Текст книги "Подумай дважды (Think Twice)"

...Нормандия-авеню.

Лос-Анджелес,

Калифорния».

Гаснет свет, экран исчезает, и на сцене мастерская Дуайта Лэнгли. Это большая комната, вульгарно обставленная, интерьер производит впечатление театральной декорации. Сзади в центре большое окно, за которым темное небо и темные верхушки деревьев; слева дверь на улицу, на правой стене в глубине дверь в другую комнату. Множество живописных полотен и набросков развешены по стенам, стоят на мольбертах и лежат на полу; все это портреты Кэй Гонды – головные портреты, фигуры, портреты в современной одежде и в причудливых нарядах, обнаженная натура.

Комната заполнена разнообразным сбродом; здесь мужчины и женщины во всевозможных видах одежды от фраков и вечерних платьев до пижам и обносков, демонстрирующих финансовые затруднения их владельцев. Всех присутствующих объединяет только одно – стакан в руках, и по всему видно, что они уже от него порядочно отхлебнули. Дуайт Лэнгли лежит вытянувшись на диване; он молод, красив, со смуглым лицом, темными встрепанными волосами и надменной неотразимой улыбкой. Юнис Хэммонд держится в стороне от гостей, ее глаза беспрестанно с беспокойством обращаются к Лэнгли; это красивая молодая женщина, тихая, неразговорчивая, одета в изящное черное платье, явно более дорогое, чем одежда остальных присутствующих.

Когда зажигается свет, все гости поднимают бокалы в ответ на возвышенный тост за Лэнгли; сквозь их голоса пробивается сиплая музыка из радиоприемника.

Мужчина в костюме. За Лэнни!

Мужчина в свитере. За Дуайта Лэнгли Калифорнийского!

Женщина в вечернем платье. За победителя и лучшего из нас пьют веселые проигравшие!

Джентльмен с трагическим лицом. За величайшего художника всех времен!

Лэнгли (встает и делает благодарственный жест рукой, лаконично). Благодарю.

Юнис (протягивая к нему свой бокал, нежным шепотом). За тот день, о котором мы так давно мечтаем, дорогой.

Лэнгли (оборачиваясь на нее, равнодушно). А... да-да...

Чокается с ней, не глядя.

Женщина в шароварах (обращаясь к ней). Не пытайся прибрать его к рукам, Юнис. И не пытайся. Отныне Дуайт Лэнгли – достояние всего мира!

Женщина в вечернем платье. Ни в коем случае не хочу умалять заслуги Лэнни, но должна сказать, что для величайшей выставки десятилетия это было слабовато. Два-три холста с идеей, но остальные бездарности в наше время имеют наглость такое выставлять...

Женоподобный молодой человек. Боже мой! Это просто хлам!

Мужчина в костюме. Но Лэнни их всех сделал! Первая премия десятилетия!

Лэнгли (без тени смущения). Тебя это удивляет?

Джентльмен с трагическим лицом. Потому что Лэнни гений!

Женоподобный молодой человек. Абсолютно согласен! Настоящий гений!

Лэнгли идет к буфету, чтобы наполнить свой бокал. Юнис, которая оказывается рядом с ним, всовывает свою руку в его.

Юнис (тихо, с нежностью). Дуайт, мы и минуты не были наедине, и я не могла тебя поздравить. Но я хочу сказать это сегодня. Я слишком счастлива, слишком горда тобой, чтобы это выразить, но я хочу, чтобы ты понял... мой любимый... как много это для меня значит.

Лэнгли (отодвигая ее руку, равнодушно). Спасибо.

Юнис. Я не могу не думать о прошедших годах. Помнишь, временами смелость оставляла тебя, а я говорила тебе о твоем будущем и...

Лэнгли. Не надо теперь об этом, ладно?

Юнис (стараясь рассмеяться). Не надо. Я знаю. Это ужасно дурной тон. (Не удержавшись.) Но я ничего не могу поделать. Я люблю тебя.

Лэнгли. Я знаю. (Отходит от нее.)

Блондинка (сидя на диване рядом с женщиной в шароварах). Иди к нам, Лэнни! Кому еще посчастливится побыть с настоящим гением!

Лэнгли (усаживается на диван между двумя женщинами). Привет.

Женщина в шароварах (обнимая его за плечи). Лэнгли, я не могу забыть тот твой холст. Я все еще вижу его перед глазами. Эта проклятая вещица не дает мне покоя.

