Текст книги "Пле(мя)нница (СИ)"

Автор книги: Ая Сашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

Егор

17 июля, пятница

– Суббота, ты вообще нас слышишь? – раздается насмешливый голос Ивана. Несколько друзей, с которыми мы сегодня собрались в одном из клубов города, останавливают свои взгляды на мне.

– Слышу. Пока не знаю, – отвечаю, имея в виду, что не уверен, поеду ли завтра с ними за триста километров, чтобы сплавиться на байдарках.

– Нормально… – хмыкает Стас. – Сам подбивал всех, а теперь решил слиться?

– У меня не могут появиться дела? – раздраженно выдаю, методично покачивая стаканом, на дне которого плещется виски.

– Могут, конечно, – идет на попятную Стас, видя моё нервное состояние.

Знал бы кто-нибудь, как меня раздражает вся эта ситуация. Вместо того, чтобы спокойно отдыхать с друзьями и планировать завтрашнюю поездку, сижу и, как идиот, думаю о племяннице. Уже почти одиннадцать вечера. Где Алина сейчас? Дома? Или ещё в ресторане? У неё всё нормально? Сотни раз размышлял о том, чтобы позвонить ей, но что-то внутри не дает это сделать. Понимаю, что нужно держать дистанцию, нельзя сближаться с ней.

– Егор, у тебя что-то стряслось? – наклоняется ко мне Иван, когда остальные ребята громко начинают обсуждать, во сколько лучше выехать утром.

– Всё нормально, – делаю глоток обжигающего напитка. Морщусь. Сегодня вообще не лезет алкоголь.

– Может, у Алины? – делает предположение Бероев.

– Я же сказал, что всё нормально. И у Алины тоже, – пытаюсь отвечать спокойно, но едва сдерживаюсь от того, что друг никак не может забыть мою племянницу и часто спрашивает о ней.

– Может, кстати, дашь всё-таки её номер? – в который раз спрашивает он.

– Обойдешься, – едва не рычу.

– Слушай, – ржет Ваня, – а мне уже даже Катю жаль. Не представляю, что будет, когда она вырастет. Охрану к ней приставишь? Или сам таскаться сбоку будешь? Если ты так за Алину переживаешь…

Становится ещё хуже от этих слов. Удавиться хочется от того, что, к моему величайшему позору, к Алине я испытываю отнюдь не отеческие чувства.

– Заткнись уже, – прошу друга. Мозг и без него взрывается. Хочется хоть на минуту забыть об Алине. Не думать о том, где племянница сейчас, с кем.

– Смотрите, какая девочка, – присвистывает Стас, стреляя глазами в вошедшую в зал новую посетительницу.

Перевожу взгляд в ту сторону. На вид девушка совсем молодая. Возможно, как Алина. На ней короткое платье с глубоком декольте, которое, без сомнений, сшито только для того, чтобы приковывать мужские взгляды. Девушка ведет себя очень уверенно. Садится за барную стойку, просит коктейль. Через несколько минут к ней уже подсаживается какой-то парень.

– Не успел, – тут же раздается раздосадованный вздох Стаса. – Жаль. Красивая девочка. Свежая.

После этих слов сразу же вспоминаю Алину. Черт бы всё побрал… А если она всё ещё в ресторане? А если к ней так же, как и к этой девушке, кто-то клеится в этот миг? Срываюсь со своего места и выхожу на улицу. Достав телефон, набираю Алине. Долгие безответные гудки бесят. Понимаю, что больше не могу быть здесь.

Попрощавшись с друзьями, вызываю такси и еду домой. По пути снова звоню племяннице, но она по-прежнему не отвечает. Надеюсь, что Алина уже дома и не слышит моего звонка потому, что уснула. Однако надежды не оправдываются. Квартира, когда я там появляюсь, встречает меня тишиной и темнотой, комната племянницы пуста. Раздражение сменяется волнением. Не раздумывая, снова вызываю такси и направляюсь в ресторан, где сегодня празднует день рождения Елена Федоровна.

– Егор? – удивляется именинница, когда я подхожу к ней.

– Добрый вечер, Елена Федоровна, – вручаю букет цветов, купленный по дороге сюда. Поздравляю с праздником и, пожелав всего самого наилучшего, перехожу к волнующей меня теме. – Не вижу Алины. Она уже ушла? – в который раз обвожу взглядом толпу.

