тони. Ты не смотрел вместе с остальными?

Ингэлс. Нет. Тони. Я тоже.

Наверху у лестницы появляется Хелен. На ней шляпа и пальто, и она несет с собой маленький чемодан. Она ненадолго останавливается, увидев внизу двух мужчин, а затем решительно спускается вниз.

Хелен. Пожалуйста, не задавайте мне вопросов. Я не думала, что здесь еще кто-то будет. Я хотела... хотела ни с кем не говорить.

Ингэлс. Да что случилось?

Хелен. Позже, Стив. Позже. Я поговорю с тобой потом. Завтра, в городе, если ты захочешь. Я объясню. Пожалуйста, не...

Откуда-то из сада доносится вопль Эдриен – вопль ужаса. Они бросаются к дверям.

Ингэлс. Где Эдриен?

Хелен. Я не знаю, она...

Ингэлс выскакивает в сад. Тони следует за ним. Флэш поднимается на сцену справа.

Флэш. Что это было?

Хелен. Я... не... знаю...

Флэш. Мисс Ноуланд! Это мисс Ноуланд!

Справа появляется Кертис.

Кертис. Мадам! Что стряслось?

Ингэлс, Тони и Эдриен заходят в дом из сада. Ингэлс поддерживает Эдриен. Она дрожит и едва дышит.

Ингэлс. Так, полегче. В чем дело?

Эдриен. Это Уолтер... он там... в саду... Он мертв.

Тишина. Все смотрят на нее.

Было темно... Я не видела... Он лежал лицом вниз... И тогда я побежала... Думаю, его подстрелили.

Хелен издает судорожный вздох и садится в кресло.

Ингэлс. Ты к чему-нибудь прикасалась?

Эдриен. Нет... нет...

Ингэлс. Кертис.

Кертис. Да, сэр?

Ингэлс. Идите туда. Стойте там. Ничего не трогайте. И не подпускайте никого даже близко.

Кертис. Есть, сэр.

Эдриен (указывает). Там... налево... вниз по дорожке...

Кертис исчезает в саду.

Ингэлс. Тони, проводи Хелен до ее комнаты. Флэш, иди к Билли. Не рассказывай ему. Уложи его спать.

Флэш. Д-да, сэр.

Уходит направо. Тони помогает Хелен подняться по лестнице, и они исчезают из виду, в то время как Ингэлс добирается до телефона.

Эдриен. Стив, что ты делаешь?

Ингэлс (в трубку). Дежурный?..

Эдриен. Стив! Стой!

Ингэлс(в трубку). Позовите окружного прокурора Гастингса.

Эдриен. Нет!.. Подожди!.. Стив, я...

Ингэлс(в трубку). Привет, Грег. Говорит Стив Ингэлс. Из дома Уолтера Брекенриджа. Мистер Брекенридж (Эдриен хватает его за руку, но он отталкивает ее, не жестко, но решительно) убит... Да... Да, непременно... Да, новый дом... (Кладет трубку)

Эдриен. Стив... ты же не собираешься сказать мне, что...

Ингэлс. Ну? В чем дело?

Эдриен (достает мужской носовой платок и протягивает ему). Это. (Он смотрит на инициалы на платке.) Он твой.

Ингэлс. Да.

Эдриен. Он висел на ветке – там, рядом с... телом.

Ингэлс (смотрит на платок, затем, на нее). Это хорошая улика, Эдриен. (Спокойно засовывает платок себе в карман.) Улика, свидетельствующая о том, что ты все еще любишь меня, несмотря на все, несмотря на то, что случилось сегодня днем.

Эдриен (ожесточенно). Всего лишь косвенная улика.

Ингэлс. О, да. Но с косвенными уликами можно много чего добиться.

Занавес

Акт 2. Сцена 1

Через полчаса. Прежде чем открывается занавес, мы слышим этюд Шопена «Бабочка». Его громко играют на рояле: веселые ликующие ноты вырываются на волю, как радостный смех. Когда занавес открывается, музыка продолжает играть. Стив Ингэлс один на сцене. Он нетерпеливыми шагами меряет комнату, посматривает на наручные часы. Затем слышен звук подъезжающей машины. Он выглядывает в окно. Идет к входной двери слева и резким движением открывает ее в тот самый момент, когда звонит входной колокольчик.