Лэнгли (покровительственно). Тебе понравилась?

Женщина в шароварах. Я в нее влюбилась. Ну и названия ты даешь! Как же она называлась? Надежда, Вера или Милость? Нет. Подожди-ка. Свобода, Равенство или...

Лэнгли. «Честность».

Женщина в шароварах. Точно «Честность». Но что же ты, дорогой, имел в виду? Лэнгли. Не пытайся понять.

Мужчина в костюме. Но эта женщина! Женщина с твоей картины, Лэнгли! Друг мой, это высокое произведение искусства!

Женщина в шароварах. Это бледное лицо. И эти глаза. Глаза, которые смотрят прямо сквозь тебя!

Женщина в вечернем платье. Ты, конечно, знаешь, кто это?

Мужчина в костюме. Кэй Гонда, как обычно.

Мужчина в фуфайке. Скажи, Лэнни, ты хоть раз нарисовал другую женщину? Зачем тебе сдалось вечно изображать эту?

Лэнгли. Художник говорит Он не объясняет.

Женщина в шароварах. Слышали, там что-то забавное стряслось с Гондой и Сэерсом?

Мужчина в костюме. Держу пари, это сделала она. Здесь без нее не обошлось.

Женоподобный молодой человек. Вообразите только, как это будет выглядеть, если Кэй Гонду повесят! Светлые волосы и черный капюшон и петля. Думаю, это будет потрясающе жутко!

Женщина в вечернем платье. Новая тема для тебя, Лэнни. «Кэй Гонда на виселице».

Лэнгли (в ярости). Заткнитесь все! Она этого не делала! Не смейте обсуждать ее в моем доме!

Гости на миг затихают.

Мужчина в костюме. Воображаю, какое наследство оставил этот Сэерс.

Женщина в шароварах. В газетах пишут, он еще разбогател в последнее время. Этот «Бензин Соединенных Штатов» или как его там, давал хороший доход. Но, думаю, теперь эта компания увянет.

Мужчина в свитере. Нет, вечерние газеты сообщили, что его сестра Взяла управление в свои руки.

Женщина в вечернем платье. Но чем занимается полиция? Они арестовали кого-нибудь?

Мужчина в костюме. Неизвестно.

Женщина в вечернем платье. Чертовски смешно...

Мужчина в свитере. Послушай, Юнис, в этом доме осталась еще какая-нибудь выпивка? Лэнни спрашивать бесполезно. Он никогда не знает, где что.

Мужчина в костюме (обнимая Юнис). Величайшая мамочка-сестренка-и-все-остальное-в-одном-флаконе, какой нет ни у одного художника в мире!

Юнис высвобождается, не слишком резко, но с заметным неудовольствием.

Женоподобный молодой человек. Знаете ли вы, что Юнис штопает ему носки? Да-да! Я видел пару заштопанных. Просто прелесть!

Мужчина в свитере. Женщина за троном! Женщина, которая следует за ним, стирает ему рубашки и поддерживает его дух в тяжелые времена борьбы.

Женщина в вечернем платье (женщине в шароварах, вполголоса). Поддерживает его боевой дух... и его банковский счет.

Женщина в шароварах. Нет. Правда?

Женщина в вечернем платье. Дорогая моя, это ни для кого не секрет. Откуда, как ты думаешь, он берет деньги «в тяжелые времена борьбы»? Из миллионов Хэммонда. Нет, старик Хэммонд, конечно, выгнал ее из дома, но деньги у нее все равно есть.

Женоподобный молодой человек. О да,! скажу я вам. Из высшего общества ее тоже выгнали. Но она ни капельки об этом не жалеет, ни капельки.

Мужчина в свитере. Ну так как, Юнис? Где выпивка?

Юнис (ссомнением). Боюсь...

Лэнгли (встает). Она боится, что не может этого одобрить. Но мы будем пить, одобряет она это или нет. (Яростно шарит в шкафах.)

Женщина в шароварах. Ну правда, народ, уже поздно и...

Мужчина в костюме. Еще по бокальчику, и мы топаем по домам.

Лэнгли. Эй, Юнис, где джин?

Юнис (открывает буфет и достает две бутылки тихим голосом.) Вот.

Мужчина в свитере. Ура! Сначала малютке!

Все кидаются к бутылкам.