– Алинка? Нет, Алинка ещё здесь, – женщина тоже крутится из стороны в сторону. – Недавно танцевала с Мишей, – вспоминает она, – а потом… Потом со Светой бегала. А-а, вон Светка, – тычет пальцем за один из столиков, – спроси у неё лучше, где твоя племяшка.

От последнего слова Елены Федоровны внутри всё переворачивается. Племяшка… Племяшка… Алина – моя племяшка. Повторяю это, но чувства не хотят слушать разум.

– Добрый вечер, – подхожу к девушке, которая запихивает в сумочку воду и бумажные салфетки.

– Добрый, – бросает она, не глядя на меня.

– Подожди, – хватаю её за рукав платья, когда она собирается куда-то убежать. – Не подскажешь, где Алина?

– Алина? – она удивленно смотрит на меня. – А Вы кто?

– Я… – запинаюсь на секунду, – приехал за ней.

Девушка явно ничего не понимает. Стоит, не зная, что делать.

– Где Алина? – напираю я, чувствуя, как внутри плещется тревога.

– Егор, всё нормально? – мимо нас, задорно улыбаясь, куда-то спешит Елена Федоровна. – Я сейчас вернусь. Мы же ещё не выпили с тобой за моё здоровье, – подмигивает она.

Киваю, немного улыбнувшись, намекая на то, что всё нормально и что я услышал её приглашение опрокинуть по рюмке.

– Так где она? – снова перевожу взгляд на Свету.

Девушка, видимо, после слов своей начальницы понимает, что я из своих, поэтому предлагает выйти на улицу.

Алина

Так паршиво мне не было никогда. Чувствуя, как снова накатывает тошнота и перед глазами всё плывет, пытаюсь справиться с приступом.

Самое обидное то, что виновата в этом сама. Я ведь сразу поняла, что в тот момент, когда я выходила из-за стола, в мой бокал с шампанским добавили какой-то крепкий алкоголь. Более того, я даже догадывалась, кто это мог сделать. Света ещё в начале вечера предупредила, что Михаил Вадимович, начальник одного из отделов, любит подобные розыгрыши.

Почему я не взяла другой бокал? Почему захотела показать этому деловому Михаилу Вадимовичу, что от его розыгрыша мне ни холодно ни жарко? Что я хотела этим доказать? Почему не подумала о возможных последствиях? Надеялась, что от пары глотков мне ничего не будет? Возможно, и не было бы ничего, если бы я нормально поела сегодня хоть раз. Но всё усугубило ещё и то, что последние несколько дней я соблюдала диету, дабы на мероприятии выглядеть хорошо.

Вот теперь сижу на скамейке в парке, расплачиваюсь за свой необдуманный поступок. Меня уже несколько раз рвало, и по самоощущениям, это продолжится ещё.

Поднимаю голову, всматриваюсь в полумрак. Где же Света? Когда она вернется? Надеюсь, она не бросила меня? Становится страшно от того, что последняя мысль может оказаться верной. Боже… Тошнит уже не только от алкоголя, но и от страха. Как я в таком состоянии доберусь домой?

Когда из сумрака выплывают две фигуры, я в панике сжимаюсь, пытаясь слиться со скамейкой. И по мере приближения людей мне становится только хуже, ведь по раздающимся голосам я уже прекрасно понимаю, кто именно ко мне направляется.

– Ну, как ты? – уже через пару секунд передо мной опускается на корточки Света. – Лучше? На, попей, – она достает из сумочки бутылку с водой.

Беру воду, боясь поднять голову на того, кто безмолвно застыл рядом. Как Егор здесь очутился? Даже предположений никаких нет. Разве что Елена Федоровна ему позвонила? Но ведь я просила Свету никому не говорить, что мне плохо.

– Спасибо, Света, – благодарю новую подругу, сделав несколько маленьких глотков воды.

– Так как ты себя чувствуешь? Лучше? – допытывается она.

– Не особо, – признаюсь я, чувствуя, как снова подступает тошнота. Плохо. Очень плохо. И стыдно. Безумно стыдно. Особенно перед Субботиным. Зачем он сюда пришел? Теперь он точно навсегда разочаруется во мне.