Серж (входя, сердито). Как умно с твоей стороны. (Достает из кармана «Курьер» и бросает в него.) В «Курьере» ничего нет про советскую культуру или содружество. Или ФБР.

Ингэлс. Нет?

Серж. Нет! Я проехал это расстояние просто так.

Ингэлс (просматривая газету). Значит, Джо Низмен меня надул.

Серж. А где все?

Ингэлс сует газету в карман и не отвечает.

Почему в доме все окна темные?

Ингэлс стоит, молча глядя на него.

В чем дело?

Ингэлс. Серж.

Серж. Да?

Ингэлс. Мистера Брекенриджа убили.

Серж (стоит не шевелясь, потом издает один короткий тяжелый вздох, как зевок. Затем резко и отрывисто говорит сиплым голосом). Ты с ума сошел!

Ингэлс. Мистер Брекенридж лежит мертвый в саду.

Серж (падает на стул, обхватывает голову руками и стонет). Боже мой!.. Боже мой!..

Ингэлс. Прибереги это для других. Серж. Прибереги это для публики.

Серж (резко поднимает голову, суровым, мертвым голосом). Кто это сделал?

Ингэлс. Ты. Или я. Или любой из нас.

Серж (подпрыгнув, с яростью). Я?!

Ингэлс. Сбавь тон. Серж. Ты знаешь, что это тот единственный вопрос, который никому из нас нельзя задавать: исходя из обстоятельств. Оставь это Грегу Гастингсу.

Серж. Кому?

Ингэлс. Грегу Гастингсу. Прокурору округа. Он будет здесь с минуты на минуту. Уверен, он ответит на твой вопрос. Он всегда это делает.

Серж. Надеюсь, он хорош, надеюсь...

Ингэлс. Очень хорош. Ни одного нераскрытого убийства за всю службу. Понимаешь, он не верит в существование того, что называют идеальным преступлением.

Серж. Надеюсь, он найдет чудовище, демона, неописуемого...

Ингэлс. Позволь тебе кое на что намекнуть Серж. Умерь свой пыл в подобных эпитетах при Греге Гастингсе. Я достаточно хорошо его знаю. Он не купится на очевидный подвох. Он всегда смотрит дальше. Он умный. Слишком умный.

Серж (сердито повышая голос). Но почему ты говоришь это мне? Почему смотришь на меня? Ты же не думаешь, что я...

Ингэлс. И не начинал думать, Серж.

Справа входит Тони.

Тони (весело). Копы приехали? (Видит Сержа.) А, это ты, Серж, старичок, дружище.

Серж (пораженный). Прошу прощения?

Тони. Отлично выглядишь. Поездка пошла тебе на пользу. Быстрая езда ночью против ветра, когда ничто тебя не остановит, – потрясающие ощущения! Ехать быстро, так быстро – и свободно!

Серж (ошеломленный). Что это значит? (Поворачиваясь к Ингэлсу.) А, я понял! Это шутка. Это твоя ужасная шутка... (Обращаясь к Топи.) Мистер Брекенридж не мертв?

Тони (легко). Нет, мистер Брекенридж мертв. Мертв, как дверной гвоздь. Мертв, как могильная плита. Хорош и мертв.

Серж (Ингэлсу). Он потерял рассудок! Ингэлс. Или только что обрел его.

Входит, спускаясь по ступенькам, Хелен.

Хелен. Тони, почему ты...

Серж. О, миссис Брекенридж! Позвольте выразить вам мое глубочайшее соболезнование по поводу чудовищной...

Хелен. Спасибо, Серж. (Теперь говорит просто, с живостью молодости, более естественно, чем когда-либо до этого.) Почему ты больше не играешь, Тони? Это было так прекрасно. Я никогда раньше не слышала, чтобы ты так играл.

Тони. Но вы еще будете меня слушать. Будете слушать – годами – годами – и годами.

Ингэлс уходит наверх по ступеням.

Серж. Миссис Брекенридж...

Xелен. Я подарю вам рояль, Тони. Теперь. Завтра.

Вдали приближающейся звук полицейской сирены. Серж нервно выглядывает в окно. Остальные не обращают никакого внимания.

Тони. Ты не подаришь мне рояль! Больше никто не станет мне ничего дарить! Я думаю, что смогу найти работу в Джимбелс, и я найду, и буду откладывать по три доллара в неделю, и через год куплю рояль – хороший, подержанный, мой собственный рояль!.. Но ты мне нравишься, Хелен.