Мужчина в костюме. По одному бокальчику и сматываемся. Эй, все! Еще тост. За Дуайта Лэнгли и Юнис Хэммонд!

Юнис. За Дуайта Лэнгли и его будущее!

Одобрительный гул. Все пьют.

Все (хором). Речь, Лэнни!.. Да!.. Давай, Лэнни!.. Речь!.. Давай!

Лэнгли (забирается на стул и стоит на нем, слегка пошатываясь, говорит с наигранной честностью). Худшая минута в жизни художника – это минута его триумфа. Художник это всего лишь горн, который трубит, призывая в бой, – в бой, в который никто не хочет идти. Мир не видит и не хочет видеть. Художник умоляет людей распахнуть двери их жизни навстречу великолепию и красоте, но эти двери так и останутся закрытыми навсегда... навсегда... (Хочет что-то добавить, но потом безнадежно всплескивает руками и повторяет с выражением тихой грусти.) навсегда...

Аплодисменты. Общий шум обрывается стуком в дверь.

Лэнгли (подпрыгивает от неожиданности на стуле). Войдите!

Дверь открывается, и появляется разгневанная домовладелица в грязном китайском кимоно.

Домовладелица (жалобным ноющим тоном). Мистер Лэнгли, этому шуму необходимо положить конец! Вы хоть знаете, который час?

Лэнгли. Марш отсюда!

Домовладелица. Леди из триста пятнадцатой говорит, что вызовет полицию! Джентльмен из...

Лэнгли. Ты что, не расслышала! Убирайся! Думаешь, я останусь в твоем мерзком доме?

Юнис. Дуайт! (Домовладелице.) Мы будем соблюдать тишину, миссис Джонсон.

Домовладелица. То-то же! (Уходит сердитая.) Юнис. Правда же, Дуайт, не надо... Лэнгли. Ах, оставь меня в покое! Отныне никто не будет указывать мне, что делать! Юнис. Но я только....

Лэнгли. Ты становишься отвратительной, ворчливой мещанкой!

Юнис застывает, глядя на него.

Женщина в шароварах. Ну это уж ты слишком, Лэнгли!

Лэнгли. Меня тошнит и воротит от людей, которые вечно везде лезут! Ты использовала этот лживый трюк – цепи благодарности!

Юнис. Дуайт! Ты же не думаешь, что я...

Лэнгли. Я прекрасно знаю, что думаешь ты! Думаешь, ты меня купила? Думаешь, я принадлежу тебе до конца жизни в обмен на какие-то чеки в магазинах?

Юнис. Что ты говоришь! (Вдруг пронзительно кричит ) Я тебя не слышу!

Мужчина в свитере. Слушай, Лэнгли, поспокойней, ты не соображаешь, что говоришь, ты...

Лэнгли (отталкивая его). Проваливай к дьяволу! Все можете проваливать к дьяволу, если хотите! (Обращаясь к Юнис.) Ну а ты...

Юнис. Дуайт... пожалуйста... не сейчас...

Лэнгли. Да! Именно здесь и сейчас! Я хочу, чтобы они все слышали! (Гостям.) Так вы думаете, без нее я не обойдусь? Я вам покажу! С меня хватит! (Обращаясь к Юнис.) Слышала? С меня хватит! (Юнис стоит неподвижно.) Я свободен! Я возвеличусь на весь мир! Вам такого и не снилось! Я готов встретиться с единственной женщиной, которую я когда-либо хотел, – с Кэй Гондой! Я все эти годы ждал того дня, когда познакомлюсь с ней! Я жил только ради этого! И никто не встанет у меня на пути!

Юнис (идет к двери слева, выдергивает свою шляпу и пальто из груды одежды в углу, оборачивается к нему, тихо). Прощай, Дуайт... (Уходит.) >

Секунду в комнате стоит мертвая тишина; первой начинает двигаться женщина в шароварах, она идет за своим пальто, потом поворачивается к Лэнгли.

Женщина в шароварах. Ая думала, ты только что написал картину «Честность».

Лэнгли. Если это гнусная издевка...

Женщина в шароварах уходит, хлопнув дверью.

Ну и к дьяволу! (Остальным.) Проваливайте вон! Все! Вон!

Общая суматоха с шляпами и пальто.

Женщина в вечернем платье. Ну, если нас гонят...

Мужчина в костюм е. Ничего-ничего, Лэнни немного не в себе.

Лэнгли (как-то смягчаясь). Простите. Всем спасибо. Но сейчас я хочу побыть один.