– Тебя тошнит? – произносит наконец Егор.

Мурашки ползут по телу от его голоса. Стыдливо поднимаю голову и тут же теряюсь под взглядом Егора. Отвожу глаза в сторону, но несмотря на то, что мне сейчас очень плохо, успеваю заметить, как Субботин красив сегодня. Джинсы, рубашка с коротким рукавом; да, рубашки ему особенно идут. Как всегда, залипаю взглядом на татуировке Субботина. Разглядывая узоры, пытаюсь отвлечься от накатывающей тошноты.

– Тебя тошнит? – громче повторяет мужчина.

– Да, – в этот момент приступ усиливается, и я, сорвавшись с места, бегу к ближайшему кусту. Через несколько секунд ко мне подходит Света, помогает держать волосы. Когда тошнота отступает, льет мне в ладошки воду, чтобы я умылась.

Едва стою на ногах. Если честно, мне безумно хочется домой. Хочется свернуться калачиком на своей кровати и заплакать. А ещё, чтобы рядом оказалась мама.

Гоню эти мысли. Ругаюсь на себя. Слабачка… Зачем ты тогда ехала в этот город? Чтобы распускать нюни?

Едва переставляя ноги, возвращаюсь на скамейку. Бросаю на Егора быстрый взгляд. Он выглядит озабоченным, но не злым.

– Я вызвал такси. Сейчас поедем домой, – говорит он, забирая со скамейки мою сумочку.

– Я не смогу преодолеть такой путь.

– Такси остановится, если понадобится. Ты, главное, заранее предупреждай, а не тогда, когда уже совсем невмоготу будет.

Вскоре действительно приезжает такси. Я благодарю Свету и с помощью Егора устраиваюсь на заднем сидении. Субботин садится рядом. Вижу, как он бросает на меня взволнованные взгляды.

– Извини, – шепчу я, когда машина трогается с места.

Егор молчит, лишь пристально разглядывает меня.

– Что ты пила? – нарушает он всё-таки молчание.

– Шампанское, – при одном упоминании о напитке с пузырьками снова чувствую тошноту.

– Не ела ничего?

Молчу. Мне нечего сказать в свое оправдание. Очередное доказательство того, что я ещё маленькая глупая девочка, которая только-только оторвалась от мамы.

– Дура, – кажется, шепчет он, тихо хмыкая. Качает головой, отворачивается от меня.

Мне хочется просто раствориться в этот момент. Видеть очередное разочарование со стороны Субботина невыносимо.

Всю дорогу до дома преодолеваем без остановок. Я так боюсь опозориться сама, опозорить Егора, что терплю из последних сил. Однако оказавшись дома, без промедления несусь в туалет, чтобы опорожнить желудок. Успешно справившись с задачей, закрываюсь в ванной и становлюсь под горячий душ. Физически мне уже немного полегче, но эмоционально… Чувствую себя раздавленной.

Под горячими струями воды стою долго. Мне хочется смыть с себя сегодняшний вечер. Вздрагиваю, когда слышится стук в дверь. Понимаю, что Субботин волнуется за меня. Выключаю воду, вытираюсь и закутываюсь в один из белых пушистых халатов, принадлежащих Егору.

Выходя из ванной, чувствую такой стыд, что даже уши горят. Дискомфорт приносит ещё и то, что под халатом на мне нет белья – всю одежду я бросила в бельевую корзину. Понимаю, что стоящий в коридоре Егор, естественно, не увидит этого, но мне не по себе, ведь я не привыкла щеголять без трусов.

– Я чай тебе сделал, – говорит Субботин, рассматривая меня внимательно. – Судя по тому, что лицо уже белое, а не зеленое, могу сделать вывод, что тебе полегчало?

– Немного, – соглашаюсь, стараясь протиснуться возле него и пройти в свою комнату.

– Чай, – угрюмо повторяет Егор.

– Мне нужно в комнату, – смущаюсь, думая о том, что мне просто необходимо надеть нижнее белье. Без него я ощущаю себя голой. – Я вернусь. Честно.