Хелен. Да. Прости.

Серж. Миссис Брекенридж!.. Что произошло? Хелен. Мы не знаем, Серж. Тони. Какая разница? Серж. Но кто это сделал? Тони. Кому какое дело?

Звонят в дверь. Тони открывает. Входит Грегори Гастингс. Ему сорок с небольшим, он высокий, обходительный, выделяется своим видом от остальных, и хладнокровный. Входит спокойно, говорит негромко, настолько просто и нетеатрально, насколько это возможно – не перебарщивая. Входит, останавливается, смотрит на Хелен.

Гастингс. Миссис Брекенридж?

Хелен. Да.

Гастингс (с поклоном). Грегори Гастингс.

Хелен. Очень приятно, мистер Гастингс.

Гастингс. Я искренно сожалею, миссис Брекенридж, но мне пришлось сегодня сюда приехать.

Хелен. Будем рады помочь вам, чем только сможем, мистер Гастингс. Если вы желаете опросить нас...

Гастингс. Чуть позже. Сначала мне надо увидеть место, где..

Хелен (указывая рукой). В саду... Тони, покажи, пожалуйста. ..

Гастингс. Нет необходимости. Я прикажу своим людям не беспокоить вас, насколько это только возможно. (Уходит налево.)

Тони. Это становится интересным.

Серж. Но... ты бесчеловечен!

Тони. Возможно.

Входит Ингэлс, спускаясь по ступенькам.

Ингэлс. Это был Грег Гастингс?

Тони. Да. Полиция.

Ингэлс. Где они?

Тони (указывая в сад). Вынюхивают следы, наверно. Серж. Никаких следов там нет. Ничего там нет. Это ужасно.

Ингэлс. Откуда ты знаешь, что там ничего нет, Серж?

Серж. Так всегда бывает в таких случаях.

Ингэлс. Никогда нельзя сказать заранее. (Вынимает из кармана «Курьер».) Кто-нибудь хочет взять вечернюю газету, которую Серж нам любезно привез?

Тони (берет газету). В «Курьере» бывают комиксы? Я люблю комиксы. (Открывает газету на разделе юмора.) Но у них нет «Сиротки Энни». Это мои любимые – «Сиротка Энни»

Хелен (глядя ему через плечо). Я люблю «Попай-матрос».

Тони. О, нет. «Энни» лучше. Но и в «Попай» бывают удачные места, например, когда появляется мистер Уимпси. Мистер Уимпси хорош.

Хелен. Лорд Плашботтон тоже.

Тони. Лорд Плашботтон из другого комикса.

Серж. Вот, значит, зачем я провел за рулем сорок пять минут!

Хелен. Ах да, Серж! Может, ты сам хотел почитать?

Серж. Хотел! Но теперь не хочу! В проклятой бумаге ни слова о советской культуре и содружестве!

Тони. И даже «Сиротки Энни» и «Попай-матроса».

По ступенькам спускается Флеминг. Он трезв и идет спокойно, твердой походкой. Впечатление такое, что он впервые в жизни высоко держит голову. Его одежда все еще имеет непривлекательный вид, но он побрит, и у него завязан галстук.

Флеминг. Стив, тебе случайно не нужен уборщик в лабораторию?

Ингэлс. Нет. Но нам нужен инженер.

Флеминг. Бывший Инженер?

Ингэлс. Нет. Будущей инженер.

Флеминг (смотрит на него, затем низким голосом). Стив, ты...

Ингэлс. ...хладнокровный эгоист. Меня никогда по-другому не называли. Если бы назвали, не знал бы, что делать. Оставим так.

Флеминг (медленно, торжественно кивает. Затем садиться и подбирает газетный лист). Там, в саду, полиция. Думаю, они захотят, чтобы мы все были здесь.

Ингэлс. Да, теперь это ненадолго.

Серж (подходит к буфету и наливает себе выпить). Не хотите выпить, мистер Флеминг?

Флеминг (медленно, выразительно). Нет, спасибо.

Серж (одним глотком выпивает полный бокал. Затем). Лаборатория – кто теперь будет ею распоряжаться?

Ингэлс. Я.

Серж. А... что будет с изобретением?

Ингэлс. Ах да, изобретение. Ну, Серж, только двое знали секрет этого изобретения – Уолтер и я. Уолтер мертв.