Гости уходят, сконфуженно прощаясь.

Блондинка (она уходит одна из последних. Замешкавшись, шепчет неуверенно). Лэнни... Лэнгли. Вон! Вы все!

Она уходит. На сцене никого, кроме Лэнгли, который с изумлением оглядывает руины своего интерьера. В дверь стучат.

Вон, я сказал! Чтоб духу вашего тут не было!

Стук повторяется. Он идет к двери, резко распахивает ее. Кэй Гонда входит. Она стоит, глядя на него, не произнося ни слова. Он спрашивает нетерпеливо.

Ну?

Она не отвечает.

Чего надо?

Кэй Гонда. Вы Дуайт Лэнгли?

Лэнгли. Да.

Кэй Гонда. Мне нужна ваша помощь.

Лэнгли. Что стряслось?

Кэй Гонда. Вы не знаете?

Лэнгли. Откуда я могу знать? Вы вообще кто такая?

Кэй Гонда (после паузы). Кэй Гонда.

Лэнгли (смотрит на нее и разражается хохотом). Всего лишь? Не Елена Троянская? Не мадам дю Барри? (Она молча смотрит на него.) Хватит! В чем подвох?

Кэй Гонда. Вы меня не знаете?

Лэнгли (пренебрежительно рассматривает ее, держа руки в карманах и усмехаясь). Ну что же. Вы действительно похожи на Кэй Гонду. Но и ее дублерша похожа на нее. У нее в Голливуде дюжина первоклассных дублерш. Чего вы боитесь? Девушка, я все равно не могу вас нарисовать. Я даже не могу обещать вам кинопробы. Откройте карты. Кто вы?

Кэй Гонда. Вы не понимаете? Я в опасности. Мне надо спрятаться. Пожалуйста, позвольте мне остаться здесь на ночь.

Лэнгли. По-вашему, здесь что, ночлежка?

Кэй Гонда. Мне некуда пойти.

Лэнгли. Это старая голливудская ночлежка.

Кэй Гонда. Они не станут искать меня здесь.

Лэнгли. Кто?

Кэй Гонда. Полиция.

Лэнгли. В самом деле? А почему из всех мест Кэй Гонда выбрала мой дом, чтобы спрятаться?

Она начинает открывать сумочку, но потом закрывает ее и ничего не говорит.

Откуда мне знать, что вы действительно Кэй Гонда? У вас есть доказательства?

Кэй Гонда. Никаких. Вам придется положиться на свое зрение.

Лэнгли. Кончайте молоть вздор! Зачем вы здесь? Вы берете меня на...

Громкий стук в дверь.

Кто там? Это что, заговор?

Идет к двери и распахивает ее. Входит полицейский в форме. Кэй Гонда быстро поворачивается к ним спиной.

Полицейский (добродушно). Добрый вечер. (Растерянно оглядывается.) И где этот дебош, на который нам жаловались?

Лэнгли. Боже мой! Нет никакого дебоша, офицер. Ко мне заходили несколько друзей, но они давно ушли.

Полицейский (с некоторым любопытством глядя на Кэй Гонду). Между нами, нам часто жалуются на шум, который сильно преувеличивают. По мне, так ничего страшного, если молодежь немного повеселится.

Лэнгли (с интересом наблюдая за реакцией полицейского на Кэй Гонду). Мы правда никого не потревожили. Уверен, здесь нет ничего интересного для вас. Правда, офицер?

Полицейский. Нет, сэр. Простите за беспокойство.

Лэнгли. Здесь правда нет никого, кроме нас (показывает на Кэй Гонду), меня и этой девушки. Но, пожалуйста, можете осмотреть помещение.

Полицейский. Нет, что вы, сэр. Не нужно. Спокойной ночи. (Уходит.)

Лэнгли (ждет, пока стихнут его шаги. Затем разражается хохотом.). Вот тебя и разоблачили, моя девочка!

Кэй Гонда. Каким образом?

Лэнгли. Коп. Если бы ты была Кэй Гонда, а полиция тебя искала, неужели он не схватил бы тебя?

Кэй Гонда. Он не увидел моего лица.

Лэнгли. Нет, он посмотрел. Ну ладно, признавайся, в какую игру ты играешь?