Субботин соглашается. Когда я через несколько минут захожу на кухню, то вижу, что Егор стоит на лоджии, курит. Сажусь за стол, придвигаю к себе чашку с черным чаем. Несмотря на подавленное состояние, мне приятно, что Егор заботится обо мне.

– Как ты узнал, что мне плохо? – спрашиваю, когда он, докурив сигарету, застывает в дверном проеме.

– Я не знал, что тебе плохо, – на его лице не видно ни единой эмоции.

– Зачем ты тогда приехал? – совершенно сбита с толку я.

– Ты не отвечала на мои звонки, – он, скрестив руки на груди, безотрывно следит за мной. – Тебя не оказалось дома. Не знаю, – провоцирует он, – возможно, и не стоило ехать? Ты бы и сама, наверное, справилась?

– Стоило, – признаю тихо. – Спасибо! – утыкаюсь носом в чашку, однако чувствую в этот миг, что снова возвращается тошнота. К тому же желудок скручивает спазм. – Я пойду лучше, – поднимаюсь, неосознанно прикладывая ладонь к животу.

– Опять плохо? – замечает Егор.

– Пройдет, – медленно иду к выходу из кухни. В прихожей замечаю, что Субботин направляется следом за мной.

– Ложись, – Егор, не включая свет, первым заходит в мою комнату. Сбрасывает с кровати покрывало, поправляет подушку.

Аккуратно опускаюсь на мягкую поверхность и принимаю горизонтальное положение, стараясь, чтобы не задрался халат. Егор ещё некоторое время стоит надо мной, затем, ничего не говоря, выходит, неплотно притворяя дверь.

Уснуть не получается. Тошнота не отпускает. Через какое-то время я вынуждена бежать в туалет. Затем закрываюсь в ванной, и снова меня заставляет выйти оттуда стук Егора.

– Ты меня сегодня с ума сведешь, – говорит он вполне спокойно. Хотя я вижу в его глазах беспокойство.

– Извини, – в который раз за вечер произношу это. Мне действительно стыдно, что я причинила ему столько неудобств.

– Может, в аптеку съездить? – Субботин опять ждет, пока я улягусь на совей кровати.

– Не нужно, – натягиваю на себя плед. Единственное, чего мне сейчас до боли хочется, это, чтобы Егор побыл со мной рядом. Да, неимоверно стыдно перед ним, но так же неимоверно и тянет к нему.

– Не нужно, так не нужно, – он направляется к двери.

– Егор… – зову, и сама то едва слыша свой шепот.

Но Субботин слышит прекрасно. Он застывает у порога. Не оборачивается. Мне становится дико страшно от того, что я собираюсь сделать, но сил противостоять даже самой себе уже не осталось.

– Можешь побыть со мной немного?

Глава 12

Егор

Просыпаюсь от дикой жары. Не до конца понимая, где нахожусь, чувствую прижимающееся ко мне горячее тело. Вот, значит, почему так жарко. Открываю глаза. Шторы закрыты не плотно, и лунный свет падает прямо в комнату. Смотрю на девушку, свернувшуюся в моих руках, и мгновенно вспоминаю события вечера. Сердце тут же начинает биться сильнее, заставляя быстрее бежать по венам кровь.

Я не собирался засыпать рядом с Алиной. Просто хотел побыть с ней, пока она сама не уснет. Как получилось, что сейчас она лежит в моих объятиях, прижимается ко мне спиной, крепко держит мою руку, которую я просунул под её голову, словно боится, что я уйду от неё? Не понимаю. Последнее, что зафиксировалось у меня в голове, это то, что я просто прилег. Расстояние в тот момент между мной и Алиной было вполне приличным.

Свободной рукой тру глаза, провожу по лицу, пытаясь прийти в себя, избавиться от дурманящего оцепенения. Алина в эту секунду тоже начинает шевелиться, устраиваясь удобнее. Ощущаю, как её попа трется о мой пах, как ещё сильнее она обхватывает мою ладонь.

Волна жара прокатывается по всему телу. Непроизвольно делаю движение навстречу девушке, но тут же, пока мозг ещё соображает, откатываюсь немного назад. Совсем встать и уйти не получается – не позволяет собственная рука, которую держит Алина.