Серж. Он хотел отдать его человечеству.

Ингэлс. Хотел. А я теперь собираюсь сидеть и бездельничать и сколотить состояние. Человечеству такое слишком жалко отдавать.

Серж. Ты не питаешь никакого уважения к пожеланию...

Ингэлс. Я не питаю никакого уважения ни к чему, Серж.

Серж (осторожно). Но если ты теперь выполнишь пожелание мистера Брекенриджа, то, вероятно, полиция не станет думать, что у тебя был мотив его убить.

Ингэлс. Ну, Серж! Ты же не думаешь, что я пытаюсь обмануть полицию?

Из сада в дом входит Гастингс. Его лицо серьезно.

Гастингс. Миссис Брекенридж...(Видит Ингэлса.) А, привет, Стив.

Ингэлс. Привет, Грег.

Гастингс. Хорошо, что ты здесь. Это все облегчает для меня.

Ингэлс. Или усложняет – если это сделал я.

Гастингс. Или делает положение безнадежным, если это сделал ты. Но я уже знаю одну или две детали, по которым тебя, по-видимому, можно исключить. (Обращаясь к Хелен) Миссис Брекенридж, я прошу прощения, но есть факты, требующие снять отпечатки пальцев у всех присутствующих.

Хелен. Конечно. Уверена, никто из нас не станет возражать.

Гастингс. Будьте так любезны, попросите всех пройти в библиотеку – мой помощник уже там со всем необходимым оборудованием. После этого я хотел бы видеть всех здесь.

Хелен. Хорошо.

Гастингс. Стив, пожалуйста, сходи туда (показывает в сад) и взгляни на электроаппарат, который запускал мистер Брекенридж. Дворецкий дал показания касательно изобретения и прерванного салюта. Я хочу знать, что его прервало. В любом случае я хочу, чтобы ты сказал мне, в рабочем состоянии тот аппарат или нет.

Ингэлс. А мое мнение тебе понадобится?

Гастингс. Понадобится. Ты единственный, кто может нам это сказать. Кроме того, мои люди за тобой приглядят. Но сначала иди в библиотеку и сделай отпечаток пальцев.

Ингэлс. Хорошо.

Все выходят направо. Хелен уходит последней. Она гасит свет, затем следует за остальными. Несколько секунд сцена остается пустой и темной. Потом справа входит мужчина. Мы не видим, кто это. Мужчина быстро просматривает все листы газеты, сворачивает в трубочку и кидает в камин. Он достает спичку и разжигает в камине огонь. Мы видим только его руки. Он позволяет огню разгореться, а потом задувает его. Затем встает и уходит направо.

Через мгновение Хелен и Гастингс возвращаются справа. Хелен включает свет. Мы видим часть газеты среди поленьев в камине.

Гастингс. Могу ли я заранее извиниться перед вами, миссис Брекенридж, за все, что я скажу или сделаю? Боюсь, это будет сложное дело.

Хелен. Вы меня простите, если я скажу, что надеюсь, это будет сложное дело?

Гастингс. Вы не желаете, чтобы я нашел убийцу?

Хелен. Думаю, я должна желать, но... Нет. Не желаю.

Гастингс. Это может означать, что вы знаете, кто это. Или это может означать что-то много худшее.

Xелен. Я не знаю, кто это. Что касается «много худшего», что ж, каждый из нас будет отрицать, что это сделал, и не думаю, что моим словам вы должны верить больше, чем словам других. "

Справа входит Кертис.

Кертис. Мистер Гастингс, могу я попросить коронера пообщаться с миссис Паджет?

Хелен. Господи, Кертис! Ты же не хочешь сказать, что миссис Паджет...

Кертис. О нет. мадам. Ко с миссис Паджет случилась истерика.

Флеминг и Серж уходят направо.

Гастингс. Что с ней?

Кертис. Она сказала, что категорически отказывается работать на людей, которых убивают.

Гастингс. Хорошо. Скажи коронеру, пусть даст ей таблетку. Потом возвращайся сюда.

Кертис. Да, сэр. (Уходит направо.)

Гастингс (обращаясь к Хелен). Я так понимаю, ваш сын увидел фейерверк из этой комнаты?

Хелен. Да, думаю, да.

Гастингс. Тогда боюсь, я буду вынужден попросить вас привести его.

Флеминги вытащить его из постели? В такое время?

Гастингс смотрит на него с любопытством.