Кэй Гонда (становится перед ним на свет). Дуайт Лэнгли! Посмотрите на меня! Посмотрите на мои портреты, которые вы написали! Вы что, меня не знаете? Я была с вами в часы работы, Ваши лучшие часы.

Лэнгли. Только не надо впутывать сюда мои произведения. Мои произведения не имеют никакого отношения к твоей жизни и к моей тоже.

Кэй Гонда. Зачем нужны произведения, которые восхваляют то, в существовании чего не нуждаются?

Лэнгли (торжественно). Послушай. Кэй Гонда – это воплощение красоты, которое я несу в мир, красоты, которой мы никогда не достигнем. Мы можем только воспевать ее, недоступную. Такова миссия художника. Мы Можем только пытаться, но не можем обладать. Попытка, но никогда не достижение. В этом наша трагедия, но в отсутствии надежды наша слава. Убирайся!

Кэй Гонда. Мне нужна ваша помощь.

Лэнгли. Убирайся!!!

Она медленно роняет руки, поворачивается и уходит. Дуайт Лэнгли захлопывает дверь.

Занавес

Акт 2. Сцена 1

На экране письмо, написанное старомодным почерком с наклоном:

«Дорогая мисс Гонда!

Кто-нибудь может назвать это письмо кощунством. Но я пишу его и не чувствую себя грешником. Потому что, когда я вижу Вас на экране, мне кажется, что мы с Вами работаем ради одного и того же. Вы, может быть, удивитесь, но я простой, ничем не примечательный проповедник. Но когда я говорю с людьми о священном смысле жизни, я чувствую, что Вы несете в себе ту Истину, которую я тщетно пытаюсь объяснить словами. Мы идем разными дорогами, мисс Гонда, но в одном направлении,

С глубочайшим уважением,

Клод Игнатиус Хикс

.... Слоссен-булъвар,

Лос-Анджелес,

Калифорния».

Свет гаснет, экран исчезает. Сцена представляет собой церковь, в которой служит Клод Игнатиус Хикс, стоит почти абсолютный мрак. Видны только справа на переднем плане неясные очертания двери, открытой на темную улицу. На центральной стене горит маленький крест из лампочек. Света от него достаточно, чтобы видеть лицо и плечи Клода Игнатиуса Хикса, возвышающиеся над сценой (он стоит на кафедре, но в темноте этого не видно). Он высокий, худой, одет в черное; волосы не закрывают высокий лоб. Он красноречиво говорит в темноту, вздымая руки.

Xикс. Но даже в самом злом из нас есть та Божественная искра, та единственная капля воды в бесплодной пустыне мира. И все человеческие страдания, изощренные мучения, которые люди испытывают в этой жизни, происходят от того, что они предали это сокровенное пламя. Все совершают предательства, и никто не избежит кары. Никто...(В темноте кто-то громко чихает около правой двери, Хикс обрывает себя и спрашивает испуганно.) Кто здесь?

Он нажимает на выключатель, и зажигаются два конуса со стороны его кафедры. Теперь мы видим церковь. Это узкое вытянутое помещение с голыми балками и некрашеными стенами. Окон нет, лишь одна дверь. Старые деревянные скамейки стоят рядами перед кафедрой.

Сестра Эсси Туоми стоит справа на переднем плане, около двери. Она маленького роста, пухленькая, на вид ей лет сорок. Светлые волнистые волосы спадают на плечи из-под большой и широкой розовой шляпы, украшенной ландышами. Ее коренастая фигура утопает в длинных складках голубого плаща.

Эсси Туоми (торжественно поднимает правую руку). Благословление Божие! Добрый вечер, брат Хикс. Продолжай. Не отвлекайся на меня.

Хикс (испуганно и сердито). Ты? Что ты тут делаешь?

Эсси Туоми. Я услышала тебя с улицы – твой благословенный голос, потому что ты не пытался говорить тихо. Я не хотела тебе мешать и тихонько вошла.

Хикс (холодно). Чем могу быть полезен?

Эсси Туоми. Продолжай репетировать проповедь. Она потрясающе проникновенная. Хотя немного старомодна. Недостаточно современна, брат Хикс. Я их говорю по-другому.

Xикс. Я не просил давать мне советы, сестра Туоми, и предпочитаю поинтересоваться причиной вашего визита.

Эсси Туоми. Благословление Божие! Я принесла добрую весть. Да, правда. Кое-что, что не оставит тебя равнодушным.

Хикс. Вынужден заметить, что у нас никогда не было общих интересов.