Сцепив от напряжения зубы, пытаюсь вытянуть руку, чтобы не разбудить племянницу, но не выходит. В какой-то миг девушка испуганно дергается, поворачивается ко мне. Я не могу в деталях рассмотреть выражение её лица, но то, что она не спешит от меня дистанцироваться и отпустить мою ладонь, вызывает странные чувства.

Я не знаю, сколько мы смотрим друг на друга. Ощущаю лишь, что чем больше секунд остается позади, тем тягучее становится пространство вокруг нас. Я уже не могу отвести глаз от лица Алины, а уж о том, чтобы самому оттолкнуть её сейчас, не может быть и речи. Её прикосновение, её запах окончательно поработили мою волю, мои принципы. Если сейчас кто-то и сможет разорвать замкнутый круг из порочных мыслей в моей голове, то это только сама Алина.

Однако девушка не спешит этого делать. Я чувствую, как её пальцы подрагивают в моей ладони, но она всё так же крепко держит меня. Дыхание Алины учащенное. Замечая эти детали, я всё больше теряю голову.

Пытаюсь тормозить. Нельзя!!! Как бы бешено не хотелось поддаться желаниям, нельзя!!!

Но всё против меня. Даже вопросы, которые проносятся в моей голове. Не могу остыть ни на градус.

Алина вообще понимает, что происходит? Почему она не выдернет руку? Почему не откатится от меня подальше? Неужели она хочет того же, что и я? Неужели Вика оказалась права в своих предположениях относительно симпатий Алины?

Кто-то из нас должен сделать первый шаг. Причем любой. Пусть даже опрометчивый.

Пропасть. Только её я вижу перед собой. Но самое страшное, что обходить её не хочу. Только один путь сейчас передо мной. Именно туда. Я с головой хочу погрузиться в эту бездну.

Освободив руку и сев на кровати, разворачиваю Алину к себе. Она не сопротивляется. Послушная. Податливая. Робкая.

Из пропасти меня словно кто-то зовет. Сладко-сладко. Сопротивляться невозможно.

Поднимаю пальцем подбородок племянницы. Вглядываюсь в глаза Алины, сожалея о том, что света недостаточно, чтобы рассмотреть всё до мельчайших деталей. Большой палец в это время скользит по нижней губе девушки. Её рот приоткрывается, горячее дыхание опаляет кожу моей руки. Тоже размыкаю губы, потому что дышать становится тяжело.

Грех… Это слово тяжким грузом давит изнутри.

Медленно очерчиваю нежные губы пальцем. Безумно хочется сделать так же языком, но всё ещё сдерживаю себя. Сам не понимаю почему. То ли даю последний шанс Алине прекратить всё это, то ли просто оттягиваю момент невероятного наслаждения.

Я буду гореть за это в аду…

Из губ девушки вырывается тихий полустон. Моя выдержка летит к чертям. Я убираю руку от её лица и накрываю её губы своими. Наше дыхание смешивается. Я чувствую, что дико не хватает воздуха. Сердце в груди бьется так, словно хочет пробить удерживающую его клетку.

Не углубляю поцелуй. Жадно втягивая воздух, исследую губами лицо Алины. Охваченный несвойственным мне волнением, целую не только губы девушки, но и её веки, скулы, подбородок. Она доверчиво льнет ко мне. Дышит при этом так же тяжело, как и я. Уверен, она возбуждена не меньше меня. От этого ещё больше хочу сойти с ума. Вместе с ней.

Что же творит эта скромница? Её дрожащие пальцы скользят по моим предплечьям, ногти впиваются в мою кожу. Грудь прижимается к моей груди. Чувствую, как колотится её сердце.

Тестостерон в крови зашкаливает. Уже давно не испытывал подобного желания. Такого дикого и первобытного, что всё вокруг просто исчезает, умирает. Стираются грани. И наплевать на то, что будет потом. Наплевать, какая расплата последует за этот лоскут удовольствия. Кажется, что если не попробую сейчас, не распробую до конца этот вкус запретного счастья, то просто сдохну от неудовлетворенности.

– Егор… – тихий шепот режет слух.

Что это? Попытка остановить меня? Нет!!! Нет!!! Уже поздно. Слишком поздно. Я не смогу остановиться, попробовав её на вкус.