Xелен. Ну конечно, Харви. Нельзя отказать в этом. Я попрошу Флэша разбудить его. Флеминг. Я его разбужу.

Уходит направо, а Тони входит.

Гастингс (обращаясь к Хелен). Знаете, почему я думаю, что это дело будет сложным? Потому что мотив – всегда самое главное. Мотив – это разгадка к любому делу. И боюсь, мне придется потратить много времени, чтобы найти у кого-то хоть один-единственный мотив. Не могу представить себе причины, по которой такого человека, как мистер Брекенридж, можно убить.

Хелен. Уолтер тоже не мог. Надеюсь, тот, кто это сделал, объяснил ему причину, прежде чем он умер. (Он смотрит на нее изумленно.) Да, я действительно такая жестокая, хотя раньше этого не знала.

Справа входит Эдриен. Она бледна, в возбуждении и плохо владеет собой.

Тони. Я не знал, что взять отпечатки пальцев так просто. А ты, Эдриен? Правда, было смешно? Эдриен (резко). Нет.

Тони (смутившись). О... Прости, Эдриен... Ноя подумал... ты-то будешь чувствовать себя увереннее, чем мы все.

Эдриен (колко). Подумал?

Хелен. Эдриен, можно тебе что-нибудь налить?

Эдриен (смотрит на нее с ненавистью. Затем говорит Гастингсу). Сделайте так, чтобы я поскорее смогла отсюда уйти.

Гастингс. Постараюсь, мисс Ноуленд.

Из сада входит Ингэлс.

Что с аппаратом, Стив? Ингэлс. Он в полном порядке.

Гастингс. С ним ничего не случилось?

Ингэлс. Ничего.

Гастингс. Не возникает впечатления, что кто-то его пытался сломать?

Ингэлс. Нет.

Кертис уходит направо.

Гастингс. Теперь я попрошу всех вас сесть и чувствовать себя настолько удобно, насколько это позволяют обстоятельства. Стенографистки, которая записывала бы чьи-то слова и жесты, не будет. Она мне не понадобится. Просто расслабьтесь и говорите искренно. (Обращаясь к Хелен.) Все здесь?

Хелен. Да, кроме Билли, его гувернера и мистера Флеминга.

Гастингс. Теперь касательно слуг. Есть дворецкий, повариха и ее муж, шофер. Это все?

Хелен. Да.

Гастингс. А кто ваши ближайшие соседи?

Xелен. Я... я не знаю.

Ингэлс. Ближайший дом в двух милях отсюда.

Гастингс. Ясно. Хорошо. Можем начать. Как вы понимаете, я не верю в расследование, проведенное за закрытыми дверями, и в попытки настроить людей друг против друга. Я предпочитаю вести честную игру. Я знаю, что никому из вас не хочется говорить. Но моя работа обязывает меня заставить вас говорить. Так что я начну с того, что подам вам всем пример. Не думаю, что это необходимо (хотя обычно так делают), скрывать от вас факты, которыми я располагаю. Зачем? Убийца их знает, а остальные захотят мне помочь. Так что я расскажу вам, что знаю на данный момент. (Делает паузу. Затем.)Мистер Брекенридж был убит выстрелом в спину. Выстрел был произведен с некоторого расстояния – вокруг раны нет характерных ожогов. Тело лежало в двух шагах от электрического аппарата, который использовал мистер Брекенридж для фейерверка. Часы с запястья мистера Брекенриджа сломались и остановились на четырех минутах одиннадцатого. Там, где упало тело, не было ничего, кроме травы и мягкой земли, так что циферблат часов не мог бы так разбиться от падения. Напрашивается мысль, что кто-то специально остановил часы. Пистолет лежал на земле, рядом с аппаратом. Кертис опознал в нем оружие самого мистера Брекенриджа. Выстрел был произведен только один.

На пистолете оставлены прекрасного качества отпечатки пальцев. Скоро мы узнаем, принадлежат ли они кому-то из присутствующих. Это все пока. Теперь я бы хотел...

Справа входят Флеминг и Флэш и вносят под руки Билли. На Билли купальный халат поверх пижамы).

Хелен. Это Билли, мистер Гастингс.

Гастингс. Приятно познакомиться. Билли. Извини, что вытащил тебя из постели.