Эсси Туоми. Истинно, брат Хикс. Вы улавливаете мои слова на лету. Именно поэтому вы будете вне себя от радости. (Удобно усаживается на скамью.) Это так же верно, как и то, брат мой, что нет в округе дома, где принимали бы нас обоих.

Хикс. Первое слово правды, которое я слышу за всю жизнь из ваших уст.

Эсси Туоми. Нашим бедным заблудшим прихожанам безусловно приходится нелегко. Не могут же они поддерживать подаянием одновременно две церкви! Эти голодранцы блоху-то не прокормят.

Хикс. Неужели я смею надеяться, что в тебе наконец заговорила совесть и ты собираешься уехать отсюда?

Эсси Туоми. Кто? Я? Уехать? (Торжественно.) Ты, брат Хикс, не имеешь представления о том, как много делает мой приход. Последний из заблудших грешников, оказавшись на его пороге, возносит молитвы Богу!.. (Ехидно.) И не мечтай, брат! Я собираюсь откупиться от тебя.

Хикс. Что?

Эсси Туоми. Не то чтобы мне это было необходимо. Ты мне не конкурент. Но, думаю, пора мне прояснить этот вопрос раз и навсегда. Я хочу эту территорию.

Хикс (как бы про себя). И ты допускаешь адскую мысль, что храм Вечной Истины выставлен на продажу?

Эсси Туоми. Нет, нет, брат Хикс, давай будем современными. В таком ключе деловые предложения не обсуждают. Посмотрим на факты. Ты здесь лишний, братец.

Xикс. Я тебе растолкую...

Эсси Туоми. Какая у тебя паства? Тридцать человек, в лучшем случае пятьдесят. Посмотри на меня. Каждый вечер по две тысячи ищущих Бога душ! Две тысячи и не меньше! Я сейчас открываю новую ночную услугу – «Ночная жизнь ангелов» и думаю, наберется и три тысячи.

Хикс (сдерживаясь). В жизни каждого человека бывают минуты, когда он просто вынужден напоминать себе, что милосердным следует быть ко всем. Я не желаю оскорблять тебя. Но я всегда подозревал, что ты игрушка в руках дьявола. Моя церковь стоит тут уже...

Эсси Туоми. Я знаю. Двадцать лет. Но времена меняются, брат. Это больше того не стоит. А ты, благослови тебя Бог, продолжаешь жить в допотопных временах!

Хикс. Мне вполне подходит вера моих отцов.

Эсси Туоми. Допустим, брат, допустим. Но прихожанам она уже не подходит. Например, не надо было называть церковь «храмом Вечной Истины». Современные люди не пойдут в церковь с таким названием. А у меня. «Маленькая Церковь Уголок Радости». Их это привлекает, брат. Летят, как мухи на варенье.

Xикс. У меня нет желания это обсуждать.

Эсси Туоми. Вот хотя бы проповедь, которую ты сейчас репетировал. Да они заснут на ней. Без сомнения. Больше нельзя так проповедовать. А вот моя последняя проповедь – «Станция Технического Обслуживания для Души». Учись, брат! Я эту станцию уже построила. (Встает и идет к кафедре.) Вот здесь, на своей Кафедре. Насосы, остекление, позолота, маркирование. «Чистота», «Молитва», «Молитва с Добавлением Веры Супер-Смесь». И юноши в белом облачении – красавцы! – с белыми крыльями в соответствующих головных уборах. «Вероучение. Масло, Инкорпорейт»... Умно, а?

Xикс. Это святотатство!

Эсси Туоми (вступая на кафедру). А кафедра-то у тебя (пробует пальцем)хм... пыльная, брат Хикс. Плохо, так дела не делают.... А кафедра должна быть как золотой автомобиль. (Воодушевляясь.) Когда я проповедую, я говорю своим прихожанам, что мы едем по трассе жизни, и необходимо, чтобы бак был наполнен бензином веры, что ремни милосердия пристегнуты, что радиатор охлажден водой воздержания и что мотор правды работает без сбоев и еще необходимо остерегаться пути погибели. (Обычным голосом.) Вот это, мальчик мой, приводит их в восторг. Благословение Божье! Это имеет успех! И наш ящик для пожертвований, сделанный в виде канистры, всегда полон!

Xикс (с трудом сдерживая гнев). Сестра Туоми, попрошу вас сойти с моей кафедры!