Словно обезумевший, закрываю девичий рот жадным поцелуем. Пью её и понимаю, что ещё сильнее хочу испить эту чашу. До конца. До опустошения. До её дрожи. До громких стонов. До испарины на её обнаженном теле.

Да. Хочу видеть её обнаженной. Прямо сейчас. Прервав поцелуй, тянусь к поясу собственного халата, который сейчас на Алине, резко вытягиваю полосу ткани, отбрасываю прочь. Алина замирает. Сразу замечаю это. Хорошо, что в комнате сейчас темно, и племянница не видит хищной улыбки, проступившей на моих губах.

Мне нужно видеть Алину. Без всяких теней и искажений. Поднимаюсь с кровати и, сделав пару шагов, включаю свет. Он тут же бьет по глазам. Щурюсь, привыкая к освещению. Наконец глаза привыкают к изменениям, тут же перевожу взгляд на племянницу.

Алина, дезориентированная, с широко распахнутыми глазами, устремленными на меня, в этот самый момент пытается стянуть халат на своей груди. Глупая… Неужели не понимает, что это уже бесполезно делать? Раньше надо было думать.

Замечаю, как румянец еще сильнее проявляется на её лице. Стесняется… Конечно. Кто бы сомневался? В этом вся Алина. Бояться себя, своих желаний – это в её духе. Да, в темноте ей однозначно легче было. Но кто сказал, что со мной будет легко?

– Выключи, – просит она, опуская взгляд в пол.

– Зачем? – медленно подхожу к кровати, останавливаюсь рядом с девушкой. Осторожно сжимаю пальцами её лицо, заставляя смотреть мне в глаза. Алина пытается отвернуться, но я не позволяю. – Зачем? – повторяю вопрос.

Она молчит. Лишь глаза мерцают, выражая несогласие со мной.

Наклоняюсь и, не отводя взгляда, накрываю её губы своими. Алина снова пытается увернуться. Но не позволяю. Языком ласкаю её рот. Напористо, агрессивно. Моя жажда усиливается. Жажда обладать Алиной беспощадна. Она будит во мне всё самое грязное, животное.

Свободной рукой стягиваю с племянницы халат. Она, конечно, пытается бороться со мной, или, возможно, и сама с собой, но в конце концов сдается. Ладони падают на острые колени. Когда наконец одежда улетает на пол, мой взгляд скользит по открывшимся участкам женского тела. Мягкая. Округлая. Вкусная. При виде высокой груди, обтянутой пока бельем, острое желание в очередной раз пронзает всё тело, причиняя боль. Стискиваю зубы, рассматривая Алину ниже. Сосредотачиваю внимание на стрингах, которые по цвету отличаются от лифчика. Вика никогда не позволяла себе подобного. Приучила меня к тому, что всё должно быть идеально. Но сейчас мне наплевать на это. Да хоть бы на Алине были панталоны… Не уверен, что это смогло бы хоть на йоту остудить моё желание.

Ставлю ногу между ног девушки и заставляю развести бедра в стороны. Алина бросает на меня испуганный взгляд, зажимается, но демон внутри меня требует продолжать.

– Не сопротивляйся, – хриплю, не отводя взгляда от открывшейся картины. Вижу, что часть трусиков, которая закрывает промежность, более темная. Мокрая. Она вся мокрая.

Набрасываюсь на губы Алины. Это отвлекающий маневр. Мои руки в это время уверено снимают с девушки лифчик. Когда грудь остается без белья, опускаюсь перед Алиной на колени и поочередно втягиваю в рот розовые соски. Не могу насытиться. Терзаю её грудь жадно, алчно.

Алина запрокинула голову. Стонет. Пальцами неосознанно тянет меня за волосы ещё ближе к себе. Ей мало.

Прокладывая дорожку из покусываний и поцелуев, спускаюсь ниже.

– Поднимись, – говорю, когда язык ощущает резинку белья.

Алина послушно встает с кровати. Я чувствую, как дрожат её ноги. Она вся дрожит. Зубами пытаюсь стянуть трусики, но они не поддаются. Едва не рыча, руками стягиваю белье до колен и тут же, пока Алина не успела опомниться и не стала сопротивляться, прижимаюсь губами к её лобку. Ладони в моих волосах тут же начинаю толкать меня прочь, но я лишь сильнее прижимаю бедра девушки к себе. Языком нахожу клитор, начинаю его по кругу облизывать.