Хелен (вопросительно смотрит на Флеминга, он качает головой. Она оборачивается к Билли и говорит нежно). Билли, дорогой, тебе надо постараться спокойно и по-взрослому воспринять то, что я скажу. Это касается отца. Понимаешь, дорогой, произошел несчастный случай и... и...

Билли. Хочешь сказать, он умер?

Хелен. Да, дорогой.

Билли. Хочешь сказать, его убили?

Хелен. Нельзя так говорить. Мы не знаем. Мы пытаемся понять, что произошло.

Билли (очень просто). Я рад.

Тишина, во время которой все смотрят на него.

Гастингс (мягко). Зачем ты это сказал, Билли?

Билли (очень просто). Потому что он хотел, чтоб я остался калекой.

Гастингс (это слишком даже для него). Билли... как тебе только такое в голову пришло?

Билли. Это все, чего он для меня хотел в первую очередь.

Гастингс. Что ты имеешь в виду?

Билли (ровным голосом). Он хотел калеку, потому что калека зависел бы от него. Если вы проводите все время, помогая людям, надо, чтобы кто-то помогал вам.

Если все будут независимыми, кто поможет тем, кто всем помогает?

Флеминг (сердито Гастингсу). Вы можете это прекратить? Спросите у него, что хотели, и пусть идет.

Гастингс (смотрит на него, затем). Как вас зовут?

Флеминг. Харви Флеминг.

Гастингс (оборачиваясь к Билли). Билли, кто внушил тебе такие мысли о мистере Брекенридже?

Билли (смотрит на него почти презрительно, так как ответ слишком ненормален и очевиден. Потом говорит устало). Сегодня, например.

Гастингс. Что случилось сегодня?

Билли. Они его просили, чтоб он разрешил мне сделать операцию, – последнее, что они могли сделать, или я никогда не буду ходить. Он отказался. Отказался, даже когда... (Смотрит на Флеминга замолкает.)

Гастингс. Даже когда – что. Билли?

Билли. Это все.

Флеминг. Говори, малыш. Все в порядке. Даже когда я проклял его и пригрозил ему.

Гастингс. Вы это сделали? (Посмотрел на него, потом.) Мистер Флеминг, почему вы так заботитесь о Билли?

Флеминг (удивленный вопросом, как будто ответ – это всем известный факт). Почему? Потому что я его отец.

Гастингс оборачивается посмотреть на Хелен.

Нет, не то, что вы нарисовали в своем грязном воображении. Я думал, вы знаете. Они все знают. Билли мой собственный законный сын: мой и моей жены. Моя жена умерла. Уолтер усыновил его пять лет назад. (Гастингс смотрит на него изумленно. Флеминг принимает это за упрек и продолжает сердито.) Не говорите мне, что я был полнейшим дураком, когда согласился на это. Я и сам это знаю. Но тогда не знал. Как я мог знать? (Показывает на остальных.) Как все они могли знать, что с ними произойдет? Я был без работы. Жена только что умерла. Билли год болел полиомиелитом. Я бы все на свете отдал, чтобы вылечить его. Я отдал все, что должен был, – его отдал, когда Уолтер попросил отдать его на усыновление. Уолтер был богатым. Уолтер мог взять лучших врачей. Уолтер был к нам так добр. Когда я понял правду (мне понадобилось два года, чтобы заподозрить, в чем дело), я уже ничего не мог сделать... ничего... Он принадлежал Уолтеру.

Гастингс (медленно). Понятно.

Флеминг. Нет, вам не понятно. Знаете ли вы, что мы из одного городка, Уолтер и я? Что у нас не было денег, ни у меня, ни у него? Что я прекрасно учился в школе, а Уолтер ненавидел меня за это? Что говорили, я буду великим инженером, и я хорошо начал, но у меня не было этого дара Уолтера – способности использовать людей? Что он хотел увидеть меня павшим – так низко, как это возможно? Что он помогал мне, когда я остался без работы, – потому что знал, что так я дольше на нее не устроюсь, потому что знал, что я запил, когда моя жена умерла, – но мне было все равно, и казалось, это так просто... Он знал, что я больше никогда не устроюсь на работу, и тогда отнял у меня последнее – забрал Билли, чтобы мне было легче – чтобы мне было легче! Если хотите прикончить человека, просто заберите у него все обязанности и все цели!.. Он давал мне деньги – все три года, – и я брал. Я брал! (Замолкает. Затем говорит тихим, мертвым голосом.) Слушайте. Я не убивал Уолтера Брекенриджа. Но уважал бы себя больше – всю оставшуюся жизнь, – если бы это я убил его.