Эсси Туоми (сходит). Так вот, братец, не будем тянуть резину, перейдем к делу. Даю тебе пятьсот баксов, и ты выметаешься со своим старьем.

Хикс. Пятьсот долларов за храм Вечной Истины?

Эсси Туоми. Что плохого в сумме в пятьсот долларов? Это куча денег. За пятьсот долларов можно купить хороший подержанный автомобиль.

Хикс. Ни разу за двадцать лет в этой церкви я никому не указывал на дверь. Но теперь я это сделаю. (Показывает на дверь.)

Эсси Туоми (пожимая плечами). Твое дело, братец. Имеют очи да не видят!.. Могу только посочувствовать! (Поднимает руку.) Благословение Божие! (Уходит.)

Через минуту после ее ухода в дверь осторожно заглядывает Эзри. Эзри неуклюжий долговязый подросток, далеко не красавец.

Эзри (зовет шепотом). Брат Хикс!

Хикс (вздрогнув от неожиданности). Эзри! Ты что там делаешь? Заходи.

Эзри (входя, с благоговением в голосе). Вот так-так! лучше кино!

Хикс. Ты что, все слышал?

Эзри. Вот так так! Это что, была сестра Эсси Туоми?

Хикс. Да, Эзри, это была сестра Эсси Туоми. И ты никому не должен рассказывать то, что здесь слышал.

Эзри. Нет, сэр. Зуб даю, брат Хикс. (С обожанием глядя на дверь.) Ну, по мне, сестра Туоми здорово говорит!

Хикс. Не хвали ее. Сестра Туоми служит злу.

Эзри. Да, сэр... Вот так так, красивые у нее кудри! Хикс. Эзри, ты мне веришь? Ты хочешь ходить сюда на службу?

Эзри. Да, сэр... Близнецы Крамп говорят, что у сестры Туоми в церкви настоящий аэроплан, честное слово!

Xикс (с отчаяньем). Мальчик мой, послушай меня, послушай ради своей бессмертной души...

Осекается. Входит Кэй Гонда.

Кэй Гонда. Мистер Хикс?

Хикс (не сводя с нее глаз, потрясенным голосом). Эзри, уйди.

Эзри (испуганно). Да, сэр. (Поспешно уходит.) Хикс. Вы не... Кэй Гонда. Да.

Хикс. Чем я обязан великой чести?.. Кэй Гонда. Убийству.

Хикс. Вы хотите сказать, что те слухи – правда?

Кэй Гонда. Если хотите, можете меня выгнать. Или вызвать полицию, если вам это больше нравится. Только сделайте это сразу.

Хикс. Вы ищете кров?

Кэй Гонда. На одну ночь.

Хикс (идет к двери, закрывает и запирает ее). Эта дверь оставалась открытой двадцать лет. Этой ночью она будет закрыта. (Он подходит к ней и молча протягивает ей ключ.)

Кэй Гонда (изумленная). Почему вы отдаете его мне?

Хикс. Дверь не откроется, если вы не захотите ее открыть.

Кэй Гонда (улыбается, берет ключ и опускает в сумочку. Затем). Спасибо.

Хикс (сурово). Нет. Не благодарите меня. Я не хочу чтобы вы здесь остались.

Кэй Гонда (не понимает). Не хотите?

Хикс. Но вы в безопасности – если то, что вам нужно, это безопасность. Я отдаю вам это место. Можете оставаться здесь сколько захотите. Решать вам.

Кэй Гонда. Вы не хотите, чтоб я здесь пряталась?

Xикс. Я не хочу, чтобы вы прятались.

Кэй Гонда (смотрит на него задумчиво, потом идет к скамейке и садиться, продолжая на него смотреть. Медленно спрашивает). Что мне, по вашему мнению, надо сделать?

Хикс (стоя перед ней, строго и проникновенно). Вы взвалили на себя тяжелую ношу.

Кэй Гонда. Да. Тяжелую ношу. И я не знаю, как долго смогу нести ее.

Хикс. Вы можете спрятаться от своих преследователей. Но ради чего?

Кэй Гонда. Так вы не хотите меня спасти?

Xикс. О, нет. Я хочу вас спасти. Но не от полиции.

Кэй Гонда. А от кого?

Хикс. От вас самой. (Ока кидает на него долгий спокойный взгляд и не отвечает.) Вы совершили смертный грех. Вы убили человека. (Указывает вокруг.) Может ли это место – или любое другое – защитить вас от этого?