– Егор… – словно теряя сознание, стонет Алина.

Опрокидываю девушку на спину. Избавившись окончательно от её белья, поднимаю ноги вверх, развожу их в стороны. Смотрю и сгораю от тех чувств, которые пылают во мне.

Опускаюсь рядом с девушкой, начинаю опять ласкать её клитор языком. Пальцами глажу влажные складки. Всё такое мокрое. Схожу с ума от понимания того, что Алина меня тоже адски хочет.

Не знаю, сколько времени проходит, но в какой-то момент понимаю, что больше не могу довольствоваться малым.

Встаю с кровати, сбрасываю с себя майку, шорты, трусы. Стою, наблюдая за Алиной, за тем, как она смотрит на меня. Когда её взгляд застывает на моем члене, с наслаждением отмечаю, что её лицо становится ещё более розовым.

Неужели не видела прежде голого мужика? Неужели соврала, что у неё уже был секс? Усмехаюсь. Точно соврала. Почти уже не сомневаюсь в этом.

Ложусь на кровать, прижимаюсь всем телом к племяннице. Член упирается в её живот. Не в силах сдержаться, трусь о нежную кожу.

– У тебя был секс? – мои пальцы скользят между бедер девушки, находят клитор. Нажимаю на чувствительную точку, затем медленно обвожу по кругу.

– Я тебе говорила, – морщится она, сжимая колени. Понимаю, что она уже на пределе. Её тело дрожит, кожа покрыта испариной, дыхание такое частое, словно она бежит длинную дистанцию.

– Отвечай, – пальцем резко вхожу в неё.

Алина громко охает, бедрами подается навстречу.

Тут же полностью убираю руку. Глаза девушки распахиваются. Недоумение скользит в её взгляде.

– Был, – смущенно шепчет она.

Твою мать… Накатывает бешеная злость почему-то. Почему был? Кто был? Зачем?

Подминаю Алину под себя. Жестко вхожу в неё, желая наказать за то, что почти поверил в то, что буду первым у неё. Но замираю. Наслаждение такое пронзительное… Глаза сами собой закрываются, вижу в черноте какие-то разноцветные точки. Помутнение, не иначе.

Начинаю медленно двигаться. Смотрю на Алину. Её глаза зажмурены, рот приоткрыт и из него вырываются едва ли не всхлипы. Наращиваю темп, вбиваюсь в девушку. Она уже стонет, не переставая.

Чувствуя, что финал близок, делаю ещё несколько глубоких движений и встаю с кровати. Алина снова растеряна. Её взгляд беспомощный. Девушка сейчас передо мной так уязвима, как никогда прежде.

– Сейчас вернусь, – успокаиваю я.

Взяв презерватив, снова направляюсь к Алине. Она уже успела спрятаться под пледом. Отбрасываю мягкую ткань на пол и подтягиваю девушку к краю кровати. Никогда не был сторонником миссионерской позы, но с Алиной почему-то мечтаю кончить сейчас именно так.

Хочется не спешить, но зов плоти сильнее. Да и сама Алина, вижу, уже готова сгореть в костре запретных чувств. В этом исступлении мы уже даже не целуемся. Жадно кусаем друг друга. Наши тела всё быстрее устремляются друг к другу. Мы словно хотим слиться. И чем больше это не получается сделать, тем отчаяннее мы стремимся соединиться вновь.

Алина стонет всё громче. Но звуки с надрывом, с болью. Племянница дошла до конца своего пути. Только уже даже сейчас, испытывая яркое наслаждение, она словно понимает, что это всё неправильно, что так не должно было быть.

Крепко обнимаю девушку, закрываю собой, будто бы собираясь защитить её от нападок всего мира. Вбиваюсь в её тело еще жестче, чем прежде. Исступленное желание обладания, властвования и пугающая нежность разрывают изнутри. Не уверен, что испытывал прежде подобное.

Чувствую, как ладони Алины трепетно, с дрожью, скользят по моим бокам. Вижу, как из-под её ресниц катится слеза, но при этом девушка улыбается.

Содрогаюсь от переполняющих чувств.

Бездна уже готова принять меня. Без борьбы падаю в неё.