Гастингс (медленно поворачивается к Хелен). Миссис Брекенридж...

Xелен (ее голос звучит ровно, без выражения). Это правда. Все правда. Понимаете, мы с Уолтером не могли иметь детей. Я всегда хотела ребенка. Помню, я как-то сказала ему, глядя на детей, играющих в парке. Сказала ему, что хочу ребенка, ребенка, который будет бегать по дому... Тогда он усыновил Билли...

Молчание.

Билли (Флемингу). Я ничего не хочу говорить... папа... (Обращаясь к Хелен, немного испуганно.) Теперь все в порядке?

Хелен (едва слышно). Да, дорогой... Ты знаешь, что это не я потребовала, чтобы ты... (Не кончает)

Билл и (Флемингу). Прости, папа...

Флеминг (кладет руку ему на плечо, и Билли прячет лицо в его руке). Все в порядке, Билл. Теперь все будет в порядке...

Тишина.

Гастингс. Извините, мистер Флеминг, я почти жалею, что вам пришлось мне это рассказать. Потому что, вы сами видите, у вас был серьезный мотив.

Флеминг (просто, равнодушно). Думаю, все знают, что был.

Тони. Что с того? Не у него одного. Гастингс. Нет? А вас как зовут?

Тони. Тони Годдард.

Гастингс. Теперь, Тони Годдард, после того, как вы сделали подобное заявление, естественно попросить вас...

Тони. Закончить свою мысль? А зачем, как думаете, я начал? Вам не обязательно меня спрашивать. Я сам расскажу. Не уверен, что поймете, но мне все равно. (Вытягивает руки вперед.) Посмотрите на мои руки. Мистер Брекенридж говорил, что это руки великого хирурга. Он говорил, как много я могу сделать, скольким страдающим людям помочь, и он устроил меня в медицинский колледж. Очень хороший колледж.

Гастингс. Ну?

Тони. Это все. Если не считать, что я ненавидел медицину больше всего на свете. И что я хотел быть только пианистом. (Гастингс смотрит на него. Тони продолжает спокойно и горько.) Ладно, назовите меня слабаком.

А кто был бы не слабаком? Я был бедным и очень одиноким. Никто не интересовался мной раньше. Казалось, никому не интересно, жив я или умер. Мне тяжело было пробиваться, и я даже не был уверен, что у меня есть музыкальный талант. Как можно быть уверенным, когда начинаешь? Дорога кажется такой длиной и безнадежной, и так часто падаешь. А он сказал, что такой выбор эгоистичен, потому что я смогу принести много больше пользы людям, если стану доктором, а он был так добр ко мне и так убедительно говорил.

Гастингс. Но почему вместо этого он не помог вам получить музыкальное образование?

Тони (смотрит на него с некоторой жалостью, как старший на ребенка говорит устало, без иронии). Почему? (Пожимает плечами.) Мистер Гастингс, если вы хотите, чтобы люди зависели от вас, не позволяйте им быть счастливыми. Счастливые люди – свободные люди.

Гастингс. Но если вы были несчастливы, почему не бросили все это? Что вас держало?

Тони (тем же мудрым, усталым голосом). Мистер Гастингс, вы не знаете, каким страшным оружием может быть доброта. Когда против вас враг – вы можете бороться. Но когда против вас друг – нежный, добрый, улыбающейся друг, – вы оказываетесь против самого себя. Вы думаете, что вы низки и неблагодарны. Лучшее, что в вас есть, восстает против вас. Вот что ужасно... И требуется много времени, чтобы понять. Я думаю, я это понял только сегодня.

Гастингс. Почему?

Тони. Не знаю. Все совпало. Дом, лошадь, дар человечеству... (Поворачивается к остальным.) Один из нас, находящихся здесь, убийца. Я не знаю кто. Надеюсь, никогда не узнаю, ради его же блага. Но я хочу, чтобы он знал, что я благодарен... так ужасно благодарен...

Молчание.

Гастингс (поворачивается, к Ингэлсу). Стив?

Ингэлс. Да?

Гастингс. Что думал об Уолтере Брекенридже ты?

Ингэлс (спокойным, совершенно естественным голосом). Он был мне омерзителен во всех аспектах и по всем причинам. Можешь состряпать из этого любой мотив.