Кэй Гонда. Нет.

Хикс. Вы не убежите от совершенного вами преступления. Так что и не пытайтесь убежать от него. Примите его. Сдайтесь. Признайтесь.

Кэй Гонда (медленно). Если я признаюсь, меня казнят.

Xикс. А если нет, вы погибнете – погибнете для вечной жизни.

Кэй Гонда. Правда, сложный выбор? Третьего не дано?

Хикс. Выбор всегда сложен. Для каждого из нас. Кэй Гонда. Почему?

Хикс. Потому что за земные радости мы расплачиваемся посмертными муками. Но те, кто выбирает страдания, там вознаграждаются вечным блаженством.

Кэй Гонда. Значит, мы живем на земле, только чтобы страдать?

Xикс. И чем больше страдание, тем больше добродетель. (Медленно опускает голову.) Перед вами высочайший выбор. Примите добровольно худшее, что с вами могут сделать. Бесчестие, позор, тюрьму, смертную казнь. Тогда ваше наказание обратится вам во славу.

Кэй Гонда. Как?

Хикс. Это позволит вам попасть в Царство Небесное.

Кэй Гонда. А почему я должка туда попасть?

Хикс. Если знаешь о существовании самой прекрасной жизни, как удержать себя от стремления попасть туда?

Кэй Гонда. Как удержать себя от стремления получить ее здесь, на земле?

Хикс. Мы живем в темном и несовершенном мире.

Кэй Гонда. А почему он несовершенен? Потому что не может быть таким? Или потому что мы не хотим, чтобы он таким стал?

Хикс. Этот мир не имеет значения. Все самое прекрасное, что он может нам дать, нужно лишь для того, чтобы пожертвовать этим ради великого блага, которое ждет нас впереди.

Она не смотрит на него. Он с минуту стоит, глядя на нее, потом, понижая голос, с чувством.

Вы не представляете, как вы сейчас красивы.

Она поднимает голову.

Вы не знаете, сколько часов я провел, глядя на вас на экране, с бесконечного расстояния. Я бы жизнь отдал, чтобы спрятать вас здесь, в безопасном месте. Пусть бы меня порвали на куски, чем я увидел бы, как причиняют страдание вам. И все-таки я прошу вас отпереть эту дверь и принять мученическую смерть. Это моя жертва. Я приношу в жертву самое прекрасное, что было в моей жизни. "

Кэй Гонда (мягко и негромко). А когда мы с вами принесем свои жертвы, что останется на земле?

Хикс. Пример. Он осветит путь всем заблудшим душам, которые барахтаются в болоте порока. Они тоже научатся отказываться. Ваша слава велика. Историю вашего преображения узнают во всем мире. Вы искупите собой тех ничтожных и несчастных людей, которые ходят в эту церковь, и всех ничтожных людей, в каких бы далеких от вас трущобах они не жили.

Кэй Гонда. Таких, как этот мальчик, который здесь был?

Хикс. Таких, как этот мальчик. Пусть он, а не кто-то более возвышенный будет символизировать их для вас. В том тоже состоит часть жертвы.

Кэй Гонда (медленно). Что вы хотите, чтобы я сделала?

Хикс. Признайтесь в совершенном вами преступлении. Признайтесь публично, перед толпой, чтобы слышали все!

Кэй Гонда. Этой ночью?

Хикс. Этой ночью!

Кэй Гонда. Но в такое время толпы нигде не найдешь.

Xикс. В такое время... (Воодушевляясь.) Послушайте. В такое время большая толпа собирается в храме заблуждений, шесть кварталов отсюда. Это кошмарное местечко, и заправляет им самая презренная женщина из всех, что я знаю. Я отведу тебя туда. Я отдам этой женщине самую прекрасную женщину – о такой сенсации для своей публики она никогда и мечтать не смела. Ты признаешься перед ее толпой. Я отдам ей славу и почет, как будто это ее проповедь преобразила тебя. Пусть получит славу. Она последняя, кто этого заслуживает.

Кэй Гонда. Это тоже часть жертвы?

Хикс. Да.

Кэй Гонда встает. Идет к двери, отпирает и широко распахивает ее. Потом оборачивается к Хиксу и кидает ключ ему в лицо. Он попадает в него в тот момент, когда она уходит. Он стоит неподвижно, опустив голову и плечи.

Занавес.