Гастингс смотрит на него.

Эдриен. Прекрати так на него смотреть. Обычно люди предпочитают смотреть на меня. Кроме того, я не привыкла быть на вторых ролях.

Гастингс. Вы. Мисс Ноуланд? Но вы же не ненавидели мистера Брекенриджа.

Эдриен. Нет?

Гастингс. Но почему?

Эдриен. Потому что он принудил меня заниматься благородным, полезным делом, которое я терпеть не могла. Потому что у него был гениальный дар – находить у людей талант и наилучшим образом губить его. Потому что он достаточно прочно меня застолбил – пятилетнем контрактом. Сегодня я умоляла его отпустить меня. Он отказался. У нас произошла серьезная ссора. Спроси Стива. Он слышал, как я кричала.

Хелен. Эдриен, мне очень жаль. Я об этом не знала.

Эдриен (смотрит на нее не отвечая, поворачивается к Гастингсу). Как скоро вы позволите нам разойтись? Здесь было достаточно плохо, пока это был дом Уолтера. Но теперь, когда он ее, я здесь не останусь.

Гастингс. Почему, мисс Ноуланд?

Тони. Эдриен, не надо...

Эдриен. О, какая разница? Он узнает рано или поздно, так что с таким же успехом может узнать теперь. (Гастингсу.) Сегодня днем мы с Уолтером и остальными вошли из сада и застали любовную сцену, очень красивую любовную сцену между Хелен и Стивом. Мне никогда не удавалось заставить мужчину поцеловать себя так. (Обращаясь к Хелен.) Стив это делает так хорошо, как можно подумать, глядя на него, да, дорогая? (Хелен продолжает смотреть на нее ледяным взглядом. Эдриен поворачивается к Гастингсу.) Вы этого не знали?

Гастингс. Нет. Я не знал ни одного из этих двух весьма интересных фактов.

Эдриен. Двух?

Гастингс. Первый – любовная сцена. Второй – то, что она произвела на вас именно такое впечатление. Эдриен. Ну теперь вы это знаете. Ингэлс. Эдриен, лучше прекрати. Эдриен. Прекратить что? Ингэлс. То, что ты делаешь Эдриен. Ты не знаешь, что я делаю. Ингэлс. Нет, я знаю.

Гастингс. Не знаю, заметил ли это кто-нибудь из вас, но в этом расследовании я уже допустил одну ошибку. Я думал, никто не захочет говорить.

Ингэлс. Я заметил.

Гастингс. Да, ты заметил. (Поворачивается к Билли, ) Теперь, Билли, я постараюсь не держать тебя здесь слишком долго. Но ты провел здесь, в комнате, весь вечер, так?

Билли. Да.

Гастингс. Теперь я хочу, чтобы ты рассказал все, что вспомнишь, кто и когда выходил из комнаты.

Билли. Ну, думаю... Думаю, сначала ушел Стив. Когда мы говорили об операции. Он вышел.

Гастингс. Куда он пошел?

Билли. В сад.

Гастингс. Кто выходил потом?

Билли. Папа. Он поднялся наверх.

Флэш. И унес с собой бутылку из буфета.

Гастингс. Вы гувернер Билли?

Флэш. Да. Флэш Козински. Станислав Козинский.

Гастингс. И вы были здесь с Билли весь вечер?

Флэш. Да.

Гастингс. Так кто ушел следующим? Билли. Мистер Брекенридж. Он пошел в сад. И сказал, что не хочет, чтобы кто-нибудь шел за ним. Гастингс. В какое время это было? Флэш. Около десяти. Гастингс. А потом?

Флэш. Потом встала миссис Брекенридж и сказала: «Извините меня» – и поднялась наверх. И Тони сказал, чтобы я... чтобы я сделал кое-что с фейерверком, чего я, скорее всего, не смог бы сделать, и ушел в библиотеку.

Билли. И потом мы слышали, как Тони играл в библиотеке на рояле.

Флэш. Потом фейерверк был запущен – а на него некому было смотреть, кроме нас двоих и мисс Ноуланд. А было очень красиво. И мисс Ноуланд сказала, что это прекрасная удачная стрельба по мишеням или что-то в этом роде, и вдруг она вскрикнула и сказала, что ей что-то пришло в голову, и захотела тут же найти мистера Брекенриджа.